Текст книги "Отель "Парадиз""

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Сесилия... – произнес он, думая о том, что увидит в ее глазах, когда скажет, что для него нет большего счастья, чем бросить к ее ногам свою жизнь.

– В обмен на твое покровительство, – поспешила договорить она, – я отдам тебе все, что у меня есть. Ты будешь полностью независим. Ты смог бы купить свою собственную гостиницу...

–Дорогая, деньги для меня ничего не значат.

– Я знаю. И всегда знала, что ты хороший человек, ты совсем не похож на этого.

– На сэра Стюарта?

– Т-с-с, даже имени его не упоминай. Он не имеет к нам никакого отношения. Я совершенно уверена: ты не охотник за приданым, а это значит, что я могу назвать тебе величину этого приданого.

Она собралась с духом.

–Двести пятьдесят тысяч фунтов.

На мгновение Джону показалось, что он ослышался. Он предполагал, что у нее тысяч десять, самое большее двадцать.

Двести пятьдесят тысяч фунтов! Да ведь это все сокровища мира!

Перед его глазами замелькали радужные картины: фамильному поместью возвращено былое великолепие; оно вновь, как когда-то, окружено прекрасными садами. Он так много мог бы сделать для обитателей Мильтон-парка: отремонтировал бы их дома, предоставил кредиты, чтобы они могли расширить хозяйство и пополнить свои закрома.

И все, что ему необходимо сейчас сделать, – это лишь протянуть руку и согласиться на предложение Сесилии.

Об эту мысль все его мечты тут же разбились. Все его мечты. Доверчивая девушка от всей души предлагает ему огромное состояние, даже не подозревая, что вводит в искушение человека, который так отчаянно нуждается в деньгах.

Джон вспомнил, как она говорила, что ей нужен человек, которого бы не интересовали ее деньги.

И что она скажет, когда узнает, что он обманул ее? И прежде всего скрывал правду о себе самом.

Четверть миллиона фунтов... Чего еще может пожелать человек? Но он-то меньше всех заслуживает этих денег.

Возможно, когда-нибудь между ними не будет тайн. Но сейчас ему следует быть осторожным и не спешить открывать ей правду. Интуиция подсказывала ему, что сейчас не время для этого. Да и она, скорее всего, вряд ли поверит ему!

– Давай не будем торопиться, – наконец ответил он. – Мне льстит твое предложение, но...

– Но ты не хочешь его принимать, – закончила она, и голос ее задрожал.

– Послушай...

– Не нужно ничего объяснять, – поспешно сказала она. – Ты очень добр, но мне не стоило затевать этот разговор, – я была не права.

– Да не в этом же дело...

– Пожалуйста, ни слова больше. Забудь, что я тебе наговорила... прости!

Уклонившись от его протянутой руки, она опрометью выбежала из номера. Джон остался один. Он лежал и проклинал себя за глупость и эгоизм.

Сесилия заперла дверь своего номера и, прислонившись к ней, закрыла лицо руками.

«Как я могла сказать ему такое? – шептала она себе. – Где была моя голова? Самой сделать предложение мужчине... о, я позабыла всякий стыд... и почему я была так уверена?.. Я приняла за действительность свои мечты. О Господи, что он обо мне подумает?!»

Она долго металась по комнате, заламывая руки.

«Как мне теперь смотреть ему в глаза? – стонала она. – Я не смогу! Я должна тотчас же отсюда уехать!»

Но эту мысль она сразу же отбросила. Если она отсюда уедет, то может оказаться прямо в лапах сэра Стюарта. Выбора не было – она должна остаться и испить чашу позора до дна.

«Я не должна больше с ним встречаться, – решила она. – Попрошу Розанну побыть его сиделкой, а сама поработаю вместо нее... ой, нет, так тоже нельзя. Что же мне делать?»

Голова Сесилии раскалывалась от горестных мыслей, но усилием воли она велела себе успокоиться. Она сильная. Она не должна об этом забывать, и сейчас сила нужна ей как никогда.

Оставшуюся часть дня Сесилия провела в номере, но вечером ей пришлось выйти, чтобы принести Джону ужин и лекарства, которые прописал доктор.

– Слава Богу, – произнес он, – я так надеялся, что ты придешь!

– Правда? Ты плохо себя чувствуешь? Чем я могу помочь? – вежливо спросила она.

– Сесилия, умоляю, ты знаешь, в чем дело. Мне необходимо с тобой поговорить.

– О чем?

– Вероятно, у тебя сложилось превратное впечатление... я хотел объясниться...

– Не нужно ничего объяснять, – ответила она с веселой улыбкой.

– Но...

– Честно говоря, я понятия не имею, о чем ты. Приятного аппетита.

С этими словами она юркнула в коридор, оставив его в одиночестве.

Джону хотелось выть волком от собственной бестактности и неуклюжести.

«Я должен был принять ее предложение, потом сказать правду и затем освободить от каких-либо обязательств, – стонал он. – А вместо этого я повел себя, как настоящий болван, если называть вещи своими именами».

Он попытался встать с кровати – и тут же рухнул на пол. Фрэнк, который в этот момент входил в номер, завопил: «Сэр!» – и поспешил ему на помощь.

– Немедленно в кровать, сэр, – велел он, бережно укладывая Джона.

– Фрэнк, мне необходимо как можно быстрее встать на ноги, – произнес тот, тяжело дыша. – В таком состоянии от меня мало толку.

– Такие вещи нельзя ускорить, сэр.

– А мне необходимо ускорить, черт возьми!

Прежде чем он успел еще что-то сказать, они услышали шаги доктора на лестнице, а через мгновение появился он сам.

Доктору Седжвику было около сорока; у него было открытое лицо и мягкие манеры. Аккуратно, дважды в день он приходил, чтобы осмотреть рану Джона и сообщить, что она неплохо заживает.

– Я как раз проходил мимо – дай, думаю, зайду, – весело проговорил он. – Как вы?

– Не очень, – тут же ответил Фрэнк. – Он только что упал.

– Вот так новость! – воскликнул доктор и достал термометр.

– Эй! Есть кто живой? – послышалось откуда-то снизу.

– Это еще кто? – удивился Фрэнк, нахмурив брови.

– Кажется, это тот бестолковый полисмен, – застонал Джон. – Лучше пойди встреть его.

–Думаю, он уже сам поднимается сюда, сэр.

Фрэнк не ошибся: они услышали тяжелые шаги на лестнице, а спустя минуту дверь резко отворилась и на пороге появился констебль Дженкинс. У него был мрачный вид.

– Вот вы где! – агрессивно произнес он.

– Да, я здесь, – ответил Джон. – И вам это доподлинно известно!

– А может, вы решили сбежать.

– Отчего же мне бежать?

–Я побеседовал с сэром Стюартом.

– Так вы его нашли? Надеюсь, он арестован?

– Нет. Я сказал, что беседовал с ним и кое-что выяснил. Оказывается, вы похитили его подопечную и увезли ее с грязными намерениями.

– Я рассказывал вам, что он требовал...

– Сэр Стюарт – знатный господин, – перебил Дженкинс. – Надеюсь, вы не станете настаивать, чтобы я подвергал сомнению слова джентльмена!

Фрэнк фыркнул, что примерно отвечало чувствам Джона.

–Даже если бы я и настаивал – чего я, заметьте, не делаю, – заявил Джон с мрачной иронией, – это все равно не дает ему права проделывать во мне дыру.

– Вы, как сумасшедший, набросились на сэра Стюарта, он вынужден был защищаться, – явно повторил слова сэра Стюарта Дженкинс.

– Это он так говорит?

– Такое обвинение выдвигает сэрСтюарт, и я здесь, чтобы расследовать это дело. Должен вас предупредить, что отношусь к нему со всей серьезностью.

–А как вы относитесь к ранению моего хозяина? – спросил Фрэнк. – Он четыре дня пролежал без сознания!

–Я бы не советовал со мной умничать, дружище, – важно ответил Дженкинс. – СэрСтюарт говорит...

– Ради всего святого, перестаньте все время повторять «сэрСтюарт» – это просто смешно! – взмолился Джон. – Вы верите ему только потому, что у него – как вы полагаете по своей наивности – есть титул. Что ж, если на вас это производит столь сильное впечатление, извольте: граф Мильтон.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

– Я хочу сказать, что я – граф, – вскипел от злости Джон. – Лорд Мильтон из Мильтон-парка в Йоркшире. Поскольку титул графа на четыре ступени выше рыцарского, то надеюсь, вы можете смело допустить, что мои слова в четыре раза правдивее заявлений того жалкого болвана, которого вы обязаны были арестовать.

Дженкинс с минуту осторожно смотрел на него, а потом весело закивал головой.

– Очень остроумно, очень остроумно, – повторял он. – Очень остроумно с вашей стороны, не сходя с места, сочинить такую историю! Но меня на этом не провести! Граф! Ах! Очень остроумно! Граф – управляющий гостиницей!

– Я решил поразвлечься, – процедил Джон сквозь зубы.

– Так и есть, – подтвердил Фрэнк. – Он граф.

– Ну да, вы подтверждаете его слова, не так ли? – торжествующе уточнил Дженкинс. – Вы сообщники. Следует и вас арестовать за оскорбление полиции Ее Величества.

– Есть вещи, которыми не шутят, – пробормотал доктор, который прежде молчал. – Ступайте прочь, Дженкинс. Вы ставите себя в глупое положение. Я не позволю вам арестовать этого человека – он серьезно болен, ему нельзя двигаться.

Констебль колебался. Было очевидно, что он знает доктора Седжвика и признает его авторитет почти наравне с теми, у кого есть титул.

– Сэр, я обязан выполнить свой долг. Этот человек арестован. Я продолжаю настаивать на том, чтобы он предъявил означенную молодую леди.

– Нет у меня никаких молодых леди! – запротестовал Джон, выходя из себя.

– В таком случае, сэр...

Дженкинс вытащил пару наручников.

– Убирайтесь! – закричал доктор, поднимаясь. – Убирайтесь сейчас же! Или я собственноручно спущу вас с лестницы.

Дженкинс побледнел и сделал шаг к двери.

– Я обязан выполнить свой долг...

– Ступайте!

Дженкинс сделал еще один шаг назад и, указывая пальцем на Джона, сказал:

– Считайте, что вы арестованы.

Потом он исчез.

– Он вернется, – заметил доктор со злостью. – Может ли кто-нибудь подтвердить вашу личность, ваше сиятельство?

– Роберт Дейл мог бы, но он в Лондоне.

– Я поеду и привезу его, – предложил Фрэнк.

– Тебе нельзя. Если тебя здесь не будет, кто защитит... – Джон прикусил язык.

– Кто защитит молодую леди? – с сочувствием спросил доктор.

Джон молча кивнул.

– Думаю, мне лучше спуститься вниз и посмотреть, чем он там занимается, – сказал Фрэнк.

–Да, пойдем удостоверимся, что он покинул гостиницу, – заторопился доктор Седжвик.

Джон смотрел, как они уходят, огорченный до крайности тем, что не может пойти с ними. Не в силах больше выносить неизвестности, он сполз с кровати и, пошатываясь от слабости и неимоверной боли, подошел к окну.

Он порадовался тому, что сумел это сделать, иначе пропустил бы сцену, которая немало его позабавила.

В сгущающихся сумерках он увидел, как из гостиницы вышел сэр Стюарт в обществе констебля Дженкинса, который, слушая его, почтительно склонил голову.

Внезапно сэр Стюарт завопил: «Вот она!»

К воротам спешила женщина в белом плаще с капюшоном, полностью скрывавшим ее лицо. Ростом она походила на Сесилию и, судя по походке, была молода и хорошо сложена.

Джон впился ногтями в ладони и беспомощно наблюдал, как надвигается катастрофа. Сэр Стюарт и Дженкинс азартно бросились за женщиной и схватили ее за руки с обеих сторон. Та неистово вырывалась, но с двумя мужчинами ей было не совладать.

– Попалась! – победоносно вопил сэр Стюарт. – Кончились твои скитания, милочка! Сейчас ты поедешь со мной домой и будешь паинькой.

– На помощь! – закричала женщина. – На помощь! Похищают!

На ее крики из гостиницы выскочили несколько постояльцев, но, увидев полисмена, не решились на какие-либо действия.

– Не подходить! – зычно выкрикивал Дженкинс. – Эта женщина сбежала из дому и теперь задержана на законных основаниях. О-о-о!

Этот возглас он издал, когда ему в ногу угодил метко нацеленный каблук. В следующее мгновение сэр Стюарт схватился за капюшон и потянул его назад, открывая лицо девушки.

Это была Розанна.

Джон испытал такое головокружительное облегчение, что ухватился руками за подоконник, дабы не упасть. А суматоха внизу все нарастала. К главным действующим лицам присоединились Фрэнк и доктор.

– Кто эта женщина? – не своим голосом вопил сэр Стюарт. – Где моя подопечная?

– Но разве это не... – заблеял Дженкинс.

– Нет, не она, – приходя в ярость, воскликнул Фрэнк. – Это мисс Кемпбелл, моя невеста, и если вы сейчас же не уберете руки – пожалеете оба!

–А я присоединюсь! – пригрозил доктор. – Дженкинс, ступайте прочь! Своей глупостью вы позорите полицию!

– Где она? – ревел сэр Стюарт. – Где она? Констебль!

Но Дженкинс, проявив недюжинное проворство, испарился с места происшествия.

Розанна воспользовалась смятением сэра Стюарта и, высвободившись из его объятий, пнула его еще раз – да так, что он согнулся пополам от боли. Он тут же перестал протестовать и сделал единственно разумное в сложившихся обстоятельствах – поспешил прочь.

Доктор на всякий случай проследовал за ним до ворот и, вернувшись, увидел счастливую Розанну в объятиях Фрэнка. Он хмыкнул, поднял глаза на окно, в котором маячила фигура Джона, и улыбнулся. Влюбленная парочка тоже подняла вверх головы, их глаза светились счастьем.

Через несколько минут все они собрались в номере Джона.

– Примите мои поздравления, – сказал он. – Когда ты успел сделать предложение, Фрэнк?

– Пять минут назад, – ответил тот, все еще слегка ошеломленный. – Перед тем как назвать Розанну своей невестой, я немного колебался, но когда увидел этого варвара...

– Сесилия была уверена, что вы поженитесь, – сказал Джон.

– Пойду ее обрадую, – сказала Розанна и быстро вышла.

Возвратилась она довольно быстро – слегка бледная и взволнованная.

– Она исчезла, – растерянно проговорила девушка.

– Не может быть! – воскликнул Джон. – Вероятно, она прячется в шкафу или...

– Ее там нет. Я везде смотрела. И чемоданов тоже нет. Она уехала.

Глава 10

Укрывшись в тени деревьев под защитой сгущающихся сумерек, Сесилия стала свидетельницей сцены, развернувшейся во дворе.

Она видела, как Розанна обвела вокруг пальца сэра Стюарта и констебля Дженкинса – оба они униженно и поспешно ретировались. Сесилия с радостью наблюдала, как Фрэнк и Розанна бросились друг другу в объятия. Потом они вместе вернулись в гостиницу, а доктор последовал за ними.

Когда все успокоилось, Сесилия выскользнула из своего укрытия и направилась к воротам. Посмотрев налево, она различила вдалеке фигуры Дженкинса и сэра Стюарта. Как только они исчезли из виду, Сесилия устремилась в противоположную сторону.

Через какое-то время она увидела кеб и остановила его.

– На железнодорожный вокзал, пожалуйста.

Всю дорогу до вокзала она сидела, вжавшись в спинку сиденья и холодея при мысли, что последний поезд на Лондон уже ушел.

Ей повезло: лондонский поезд уже пыхтел на рельсах, и Сесилия едва успела сесть в вагон. Она поедет в Лондон, исполнит задуманное, а потом скроется навсегда, чтобы в одиночестве пережить то чувство стыда, которое сейчас испытывала.

Он – граф.

Стоя за дверью комнаты Джона, она слышала все, что он говорил полисмену, и сразу же безоговорочно ему поверила.

Сесилия, простая девушка, предложила графу жениться на ней, а он мягко спустил ее с небес на землю. Джон слишком хорошо воспитан и не мог прямо сказать, что такая девушка, как она, – не пара для титулованного аристократа. Но это еще не самое ужасное. Ведь она предлагала ему деньги, чтобы он мог купить собственную гостиницу. От такого действительно можно было сквозь землю провалиться. И названная сумма – четверть миллиона фунтов стерлингов, казавшаяся ей огромной, для него, вероятно, была сущей безделицей.

Как он, должно быть, потешался, узнав, что дочь лавочника вздумала предложить ему руку и сердце! Ей повезло, что в купе она ехала одна, – слезы ручьем текли по ее щекам.

Она припомнила, как пренебрежительно он рассуждал о титуле сэра Стюарта, вспомнила его равнодушие к титулам вообще. Это должно было ее насторожить: вряд ли так мог вести себя простой управляющий. Он сказал, что занимает эту должность ради развлечения. Что же, о капризах лордов не спорят: развлечение есть развлечение!

Потом она вспомнила тот волшебный день, когда они вместе плавали в море и ей казалось, что весь мир принадлежит ей. На самом же деле граф просто проводил время с приятной ему девушкой, особо не задумываясь над тем, на какой ступени общественной лестницы она стоит. И это она поставила его в неловкое положение, когда всерьез приняла весь этот флирт.

Ах, если бы она могла изобрести способ разлюбить его! Нет, слишком поздно. Она окажет ему услугу, а потом спрячется так, что он никогда и ни за что не найдет ее.

Наконец поезд прибыл на вокзал. На негнущихся ногах она вышла из вагона и стала искать экипаж. К счастью, первый же кебмен показался ей добрым и чем-то похожим на отца.

– Не могли бы вы отвезти меня к «Белому слону»? – спросила она. – Это трактир.

– Можете сказать хоть приблизительно, где это?

– Мне известно только, что он в Ист-Энде.

– Но Ист-Энд большой!

– Ну что же мне делать? – заплакала она. – Мне так надо туда попасть! Я должна добраться туда во что бы то ни стало!

– Ладно, садитесь, мисс. Посмотрим, может, я смогу что-нибудь разузнать.

Дрожа, она села в экипаж, а кебмен спустился с козел и куда-то исчез. Когда он вернулся, то выглядел куда веселее.

– Все в порядке. Только вчера один из наших был там, он рассказал мне, как лучше туда добраться. Но это местечко не для такой молодой леди, как вы.

–Ах, но мне так нужно туда попасть! – с жаром повторила она. – Пожалуйста! Вы и представить себе не можете, насколько это важно.

–Ладно, – с сомнением ответил он, – если я зайду туда с вами, думаю, все будет в порядке.

Они тут же двинулись в путь. Подковы мерно цокали по улицам Лондона, которые ближе к центру становились все более нарядными и людными. То и дело до Сесилии доносился чей-то веселый смех или бодрые мелодии уличных музыкантов. Все это составляло разительный контраст с болью, поселившейся в ее душе.

Постепенно улицы становились беднее, но и тут из окон лился свет, слышались песни и раздавался смех.

– Вот мы и приехали, – наконец сообщил кебмен, останавливаясь возле большой пивной. – Похоже, что никто из посетителей отсюда на своих двоих не выходит. Может, того, кого вы ищете, здесь и нет?

– Нет, он здесь, он – хозяин пивной. Мистер Роберт Дейл.

– Как он выглядит?

– Не знаю. Я никогда раньше его не видела.

– В таком случае пошли, но держитесь ко мне поближе.

Крепко взяв ее за руку, кебмен сурово сдвинул брови, что, по его мнению, должно было отпугнуть любого, кто польстился бы на молодость и красоту его пассажирки. Они вошли внутрь и направились прямо к стойке бара, за которой хозяйничал полный человек с приятным лицом.

– Мне нужен Роберт Дейл, хозяин пивной, – сказал кебмен.

– Я Роберт Дейл, – ответил мужчина.

– Эта молодая леди хочет незамедлительно с вами поговорить.

– Пожалуйста, это чрезвычайно важно, – волнуясь, сказала Сесилия. – Вы на самом деле мистер Роберт Дейл?

– А что случилось?

– Вам принадлежит гостиница «Парадиз» в Брайтоне?

– Мне.

– И вы воевали в Крыму вместе с графом Мильтоном?

– А откуда вам известно, что он граф? – удивился Роберт. – Он хотел сохранить это в секрете.

– Он и хранил, но сейчас ему грозит опасность и он нуждается в вашей помощи.

– Если вы друг его сиятельства, вы и мой друг. Входите, – пригласил Роберт.

– Сколько я вам должна? – спросила Сесилия у кебмена.

– Один шиллинг и шесть пенсов, мэм, – ответил тот.

Она расплатилась, прибавив чаевые, да столь щедрые, что он почесал затылок, теряясь в догадках, кем же на самом деле могла быть эта молодая леди. Сесилия последовала за Робертом Дейлом в комнату позади главного зала; там он усадил ее в кресло и велел экономке принести ужин.

–А теперь расскажите, что произошло, – попросил он.

– Сэр, ну сколько же можно укладывать вас в постель? – возмущенно проговорил Фрэнк, поспешно ставя на стол чайник и бросаясь к Джону.

– Я должен встать, – настаивал Джон, поднимаясь на ноги и опираясь на комод.

– Нет, сэр, вам надо лежать, пока не окрепнете.

– Но я должен ее найти, неужели не понимаешь?

– Сэр, вчера мы повсюду искали. Здесь ее нет. Вероятно, она села на поезд. А это значит, что пока и сэру Стюарту до нее не добраться. Поверьте, уехать отсюда подальше – для нее самый лучший выход.

Джон без сил повалился на кровать.

– Может быть, ты и прав, – вздохнул он. – Но не знать, где она... не знать, нужна ли ей помощь...

– По крайней мере, если мы не знаем, где она, Пэкстону тоже это не известно, – заметил Фрэнк. – И пока он здесь будет искать мисс Сесилию, она там... Ох, а что я вижу! – воскликнул он, выглянув в окно. – Ониопять здесь.

– Они – это кто?

– Черт и болван, – ответил Фрэнк, видимо считая более пространные объяснения излишними.

—В таком случае даже хорошо, что ее здесь нет, – сказал Джон, пытаясь усмотреть в бегстве Сесилии хоть что-то положительное.

Мгновение спустя в комнату ввалились Дженкинс и сэр Стюарт.

–Довольно! Я не могу больше откладывать это дело, – заявил полисмен. – Джон Мильтон, вы арестованы по обвинению в похищении женщины. Должен предупредить, что вы надолго окажетесь за решеткой.

– Если только тотчас не сознаешься, где прячешь ее, – с презрительной усмешкой добавил сэр Стюарт. – Это твой последний шанс. Выдай мою подопечную, и я сниму все обвинения.

– Не имею ни малейшего представления, где ваша подопечная, – медленно, взвешивая слова, ответил Джон. – А если бы вы не были так глупы, то могли бы отличить правду от лжи.

– Констебль, исполняйте свой долг, – прорычал сэр Стюарт.

Обрадовавшись возможности наконец-то хоть как-то себя проявить, Дженкинс достал пару наручников и двинулся к Джону.

– Где он? Где его сиятельство?

Веселый раскатистый голос, доносившийся из коридора, невольно заставил всех обратить взгляды

в сторону двери. В следующее мгновение она распахнулась и на пороге показался Роберт Дейл. Едва увидев Джона, он тут же бросился к нему и упал на колени у его кровати.

– Какое счастье вновь видеть ваше сиятельство!– воскликнул он. – Я немного робел, оставляя на вас управление гостиницей «Парадиз», она совсем не похожа на ваше фамильное имение – Мильтон-парк, к которому вы привыкли, граф.И что я вижу? Какой-то простолюдин, кажется, покушается на вашу свободу! О милорд!

Последние слова он произнес с таким пылом, что Джон не мог сдержать улыбки. Поначалу, сбитый с толку появлением Роберта и его игрой, он быстро сообразил, что его боевой друг каждое слово своей сверхпочтительной речи предназначает для ушей Дженкинса. И это возымело действие.

– Ваше сиятельство?.. – эхом вторил Дженкинс. – Мильтон-парк?..

– Конечно, – сказал Роберт, вставая. – Это граф Мильтон, владетель Мильтон-парка.

–Ага! Так я и поверил! – скептически ухмыльнулся сэр Стюарт.

– Мы с ним воевали, – сказал Роберт. – Тогда он еще не был графом, лишь достопочтенным майором Джоном Мильтоном из бригады легкой кавалерии. В прошлом году он был награжден «Крестом Виктории» – новым орденом, который учредила Королева. Теперь вы будете знать, что он еще и герой!

Роберт повернулся к Дженкинсу, который стоял с выпученными глазами.

–Дженкинс, а мы ведь с вами встречались, когда я приезжал сюда полгода назад, чтобы навестить отца, которому раньше принадлежала эта гостиница.

–Да, – взволнованно ответил Дженкинс. – Я помню.

– Стало быть, кто я – вам известно. И если я говорю, что это граф Мильтон, значит, так оно и есть.

– Граф... – задохнулся Дженкинс.

– Я пытался вам это втолковать, – снисходительно заметил Джон. – Роберт, ваш неожиданный приезд оказался весьма своевременным.

– Все это очень мило и приятно, – раздраженно бросил сэр Стюарт. – Но где моя подопечная?

– Я не знаю, – вздохнул Джон.

– А я знаю, – неожиданно заявил Роберт. – Я не случайно тут оказался, милорд. Одна молодая леди, заглянув ко мне в трактир «Белый слон», сказала, что я единственный, кто может подтвердить вашу личность. Вот я и приехал. Но леди я оставил в Лондоне, потому что там ей будет спокойнее.

– «Белый слон», – проговорил сэр Стюарт с некоторым удовлетворением.

–Да, но сейчас ее там нет. Она сказала, что остановится в гостинице, только не назвала в какой. Думаю, вам не составит труда обыскать все.

–Я найду ее!

– Послушай, Дженкинс, а не упрятать ли его за решетку? – с надеждой спросил Фрэнк. – В конце концов, если Джон Мильтон – граф, кто тогда говорит правду, а?

Могло, конечно, случиться такое, что Дженкинс усмотрел бы подвох в словах Фрэнка, но опыт общения с констеблем показал, что вряд ли ему это под силу.

– Да, – согласился Дженкинс и, повернувшись к сэру Стюарту, заявил: – Вы арестованы за покушение на убийство кавалера и достопочтенного графа Мильтона, владетеля Мильтон-парка.

Сэр Стюарт выругался и бросился было к двери, но Фрэнк с Робертом оказались проворнее. Дженкинс подоспел с наручниками, и спустя мгновение сэр Стюарт был арестован, а затем с помощью Фрэнка доставлен в полицейский участок.

– Роберт, благодарю тебя от всего сердца, – сказал Джон. – Не знаю, что бы я делал, не приди ты мне на помощь.

– Не меня стоит благодарить, а леди. Она очень смелая и решительная.

– Как она? В каком настроении была, когда вы расстались?

– А мы вовсе и не расставались. Она приехала со мной. Как вы думаете, почему я сказал этому маньяку, что она в Лондоне? Потому что ее там нет.

– Ты имеешь в виду, что она здесь, в «Парадизе»?

– Одну минутку.

Роберт подошел к двери, слегка приоткрыл ее и выглянул в коридор. Потом он впустил девушку в номер, а сам тактично вышел.

– Сесилия! – радостно произнес Джон, раскрывая объятия.

Но вместо того чтобы броситься к нему, она отшатнулась и держалась очень скованно.

– Рада видеть вас в добром здравии, милорд!

– Милорд? Что это? Мы же были на «ты»!

– Были, но тогда я не знала, кто вы. Вы должны были меня предупредить.

– Зачем? Напротив, я пытался уйти от этих условностей и объяснений.

– Вы играете в какую-то игру, но... это не тот случай... чтобы...

– Чтобы что? – спросил он, еще больше удивляясь.

—Это не важно, – поспешно ответила она. – Я так рада, что все получилось.

– Да, и все благодаря тому, что ты поехала к Роберту, нашла его, объяснила, что он мне нужен. Но вот чего я не понимаю: откуда ты узнала, кто я? Тебе Фрэнк сказал?

– Нет. Я была за дверью и все слышала. А потом вспомнила, что однажды вы рассказывали мне о Роберте Дейле и «Белом слоне». Я тут же выскользнула из гостиницы и ждала во дворе, пока сэр Стюарт не уехал. Я видела, что проделала Розанна. Она была великолепна!

– Точно! – согласился Джон, не сводя глаз с ее лица.

– Когда они ушли, я поймала кеб и поехала на вокзал.

–Ты сделала это ради меня?

– Я лишь хотела, чтобы вы были в безопасности. Теперь, кажется, вам ничто не угрожает – значит, мне пора уезжать.

– Но почему? Нам о многом нужно поговорить. Сесилия, пожалуйста, подойди ближе.

Он протянул руку, и она в конце концов решилась приблизиться. Джон схватил ее за руку и, притянув к себе, усадил рядом.

—Скажи мне, что происходит? – мягко попросил он.

К своему удивлению, он почувствовал, что она вся дрожит.

– Сесилия, милая, что происходит?

– Вы не должны называть меня «милой», хотя я понимаю, что говорите вы так по своей доброте. Я и вправду все понимаю.

– Что понимаешь?

– Почему мне не следовало делать вам предложение. Тогда я еще не знала, что вы граф, но теперь, конечно, отдаю себе отчет, почему вы не можете на мне жениться.

– Понимаешь? – переспросил он. – Сомневаюсь. Существует одна-единственная причина, которая и впрямь могла бы помешать нашему браку, но раз тебе известно, кто я, – ты не о той причине думаешь.

Сесилия нахмурилась, не зная, что на это сказать.

– Не понимаю, – медленно проговорила она. – Мне лишь известно, что вы граф, а я – дочь лавочника. Если бы я это знала раньше, то, конечно, никогда бы не предложила вам на мне жениться. Это было крайне неуместно. Вы ведь это имели в виду, когда сказали, что не стоит принимать поспешных решений? Вы просто искали способ, как не задеть мое самолюбие...

– Сесилия, – Джон легонько встряхнул ее, – пожалуйста, не пытайся читать мои мысли. Ты пришла к ложным умозаключениям.

– Но вы же собирались дать мне от ворот поворот, не так ли?

– Я просто хотел выиграть время, пока не смогу объяснить тебе нечто такое, что могло бы повлиять на твое решение.

– Но вы намекнули мне, говоря, что деньги для вас ничего не значат, разве нет? Да и что могут значить для вас мои жалкие деньги, когда вы имеете, вероятно, намного больше?

– У меня нет ничего!

Она умолкла, глядя на него широко открытыми глазами.

– Что вы имеете в виду? Вы же граф!

– Моя дорогая, если ты думаешь, что я богат, то вынужден тебя разочаровать. Я беден как церковная мышь. Верно, мне принадлежит огромное имение, но оно изрядно запущено и обременено долгами; сейчас я сдал его внаем, потому что мне нужны деньги. Кое-что мне уже удалось восстановить, но гораздо больше предстоит сделать! Твои деньги были бы для меня спасением. Поэтому я должен был сказать «нет». Понимаешь?

– Нет, – ответила она, окончательно сбитая толку.

– Видишь ли, не мог я тогда ответить «да». Сперва я должен был все тебе объяснить: я был бы немногим лучше других охотников за приданым, если бы не сказал тебе о том, что не имею средств достойно содержать поместье и семью. Принять твое предложение было бы нечестно.

Ее взгляд отражал такие противоречивые чувства, что Джон усомнился, все ли она поняла правильно. В ожидании ответа он затаил дыхание. Когда же наконец ответ прозвучал, он поразил Джона.

– Какая ужасающая нелепость!

– Сесилия...

– Почему мужчины всегда все усложняют? Тебе нужны деньги – я предлагаю их тебе. Почему ты не можешь просто принять мой подарок, без всяких экивоков, без возражений? – она снова перешла с ним на «ты».

– Но возражения все-таки существуют, – ответил он оправдываясь. – Они называются «угрызения совести».

– Ерунда это, а не угрызения совести! – безмятежно заявила Сесилия. – Разумеется, ты не охотник за приданым – уж этих я научилась распознавать. Неужели ты думаешь, что я не вижу разницу между тобой и сэром Стюартом? Если бы ты хотел на мне жениться, ты бы еще тогда во всем признался. А ты вместо этого выдумываешь нелепые предлоги, чтобы только не идти под венец! Ты совершенно не думаешь обо мне! Ты бы не женился на мне, даже если бы у тебя вообще не было никакого выхода! Я совсем ничего не значу в твоей жизни! Мысли вихрем проносились в голове Джона: как она неблагоразумна... как несправедлива... почему она не может посмотреть на вещи объективно?.. Внезапно он понял, что любые слова сейчас бесполезны и есть лишь один способ окончательно прояснить отношения.

Без промедления Джон обнял ее, притянул к себе и остановил поток упреков крепким и нежным поцелуем. Сесилия напряглась и подняла было руки, словно намереваясь оттолкнуть его, но силы покинули ее, и она растворилась в его объятиях.

Ощущая всем телом близость девушки, Джон еще крепче прижал ее к себе, заключая в такие крепкие и страстные объятия, что не оставалось ни малейшего сомнения в его чувствах.