Текст книги "Отель "Парадиз""

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– То есть если вернется тот противный тип с красной рожей? – проницательно уточнил Фрэнк, наливая две кружки пива.

Джон не стал уточнять, откуда Фрэнку известно о посетителе. Он, можно сказать, смирился с его привычкой повсюду быть и все знать. В какой-то мере это делало его незаменимым.

– Именно, – ответил Мильтон. – Надеюсь, мы больше его не увидим, но на всякий случай...

–А разве вон там не он? – спросил Фрэнк, указывая на дверь.

Джон нахмурился, увидев сварливого незнакомца, который только что вошел через парадный вход и направлялся к кабинету управляющего. Безрезультатно поколотив в дверь, он, что-то сердито бормоча, двинулся в бар.

Мильтон тут же нашел себе занятие – принялся лично обслуживать посетителей. Незнакомец вынужден был ждать, что совсем не улучшило его настроения.

– Вот ты где! – пролаял он, когда до него дошел черед. – Из-за тебя я только понапрасну потратил время! Человек, который отвечает за купальные кареты, сказал, что ее там не было.

– Вот тебе на! – изумился Джон, поднимая свою кружку, чтобы глотнуть пива.

Визитер, нахмурившись еще больше, протянул руку и выхватил кружку у Фрэнка.

– Посмотрим, может, твое пиво хоть немного лучше твоих бестолковых предположений, – сердито бросил он.

– Наше пиво пользуется большим спросом, – сообщил Джон, не имея ни малейшего повода для подобного утверждения.

– Верно, все любят отведать нашего пивка, – заявил Фрэнк, про себя добавив: «и я в том числе».

Визитер осушил кружку и толкнул ее Фрэнку.

– Неплохое пиво, – сказал он. – Налей-ка мне еще.

Он уставился на Фрэнка, в глазах которого плескалась ярость.

– Эй, ты! Чего уставился на меня, как последний болван? Налей-ка мне еще кружку.

– Я налью, – быстро ответил Джон, опасаясь, что его взбешенный камердинер может плеснуть пиво в лицо клиенту. – Ты свободен, Фрэнк.

Все еще вне себя, Фрэнк поспешил удалиться. Джон подтолкнул полную кружку через стойку.

– Так ты уверен, что ее здесь нет? – вернулся к волнующему его вопросу незнакомец. – Может, мне стоит заглянуть в номера?

– Боюсь, сэр, что это невозможно, – тут же выпалил Джон.

–Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что можно, а чего нельзя? Ты знаешь, кто я?

– Нет, сэр, но я знаю, кем вы не являетесь. Вы не мой хозяин. Он платит мне жалованье за то, что я выполняю его распоряжения. Он шкуру с меня спустит, если я позволю вам тревожить постояльцев его гостиницы, да еще и задавать им всяческие вопросы...

– Ему не обязательно докладывать, черт тебя побери!

– Прошу прощения, но я преданно ему служу.

– Ах, преданно? – последовал презрительный ответ. – Тогда вот.

Он достал золотую монету и положил ее на разделяющую их стойку.

– Что это? – спросил Джон, глядя на деньги.

– Это соверен – цена того, что ты называешь преданностью, – и скорее всего, раз в десять дороже того, что она стоит.

– Но моя верность не продается, – спокойно ответил Джон.

–Да пропади ты пропадом, грабитель! Ладно, две гинеи.

Джон взял обе монеты и стал их рассматривать. Краешком глаза он видел, как Фрэнк наблюдает эту сцену из-за приоткрытой двери.

– Три было бы в самый раз, – наконец сказал он.

Грязно ругаясь, незнакомец достал третью гинею и швырнул ее на стойку.

– Ну а теперь... – прорычал он.

– Теперь – что, сэр?

– Отведи меня наверх и ступай прочь.

– Нельзя, сэр. Моему хозяину это не понравится.

Лицо визитера приобрело багровый оттенок.

– Послушай, ты... – взвыл он.

Улыбаясь, Джон поднял ладонь, в которой держал золотые монеты, и уронил их прямехонько в полную кружку собеседника – да так, что пиво плеснуло брызгами.

– Смотри, что ты наделал! – прорычал визитер, промокая салфеткой свой жилет.

– Прошу прощения, сэр, – смиренно ответил Джон. – Сам не могу понять, как это получилось.

– Осел неуклюжий!

– Согласен, сэр, но посмотрите на это с другой стороны – получается, что деньги вернулись к вам.

Незнакомец зло посмотрел на него, потом схватил кружку, выпил пиво и с последним глотком вынул свои монеты. Джон не мог скрыть отвращения и заметил такую же мину на лице Фрэнка.

– Заруби себе на носу – я найду ее, и точка!

– Можете поверить мне на слово – тут ее нет, – настаивал Джон. – В Брайтоне множество гостиниц, она могла остановиться в любой из них. Конечно, если она появится, я могу сообщить, что вы ее разыскиваете, если, разумеется, вы назовете свое имя.

– Это лишь заставит ее бежать еще дальше – возможно, в Лондон.

Джон сочувственно развел руками.

– Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь.

– Я позже снова приеду сюда. Но если ты ее все-таки увидишь, передай, чтобы она немедленно возвращалась домой. Если она этого не сделает, то пожалеет, что осталась здесь или где бы то ни было еще.

Он говорил громко и повелительно, и голос его разносился по всему бару.

– Если я ее увижу, то обязательно передам все, что вы сказали, – заверил Джон. – Но на кого мне сослаться?

Незнакомец поднялся и взглянул на него, как на червяка.

– Меня зовут сэр Стюарт Пэкстон, – надменно произнес он. – Уразумел? СэрСтюарт Пэкстон.

– СэрСтюарт, – повторил Джон с деланным почтением. – Только подумать! Настоящий лорд!

– Вот именно. Не думаю, что ты встречал тут много лордов.

– До вас я их вообще не встречал, – робко ответил Джон. – А вы очень знатный лорд?

– Очень, – заявил сэр Стюарт. – Заседаю в палате лордов в Лондоне, участвую в принятии законов нашей страны. Теперь тебе ясно, почему следует поступать так, как я велю, и оказывать мне всяческую помощь?

– О да, сэр, – Джон старался, чтобы в его голосе звучало ожидаемое благоговение.

– И что же ты мне должен рассказать?

– О чем, сэр?

– О пропавшей девушке?

– Но тут нет пропавшей девушки, сэр.

Сэр Стюарт сделал медленный и глубокий вдох, потом так же медленно выдохнул.

– Я вернусь, – сказал он в конце концов. – Тебе понятно? Вернусь!

Он вышел, хлопнув дверью.

– Да, боюсь, что вернешься, – вздохнул Джон.

Подошел Фрэнк.

– Почему вы не убили его, сэр? – поинтересовался он. – Почему не выхватили шпагу и не проткнули его насквозь?

– Во-первых, у меня сейчас нет шпаги. Во-вторых, положить конец его никчемной жизни, чем, возможно, даже сделать услугу человечеству – значит привлечь ненужное внимание.

– Думаю, что вы правы, сэр, – согласился Фрэнк с явным сожалением.

– Налей себе кружечку пива и прибери тут.

– Слушаюсь, сэр. Кстати, сэр, он заплатил за пиво?

– Об этом я не подумал, – виновато ответил Джон. – Вероятно, подобная работа не для меня. Не дано.

– А я думаю, вам дано быть актером, сэр. Будь я проклят, если видел лучшее представление. Как вам удалось прикинуться таким болваном?

– У тебя научился. Именно так ты себя ведешь, когда я задаю тебе вопрос, на который тебе не очень хочется отвечать. Ты надеваешь маску этакой невинности, широко распахиваешь глаза – и готово! Вот как сейчас!

– Хоть убейте, не пойму, о чем это вы, сэр. А о лаврах бармена не жалейте – я буду рад поработать здесь, когда только пожелаете.

Джон усмехнулся и оставил его. Он тихонько проскользнул в холл – посмотреть, ушел неприятный визитер или разговаривает со слугами.

Но тот направился прямиком к выходу, где его ждал экипаж. Джон дождался, пока он заберется внутрь и уедет. Потом Мильтон взбежал наверх – сообщить мисс Смит, что она в безопасности.

Он постучал и тихонько сказал:

– Это я, Джон Мильтон, можете открыть. Опасности нет.

Дверь тут же отворилась – в глазах девушки все еще был страх.

– Он уехал? Правда? На самом деле?

– Правда, правда, не сомневайтесь!

– Ах, слава Богу! – с жаром воскликнула она.

– Жаль, что вы не доверяете мне настолько, чтобы рассказать, почему вас так пугает сэр Стюарт Пэкстон и почему вы от него скрываетесь?

Он говорил мягко и спокойно.

Повисла тишина. Потом мисс Смит сказала:

– Поскольку вы были так добры ко мне и так помогли, будет справедливо, если я честно расскажу вам, в чем тут дело.

– Вы не обязаны рассказывать, но мне и впрямь хотелось бы знать, что происходит. Согласитесь, чем больше мне будет известно о ваших врагах, тем больше возможностей я получу для того, чтобы предоставить вам защиту и покровительство.

Она засмеялась, и этот смех показался ему музыкой.

– Как витиевато вы выразились, – сказала она. – Хорошо, я вам все расскажу.

Джон присел на кресло у ее кровати и приготовился слушать.

– Я была вынуждена сбежать от сэра Стюарта, потому что мне уже недоставало сил противостоять ему. Я почти наверное знаю – если бы я осталась, меня бы выдали замуж против моей воли.

Джон удивленно поднял на нее глаза.

– Замуж! – воскликнул он. – Этот человек пытается силой заставить вас выйти за него замуж?

– Именно к этому он и стремится. Он намерен силой отвести меня к алтарю.

– Но почему? – спросил он, не сводя с нее изумленных глаз.

– Потому что я богата, очень богата, – вздохнула она в ответ. – У него есть титул, но нет денег – поэтому ему нужна богатая жена. Он был приятелем моего отца, хотя я считаю, что другом он ему не был. Папа любил азартные игры и частенько играл в карты с сэром Стюартом. Я пыталась открыть ему глаза на то, что сэр Стюарт попросту обирает его, но папа был просто одержим желанием заполучить для меня титул. Именно поэтому сэр Стюарт произвел на него такое большое впечатление. Он говорил, что мы должны гордиться тем, что «такая знатная особа» снисходит до нас. Я обычно очень сердилась, потому что не считаю сэра Стюарта достойным человеком.

– Я тоже, – горячо согласился Джон. – По-моему, он просто заурядный хвастун. А что касается его титула... он, скорее всего, просто рыцарь. Или баронет?

– Нет, мне точно известно, что он рыцарь, поскольку он любит напыщенно называть себя «рыцарем королевства».

– Ну, это трудно назвать титулом, – заметил Джон. – Полагаю, так его назовут только те, кто вообще не принадлежит к дворянству. Когда он нынче назвал мне свое имя, можно было подумать, что он по меньшей мере герцог, а не человек, имеющий низшее дворянское звание. По правде сказать, он упомянул, что заседает в палате лордов, но рыцарей там нет. Он явно считает меня невеждой, который в таких делах не разбирается. И заметьте, я подыграл ему, чтобы польстить его тщеславию, назвал его «настоящим лордом», изобразив такое восхищение, на какое только был способен. Как самый последний болван.

Увлекшись, он говорил с гордым сознанием своего графского титула, забыв, что ей ничего об этом не известно. Когда он спохватился, то увидел, что мисс Смит несколько ошеломлена и не сводит с него глаз.

– А вы сведущи, – сказала она. – Должно быть, немного времени провели в среде аристократов. По чести говоря, вы больше похожи на джентльмена, чем некоторые титулованные особы.

– Мне приходилось в армии встречать аристократов. Как правило, это были младшие отпрыски родовитых семейств, – смешавшись, пробормотал Джон.

– Вы служили в армии? – обрадованно переспросила она. – Вы были на Крымской войне? Ой, как здорово!

– Был, – тихо ответил он.

Она увидела выражение его лица, и сразу же тон ее изменился.

– Простите, – проговорила она. – Вероятно, с моей стороны это прозвучало очень глупо. Должно быть, для тех, кто там побывал, это было ужасно.

– Ужасно, – согласился он. – И давайте больше не будем об этом говорить.

– Конечно, – мягко согласилась она. – Не будем говорить о войне, если вам это неприятно.

Что-то в голосе девушки заставило его поднять глаза. Он прочел на ее лице доброту и сочувствие, и сердце его оттаяло. Но что было тому причиной – он затруднился бы объяснить даже самому себе.

Глава 5

Джон чувствовал, что хотел бы вечно смотреть на эту удивительную девушку, на ее милое лицо, но, не позволяя мечтам вскружить себе голову, он нашел силы вернуться к реальности.

– Быть может, вы расскажете мне всю историю до конца, – попросил он. – Как же поступил сэр Стюарт?

– Предложил мне руку и сердце. Папа был в восторге, а когда я отказала сэру Стюарту, – ушам своим не поверил. Мы сильно повздорили, чего прежде никогда не было. Он требовал, чтобы я ответила согласием, и на мое категорическое «нет» заявил, что у него больше нет дочери. Он назвал меня «позором на его голову» и еще много чего тогда наговорил. Я нечаянно подслушала их разговор с сэром Стюартом: отец обещал ему «образумить меня» – именно так он сказал.

Джон мысленно выругался. Он ужаснулся тому, что двое взрослых сильных мужчин запугивали это хрупкое создание. При этом каждый из них думал лишь о себе, ни капли не заботясь о ее чувствах. У него мелькнула мысль, что сам он не позволил бы и ветру дунуть на нее.

– Папа без устали рассуждал о прекрасной возможности, которую я упускаю, – продолжала она. – Ему так сильно хотелось стать тестем «знатного лорда», как величал он сэра Стюарта, что он даже стал жаловаться на свое здоровье, упирая на то, что своим поведением я расстраиваю больного человека, поступая как недостойная дочь. Но я не сдавалась, считая это просто уловкой.

–Думаю, так оно и было, – заметил Джон.

– Подождите, позвольте мне досказать до конца. Папа послал за своим стряпчим и составил новое завещание, сообщил мне, что оставляет все свои деньги сэру Стюарту. Он надеялся таким образом вынудить меня выйти за него замуж. Но я ответила, что, напротив, нахожу эту затею отличной, поскольку она избавит меня от дальнейших домогательств сэра Стюарта.

Джон громко захохотал.

– Ловко, – зааплодировал он.

– Но дальше случилось непоправимое. В то время мы с папа жили в Брайтоне, а сэр Стюарт – в Лондоне, хотя он так много времени проводил здесь, что, можно сказать, жил у нас. Но во время нашей последней ссоры с папа его в Брайтоне не было. Папа выбежал из дома со словами: «Я еду в Лондон и сообщу сэру Стюарту, что изменил свое завещание». А через два дня до меня дошла новость об ужасной аварии на железной дороге. Поезд, следовавший из Лондона в Брайтон, сошел с рельсов; несколько вагонов перевернулись, погибло пять человек.

–Да, помню, я слышал об этой трагедии, – сказал Джон. – Тогда газеты ни о чем другом и не писали.

– Папа был в числе погибших – его выбросило из вагона. Я чувствовала, что в этом есть и моя вина.

– Почему? – спросил Джон. – Его так называемая «болезнь» на самом деле, как вы правильно догадались, была притворством. А погиб он от несчастного случая, в этом нет вашей вины.

– Знаю, но... он постоянно твердил, что ему уже недолго осталось, – и это оказалось правдой. Сэр Стюарт сказал, что наша свадьба – это последняя воля папа. Понимаете, они вместе ехали в том поезде. Сэр Стюарт был с папа до самого конца и слышал его последние слова: «Стюарт, береги мое дорогое дитя. Я хочу, чтобы вы стали мужем и женой. Такова моя последняя воля». Простите, вы что-то сказали?

При этих словах Джон уже не сдерживал своего возмущения:

– Что за чепуха! Прямо как в бульварном романе или в слезливой мелодраме. Даже я сумел бы это сыграть.

– Должна признать, что для папа это звучит слишком витиевато, – согласилась она.

– Слышал ли эту патетическую речь кто-нибудь еще? – иронично поинтересовался Мильтон.

– Кажется, нет.

– В том-то и дело. Сэр Стюарт выдумал эту историю от начала до конца.

– Но даже если папа и не говорил ему так, на самом деле он хотел именно этого. И если бы не я, он не сел бы в этот поезд...

–Довольно, – решительно прервал ее Джон. – Дорогая девочка, перестаньте думать об этом. В том, что случилось, нет вашей вины.

– Я и сама пытаюсь себя в этом убедить, но у меня плохо получается! – Она подарила Джону улыбку, от которой у него перехватило дыхание. – А когда вы говорите, я почему-то вам верю, и мне становится легче.

– А что с завещанием? Ваш отец все завещал сэру Стюарту?

– Нет, он поступил намного хуже. Он назначил его моим опекуном.

– Черт возьми! – тихо выругался Джон.

– Сэр Стюарт заставил меня переехать в его дом в Лондоне. С тех пор мне нет покоя. Он постоянно твердит мне, что смерть отца на моей совести и что я должна «искупить свою вину», исполнив его последнюю волю. Он также сказал, что папа задолжал ему много денег, но он простит долг, если я выйду за него замуж.

– Но он ведь не сможет заставить вас выйти за него, если вы того не хотите?

– Ох, вам, мужчинам, легко говорить! – воскликнула Сесилия с ноткой раздражения. – А что делать беззащитной женщине, если она в его доме и в его власти? Он решился всеми правдами и неправдами повести меня под венец. Я убежала после того, как случайно услышала, как он подкупает местного пастора, чтобы тот помог ему принудить меня к замужеству. Сэр Стюарт готов зайти слишком далеко – даже опоить меня снотворным, чтобы я оставалась беспомощной до тех пор, пока все не свершится.

– Это самая отвратительная история, которую я когда-либо слышал, – воскликнул Джон. – Как может мужчина, который называет себя джентльменом, принуждать женщину стать его женой?

– Ему наплевать, как его называют другие, когда дело касается денег, – с горечью ответила она. – Кроме того, как мой опекун, он также распоряжается моим состоянием и выдает мне сущие гроши, чтобы я побыстрее сдалась. Он рассчитал мою горничную и велел взять служанку из его дома. Она неряха, и толку от нее никакого – просто приставлена шпионить за мной. Я частенько заставала ее в своей спальне, когда она рылась в моих вещах. Вот поэтому я и приехала сюда без служанки. Знаю, это выглядит странно, но я была вынуждена выскользнуть из дому так, чтобы она не заметила.

– Я ушам своим не верю! – ужасался Джон. – Разве мужчина может так поступать? Ведь не зря говорится: насильно мил не будешь.

– Вероятно, с моей стороны не слишком разумно было возвращаться в Брайтон, но это единственный город, который я знаю. Мне по прежнему принадлежит дом, где мы жили с папа, хотя сейчас он заперт. Я подумывала спрятаться там, но ведь сэр Стюарт отправился бы туда прежде всего.

– А что заставило вас приехать сюда? И откуда ему известно, что вы можете быть здесь?

– Однажды мы все вместе ужинали здесь. Папа пытался делать вид, что мы празднуем помолвку. Он полагал, что я не устрою сцену на людях, но в этом он ошибся. Я встала и выбежала из-за стола. Они оба были вне себя от гнева. Мистер Дейл, хозяин гостиницы, был очень добр. Он сказал папа, что выставит его на улицу, если тот не перестанет обижать меня. Я подумала, может, он все еще здесь, – поэтому и приехала, но теперь я понимаю, что не следовало этого делать. Можно было предположить, что сэр Стюарт сперва заглянет домой, а когда не найдет меня там, вспомнит о «Парадизе», вернее, о том, что тогда случилось.

– Он считал, что мистер Дейл может приютить вас, – размышлял Джон. – А когда узнал, что тот умер, пришел в замешательство. И чем дольше он будет оставаться в неведении, тем лучше.

– По правде говоря, я бы не вышла за него замуж, даже если бы он был единственным мужчиной в Англии. В нем есть что-то невыразимо отталкивающее! Я скорее умру, чем стану его женой!

Она говорила так горячо, что Джон поспешил ее успокоить:

– Право же, не стоит огорчаться! Обещаю – против вашей воли вы не станете женой этого человека.

– Но он настроен так решительно! – воскликнула она. – Вы его не знаете! Не знаете, как беспощаден он бывает в достижении желаемого. Спасите меня, умоляю, спасите меня! Я не знаю, что мне делать.

Джон видел, что у нее начинается истерика. Как и большинство мужчин, он нервничал и терялся при виде женских слез, поэтому подыскивал благовидный предлог, чтобы удалиться. Но ее горькие рыдания растрогали его сердце, и он стал успокаивать Сесилию.

– Ну-ну, – говорил он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе, – не нужно плакать. Тут вы в безопасности, я обещаю.

Сесилия, задыхаясь от слез, склонила голову ему на плечо.

– До сегодняшнего дня я даже не надеялась, что кто-нибудь защитит меня от этого человека, – выдохнула она.

– Все будет хорошо, вы же умница, – успокаивал ее Джон, поглаживая по спине.

Он понимал, что его слова – слабое утешение, но Сесилия, всхлипывая как ребенок, доверчиво льнула к нему.

Джону было так приятно обвивать руками ее гибкий стан, ощущать на своей груди тепло ее тела. Тонкий аромат ее духов словно пьянил Джона, заставляя сердце биться сильнее. Он нежно гладил ее золотистые волосы, чувствуя, как они легким шелком струятся между его пальцами – он испытывал поистине райское блаженство.

– Не печальтесь, – шептал он. – Я с вами, и я не позволю, чтобы с вами случилось что-то плохое.

–Ах, ваши слова вселяют в меня надежду, – проговорила она чуть слышно. – Если я и выйду замуж, то лишь за мужчину, который будет любить меня, а не мои деньги. В противном случае лучше вообще не выходить.

Джон подумал о том, что будет чудовищной несправедливостью, если такая девушка не обретет своего счастья.

– Вы и в самом деле поможете мне? – негромко спросила она.

– Обещаю сделать все, что в моих силах, – решительно заявил Джон.

Она глубоко вздохнула – и этот вздох, казалось, шел из самой глубины ее души.

– Вам так лихо удалось отправить его восвояси.

–Я и впредь намерен это сделать, если он вернется, – пообещал Джон. – Но сегодня будет лучше, если вы закажете ужин в номер. Тогда это чудовище не сможет вас увидеть, если станет заглядывать в окна.

– Да, конечно же, я останусь в номере. И на всякий случай запру дверь, – ответила Сесилия, и в голосе ее прозвучали нотки возвращающейся к ней уверенности.

– Отличная мысль. Я попрошу миссис Джонс приготовить для вас что-нибудь вкусненькое и сам принесу вам в номер.

– А вы побудете со мной немножко, поговорите еще, чтобы мне было не так страшно?

Перспектива побыть с ней наедине была такой заманчивой, что он даже испугался. Девушка была так волнующе хороша, что ему трудно было бы поручиться за соблюдение светских приличий.

– Я постараюсь, если получится, – ответил он, мягко отстраняясь от нее. – Но нельзя забывать, что на мне гостиница – я обязан уделять время и другим постояльцам.

– Благодарю за вашу доброту, и простите меня за назойливость. Это все от страха, который преследует меня со времени смерти отца.

– Постарайтесь успокоиться, – участливо сказал Джон. – Мы победим. В армии я понял, что главное перед боем – это настроиться на то, что ты сильнее противника. Именно так мы должны поступить в настоящий момент.

С этими словами он встал.

– Сейчас мне нужно вернуться к своим обязанностям, возможно, к нам прибыли новые постояльцы.

Открывая дверь, он обернулся и твердо сказал:

– Заверяю вас, что здесь, со мной вы в безопасности – в полной безопасности. И быть может, завтра мы найдем способ выиграть сражение.

Он закрыл дверь, прежде чем она смогла что-либо ответить.

Спускаясь по лестнице, Мильтон думал о глазах Сесилии – то печальных, то сияющих.

Кто перед такими устоит? Похоже, что и ему не удалось.

Тем не менее, он приказал себе спуститься с облаков и приняться за работу: в конце концов, именно для этого он сюда поставлен.

Внизу Джон с удовлетворением отметил, что в столовой полно народу. Он прошел на кухню, где миссис Джонс самозабвенно колдовала над своими кастрюлями и сковородками.

– Молодая леди, которая приехала сегодня днем, будет ужинать в номере, – сообщил он. – Я хочу, чтобы вы приготовили для нее что-нибудь особенное, а когда все будет готово...

Он хотел сказать, чтобы тогда послали за ним и он сам отнесет ужин наверх, но тут заметил, что Фрэнк красноречивыми знаками старается привлечь его внимание.

– Мне нужны ключи от подвала, – сказал Джон. – Кто-нибудь знает, где они?

– Они на вашем столе, – бросила через плечо миссис Джонс, которая была целиком поглощена приготовлением ужина.

Джон вместе с Фрэнком пошли в кабинет и действительно обнаружили на столе ключи от подвала.

– Ты случайно не зачислил себя в штат служащих гостиницы? – поинтересовался Джон, когда они спускались в винный погреб.

– Ну ведь нужно чем-то заниматься, чтобы убить время, – скромно отвечал камердинер. – Вот я и подумал, что могу пригодиться. Ого, вы только посмотрите на это!

Он поднял лампу, чтобы получше осветить великолепные запасы этого винного погреба.

– Такая работенка по мне! – воскликнул Фрэнк. Он извлек откуда-то список вин, заказанных для столовой, и они, перепачкавшись в пыли с ног до головы, отыскали все необходимые бутылки и доставили их наверх.

Джон поинтересовался, готов ли ужин для мисс Смит.

– Его только что понесли наверх, – сообщила миссис Джонс.

– Наверх? – повторил он растерянно. – Но я собирался отнести его сам.

– Вы об этом ничего не говорили, сэр.

–Да? Не сказал? Разве? И кто же его понес?

– Мисс Кемпбелл. Она иногда нам помогает, если постояльцев очень много.

Джон ринулся из кухни на лестницу, ведущую к номерам постояльцев, а следом за ним устремился Фрэнк, который, увидев, что хозяин вне себя, счел своим долгом прийти ему на помощь.

Джон, подбегая к номеру мисс Смит, увидел, что дверь открыта. И поскольку свет девушка не зажигала, он не мог разглядеть, что там происходит.

Дальнейшие события разворачивались столь стремительно, что никто из их участников ничего не успел осознать. Джон ворвался в комнату с намерением защитить мисс Смит и... схватил мисс Кемпбелл, которая пронзительно завизжала, но тем не менее не выпустила поднос из рук.

– Уберите от меня свои руки! – кричала мисс Кемпбелл, пытаясь освободиться из объятий Джона и не уронить поднос.

Как-то так вышло, что Фрэнк, влетевший в номер вслед за хозяином, опрометчиво затесался между ним и мисс Кемпбелл именно в тот момент, когда женщина перешла к решительной обороне. В результате суп оказался у Фрэнка на брюках, а сам он получил такой удар в ухо, что у него слезы брызнули из глаз.

Тут мисс Смит зажгла лампу, и все в недоумении уставились друг на друга.

–Да как вы смеете! – заорала мисс Кемпбелл, обратив весь свой гнев на Фрэнка. – Как вы посмели так бесстыдно наброситься на меня!

– Это не я, – с негодованием возразил Фрэнк. – Это...

Он указал на своего хозяина, не сразу осознав, что ставит того в двусмысленное положение.

– Это недоразумение... – попытался он выкрутиться, потирая ухо.

– В котором виноват я, – примирительно сказал Джон. – Я собирался сам принести мисс Смит ужин, поэтому поспешил опередить вас и забрать поднос. Что же, поскольку у меня это вышло так неуклюже и вы тому свидетели, будем считать это поводом объяснить причину возникшей ситуации. Пребывание у нас мисс Смит не подлежит огласке. Хорошо, если в эту тайну будете посвящены вы оба. Мисс Смит, позвольте представить вам мисс Кемпбелл и моего помощника Фрэнка – они оба являются служащими гостиницы «Парадиз».

Молодые женщины не сводили друг с друга глаз, словно узнавая знакомые черты.

–Я вас помню, – первой заявила мисс Кемпбелл. – Вы приезжали сюда, когда еще был жив старый мистер Дейл. С вами были двое мужчин – разразился ужасный скандал...

– А вы были так любезны! – выпалила мисс Смит. – Теперь я вас тоже вспомнила. Я убежала от них в одну из служебных комнат, а мистер Дейл попросил вас обо мне позаботиться.

Мужчины вздохнули с облегчением, когда девушки радостно обнялись.

– Слава Богу! – сказал Джон.

– И то верно, а то мне уже показалось, что нам несдобровать, – пробормотал Фрэнк.

Но у мисс Кемпбелл, судя по всему, был очень острый слух. Оторвавшись от мисс Смит, она фурией налетела на Фрэнка.

– Вам точно несдобровать, если вы еще раз посмеете распустить руки, – твердо заявила она. – Думаю, я выразилась достаточно ясно?

– Предельно, – ответил Фрэнк, потирая щеку.

– На самом деле он не виноват, – быстро сказал Джон. – Обычно он не распускает руки с молодыми женщинами...

– Послушайте, я не...

– Помолчи, Фрэнк, – велел ему Джон. – Полагаю, ты обязан принести леди свои извинения.

–Я? Почему я должен извиняться? Это же на меня вылили суп!

– В таком случае иди и переоденься! – сурово оборвал его хозяин.

– Но посмотрите на меня!

– А стоит ли? – презрительно спросила мисс Кемпбелл.

– Нет, посмотрите сюда, мисс! Это вы сделали. Что скажете?

– Только то, что это будет вам наукой – впредь поостережетесь распускать руки, – с жаром ответила та.

– Если вы повторите это еще раз, я...

– Что вы? – изготовилась к бою мисс Кемпбелл.

– Я... я... я обижусь!

– Отлично! Чудесно! Обижайтесь, я уже дрожу от страха – можем считать вопрос закрытым. И не стойте здесь как болван с супом на брюках. Вы выглядите смешно.

–А если я потребую, чтобы вы постирали мою одежду?

– А если я снова дам вам по уху? – пригрозила она, делая шаг вперед.

– Ой, уберите ее от меня! – завопил Фрэнк, отступая в коридор. – Она бешеная.

– Как аукнется, так и откликнется, – с усмешкой заметил Джон, следуя за ним.

– Но это же не я, – отчаянно протестовал Фрэнк.

– Знаю, это был я, но я не нарочно. Случайно вышло. Брось, Фрэнк, я лишь прошу, чтобы ты спас мою честь.

–А что мне за это будет?

– Могу лишь обещать, что если ты выдашь меня, я спущу на тебя мисс Кемпбелл и попрошу не церемониться.

– Вы этого не сделаете! – выдохнул Фрэнк, ужасаясь такой жестокости.

– Сделаю. А теперь иди и переоденься.

Фрэнк ушел.

Мгновение спустя появилась мисс Кемпбелл с тем, что осталось на подносе от ужина, и сказала, что спустится вниз за новым.

– Возможно, сэр, вы будете настолько любезны и проводите меня, – важно заявила она, – чтобы защитить от бандитов.

– Не думаю, что вам стоит волноваться, – успокоил ее Джон. – Бандит, о котором вы говорите, пошел переодеваться, но я с удовольствием провожу вас.

Пока они спускались по лестнице, он рассыпался в благодарностях за то, что она оказывает помощь работникам кухни, поскольку в ее сферу деятельности не входят обязанности официантки.

– Старый мистер Дейл всегда был добр ко мне, – сказала она. – Ради него я готова на все.

На кухне Джон дождался, пока сервировали на поднос новый ужин, а затем сам понес его наверх.

Проходя мимо столовой, он с удовольствием отметил, что там все еще много посетителей. Хорошенькая служанка, на которую положил глаз Фрэнк, собирала тарелки со столиков и складывала их на тележку у стены.

К изумлению Джона, молниеносно переодевшийся Фрэнк был уже здесь и беззаботно болтал с официанткой, что называется, путаясь у нее под ногами.

– Черри [4]4
  Cherry – вишенка (англ.).


[Закрыть], милашка, – обхаживал он девушку, – надо же, у такой красивой девушки такое красивое имя!

– Кто тебе сказал, что ты можешь называть меня Черри?

– Тебя ведь так зовут, разве нет?

– Может быть, и так, а может, и нет. В любом случае тебя это не касается.

– Но могло бы коснуться, – не унимался Фрэнк.

– Это решать мне, а я говорю «нет».

– Этот парень вам докучает? —спросил ее Джон. – И наверняка мешает.

– Я помогаю, – обиженно заметил Фрэнк. – Я ношу тарелки и блюдца.

Черри скептически посмотрела на него.

– Одну тарелку, – уточнила она.

Фрэнк расхохотался.

– Я могу оказаться гораздо полезнее, проводив тебя домой.

– Во-первых, я не хочу, чтобы ты провожал меня домой. Во-вторых, я живу в пяти минутах от гостиницы, и в-третьих, за мной зайдет один человек, который и проводит меня.