Текст книги "Королева спасает короля"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Слова сами собой слетали с ее языка.

И она поняла, что любит короля.

Глава 7

Король внимательно выслушал все, что рассказал ему монах.

Он лучше, чем Пифия, знал, к чему бы привело его похищение.

Его отвели бы на корабль, ожидавший в гавани Катарро. И он навсегда бы исчез из Валтарнии. Поскольку тут была замешана Наташа, то возможно, что некоторое время он еще оставался бы в живых.

Его похищение держалось бы в строжайшей тайне, и он был бы лишен возможности хоть как-то связаться с внешним миром, а вскоре он стал бы жертвой какого-либо несчастного случая.

Вся операция была тщательно продумана, так что он не успел бы подарить своей жене сына – прямого наследника. Это означало, что страну будет легко подчинить себе.

Не было нужды уточнять, кто к этому стремился. Это был такой умный план, что трудно было поверить в то, что только мужество Пифии спасло его.

Он не мог вообразить, что какая-то другая женщина могла оказаться настолько отважной, чтобы решиться войти в комнату его любовницы и вызволить его оттуда как раз перед тем, как появятся русские.

Любая другая женщина постеснялась бы это сделать.

И тогда, пока бы искали, кого послать за ним, драгоценные минуты были бы упущены и похитители ворвались бы к Наташе, когда он еще находился там.

Все это, пока монах говорил, пронеслось в сознании короля.

Монах рассказывал, как трудно было опередить русских. Он спускался по склонам гор и даже бежал, чтобы успеть раньше них.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас за вашу доброту и мужество, – сказал король. – И я хочу, чтобы, прежде чем вы двинетесь в обратный путь, вы с удобствами провели ночь здесь.

Монах явно обрадовался возможности остаться во дворце, а король продолжал:

– Думаю, ваши ноги болят после тяжелой дороги, я пришлю за вами экипаж, который отвезет в монастырь вас, а также дары для аббата, которыми, уверен, он воспользуется как должно.

Монах поклонился почти до земли.

– Господь воздаст вашему величеству, – прошептал он.

– Он это уже сделал, – ответил король. Обнаружив, что Пифии нет в комнате, король вышел в коридор.

Он приказал стоявшему у дверей слуге разместить монаха в удобной спальне, где тот мог бы провести две или три ночи.

– Я хочу увидеться с ним перед тем, как он уедет, – продолжал король. – В монастырь его отвезет экипаж.

Слуга поклонился, показывая, что он понял приказ. Король поспешил вверх по лестнице. Ночь была жаркой. Он нетерпеливо снял свой белый мундир и перекинул его через руку.

Король подумал, что Пифия ждет его в своем будуаре. Он был уверен, что ей захочется обсудить с ним драму, участниками которой они оказались.

Она убежала, потому что смутилась из-за того, что, торопясь спасти ею, не думала о себе, о приличиях и даже не успела толком одеться, когда бросилась ему на помощь.

Идя по коридору, он чувствовал, что очень хочет увидеть ее. И был крайне обескуражен, когда, войдя в будуар, увидел комнату погруженной во тьму. Однако через щель приотворенной двери, ведущей в спальню, пробивался свет.

Король бросил мундир на стул. Нащупав в темноте ручку, он распахнул дверь.

Пифия молилась, стоя на коленях у кровати. Ошеломленный увиденным, король застыл, думая о том, что вряд ли можно быть еще прекраснее.

Он не мог припомнить, когда в последний раз видел женщину, преклонившую колени в молитве, разве только в церкви.

Пифия сняла пеньюар, оставшись лишь в отделанной кружевами рубашке. Ее ладони были сложены вместе. Лицо было обращено к небесам, глаза закрыты, и казалось, что она говорит с Богом.

Король не решался пошевелиться, но Пифия, почувствовав его присутствие, повернула к нему голову. Его появление не удивило ее, как будто именно об этом она просила Господа в своих молитвах. Девушка поднялась и подбежала к королю.

Приблизившись, она проговорила:

– Вы в безопасности… в безопасности… и лишь минуты отделяли вас от трагедии… от участи оказаться в руках этих ужасных людей! Я так благодарна… так благодарна Богу.

Ее голос дрожал.

Король увидел, как ее глаза от волнения наполнились слезами.

– Я тоже очень благодарен Богу, – сказал он, – и вам!

– Но… они… могут опять попытаться!.. – прошептала она.

– Вас это пугает? – спросил король.

– Конечно! – ответила Пифия. – Но… Бог защитит вас! Он должен… Он должен!

В ее голосе прозвучал страх.

– Так и будет, – подтвердил король. С этими словами он привлек ее к себе.

Сначала она как будто не поняла, что он делает. Она просто прижалась к нему и, подняв лицо, спросила:

– Что… мы можем сделать? У вас достаточно солдат?

– У меня есть ты! – воскликнул король, и Пифия почувствовала его губы на своих губах.

Первым ее чувством было удивление, но потом король ощутил, как ее тело пронизала дрожь, и прижал ее еще сильнее.

Ее губы – как он и ожидал – были мягкими и невинными.

Король старался быть очень нежным. Он знал, что должен защитить ее не только от того, что может причинить ей боль, но и от самого себя.

Вдруг Пифии почудилось, что внутри нее словно вспыхнула молния, это новое ощущение было настолько сильным и ярким, что Пифия чуть не задохнулась.

Она никогда не подозревала, что будет переживать нечто подобное – удивительное и чудесное.

И в этот момент она увидела, как и ее и короля окутал неземной свет. Это был свет Аполлона.

Король целовал ее.

– Неужели мне довелось так полюбить? – немного неуверенно проговорил он.

– Я… я люблю тебя!

Голос Пифии звучал как пение соловья.

– И я люблю тебя! – сказал король. – Теперь я знаю, что полюбил тебя с первого момента, как увидел, но не поверил своим чувствам.

– Но ты… любишь меня?

– Люблю и восхищаюсь тобой! Нет никого смелее, удивительнее и прекраснее тебя.

Он снова поцеловал ее.

Только благодаря Пифии он смог испытать всепоглощающее чувство настоящей любви. Они отныне навеки соединены друг с другом и телом, и душой.

Король не помнил, как долго они стояли, слившись в поцелуе. Потом, словно опомнившись, Пифия спрятала лицо у него на плече.

Король подхватил ее на руки и понес к большой кровати под балдахином. Осторожно опустив Пифию на покрывало, он прислонил ее к подушкам.

Когда король отстранился от нее, Пифия прошептала:

– Пожалуйста… не оставляйте меня!

– Конечно нет, – откликнулся он.

Король подошел к окну и отдернул занавески.

Небо было усыпано сияющими звездами, и молодая луна лила свой свет на спящий город.

Король задул свечи.

Пифия взглянула на небо. Она подумала, что лунный свет, заливавший комнату, обещает ей, что завтра Аполлон снова двинется в путь по миру, даря новый день.

Тогда король присоединился к ней и сжал ее в своих объятиях. Это было так естественно. И Пифия желала этого.

– Я люблю тебя! Боже, как я люблю тебя! – произнес король. – И, моя дорогая, я хочу научить тебя любви.

– Я… тоже этого хочу, – прошептала Пифия.

– Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел тебя. Но я думал, что любви, в которую ты веришь, на самом деле не существует.

– Но теперь… ты любишь меня? – спросила она.

– Я люблю тебя всем сердцем, всей душой и всем телом, – сказал король. – И я думаю, моя драгоценная маленькая жена, что нам есть чему поучиться друг у друга.

Говоря это, он знал, что научит ее порыву и страсти любви, а она введет его в мир своей одухотворенной любви, которая, как до сих пор казалось ему, существует только в воображении тех, кто воспевает ее.

Пифия чуть ближе подвинулась к нему.

– Научи меня… о, пожалуйста… научи меня… Вдруг у меня ничего не получится.

– Тебе нужно лишь помнить, что ты любишь меня, – откликнулся король.

И он снова стал целовать ее, требовательно и настойчиво.

Он прикасался к ее губам, глазам, к жилке, пульсирующей у нее на шее, к ее нежной груди.

Ее тело трепетало, и дыхание судорожно рвалось с ее губ.

– Я люблю… тебя… Я люблю… тебя.

Пифия уже не сознавала, где она находится, ей казалось, что они вознеслись в небеса.

Звезды сияли не только над ее головой, но в ее сердце.

Король сделал ее своей, и свет Аполлона залил их, и они соединились с богами.

* * *

Прошло довольно много времени… Пифия подняла голову и посмотрела на мужа.

– Ты проснулась, моя драгоценная?

– Я слишком счастлива… чтобы заснуть, – сказала Пифия. – Любовь оказалась гораздо удивительнее, чем я думала.

– Я не напугал тебя?

– Нет, мы словно плыли над «сияющими скалами»… и Аполлон благословлял нас.

– Так и было, – заявил король, – и я никогда – это правда, моя дорогая – не был так счастлив и так влюблен, как сейчас!

– Ты – будешь любить меня? – спросила Пифия. – И ты… я не наскучу тебе… я же так мало знаю о любви, которой ты меня научил?

Король громко рассмеялся:

– Это только начало, и учить тебя, моя чудесная жена, будет самым увлекательным делом в моей жизни. Ты же не только научила меня любви, но и тому, как много я должен сделать для моей страны и ее народа. Ты нужна мне, так нужна, чтобы вдохновлять и направлять меня!

Пифия что-то счастливо прошептала.

– Аполлон потому так много значит для тебя, что ты наполовину гречанка, но когда ты стала моей, и я заметил этот свет.

К его удивлению, Пифия вдруг сжалась, и в воцарившейся тишине она испуганно и почти неслышно произнесла:

– Я… я должна что-то тебе рассказать.

Король недоуменно взглянул на нее. В свете луны он хорошо увидел ее лицо. Глаза Пифии казались просто огромными, и в них застыл ужас.

– Тебя что-то расстроило? – спросил он.

– Я люблю тебя, – сказала она тихо, – и не могу больше лгать… я должна… сказать тебе правду.

– Правду? – спросил король. – В чем ты лгала мне?

Пифия молчала.

– Ты не можешь сказать, что не любишь меня! Я знаю, что в твоей жизни прежде не было мужчины…

– Нет, нет… ничего подобного, – быстро возразила Пифия. – Но, может быть, ты рассердишься на меня… и больше не будешь любить.

При этих словах она всхлипнула. Король улыбнулся и сильнее прижал ее.

– Никто и никогда не заставит меня тебя разлюбить. Это невозможно!

– Тогда… я скажу тебе, что произошло, – решилась Пифия. – Но, прошу тебя… сначала поцелуй меня еще раз… вдруг тебе больше не захочется.

Король не стал говорить, что этого не может быть. Он просто нашел губами ее губы.

Теперь он целовал ее требовательно и жадно, как будто хотел убедиться, что она принадлежит ему.

Он почувствовал, как кровь его побежала быстрее, и снова ее тело трепетало, прижимаясь к нему.

Он откинулся на подушки.

– Доверься мне и ничего не бойся.

– Когда королева Виктория… – тихо, колеблющимся голосом начала Пифия, – послала за принцессой Эйлин, чтобы сказать ей, что ее дочь, принцесса Эрина, должна… выйти замуж за короля Валтарнии, Эрина отказалась это сделать.

Этого король не ожидал. Он пристально посмотрел на жену.

Ее белокурые волосы, почти серебряные в свете луны, разметались на ее плечах и по его груди.

Говоря, она смотрела вверх, на звезды.

Он подумал о том, что ее профиль самая прелестная вещь, какую он когда-либо видел.

– Моя кузина Эрина, – продолжала она, – незадолго до этого встретила перуанца и полюбила его. И я… я заняла ее место.

Последние слова она выговорила почти беззвучно, ей казалось, что сейчас все рухнет и она навсегда потеряет свое счастье.

– Что ж, если ты не Эрина, – спокойно сказал король – то кто ты?

– Я ее кузина… Моя мать была младшей сестрой принцессы Эйлин, а мой отец – врач ирландец по имени Патрик О'Коннор.

– И принцесса Эйлин согласилась на это? – поинтересовался король.

– Ей ничего не оставалось делать, – ответила Пифия. – Эрина уезжала рано… на следующее утро… с Маркосом на яхте, где их должен был поженить капитан. Когда посол получил инструкции королевы, он ни одной минуты не сомневался, что я дочь моей тети!

Она так боялась, что будет потом, что слезы заструились по ее щекам. Она закрыла глаза и тут, к своему изумлению, услышала смех короля.

– Всегда неожиданности! – сказал он. – Всегда сюрпризы! Я и предположить не мог того, что ты мне рассказала!

– Т-ты… не сердишься? – спросила Пифия с умоляющими нотами в голосе.

Он прижал ее к себе.

– Кто бы ты ни была, – сказал он, – ты единственная, кого я когда-либо любил, а теперь расскажи мне поподробнее об этой фантастической истории.

Чувствуя себя более уверенно в его сильных объятиях, Пифия послушалась.

Она рассказала, как путешествовала по Балканам со своим отцом, как помогала ему лечить людей. Она объяснила, что он на самом деле не проповедовал, как этого ожидали члены миссионерского общества. Он прислушивался к бедам этих людей. Когда они просили, он давал им советы и помогал стать счастливее.

Она призналась королю, что ее настоящее имя Пифия, хотя ее окрестили также Эриной, и что ее отец, когда она родилась, посвятил ее Аполлону, и как он был уверен, что бог будет говорить устами Пифии.

– Он был прав, – заметил король. – Именно это и происходит. Теперь я понимаю, почему со времени твоего приезда мне казалось, что ты – неземная женщина.

Пифия вопросительно взглянула на него, и он сказал:

– Или ты богиня с Олимпа, сошедшая, чтобы помочь смертному, или перевоплощение Пифии. Вот почему твои советы мне идут от самого Аполлона.

Пифия вскрикнула:

– Ты… хочешь сказать… ты… действительно так думаешь?

– Конечно, – ответил король. – И для меня большая честь иметь женой богиню!

Он увидел, что страх исчез из ее глаз, и она уже не дрожит.

– Кто бы ты ни была, откуда бы ни явилась, – сказал он, – ты теперь моя, и я никогда не отпущу тебя, моя прелестная маленькая богиня!

– Ты… не сердишься на меня?

– Я только поражен, что мне, простому смертному, так повезло! – ответил король.

Он говорил так искренне, что она не могла не поверить ему.

Она подняла руки и приблизила его голову к своей.

– Я люблю тебя… я люблю тебя, – прошептала она. – И теперь между нами нет секретов. Но… было бы лучше, если бы королева Виктория не узнала, кто я на самом деле.

– Не думаю, что она заглянет к нам без уведомления, – смеясь, сказал король. – Так что, дорогая, я уверен – ты в полной безопасности.

Он очень нежно дотронулся до ее щек, вытирая последние слезы.

– Когда мы будем наедине, – произнес он, – я буду звать тебя Пифией, потому что это имя тебе подходит, но для всего остального мира ты – королева, и этого титула само по себе достаточно.

– И тебе не важно, – спросила Пифия, – что исторические книги не будут достаточно точными, когда ваше генеалогическое древо представит меня как дочь принца Лусиана?

– Я не думаю, что кого-нибудь особенно заинтересует мое фамильное древо, – ответил король, – разве что в будущем моего старшего сына.

Воцарилось молчание. Затем он сказал:

– Когда я увидел тебя, держащую на руках принятого тобою ребенка, то понял, что больше всего на свете хочу, чтобы ты подарила мне сына и чтобы у него были братья и сестры, с которыми он мог бы играть.

– О дорогой, дорогой, – воскликнула Пифия, – я так этого хочу не только для того, чтобы твой трон был в безопасности, и тогда русские не станут пытаться вторгнуться в нашу страну, но и потому, что знаю: наш сын будет красив, как ты, и станет чудесным наездником… как ты и Аполлон!

Король рассмеялся:

– Так и случится. И, моя дорогая, я хочу еще дочерей, прекрасных, как ты, а во дворце достаточно места для множества детей!

Он наклонился, чтобы поцеловать Пифию, но…

– Ты уверен… Тебя правда не разочаровало, что твоя жена не принадлежит к королевской семье? О'Келли – родственники ирландских королей, но О'Конноры вряд ли!

– Во мне достаточно королевской крови для наших детей, – ответил король, – а ты, дорогая, дашь им то, что даешь мне, – знания и духовную любовь, которыми владеют лишь немногие люди на земле.

Пифия затаила дыхание.

– Ты действительно веришь, что я – Пифия и дельфийский оракул?

– Я верю, – подтвердил король. – И в то, что ты помогаешь с момента своего приезда моей стране, ее народу и ее королю, предвидя, что ожидает нас в будущем.

– Я хочу в это верить, – ответила Пифия. – Я буду молиться и стараться всеми способами быть полезной и выполнить свое предназначение.

– Я думаю, что сейчас самое важное для тебя, – заметил король, – это сделать меня счастливым. Я люблю тебя, моя драгоценная, каждый мой вздох и биение сердца принадлежат тебе. Ты нужна мне как женщина и моя жена. – Помолчав, он сказал: – Ты не забыла, что, несмотря на все происшедшее, сегодня наша первая брачная ночь?

– Как я могу… забыть об этом? – спросила Пифия. Пока она говорила, король смотрел на нее и думал, что был прав; она не женщина, а богиня, жрица оракула Аполлона.

Но потом, поскольку его страсть к ней была очень земной, его губы коснулись ее губ и его руки ласкали ее тело.

Свет Аполлона окутал их.

Когда король вознес Пифию в небеса, он понял, что нашел то божественное совершенство, которого ищут все люди.

Имя ему – любовь.