Текст книги "Королева спасает короля"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 2
Пифия принялась готовить ужин. У нее это получалось намного лучше, чем у Эрины.
Вскоре после того как Пифия поселилась в маленьком коттедже, она обнаружила, что приготовленная ею еда нравится абсолютно всем. И она взялась за готовку.
Для девушки это не составляло никакого труда, ей и раньше приходилось заниматься этим дома.
Когда она вспомнила, как весело было уплетать обед, сготовленный на цыганском костре или в крестьянском домике, ей захотелось плакать.
Но слезы не вернут ее родителей. Она должна быть такой же мужественной, как ее мать.
После того как леди Эйлин О'Келли сочеталась браком с принцем Лусианом, ее отец, граф, надеялся, что и вторая его дочь выйдет замуж так же удачно.
Он не был снобом, но очень гордился, что ведет свое происхождение от ирландских королей.
Известие о том, что жена после рождения двух дочерей больше не сможет иметь детей, оказалось для него жестоким ударом. Но дочери стали радостью его сердца.
Когда принц Лусиан сделал предложение Эйлин, граф с радостью согласился.
Конечно, ему и в голову не приходило, что в не столь отдаленном будущем принцу придется покинуть Серифос и дипломатические отношения с этим островом прекратятся.
Эйлин О'Келли была прекрасна, и неудивительно, что ее дочь Эрина оказалась тоже хороша собой.
Более того, она была прелестна. От отца она унаследовала темные волосы, а от матери – голубые глаза. У нее были темные ресницы. О таком сочетании ирландцы говорят: «Голубые глаза, вставленные грязными пальцами».
Вторая дочь графа, Клодэ, была тоже необыкновенно хорошенькой. Многие даже считали, что она еще красивее, чем сестра, которая была старше на полтора года.
После свадьбы, когда принц увез свою жену в Грецию, граф стал искать подходящего жениха для Клодэ. В Ирландии было довольно много молодых людей благородного происхождения. Но их семьи обеднели, а замки обветшали. Граф начал подумывать о том, что лучше всего найти ей богатого мужа-англичанина. Но его надежды потерпели крах.
Клодэ безумно влюбилась в Патрика О'Коннора, который жил в нескольких милях от ее дома.
Он был на семь лет ее старше и изучал в Англии медицину. Получив ученую степень, он вернулся навестить семью и решить, что делать дальше. Встретив леди Клодэ, он понял, что его единственное желание – жениться на ней.
Они были просто одержимы друг другом.
Граф знал, что запрещать им что-либо было бы бесполезно, поэтому предложил:
– Помолвка будет длиться долго – пока Патрик не получит собственную практику, если, конечно, вы не собираетесь питаться воздухом!
– Мы хотим посмотреть мир, – отозвался Патрик.
– Как вы намерены это сделать? – с удивлением спросил граф.
– Я все продумал, – ответил Патрик, – я не намерен похоронить себя и Клодэ в маленькой деревушке, где придется ухаживать за стариками и калеками да изредка лечить какого-нибудь мальчика, который, воруя яблоки, упал с дерева.
Граф молча слушал, и Патрик продолжал:
– Мне нужно лишь заплатить за дорогу. Поэтому я обратился в миссионерское общество.
– Миссионерское общество? – изумился граф. – Чем же они могут помочь?
– Всем, – отозвался Патрик. – Им очень не хватает миссионеров, разбирающихся в медицине.
– Вы собираетесь стать священником? – скептически поинтересовался граф.
Патрик покачал головой:
– Тогда я не смог бы жениться! Нет, я поговорил с ними, и они готовы послать меня за границу в качестве врача-миссионера. Эта должность не требует религиозного обучения.
– Не могу поверить! – воскликнул граф.
– Вы должны понять, милорд, – продолжал Патрик, – что мы с Клодэ отправимся в места, о которых читали и которые мечтали посетить. Иначе мы никак не сможем попасть туда – разве что вплавь!
Шутка не развеселила графа.
– Кажется, вы сошли с ума!
– Если ничего не выйдет, – продолжал Патрик, – мы всегда сможем вернуться домой. Но я бы поспорил на все деньги, которых у меня нет, что это будет фантастическое и чудесное приключение!
Так оно и оказалось.
Обвенчавшись, Патрик и Клодэ на борту грузового судна отправились в Грецию.
Они погостили у принцессы Эйлин и обнаружили, что она так же счастлива со своим принцем, как и они.
Посетить Грецию было самой большой мечтой Патрика, поэтому они задержались там на год. Они исследовали острова, Афины, местность вокруг города и наконец – Дельфы.
Пифия родилась в маленькой деревянной хижине недалеко от того места, где когда-то стоял храм Аполлона.
Роды принимал сам отец, заявивший, что это было самое волнующее переживание в его жизни.
Он вынес ее на руках к развалинам, которые прежде были великим храмом и убежищем других греческих богов.
Он обвел взглядом сияющие пики гор и долину внизу.
Именно здесь когда-то вышел на берег Аполлон, чтобы объявить богам, что все, что он видит с того места, где сейчас стоит, принадлежит ему.
Будучи богом не только света, но и хорошего вкуса, он выбрал себе прекраснейшие места в Греции.
После постройки храма в его честь тысячи паломников ежегодно прибывали в этот маленький порт. Они поклонялись Аполлону и внимали священнослужителям, из уст которых звучали последние предсказания оракула.
Когда Пифия подросла, отец объяснил ей значение ее имени.
– Недалеко от храма великого Аполлона была пещера, – рассказывал он, – где на бронзовом треножнике восседала жрица, по имени Пифия.
– Она была красивая, папа? – спросила Пифия.
– Несомненно, она была так же прекрасна, как ты, моя дорогая, – ответил Патрик О'Коннор, – но, видимо, время от времени они менялись, поскольку многие десятки поколений приходили к дельфийскому оракулу за прорицаниями.
– А чем она занималась? – поинтересовалась Пифия.
– Она впадала в транс, и ее бессознательные слова, вдохновленные богом, истолковывались жрецами и записывались метрическим стихом. В такой форме ответы излагались тем, кто прибывал в Дельфы со всех концов земли.
– Она, должно быть, этим очень гордилась.
– Я в этом уверен, и она, конечно, была подготовленной жрицей – единственная женщина, которую допускали в храм Аполлона.
– Поэтому ты и назвал меня Пифией?
– Держа тебя в своих руках, – ответил Патрик О'Коннор, – я понял, что это и есть твое имя. Поскольку я кельт, мое восприятие не совпадает с восприятием многих людей. – Он помолчал. – Однажды ты займешь особое место в мире, и тебе понадобится помощь духов и богов, которые до сих пор остаются в Дельфах.
Проникновенным голосом он продолжал:
– Я держал тебя и обращался к Аполлону: «Коснись этого ребенка своим светом, пусть ее слух, зрение и речь будут проникнуты мудростью, красотой и светом, исходящими от тебя. Позволь ей во имя тебя открывать путь тем, кто не так благословен».
Пифия тихонько вскрикнула:
– О папа, что за чудесная молитва, и я уверена, что Аполлон ее услышал!
– Конечно! – ответил Патрик О'Коннор. – И ты так прекрасна, моя дорогая, как я и мечтал.
Это, безусловно, было правдой.
Пифия обладала особой, возвышенной прелестью, отличавшей ее от других девушек. У нее были белокурые волосы, очень светлые, золотистые, как первые лучи зари на небе. Ее голубые глаза были такими же, как у матери, а ресницы – темнее, чем волосы. Она была более миниатюрной, чем ее кузина Эрина, очень хрупкой и грациозной. Для своего отца она всегда была олицетворением Афродиты, богини любви. Любовь была частью жизни Патрика О'Коннора, и он делился ею с другими, где бы ни находился. Путешествуя по Балканам, они завели множество друзей.
Патрик практиковал как врач, излечивая людей самых разных национальностей.
В тот год, когда лето перевернуло жизнь Пифии, они очень долго путешествовали по Румынии.
Девушке нравилась эта романтическая страна с ее горами и озерами, реками и дикими долинами.
Пифия, как и ее мать, любила животных. Они попадались им всюду. В горах им встречались серны, они видели бородатых орлов. В лесах на их пути оказывались рыси, медведи, дикие кошки и олени. И огромное количество птиц.
После Румынии они направились в Сербию. И через некоторое время они снова возвратились в Македонию.
Проведя свою недолгую жизнь на Балканах, Пифия легко говорила на всех местных языках.
Ирландская кровь и кельтская интуиция помогали Патрику понимать местных жителей. Как бы сложны ни были их проблемы, он старался оказать помощь каждому, кто в нем нуждался.
Теперь, после долгих путешествий по горам и равнинам, вдоль рек и озер, он решил отправиться куда-нибудь в более цивилизованное место.
Хотя вслух он этого и не говорил, но давно уже думал, что пришло время для дочери встретиться с людьми их круга.
В Италии у него были друзья, которые, он знал, им обрадуются.
Добравшись до Черногории, они обнаружили, что остались почти без денег.
Вскоре им удалось найти грузовое судно, которое должно было задешево доставить их в Италию, – дешево, поскольку груз был не слишком велик, а корабль очень старым.
Но когда они вошли в Адриатическое море, разыгралась трагедия. Поднялся ураган, который грозил унести суденышко.
Капитан решил попытаться вернуться в порт, но оказалось слишком поздно. Во время яростного шторма корабль буквально распался на куски.
Пифию разыскал и спас матрос. Было просто чудом, что они смогли добраться до берега. Все остальные утонули. Остатки корабля разбились о скалы.
С помощью английского посольства в Черногории Пифию отослали обратно в Англию. Путешествие заняло много времени, и однажды случайно она встретила свою тетю в Виндзорском парке.
Принцесса Эйлин была рада Пифии. Узнав о смерти сестры, она зарыдала.
Они с Эриной жили довольно скромно, едва сводя концы с концами. Но она была готова поделиться всем со своей осиротевшей племянницей.
Она так любила свою сестру, что едва могла поверить, что никогда ее не увидит или хотя бы не получит весточку из путешествия, как происходило все эти годы.
– Мама так часто рассказывала о вас, тетя Эйлин, – сказала Пифия, – и я так рада, что у меня есть кузина – такая же, как и я.
Принцесса Эйлин была довольна, что девочки подружились. Но по ночам она думала: что же станет с ними в дальнейшем? Ее здоровье постепенно ухудшалось. Последние три зимы она страдала от артрита в ногах и спине.
Дни стояли морозные, но они не могли позволить себе купить достаточно дров. В доме было сыро и холодно, принцесса Эйлин боялась жаловаться.
«Нам еще повезло, что есть крыша над головой», – говорила она себе.
Но она постоянно вспоминала о том безбедном существовании, которое они вели с мужем на его родине.
От сознания собственной беспомощности трудно было удержаться от слез.
Она часто думала о том, что королева Виктория могла бы уделять им чуть больше внимания, и не столько ей – это было не так важно, – сколько Эрине, которую ни разу не приглашали в Виндзорский замок.
А теперь принцессе Эйлин нужно было подумать и о восемнадцатилетней Пифии.
Ее юная племянница была так прекрасна, что когда они ходили за покупками, то люди на улице останавливались и смотрели на нее.
Экипаж, запряженный парой белых лошадей, остановился возле крытого соломой коттеджа.
Камергер вручил принцессе записку. Королева просила принцессу Эйлин посетить ее по очень важному делу.
Принцесса не могла представить, что произошло. У нее мелькнула мысль, что, возможно, народ Серифоса просит ее вернуться. Но она сказала себе, что это мало вероятно.
Лошади ждали.
Поскольку Эрины нигде не было видно, Пифия помогла тете надеть ее лучшее платье, которое висело в шкафу уже несколько лет. Принцесса надела также свою лучшую шляпу, которая оказалась уже давно вышедшей из моды.
– Как вы, должно быть, волнуетесь, тетушка, – сказала Пифия, – попробуйте запомнить все, что увидите, и всех, кого встретите, чтобы вечером рассказать нам.
– Обязательно, – кивнула принцесса. – Но я не могу предположить, почему ее величество желает меня видеть.
Голос выдавал ее волнение.
– Не бойтесь, тетя Эйлин, – отозвалась Пифия, – когда нам рассказывали о ком-нибудь, например о короле Чифтэйна, которого все боялись, папа всегда говорил: «В конце концов, он просто человек, и, если его уколоть, пойдет кровь!»
Принцесса попыталась рассмеяться, но у нее не очень-то получилось.
Помогая тете усесться в экипаж, Пифия почувствовала, как та дрожит.
Она проводила карету взглядом, а затем отправилась искать кузину. Она знала, что та где-то неподалеку рисует акварели, которые надеялась продать.
– Когда у меня станет получаться лучше, – заявила Эрина матери, – я отнесу свои картины в магазин в Виндзоре и попрошу продать их.
Принцесса ужаснулась:
– Ты не можешь этого сделать, дорогая! Представь, что будет, если узнает королева?
– Если королева не дает нам достаточно денег, нам придется их заработать! – твердо сказала Эрина. – Я устала от бедности, устала носить старые платья или шляпки, которые больше напоминают птичье гнездо!
Принцесса засмеялась, но в ее глазах таилась боль.
По пути в замок она вспомнила этот разговор. Она думала, удобно ли будет попросить у королевы немного денег для двух девушек. Ее величество еще не знала, что Пифия тоже живет в их домике с соломенной крышей.
Не было смысла сообщать ей или кому-либо из властей о том, что у них живет гостья. Вряд ли эта новость прибавит хоть пенни к их пенсии.
Пифия поискала Эрину среди деревьев и затем вернулась в дом.
«Интересно, куда она подевалась?» – задумалась она.
Девушка отправилась в кухню поискать что-нибудь для приготовления обеда. В кладовой почти ничего не было.
Пифия подумала, что, может быть, она потушит остатки кролика, пойманного вчера в лесу мальчишкой. Пифия дала ему несколько пенни, и он убежал в надежде поймать еще одного.
Девушка была уверена, что, узнав об этом, королевские лесничие придут в ярость. Но было бы глупо прогнать мальчишку и остаться голодными.
Она положила в мясо немного овощей, выращенных в их маленьком огороде.
Они с Эриной сами возделывали его, но не всегда могли позволить себе купить нужные семена и рассаду.
Хлопоча на кухне, Пифия представляла вкусные и необычные обеды, которыми ее и родителей угощали на Балканах.
В Румынии они даже ели медвежье мясо, а деликатесом там считалась серна, если ее как следует пожарить.
«Я бы сейчас съела кусочек серны!» – подумала Пифия.
Протирая один из соусников, она услышала стук лошадиных копыт – ее тетя вернулась.
Девушка побежала к входной двери.
Тете помог спуститься на землю лакей. Это было нелегко: ноги ее дрожали. Пифия бросилась, чтобы подхватить ее с другой стороны.
С их помощью принцесса добралась до входной двери и поблагодарила лакея за помощь.
– Был рад помочь, ваше высочество, – сказал он вежливо, сняв шляпу с кокардой.
Принцесса улыбнулась ему, и Пифия проводила ее в дом.
Они вошли в маленькую гостиную.
Когда принцесса опустилась на диван, Пифия спросила:
– Все в порядке, тетя Эйлин? Ее величество вас не съела?
– Нет… нет… совсем нет! Она была очень добра, – ответила та. – Но где же Эрина? Я хочу рассказать вам обеим хорошие новости!
Пока она говорила, дверь в гостиную открылась и вошла принцесса Эрина.
Она казалась взволнованной и возбужденной.
К своему удивлению, Пифия увидела рядом с ней очень красивого мужчину. Он не был похож на англичанина, и пока она гадала, кто бы это мог быть, Эрина подбежала к матери:
– Мама, я должна тебя кое с кем познакомить.
Принцесса взглянула на нее с удивлением, но дочь продолжала:
– Могу я представить тебе, мама, дона Маркоса Рока? Он из Перу.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла принцесса.
– Для меня огромное удовольствие познакомиться с вашим высочеством, – поклонился дон Маркос Рока, – и я пришел для того, чтобы попросить о великой чести – дать согласие на то, чтобы ваша дочь стала моей женой!
Пифия раскрыла рот от удивления. Принцесса смотрела на дона Маркоса Рока в полном изумлении. Эрина опустилась на колени возле матери:
– Ты должна простить меня, мама, за то, что я не рассказала тебе о Маркосе раньше. Я встретила его всего неделю назад, когда рисовала замок, и с тех пор мы виделись каждый день.
– Почему ты ничего не говорила мне о нем? – мягко спросила принцесса.
Ее дочь улыбнулась:
– Я ужасно боялась, что он уедет и забудет обо мне, и мне так хотелось, чтобы он остался, я боялась, что спугну свое счастье.
– Я полюбил Эрину с первого взгляда, – прервал ее Маркос Рока, – и понял, что мои мечты сбылись.
Его взгляд встретился со взглядом Эрины, и весь мир замер – в нем были только они одни. Принцесса взглянула на них.
– Если вы просите, чтобы Эрина вышла за вас замуж, то это невозможно, совершенно невозможно! – воскликнула она вдруг.
Маркос Рока застыл:
– Невозможно, ваше высочество?
Эрина вскочила:
– Ты не можешь так думать, мама! Я люблю… Маркоса, я люблю его… всем сердцем… и знаю, что… он любит… меня. – Она подошла к нему, и он обнял ее, словно защищая.
– Боюсь, ваше высочество, – сказал он с уважением, – что для вас это было слишком неожиданно, но уверяю вас, что я позабочусь об Эрине и сделаю ее счастливой. – Помолчав, Маркос добавил: – Мой отец – премьер-министр в Перу, он очень богат. Моя семья будет рада Эрине.
– Рока! – произнесла принцесса. – Теперь я знаю, кто вы, и, должно быть, ваш отец жил у нас на Серифосе.
Маркос Рока улыбнулся:
– Я знаю, что мой отец был в Греции десять или двенадцать лет назад. Он считал ее одним из красивейших мест в мире.
– Я хорошо его помню, – проговорила принцесса. – И нахожу в вас определенное сходство.
Она замолчала. Затем она заговорила вновь, но совершенно другим тоном:
– Но… вы не сможете жениться на Эрине! Ее величество королева решила выдать ее замуж за Алексиуса, короля Валтарнии!
На секунду в комнате воцарилась тишина.
– Я не могу в это поверить! – воскликнула Эрина. – Когда королева сказала тебе об этом?
– Она послала за мной экипаж, – ответила принцесса, – и я только что вернулась из дворца. Для меня было загадкой, почему она хотела видеть меня, – как оказалось, причина была именно в этом.
– Я не выйду замуж… за короля… не выйду! – воскликнула Эрина. – Я хочу выйти за Маркоса… я люблю его! – Она увидела выражение лица матери и заговорила уже мягче: – Ты всегда убеждала меня, что вышла замуж за папу не потому, что он был принцем, а потому, что ты полюбила его. Как… любя Маркоса, я могла бы… выйти замуж за человека, которого никогда не видела?
Перуанец взял ее за плечи, повернул к себе и взглянул ей в лицо:
– Ты так думаешь? Ты правда так думаешь?
– Конечно! – сказала Эрина. – Я люблю тебя… и, если ты оставишь меня, я умру!
– Я чувствую то же самое, – откликнулся Маркос Рока, – но ты уверена, что сделала правильный выбор?
– Совершенно, абсолютно уверена, – подтвердила Эрина.
Секунду они стояли глядя друг на друга, и Пифии показалось, что их сердца бились в унисон. Эрина повернулась к матери.
– Мне жаль, мама, – промолвила она, – но ты должна сказать королеве, что я выйду замуж только за Маркоса и ей придется подыскать королю другую невесту!
Принцесса Эйлин всплеснула руками:
– О, дорогая, как я могу вернуться к королеве с такой вестью? Она не спрашивала меня, выйдешь ли ты замуж за короля. – Она вздохнула. – Она просто сказала, что тебе следует это сделать. Более того, она добавила, что больше некому.
– Что ты имеешь в виду… под словами… «больше некому»? – спросила Эрина.
– Ее величество считает тебя слишком молодой и неспособной занять такое важное положение в этот особый момент истории, но ты – единственная незамужняя и ни с кем не помолвленная ее родственница. Поэтому, хоть и неохотно, она дала согласие на то, что через две недели ты отправишься в Валтарнию.
Голос принцессы затих, а Эрина замотала головой:
– Я этого… не сделаю! Не сделаю! Никто не заставит меня… выйти замуж… даже за короля!
– Это правда, – согласился Маркос Рока.
– Но не в этой стране, – сказала принцесса. – Эрине придется выйти замуж за того, кого выберу ей я – ее законная опекунша, а если я не смогу выполнить свой долг, то королева может ей приказать!
Эрина спрятала лицо на плече у Маркоса и разразилась слезами.
– Я не… не выйду замуж за короля! О Маркос, спаси меня, хочу быть… твоей женой!
Прижимая ее к себе, перуанец спокойно поинтересовался у принцессы:
– Вы совершенно уверены, что не сможете заставить ее величество изменить решение?
– Она не станет меня слушать, – беспомощно проговорила принцесса. – Больше всего на свете я хочу счастья своей дочери, но, если королева рассердится, может случиться все что угодно. – Поколебавшись, она добавила: – Она может выгнать меня из этого дома, и нам с Пифией будет некуда пойти и не на что жить.
– Я не позволю вам голодать, – заявил Маркос Рока, – в этом можете быть уверены.
Эрина подняла голову с его плеча:
– Я люблю тебя… О Маркос… я люблю тебя! Ты такой умный… придумай, как спасти меня!
Ее голос вызывал жалость, и слезы струились по ее щекам.
Маркос вновь прижал ее к себе. Внезапно Эрина встрепенулась.
– У меня есть идея! – заявила она.
Все поглядели на нее, и она проговорила:
– Пифия! Почему бы Пифии не выйти замуж за короля? Королева не знает, что она здесь, и никогда прежде не видела меня!
Воцарилось молчание, Маркос и принцесса уставились сначала на Эрину, потом на Пифию.
Пифия покраснела и снова побледнела, а Эрина высвободилась из объятий Маркоса и опустилась на колени перед Пифией.
– Пожалуйста, Пифия… пожалуйста, дорогая, – умоляла она, – позволь мне выйти за Маркоса! Ты же была на Балканах и станешь гораздо лучшей королевой, чем я!
Казалось, что вся комната ждет ответа Пифии.
– Я сделаю все, дорогая Эрина… чтобы ты была счастлива.
Эрина вскрикнула, обвила руками шею кузины и поцеловала ее.
– О Пифия, Пифия, – говорила она, – я знаю, что прошу очень многого! Но ты не влюблена, как я… и как бы мы могли заставить маму навлечь на себя немилость и гнев королевы?
– Я… я уверена, что она все узнает, – с испугом сказала принцесса Эйлин.
– Вряд ли, – возразил Маркос, – Эрина рассказала мне, что никогда не встречалась с королевой и не была во дворце.
– Это… это правда, – прошептала принцесса.
– Я просто обдумываю ситуацию, – продолжал Маркос Рока, – и предлагаю, ваше высочество, чтобы мы с Эриной завтра рано утром отправились на мою родину.
Эрина, все еще обнимавшая Пифию, воскликнула:
– А мы можем это сделать?!
– Моя яхта, – ответил Маркос Рока, – стоит на якоре в Темзе, и, как только мы выйдем в море, мой капитан сможет поженить нас, что, как известно, абсолютно законно.
Эрина взглянула на мать.
– Я слышала, что это возможно, – слабым голосом произнесла принцесса, – но для моей дочери… это очень странный способ выйти замуж.
– Я знаю это, – согласился Маркое, – но это вынужденный шаг! – И чтобы его слова не были восприняты как оскорбление в адрес королевы, добавил: – Ваше высочество, имеет значение только то, что Эрина должна выйти замуж за меня, а не за короля Алексиуса.
– Но… вдруг… они все же узнают? – спросила принцесса.
– Никто не сможет ничего заподозрить, – заявила Эрина. – Ты знаешь, мама, что за все это время, что мы здесь, никто во дворце не интересовался нами. Откуда они должны были узнать, что здесь Пифия? А если она притворится мной, то кто будет ее расспрашивать?
– Вероятно, завтра ко мне зайдет английский посол в Валтарнии, – сказала принцесса, – ее величество предупредила, что если здоровье не позволит мне предпринять путешествие, то жена посла будет сопровождать Эрину в Валтарнию. Они поплывут на одном из британских военных кораблей.
– Если сюда придет посол, – сказал Маркос, – значит, мы с Эриной должны успеть уехать очень рано, до того, как он прибудет.
– Но у меня нет приданого… – начала Эрина.
– Королева сказала, что, поскольку у меня нет денег, она за две недели до отъезда Эрины подготовит для нее приданое, – прервала ее принцесса.
Эрина засмеялась:
– Значит, Пифия не явится перед королем босиком и обнаженная, а как же я?
– У тебя будут самые прекрасные наряды, какие когда-либо были у невесты, – пообещал Маркос, – если это будет безопасно, мы остановимся в Париже перед тем, как пересечь Атлантику. В ином случае, дорогая, тебе придется немного подождать.
– Если ты велишь, я поеду куда угодно и буду ждать годы, пока ты не будешь окончательно уверен, что я могу стать твоей женой, – тихо сказала Эрина.
– Я совершенно, совершенно уверен, и ничто не помешает нам пожениться не позже завтрашнего вечера, – ответил Маркос.
Принцесса прижала ладони к вискам:
– Все это слишком внезапно, и я боюсь… ужасно боюсь за ваш план.
Пифия присела рядом с ней на диван.
– Не бойтесь, тетя Эйлин, – сказала она, – я ваша племянница, и я уверена, зная, как вы любили маму и как она была счастлива, что легко смогу выдать себя за вашу дочь.
– Но свадьба… будет… незаконной, – с испугом возразила принцесса, – если ты воспользуешься чужим именем!
Пифия улыбнулась:
– Вы забыли, тетя Эйлин, что я была крещена Эриной. Принцесса вздрогнула.
– Конечно! – воскликнула она. – Я забыла! Это ведь было имя моей матери, и в день моей свадьбы она сказала мне и Клодэ: «Я хочу, чтобы вы обе были так счастливы, как я, и еще потому, что я люблю Ирландию, я хочу, чтобы своих дочерей вы назвали в мою честь».
– Так что видите, – продолжала Пифия, – что в честь бабушки я была названа Эриной, а имя Пифия дал мне отец, уверенный, что я принадлежу Аполлону.
Принцесса вздохнула.
Девушки не поняли – был ли это вздох облегчения, или он лишь выдавал крайнюю степень волнения. Маркос решил взять все в свои руки.
– Не волнуйтесь, – сказал он, – сейчас я поеду и займусь приготовлениями, а завтра в семь утра пришлю сюда экипаж. – Он улыбнулся: – Эрина должна быть готова отправиться со мной на яхте. Никто не будет знать, что она уехала, а когда приедет посол, вам придется представить ему мисс Пифию как вашу дочь.
Пифия покачала головой:
– Звучит все просто, но я не хочу, уезжая, оставить тетю Эйлин в одиночестве и в страхе, что одну из нас разоблачат.
– Я и об этом подумал, – ответил Маркос, – я как раз хотел предложить, чтобы после вашего отъезда в Валтарнию принцесса отправилась в Перу. Я знаю, моя семья и мой отец будут рады ей, и она будет жить в доме в нашем поместье.
Его лицо расплылось в улыбке.
– Уверен, ваше высочество, что множество друзей будут горды таким знакомством и не станут, как королева Виктория, пренебрегать вами.
– В самом деле? – спросила принцесса.
– Я не позволю вам сказать «нет», – ответил Маркос Рока, – я все улажу, вы будете путешествовать на самом комфортабельном корабле, с горничной и курьером.
Эрина издала крик восторга и снова бросилась в его объятия.
– О Маркос, Маркос, – восклицала она, – какой ты чудесный и столько счастья ты приносишь нам! Конечно, мама должна поехать в Перу! Она была так одинока и несчастна здесь без папы.
– Предоставьте все мне, – заявил Маркос Рока, – но, конечно, ваше высочество, вы не должны рассказывать кому-нибудь о том, куда отправляетесь. Только через некоторое время после того, как вы уедете из Англии, можно будет сообщить ее величеству, что вы не вернетесь.
– Я понимаю, – сказала принцесса, – и я очень благодарна… хотя все еще боюсь…
– Ничего не случится, – отозвалась Эрина, – но я волнуюсь за Пифию, которой придется выйти за ужасного человека, совершенно нам не известного!
– Я была бы счастлива снова оказаться на Балканах, – ответила Пифия. – Я не была в Валтарнии, но уверена, что их язык несложен. Я поучусь у посла, пока мы будем плыть.
– Значит, решено! – подытожил Маркос Рока.
Он говорил как человек, привыкший решать сложные проблемы и, конечно, делать это по-своему. Он поднес руку принцессы к своим губам:
– Благодарю, ваше высочество, от всего сердца за то, что вы позволили мне жениться на вашей прекрасной и восхитительной дочери. Клянусь вам всем святым, что сделаю ее счастливой.
Его слова прозвучали очень трогательно. Когда он вышел, Эрина отправилась вслед за ним, – видимо, она хотела попрощаться наедине.
Пифия взяла руки принцессы в свои.
– Не огорчайтесь, тетя Эйлин, – попросила она, – Эрина очень счастлива, и я нахожу дона Маркоса Рока очаровательным.
– Мне так страшно, – покачала головой принцесса, – если королева обнаружит, что мы ее обманули, не представляю, что она сделает.
– Она никогда не узнает, – ответила Пифия, – уж я постараюсь, а через две недели никого из нас не будет в Англии. Вряд ли она еще будет нами интересоваться.
Затем, будто о чем-то вспомнив, принцесса прошептала:
– Ты совершенно уверена, дорогое дитя, что не побоишься отправиться в чужую страну, чтобы стать королевой?
– Конечно, это страшновато, – отозвалась Пифия, – но когда Эрина попросила помочь ей, я почувствовала, что папа захотел бы этого. – Глубоко вздохнув, она продолжала: – Я почти слышала его голос. Мне кажется, все это было задумано, когда я родилась, а от судьбы не уйдешь.
Она говорила мечтательно, и слова ее слетали с губ, как будто кто-то подсказывал их.
Несколько секунд принцесса молчала. Затем сказала:
– Я уверена, дорогая, что раз ты это чувствуешь, то Господь и бог Аполлон благословят тебя.
