Текст книги "Королева спасает короля"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

На следующее утро, лишь только пробило семь, в экипаже, запряженном двумя лошадьми, прибыл Маркос Рока. И он и Эрина казались такими счастливыми, что принцесса поняла: соединив их судьбы, она поступила правильно.

– Всю ночь я обдумывал происходящее, мадам, – сказал ей перед отъездом Маркос Рока, – и уверен, что наш план ни в коем случае не раскроется, пока Пифия не выйдет замуж за короля.

Принцесса внимательно слушала, и он продолжал:

– Я передумал и не поеду с Эриной в Париж. Мы проведем наш медовый месяц на яхте в Средиземном море. Часть ее приданого я куплю в Марселе и Ницце, с тем чтобы платья, заказанные в Париже, прибыли вслед за нами в Перу.

Принцесса улыбнулась.

– Даже после того, как мы прибудем в Перу, было бы ошибкой называть Эрину ее настоящим именем и титулом. «Принцесса Эрина» – это так необычно, что в английском посольстве в Перу вряд ли сочтут это простым совпадением.

Принцесса подумала, что не предвидела этого осложнения.

– Я знаю, – продолжал Маркос Рока, – что ее крестили Мойрой, это ирландское имя. Я уверен, что ее бабушка, которая просила назвать девочек своим именем, будь она жива, все бы поняла.

– Я в этом уверена, – согласилась принцесса, – и считаю, что очень разумно с вашей стороны принять все возможные предосторожности.

– Если принцесса представится Мойрой, это вряд ли вызовет расспросы, – заметил Маркос Рока, – а когда Пифия станет королевой Валтарнии, они ничего не смогут поделать.

– Это верно, – согласилась принцесса.

Маркос протянул ей конверт, в котором та впоследствии обнаружила большую сумму денег. Ее хватило на все приготовления для отъезда в Перу.

– Все будет улажено, ваше высочество, – сказал он, – мы с Эриной сделаем вас счастливой и, конечно, менее одинокой, чем вы были все эти годы после смерти мужа.

Слезы навернулись на глаза принцессы Эйлин.

– Вы так добры, Маркос, и если Эрина будет счастлива, то мои молитвы исполнятся.

Когда они прощались, Маркос, ее будущий зять, поцеловал принцессу, а Эрина сжала ее в объятиях.

– Я не смогу отблагодарить тебя, мама, – сказала она, – за твое понимание. Мне невероятно повезло встретить Маркоса, и было бы так прекрасно, если бы ты отправилась с нами в Перу.

Они уехали.

Принцесса смотрела им вслед, слезы струились по ее щекам, но это были слезы счастья.

Но недолго они оставались одни – к их домику с соломенной крышей вскоре подъехал экипаж. Лакей вручил принцессе письмо. Оно было от королевы.

Когда принцесса Эйлин прочла его, она издала восклицание изумления и радости.

– Что это? – спросила Пифия.

– Ты не поверишь, – ответила принцесса, – но ее величество считает, что мы должны как можно скорее купить твое приданое, этот экипаж отвезет нас в Лондон и будет в нашем распоряжении до твоей свадьбы!

– Это, конечно, очень удобно, – согласилась Пифия.

Она понимала, что иначе ее тете было бы трудно путешествовать. Пифия не знала, что Маркос Рока оставил принцессе деньги, и волновалась, смогут ли они позволить себе нанять экипаж.

Принцессе Эйлин показалось, что королева хочет вознаградить их за годы пренебрежения.

– Я так признательна ей, и ты, дорогая Пифия, должна стать действительно прекрасной королевой Валтарнии.

Следующие дни были настолько утомительны, что Пифия забеспокоилась о здоровье принцессы.

Ей удалось воспользоваться услугами одной дамы, которая прежде служила горничной в Виндзорском замке.

Она сопровождала Пифию в Лондон, она следила за покупками и примеркой тех вещей, которые они уже заказали с принцессой.

Портные, узнав, что она станет женой короля, делали все возможное, чтобы подчеркнуть ее красоту. Они были уверены, что она будет одета лучше всех женщин в Валтарнии.

Поскольку платила за все королева Виктория, не было нужды торговаться. Пифия смогла купить все то, о чем она и ее мать всегда мечтали, но не могли себе позволить.

Однажды ее мать сказала:

«Мне бы хотелось увидеть тебя в чудесном белом платье, моя дорогая, когда тебя представят в Букингемском дворце королеве или прелестной принцессе Александре».

В это время они жили в дешевой гостинице в Румынии, и Пифия засмеялась.

«Я даже не мечтаю об этом, мама, – возразила она, – это все равно как если бы мы мечтали полететь на Луну или пересечь море, как Аполлон на спине дельфина».

Патрик О'Коннор не очень внимательно слушал их беседу. Внезапно он поднял голову от карты, которую изучал.

«Поскольку Пифия посвящена Аполлону, – заметил он, – он оденет ее в золото солнца и серебро луны. Чего еще могла бы желать женщина?».

Пифия подумала, что, вероятно, благодаря Аполлону у нее такое великолепное приданое.

Никогда она не могла предположить, что когда-нибудь к ее телу прикоснется настоящий шелк, и эти туалеты будут принадлежать ей.

У нее были платья ниспадающие, как у греческих богинь, или с небольшим турнюром.

Как и у ее матери, у нее был великолепный вкус – или, возможно, ее вновь вдохновил Аполлон, и она избегала одежды, подавлявшей ее красоту. Она покупала лишь те платья, в которых казалась изящной и воздушной.

Ее вкус был интуитивным, так же как и тот необычный способ, каким она укладывала свои волосы.

* * *

Британский посол в Валтарнии посетил принцессу.

Когда она объяснила, что не сможет по состоянию здоровья сопровождать свою дочь, он пообещал, что вместе с женой позаботится о девушке.

– Его величество послал горничную и адъютанта на корабле, который прибудет завтра, – сказал он, – так что, уверяю вас, принцесса будет путешествовать с комфортом, и мы постараемся компенсировать для нее отсутствие вашего высочества.

Именно Пифия в конце концов настояла на том, чтобы принцесса Эйлин не присутствовала на ее свадьбе в Валтарнии.

– Но почему, дорогая, – возражала принцесса, – я же смогу поехать с тобой, прежде чем отправиться в Перу к Маркосу!

Пифия покачала головой.

– С юга Черногории нам придется перебираться через горы Албании, – объяснила она. – Такое путешествие было бы слишком утомительным для вас!

Принцесса запротестовала, но в душе почувствовала облегчение.

Ее слишком донимал артрит, вызывая постоянные боли. Ей не хотелось, в этом Пифия была права, провести мучительные дни на плохих горных дорогах.

Поэтому с курьером, посланным к ней Маркосом Рока, она занялась приготовлениями к отъезду.

Он обещал зарезервировать для нее место на первом подходящем корабле, идущем в Перу, сразу после того, как Пифия отправится в путь в Валтарнию.

– На большом корабле вам будет очень удобно, – убеждала ее Пифия, – мы с мамой всегда мечтали о таком комфорте, но сами путешествовали на грузовых кораблях, таких неудобных и дурно пахнущих!

Она рассмеялась.

И все– таки она помнила, как они были счастливы. Они смирялись с неудобствами, подшучивали над почти несъедобной пищей.

«Вот что значит любовь, – говорила она себе, – это счастье и покой, несмотря на физические неудобства».

После того как она попрощалась с принцессой Эйлин и ее путешествие в Валтарнию началось, Пифии не приходилось испытывать неудобства.

Военный корабль, на котором она путешествовала, был одним из самых современных броненосцев. Он направлялся в Средиземное море, чтобы там присоединиться к пяти другим английским военным кораблям.

Посол знал причину, по которой их путь лежал в Восточное Средиземноморье.

Их целью было продемонстрировать военную мощь Британии, чтобы прекратить слухи о намерениях России.

Как будущая королева, Пифия получила в свое распоряжение капитанскую каюту, большую и очень удобную.

Посол и его жена размещались рядом, и горничная тоже находилась неподалеку.

К ее услугам был также адъютант короля, по имени майор Ньего Данило. Это был высокий, красивый мужчина, которому очень шла форма. Он был официален и даже сух, пока Пифия не сообщила, что хотела бы выучить язык его страны. Удивление в его взгляде сменилось насмешливым выражением.

Она догадалась: он думал, что ей вряд ли удастся выучить хотя бы несколько слов до прибытия.

– Майор будет давать мне двухчасовые уроки языка каждое утро, – сообщила Пифия послу.

– Это очень разумно с вашей стороны, – с одобрением откликнулся тот, – хотя я боюсь, что язык покажется вам трудным. Конечно, его величество говорит по-французски, по-итальянски и по-английски.

– Это неудивительно, – несколько едко заметила жена посла, – учитывая, сколько времени он провел в Европе, прежде чем взойти на трон.

Пифия заметила, что посол бросил на жену предупреждающий взгляд, после чего та, несколько смешавшись, продолжила:

– В наше время многие люди хорошо знают разные языки!

В первое утро после их отплытия из Англии море было спокойно, сияло солнце.

Сразу после завтрака Пифия в капитанской каюте ожидала майора Данило.

Он вошел, поклонился ей и жене посла и положил на стол книги и бювар.

– Если бы я знал, что ваше величество захочет выучить наш язык, – обратился он к Пифии, – то подготовился бы лучше, уезжая из Валтарнии. Я взял с собой лишь несколько книг для собственного чтения, которые, боюсь, покажутся вам неподходящими.

Пифия улыбнулась, но ничего не возразила.

После того как она села за стол, жена посла отправилась в свою каюту. Они остались вдвоем.

Пифия чувствовала, что майор Данило раздумывает, как бы получше начать занятия с человеком, не знающим ни слова на языке Валтарнии.

– Я думаю, ваш язык, – сказала она спокойно, – подобно языкам большинства балканских государств, является смесью греческого, македонского и азиатских языков. Конечно, они все различаются, но в них есть нечто общее, помогающее легко переходить от одного к другому.

Майор Данило глядел на нее в полном недоумении.

– Вы хотите сказать, ваше высочество, что знаете какой-то из этих языков?

Пифия улыбнулась:

– Конечно, я бегло говорю по-гречески и достаточно свободно на румынском, сербском и черногорском, на которые, как подозреваю, должен походить валтарнийский!

Майор смотрел на нее словно не веря своим ушам.

Пифия открыла одну из принесенных книг.

Она обнаружила, что легко вникает в напечатанное, как только увидела первые несколько слов в предложении.

К концу урока она знал а, что скоро будет понимать язык.

Он был похож на черногорский и насчитывал множество греческих слов.

Когда урок окончился, майор Данило закрыл книгу.

– Мне трудно поверить, что это не сон, ваше высочество. Придя в вашу каюту, я думал, что буду счастлив, если ко времени прибытия в Валтарнию вы сумеете сказать «здравствуйте» и «доброе утро»! – Он улыбнулся. – Теперь я знаю, что народ моей страны будет глубоко тронут, если вы заговорите на его языке.

– Уверяю вас, майор Данило, я намерена серьезно работать, так, чтобы не только говорить на вашем языке, но и понять проблемы вашего народа. Я хочу совершенствоваться в вашем языке, который станет моим!

По выражению глаз майора она поняла, что он взволнован и очарован ею.

На следующий день в Бискайском заливе море было бурным, но это не помешало им трудиться с целью достичь большего представления о новом для Пифии языке. Она также забросала посла и его жену вопросами о стране и, конечно, о короле.

– Расскажите мне о нем, – умоляла она.

Они отвечали, но Пифии все же казалось, что от нее что-то скрывают.

Средиземное море вновь успокоилось.

Погода стояла теплая и солнечная, и если она не занималась с майором Данило, то гуляла по палубе.

Корабль был великолепен, и матросы смотрели на нее с восхищением.

Пифия нашла себе укрытие от ветра, где, защищенная и от солнца, могла читать книги майора Данило, написанные по-валтарнийски.

Однажды, погруженная в чтение, она вдруг услышала голоса.

Звуки шли из ботовых отверстий в надстройке, напротив которой она сидела.

Говорили двое, она узнала майора и посла.

– Я вижу, – сказал посол, – что ее высочество чудесным образом совершенствуется в вашем языке. Это, несомненно, будет приятным сюрпризом для его величества, когда мы прибудем.

– Безусловно, – подтвердил майор, – в особенности потому, что, как известно вашему превосходительству, он не любит все английское.

Посол вздохнул:

– Я знаю, премьер-министр был прав, думая, что королева родом из Англии станет для Валтарнии наилучшей защитой.

– В любом случае лучше, чем пушки, которых у нас нет, – горько произнес майор Данило.

Повисло молчание.

Затем, будто бы испугавшись, что их могут подслушать, майор заговорил на своем языке:

– Ваше превосходительство, меня очень беспокоит, как такая юная и невинная принцесса сможет поладить с королем.

– Та же мысль тревожит и меня, – заметил посол.

– Когда я уезжал, через неделю после вас, – продолжал майор, – при дворе поговаривали, что король не намерен отказаться от графини Наташи.

– Не, собирается же он держать ее во дворце и когда женится! – воскликнул посол, явно шокированный его словами.

– Я уверен в одном, – ответил майор, – графиня будет бороться, чтобы всеми силами удержать короля в своих руках!

Посол молчал, и он продолжал:

– Если бы кто-либо поинтересовался моим мнением, я бы сказал, что она – русская шпионка! Вероятно, она шлет донесения в Санкт-Петербург, так что если в стране что-то случится, русские воспользуются этим как предлогом для вторжения!

– Я и сам об этом думал, – согласился посол, – но если у нас будет королева из Англии, они не осмелятся!

– Вы уверены? – спросил майор.

– В Лондоне я имел долгую беседу с мистером Дизраэли, – ответил посол, – и я совершенно убежден в одном: Россия не хочет войны с Британией.

– Надеюсь, вы правы, – отозвался майор, – но я слышал, что они мобилизуют войска!

– Мистеру Дизраэли это известно, – кивнул посол, – и, что бы ни случилось на Балканах, мы можем только молиться о том, чтобы развевающийся над Валтарнией британский «Юнион Джек» послужил для нее спасением.

– Я также на это надеюсь, – вздохнул майор, – в то же время я очень беспокоюсь за принцессу.

– Она восхитительна, – воскликнул посол, – но вам более чем кому-либо известно, что его величество совершенно непредсказуем!

– Это верно, – согласился майор, – он терпеть не может, когда его вынуждают или заставляют делать то, чего он не хочет.

Посол снова кивнул:

– Жаль, что ее величеству не удалось найти кого-либо постарше и поопытней, чем принцесса Эрина!

– Из моих бесед с ней, – заметил майор, – я понял, что для своих лет она удивительно мудра и во многом разбирается. Но понравится ли это его величеству, вот в чем вопрос.

– Мы можем лишь надеяться и молиться, – отозвался посол. – И я знаю, что вы, майор, будете держать меня в курсе и обратитесь ко мне, если обстоятельства будут складываться не лучшим образом и принцессе вдруг понадобится моя помощь.

– Вы можете быть в этом уверены, – ответил майор. Пифия различила звук шагов и поняла, что мужчины вышли из каюты.

Она смотрела на море, обдумывая услышанное.

Впервые она поняла, что перед ней стоит задача понять не только народ Валтарнии, но и ее короля.

Она согласилась выйти за него замуж, пожалев свою кузину, которую очень любила и которой хотела помочь уехать с Маркосом Рока. Она думала тогда не о короле, а только о стране.

Ей нравилось жить на Балканах. Она подумала, что быть там с улыбающимися, добрыми людьми, которых ее родители знали и любили, – это все, что можно желать в жизни.

Пифия никогда никому не говорила, что в Виндзоре ей было ужасно скучно. Ей часто казалось, что стены маленького домика давят на нее будто темница, откуда нет выхода.

Она привыкла к великолепным видам на долины и высокие, покрытые снегом горы. Тогда у них то и дело возникали неожиданные проблемы вроде переправы через реку или спасения от лавины.

Иногда они проводили ночи под звездами, иногда останавливались в чудесных маленьких деревушках или городах, где ее отца приветствовали и ценили как врача.

Все это было, как сказала ее мать в самом начале, чудесным приключением.

В Виндзоре она была поражена тем, как ей удается выносить тягостные долгие дни, когда не с кем было поговорить.

Все, что обсуждали принцесса и Эрина, она, казалось, слышала уже сотню раз.

С того мгновения, когда она решила занять место кузины, Пифия была уверена, что полюбит Валтарнию.

Но теперь вопрос стоял по-другому: полюбит ли она короля?

Она обдумала этот вопрос и изменила его так, что он действительно стал важен: полюбит ли ее король?

Ей не приходило в голову, что король мог возражать против того, чтобы жениться на англичанке.

Она знала, что многие мужчины имеют любовниц. Но она не предусмотрела, что и у короля есть любовница. И уж конечно то, что она русская.

Когда они с отцом и матерью путешествовали по Румынии, повсюду она слышала разговоры о напряженной ситуации, сложившейся на северных границах.

Страны, расположенные дальше на юг, особенно Болгария, страдали от нападений турок, которые повергали всех в ужас своей жестокостью. Впрочем, отец Пифии старательно оберегал ее от этих слухов.

Хорошо зная Балканы, она понимала нависшую над ними угрозу.

Теперь Оттоманскую империю сменила Россия с ее амбициями и алчностью. Было крайне странно, что король при сложившихся обстоятельствах имел русскую любовницу.

Отец Пифии часто говорил ей, что на русских работало множество шпионов.

В то время было легко посеять страх среди простого народа. Их самих, как иностранцев, часто принимали холодно и подозрительно. Затем, когда обнаруживалось, что он ирландец и, главное, врач, двери открывались. Его медицинские познания служили волшебным паролем.

Местные жители рассказывали о том, что у них болит, и заодно о домашних проблемах, а старшие члены общины доверяли врачу и свои страхи, и сомнения в своей безопасности.

«Но королю это, конечно же, известно?» – спрашивала себя Пифия.

– Расскажите мне еще о короле, – попросила она как-то, оставшись наедине с женой посла. – Мне неловко расспрашивать, но так хочется побольше узнать о нем.

– Конечно, ваше высочество, – ответила та, – я могу сказать вам, что он очень красив и большинство женщин находит его неотразимым.

– Но не был ли он одинок, когда взошел на трон? – спросила Пифия.

Вопрос этот казался невинным. Но перед тем как ответить, жена посла искоса посмотрела на нее:

– У его величества много друзей.

– Все они из Валтарнии?

– О нет! – возразила ее собеседница. – Его величество достаточно путешествовал, и у него бывают гости из многих стран Европы, большинство из них, вы понимаете, хотят посмотреть, как после жизни свободной и полной удовольствий он справляется с ролью монарха.

– Должно быть, для него это многое изменило, – заметила Пифия, – я слышала, не помню от кого, что он был влюблен в женщину, на которой не мог жениться.

Жена посла застыла.

– До сих пор вопрос о женитьбе короля не возникал, – холодно произнесла она.

– Но он был влюблен? – настаивала Пифия.

Жена посла вздохнула:

– Вы очень молоды, ваше высочество. Но я уверена, вам известно, что мужчины часто бывают очарованы женщинами, на которых ни при каких обстоятельствах не смогли бы жениться.

– Если так, – отозвалась Пифия, – то, конечно, для мужчины было бы несчастьем отказаться от женщины, которая так много для него значит, лишь потому, что он должен жениться на ком-то другом?

Девушка видела, что ее собеседница отчаянно ищет подходящий ответ.

– Конечно, такого привлекательного и могущественного человека, как наш король, преследуют многие женщины, и ему льстит их внимание, – наконец промолвила она.

– И вы думаете, – тихо произнесла Пифия, – что его величество заинтересует девушка, которую он ни разу не видел и которую прислали ему просто потому, что она англичанка и защитит Валтарнию от России?

– Я думаю, ваше высочество, – коротко заметила жена посла, – что вы должны поговорить об этом с моим мужем. Я очень плохо разбираюсь в политике, но я знаю одно, моя дорогая, что женщины Валтарнии встретят вас с распростертыми объятиями.

Пифия подумала, что это очень слабое утешение. Она чувствовала, что при мыслях о Валтарнии ее охватывает беспокойство.

А что если она сразу не понравится королю?

Вспоминая подслушанный разговор, она чувствовала, что это очень вероятно.

И вдруг перед ней словно возник ее отец, который говорил ей, что это ее судьба, ее предназначение и что все это он предчувствовал, когда после ее рождения посвятил ее Аполлону.

Ей предстояло что-то сделать для Валтарнии, но она еще не знала, что именно.

Она только молилась, чтобы, когда придет время, Аполлон руководил ею и она сделала то, что должна будет сделать.

– Помоги мне, папа, помоги мне! – молила она.

Она подошла к иллюминатору и посмотрела в небо, где в окружении звезд сияло ночное светило. Пифия думала о том, как прекрасно отраженное в море лунное серебро. Это был свет Аполлона, свет, под которым она родилась, который всегда будет направлять и защищать ее.

Забравшись в постель, она почувствовала, что страхи покинули ее.

Она будет жить так, чтобы оправдать свое настоящее имя. Слова, которые Пифия произнесет, будут словами бога, говорящего ее устами.