Текст книги "Искушение гувернантки"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Барбара Картленд
ИСКУШЕНИЕ ГУВЕРНАНТКИ

ОТ АВТОРА

В 1983-м, путешествуя по Франции, я оказалась на плодородных землях Дордони. Машина медленно продвигалась по узкой горной дороге, и передо мной открылся изумительный вид на средневековый замок. Он казался необитаемым и очень древним, словно нарисованный искусным художником. Замок живописно располагался среди лесистых холмов в излучине маленькой речки.

Когда мы подъехали поближе, то обнаружили небольшую деревеньку, посреди которой стояла очень красивая церковь двенадцатого столетия, описание которой вы найдете на страницах этого романа.

В ту ночь мы остановились в старинном замке. Теперь там располагался отель. Моя комната находилась в башне. Она была круглой, а толстые трехфутовые стены прорезали три небольших продолговатых оконца. Выглянув в одно из них, я залюбовалась великолепной панорамой и кинула взгляд вниз к подножию башни.

Меня не покидало смутное ощущение, что в подземелье когда-то была мрачная темница!

Эта история родилась во сне.

Арлеттой звали мать Вильгельма Завоевателя, который пришел из Нормандии. У его деда, герцога Ролло, было трое сыновей. Все они побывали на королевском престоле Англии.

Генеалогическое древо одной из старейших английских фамилий, Грэнвиллес, своими корнями уходит к герцогу Ролло. Мои двое сыновей по линии матери их отца, прабабушка которой была принцессой Уэльской, состоят с ними в родстве.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1886 год

– Прошу прощения, леди Арлетта! Боюсь, у вас не так много времени.

– Очень мало, мистер Меткальф.

Леди Арлетта Черрингтон-Вэйр глубоко вздохнула, а ее прекрасные голубые глаза приняли озабоченное выражение.

Мистер Меткальф, мужчина средних лет, расстроенно смотрел на молодую девушку. Он был бы рад помочь, но не знал как. Он был готов отдать все на свете, чтобы стереть с ее хорошенького личика следы растерянности и беспокойства.

Мистер Меткальф, поверенный в делах Вэйров, помнил леди Арлетту еще маленькой девочкой.

Арлетта росла и хорошела у него на глазах. Теперь перед ним стояла прекрасная двадцатилетняя девушка. Меткальф невольно подумал, что Арлетта совершенно не сознает, насколько она красива.

Тот груз, который лежал на ее хрупких плечах последние два года, был слишком тяжел даже для сильного мужчины.

Арлетта ухаживала за отцом, старым графом Вэйром. Он был болен, и день ото дня становился все более сварливым и привередливым.

Он сам отказался от профессиональной сиделки. К тому же найти ее в провинции довольно сложно. Как правило, в деревне жила только повитуха. Чаще всего ею была толстая старая женщина, которая спала до обеда, а по ночам хлестала джин, чтобы не уснуть.

Арлетте пришлось взять на себя роль сиделки. Отец страдал не только от сердечных приступов, но и от подагры, которая была следствием его пристрастия к портвейну и кларету. Он продолжал пить, несмотря на категорический запрет доктора.

– Все равно я скоро умру, – говорил он раздраженно. – Неужели вы хотите лишить меня единственного средства, которое облегчает мне боль? Могу я хотя бы напиться, черт возьми!

Арлетта давно перестала с ним спорить. Она просто во всем соглашалась со стариком. А он ворчал, называя ее бездушной и скучной.

На самом деле он был без ума от своей единственной дочери. Он любил ее, хотя жалел, что у него не было сына, который бы унаследовал поместье и графский титул.

Все должно было достаться племяннику, которого граф не любил.

Арлетте тоже не нравился Хьюго. Она была уверена, что тот все переделает по-своему. У молодого человека были свои представления о том, как вести хозяйство, и ему не были интересны советы старого дяди и юной кузины.

Через две недели после кончины отца Арлетте сообщили о внезапном приезде Хьюго. Она должна была как можно скорее собрать вещи и покинуть поместье.

Проблема состояла в том, как она только что сказала мистеру Меткальфу, что ей было совершенно некуда ехать.

– У вас, миледи, наверняка есть родственники, с которыми вы могли бы пожить, – предположил мистер Меткальф. – В любом случае вам по праву принадлежит домик, который вы унаследовали.

– Знаю, – ответила Арлетта, – и я очень признательна кузену Хьюго за то, что он предложил мне остаться. Но вам, наверное, понятно, что я не смогу жить там одна.

Вздохнув, она продолжила:

– И еще мне невыносимо смотреть, как кузен все перевернет вверх ногами. Конечно, не оставит поместье таким, каким оно было при папе.

– Мне кажется, что самое разумное для вас – это уехать, – сказал мистер Меткальф. – Но, к сожалению, из-за болезни отца, вас и в этом году не представили ко двору. И вы так и не побывали ни на одном балу. А ведь я знаю, вы мечтали о бале еще девочкой.

Арлетта улыбнулась.

– Я всегда представляла бал у нас в Вэйре, когда была маленькой. Как это было бы прекрасно! Мы с мамой часто мечтали об этом. Это уж точно был бы самый великолепный бал во всем графстве! Наверное, такие празднества устраивали во времена моего дедушки!

Мистеру Меткальфу было хорошо известно, что именно третий граф Вэйр пустил по ветру фамильное имущество. Он слыл любителем экстравагантных развлечений.

Его наследник сделал все от него зависящее, чтобы земли стали приносить доход, заплатил налоги и ренту. Но ему так и не удалось вернуть фамильные владения – недвижимость в Лондоне. Проданные за бесценок дома были навсегда потеряны. А небольшие деньги, вырученные от продажи, были потрачены на сомнительные спекуляции, доходы от которых так и не были получены.

К тому времени, когда образование Арлетты завершилось, отец уже не мог заниматься делами. Граф Вэйр был серьезно болен.

Поскольку он становился все нетерпимей к мнению окружающих, то потерял все связи с деловыми партнерами. Теперь они с дочерью вели уединенный образ жизни, совершенно отличный от прежнего. Когда-то замок был полон гостей, жизнь била ключом.

Граф уже не мог ездить верхом, конюшни пришли в упадок, прекрасные скакуны – гордость Вэйра – были проданы. Знаменитые соревнования лучников, на которые съезжались гости со всего графства, больше не проводились.

Поместье словно застыло и погрузилось во мрак. Все гадали, сколько протянет старый граф.

Благодаря нежной заботе дочери он прожил намного дольше, чем предполагали доктора. Теперь все кончилось, и мистер Меткальф счел, что для девушки это начало новой жизни.

– Давайте подумаем хорошенько, леди Арлетта, – сказал он. – Не сочтите за дерзость, но я осмелюсь предложить вам свою помощь. Я давно знаю вашу семью, и, по-моему, смогу посоветовать, куда лучше поехать, чтобы вы были довольны.

– Конечно, дорогой мистер Меткальф! – ответила девушка. – Я буду вам очень признательна! К сожалению, в Англии у меня очень мало близких родственников.

Дом ее дяди, губернатора Картума, не мог стать достойным приютом для молодой леди. Дядя был значительно моложе отца, к тому же холостой.

Ее тетя по материнской линии была замужем за губернатором северо-восточных провинций Индии. У нее на попечении были три незамужние дочери, и обременять ее своим присутствием Арлетта не хотела.

Помолчав, поверенный добавил:

– Миледи, у вас есть кузина Эмили.

Арлетта ужаснулась и воскликнула:

– Неужели вы предлагаете поехать к этой зануде? Я бы умерла от скуки, ведь Эмили не одобряет все, что хоть отдаленно напоминает о развлечениях, музыке и танцах. Нет ничего более ужасного, чем жить с кузиной Эмили!

Меткальф засмеялся.

– Конечно, леди Арлетта. Давайте подумаем. Наверняка есть кто-то еще.

– Но кто?

Арлетта снова вздохнула и добавила:

– Мне всегда хотелось познакомиться с бабушкиными родственниками, но они живут далеко, во Франции. Я там никогда не бывала, и они у нас не были. Ведь меня назвали Арлеттой в честь бабушки.

– Признаться, я об этом позабыл, – сказал мистер Меткальф. – Действительно, Арлетта французское имя.

– Мне говорили, что Арлеттой звали мать Вильгельма Завоевателя, а она была нормандкой. У нее тоже были голубые глаза и светлые волосы. Я похожа и на англичанку, и на француженку.

– Миледи, мне казалось, что у француженок глаза карие, а волосы черные.

– Только не у нормандок. – Уверенно сказала леди Арлетта.

Мистер Меткальф засмеялся.

– Я не писала бабушкиным родственникам, – продолжала Арлетта. – Давайте подумаем, кто еще живет в Англии.

– Может быть, леди Трэверс? – нерешительно произнес мистер Меткальф.

Арлетта сделала легкую гримаску.

Леди Трэверс относилась к тому типу женщин средних лет, которые страдают от некой загадочной болезни, способной озадачить любого доктора. Арлетта была уверена, что леди Трэверс просто нечем себя занять. Детей у нее не было, она была богата, поэтому могла позволить себе любую прихоть, и купалась в роскоши. Но ей было скучно, и, уделяя пристальное внимание малейшим недомоганиям, та делала из мухи слона. Большую часть времени она проводила на водах и различных курортах. Иногда приезжала погостить в Вэйр, но делала это, когда ей заблагорассудится.

Арлетта представила, что после двух лет, проведенных с немощным стариком, ей предстоят долгие годы ухода за больной женщиной, и ужаснулась.

Глядя на нее, мистер Меткальф угадал, о чем она думает.

– Конечно, не леди Трэверс, – уверенно сказал он. – Я пытаюсь вспомнить, нет ли кого-нибудь еще.

– До того, как вы приехали, я тоже этим занималась. Просто не верится, что такой знатный род стал так немногочислен.

Мистер Меткальф отчаянно воскликнул:

– Нет, кто-то все-таки должен быть.

– На севере Шотландии живут какие-то родственники, – сказала Арлетта. – И еще в Ирландии, правда, очень дальние. Но в последние годы папа ни с кем не хотел встречаться, и я уж не знаю, кто из них откликнется.

Это была горькая правда, и мистеру Меткальфу было нечего возразить.

Задумчиво барабаня пальцами по столу, он мысленно прошелся по генеалогическому древу Вэйров, висевшему в библиотеке.

Внезапно Арлетта оживилась и вскочила со стула.

– Я приняла решение, мистер Меткальф. Давайте пока не будем торопиться. Я перееду в свой домик и поживу там, пока мы что-нибудь не придумаем.

– Вам бы в Лондон, миледи, – задумчиво проговорил мистер Меткальф. – Скоро начнется сезон. Наверняка найдется человек, который сможет вас опекать. Вам надо видеться с молодыми людьми, хоть вы и в трауре.

– Вы сказали: в трауре! – воскликнула Арлетта. – Но вы, наверное, уже позабыли, что по этому поводу говорил папа! Он говорил, что никто не должен носить по нему траур, и чем скорее он умрет, тем лучше для него!

Меткальф молча выслушал Арлетту. Он не мог ей возразить, потому что эти слова действительно принадлежали старому графу. Но в устах юной леди они показались ему почти кощунством.

– Только вы, миледи, могли скрасить последние дни графа. Лишь вам удалось сделать его хоть немного счастливым. Трудно представить, сколько терпения вам понадобилось!

– Это было ужасно, – подтвердила девушка.

Затем неожиданно она рассмеялась.

– Ни я, ни доктора ничем не могли ему помочь. Единственное, что доставляло ему удовольствие, – это делать все наоборот. Он любил с нами поспорить!

– Граф всегда был бунтарем, – со вздохом произнес мистер Меткальф.

– Мне кажется, я тоже бунтарка, – сказала Арлетта.

Мистер Меткальф вопросительно взглянул на нее, и она пояснила:

– Я не собираюсь падать духом! Несмотря на то, что случилось, моя жизнь продолжается.

Она не стала рассказывать мистеру Меткальфу о годах своего одиночества. Когда она ухаживала за отцом, ей даже поговорить было не с кем, и она чувствовала себя заживо погребенной под темными сводами старого замка.

Он все понимал. Подумав, он сказал:

– Вы правы, миледи. Теперь настало время позаботиться о себе и просто наслаждаться жизнью. Моя жена посоветовала бы вам первым делом сшить себе несколько новых платьев. По ее словам, ничто так не поднимает настроение!

Леди Арлетта звонко рассмеялась. Ее смех был таким естественным и мелодичным, что мистер Меткальф невольно залюбовался ею.

– О, вы правы, мистер Меткальф! – согласилась она. – Как только представится возможность, я поеду в Лондон и закажу себе новые платья. Я знаю, как порадовался бы папа, если бы их увидел! И уж точно, они не должны быть черными.

Мистер Меткальф собрал бумаги, разложенные на столе, и аккуратно сложил их в кожаный саквояж.

– По-моему, это самое верное решение. Обещаю, что тщательно обдумаю наше дело, и в следующий раз уже смогу предложить вам его решение.

Он говорил уверенно.

В то же время он знал, что вряд ли найдется человек, достаточно понимающий и надежный, который бы стал опорой для прекрасной леди.

Попрощавшись с девушкой, он зашагал по унылым коридорам старого замка. Ему подумалось, что ей лучше покинуть это мрачное место, и чем скорее, тем лучше.

Арлетта слишком много страдала последние два года. Мистер Меткальф испытывал к ней глубокую симпатию и от всей души желал добра. Он хотел, чтобы все как-нибудь образовалось к лучшему.

– Выход несомненно есть, – подумал он, усаживаясь в свою старую карету, запряженную сильной молодой лошадью. Он быстро преодолевал на ней многие мили, которые отделяли поместье Вэйр от маленького городка, где была его контора.

Когда цокот копыт стих, а карету уже не было видно за толстыми стволами столетних дубов, Арлетта вернулась обратно в зал.

Ей показалось, что дом выглядит мрачно, и даже солнечные лучи не проникают сквозь старые окна. Предки грустно глядели на нее с потускневших портретов.

Эти портреты надо бы почистить, да и ковры тоже. Хотя ковры настолько протерлись, что еще в прошлом году их собирались менять.

Она была уверена, что молодой наследник сочтет их неподходящими и несовременными.

Она знала, что Хьюго все устроит по-новому, и, конечно, смешно думать, что он станет восстанавливать старые вещи.

Она вспомнила, как однажды он сказал:

– Небольшое количество долгов никому не повредит.

Тогда ей показалось, что он сказал это в шутку. В то же время она была уверена в том, что кузен не придерживается строгих принципов ее отца, который был категорически против всякого рода займов. Он никогда не одалживал денег, даже малых сумм.

Напротив, он старался выплатить все долги своего отца, деда Арлетты, и это ему удалось.

Ей было нетрудно понять, что отец с самого детства наблюдал, как дед тратил намного больше, чем мог себе позволить. В результате пострадал не только он, но и множество людей, и маленьких фирм.

Она боялась, что могут вернуться старые времена. Ей совсем не хотелось быть свидетелем возможного мотовства кузена Хьюго.

– Мне необходимо уехать, – решительно сказала себе Арлетта.

Пройдя по пустынным залам, где не было ни одного слуги, она вернулась в комнату, где недавно разговаривала с мистером Меткальфом.

Это было ее любимое помещение. Окна выходили на юг, и комната была весь день залита солнечным светом. Когда-то там жила мать Арлетты.

Там до сих пор обитал ее дух – в мебели, в отделке и безделушках, которые были по-французски светлыми и воздушными. В картинах, которые были полной противоположностью фамильным портретам Вэйров.

И зимой, и летом в комнате матери стояли живые цветы. Арлетта хорошо помнила чудесный тонкий аромат.

– Я буду скучать по этой комнате, – с грустью подумала девушка.

Она инстинктивно подняла глаза и встретила теплый взгляд прекрасной женщины, смотревшей на нее с портрета.

Глядя на мать, Арлетта чувствовала, что тепло ее улыбки и лучезарный взгляд не просто свойства ее счастливой натуры. В них заключалась сущность ее французской крови, которая делала ее такой непохожей на саксов Вэйров.

– Странно, что дедушка женился на француженке, – подумала Арлетта. – Хотя он тоже был бунтовщиком, как папа.

Его протест был направлен против тяжелой пышности старого дома, против холодности отношений, принятых у английской знати.

– Мне кажется, я знаю, какой была бабушка, – думала Арлетта.

– Ты совсем, как она, моя дорогая! – частенько восклицала мать Арлетты. – Когда я слышу твой смех, мне кажется, что я снова маленькая девочка, и мама пришла ко мне в детскую, чтобы обнять меня.

Арлетта еще раз посмотрела на портрет матери и громко произнесла:

– Ты должна мне помочь, мама! Я действительно не знаю, что теперь делать.

Она вышла из комнаты, поглощенная одной мыслью: как бы ей найти опекуна.

У нее появилось смелое предположение, что должны существовать знатные дамы, которые не только представляют молодых девушек ко двору, но и помогают им устроиться в обществе.

Но она даже не представляла, где их искать. К тому же она была застенчива, и не всегда могла высказать вслух то, что хотела.

С некоторым неудовольствием ей пришлось признать, что этот план предполагает замужество.

Здесь, в провинции, для нее не было подходящей пары. Она не знала никого, кто бы ей нравился. Возможно, где-то поблизости и жил достойный баронет, но Арлетта с ним не встречалась.

– Я не хочу замуж! Я хочу просто жить! – подумала она.

Хотя она догадывалась, что в ее время и в ее возрасте эти две вещи были синонимами.

Девушек старались выдать замуж как можно скорее, сразу после завершения образования.

Никаких других перспектив, кроме как стать старой девой, у них не было. Заботиться о стареющих родителях, как это делала она, потом самой стать старой тетушкой, обузой для племянников и племянниц.

Такое будущее ей не подходило.

Снова и снова она задавалась вопросом:

– Что делать? Что же мне делать?

Как будто в ответ на безмолвный вопрос, дверь отворилась и кто-то вошел. Арлетта обернулась и радостно воскликнула:

– Джейн! Неужели это ты?!

– Я позвонила в колокольчик, но никто не услышал, – объяснила та свой внезапный приход. Но я знала, что найду тебя именно здесь.

Арлетта бросилась к ней, обняла и расцеловала.

– Джейн, дорогая, вот так сюрприз! Я и не знала, что ты дома!

– Я приехала сегодня днем, – ответила Джейн Тернер, – и как только узнала, что твой отец скончался две недели тому назад, сразу отправилась к тебе.

– Ты так добра ко мне.

– Прими мои соболезнования, – добавила Джейн.

– Произошло лучшее из того, что могло случиться. Папа так страдал от сердечных приступов, а они становились все более частыми и продолжительными, и подагра отнимала у него последние силы. Только благодаря своей невероятной силе он смог так долго продержаться.

– Отец рассказал мне, как хорошо ты за ним ухаживала, – сказала Джейн. – О, бедняжка Арлетта, как тебе было трудно!

– Ужасно трудно, – согласилась Арлетта. – Боже мой, как я рада тебя видеть, милая Джейн! Но почему ты вернулась?

Простое лицо молодой женщины осветилось улыбкой, и она стала почти красивой.

Арлетта уставилась на нее, и внезапная мысль заставила ее воскликнуть:

– Что-то произошло, да? Скажи, Джейн, дорогая! Я точно знаю!

Джейн перевела дух:

– Ты не поверишь, Арлетта… Я выхожу замуж!

– Как это прекрасно! – воскликнула девушка. – Но за кого?

– Ни за что не угадаешь, – улыбнулась Джейн. – За Саймона Саттона!

Арлетта онемела. Придя в себя, она проговорила:

– Ты имеешь в виду… Не может быть… Это?..

– Да, это он. Помнишь, он был помощником приходского священника? Он еще уехал на Ямайку. Представляешь, за восемь лет он так поднялся по иерархической лестнице, что скоро примет сан епископа!

– И ты станешь его женой! – воскликнула Арлетта. – О, Джейн, как чудесно!

– Никогда не думала, даже не мечтала! – взволнованно сказала Джейн. – Оказывается, он любил меня! Он писал мне каждую неделю и все время напоминал о том, как ему не хватает меня. Я тоже все время его вспоминала.

Джейн слегка покраснела и смущенно опустила голову. Арлетта всплеснула руками и сказала:

– О, Джейн, как в сказке! И он все это время тебя любил!

– Да, с тех самых пор, как увидел меня здесь, в Литл-Мелдон. Я знала, что ему было грустно уезжать, но даже не предполагала, что это все из-за меня!

– Видишь, оказывается, из-за тебя! – воскликнула Арлетта.

– Да. Два дня назад он отплыл в Англию. Он пишет, что теперь ему можно жениться. Саймон хочет, чтобы я сразу же отправилась с ним обратно на Ямайку и присутствовала бы на церемонии посвящения.

– Это самая захватывающая история, которую мне приходилось когда-либо слышать! О, Джейн, как я за тебя рада! Но ведь вы обвенчаетесь здесь?

– Конечно здесь, – подтвердила Джейн. – У Саймона в Лондоне какие-то дела, он должен приехать завтра вечером.

– О, Джейн, как я рада, что буду у тебя на свадьбе!

– Нет времени, чтобы звать много гостей. Но тебя я приглашаю в первую очередь.

Она застенчиво потупилась и спросила:

– Арлетта, будешь подружкой невесты?

– Конечно! Я бы обиделась, если бы ты мне не предложила.

– Мне казалось, что я слишком старая, чтобы иметь на свадьбе подружку невесты. Знаешь, мне через месяц будет двадцать восемь!

– Самый подходящий возраст, чтобы стать женой епископа, – пошутила Арлетта.

Джейн весело засмеялась в ответ.

Арлетта помнила Джейн с самого детства.

Она была дочерью викария. Ее не приглашали в дом играть с девочкой, но граф предложил викарию обучать Арлетту некоторым предметам, которые были вне компетенции гувернантки.

Реверенд Адольфас Тернер был профессиональным преподавателем, он учил Арлетту истории и литературе, в то время как гувернантка – менее возвышенным наукам.

Помимо них, в замок приглашали учителей музыки и рисования.

Джейн стала ее гувернанткой и помогала Арлетте постигать премудрости обучения.

Несмотря на значительную разницу в возрасте, они были близкими подругами, и если Арлетта и любила кого-то вне семьи, то это была Джейн.

Она была несказанно счастлива, что Джейн выходит замуж.

Ей всегда было больно, что такая милая, понимающая и добрая девушка, как Джейн, не могла выйти замуж. Ее нельзя было назвать хорошенькой, и ею почти никто не интересовался.

То, что теперь она станет женой епископа Ямайки, оправдывало все желания Арлетты.

Она буквально засыпала Джейн вопросами.

– Странно, что перемены всегда приходят так внезапно, – задумчиво произнесла Джейн.

– Что ты имеешь в виду?

– Я наконец-то получила одно заманчивое приглашение, которое теперь совсем некстати. А не так давно я бы очень обрадовалась! Так вышло, что я уже дала согласие.

– О чем ты? – спросила Арлетта.

– Помнишь леди Лэнгли? Твоя матушка представила меня ей, когда ее детям понадобилась гувернантка.

– О да, припоминаю.

– Так вот, я только что закончила заниматься с младшим, и леди Лэнгли предложила мне поехать во Францию.

– Во Францию? – переспросила изумленная Арлетта.

– Да. Это очень странная история. Брат леди Лэнгли женился на француженке, сестре герцога Сотерского. Она умерла четыре года назад, и, хотя леди Лэнгли предложила воспитывать племянников, герцог настоял на том, чтобы они остались во Франции. Леди Лэнгли сильно переживала, что ни разу не навестила племянника и племянницу, и несколько недель назад отправилась в замок герцога.

– Что-то случилось? – спросила Арлетта, взволнованная необычным тоном подруги.

– Леди Лэнгли была в ужасе от того, что Дэвид, это ее племянник, не говорит по-английски. А ему надо быть в Итоне уже в этом году.

– Бедняжка, тяжело ему будет первое время, – заметила Арлетта.

– Леди Лэнгли тоже так думает. Младшая сестра в такой же ситуации, но для нее это не так страшно и не настолько срочно.

– Так ты едешь заниматься с ними английским? – спросила Арлетта.

– Да, и леди Лэнгли уже все устроила. Я должна выехать через четыре дня.

– Она расстроилась, что ты не можешь ехать?

– Она еще не знает, – ответила Джейн. – Она обо всем договорилась, а потом вместе с лордом Лэнгли отправилась в путешествие по Средиземному морю. С ней нельзя связаться. Не знаю, что делать, Арлетта! Не могу же я отказать Саймону, ведь правда?

– Нет, что ты! Но так жаль мальчика…

Внезапно она замолчала.

– Джейн! – голос Арлетты дрогнул.

– Что?

– Мне кажется, я придумала, как тут быть.

Джейн непонимающе уставилась на нее.

– Я поеду во Францию вместо тебя! Ты же знаешь, я давно мечтала! Наверное, мама услышала мою молитву и послала тебя ко мне!

Джейн остолбенела.

– Это невозможно! Ты не сделаешь этого!

– Нет, сделаю! Прямо перед твоим приходом мы долго разговаривали с мистером Меткальфом. Скоро сюда приедет кузен Хьюго, и я не смогу здесь дольше оставаться. Мне просто дурно становится от постоянных мыслей о том, куда поехать.

– О, Арлетта, как я тебе сочувствую! – сказала Джейн. – Как нехорошо заставлять тебя уезжать из родного дома. Правда, я знаю, что ты сама не хочешь здесь оставаться.

– Нет, конечно! И жить одна в этом доме, который достался мне по наследству, я тоже не хочу. И я не могу найти родственника, который был бы рад меня приютить.

– Не могу поверить… – начала, было, Джейн, но замолчала. Она довольно хорошо знала ее родных.

Словно читая ее мысли, Арлетта сказала:

– Ты права. Поэтому будет неплохо, если я стану тобой и поеду вместо тебя.

– Это невозможно! – воскликнула Джейн.

– Но почему? – настаивала Арлетта. – Ты же сама сказала, что леди Лэнгли сейчас путешествует. Когда она вернется?

– Думаю, еще месяц или недель шесть.

Арлетта улыбнулась.

– Ей и не надо ничего знать, пока она не вернется. Если все получится, то я останусь там, если нет – вернусь домой и найму компаньонку.

Джейн скорчила гримаску:

– Звучит пугающе.

– Знаю, – согласилась Арлетта, – но все же лучше, чем остаться в Англии с тетями и кузинами. Ты хорошо знаешь, что они собой представляют.

Джейн взволнованно вскочила с дивана, на котором они сидели обнявшись, и зашагала по комнате.

– Уверена, что с моей стороны было бы неправильно позволить тебе поехать во Францию вместо меня, – наконец сказала она.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Арлетта.

Джейн помолчала, тщательно подбирая слова.

– Леди Лэнгли сказала мне, что герцог очень горяч. Я не на его счет беспокоюсь, а на счет других французов, которых ты встретишь, дорогая. Ты очень, очень хорошенькая!

Арлетта рассмеялась.

– Теперь понятно, о чем ты подумала, – сказала она. – Но вряд ли французов интересуют простые гувернантки. Я слышала, что они слишком гордые.

Джейн, зная, как невинна была ее подруга, подбирала слова, чтобы объяснить ей, что нужно французам от хорошеньких гувернанток.

Она ничего не сказала, вспомнив, что леди Лэнгли как бы извинялась перед ней за то, что посылает ее в самую глушь Дордони. Замок герцога располагался в таком уединенном месте, что Дэвиду и Паулине не с кем было играть, а в дальних окрестностях замка жило всего несколько соседей.

– Большую часть времени герцог проводит в Париже, – сказала Джейн, – он терпеть не может старинную французскую архитектуру, в лучших традициях которой построен замок. К тому же там поддерживается пышный, чуть ли не королевский уклад.

Она помолчала и добавила:

– Леди Лэнгли еще сказала: «Дорогая мисс Тернер, мне очень жаль, что вам будет скучно в замке, но я так переживаю, что мой племянник будет страдать в Итоне! Бедный мальчик не знает английского только потому, что герцог ненавидит англичан! Он очень сердит на моего брата Ричарда за то, что тот женился на его сестре. И его бабушка тоже. Но они полюбили друг друга, и поженились, несмотря на все протесты и препятствия. Когда было уже слишком поздно им помешать, они явились с повинной, и были прощены. Но, по слухам, герцог так и не простил сестру. Даже после того, как Ричард умер, и несколькими годами позже она последовала за ним».

– Как в настоящем романе, – задумчиво сказала Арлетта.

– Вот и я сказала то же самое, – ответила Джейн. – В общем, леди Лэнгли боится, что дети будут страдать по приезде в Англию, а этого она допустить не может. Я спросила леди Лэнгли, как ей удалось убедить герцога пригласить английскую гувернантку.

– С большим трудом, мисс Тернер, с большим трудом! Опасаюсь, что вас ожидает далеко не самый теплый прием, – сказала леди Лэнгли. – Умоляю вас на коленях, сделайте это ради нашего благополучия!

– О, миледи, мне невыносимо слышать, как моя благодетельница умоляет меня! Конечно, я не могу вам отказать!

– Конечно, ты не могла, – согласно кивнула Арлетта. – Было бы невозможно ей отказать, ведь она думала о счастье племянника.

Почувствовав колебание Джейн, Арлетта добавила:

– Если бы ты отказалась поехать и не нашла бы себе замену, то герцог стал бы еще больше презирать англичан. А Дэвид приедет в Итон, совсем не зная английского. Это просто ужасно!

– Признаюсь, несмотря на то, что я так мучилась, пытаясь найти выход из положения, мне даже в голову не приходило, что кто-то может поехать вместо меня!

– Искать другую гувернантку было бы ошибкой, Джейн! Я настойчиво прошу разрешить мне поехать вместо тебя! – сказала Арлетта. – Это знак, посланный с небес, он говорит мне, что я не забыта!

Джейн ласково улыбнулась:

– Никто не сможет забыть тебя, Арлетта. Ты не просто любима, ты знаешь, что все тебя обожают: и я, и папа, и жители деревни.

– Спасибо, – сказала Арлетта. – Но раз ты говоришь, что любишь меня, тогда позволь мне поехать! Прямо перед твоим приходом я смотрела на мамин портрет. Знаешь, так видно, что она французской крови!

– Не могу представить себе более английской внешности, чем у нее, – заметила Джейн, разглядывая портрет.

– Вот тут ты ошибаешься. Бабушка была нормандкой, и мама говорила, что у ее предков были белокурые волосы и голубые глаза.

Помолчав, Джейн сказала:

– Наверное, герцогу было бы приятно знать, что ты на четверть француженка. С другой стороны, ему важнее твой английский.

Арлетта засмеялась.

– Теперь ты пугаешь меня, Джейн. Но клянусь, я не боюсь этого большого страшного герцога! Если он действительно так свиреп, то я всего-навсего лишусь рекомендательного письма. Поехать туда значит для меня не так много, как это значило бы для тебя.

Джейн обняла Арлетту за плечи и сказала очень серьезным тоном:

– Милая Арлетта, поклянись мне самой страшной клятвой…

– В чем?

– …Что ты никогда не будешь принимать всерьез комплименты французских мужчин!

– Почему ты говоришь об этом, Джейн?

– Французы не такие, как англичане. Во-первых, их женят очень рано, по воле родителей, и герцог не является исключением. Для них брак – это не любовный союз, а расчет и необходимость.

– Мама мне рассказывала, – заметила Арлетта. – Это очень бездушный способ.

– Конечно, – согласилась Джейн. – Но самое худшее случается потом. Твой отец всегда считал предосудительными любовные похождения французов.

Арлетта помолчала и сказала:

– Я не думаю, что это особенность только французов, Джейн. Даже в Литл-Мелдоне люди болтают о любовных приключениях принцессы Уэльской.

– Как они смели сплетничать в твоем присутствии! – возмущенно воскликнула та.

Арлетта рассмеялась.

– О, Джейн, ты всегда охраняла меня от всяких неприятностей.

Джейн улыбнулась.

– Ты была таким очаровательным ребенком, а теперь стала еще прекрасней! Невозможно представить, что твоего слуха могут коснуться истории о худших сторонах жизни.