Текст книги "Время любить"
Автор книги: Барбара Гилмур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Да.
– Значит, я оставлю ненадолго свет?
– Да, пожалуйста.
Роско поцеловал Стивена, и мальчик быстро обнял его за шею руками. Потом он откинулся на подушку и взял в руки комиксы. Его голос стал холодным.
– Спокойной ночи.
– Тебе точно ничего не надо?
– Ничего.
– Выключишь сам свет?
– Да.
– Минут через десять?
– Да.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Визит Иана Роско выбил Джиллиан из колеи. Она выполнила оставшуюся работу по дому и вернулась в комнату. Там не было мебели, кроме стола, на котором стояла пишущая машинка, и стула. Из спальни она принесла масляный обогреватель и включила его. Взяла чистый листок бумаги, вставила его в машинку и посмотрела в окно. Подошел Брэнди и улегся у ее ног. Джиллиан скинула туфли и пощупала пальцами его теплую шерсть. Брэнди радостно заерзал и скоро заснул.
Джиллиан пыталась заставить себя вернуться к роману. Обычно она легко включалась в работу, но только не сегодня. Она перечитала несколько последних страниц, но Рим казался ей таким же далеким, как другая планета. Она вспоминала события ушедшего дня и представляла Роско, слышала его голос и голос Стивена. Джиллиан подумала: «Я здесь, чтобы сделать то, что могу, но я не в силах выполнить невозможное. Я не могу изменить чувства отца к сыну. Я могу только играть свою роль. Вряд ли я в состоянии что-либо изменить».
Брэнди во сне пошевелился около ее ног. Джиллиан произнесла вслух:
– Наверное, я должна быть благодарна ему за то, что он подарил мне тебя. – Но гнев на Роско не давал ей испытывать благодарность. Стивен был один, а ребенка нельзя оставлять в одиночестве. Она вспомнила, как он стоял у окна, когда ушел его отец.
У Джиллиан не было сил, чтобы приняться за работу над романом. Она чувствовала себя физически и эмоционально истощенной и решила пораньше лечь спать. Она пролежала в постели уже целый час, когда раздался настойчивый телефонный звонок. Джиллиан села на кровати, ей совершенно не хотелось идти вниз.
Брэнди, лежавший до того у ее ног, проснулся и вскочил.
– Черт! – пробормотала Джиллиан и стала нащупывать под подушкой фонарик.
Пустой класс, залитый лунным светом, показался ей немного нереальным, как театральная декорация. Телефон на маленькой полочке у двери пронзительно звонил. Джиллиан взяла трубку и услышала укоризненный голос Анны:
– Не очень-то ты торопилась подойти к телефону, сестра.
– Я была в постели, – объяснила Джиллиан.
– Но сейчас всего лишь половина одиннадцатого, – удивилась Анна.
– Я устала.
Брэнди, словно поняв ее слова, громко зевнул и улегся на пол.
Анна быстро спросила:
– Что это было?
Джиллиан рассказала ей про Брэнди.
– Ты имеешь в виду, один из родителей...
Джиллиан прервала сестру:
– Милая, я стою в каменной холодной комнате в короткой ночной рубашке. Если ты звонишь, чтобы узнать, не проник ли ко мне убийца, тогда я отвечаю, что нет, но зато я могу легко подхватить двустороннее воспаление легких. Что еще ты хочешь знать?
Анна сообщила ей новости:
– Я начинаю работать частной медсестрой в ортопедическом отделении. Главный врач там очень милый, так что работа предстоит нетрудная.
Зубы Джиллиан застучали.
– Отлично, я рада за тебя.
– Дорогая, у тебя какой-то странный голос.
– Странный? Я ужасно замерзла.
– Тогда иди в постель.
– Как только ты мне позволишь.
Анна была слишком счастлива в этот вечер, чтобы проявить сочувствие.
– Ладно, тогда спокойной ночи, еще созвонимся.
Вернувшись в постель, Джиллиан не могла заснуть.
От непонятных ночных звуков ее нервы были на пределе. Ноги у нее были как ледышки, но мысль о том, чтобы спускаться в кухню и кипятить воду для грелки, казалась слишком ужасной. Джиллиан вылезла из-под одеяла и прижала дверь стулом. Брэнди тихонько повизгивал во сне и подергивал лапами, словно бежал по темной лесной дорожке. Самое подходящее место для ночных кошмаров, мрачно подумала Джиллиан. Она разбудила Брэнди, и он воинственно уставился на нее, а потом улегся ей на ноги. Скоро она согрелась и задремала, но новая обстановка мешала ей предаться сну по-настоящему.
Джиллиан работала две недели, когда викарий решил нанести свой обещанный визит. Стояло солнечное сентябрьское утро. Вересковые пустоши выглядели так, словно художник нарисовал их сухой кистью. В ярком солнечном свете отчетливо вырисовывались все краски. Один из мальчиков Локсли сажал луковицы на узкой грядке, недавно вскопанной рядом со школьной дверью. Он увидел приближающегося викария и побежал оповестить Джиллиан.
Джиллиан в смятении оглядела комнату. Во время учебы в колледже прибытие наставников пугало ее, а викария она отнесла именно к этой категории. Викарий, заметив выражение ее лица, удивился. В комнате было уютно, дети прилежно занимались. Что так могло обеспокоить девушку?
Он улыбнулся ей и протянул руку.
– Простите, что отрываю вас, но я как раз направлялся к Дэвенпортам и решил заглянуть сюда.
Джиллиан вежливо солгала:
– Я очень рада.
Подошла маленькая девочка и сунула викарию под нос тетрадь:
– Я написала это сама.
Он воодушевленно ответил:
– Отлично! Отлично!
Его энтузиазм после сдержанной, но искренней похвалы Джиллиан лишил девочку дара речи, и она уставилась на викария с широкой восторженной улыбкой. Викарий заметил:
– Кажется, они довольны.
Внезапно Джиллиан вспомнила утреннюю службу. Обычно она проходила после первого получаса занятий, но сегодня у Мэри сбежал хомячок, и в суматохе они обо всем позабыли.
Она спросила викария:
– Наверное, вы хотите провести службу? Обычно она у нас проходит раньше.
Викарий улыбнулся, девушка ему нравилась.
– Я буду очень рад.
Она подозвала детей и заметила, что Стивена среди них нет. Джиллиан быстро вышла из класса, но так и не смогла его найти.
Тим Дэвенпорт сказал:
– Он пошел проверить свои солнечные часы на заднем дворе. Сказал, что хочет найти для них более прямую палку. Наверное, он ее и ищет.
Викарий заинтересовался:
– Солнечные часы?
Джиллиан объяснила:
– Стивен занимается древними часами и проверяет, действительно ли солнечные часы работали.
Викарий обошел класс, пока Тим отправился за Стивеном. Ему не стоит переживать по поводу работы этой девушки. Мисс Стэншоу держала детей в загоне, словно овец, но результаты ее труда были не очень впечатляющими, а у новой учительницы индивидуальный подход к каждому ребенку.
Викарий предложил:
– Мы можем начать службу, а мальчики просто сядут на свое место. В одиннадцать я договорился зайти к Дэвенпорту.
Викарий ожидал, что Джиллиан сама сыграет на пианино, но она поручила гимн серьезной девочке с двумя длинными косичками, которая играла неуклюже, но с огромным рвением. Джиллиан объяснила:
– Мы с ней играем почти одинаково – для своего возраста она играет ужасно хорошо, а я для своего – просто ужасно!
Викарий усмехнулся:
– Прекрасный выход из ситуации!
Она заметила улыбку в его глазах и поняла, что он на ее стороне. Дети невпопад пели «Все вокруг красиво и ярко». Джиллиан тем временем опять погрузилась в мысли о своей книге. Как поступит ее герой Макс, когда узнает, что Франческа покинула виллу? Несколько минут она обдумывала ситуацию, не сознавая, что происходит вокруг.
«Господь сотворил это все», – радостно пропели дети, и Джиллиан вернулась к реальности. Она огляделась. Ни Стивен, ни Тим еще не вернулись. После ухода викария она посмотрит, нет ли их в сарайчике. После нескольких кратких молитв мистер Ротон приготовился уходить. Джиллиан проводила его до двери.
– Мы с женой будем рады вам. Приходите к нам на чай в эту субботу, если будет желание. Или в субботу вы ездите в Шеффилд?
Джиллиан, поняв, что у нее не так уж много свободного времени, отменила все вечерние субботние визиты, чтобы заниматься книгой. Приглашение на чай было помехой. Она не хотела идти, но не знала, как отказаться.
Викарий, не поняв ее колебания, спросил:
– Наверное, вы договорились встретиться с тем молодым человеком, которого я видел в машине?
– Нет, какое-то время мы не будем видеться.
Викарий удивился, но решил не любопытствовать.
– Значит, в субботу вы свободны?
– Да, спасибо. Вы очень добры.
Джиллиан проводила его до ворот и на обратном пути столкнулась с Тимом.
– Стивен за вашим гаражом. Его тошнило.
Джиллиан быстро вернулась в класс, сказала детям, что скоро придет, и отправилась на поиски Стивена. Он сидел на земле, лицо у него было очень бледное. Джиллиан ласково произнесла:
– Стивен, милый!
Стивен с мукой в глазах посмотрел на нее, и его опять стало тошнить. Джиллиан держала его голову, успокаивая, а потом повела его в дом. В кухне Стивена опять затошнило, и Джиллиан вымыла ему лицо. Он в отчаянии произнес:
– Простите. Я испортил ваш пол.
– Не беспокойся. Я скоро буду убираться.
Она отвела его в гостиную и поставила перед ним стакан.
– Принесу тебе воды.
Надо было вымыть пол в кухне и заняться детьми. Через десять минут Джиллиан вернулась к Стивену.
– Прости, что оставила тебя одного, – извинилась она.
У него был виноватый вид, но выглядел он лучше. Джиллиан подумала, что он все еще беспокоится насчет пола.
– Это могло случиться с любым, – заверила она.
Но Стивен избегал встречаться с ней взглядом. Из класса вышел Тим. Самодовольным голосом он сказал, обращаясь к Стивену:
– Ты уронил вот это. – Он передал пачку сигарет.
Стивен быстро взглянул на Джиллиан и протянул руку.
Джиллиан взяла сигареты. Она почувствовала легкую неприязнь к Тиму и раздражение на Стивена.
Лицо Тима было бесстрастным. Он ждал, когда Стивена начнут ругать. Джиллиан повернулась к нему:
– Это не твои сигареты?
– Нет.
– Ты уверен, что их обронил Стивен?
– Да.
– Очень хорошо. Возвращайся в класс.
Тим неохотно вышел, и Джиллиан закрыла за ним дверь. Она села напротив Стивена.
– Тебе все еще плохо?
– Немного лучше.
– Сигареты того стоили?
Сам не зная зачем, он захотел рассердить ее:
– Да.
Джиллиан ровно ответила:
– Ладно. – Открыла пачку и увидела, что двух сигарет не хватает. – Хочешь еще?
Стивен встревожился:
– Нет.
– Я иногда курю, мне достаточно лет, чтобы вести себя по-дурацки, когда захочется. Может, продашь мне сигареты?
Стивен мрачно произнес:
– Я думал, вы их все равно возьмете.
– Они не мои.
– Хотите сказать, что вернете их?
– Если я их верну, то мне придется все рассказать твоему отцу.
– Мне все равно, – ответил Стивен и протянул руку.
Джиллиан повторила:
– Тут восемь штук, каждая по четыре пенса. Всего тридцать два, ты сможешь купить много конфет.
– Я больше люблю сигареты.
Джиллиан слишком поздно поняла причину его упорства. Стивен хотел, чтобы его отец узнал. Лучше бы она поступила традиционно – отругала бы его как следует. На большом кожаном стуле Стивен казался маленьким и воинственным. «Если бы я могла наладить с тобой контакт, – подумала Джиллиан. – Если бы ты только так не любил своего отца. Думаешь, что, рассердившись, он станет ближе к тебе?»
Вслух она произнесла:
– Ты понимаешь, что ведешь себя плохо и отнял у меня половину утра?
– Простите, – пробормотал Стивен.
Джиллиан положила сигареты на камин.
– Ты не будешь курить во время уроков, но, когда они закончатся, можешь их взять. И если повезет, ты про них забудешь.
Но он не забыл. В три пятнадцать он вернулся за сигаретами. Джиллиан отдала ему пачку:
– Придется сказать отцу.
Стивен пожал плечами. Это был почти взрослый жест и напомнил ей об Иане Роско. Как он это воспримет? Джиллиан ужасно не хотелось говорить ему, и она все тянула.
Прежде чем звонить Роско, Джиллиан решила дописать главу своей книги. За работой на пишущей машинке время летело быстро. Джиллиан вдруг услышала стук в дверь, встала из-за стола и спустилась вниз. Ей понадобилась пара минут, чтобы вернуться к реальности. После последнего разговора Джиллиан и Иан держались сухо, и девушка с изысканной вежливостью пригласила его войти. Он отказался.
– Я пришел только спросить, могу ли взглянуть на поле за школой.
– Я думала, вы пришли насчет Стивена, – удивилась Джиллиан.
– Да, я хотел узнать, позволите ли вы ему ездить верхом на пустоши. Мне нужно заняться раскопками, и я не смогу ездить с ним несколько дней.
Джиллиан вспомнила о его археологических работах.
Иан продолжал:
– Пони очень спокойный, и Стивен хорошо держится в седле. Мне кажется, тут есть что-то вроде загона. Если вы согласны, я хотел бы проверить, подходит ли он. Ну как?
– Конечно.
Она заметила, что Иан сам недавно ездил верхом, возможно, чтобы удостовериться, что место подходит для Стивена. На нем был старый твидовый пиджак и сапожки для верховой езды. Его лошадь, коричневый жеребец, щипала траву у стены. Брэнди, обрадовавшись встрече со старым другом, прыгал вокруг лошади и притворялся, что вот-вот укусит ее.
Иан взглянул на тапочки Джиллиан.
– Не ходите со мной, а то промочите ноги. Я сам посмотрю и скажу вам свое мнение.
Через несколько минут он вернулся.
– Пойдет. Кто-нибудь из старших мальчиков поможет ему с лошадью. Может, последите за ним днем?
– Да, обязательно.
– Если забудете, ничего страшного. Обычно он сам справляется.
Иан почувствовал, что Джиллиан что-то хочет сказать ему, и вспомнил ее первые слова. Она ожидала, что он пришел насчет Стивена. Они стояли во дворе, где посетители обычно оставляли машины. Иан прямо спросил:
– Насчет чего, вы думали, я пришел?
Джиллиан чувствовала себя не менее виноватой, чем Стивен. Это было нелепое чувство, но она не могла от него избавиться.
– Я не люблю сплетничать, но обещала ему, что скажу вам, и сейчас у меня нет выбора.
Иан ждал.
Джиллиан неловко спросила:
– Он вам не рассказывал?
– Что именно?
– Что он курил.
Иан удивился и, видимо, рассердился.
– Вы его поймали?
– Его тошнило.
– Что вы сделали?
Джиллиан рассказала.
– Вы хотите сказать, что вернули ему сигареты?
– Да, обещав, что расскажу вам.
Внезапно он рассмеялся.
– Мне кажется, ваши методы неверны – вся эта психологическая чепуха не производит на меня большого впечатления. Лучше было бы отлупить его и забрать сигареты.
Джиллиан была согласна, но не хотела этого признавать.
– Он ваш сын, и он сам этого хотел. Я пыталась его переубедить.
Иан почувствовал, что они ступили в опасную область, и перестал смеяться. Он ровно произнес:
– Хорошо, Джиллиан. Я с этим разберусь старыми родительскими методами. Больше такого не случится.
Джиллиан увидела выражение его лица и поняла, что он прав. Только когда он ушел, она вдруг сообразила, что он назвал ее по имени. При Стивене он всегда называл ее мисс Уорд, а в их предыдущих разговорах тщательно избегал называть ее Джиллиан. А теперь ее имя сорвалось у него с языка.
Она стояла у дверей и смотрела, как он садится на лошадь. Он легко ездил верхом. Она ждала, думая, не обернется ли он. Он не обернулся, и Джиллиан, задумавшись, вернулась в дом. Она надеялась, что он не будет строг со Стивеном. В следующий раз она попытается разрешить ситуацию без него. Она вернулась в полутемный класс и посмотрела на книги Стивена. Он писал с воображением и талантливо рисовал. У него были способности. Если бы дома все было хорошо, он мог бы отлично учиться.
Джиллиан вернулась к книге и попыталась заняться работой. Она надеялась, что Иан Роско не слышал стука пишущей машинки. Если он вдруг спросит, она может сказать ему, что печатает планы работы. Это не будет ложью. Планы она тоже печатала. Они лежали в ящике ее стола – своего рода путеводитель, если вдруг воображение иссякнет. Интерес учеников подсказывал ей, что пока ее методы работают.
Джиллиан поняла, что не может сосредоточиться на своем романе. Иану удалось выбить ее из колеи. Дэвид, даже если он был рассержен, так не действовал на нее. Он мог прервать ее работу на пару часов, но не мог изменить ей настроение на целый вечер.
Черт побери, Роско становится слишком важен для меня, подумала Джиллиан.
Она сунула машинку в футляр и спустилась в гостиную, чтобы почитать. В доме было тихо, и она включила приемник. Она принялась было танцевать, стараясь не наступить при этом на Брэнди, но вдруг, повинуясь минутному порыву, спустилась вниз, села в машину и поехала в Шеффилд. Дэвида дома не оказалось, Анна была на дежурстве, и Джиллиан отправилась посмотреть пьесу в «Лицее» и перекусить в кафе. Поездку обратно по темным вересковым пустошам назвать приятной было никак нельзя. Джиллиан пожалела, что забралась в такую глушь. Она почувствовала себя недостаточно смелой для того, чтобы возвращаться одной в большой, пустой, темный дом. Джиллиан направила фонарь на дверь и вставила ключ в замок. Ключ повернулся в скважине. Брэнди выбежал в коридор и радостно запрыгал вокруг хозяйки. Джиллиан почесала его и прошла на кухню. Она забыла наполнить масляные лампы и решила не возиться с ними, а сразу лечь спать. Внезапно она услыхала какой-то шорох в классе. Ее сердце бешено забилось. Вот опять – резкий, легкий звук. Рука Джиллиан, держащая фонарь, намокла. Брэнди ощетинился. Луч фонаря выхватил что-то маленькое и темное. Брэнди бросился за крысой и одним ударом убил ее. Джиллиан задрожала от страха и отвращения. Это было отвратительное место. Что она тут делает? Что за дура она была, согласившись на эту работу?
Прежде чем лечь спать, Джиллиан обыскала все углы своей спальни, но крыс там не обнаружила. Она скатала прикроватный коврик и подсунула его под дверную щель. Брэнди остался, поскуливая, в коридоре, но, помня о крысе в его пасти, Джиллиан не могла впустить его.
В субботу она рассказала об этом викарию. Его жена, веселая, крепко сложенная женщина чуть старше тридцати, ужаснулась, но отреагировала весьма практично:
– Вам нужно достать крысиного яду, но только осторожно, не отравите собаку.
– И хомячка Мэри.
В последние несколько ночей она брала хомячка наверх и оставляла в клетке на столе рядом с машинкой.
В ее романе все было очень цивилизованно. Герои пользовались удобными ванными комнатами, они выбирали еду по меню и любовались культурой Древнего Рима в свободные от погони на машинах или объятий под луной часы. Им не приходилось скоблить полы, наливать масло в лампы и готовить на непредсказуемых парафиновых плитах.
Викарий сказал:
– Лучше обойтись без яда. Я пришлю человека, местного крысолова, он работает на фермах. Наверное, мисс Стэншоу время от времени пользовалась его услугами.
Он впервые упомянул имя мисс Стэншоу. Похоже, ее личность окружала стена молчания. Джиллиан с любопытством спросила:
– Почему она уехала?
Жена викария уставилась на свои сильные жилистые руки, а викарий потянулся за трубкой. Несколько минут они молчали, потом викарий сказал:
– Честно говоря, мы точно не знаем. Она становилась, как бы это сказать, непредсказуемой. Она решила на пару дней уехать. Дети пришли, а ее не было. Потом она уехала навсегда. Мы получили письмо от ее сестры в Мэкклсфилде. Она писала, что мисс Стэншоу больна и она с ней пока поживет. Приехал фургон и забрал часть ее мебели. Сестра забрала, что захотела, и оставила остальное. Вы сами видели. Все это было как-то неприятно, но мы ничего не могли поделать. Потом она прислала заявление об уходе, но только после наших настоятельных просьб.
Его жена отрывисто произнесла:
– Можно долго терпеть, а потом терпение наконец иссякает. Не стану притворяться, что знала мисс Стэншоу. Она долго проработала здесь, а потом, наверное, решила, что с нее довольно. – Она задумчиво посмотрела на Джиллиан. – Каждому человеку нужно общество. Мы можем уверять себя, что это не так, но ненадолго. – Она помолчала, потом выпалила: – Не мое дело советовать вам, но деревенские жители примут вас, если вы примете их. Визиты к соседям здесь не воспринимаются как вторжение. Если будете гулять по пустоши, не обходите фермы стороной, а если вас пригласят на чашку чая, не отказывайтесь.
Хотя Джиллиан согласилась на эту работу, чтобы оказаться в одиночестве, через несколько недель она поняла, что Бренда Ротон была права. Тишина могла принимать осязаемые формы, словно незваный посетитель. Тишина и мир не всегда значили одно и то же. Бренда, поняв, что ее слова не вызвали у Джиллиан раздражения, с надеждой продолжала:
– В приходском дворе играют в бадминтон, возможно, все это не покажется вам столь скучным, как вы думаете. Остальные встречи в основном для пожилых людей, и я не стану вам их навязывать.
Викарий предложил:
– Вы могли бы поездить верхом.
Джиллиан удивилась:
– Хотите сказать, что здесь устраивают охоту?
– Ничего грандиозного, просто поездка, – ответила Бренда. – У Блэров, они живут рядом с Локсли, можно взять лошадей. Обычно я пару раз в неделю езжу верхом. Мне договориться для нас обеих?
– Но я никогда в жизни не ездила верхом, – возразила Джиллиан.
– Значит, пора начать.
Внезапно Джиллиан улыбнулась.
– Ладно, конечно, неожиданно, но почему бы и нет?
Лошадь, которую Бренда выбрала для нее в следующую субботу, оказалась спокойным десятилетним животным, которое полностью разрушило ее страхи, а в конце даже навеяло скуку. Джиллиан раздраженно воскликнула:
– Если бы эта лошадь могла двигаться!
Бренда рассмеялась:
– Он проделывает десять миль в час.
– Скорость похоронной процессии.
– Если хотите скакать галопом, тогда выбирайте лошадь сами. Я не хочу нести ответственность, если вы сломаете себе шею.
Короткая трава, которой заросла пустошь, отливала голубым, словно ее корни впитали в себя кусочек неба. В лощинах вился туман. Бренда поднялась на вершину холма и ждала Джиллиан на вершине. Солнце, клонящееся к западу, слабо освещало древние борозды на склонах холмов. Бренда указала на них:
– Раскопки в паре миль отсюда. Команда Иана работает на кургане – погребальном холме, который возник примерно в первом веке до нашей эры. Хотите взглянуть?
Любопытство пересилило нежелание Джиллиан встречаться с Роско.
– С удовольствием. Но он не рассердится, если мы ему помешаем?
– Иан? Ничего подобного. Когда мы пару лет назад узнали, что на нас свалится профессор археологии, то решили, что он будет нас сторониться, но он совершенно не такой.
– Я и не знала, что он профессор, и никогда его так не называла.
– Никто его так и не называет, только Кейт иногда.
– Кейт?
– Кейт Лидем. Когда дело касается рисования, Иан совершенно беспомощен, так что Кейт иллюстрирует его книги. Ей приходится участвовать в настоящих раскопках, потому что ей платят за полный день, но она их терпеть не может...
Через полчаса, когда они добрались до холма, работы были окончены, и около дюжины рабочих собирались расходиться. Иан помог обеим женщинам спешиться и весело заметил:
– Вам удается выбирать нужное время. Полчаса назад я бы вручил вам лопату.
Бренда хихикнула:
– Да, я так и думала. Поэтому и рассчитала время, прежде чем сделать подобное предложение Джиллиан.
Иан вежливо повернулся к Джиллиан:
– Если вы надеялись увидеть что-нибудь поразительное, то, боюсь, вы будете разочарованы. Это, по-видимому, остатки погребального кургана. – Он пошел рядом с ней. – Мы думаем, его периметр приблизительно равен холму. Пепел складывали в урны, а потом закапывали в ямы с другими погребальными вещами. Мы откопали несколько крупных фрагментов.
Иан говорил нравоучительным тоном, не глядя на нее. Джиллиан пыталась придумать подходящий ответ.
– Наверное, вы можете назвать дату этого захоронения?
– Очень приблизительно. Всегда происходит наслоение эпох. – Иан вытащил из кармана камень. – Вот это намного более раннее. Это миниатюрный кремень – микролит. Он находился в основании одной из урн. Он относится к эпохе мезолита, несколько тысяч лет до нашей эры.
Джиллиан пыталась изобразить интерес.
– А дата урны?
– Вероятно, где-то между пятидесятым годом до нашей эры и пятидесятым годом нашей.
Джиллиан почувствовала себя ничтожной песчинкой в бесконечном потоке времени. Небо уже тронули нежные краски вечера. В траве у нее под ногами росли маленькие цветы. Земля вокруг места раскопок была коричневой и сырой. Казалось, тишину маленькой долины ничто не в силах потревожить.
Внезапно Иан взглянул на нее. Она встретила его взгляд и отвернулась. Он мягко сказал:
– Под суровым высоким солнцем прошлое всего лишь интересная история. Минуты единения с ней редки.
Джиллиан повернулась к нему:
– А сейчас?
– Для вас это новое. У вас богатое воображение.
– А вы?
– Я более опытный, более прозаичный.
В глазах Джиллиан отразилось недоверие, и Иан быстро отвернулся.
– Мне нужно договориться насчет понедельника.
Джиллиан присоединилась к Бренде. Та болтала с высокой привлекательной женщиной лет тридцати. Незнакомка была коротко острижена, и модная прическа подчеркивала идеальную форму ее головы. Ее глаза были пронзительны, а губы – пухлые и чувственные. Бренда представила ее как Кейт Лидем.
– Значит, вы сельская учительница. – В ее голосе прозвучало неожиданное ехидство. – Какая неподходящая роль! – Она протянула руку, но тут же с сожалением ее отдернула. – Вся поцарапана, кровоточит и запачкана в земле. Я никогда больше не смогу держать карандаш.
– Она рисует, словно ангел, – вставила Бренда.
– Мое единственное ангельское качество.
Иан подошел к ним. Он выглядел уставшим.
– Никто не заставляет тебя копать, – заметил он.
– Нет, милый, но последний раз, когда я не пришла, мне пришлось выносить молчаливые упреки.
– Это твоя совесть представила то, чего не было.
Внезапно Кейт рассмеялась.
– Совесть? – Она повернулась к Бренде. – Моя совесть или характер Иана, во что ты можешь поверить? Если руки заживут, сегодня вечером я приду рисовать огамический алфавит.
– Если ты не против, поработай одна. Мне нужно забрать Стивена из гостей в восемь.
– Ах, Стивен! – Кейт быстро справилась с раздражением в голосе. – Хорошо, я вымуштровала твою экономку. Она сварит мне кофе. У меня полно работы.
– Мне нужно будет уложить его спать.
Кейт резко повернулась к Джиллиан:
– Вы когда-нибудь говорили Иану, что дети – маленькие независимые существа? Он чересчур опекает мальчика. На месте Стивена я бы это возненавидела. – Она поймала взгляд Иана и пожала плечами. – Ладно, забудь. Ты знаешь, о чем я.
Ее улыбка предназначалась Бренде, а не Джиллиан.
– Мне пора отпраздновать новоселье, пока не завяли мои декорации. Думаю, вечеринка с коктейлями не вызовет взрыв негодования у ваших прихожан?
Бренда благоразумно ответила:
– Назовите это новосельем и подавайте все, что хотите, только давайте поскорее, пока это бедное дитя не умерло от скуки.
Темные глаза Иана задумчиво уставились на Джиллиан. «Скука» – неподходящее слово. Больше подойдет одиночество, граничащее с беспокойством. Он сомневался, поможет ли ей вечеринка Кейт.
Эта встреча наполнила Джиллиан тревогой. Было очевидно, что Кейт влюблена в Иана и обладает физической привлекательностью, перед которой сложно устоять. У нее не было времени для Стивена, но она старалась этого не показывать.
Вместе с Брендой они доехали до конюшни Блэров, и Бренда спросила:
– Вы всегда так открыто показываете свое неодобрение?
Тон у нее был мягкий, но Джиллиан удивленно уставилась на нее.
– Простите?
– Я об Иане и Кейт. У них может все получиться. Это вопрос времени.
– Хотите сказать...
– Пока он еще не влюблен в нее. Но она в него влюблена. Она не очень ладит со Стивеном, и это единственный недостаток их идеальных отношений.
– Вы говорите о свадьбе?
– Да, французы называют это браком по расчету. Она так не похожа на его первую жену. Ему нужна такая женщина. Полная противоположность заставляет забыть первый образ. Он должен забыть. Со временем так и случится.
– А Стивен?
– Она будет добра к нему.
– Этого достаточно?
Бренда пронзила ее взглядом.
– Во второй раз идеал не ищут. Ищут спутника, схожих интересов, кого-то, кто тебе подходит.
– Она почти красива, – согласилась Джиллиан.
– Она многое почти. Она будет почти матерью Стивену.
– Но разве это правильно?
Бренда, уловив ее обеспокоенность, мягко, но предупреждающе заметила:
– Довольствуйся тем, что учишь Стивена, Джиллиан, и предоставь остальное его отцу. Если ты будешь все делать за мальчика, то можешь обжечься. – Она помедлила и продолжала: – Иан и Кейт не причинят друг другу боли. Для этого их чувства недостаточно глубоки. Иан еще не отошел от смерти первой жены, чтобы, не думая о последствиях, причинить боль, а Кейт достаточно сильная, чтобы эту боль снести.
Она больше ничего не сказала, но этого добродушного предупреждения было достаточно. Джиллиан слезла с лошади, посмотрела на Бренду и тихо произнесла:
– Спасибо, Бренда.
Та сделала вид, что не поняла.
– Спасибо за компанию. Мы должны как-нибудь опять поехать верхом. Может, в следующие выходные?
– Нет, я поеду домой. – Эти слова вырвались невольно, и только сейчас Джиллиан поняла, как хочет уехать. Ей были необходимы выходные подальше от школы, подальше от встреч с Ианом.
Бренда согласилась:
– Хорошо. Пока тебя не будет, можно заняться крысами. Оставь мне ключ. Я обо всем позабочусь.
В следующие выходные Дэвид, устав от отговорок Джиллиан, появился в школе. Он приехал наугад, надеясь, что она там, но вместо нее встретил встревоженную уборщицу и мужчину, который занимался взламыванием половиц. Придя в гнев от отсутствия Джиллиан, Дэвид решил вновь заехать в понедельник вечером. На этот раз ему повезло. Дети ушли домой, и Джиллиан готовила себе поздний чай.
Дэвид прошел на кухню:
– Никаких возражений, я увожу тебя.
Выходные дома обезоружили Джиллиан, и она была не в силах спорить.
– Ладно, но сначала давай попьем чаю, или, если хочешь, у меня есть пиво в банках.
Джиллиан положила на тарелку фруктовый, похожий на домашний пирог. Дэвид удивился:
– Ты еще можешь здесь готовить?
– Я привезла его из дома, – призналась Джиллиан.
Дэвид с отвращением оглядел кухню.
– Чем ты тут питаешься? Только не говори мне, что на этих древних приспособлениях можно приготовить что-нибудь съедобное.
– Да, что придется, – ответила Джиллиан.
Дэвид заглянул в буфет и нашел несколько банок с консервами.
– Ты с ума сошла. У тебя будет истощение.
– Чушь. У меня полно яиц, молока и фруктов.
– И все?
– Мясник не доставляет товар домой.
– У тебя есть машина.
– По вечерам я занята, и потом, у меня нет холодильника.
Дэвида охватило раздражение. Джиллиан выглядела худой и бледной.
– Если ты хочешь оставаться в этой берлоге, тогда должна следить за собой. Когда дети уйдут, съезди в ближайшую деревню. По выходным покупай непортящиеся продукты.
Джиллиан указала на консервы:
– Я так и делаю.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Она вспомнила слова своей матери:
«Зачем все время усложнять себе жизнь? Будь честолюбива, если не можешь иначе, но не лишай себя радостей. Книга не так уж и важна. Ты слишком молода, чтобы жить отшельницей. Анна намного разумнее тебя».
Джиллиан сказала Дэвиду:
– Хватит беспокоиться обо мне. Я в порядке.
