Текст книги "Недотрога"

Автор книги: Барбара Фритти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Гейб почувствовал, как покрылся испариной, и непроизвольно смахнул пот со лба. Он не был в доме друга три года. Этот дом, он идеально подходил Роби. А вот ему он совершенно не подходит. Гейб никогда не жил в небольшом городке. И каково ему будет сейчас, поселившись рядом с женщиной, которая ненавидит его всеми фибрами души?

«Не психуй, – попытался он успокоить сам себя. – Это же не навсегда». Несмотря на то что Роб умолял его забрать себе дом и обосноваться в нем на всю оставшуюся жизнь, Гейб твердо решил, что он останется здесь ровно настолько, насколько это будет нужно для того, чтобы помочь Алисии и ее отцу. Куда он отправится потом, Гейб еще не решил. Но одно он знал совершенно точно: как можно дальше от этих мест.

Он глянул в окно и увидел хрупкую фигурку, мелькнувшую среди деревьев. Светлые волосы отливали в лунном свете серебром. Гейб почувствовал, как напряглось его тело, когда он увидел на лужайке перед домом Алисию. Быстрым шагом он направился в прихожую и, распахнув входную дверь, вышел на крыльцо. Наверное, не стоит приглашать ее в дом в столь позднее время, мелькнуло у него. Последствия могут быть самыми разными, в том числе и непредсказуемыми.

– Вот проходила мимо и увидела в окнах свет, – сбивчиво начала Алисия. – Впервые за долгие месяцы в окнах дома Роби горит свет! И я вдруг вспомнила…

Она оборвала себя на полуслове, дернула плечиком и гордо вскинула подбородок.

– Хотелось бы взглянуть на то письмо, в котором Роби просит тебя приехать к нам. Это письмо с тобой?

– Да, оно в моей сумке. А все мои вещи еще в машине.

Гейб махнул рукой в сторону вездехода темно-серого цвета, который был припаркован на подъезде к дому.

– Так ступай и принеси его!

Недоверие, читавшееся во взгляде Алисии, обидело Гейба. Впрочем, разве он имеет право винить ее в чем-то?

– Хорошо!

Он спустился по ступенькам крыльца и направился к машине. Алисия неотступно шла следом.

– У дома совсем нежилой вид! – бросил он по пути. – Такое впечатление, что уже давно никто не переступал его порог.

– Я не была в доме Роби с тех самых пор, как узнала о его гибели. Несколько раз пыталась, но так и не смогла себя пересилить. Поднималась на крыльцо, бралась за ручку двери, даже открывала дверь, но переступить порог не хватало духу. – Алисия глянула на дом, голос ее стал едва слышен. – Сама не знаю, почему мне так тяжело войти туда. При жизни Роби я каждые две недели делала в доме уборку, пылесосила мебель, стирала отовсюду пыль, делала все, чтобы дом продолжал иметь жилой вид, чтобы он в любой момент был готов принять своего хозяина. Разве могли мы подумать, что Роби никогда не вернется, а вместо него в доме поселишься ты?

– Прости, что все так вышло. Мне очень жаль, и я все отлично понимаю.

– Что ты понимаешь? Да мне, если хочешь знать, даже дышать сейчас трудно. Ведь Роби был моей второй половинкой. Мы родились одновременно, вместе выросли. А когда нас бросила мама, мне ее заменил Роби. Он всегда был рядом со мной, и если даже отсутствовал физически, то все равно присутствовал незримо. Наша внутренняя связь друг с другом была такой прочной, такой сильной, и вот она порвалась. Навсегда! Как подумаю о том, что отныне мне предстоит жить уже без него… – Голос ее сорвался. – Не знаю, как мне это удастся.

– У тебя все получится, вот увидишь. Должно получиться! – убежденно проговорил Гейб. – Потому что больше всего на свете Роби хотел видеть тебя счастливой.

– Я знаю! И потом, мне надо жить ради Джастина. Жить и держать себя в руках. Как объяснить ребенку, почему его мама все время плачет?

– Потерпи немного. Прошло еще слишком мало времени. Постепенно горечь утраты притупится.

– Не думаю! Время ничего не изменит, я уверена в этом.

Гейб нырнул в салон машины, расстегнул молнию на большой дорожной сумке, стоявшей на сиденье рядом с водительским местом, и извлек оттуда запечатанный конверт, на котором значилось имя Алисии.

– Роби написал это письмо за три дня до своей гибели.

– Но почему?! – воскликнула она, судорожно хватаясь за край конверта. – Он что, заранее знал, что не вернется живым?

– На войне каждый день рискуешь жизнью. У нас в части многие по сто раз переписывали свои завещания, а отправляясь на боевое задание, всегда писали письма близким. Знаешь, как-то на душе спокойнее, когда идешь в бой с сознанием, что оставил все свои дела в полном порядке на тот случай, если вдруг произойдет худшее.

– Но он же много раз участвовал в боевых действиях. Что же такого необычного было в тот раз?

– Понятия не имею. Разве что мы оба жили уже мыслями о будущем. Ведь до дембеля оставались считаные дни.

– Да, всего лишь шесть дней! – тяжело вздохнула Алисия. – Подумать только! Всего лишь шесть дней, и он бы вернулся домой живым и невредимым.

У Гейба заныло сердце.

– Да, ты права, – едва слышно прошептал он.

Она посмотрела на него с мольбой, словно собиралась просить о чем-то таком, чего он категорически не мог ей дать.

– Он не сильно мучился? – спросила Алисия почти шепотом.

Ее вопрос вонзился ему в грудь словно острый нож. Он вспомнил залитое кровью лицо друга, невыразимое страдание в его глазах… Разве Роб захотел бы, чтобы его сестра узнала все эти ужасные подробности? Ни за что! А потому Гейб должен сейчас солгать, притвориться, сказать что-то такое, что могло бы хоть немного успокоить Алисию.

– Нет. К тому же он был не один. Я был рядом с ним до последнего.

По щеке Алисии скатилась слезинка.

– Я рада, – тихо проговорила она, вытирая слезу, потом слепо уставилась на конверт. – Так ты сам не читал письмо?

– Нет! Роби сказал, что изложил в нем свои мотивы касательно дома. Если это не так, то можешь с легким сердцем выставить меня вон. Но все равно, я останусь в городке и попытаюсь помочь вам.

Она снова глянула на запечатанное письмо. В ее глазах застыли оцепенение и даже ужас, словно она держала в руках бомбу, которая вот-вот должна взорваться и уничтожить все вокруг. Шло время, а она стояла и молчала, и лишь шум воды, долетавший с реки, да пение сверчков нарушали безмолвную тишину, царящую вокруг. Между тем ночь становилась все темнее, померкли звезды, спрятавшись среди облаков, на дорогу легли густые тени от деревьев.

В близлежащем леске послышались какие-то тревожные звуки. Гейб почувствовал, что нервы напряжены до предела. «Возьми себя в руки», – мысленно приказал он себе. Видно, давали знать о себе перегрузки последних недель. Но здесь ведь не зона военных действий, и враг не прячется за каждым кустом.

Однако ветка хрустнула уже совсем близко. Нет, определенно здесь что-то не так. Гейб почувствовал, как бешено заколотилось сердце.

Когда раздался грохот, он с силой швырнул Алисию на землю, закрыв ее сверху своим телом. Не хватало, чтобы еще один из Хейденов погиб у него на глазах.

3

Алисия ошарашенно пыталась вдохнуть в себя глоток свежего воздуха, но Гейб припечатал ее к земле с такой силой, что она не могла даже пошевелиться. Она почти уткнулась головой в автомобильную покрышку, несколько мелких камешков отскочили от земли, залетели ей за ворот рубашки и теперь неприятно кололи тело.

– Лежи тихо, – вполголоса скомандовал Гейб, впившись пристальным взглядом в окрестности.

Кажется, он готов на все, чтобы спасти ее жизнь. Алисия без слов почувствовала его порыв. Однако на сей раз он ошибается. Ей не грозит никакая опасность. Вот бы выбраться из-под него, и она скажет, что его так сильно напугало.

Она негромко вскрикнула, но все же кое-как приподнялась и попыталась сесть.

– Не двигайся. Нас отсюда не видно! Здесь тень!

– Гейб! Перестань дурачиться! Это всего лишь Сэди. Разбросала в темноте пустые банки, вот и наделала столько шума.

Гейб уставился на нее непонимающим взглядом. Судя по всему, он действительно не понимал, о чем ему говорит Алисия. Бедный, неожиданно подумала она. Как же он далеко сейчас от нее! Он все еще там, на этой проклятой войне, где каждую секунду тебя подстерегает смертельная опасность.

– Успокойся, Гейб! Это наша собака Сэди. Все в порядке!

Он сделал глубокий вдох и повернул голову в сторону Сэди. Но собака даже не взглянула на него: она была всецело занята работой, остервенело раскапывая какую-то совершенно умопомрачительную, с ее точки зрения, кучу грязи.

Гейб взглянул на Алисию. Сейчас он был так близко от нее, его губы почти касались ее губ, его тело больно давило ей грудь, их ноги сплелись в один клубок. Он слегка пошевелился, и лицо его разгладилось. Кажется, он постепенно возвращался к реальности, подумала Алисия. Напряженное выражение в его глазах вдруг сменилось откровенным желанием. Ей был хорошо знаком этот страстный блеск его глаз, и она моментально почувствовала сладостную истому во всем теле. Прошло три года, и ничего не изменилось. Все повторяется с той же точностью, как и в ту ночь. Она хочет его, она готова отдаться ему прямо сейчас, понимая, что это безумие, непростительная глупость, верх легкомыслия, и прочее, и прочее. Ну, и что с того? Она хочет его! А на остальное ей наплевать!

Она даже не поняла, кто из них потянулся навстречу первым. Просто почувствовала на своих губах вкус его губ, и все. Одной рукой он слегка поддерживал ее под голову, а другой ласково гладил ее волосы и целовал, целовал, целовал… Какой же это был упоительный, жадный, необыкновенно долгий и нежный поцелуй! Все невзгоды, все горести минувших недель вдруг растворились и исчезли вместе с тем страхом, который она пережила несколько секунд тому назад. Мощный выброс адреналина в кровь, гремучая смесь ужаса и наслаждения. Ей не хотелось думать ни о чем. Она желала все забыть, отрешиться от всех своих переживаний, не думать о том, что будет потом. Она обвила его шею руками, притягивая еще ближе к себе, но Гейб вдруг отстранился и стал медленно подниматься с земли. Куда же он, подумала она с отчаянием. Ведь им было так хорошо сейчас. Ей было так приятно чувствовать на себе вес его тела, ощущать, как он с силой вдавливает ее в гравий.

Но Гейб решительно высвободился из ее объятий и, чертыхнувшись себе под нос, встал. Потом он молча посмотрел на Алисию, его дыхание было прерывистым и тяжелым, а выражение лица оставалось неразличимым в густом мраке, окружившем их со всех сторон. Какое-то мгновение они оба напряженно молчали, но вот Гейб протянул ей руку, помогая встать.

– Прости, – пробормотал он, отпуская ее руку, как только Алисия поднялась с земли. – Я не должен был…

Алисия схватилась за кузов машины, пытаясь обрести и душевное, и физическое равновесие. Голова у нее кружилась, ноги вдруг стали ватными. Алисия сделала несколько глубоких вдохов, потом стала медленно стряхивать песок со своих джинсов.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Не знаю, что тебе ответить.

– Не надо мне было целовать тебя. Совсем голову потерял!

– Я тоже.

Она вдруг подумала о том, каких усилий ей стоило загнать воспоминания о Гейбе в самые дальние уголки своей памяти. И вот он снова рядом с ней, и все ее чувства к нему моментально вспыхнули с новой силой. Более того, они даже стали еще ярче, красочнее и живее. Да, от такой близости с Гейбом добра не жди.

– Обещаю, такого больше не повторится.

– Да, если ты уедешь, то не повторится.

Он недовольно поджал губы.

– Говорю же тебе, не повторится! Уже не повторилось!

– Тогда зачем ты швырнул меня на землю?

– Прости. Обычная реакция солдата. Услышал непонятный шум и…

– По-моему, у тебя чересчур обостренная реакция на самые обычные вещи! Тебе не кажется?

– Наверное, – неохотно согласился он. – Но и ты не забывай. Я совсем недавно вернулся из зоны военных действий. На гражданке всего лишь пару недель. Все еще слишком свежо в памяти. Нервы постоянно на взводе.

Вот и Гейб не остался прежним после той «переделки», как он назвал ее, которая унесла жизнь Роби, подумала Алисия. Судя по всему, он получил шрамы не только на лице.

– Чем это там твоя собака так увлеклась? – кивнул он в сторону Сэди, которая продолжала с прежним рвением разгребать землю.

– Понятия не имею. Она у нас вообще любит покопаться в земле. Не дай бог, забежит на мой огород, моментально перекопает все грядки.

– С ума сойти, какой жизнью вы все тут живете! – растерянно пробормотал он. – Собаки, грядки… Я словно попал в другое измерение.

– Ты сказал мне, что они нас не видят. Кого ты имел в виду?

– Никого, забудь! – моментально насупился он. – Больно я тебя шарахнул на землю?

– Но ты же пытался защитить меня.

– Ну да. От твоей собаки, – неловко пошутил он, стараясь разрядить обстановку.

– В тот момент ты не знал, что это всего лишь собака.

Алисия глянула на землю и заметила белое пятно. Письмо Роби! Она нагнулась и подняла конверт. Вряд ли она сегодня станет читать предсмертное послание брата. У нее для этого просто нету сил.

– Знаешь что, – сказала она неожиданно миролюбивым тоном, – оставайся, поживи, пока мы тут разберемся со всем. Правда, в доме Роби нет ни крошки съестного. А потому приходи на завтрак к нам. Мы встаем в семь утра. Джастину к восьми в школу.

– Спасибо, Алисия.

Она уже собралась уходить. Но вдруг вспомнила слова отца.

– Гейб, ты вот сказал, что приехал, чтобы помочь нам. Но, быть может, помощь нужна и тебе самому, а? Трудно представить, через что тебе пришлось пройти.

– И не пытайся! – коротко отрезал он. – А что, ты могла бы предложить мне свою помощь, если бы я попросил?

– Могла бы. Только ты вряд ли воспользовался бы ею. Роби не раз повторял, что ты – самый упрямый и независимый человек на свете. Теперь я и сама вижу, что мой брат, как всегда, попал в самую точку.

Неожиданно Гейб широко улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься? – удивилась она.

– Тому и улыбаюсь, что твой брат слово в слово говорил то же самое, но уже про тебя.

Алисия встала еще до восхода солнца. Ночь она провела без сна, все думала о тех испытаниях, которые выпали на долю Роби и его друга. Через какой ад им пришлось пройти, снова и снова спрашивала она себя. Что такого страшного творилось там, на другом конце света? Вряд ли в обозримом будущем она сумеет получить ответы на эти мучительные вопросы, а потому приходится сконцентрироваться на дне сегодняшнем.

Наскоро приняв душ, она натянула на себя джинсы и майку, набросила сверху свитер, выпустила на улицу Сэди, разбудила Джастина и пошла варить кофе. Когда-то ее отец тоже поднимался с восходом солнца, но после несчастного случая раньше девяти он на кухне не появлялся.

В ожидании, пока вскипит вода для кофе, Алисия решила не тратить зря времени и, прихватив с собой корзинку, направилась в сад. На ступеньках крыльца она слегка замешкалась, любуясь результатами своей деятельности. Красивый ухоженный сад, в одном конце – аккуратные делянки, засеянные самыми разнообразными травами: тимьян, базилик, майоран, мята. По другую сторону – рачительно возделанные грядки с помидорами, тыквами, луком, морковью, фасолью, несколькими сортами салатов и перца. И все радует глаз, все обещает неплохой урожай. Будет что продать через месяц-другой местным ресторанам и кафе. Но сегодня ей хватит нескольких красивых томатов, горсти шпината, пары цукини и тыквы. Алисия уже почти разобралась с овощами к завтраку, когда увидела, что задняя дверь в доме брата распахнулась и на пороге показался Гейб.

При виде знакомой фигуры екнуло сердце. Гейб облачился в старые потертые джинсы и футболку темно-зеленого цвета с длинными рукавами. Футболка туго обтягивала его могучий торс, которым еще сегодня ночью он так крепко прижимал Алисию к земле. Она сделала глубокий вдох и мысленно запретила себе даже думать о том, что было.

– Какая красота! – восхищенно воскликнул Гейб, кивнув на грядки.

Алисия даже зарделась от удовольствия. И садом, и огородом она занялась всего лишь пару лет тому назад, но за последние полгода ее увлечение переросло в самую настоящую страсть. Пожалуй, только в саду она чувствовала себя настоящей хозяйкой, которая вольна распоряжаться всем, как ей хочется. Казалось бы, чего проще? Копай себе землю, поливай, и все у тебя будет цвести и благоухать. В Алисии вдруг проснулось творческое начало, и она, вопреки ударам, сыпавшимся на нее со всех сторон, буквально вкладывала душу и в свои цветники, и в свои грядки.

– О, я еще не довела работу до конца! – скромно призналась она. – И потом, здесь у меня земли маловато. Я уже положила глаз на участок за коттеджем Роби. Но там еще кое-что нужно убрать, расчистить землю. А пока же сообщаю: на завтрак у нас свежие овощи.

– Такими деликатесами я привык лакомиться далеко не каждый день.

– Роби тоже так говорил. Всякий раз, приезжая домой, он в первую очередь налегал именно на свежие фрукты и овощи.

В полураскрытую дверь просунул голову Джастин:

– Мама, а где завтрак?

– Скоро будет готов, – поспешила Алисия успокоить сына и заторопилась на кухню. – Как вам омлет с овощами?

– Я съем все, что угодно, – честно признался Гейб, входя следом за ней в дом.

– Налей себе кофе, – предложила ему Алисия. – А я быстренько займусь овощами. Джастин! Приготовь пока стол, а потом займись тостами.

– А мне что делать? – спросил Гейб.

– Сидеть и ждать завтрака.

– Можете сделать тосты, – с легкостью переложил на него часть своей работы Джастин.

Гейб весело улыбнулся.

– Вот хоть кто-то в вашей семье не отказывается от помощи и готов поделиться работой.

Алисия достала из шкафчика хлеб и положила его на стол, а сама принялась нарезать кольцами лук и томаты и взбивать яйца.

– Раз так, можешь приступать к работе. Джастин, ты все домашние задания приготовил?

– Кажется, – не вполне уверенно ответил сын.

– Что-то в твоем голосе заставляет меня усомниться в этом!

Мальчик пробормотал под нос что-то невнятное и поспешил в холл.

– Твой сын еще не проснулся. Судя по всему, он у тебя не жаворонок. В отличие от своей мамы.

– Да нет! Видно, чувствует за собой какой-то грешок, вот и поспешил скрыться с глаз, – улыбнулась Алисия. – А я и правда люблю просыпаться на рассвете. Что может быть лучше утренней свежести, когда вся природа радуется наступлению нового дня? А уж как птицы поют по утрам, заслушаешься! Роби тоже любил утро. Мы всегда просыпались первыми в доме. Если у отца не значился в расписании ранний маршрут по реке, то он мог отдыхать и до десяти часов. А на мне всегда было приготовление завтрака. Роби ненавидел готовить. С ним было так: если проголодался, хватал все подряд, что подвернется под руку в холодильнике. Того куснет, этого и уже наполовину сыт, когда за стол садится. Или будет торчать возле холодильника и тяжело вздыхать и канючить что-нибудь. Я ему всегда говорила: «Вот погоди! Женишься, жена не потерпит твоих капризов. Какой женщине понравится такое своеволие?» – Ее голос неожиданно дрогнул, и она замолчала. Не пришлось ее брату пожить жизнью женатого человека, и жена никогда не станет отчитывать его за нетерпеливость. Алисия откашлялась и перевела разговор на сына. – А вот Джастин – другой. Весь в отца.

– Где сейчас его отец? – не удержался от вопроса Гейб.

– Понятия не имею. Коннор, по своему обыкновению, недоступен, вне зоны действия сети.

– То есть он не поддерживает отношения даже с сыном?

– Периодически. Изредка заглядывает к нам в промежутках между своими гастролями.

– Ничего себе отец!

– На самом деле он неплохой парень. Просто не дорос еще до того, чтобы быть отцом.

– Раньше надо было думать. Еще до того, как наградил тебя ребеночком.

– Да это случайно все вышло. Порвался презерватив, и все! – Не станет же она рассказывать Гейбу, как все было на самом деле. Вообще ее за дурочку посчитает. – Так что ничьей вины в случившемся нет. К тому же мы были еще так молоды. Совершенно не готовы к роли родителей.

– И тем не менее ты отлично справилась с этой ролью.

– Да, справилась, – Алисия огляделась по сторонам. Не дай бог, Джастин где-то рядом и может услышать их разговор. – И ни разу не пожалела о том, что родила сына. Я люблю его больше всего на свете. Правда, в последнее время он все чаще пристает ко мне с расспросами об отце. Спрашивает, почему он не живет с нами. Порой на такие вопросы трудно ответить.

– Я думаю, нужно говорить, что есть. Правда есть правда.

– Даже если эта правда может тебя больно ранить?

– Все равно, это лучше, чем ложь.

Что-то во взгляде Гейба подсказало Алисии, что он хорошо знает то, о чем говорит.

– Расскажи мне о своей семье, Гейб, – невольно вырвалось у нее.

– Родителей у меня нет. Близких родственников, сестер, братьев тоже нет. Только я один. – Он взял два куска хлеба и положил их в тостер. – Где наше сливочное масло?

Она извлекла из холодильника масло.

– Уходишь от ответа?

– Почему? Ты спросила, я ответил.

– Ничего ты не ответил! – Алисия повернулась к плите, всецело сосредоточившись на омлете.

Гейб промолчал, и она решила не педалировать ситуацию. В конце концов, какое ей дело до прошлой жизни Гейба? Омлет был готов, Гейб уже управился с тостами, а тут и Джастин вернулся.

Алисия быстро накрыла на стол, Гейб выставил тарелку с тостами и, обозрев стол, не удержался от восклицания:

– Вот это да! Просто пир на весь мир! Неудивительно, что Роби назначил тебя главной по завтракам.

– По-моему, слишком много овощей, – пожаловался Джастин, отодвигая к краю тарелки горстку шпината.

– Ешь! Шпинат очень полезен.

– Дядя Роби говорил мне по секрету, что он всегда скармливал свою порцию овощей Бонни.

Алисия невольно улыбнулась, услышав знакомое имя.

– Так звали нашу собаку, мы тогда были еще детьми, – пояснила она Гейбу.

– А у вас есть собака? – спросил у него мальчик.

– Увы, нет. В твоем возрасте я тоже страстно мечтал о своей собаке, но не получилось.

– Почему не получилось? Родители не разрешили?

– Родителей рядом не было. Я жил тогда либо у дальних родственников, либо у друзей.

Алисия молча отхлебнула из стакана апельсиновый сок. Сыну Гейб дал все же более развернутый ответ, чем ей.

– Наш папа тоже не живет вместе с нами, – грустно вздохнул мальчик. – Он – музыкант, гастролирует вместе со своей группой по всему миру. Папа у меня хороший. Недавно прислал в подарок гитару и даже пообещал научить меня играть на ней.

Джастин с вызовом глянул на мать, словно ожидая, что она начнет возражать.

– Джастин, не забывай! Когда я ем, я глух и нем! – попеняла ему Алисия. Она не собиралась спорить с сыном по поводу его отца. Дай бог, чтобы на сей раз Коннор выполнил свое обещание и научил мальчишку игре на гитаре. Что, конечно, вряд ли.

– Ты всегда начинаешь мне перечить, когда я завожу разговор о папе! – пожаловался Джастин, отодвигая в сторону свою тарелку. – Наверное, потому он и не горит особым желанием приезжать к нам!

Последние слова сына прозвучали особенно обидно, но Алисия понимала, что мальчик не хотел обижать ее.

– Все! Я готов!

– Тогда поставь свою тарелку в раковину и беги чистить зубы.

– Все в порядке? – участливо поинтересовался у нее Гейб. – Сын обошелся с тобой чересчур круто.

– Просто в последнее время все, что касается отца и того, что он не живет с нами, превратилось у него в навязчивую идею. А что я могу поделать в этой ситуации? При всем желании ничего.

– Да тебе и так достается! Дом, хозяйство, отец, Джастин, ваш бизнес. Удивляюсь, как ты только справляешься со всем этим одна. А еще упираешься, не хочешь, чтобы я хоть чуть-чуть помог тебе.

– В последнее время в моей жизни появился мужчина. Мне кажется, что я могу положиться на него. – Алисия поднялась из-за стола и стала собирать посуду. Составив тарелки горкой, она понесла их к раковине, не заметив, что Гейб пристроился за ней следом. Снова повернувшись к столу, Алисия едва не ударилась ему в грудь. И снова сердце упало куда-то вниз. – Ну, ты прямо крадешься, как невидимка.

– Тренировка и еще раз тренировка! Алисия, дай мне шанс!

– Шанс для чего? – прошептала она, ощущая его близость каждой клеточкой своего тела. И не вырваться ведь! Сзади – раковина, впереди – его могучий торс.

– Для того, чтобы доказать тебе, что и на меня ты тоже можешь положиться.

– В самом деле? Вспомни, однажды ты взял и уехал без всяких объяснений. Неплохо получилось!

– И снова тренировка. Я часто так поступал.

– Замечательный опыт! Уехать прочь, даже не попрощавшись! Да ты просто уникум, Гейб!

В его глазах мелькнула тень.

– Обещаю, этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится! Прости. Мне нужно прибраться на кухне, отвезти Джастина в школу, а потом заняться плотами. Отойди в сторону и не мешай!

Гейб даже не пошелохнулся.

– Я не сдвинусь с места до тех пор, пока ты не скажешь, что возьмешь меня с собой. Я ведь обещал Роби!

Пустые хлопоты, вздохнула про себя Алисия. Эту схватку ей никогда не выиграть. Да и вообще, не объявлять же Гейбу войну. Ей и без него есть с кем воевать.

– Хорошо, будь по-твоему. Поедешь с нами в город. А пока дай мне помыть посуду.

Успех, пусть и небольшой, но успех, подумал Гейб, садясь в машину вместе с Джастином и Алисией. Прогресс явно налицо. Да, это всего лишь первый шаг, но очень важный. Пока еще стена, которой окружила себя Алисия, высока и прочна. Ничего! Со временем он расшатает эту стену, нащупает в ней брешь, проделает ходы и лазы. Впрочем, разве только она одна окружает себя неприступными стенами? А он сам? Разве он ведет себя по-другому?

Ведь он же сознательно бежал от нее в свое время, инстинктивно почувствовав, что Алисия – это женщина его мечты. С самой первой встречи он был сражен ее красотой, взят в плен, обезоружен ее жизнерадостностью, оптимизмом, веселым нравом, заливистым смехом. Он с трудом сдерживал себя, постоянно напоминая себе, что в первую очередь Алисия для него – это сестра лучшего друга. Но перед ее обольстительными чарами действительно было невозможно устоять. Еще ни одна женщина не влекла Гейба к себе с такой силой, как Алисия. Мысли о ней преследовали его повсюду. Еще немного, и клапан был бы сорван. Что двигало Гейбом тогда? Похоть? Страсть? Неистовство переживаний пугало. Ведь он не имеет права забывать о том, что Алисия одна растит ребенка, что ей нужен не просто мужчина, а такой мужчина, который сумел бы стать ей хорошим мужем и настоящим отцом для ее сына. Гейб сильно сомневался в том, что он сможет. Кстати, он сомневается в этом и по сей день.

– Не забудь! – напомнила Алисия сыну, высаживая его возле школы. – Я заберу вас с Дэвидом после уроков и отвезу домой.

– Помню, мама, помню! Пока! Пока, Гейб.

Джастин помахал им на прощание рукой и широко улыбнулся, отчего сразу же стал удивительно похож на своего дядю Роби.

Гейб повернулся к Алисии и перехватил ее взгляд, устремленный на него.

– Твой сын – просто вылитая копия Роби!

– Да, – согласилась она. – С одной стороны, это радует. С другой – вечное напоминание о том… – Она еще раз бросила взгляд в сторону удалявшегося Джастина и слегка откашлялась. – Ну что? Вперед?

Она лихо сорвалась со стоянки и вырулила на проезжую часть.

– Послушай, – не удержался от любопытства Гейб. – А почему у Роби свой дом? Логичнее было бы иметь его тебе. У тебя ведь ребенок, тебе и в самом деле нужна своя крыша над головой.

– О, в нашей семье другие традиции. У нас испокон веков, во всяком случае еще со времен моего прапрадеда, дом всегда передавался по наследству старшему члену семьи по мужской линии. И это правило остается незыблемым и по сию пору. На тот случай, если ты еще не успел почувствовать это, докладываю: в семействе Хейденов процветает патриархат.

– И тебя это бесит?

– Иногда. Но я люблю своего отца и просто обожала Роби. И не имела ничего против того, что у него будет свой дом. Когда Джастин был маленьким, мне было проще иметь в доме всего лишь одного взрослого мужчину – папу. Да и отец мне много помогал в то время. Я этого никогда не забуду. Словом, маленький ребенок в доме, у всех полно забот. Конечно же, Роби нужно было иметь свой отдельный угол. Мало ли, вдруг захотел бы пригласить к себе девушку и все такое. Словом, ты понимаешь, о чем я.

– Отлично понимаю! – улыбнулся Гейб.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем острее он чувствовал, как же сильно отличается тот мир, в котором жила Алисия, от его собственного. Вокруг них мелькали лесные угодья, могучие калифорнийские мамонтовые деревья теснились по обе стороны шоссе, а потом лесная полоса сменялась бескрайними лугами, возделанными пашнями, фермерскими постройками. На въезде в городок их встретил огромный транспарант, извещающий жителей и гостей Ривер-Рок о скором открытии весеннего музыкального фестиваля в честь праздника города. Транспарант был прикреплен к двум фонарным столбам по обе стороны Мейн-стрит, главной улицы в их городе. Несмотря на несколько современных зданий, общий вид городка сразу же напомнил Гейбу старые голливудские вестерны, которые он так любил в детстве.

– Ничего себе! – пробормотал он вполголоса. – У меня такое чувство, будто машина времени перенесла нас в прошлое.

Алисия понимающе улыбнулась.

– Да, действительно, наш городок был построен во времена золотой лихорадки, еще в средине девятнадцатого века. Вон там, в нашем местном банке, еще сохранились фотографии первых золотых приисков и самих старателей, некоторые из них даже умудрились стать миллионерами. Здание суда тоже сохранилось с тех далеких пор. Только в прошлом году перекрыли новую крышу. А вот и наша самая знаменитая улица. – Алисия махнула рукой на боковую улочку. – На ней находится наш самый знаменитый салун «У Мелани». Кстати, это первый салун, открытый в Ривер-Рок. Сегодня он стал центром нашего ежегодного музыкального фестиваля, который всегда проводится весной. Но теперь концертные площадки расширились. Открылись еще два новых клуба на другом конце города, рядом со старой мельницей. Там организуются концерты прямо у реки, и только живой звук. А вообще-то город сильно разросся в последние годы: целый жилой район строится в пяти милях отсюда. Так что мы уже совсем не тот маленький заштатный городишко, которым были когда-то! – Алисия снова взмахнула рукой, указывая на вывеску очередного бара, «Бэртс Дайнер». – Я когда-то подрабатывала в этом баре, еще старшеклассницей.

– Помню. Ты меня водила сюда, угощала жареным мясом с острым перцем и сыром.

Улыбка сбежала с ее лица.

– Да. Точно. А я и забыла. То есть все наши местные достопримечательности ты уже видел.

– Да, но тогда была зима. Повсюду гирлянды, рождественские елки, и на каждом углу – Санта-Клаус. Просто зимняя сказка.

– Это правда, – согласилась Алисия. – Обычно снега у нас бывает немного, но в тот год его навалило, как никогда. А в наших местах все любят отмечать праздники, просто страсть как любят. Тем более зимой, когда дел поменьше. Вот мы и пользуемся любым поводом, чтобы повеселиться всласть.