Текст книги "Беспутный холостяк"
Автор книги: Барбара Доусон Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7
В клубе на страницах «Книги для записей пари» можно найти имена многих негодяев и их пари, включая полковника Ф., который поставил тридцать гиней на то, что лорд Д. не сможет соблазнить благочестивую жену священника.
«Записки повесы»
– Теперь рано встаете, да? Никогда не думал, что доживу до такого дня. – Марлон, хромая, приблизился к Джеку со стопкой накрахмаленных шейных платков в заскорузлых руках. Слуга был высокого роста, но горбился, у него были резкие, словно вырубленные топором, черты лица. На нем был один из сюртуков Джека, который придавал ему респектабельный вид, никак не соответствующий его грубоватым манерам. – А еще не думал, что вы будете всю неделю работать как простолюдин, учить эту ораву маленьких дьяволов. Но теперь я хоть вижу, что вы живой.
– Подай мне вон тот платок, я очень спешу.
Джек начал завязывать на шее накрахмаленный шейный платок. Было уже половина десятого утра, и он зашел домой, чтобы переодеться в подходящую для клуба одежду.
Если он опоздает, то упустит одну персону, которую хотел увидеть.
Слава Богу, была суббота, и у Джека была свободна половина дня. С Джулией и мисс Ригби младшие дети отправились в парк за листьями для гербария, а старшие остались и школе репетировать спектакль. Джек обещал вернуться к трем.
В плотных облегающих бриджах и тонкой льняной рубашке Джек с трудом признал самого себя в зеркале. Он снопа стал графом Ратледжем. Странно, как быстро он привык к образу простоватого Уильяма Джекмана, хотя в школе пробыл всего четыре дня, а перед этим зеркалом тысячу раз завязывал платки. Джек почувствовал, что ему уже непривычно усаживаться в собственной гардеробной, вдыхая запах дорогого одеколона, в окружении шкафов и гладильных досок. Кое-как заботясь о себе в комнатушке в каретном сарае, он почти забыл о такой роскоши, как горячий душ, одежда по размеру и слуга, который наводит порядок.
– Спешите, да? – Марлон, как всегда, совал свой нос туда, куда не следует. – Чтобы добавить к своему долгу лишнюю тысячу соверенов?
– Если повезет, я уменьшу его на тысячу.
– Ха! – Этим Марлон выразил свое отношение к азартным играм. – Если бы ваша леди знала, как вы проводите свой свободный день, она бы оттягала вас за ухо.
– Она не узнает. Она думает, что я бедный грамотей.
– Бедный. Она почти права.
Джек поджал губы и не обратил внимания на колкое замечание Марлона. За последние несколько дней он почти не думал о долгах. Он вступил в другую жизнь, жизнь, где нет кредиторов, которые целыми днями стучат в дверь. В том была определенная степень свободы.
Конечно, этого можно было достичь, женившись на Эвелине. Но его план вытащить себя из долгов был разрушен «Записками повесы». Газетенкой леди Джулии Коруин.
Когда Джек поправил завязанный на шее платок, он вдруг вспомнил ощущение шелковистости ее губ, когда он прикоснулся к ним пальцем. Он пошел на рассчитанный риск, дав понять, что у него чувственный интерес к ней. Она могла уволить его, но рискованный план сработал. В голубых, подернутых поволокой глазах он прочел изумление, интерес, желание.
И загадку. Джулия обладала волнующей привлекательностью, которая восхищала Джека. Не важно, что она была звездой своего первого и единственного светского сезона. Было в ней что-то неуловимое, что мужчине страстно хотелось понять. Возможно, это был блеск ее красивых глаз, или преданность детям, или сила воли, которая принесла ей трудную победу.
Но он покорит ее. Джека охватила дрожь предвкушения. Скоро… Возможно, сегодня вечером.
Марлон принес ему начищенные сапоги.
– Ваша леди словно ангел. Собрала бедных детишек в школу, учит их читать и писать. Она совсем не похожа на других ваших подружек.
Сидя на стуле, Джек натягивал мысок сапога, а Марлон опустился на колено и помогал ему с пяткой. Джек уже пожалел, что во всех подробностях описал Марлону Джулию, вплоть до часов, которые крепились к ее платью.
– Вряд ли она похожа на ангела, – заявил Джек. – Она – падшая с неба звезда.
– Она – мать, у нее есть маленький сын, – поправил его Марлон. – Расскажите мне о малыше, вы ни словом не обмолвились о нем.
– Его зовут Тео, и ему семь лет. – Джек натянул второй сапог и подумал о мальчике. Необходимо проявлять особую осторожность в своих отношениях с Джулией, иначе над Тео могут насмехаться другие дети. Мальчишку и так ждет неласковое будущее из-за того, что он родился вне брака, и Джеку не хотелось омрачать уже сейчас это маленькое веснушчатое личико. – У него способности к математике.
Слуга присвистнул.
– Ну-ну, прямо как у вас в этом возрасте. Вы уже загадывали ему какую-нибудь из своих загадок?
– Загадывал. – Марлон был единственным, кто знал о тайном увлечении Джека, и Джек позволял ему подшучивать. – Мы заключили сделку, Тео и я. Каждое утро он получает листок с пятью загадками в обмен на то, что будит меня к завтраку.
– Как ему это удается? – захихикал Марлон.
– Прыгает возле моей кровати. Если это не помогает, щекочет пером мое ухо. – Джек надел оливкового цвета сюртук, который протянул ему Марлон. Он старался не морщиться от боли в плече в том месте, где его кочергой зацепила Джулия той ночью. – Ему очень смешно, когда я хлопаю по уху.
– Надо мне тоже попробовать этот трюк, – заявил слуга, помогая Джеку влезть в рукав сюртука. – Возможно, назойливые кредиторы оценят это. Особенно после того, как вы разоритесь сегодня в клубе.
Джек не обратил внимания на завуалированный упрек. Если бы Марлон только знал…
Поспешно покинув спальню, Джек едва не сбил служанку и коридоре. Стопка сложенного белья, которую она несла, упала на пол, и Джек наклонился, чтобы помочь ей соврать все.
– Милорд! Не надо, это все из-за моей неуклюжести.
Это было невысокого роста темноволосое создание, с бородавкой на бледной щеке, в огромном колпаке и платье с фартуком. Джек мало внимания уделял своей прислуге, пока домашнее хозяйство шло гладко. Но теперь он поймал себя на том, что ему интересна жизнь этой женщины, довольна ни она своей работой, есть ли у нее семья? Господи! Работа таких женщин, как эта, уже невольно оказывала на него свое влияние, пробуждая задумываться о вещах, ранее совершенно для него не интересных.
– Это я был неловок, – коротко сказал Джек. Оставив ее безмолвно смотреть ему вслед, он пошел к лестнице, уже забыв этот небольшой эпизод. Он направлялся в свой клуб, но не играть, как решил Марлон. Сегодня у него была в голове другая цель.
Джулия шагала взад-вперед по кабинету и пыталась осознать ужасную новость, которая стала известна ей минуту назад.
– Ну почему она не сказала мне, что ее отец вернулся в Лондон?
– Она никому из нас не говорила об этом. – У Маргарет Прингл глаза наполнились слезами. – Вчера днем она получила от него письмо, оно лежало здесь, у нее на кровати. Если бы я вернулась раньше…
Элфрида и Доркас, сидевшие рядом с ней на диване, сочувственно шептали что-то.
– Любая из нас должна была заметить, что Фейт пропала.
В какой-то момент после обеда Фейт Ригби исчезла из школы. Джулия вспомнила, что учительница рисования была необыкновенно тихой во время обеда, едва попробовала свой ростбиф с картошкой. Но она часто витала в облаках, где на этот раз пребывала и Джулия.
Ее полностью захватили мысли о Джеке. Она вспоминала, как он прикоснулся к ее губам и этим обозначил свои намерения в отношении к ней. Теперь Джулия напряженно ждала, какой следующий шаг он предпримет. Придет к ней в кабинет? Или встретит в пустом классе? Поцелует?
Она не должна позволять ему этого. И все же, когда он подошел к ней за завтраком, у него была такая очаровательная улыбка, что у Джулии появилась надежда, что он собрался искать уединения с ней где-нибудь. Но Джек просто пришел отпроситься на некоторое время по своим делам, пообещав вернуться через несколько часов.
Эти часы уже прошли, но теперь перед Джулией стояла проблема гораздо важнее, чем опоздание Джека.
– Я заплатила Горацию Ригби значительную сумму, чтобы он уехал навсегда, – произнесла Джулия, беспокойно вышагивая вдоль стола. – Он отбыл в Вест-Индию три года назад, я сама проводила его на корабль. Мы договорились, что его нога никогда больше не ступит на английскую землю.
– Мужчины. – У Элфриды это слово прозвучало как ругательство. – Кому из них можно верить?
На этот раз Маргарет не стала защищать мужчин, она только сильнее укуталась в черную шаль.
– Не понимаю, почему бедная девочка позволила ему уговорить себя вернуться домой.
Джулия этого тоже не могла понять. Последний раз, когда Ригби встречался с Фейт, он избил ее.
– Она ушла недавно, несколько часов назад. Я пойду за ней и верну сюда, – решительно заявила Джулия.
– Нет! – выдохнула Доркас. – Только вспомните, какая скотина этот Ригби. Он вас покалечит!
– Надо послать за караульным, – подсказала Элфрида.
– Если речь не идет о преступлении, никто не поможет, – горько заметила Джулия. – А какое в том преступление, что дочь навещает отца?
– Но вам небезопасно идти туда одной. – Маргарет вытерла слезы и встала. – Я пойду с вами.
– Не смеши, Маргарет. – Элфрида тоже встала. Своей внушительной комплекцией она походила на мужчину. – Ты даже блоху не обидишь. Я пойду вместо тебя.
– Я… я тоже пойду, если хотите, миледи, – заявила Доркас.
– Кто-то должен оставаться с детьми, – остановила ее Джулия. – Я думаю, мы с Элфридой сможем убедить мистера Ригби. И вернуть Фейт в безопасное для нее место.
* * *
Как только Джек вошел в клуб «Уайтс» на Сент-Джеймс-стрит, он сразу ощутил, как погружается в привычную ему роскошь. Великолепная изогнутая лестница с чугунными перилами украшала центральную часть фойе. Здесь все дышало богатством: роскошная меблировка, изысканная сервировка столов, особая почтительность прислуги. Поскольку полдень еще не наступил, здесь было тихо и спокойно, никакой суеты, которая обычно наблюдалась днем и вечером.
Но Джека это очень устраивало. Он хотел встретиться только с одним человеком, и у этого человека была привычка находиться здесь именно в это время дня.
Но, проходя через фойе, Джек, к собственному неудовольствию, столкнулся с Джорджем Грешемом, выходившим из туалетной комнаты в коридоре, который вел в игровой зал. Взъерошенные волосы, темные круги под глазами, шейный платок сбился в сторону.
– Что-то ты рано сегодня, а? – поинтересовался Джек.
– Скорее поздно. Всю ночь играл с Аргайлом и Сефтоном. Уистлер спустил четырнадцать тысяч, я проиграл почти двадцать, но ничего, отыграюсь.
– Я думал, отец урезал твои расходы.
– Хуже. Он лишил меня наследства. Но я буду убеждать его смягчиться, пока он не отдал Богу душу. – Для своего отчаянного положения Грешем выглядел весьма бодрым и даже похлопал Джека по плечу. – Уиклифф говорит, что ты скрывался у женщины. Наверное, она великая соблазнительница, раз сумела оторвать тебя от игрового стола на целую неделю, а?
– Пожалуй, – кивнул Джек. Если бы только Грешем знал, что последнюю неделю он провел как монах.
– Ладно, не раскрывай свои секреты. – Грешем довольно потер руки. – Тебе надо было присутствовать здесь вчера, чтобы стать свидетелем новой записи в «Книге для пари». Я поспорил с Уистлером на пятьдесят гиней, что он не женится к Рождеству.
– Он слишком любит всех женщин, чтобы связать себя узами брака с одной, – усмехнулся Джек. – А что, у него есть кто-то на примете?
– Он намерен ухаживать за Эвелин, но я сомневаюсь, что кузина пустит его на порог. – Грешем бросил на Джека лукавый взгляд. – Тебя это раздражает, дружище? Что Уистлер собирается приударить за твоей бывшей невестой?
Джека потрясла эта новость, но он продолжал улыбаться. Должно быть, Уистлер утонул в долгах, если тоже захотел жениться на богатой наследнице.
– Я желаю ему удачи.
– Не хочешь ли сыграть с нами?
Соблазн был велик, и Джек подумал, не присесть ли ему за стол с закадычными друзьями, поставить на следующую игру, и пусть его охватит лихорадка предвкушения близкой удачи. Карточная игра абсолютно непредсказуема, может произойти все, что угодно. Есть шанс отхватить большой куш…
Но не сегодня. Джек вздохнул, стараясь избавиться от ненужных мыслей. Он пришел в клуб совсем с другой целью. А перед возвращением в школу хотел навестить деда в Уиклифф-Хаусе.
– Может, в другой раз…
Грешем с завистью посмотрел на друга.
– Она хорошенькая, да? Ладно, я пошел отыгрывать свои двадцать тысяч и выигрывать дальше!
Грешем исчез из виду, а Джек направился в противоположном направлении, надеясь, что не опоздал. Он вошел в зал с высокими белыми колоннами, где вокруг камина стояло много удобных стульев, и с облегчением увидел человека, сидящего на одном из них.
– А, Троттер! – Джек кивнул сидящему человеку.
Достопочтенный Амброс Троттер оторвал взгляд от газеты. На его румяном лице застыло испуганное выражение.
– Ратледж, ты?
Не присаживаясь, словно ждал кого-то, Джек достал из кармана коробочку с нюхательным табаком.
– Хочешь щепотку?
Троттер покачал головой, наверное, пытался сообразить, зачем картежнику вдруг понадобилась его скучная компания.
Джек вдохнул небольшое количество табака, наслаждаясь пощипыванием в носу, потом оперся локтями на каминную полку и посмотрел на прежнего компаньона.
– Ну, как поживаешь, Троттер?
Они в одно время учились в Итоне, но были очень разными. Троттер не вылезал из библиотеки, в точности выполняя все правила учебного заведения. Джек мог тайком ускользнуть к девице в ближайший Виндзор, поиграть в карты во время службы. Он заработал репутацию нерадивого ученика, спящего на занятиях. Джек окончил колледж на последнем месте по успеваемости, тогда как Троттер был где-то посередине, несмотря на прилежную учебу.
Сбитый с толку, Троттер вновь поднял глаза от газеты.
– Как живу? А почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно, старина. – Джек спрятал коробочку с табаком в карман. – Ты женился?
– Нет. – Троттер зашелестел газетой, словно хотел напомнить, что Джек прервал его. – Я слышал, ты собирался жениться, – добавил он недовольным голосом, – но потом из этого вышел настоящий скандал.
Джеку не хотелось не только говорить о леди Эвелин, но даже думать о том огромном приданом, которого теперь добивается Уистлер. Наоборот, ему хотелось выяснить намерения Троттера в отношении Джулии.
Чтобы войти в доверие, Джек постарался вызвать сочувствие к себе.
– Когда человеку исполняется тридцать лет, он начинает думать о детях. Ты не согласен?
– Возможно, – осторожно ответил Троттер.
– Тогда ты, наверное, тоже подыскиваешь варианты. Кто-нибудь есть на примете?
На секунду Троттер стал похож на ищущего любви юнца.
– Никого, кого бы ты знал.
– А, значит, все-таки кто-то есть, таинственная женщина. Она из светского общества?
– Это та, которой я давно восхищаюсь, – признался Троттер.
– То есть она не принадлежит к светскому обществу. – Джек подошел к стулу Троттера. – Поскольку тебя интересуют деньги, как и меня, я полагаю, она состоятельна. Она догадывается, что ты охотишься за ее богатством?
Щеки Троттера покрылись красными пятнами, похоже, он был готов взорваться от возмущения.
– Я не такой, как ты, Ратледж. И не потерплю, чтобы ты оскорблял женщину. Она слишком хороша для таких, как ты.
– И кто же этот образец добродетели?
– Тебя это не должно волновать. – Вдали послышался бой часов, Троттер положил свернутую газету на стол. – Сейчас, прости ради Бога, я должен встретиться с братьями за обедом.
Джек не спеша отошел в сторону, наблюдая за уходящим Троттером. Он казался искренним и честным в своем желании жениться на Джулии. Но эта мысль почему-то вызвала в Джеке только негодование. Он бы с удовольствием двинул кулаком по этой розовощекой физиономии.
Черт, Джулия была слишком яркой и энергичной, что бы найти счастье с таким скучным типом. Тогда почему она не вытолкала его под зад коленом?
Если только его ухаживание не было маскировкой.
Беспорядочные подозрительные мысли крутились в голове Джека. Неужели этот ублюдок снабжает ее информацией для «Записок повесы»?
Глава 8
На прошлой неделе видели, как мистер Л. Ф. бил хлыстом свою гончую собаку. Дамы, опасайтесь мужчину с отвратительным характером. Если он набрасывается на своих слуг и животных, он может наброситься и на вас тоже.
«Записки повесы»
Этот дом ничем не отличался от других домов, стоявших вдоль тихой улицы на окраине Мейфэра. Он был построен из серого камня и располагался рядом с городскими особняками. Вокруг дома не было двора, всего несколько ступенек вели к простой белой двери с латунным кольцом. Здесь, под присмотром деспотичного отца, росла милая, кроткая Фейт.
На углу улицы Джулия дала извозчику наемного экипажа полкроны и попросила дождаться их возвращения. Довольный щедрой оплатой, тот надвинул налицо шляпу и устроился вздремнуть, сидя на облучке. Джулия подошла к Элфриде, и они шепотом еще раз обсудили свой план.
– Не переставайте разговаривать с Ригби, – напомнила ей Джулия. – Поинтересуйтесь его планами в отношении Фейт, взывайте к его милосердию, скажите, что она очень нужна нам в школе, – словом, говорите все, что угодно, чтобы отвлечь его внимание. Но я вас умоляю, не злите его. Я не хочу, чтобы вы пострадали.
В сером плаще и простом черном капоре Элфрила казалась мрачнее, чем когда-либо. Во всем ее облике читалась решительность.
– Не беспокойтесь, миледи. В свое время мне приходилось иметь дело и не с такими джентльменами.
Джулия знала, что это правда. Когда-то Элфрида работала в борделе и прошла тернистый путь, прежде чем попала в школу.
– Хорошо, в таком случае ждите сигнала.
– Вы мне крикните, когда будете у экипажа, – коротко кивнула Элфрида. – Это будет означать, что вы обе ждете там. Будьте осторожны, миледи, вам выпало самое сложное.
Джулия почувствовала прилив симпатии к Элфриде, которая все свои лучшие душевные качества скрывала за неприветливым и сердитым видом.
– Умоляю, дайте мне пять минут, чтобы добраться до места, прежде чем вы постучите в дверь.
Получив ободряющий кивок Элфриды, Джулия отправилась в сторону конюшен в закоулке.
Пространство между двумя рядами домов было достаточно широким для проезда экипажа, и на плотно утрамбованной земле виднелись глубокие следы, оставленные многочисленными колесами. Запах лошадиного навоза и мусора заставил Джулию прикрыть нос рукой в перчатке. Отсчитав в обратном порядке пятый дом, она толкнула калитку и пошла с тыла.
Джулия остановилась на минутку, чтобы собраться с мыслями. К ее облегчению, у небольшой конюшни не было видно ни одного человека. Листья раскидистого платана шептались на ветру, и сквозь ветки Джулия видела слабый блеск свечи в окне верхнего этажа.
Там ли Фейт? Все ли с ней в порядке?
Джулия дрожала, частично от холода, частично от страха, подвинулась вперед, прокладывая путь через заросший сад, пока не дошла до заднего двора дома. Она не позволит себе поддаться тревожным чувствам и сбежать отсюда.
Справа из-под опущенных занавесок виднелась тонкая полоска света. Джулия направилась к двери слева, которой, очевидно, пользовалась прислуга. В любом случае где-то рядом с ней находится лестница для прислуги.
Прошло уже пять минут? Джулия нащупала через плащ свои часы, но что толку смотреть время? Она мысленно досчитала до ста и взялась за дверную ручку.
Заперто. Что теперь?
Темные окна были слишком высоки, чтобы дотянуться, не говоря уже о том, чтобы открыть их и забраться внутрь. Не имея выбора, Джулия направилась к освещенной комнате в другой стороне дома, чтобы попытаться открыть дверь там.
Она осторожно заглянула в окно в щель между занавесками. Комната оказалась библиотекой, на столе горело несколько свечей, в свете которых плавал сизый дым. В следующее мгновение Джулия поняла почему. В кресле рядом с камином сидел крупный мужчина и курил сигару.
Гораций Ригби.
Он был одет, как джентльмен, но его очень загорелое, с правильными чертами лицо портила жесткая линия рта. Каштановые, редеющие на макушке волосы были аккуратно причесаны. Джулия увидела, как он наклонился и почесал за ухом лежащего рядом с креслом черного мастиффа.
У Джулии все сжалось внутри. Когда Ригби успел завести собаку? Неужели это животное такое же злое, как и его хозяин?
Три года назад, стоя у поручней корабля, Ригби резко обругал Джулию, когда взял у нее деньги и пообещал никогда не возвращаться. Ей тогда надо было подумать, что такой жестокий человек не сдержит своей клятвы… Нельзя было успокаиваться…
Но теперь обвинения в свой адрес ничем не помогут. Лучше оценить ситуацию и решить, что делать. Почему он до сих пор сидит здесь? Неужели их план с Элфридой провалился? Неужели он не пустил ее в дом?
Вдруг собака повернула свою массивную голову в сторону двери, то же самое сделал Ригби. Джулия вытянула шею и увидела, что лакей жестами указывал в сторону холла.
Элфрида. Спасибо, Господи, Элфрида пришла.
Лицо у Ригби было рассерженное, когда он о чем-то разговаривал с лакеем, и тот подобострастно отвечал ему. Потом он встал и вышел из библиотеки, мастифф пошел следом за ним.
Джулия подождала полминуты и взялась за ручку двери. К счастью, дверь легко открылась на хорошо смазанных петлях. Она проскользнула внутрь. В библиотеке пахло табаком и пылью. Очевидно, у Ригби была плохая экономка, или ее не было вообще, ведь он только что вернулся.
Сердце гулко стучало в груди, она прокралась к двери, за которой скрылся Ригби, и прислушалась. Откуда-то раздавались приглушенные голоса: низкий, вкрадчивый – Элфриды и сердитый – Ригби.
Их план был прост. Элфрида отвлекает Ригби, пока Джулия уводит Фейт через сад.
Но теперь на пути появилась опасность. Джулия молилась, чтобы собака не учуяла чужого человека в доме. Она чувствовала, что ладони в перчатках стали влажными. Стиснув зубы, она беззвучно выскользнула в коридор. Ее не встретил громкий лай, но она услышала рычание и потом окрик Ригби. Он крепко держал собаку за ошейник, не позволяя ей прыгнуть на Элфриду.
Джулия двинулась в поисках лестницы для прислуги. В стене она быстро обнаружила потайную дверь, толкнула ее и оказалась на узкой деревянной лестнице, ведущей в темноту. Если она встретится с прислугой, то скажет, что является подругой мисс Ригби и пришла по ее приглашению.
Но удача сопутствовала ей. Лестница была пуста, как и коридор наверху. Потертый ковер заглушал ее шаги. В доме стоял запах пыли и нежилого помещения, поскольку все три года здесь никого не было. Увидев пробивавшийся из-под закрытой двери свет, Джулия направилась прямо туда и дернула ручку.
Опять закрыто!
Когда экипаж доставил Джека к школе, дул резкий ветер. На парадное крыльцо с его величественными колоннами опустились сумерки, в нескольких окнах горел свет.
Было уже поздно. Все пошли на ужин. Он должен был вернуться несколько часов назад. Но даже эта мысль не могла испортить его восторженного настроения. Леди Удача улыбнулась ему сегодня. Он выиграл в карты две тысячи фунтов.
Джек вовсе не планировал играть, но встреча с Амбросом Троттером рассердила его. Ему необходимо было дать выход своему разочарованию, и он вернулся за карточный стол с единственной целью – обменяться несколькими остротами со своими друзьями. Однако через несколько минут игра затянула его, и время пролетело незаметно.
Две тысячи фунтов.
Эта сумма была лишь каплей в бесконечном море его долгов. Но этого было достаточно, чтобы расплатиться с Грешемом и Уистлером и с другими друзьями, чтобы заплатить за содержание дома.
Джек поднялся по широким ступенькам парадного входа. Он собирался заехать к деду, но игра увлекла его настолько, что он забыл обо всем, кроме ставок. И лишь когда подоспела естественная необходимость прервать игру, он вернулся к реальной жизни и понял, что время уже позднее.
Черт возьми! Дед и не ждал его, кроме того, он понимал влечение внука к картам. Уиклифф будет доволен, когда узнает, что Джек неожиданно выиграл. Но отметить это они еще успеют, а пока он должен завершить свои дела в школе леди Коруин и заставить Джулию прекратить выставлять его имя и имена его друзей в неприглядном свете.
«Но она говорит только правду, – услужливо подсказало Джеку его сознание. – Ты заслужил отказ Эвелин. В конце концов, ты не сдержал обещания не играть больше».
Джек отогнал от себя эти мысли. Он собирался бросить играть после свадьбы, а не до нее. А в качестве мести Джулии за то, что она вмешалась в его планы, он избавится от ее скандальной газетенки раз и навсегда.
Сегодня, пока удача на его стороне, он прокрадется к ней в спальню, уговорит Джулию отбросить все моральные запреты, а вместе с ними и снять свою чопорную одежду. Потом, когда они утолят свою страсть и она уснет в изнеможении, Джек поищет доказательства.
Джек впал в эйфорию. Он представил, как будет покорять ее, растапливать ее холод и превращать строгую директрису в страстную любовницу. Возможно, он даже отложит раскрытие секрета и на время задержится в школе, пока сполна не насытится ею…
Когда он подошел к двери, она распахнулась и из нее стремительно выбежала Маргарет Прингл. Ее седые волосы контрастно выделялись в темноте, а черная шаль скрывала миниатюрную фигуру. Джеку вдруг захотелось подхватить ее на руки и покружить, хотя он не мог сказать ей, по какой причине чувствовал себя так, словно завоевал весь мир.
– Мистер Джекман! Слава Богу, вы вернулись.
Догадываясь о причинах ее волнения, Джек весело подмигнул ей.
– Леди Джулия сердится за мое опоздание? Я беру это на себя.
– Дело не в этом. – Она вцепилась в рукав Джека. – Случилось самое ужасное.
– Что такое? – Джек положил руку на ее хрупкое плечо, чувствуя, как исчезает приподнятое настроение.
– Фейт пропала. Приехал ее отец из Вест-Индии, и я боюсь, что она вернулась к нему.
– Понятно, – ответил Джек, хотя ничего не понял. – Значит, школа осталась без учителя рисования.
– Это не самое важное. Видите ли, леди Джулия три года назад спасла Фейт из больницы. Бедную девочку избили за то, что она рисовала вместо уборки дома.
– Ее избил отец? – догадался Джек. По щекам миссис Прингл текли слезы.
– Леди Джулия заплатила ему, чтобы он уехал навсегда. Он очень злился, что она вмешалась, и угрожал…
– Что?
– Он угрожал убить леди Джулию, если когда-нибудь встретится с ней снова. Но она все равно поехала за Фейт. Пожалуйста, помогите, пока не поздно.
В пустом коридоре Джулия прижалась губами к дверной щели.
– Фейт, – прошептала она так громко, как только могла, – это леди Джулия. Ты здесь?
Ей никто не ответил.
Может, ее избили или она умерла? Да здесь ли она? Она должна быть здесь. Должна.
Сдерживая панику, Джулия дернула ручку двери. Если бы у нее была сила выбить деревянную панель. Если бы только у нее была пилка, она могла бы справиться с замком…
Глянув вниз, она задохнулась от удивления. Какая она глупая! В замочной скважине торчал огромный железный ключ. Джулия быстро повернула его и открыла дверь.
Спальня была маленькой и отличалась аскетизмом. На окне висели мрачные коричневые шторы, у стены стоял простой умывальник и сундук. Узкая кровать пустовала, рядом на столе горела одинокая свеча.
Джулию охватила тревога. И только когда она вошла в спальню, она заметила фигурку на стуле рядом с дверью. Это была Фейт. Она сидела, опустив голову и плечи, и каскад тяжелых каштановых волос свободно ниспадал до колен. Вся ее поза говорила о покорности и смирении. Слава Богу, похоже, физических повреждений у нее не было.
Но что же сделал с ней этот страшный человек, чтобы так легко сломить ее дух?
Джулия тихонько прикрыла дверь и опустилась на колени рядом со стулом. Она взяла холодные руки Фейт и стала растирать их, пытаясь согреть.
– Фейт, – пробормотала она, – скажи мне, что случилось?
Поначалу казалось, что Фейт находится в глубоком трансе. Потом она пошевелилась и, не поднимая головы, прошептала:
– Уходите, миледи, скорее, он не должен застать вас здесь.
– Мне необходимо поговорить с тобой, хотя бы посмотри на меня.
Джулия осторожно взяла ее за подбородок и подняла лицо к слабому свету. На бледной щеке красовался большой багряный кровоподтек.
– Боже мой, он ударил тебя!
– Ему пришлось это сделать, я сама спровоцировала его. – Глаза Фейт наполнились страданием. – Я… я сказала, что останусь, только если он позволит мне рисовать.
Внутри Джулии все скрутило от сострадания и ярости. Фейт, кроткая и мечтательная душа, нуждалась в отцовской защите, она не заслужила жестокого обращения. Отец должен был поощрять Богом данный ей талант, а не заставлять трудиться в роли бесплатной служанки. И запуганной к тому же.
– Я не позволю тебе остаться здесь. Ни на минуту.
– Но я должна остаться. – В голубых глазах вспыхнула паника. – Это мой долг как дочери, и, если я не подчинюсь, он будет меня бить…
– Ш-ш-ш, предоставь его мне. А сейчас я хочу, чтобы ты думала только о том, как сильно ты нужна школе. Дети ничего не смогут сделать без тебя. Только подумай, сколько увлекательных уроков ты должна им еще дать. Немного позже нам надо запланировать художественную выставку, – добавила Джулия, зная, как Фейт дорожит своими учениками. – Теперь пойдем, нам нельзя терять время, – сказала она, видя слабое оживление на лице Фейт и помогая ей встать. – Нужно действовать очень тихо. Справишься, дорогая?
Фейт вздрогнула, но медленно кивнула в ответ.
– Я… я очень хочу вернуться, но боюсь.
Джулия тоже боялась. Если их схватят… Но она храбро улыбнулась и обняла Фейт за тонкую талию.
– Тогда держись за меня – и ни звука.
Джулия открыла дверь в темный пустой коридор. Они вышли, и она повернула ключ в двери, чтобы ничто не указывало на их побег. Придерживая Фейт, Джулия направилась к лестнице. Они преодолели только половину пути, когда какое-то движение в темноте предупредило ее об опасности.
К ужасу Джулии, дорогу им преградил рычащий мастифф.
Джек бросил один взгляд через заднее окно и сразу понял всю серьезность сложившейся ситуации.
Скрываясь в кустах сада, он изучал обстановку через щель в занавесках. В небольшой библиотеке горел камин и были зажжены свечи. Гораций Ригби стоял спиной к зашторенным окнам. Ростом выше среднего, он выглядел крепким и здоровым с загоревшей под тропическим солнцем кожей. Этот человек ходил взад-вперед перед тремя женщинами, каждая из которых сидела на стуле со связанными за спиной руками. Слева была мисс Ригби с опущенной головой и рассыпанными по плечам волосами. В середине находилась Элфрида Литтлфилд – единственная, у кого был кляп во рту. И наконец, на третьем стуле, вздернув подбородок и глядя прямо на Ригби, сидела Джулия.
«Он грозился убить леди Джулию, если когда-нибудь увидит ее опять».
Вспомнив эти слова Маргарет Прингл, Джек пришел в дикую ярость. Ему захотелось избить это животное до полусмерти. Но он не мог, пока женщин охранял этот чудовищный мастифф. Собака стояла смирно, обнажив зубы, словно ждала команды напасть на своих жертв.
