Текст книги "Грех и любовь"
Автор книги: Барбара Доусон Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
– Ну надо же! Нет, вы только посмотрите, – с некоторым удивлением пробормотал Итан.
Он продолжал играть с Марианной, перемещая игрушку то туда, то сюда, и всякий раз девочка касалась погремушки рукой.
А Джейн смотрела на него и думала, каким отцом он станет для Марианны, любящим или равнодушным, будет заниматься с ней от души или только по принуждению?
Может быть, зря она попросила Итана сюда прийти? Что, если отцовские чувства взыграют в нем и он сам займется воспитанием Марианны, а ее, Джейн, отошлет в Уэссекс?
Охваченная страхом, Джейн попыталась выхватить из рук Итана погремушку и вдруг заметила на его среднем пальце чернильное пятно.
Вид его настолько поразил Джейн, что она, даже не осознавая того, что делает, протянула руку и коснулась этого пятна, желая убедиться в том, что оно ей не почудилось. Этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы по телу ее разлилось приятное тепло. Пытаясь скрыть смущение, Джейн пролепетала:
– Как странно… Я тоже пачкаю палец чернилами, когда целый день занимаюсь переписыванием рукописей.
Лицо Итана потемнело – а быть может, это просто солнце закрыли тучи, – и, бросив на одеяло погремушку, он недовольно буркнул:
– Пришлось заполнить кое-какие счета и написать пару писем.
– Но разве у вас нет секретаря?
– Он сегодня был занят другими делами.
Голос Итана прозвучал фальшиво. Джейн пристально взглянула на него. Так… Значит, он писал письма… Не матери ли Марианны?
– Вы пришли в сад не из своего рабочего кабинета, – медленно проговорила она. – Миссис Креншоу сказала мне, что вы поднялись в комнату в башне и приказали вас не беспокоить.
– И поэтому вы передали записку с лакеем, чтобы я срочно пришел в сад. – Нахмурившись, Итан встал. – В следующий раз прошу не беспокоить меня по пустякам.
– Но все, что касается Марианны, это не пустяки. Она ваша дочь.
– Это еще неизвестно.
Джейн решила не развивать эту тему.
– Когда мы поедем разговаривать с вашей следующей женщиной?
Итан нахмурился, и вид у него стал угрожающий. Похоже, ему не нравится, что она вмешивается не в свои дела, догадалась Джейн, но не испугалась, а осталась сидеть на одеяле, глядя ему прямо в глаза.
– Сегодня вечером, – коротко бросил он. – Будьте готовы к десяти часам.
– Так поздно? Обычно в это время я ложусь спать.
– Я могу поехать и один.
– Я буду готова, – ответила Джейн, вставая.
– Не сомневаюсь.
С кирпичной стены, окружавшей сад, защебетала ласточка. Марианна тихонько загулькала, подпевая ей. Легкий ветерок взъерошил Итану волосы, придав его облику несколько бесшабашный вид. Он смотрел на Джейн, и в его темно-карих глазах поблескивали золотистые искорки. Джейн не могла оторвать от него взгляда.
Он что-то скрывает от нее. Но что?
В этот момент со стороны дома донеслись голоса. Джейн обернулась. По ступеням спускались леди Розалинда и герцог Келлишем. Они великолепно смотрелись вместе. Графиня – стройная, грациозная, как девушка, и герцог – высокий, представительный.
– Черт подери! – выругался Итан сквозь зубы.
– В чем дело? – прошептала Джейн. – Почему вам не нравится герцог?
Не отвечая на вопрос, Итан нагнулся, быстро схватил ребенка, одеяло и все детские вещи.
– Быстрее! Отнесите ее в детскую, – отрывисто бросил он. – Я постараюсь их отвлечь.
Но когда он попытался сунуть Марианну ей в руки, Джейн скрестила их на груди, взбешенная тем, что он ей приказывает.
– Вы не можете вечно ее прятать, словно старую тряпку!
Она ваша дочь! Она имеет полное право находиться здесь, в саду, наслаждаться солнышком…
– Черт бы вас побрал! – прорычал Итан. – Они нас увидели.
Итан был прав: герцог с леди Розалиндой направлялись к розовому саду. Лицо графини выражало беспокойство. Она что-то пылко говорила герцогу, прильнув к его руке. Похоже, пыталась его урезонить. Однако он упрямо шел вперед, качая головой, и на его угрюмом лице застыло брезгливое выражение.
Он поздоровался с Джейн и презрительно бросил Итану;
– Итак, это ваш внебрачный ребенок?
Лицо Итана потемнело.
– Ее зовут Марианна. Не хотите ли подержать ее? – И он показал на малышку, которая зевала, показывая крошечные розовые десны. – В конце концов она скоро станет вашей внучкой.
Герцог возмутился:
– Должно быть, вы совсем сошли с ума! Да как вам не совестно привозить домой такого ребенка!
– Поскольку это мой ребенок, я обязан о нем позаботиться!
С ловкостью, делающей честь опытному отцу, Итан принялся качать малышку. Только сейчас Джейн поняла, что он и не думал прятать ребенка. Он предвидел эту стычку и был пот лон решимости защитить свою дочь.
– Я всем говорю, что Марианна сирота, – заметила леди Розалинда успокаивающим тоном. – Я ведь тебе объясняла.
Питер. Ты и сам видел вчера, когда мне наносили визиты, что люди уже начинают принимать ее.
– Сирота, как же… Да никто не верит в эту сказку!
– Значит, нужно заставить людей поверить. – Леди Розалинда бросила взгляд на девочку, которая снова сонно зевнула на руках у Итана. – Меня восхищает, что Итан так заботливо относится к своему ребенку.
– Тогда пусть отошлет ее в деревню, – отрезал герцог. – Наймет, если необходимо, целую армию сиделок. Но не выставляет ее напоказ перед всем обществом.
– Он ее и не выставляет напоказ, – вмешалась в разговор Джейн, не в силах больше хранить молчание. – Один раз в жизни Итан поступил как порядочный человек. И если недалекие люди вроде вас считают по-другому, ну и Бог с ними.
Воцарилось молчание. Лишь ветер шевелил листву грушевого дерева, да лепестки белых цветов кружили в воздухе, медленно опускаясь на дорожку. Леди Розалинда с нескрываемым беспокойством взглянула на герцога. На его лице появилось грозное выражение. Джейн понимала, что нагрубила ему, однако не собиралась извиняться. Гордо вскинув голову, она посмотрела на него.
– Один раз в жизни, Джейн? – переспросил Итан, искоса взглянув на нее. – Вы считаете, что я всего один раз в жизни поступил как порядочный человек? Вы ошибаетесь. Если покопаться в памяти, можно найти два, а то и три благородных поступка.
Это высказывание разрядило напряженную атмосферу.
Леди Розалинда расхохоталась звонким, как колокольчик, смехом.
– Вот видишь? – обратилась она к герцогу. – Даже Джейн считает, что мой сын совершил благое дело. Не беспокойся, люди поговорят-поговорят, да и перестанут.
– Женщинам такого происхождения, как мисс Мейхью, почти ничего не известно о сплетниках, – проворчал герцог. – Но тебе. Розалинда, о них известно. Ты не хуже меня знаешь, как легко человек может лишиться доброго имени. К тому же у Чейзбурна уже давно подмочена репутация.
– Но ведь не станешь же ты винить его в том, что он развелся, – возразила леди Розалинда. – Всем известно, почему он это сделал. Хорошо еще, что эта его так называемая женушка не посадила ему на шею приблудного ребенка.
Она говорит о Порции, догадалась Джейн. О Господи! Как же она забыла? Ведь обещала помочь бывшей жене Итана.
– Человек знатного происхождения должен, естественно, заботиться о продолжении своего рода, – самодовольным тоном произнес Келлишем. – Однако публично признавать своего внебрачного ребенка нельзя. Именно поэтому…
– Может быть, вы все же перестанете совать нос в мои дела? – перебил Итан, окинув герцога недобрым взглядом. – Если я решил дать этому ребенку приют в своем доме. И значит, так тому и быть.
– Молодой человек, вашей обязанностью является забота и о женщинах, живущих под вашей крышей. Ваши действия бросают тень на их доброе имя.
– Моя мать – крупный специалист по улаживанию скандалов, – заявил Итан. – Никакая защита ей не нужна. Я прав, мама?
Своими словами он скорее обвинял, чем хвалил. Мать с сыном обменялись загадочными взглядами, понятными лишь им, однако не ускользнувшими от внимания Джейн.
– Относитесь к своей матери с почтением! – потребовал герцог. – Я не потерплю неуважительного обращения с ней!
– Все в порядке. Питер. – Леди Розалинда погладила герцога по рукаву, словно это был жеребец, которого следовало успокоить. – Итан просто не хочет, чтобы какие-то ничтожные сплетники трепали мое имя.
– А вы, ваша светлость, не могли бы оказать поддержку лорду Чейзбурну? – вмешалась в разговор Джейн. – Ведь в ваших силах прекратить сплетни ради леди Розалинды. Люди наверняка прислушаются к вашему мнению.
– Молодец. Джейн! – Леди Розалинда так и просияла. – Никто не осмелится тебе перечить. Питер.
– Я не стану лгать, – холодно изрек герцог. – Этот ребенок – не сирота.
– Никто и не просит, чтобы ты лгал, дорогой. Прости относись к Марианне как к найденышу. – Графиня кокетливо рассмеялась. – Да так оно и есть. Ведь Джейн и в самом деле нашла девочку на пороге своего дома.
– Я не думаю… – начал было лорд Келлишем, но леди Розалинда проворно коснулась пальцем его губ.
– Если ты будешь смотреть на желающих посплетничать таким же свирепым взглядом, они побоятся задавать вопросы.
– Розалинда, нехорошо обманывать людей.
– Но защитить тех, кого любишь, очень даже хорошо. – Прижавшись щекой к рукаву герцога, леди Розалинда обворожительно ему улыбнулась. – Ведь ты сделаешь это ради меня?
Ну пожалуйста!
Герцог крепко сжал губы. Видно было, что в душе его происходит борьба. Но наконец он нежно улыбнулся своей невесте и посмотрел на нее таким любящим взглядом, словно, кроме них, на белом свете никого не было.
У Джейн потеплело на душе. Она взглянула на Итана, желая убедиться, что он тоже радуется за людей, которые нашли друг друга, однако тот по-прежнему стоял нахмурившись, и легкий ветерок теребил его непокорные волосы.
Поднеся руку леди Розалинды к губам, герцог сказал.
– Будет так, как ты пожелаешь, моя дорогая. – И, повернувшись к ее сыну, отвесил легкий поклон. – Похоже, Чейзбурн, я стану вашим адвокатом в этом вопросе.
– Сам справлюсь, – буркнул он.
Мужчины посмотрели друг на друга с ненавистью, и герцог с леди Розалиндой направились к дому. Обернувшись, графиня бросила последний взгляд на сына, а может быть, на внучку. Джейн не поняла.
Итан протянул заснувшую девочку Джейн Почувствовав на своих руках теплый комочек, Джейн не смогла удержаться.
И, наклонившись, вдохнула исходящий от малышки запах пудры и мыла. Подняв голову, она заметила, что Итан смотрит вслед малышу и матери.
– Почему вы не хотите, чтобы ваша матушка выходила за герцога замуж? – спросила Джейн.
Итан недовольно поморщился.
– Вы же сами видите, какой это праведник. Он абсолютно ей не подходит. Они разные люди. Да и входит-то она за него замуж только ради титула.
– Это не правда! – воскликнула Джейн. – Разве вы не видели, как они смотрели друг на друга? Они любят друг друга!
– Любят! – презрительно фыркнул Итан. – Да что может знать о любви такая высушенная старая дева, как вы Эти жестокие слова причинили Джейн острую боль. У нее даже перехватило дыхание. Набрав в грудь воздуха, она выпалила в ответ.
– А что может знать о любви такой отъявленный негодяй, как вы?
Лицо Итана стало задумчивым.
– Похоже, не многое, Он поднял руку, и Джейн затаила дыхание – ей показалось, что он сейчас ее погладит. Но он лишь легонько коснулся пальцем розовой щечки ребенка и повторил:
– Совсем не многое.
Глава 8
Белый пушистый пудель кружился на длинных тонких задних лапах, зарабатывая конфетку, которую леди Эслер держала в вытянутой руке Вдова маркиза Эслера Элеонора, обладательница огненно-рыжих волос и сверкающих карих глаз, обожала животных, что подтверждалось наличием в ее доме двух пестрых кошек, спавших на коврике у камина, и многочисленных рисунков лошадей, висевших на стенах гостиной.
– Вот так, моя прелесть, молодец. Еще, еще! Покажи всем, на что ты способен, – приговаривала она, наклонившись к псу, ничуть не стесняясь своей пышной груди, которая чуть не вываливалась из выреза ее платья.
Итан обозревал открывшийся ему вид холодным взглядом знатока. Элеонора представляла разительный контраст с Джейн, которая сидела на стуле, прямая как палка, сложив на коленях затянутые в перчатки руки Итан прекрасно знал, о чем она сейчас думает. О том, что он выбирает женщин, руководствуясь лишь их физическими данными. Что он не кто иной, как развратник, который только и умеет, что заниматься любовью.
Он и сам не понимал, почему столь низкое мнение Джейн о его персоне в последнее время так сильно его раздражает.
Итан считал, что умеет отлично ладить с женщинами. Он был внимательным и нежным любовником, а расставаясь со своей очередной подругой навсегда, старался причинить ей как можно меньше боли Неудивительно поэтому, что Элеонора приняла его с распростертыми объятиями.
Она бросила лакомство собачке, и та схватила его на лету.
– Кушай, мой хороший, кушай, мой Снежок. Ты заслужил угощение.
– Смотри, перекормишь собаку, – заметил Итан.
– Не ворчи. Вспомни, как нам с тобой когда-то было весело. – На миловидном, усеянном веснушками лице Элеоноры заиграла лукавая улыбка, и она сразу стала похожа на капризного ребенка, а не на тридцатидвухлетнюю вдову. Повернувшись к Джейн, она добавила. – Знаете, он такой шалунишка!
– Слышала, – презрительно отозвалась та.
– Смотрите, как бы он не заманил вас в какую-нибудь темную комнату. Он еще и не на такое способен.
Слушая болтовню бывшей любовницы, Итан подумал: а что, если и вправду хоть разок заманить Джейн в темную комнату, зажать в уголок и посмотреть, сможет ли он вдохнуть хоть немного тепла в ее холодное тело?
Может, хоть темнота сделает ее податливее? Вряд ли. Достаточно на нее посмотреть. Сидит как аршин проглотила. Сама непримиримость и строгость. Плотно сжатые губы, аккуратный пучок на затылке. От нее так и веет холодом. Аккуратна и подтянута. Единственная вольность, о которой она, пожалуй, даже не подозревает, – черный мешок, именуемый платьем.
Единственный намек на эмоции – горящий желанием взгляд.
Желанием ли?
Да о каком желании может идти речь? Мисс Мейхью никогда в жизни не посещали грешные мысли. Скорее всего она сейчас размышляет о человеческих добродетелях. Или составляет список его грехов. А этот блеск в глазах – просто игра света.
– Леди Эслер, позвольте объяснить, зачем мы к вам приехали, – начала Джейн.
– Прошу вас! Особенно если ваш приезд связан с потрясающей новостью, о которой я услышала прошлой ночью на балу у Херрингтонов. – Элеонора повернулась к Итану:
– Прости за прямоту, Чейз, но ты действительно прячешь у себя в доме своего внебрачного ребенка?
Итану с трудом удалось сохранить улыбку. Как он презирал людей, считавших Марианну неодушевленным предметом, о котором можно было распускать любые слухи.
– Я скажу тебе правду, если и ты будешь со мной откровенна, – ответил он. – Договорились?
– Конечно. Клянусь Богом, я ни единой душе не выдам твою тайну.
И чтобы придать своим словам больший вес, Элеонора торжественно перекрестилась.
– Так вот, слухи относительно ребенка верны, – объявил он, пристально глядя на Элеонору. – Ребенок может быть моим.
– Как это – может быть?
– Вопрос о том, кто ее родители, спорный. Но я надеюсь, ты сможешь пролить свет на это дело. А теперь твоя очередь. Итак, расскажи мне все, что ты знаешь о ней.
– О ком – о ней?
– О ребенке, естественно.
– А что я, собственно, могу о ней знать? – нахмурилась Элеонора.
– Может быть, очень многое. Начни с того, что ты тайно родила Марианну и подбросила ее мисс Мейхью.
– Я ее подбросила? Я?! Так ты считаешь, что я ее мать?
Изумленное выражение на лице Элеоноры сменилось печальным. Уголки пухлых губ понуро опустились. Она похлопала ладонью по дивану, а когда пудель вскочил на него и сел рядом, обняла его, прижала к себе, и оба они, хозяйка и собака, уставились на Итана прозрачными карими глазами.
– О, Чейз, – сказала Элеонора тихим голосом, совершенно не похожим на тот жизнерадостный тон, которым она разговаривала только что. – Как бы я хотела, чтобы это, и в самом деле было так.
– А ты можешь доказать обратное?
– К сожалению, да. – Прижавшись щекой к пушистой белой шерстке собаки, она тихонько продолжила:
– Хотя я и не должна тебе этого рассказывать. Это знал только мой дорогой Гарри, упокой. Господи, его душу.
– Не беспокойся, я никому ничего не расскажу. И Джейн тоже. Она не из тех, кто выдает чужие секреты.
Итан твердо знал, что, несмотря на все причуды, присущие старым девам, Джейн верна своему слову. Она была одной из немногих, которым он доверял.
– Клянусь честью, леди Эслер, – совершенно искренне пообещала Джейн.
Прикусив нижнюю губку, Элеонора медленно, как будто каждое слово доставляло ей боль, начала:
– Я отдала бы все за то, чтобы у меня был ребенок. И когда-то он мог у меня быть… Видите ли, вскоре после моего замужества я принесла маркизу счастливейшее из известий, что еще до конца года он станет отцом. О, как мы оба были счастливы! Доктор предупреждал, чтобы я была осторожной, побольше отдыхала, но…
Элеонора замолчала, и Джейн осторожно спросила:
– И что случилось, миледи?
– Я не могла целыми днями лежать в постели, слишком уж была порывиста и нетерпелива. И от прогулок верхом тоже не хотела отказываться. Как-то раз моя лошадь испугалась и шарахнулась в сторону. Я упала и… потеряла ребенка.
Джейн ласково погладила Элеонору по руке, пытаясь успокоить. Итан окаменел. Угрызения совести мучили его. Быть может, если бы он так быстро не расстался с Элеонорой, посчитав ее пустой кокеткой, она бы поведала ему свою печальную тайну.
– Мне очень жаль, – с трудом выдавил он.
– Но это еще не все. – Слезы заструились по веснушчатым щекам Элеоноры. Наклонив свою медноволосую голову, она погладила пуделя по белоснежной шерстке. И дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом прошептала:
– Доктор сказал, ., сказал, что у меня больше никогда не будет детей.
Джейн сидела в своей спальне на подоконнике, сжимая в руке записку. Было уже слишком темно для того, чтобы перечитывать послание, вызывающее у нее тревожное чувство, и Джейн стала смотреть в окно. Во дворе два лакея зажигали фонари вдоль подъездной дороги, ведущей к парадному подъезду. В мерцающем желтом свете на фоне сгущавшихся сумерек ворота, казалось, вели в какую-то сказочную страну. Сегодня вечером должен состояться бал по случаю помолвки леди Розалинды и герцога Келлишема, и Джейн раздирали противоречия. Она не знала, что ей делать.
С самого начала она решила не ходить на этот бал. Джейн знала, что она чужая на этом празднике, что бы там ни говорила леди Розалинда. Наверняка будет держаться скованно, да и как себя вести и о чем говорить с расфранченными и искушенными представителями высшего общества, не имела ни малейшего представления. И в то же время мечты, которым не суждено было сбыться, завладели ее душой, и она только поэтому позволила суматохе приготовлений увлечь себя.
А суматоха в доме царила невообразимая! Всю последнюю неделю леди Розалинда вела себя как генерал, подготавливающий свои войска к сражению. Целый полк горничных натирал полы, что-то чистил и подметал. Целая армия слуг что-то полировала, переносила, устанавливала. Целый батальон садовников полол сорняки, подстригал кустарники, облагораживал деревья.
Каждое утро к Джейн приходил учитель танцев, впадавший в отчаяние от ее скудных способностей. Джейн послушно посещала эти ненавистные уроки, которые организовала для нее леди Розалинда, ни словом не обмолвившись о том, что не собирается идти на бал. Она рассчитывала, что при таком скоплении гостей никто не заметит ее отсутствия.
И вот всего лишь полчаса назад лакей доставил ей записку, которую она держала сейчас в руках. От записки исходил нежный цветочный аромат.
Хотя в комнате уже сгустились сумерки и разобрать буквы было почти невозможно, Джейн развернула послание Порции и с трудом перечитала его.
Мое положение становится отчаянным. Я должна немедленно поговорить с Чейзбурном! Но он отказывается Принимать меня в своем доме. Поэтому во время бала, устраиваемого ее светлостью, я попытаюсь проскользнуть в сад. В полночь вы должны выманить Чейзбурна из дома, чтобы я могла с ним встретиться.
Прошу вне, умоляю, не подведите меня! От вас зависит будущее моего ребенка. Я верю, вы мой единственный настоящий друг
Порция.
Джейн понимала, что не сможет проигнорировать записку. Стоило ей подумать о леди Порции, о ее будущем ребенке, и она была готова сделать все, чтобы помочь ей. Сложность заключалась в том, что Итан презирал свою бывшую жену и запросто мог отказать ей в помощи. И она, Джейн, должна. заставить его пойти на свидание.
Как же она жалела, что отказалась заказать то нарядное платье для бала, которое выбрала для нее леди Розалинда. Тогда она могла бы спокойно войти в залу и смешаться с толпой гостей, не стесняясь своей поношенной одежды. А теперь ей придется украдкой спуститься вниз, выждать, пока Итан окажется поблизости, и, придумав какой-нибудь предлог, выманивать его из залы. Что ж, ничего не поделаешь. Сама виновата. Решила показать характер. Придется действовать по обстановке. Но она сделает для леди Порции все, что может.
А сейчас она поднимется наверх, к Марианне.
Крошка уже, должно быть, спит, но можно посидеть у колыбельки и почитать при свете свечи. Рядом с Марианной она не будет чувствовать себя такой одинокой.
Как бедняжка леди Эслер.
Мысли Джейн перенеслись к вдовствующей маркизе. При всей своей красоте и богатстве леди Эслер не была счастлива: у нее не было ребенка. Неудивительно поэтому, что она так нянчилась со своими питомцами, домашними животными.
Неужели и она, Джейн, закончит свою жизнь вот так, в полном одиночестве и никому не нужной?
Нет! Она должна изыскать способ оставить у себя Марианну. Нужно во что бы то ни стало убедить Итана не отдавать девочку матери, которая от нее отказалась.
Джейн думала, что не будет испытывать к бывшим любовницам Итана никаких чувств, кроме омерзения. Но оказалось, что они вовсе не бессердечные эгоистки, какими она их себе представляла, а несчастные женщины, достойные жалости. Все они пережили в жизни большие трагедии: леди Эслер потеряла желанного ребенка, так и не доносив его; мисс Аврора Дарлинг вынуждена была жить в разлуке с любимой дочерью; леди Порция понесла жестокое наказание за то, что раз в жизни изменила мужу.
Единственная, кто вызвал в ней отвращение, была мисс Диана Рассел, к которой они с Итаном ездили несколько дней назад.
Мисс Рассел, знаменитая актриса театра в Хеймаркете, оказалась хрупкой женщиной с огромной грудью и непомерным самомнением. Театрально всплеснув руками, она заявила, что нелепо даже думать о том, что она могла позволить себе забеременеть, поскольку каждый день занята в спектаклях. Она бы ни за что не стала рожать ребенка, ведь это означало бы на какое-то время отказаться от сцены. И уж если бы у нее возникли какие-то проблемы, она бы непременно обратилась к Итану. После этой тирады мисс Рассел, нимало не смущаясь присутствием Джейн, уселась к Итану на колени и поцеловала его.
Да еще в губы!
Джейн готова была провалиться от стыда сквозь землю.
Краешком глаза она заметила, как мисс Рассел нагло прижалась к нему всем телом, забралась руками под сюртук, словно бы для того, чтобы быть к нему еще ближе. Поцелуй длился недолго – Итан отстранил от себя чересчур ретивую любовницу, пожурив ее, – однако и за это короткое время Джейн успела залиться краской стыда от унижения…
– Почему ты здесь сидишь? – послышался у нее За спиной голос леди Розалинды.
Джейн, по-прежнему сидевшая на подоконнике, обернулась. При свете свечи она увидела графиню, которая вошла в спальню в сопровождении нескольких служанок. Джейн украдкой сунула сложенную записку под подушку, на которой сидела.
– Я и не слышала, как вы постучали, миледи, – извинилась она.
– Должно быть, витаешь в облаках. Ничего удивительного.
Сидишь тут в темноте. – И, проворно повернувшись к толпе слуг, захлопала в ладоши:
– Бетти, зажги свечи. Элис, разожги в камине огонь. Еще час назад следовало бы это сделать!
Девушки бросились выполнять распоряжение хозяйки.
– Они не виноваты, – вступилась за них Джейн. – Служанка уже приходила зажечь свечи, но я ее отослала. Не вижу необходимости тратить столько свечей на одного человека.
– Ну ладно, не будем об этом. Я должна посмотреть на дело рук своих.
– Какое дело? – удивилась Джейн.
Таинственно улыбнувшись, леди Розалинда кивнула служанкам, и они исчезли.
Только сейчас Джейн обратила внимание, что в руках они держали коробки всевозможных размеров – и большие, и поменьше, и совсем крохотные.
– Что это у них?
– Мне бы тоже хотелось это знать, – послышался с порога голос тети Вильгельмины. Придерживая одной рукой подол домашнего платья пурпурного цвета, а в другой держа свою любимую серебряную фляжку, она просеменила в спальню. – Я отдыхала перед балом и проснулась от громкого топота.
– Вот и прекрасно, что проснулись. Давно пора вставать и начинать собираться, – улыбнулась леди Розалинда. – До приезда гостей осталось всего два часа. Так что туалеты Джейн доставили от модистки как раз вовремя.
– Туалеты? – едва выдохнула тетя Вилли. – Все это?!
– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – пролепетала Джейн, чувствуя, однако, как в душу ее начинает закрадываться подозрение. – Я заказывала только одно платье.
– Давай посмотрим, что у нас есть. О, обожаю распечатывать свертки и открывать коробки! – Взяв Джейн за руку, леди Розалинда повела ее в туалетную комнату, где одна служанка зажигала свечи, а другие распаковывали свертки, в которых оказались и платья, и туфли, и шляпки, и нижнее белье, причем все в таких количествах, что у Джейн голова пошла кругом.
Опустившись на табурет перед туалетным столиком, она слабым голосом проговорила:
– Я же вас предупреждала. Я не могу себе позволить всего этого.
– Давай не будем об этом говорить. – Наклонившись, леди Розалинда порывисто обняла Джейн, обдав ее ароматом фиалок. – Не мешай мне сделать своей дорогой крестнице подарок. Я так долго тобой пренебрегала, что теперь мне не терпится наверстать упущенное, так что не порти мне удовольствие!
– Но я не могу вам этого позволить! – воскликнула Джейн и, оглянувшись на деловито снующих служанок, понизила голос:
– Я не могу допустить, чтобы Итан все это оплатил.
– Итан? – взвизгнула тетя Вилли. Подойдя прихрамывая к туалетному столику, она сделала очередной глоток из фляжки, – Незамужней девице не положено принимать такие интимные подарки от мужчины! Особенно от такого негодяя, как Итан!
– Не забывайте – вы говорите о моем сыне! – резко бросила леди Розалинда.
Поджав губы, тетушка Вильгельмина опустила глаза.
– Кроме того, он ничего не платил, – продолжала графиня. – У меня есть собственные средства. Я кое-что унаследовала от отца. – Она перевела взгляд на Джейн, и выражение ее лица смягчилось. – Прошу тебя, скажи, что ты принимаешь мой подарок. Ну пожалуйста!
Джейн взглянула на изысканные туалеты, разложенные на высоком комоде и на столе, и вдруг почувствовала такое острое желание их померить, что внутри у нее все сжалось. Как же ей хотелось хоть раз в жизни надеть нарядное платье, а не практичное убогое одеяние. Да и вид у леди Розалинды был такой несчастный, что у Джейн не хватило духу ей отказать.
– Вы клянетесь, что сами заплатили за все? – строго спросила она.
– Конечно. Итан не потратил ни пенса.
– В таком случае благодарю вас, миледи, за вашу доброту – воскликнула Джейн, порывисто стиснув маленькие нежные руки леди Розалинды.
– Ну что ты, – улыбнулась ее крестная. – О какой доброте может идти речь? Ведь ты дочь Сьюзен, и она бы хотела, чтобы я ввела тебя в высшее общество – Встав у Джейн за спиной, она принялась расстегивать ей пуговицы на платье – И для того, чтобы подготовить тебя к балу, у нас времени в обрез.
Джейн так и подскочила.
– К балу? Но я вовсе не собиралась на него идти…
– Как это – не собиралась? Ты должна пойти на бал, моя дорогая. Назови мне хоть одну причину, по которой ты не можешь этого сделать.
– Мне там не место.
– Чепуха! Ты такого же благородного происхождения, как и остальные гости.
– Я не научилась танцевать.
– Что верно, то верно, – встряла в разговор тетушка Вилли. – А потому составишь мне компанию. Сядем с тобой куда-нибудь в укромный, тихий уголок. У меня будет нервный срыв от всей этой громкой музыки и большого скопления людей – Ну, у Джейн наверняка нервы покрепче, чем у вас, – заметила графиня, продолжая расстегивать на Джейн платье. – Кроме того, искусство танцевать не такое уж сложное. Предоставь все партнеру, и дело с концом.
– Но я не умею вести светскую беседу, – продолжала сопротивляться Джейн.
– Вот и хорошо. Тогда побольше молчи. Мужчины любят загадочных женщин.
Неужели это правда? Вряд ли. Ничего загадочного в женщинах Итана она не заметила. Наоборот, невооруженным глазом было видно, чего они от него хотят.
– Джейн совершенно правильно боится, – заметила тетушка Вилли. – Если немолодая уже девица станет кокетничать с мужчинами, начнутся пересуды.
– И что с того? – отмахнулась леди Розалинда. – Они еще скорее начнутся, если такая молодая и очаровательная девушка будет отсиживаться в укромном уголке со старыми девами.
– Да я никогда… – начала было тетя Вилли, но леди Розалинда ее перебила:
– Вот и хорошо. Я знала, что вы никогда не допустите, чтобы нашей дорогой Джейн перемывали косточки. – И, махнув рукой в сторону двери, скомандовала:
– А теперь бегите, Вильгельмина. Огромное вам спасибо за совет, однако не смею вас больше задерживать. Вам и самой пора готовиться к балу.
И когда тетушка Вилли вперевалочку вышла за дверь, графиня, воздев глаза к потолку, прошептала:
– Избавь нас Бог от старых дев преклонного возраста.
Если я когда-нибудь стану такой занудой, обещай, что задашь мне хорошую взбучку, чтобы я пришла в себя.
Джейн едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– А может быть, она права? Может быть, не стоит пытаться стать той, кем я на самом деле не являюсь?
– Какая чепуха! Танцевальная зала – это поле сражения женщины. Там она использует свой разум и мобилизует все свои способности, чтобы завоевать сердце мужчины. А теперь пора надевать твои доспехи.
Хлопнув в ладоши, леди Розалинда приказала служанкам унести все пустые коробки и немедленно привести к ней Джанетту, а Джейн – освободиться от старого платья.
Когда убогое черное одеяние упало к ногам Джейн бесформенной кучей, леди Розалинда небрежно отшвырнула его ногой в угол и попросила Джейн снять грубое льняное белье, а чтобы она не стеснялась, отправила ее за яркую ширму, вручив батистовую рубашку. Дрожа от холода и возбуждения, Джейн разделась донага и натянула через голову рубашку.
Мягчайшая ткань окутала ее тело легким облаком.
– Миледи, можно надевать платье.
– Подожди, – смеясь, отозвалась графиня. – Сначала выйди из-за ширмы.
