Текст книги "Страсти Челси Кейн"
Автор книги: Барбара Делински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)
– Занятая леди, – проворчал Оливер. – Проводите ее, Джадд, – сказал он, махнув рукой, словно не мог видеть ее ни секундой дольше.
Челси взглянула на Хантера, она чувствовала, что между ними возникла какая-то необъяснимая связь. Затем она повернулась к третьему из находившихся в кабинете человеку – и забыла об остальных.
– Джадд Стриттер, – откуда-то издалека донеслись до Челси хриплые раскаты голоса Оливера, – моя правая рука. Он проводит вас в каменоломню.
За все это время Джадд Стриттер, сидевший в кресле напротив этажерки, не проронил ни слова. Он медленно поднялся и шагнул ей навстречу. Ростом он был выше Оливера, и во всей его фигуре чувствовалась скрытая сила, которой недоставало Хантеру. Темные густые волосы, даже непричесанные, выглядели живописно. Одетый в мокрые до колен джинсы, голубую рабочую куртку и в грязные ботинки, он, казалось, только что вернулся из карьера, но в его облике не было заметно усталости. Он подошел к ней и протянул руку, оказавшуюся твердой и мозолистой. Но сильнее всего Челси поразили его глаза. Черные, глубокие, они, казалось, видели ее насквозь. На секунду Челси забыла, зачем пришла сюда.
Собираясь в Норвич Нотч, она ждала глубокого внутреннего озарения, и вот теперь оно пришло к ней, но совсем не так, как она ожидала. Джадд Стриттер, несомненно, был самым привлекательным из всех мужчин, которых ей доводилось встречать в своей жизни. Не то чтобы он был самым красивым или элегантным, но во всем его облике сквозило что-то необъяснимо манящее, влекущее и… ошеломляющее.
ГЛАВА V
Челси не планировала звонить Карлу в продолжение всей своей поездки. Перерыв в отношениях должен был помочь им разобраться в своих чувствах.
Затем она стала волноваться – случись что-нибудь с Кевином, Карл не смог бы ее найти. Ей также хотелось услышать его голос – привычный и успокаивающий, как всегда дружески поддерживающий. Голос Карла помог бы ей снова обрести уверенность, утраченную за время, проведенное с Джаддом Стриттером.
Она подождала, пока домашний телефон Карла не прозвонил десять раз, положила трубку и набрала номер офиса. Если бы он задержался там за работой, то обязательно включил бы автоответчик. Было девять вечера. В девять тридцать она еще раз позвонила, и еще раз в десять. Без десяти одиннадцать он наконец поднял трубку.
– Карл, – облегченно вздохнула она, – ты в порядке?
– Привет, Челс. Что случилось?
– Я беспокоилась. Звоню тебе уже с девяти вечера.
– Я играл в сквош. Ты же сказала, что не будешь звонить.
– Да, я знаю. Я только хотела сказать, что пока задержусь здесь в Норвич Нотче и поеду к Глиниссам только завтра.
Карл помолчал, затем поинтересовался:
– Что тебя там задерживает?
– На самом деле я уже уехала, но потом вернулась. Меня ждали у "Тосси и Питерсена", а здесь был такой дождь, что я не смогла хорошенько рассмотреть их гранит. Погода должна проясниться к утру. Перед тем как уехать на побережье, я хочу еще раз все осмотреть. Удивительно, но они работают и в такую погоду. Везде сплошная грязь. Все кругом мокрое и скользкое. Видимо, их может остановить только сильный мороз, и то потому только, что гранит перестает нормально колоться.
– Ты что-нибудь почувствовала, да? – без всякой паузы спросил Карл.
Она вспомнила о Джадде Стриттере – о том, как что-то дрожало в ней, когда она сидела с ним в кабине грузовика, шла с ним в контору, перепрыгивала с камня на камень, пробираясь к огромным гранитным блокам. Все это было пустой выдумкой. Какой-то глупой фантазией.
Карл, конечно, спрашивал о ее реакции на Норвич Нотч.
– Не знаю, – ответила Челси, стараясь казаться безразличной, – трудно почувствовать что-нибудь в таком сыром месте.
Город чем-то притягивал ее, но чем, она пока еще не могла сказать.
– Какой он еще, кроме того что сырой?
– Маленький, тихий. Здесь есть превосходный универсальный магазин. Я сейчас в гостинице, в центре города. Смотрю на улицу. Гостинице уже двести лет. Тебе она бы понравилась. В ней полно темного дерева и старой мебели. – Она оглянулась вокруг, гостиница оказалась такой же щедрой на сюрпризы, как и магазин Фарра. – Комнаты отделаны несколько лет назад. Моя – с голубыми обоями в цветочек и большими занавесками, тоже в цветочек. Здесь, кажется, все в городе в маленьких цветочках. Кровать очень высокая с большим пологом, еще с колониальных времен, как и вся мебель. Есть сундук для одеял и стол-бюро с откидывающейся крышкой. Есть даже зеркало в подвижной раме.
– Звучит неплохо.
– Ага.
– А что люди? Кто-нибудь показался знакомым?
– Конечно нет.
– Они глазели на тебя?
– Только потому, что я здесь новый человек. Я ужинала в ресторане на первом этаже и надела широкие брюки вместо обычной юбки. По-моему, я выглядела вызывающе.
Карл рассмеялся в трубку:
– Что там с гранитом?
– Все нормально. Насколько я могу судить, камень подойдет. Завтра смогу разглядеть его получше. Собираюсь еще заехать в Нашуа, там завод, шлифующий гранит, который поступает к ним отсюда. Цвет, похоже, тот самый, который я искала, но мне нужно убедиться. Белый с серой искрой подойдет, хуже, если камень окажется с розовой искрой.
– А цена?
– Можно договориться, им нужна работа.
– Они могут поставить нужное количество камня вовремя?
– Я не уверена. Они сильно отстали в смысле оборудования и технологий.
– Ты думаешь, они свернут дело?
Если они и закроются, то окажутся не первыми, подумала Челси, вспоминая разговор с официанткой, обслуживавшей ее за ужином, – девушкой по имени Дженни, которой на вид было не больше девятнадцати лет и которая, рассказывая о чем-нибудь, имела привычку округлять глаза для выразительности.
Челси слушала ее весь вечер и теперь молила Бога, чтобы Дженни не работала в утреннюю смену: Челси с трудом просыпалась по утрам, и, чтобы прийти в себя, ей требовалось две чашки кофе и одиночество.
Ужин – совсем другое дело, она с интересом выслушала болтовню девушки и сейчас рассказывала Карлу:
– За последние пять лет в штате закрылись две компании, добывающие камень, так что у "Плам Гранит" фактически не осталось конкурентов. Их дела могли бы быть гораздо лучше, если бы они умели заключать контракты. К сожалению, владелец фирмы – сварливый старый чудак, отправляющий большинство клиентов ни с чем.
– Но не тебя.
– У меня столько же шансов за, сколько и против.
– Так же как и выяснить, кто твои настоящие родители.
Челси могла поклясться, что уловила нотки сарказма в его негромком голосе. Чувствовала ли она себя хоть немного виноватой? Она не хотела лгать себе, поэтому ответила:
– Да, именно так.
– Ты спрашивала о них?
Челси проезжала сегодня мимо городской больницы. Даже если она родилась в частном доме, как утверждал Кевин, то существовала вероятность того, что ее мать могла показываться доктору перед родами или после.
Больница, построенная в викторианском стиле, располагалась в западной части города за мостом. Челси остановилась перед ней, постояла, а затем уехала. Она также записала имена всех пяти адвокатов в городе, но ни одному не позвонила.
– Я уже говорила тебе, Карл. Я приехала не за этим.
– Перестань, Челс, это же я.
– Я приехала не за этим.
– Я готов биться об заклад, тебе понравится гранит.
– Скорее, я стану его ненавидеть, – выпалила она. – Эти ребята из "Плам Гранит" и не собираются меня удерживать. По всем правилам будет справедливо, если я откажусь от их гранита.
Странно, но ее гнев исчез, уступив место ее обычному интересу к Норвич Нотчу.
Если бы они стали использовать городской гранит, то у нее всегда была бы причина возвратиться сюда и выяснить все до конца.
– Если цвет подойдет, мы можем еще подумать.
– Даже если компания наполовину развалилась?
– Нет. Но я хотела бы все знать наверняка. Поэтому, будь добр, позвони Бобу Махони. – Боб Махони помог им организовать "Харпер, Кейн и Ку". – Он сможет раздобыть любую интересующую нас информацию о "Плам Гранит".
Боб Махони имел также солидный опыт как специалист, выкупающий фирмы у прежних владельцев, о чем Карл прекрасно знал.
– Ты же не думаешь об этом серьезно? – примирительно произнес Карл.
– Да, пока не узнаю о них все.
– Даже если так, мы не можем купить гранитную компанию.
Здесь Карл ошибся. Ему не следовало говорить этого Челси, которая считала, что в жизни нет ничего невозможного.
– А почему бы и нет?
– Потому что мы ничего не знаем о горных разработках.
– Мы ничего не знали о футболе, пока не спроектировали стадион. Мы до сих пор получаем прибыль от проекта, Карл.
– Но гранит?!
– Как раз по нашей линии. Мы работаем с ним постоянно. Ты только вспомни, сколько сделок мы заключили для наших клиентов.
– Ага, которые вытащат из наших карманов последний цент, если мы станем поставщиками, но это к делу не относится. Ты сама сказала, что у них устаревшее оборудование. Ты хоть представляешь, сколько потребуется денег на его модернизацию?
– Пока не знаю. Я бы хотела, чтобы Боб выяснил и это тоже.
– А может, сначала он должен выяснить, продается компания или нет?
– И это тоже.
– Ты неподражаема, – вздохнул Карл.
– Я тоже люблю тебя, бэби, – усмехнулась Челси.
– Ты неподражаема в своих странных идеях. Мы никогда не вкладывали деньги в захолустном Нью-Гемпшире.
– Мы вкладывали их в гораздо худших местах, – напомнила она добродушным тоном. – Нам не обязательно жить здесь, чтобы владеть компанией.
– Мы никогда не вкладывали деньги в гранитные компании.
– А почему бы нам и не попробовать? – Челси перестала улыбаться. – Ты потому так упираешься, что она в Норвич Нотче? Может быть, это место пугает тебя так же, как и моего отца?
– Нет, просто я считаю неразумным такое вложение денег.
– Как ты можешь говорить заранее, не зная фактов?
– Эти факты будут стоить нам денег.
– Я заплачу сама.
– Но зачем? – недоумевал Карл.
Челси и сама не знала зачем. Она не представляла, что будет делать с гранитной компанией. Она не представляла также, что делать дальше в Норвич Нотче. Она знала только, что город ее чем-то притягивал, и мысль о материальной связи с ним успокаивала.
Здесь жили разные люди, одни ей нравились, другие – не очень, но все они отличались от тех, кого Челси привыкла встречать в Балтиморе. Если бы она стала собственником гранитной компании, то смогла бы узнать этих людей лучше. Со временем она смогла бы показать серебряный ключ на потертой ленточке. Может, кто-нибудь узнал бы его.
И еще одна мысль долго не давала Челси заснуть, после того как она, пообещав Карлу не спешить и пожелав ему спокойной ночи, положила трубку. Если бы компания принадлежала ей, то она стала бы главным работодателем в городе, что само по себе означало большую власть. Модернизировав компанию, она привела бы город к новой эпохе процветания в его истории и стала бы местным героем.
Это было бы настоящим поворотом в судьбе ребенка, брошенного когда-то неизвестными родителями. Она смогла бы тогда узнать всю правду и поступить с ней так, как ей заблагорассудится. В конце концов, она могла бы просто прибыльно продать компанию и, не задумываясь больше ни над чем, уйти, даже не оглянувшись.
К середине апреля Боб Махони собрал необходимую информацию. "Плам Гранит" пока еще не находился на грани полного разорения, но доходы за последние десять лет оставались на прежнем уровне. По словам Боба Махони, компания могла бы оказаться в более трудном положении, если бы не высокое качество гранита и не своевременное исполнение поступивших заказов.
– Значит, у компании нет долгов? – спросила Челси, неторопливо прогуливаясь с Бобом вдоль набережной.
Карл не пожелал присутствовать на встрече. Со времени ее возвращения их отношения неизбежно заходили в тупик, когда дело касалось Норвич Нотча. Карл не мог понять, она не могла объяснить, что заставляет ее интересоваться компанией "Плам Гранит".
Но у нее были на то причины, иначе она бы не шла сейчас с Бобом по набережной, стараясь не пропустить ни слова.
– У компании есть долги, – сказал он, – но только местному банку. Оливер Плам – ультраконсервативный тип. Он не обратится в другой банк, и это, возможно, нам на руку. Их долг не так велик, но банкир Джемиссон тоже консервативен. Он не даст Пламу новый кредит, и у того возникнут крупные неприятности в оплате счетов, если он в ближайшее время что-нибудь не предпримет.
– Что именно?
Боб пожал плечами:
– У него небогатая фантазия. Он начнет с увольнений.
Челси сразу представила себе родителей, которые отказались от нее, потому что один из них или, скорее, оба остались без работы.
– Должен же быть другой выход.
– Без денег его нет. Парень сам загнал себя в угол. Ему нужно новое оборудование и мощности. Он должен искать заказчиков, а не ждать, когда клиент сам постучится в его дверь. Насколько я понял, у них вполне профессиональная команда. Все дело в нем. Он продолжает работать по-старому, не желая обращаться за кредитом в другие банки.
– Сколько нужно, чтобы закупить новое оборудование и наладить дело? – спросила Челси, искоса взглянув на Боба. Ясный, солнечный день был полон обещаний. В такие дни, подумала она, должны сбываться все желания.
Боб достал из кармана своей куртки листок бумаги, развернул и протянул его Челси:
– Это черновая смета.
Она взглянула на нижнюю строчку, сумма была большой, но доступной для нее.
– Что говорит твой источник о потенциальных возможностях такой компании?
– Он считает их достаточно высокими. Если быть осторожным, дело начнет приносить прибыль. Доход может быть очень солидным, – разумеется, если улыбнется удача.
Челси понравились слова Боба, но тут же у нее возник главный вопрос:
– А Оливер Плам? Захочет ли он продать компанию? Боб почесал голову:
– Вопрос не из простых. Компания принадлежит Пламам уже много поколений. Она является их гордостью. Даже гордостью всего города. Но у Оливера четыре дочери, все замужем, и никто из мужей никак не связан с семейной компанией. По существу, у Оливера Плама нет наследника.
– Почему одна из дочерей не может унаследовать дело?
– Женщины не занимаются такими делами в Норвич Нотче.
– Но почему?
– У них патриархальное общество. Женщины везде и во всем следуют за своими мужьями.
Челси не стала высказывать все, что думала по этому поводу. Пройдя немного, она сказала:
– Предположим, я захотела купить компанию. С чего мне начать? Поскольку фирма не акционерное общество, то нет и тех, у кого выкупать акции. Есть только Оливер Плам. Как его можно заставить продать компанию?
– Для начала мы спросим его напрямую. Это было бы самое простое решение. Ему известно, что компания в беде, и он пока еще не выжил из ума.
– А если он откажет?
– Нам останется лишь спросить себя, стоит ли прилагать усилия, чтобы изменить его решение.
– Стоит. – Чем больше она думала о компании, тем больше убеждалась в правильности своего шага. – Я знаю, что смогу изменить положение дел в фирме. У меня есть деньги, Боб. И я знаю, как заставить их работать.
– Как? Ты же архитектор, а не предприниматель.
– У меня есть связи. Я могу добыть таких заказчиков, которые Оливеру Пламу и не снились. И добыть их, не отходя от телефона. Вот и все. Ты подумай, сколько архитекторов, которых я знаю, заинтересованы в высококачественном граните. И не только архитекторы. А тебе известно, что памятники войны, национальные мемориалы и административные здания делают из гранита? Ты знаешь, сколько у меня знакомых конгрессменов?
Челси должна была благодарить за это своих родителей. Правда, Кевин пришел бы в ярость, узнай он, что Челси собирается использовать его связи для своих дел в Норвич Нотче. Но с другой стороны, Эбби сама захотела, чтобы Челси узнала о месте своего рождения. И кто мог, наконец, поставить ей в вину то, что она собирается превратить полуразвалившуюся компанию в доходный бизнес?
– Как же твоя собственная работа? – спросил Боб.
– Я успею и там, и там.
Не говорил ли Карл то же самое, когда приводил все за и против в их разговоре о браке и детях?
– И все же, если Оливер Плам откажется от нашего предложения, что мы будем делать?
Боб укоризненно взглянул на нее:
– Попросим его еще раз.
– Но если он опять не согласится?
– Мы поблагодарим его за внимание и удалимся. Но Челси не собиралась останавливаться на полпути.
– Что если мне любой ценой необходимо добиться участия в управлении компанией?
Челси мало заботило, что Карл мог назвать это навязчивой идеей. Ей нужно было только одно – купить "Плам Гранит".
– Ну давай, Боб, – упрашивала она. – Это ведь твоя работа. Что мы должны будем делать, если Оливер Плам упрется?
Боб вздохнул и усиленно засопел:
– Мы могли бы пойти на компромисс. Посмотрели бы, что к чему. Попробовали бы склонить его на нашу сторону.
– Каким образом?
– Например, оставить его фамилию в названии фирмы. Выкупить ее полностью и позволить Оливеру Пламу стать почетным президентом с высоким окладом на n-ное количество лет. Или заплатить ему и назначить процент с дохода. Есть много вариантов.
– А если он все же откажется?
Боб остановился и в упор посмотрел на Челси:
– Тогда мы оставим их в покое. И это все, что я могу тебе сказать, Челси. Я знаю, у тебя есть какие-то особые интересы к компании. Мне они неизвестны. Это твое дело и твои деньги, которые ты собираешься заплатить им и платишь мне. Но я – не Дон-Кихот. Если после всего он откажет, здесь уже ничего не поделаешь. Я не стану сражаться с ветряными мельницами. Тебе просто придется найти другого парня, способного дать выход твоему энтузиазму.
Свернув листок со сметой, она спрятала его в карман, затем пожала ему руку и улыбнулась:
– Оливер Плам продаст компанию. У меня есть предчувствие. Ты можешь не сомневаться, он будет у тебя в руках.
Помолчав секунду, Челси сжала свои пальцы в кулак, смутно ожидая чего-то. Потом глубоко вздохнула и спросила:
– Итак, Боб, когда ты начнешь переговоры?
– Он крутой парень. – Челси разговаривала с Сидрой, когда они спустя две недели совершали свою утреннюю пробежку. – Первый раз он просто повесил трубку. Второй раз сказал «нет» и повесил трубку. Третий раз он сказал «нет», затем выслушал предложение Боба и повесил трубку.
– Мило.
– Но дело движется. На следующей неделе мы собираемся туда вместе с Бобом.
– Он хочет поговорить?
– Я думаю, нет. Скорее послушать. Но это уже кое-что.
– А как Карл к этому относится? Челси рукавом смахнула капли пота со лба:
– Пока никак. Я не тороплю события. Все еще очень неопределенно.
– Но он знает, что вы собираетесь в Норвич Нотч?
– Да, и приблизительно знает зачем. Мы не обсуждали детали. Он избегает разговоров.
– Что с ним происходит?
Челси много раз спрашивала себя, в чем причина плохого настроения Карла. Он очень изменился с тех пор, как она приехала из Норвич Нотча. Челси не могла поверить, что его мрачность связана с ее поездкой. Карл стал замкнутым и на все вопросы отвечал, что у него все в порядке. Она чувствовала себя ужасно. Она не хотела причинять ему боль, но и не понимала, почему ее интерес к Норвич Нотчу мог раздражать его, когда сделка обещала быть очень выгодной. – Может быть, все дело в моем отце, – сказала Челси, находя единственное объяснение. – Он относится к моему отцу так же, как к своему, и очень уважает его.
– А твой отец не одобряет всю эту затею?
– Не особенно.
Они завернули за угол и разделились, чтобы обогнуть ряд мусорных баков. Когда они вновь оказались вместе, Челси сказала:
– На самом деле Норвич Нотч как камень на его душе. Очень тяжелый камень.
– Это знак!
– Может быть, – согласилась Челси.
– Зачем ты ему обо всем рассказываешь?
– Не я, а Карл.
– Черт возьми, а зачем это Карлу?
– Он говорит, что пытается спасти меня.
– Муча твоего отца?!
– Скорее настраивая его против меня. Но когда я сказала об этом Карлу, он и слушать не захотел. Он сказал, что отец любит меня, так же как и он, они оба хотят видеть меня счастливой, а Норвич Нотч принесет несчастье.
– Звучит как попытка скрыть истинный мотив.
– Какой мотив?
– Ревность. Им нужна твоя привязанность и любовь. Они не хотят делить тебя с твоим прошлым.
Челси понимала, что в словах Сидры была правда, ее терзали сомнения. Она не хотела огорчать отца, она не хотела огорчать Карла. Но отказать себе в своем желании тоже не могла, как бы эгоистично оно ни выглядело. Только Норвич Нотч мог помочь ей разобраться в себе, разрешить загадку, волновавшую ее всю жизнь. В свои тридцать семь лет Челси не хотела упустить такой шанс.
В таком настроении, не афишируя, но и не скрывая свой отъезд, Челси присоединилась к Бобу для встречи с Оливером Пламом в Норвич Нотче. Было первое мая. Весна приходила в Нью-Гемпшир позже, чем в более южные штаты: почки на деревьях только начинали раскрываться. В городском сквере уже зацвели тюльпаны и рододендроны; кусты кизила и андромеды, усыпанные цветами, сливались в бледно-лиловые, розовые с белым волны, качающиеся под ласковыми лучами солнца.
Боб вел арендованную машину, а Челси глядела по сторонам, стараясь ничего не пропустить. На балконах кругом появились ящики с цветами, на фасадах многих домов развевались национальные флаги, а на других – просто разноцветные флажки.
Улица, на которой располагался офис "Плам Гранит", выглядела так же пестро. Повсюду на газонах выбивалась молодая трава, белые акации плавно качались в теплом воздухе, и сосны вытягивали свои ветви к майскому солнцу. В дверях гаража стояли «эскорт» и «блайзер». Мотоцикла Хантера Лава не было, как и грузовика Джадда Стриттера.
В глубине души Челси испытала разочарование. Она заранее догадывалась, что Джадда не будет на встрече. Их переговоры с Оливером носили весьма частный характер. И все же в самом дальнем уголке своего сердца она чувствовала, как хотелось ей снова увидеть Джадда, пусть даже на мгновение. Только на одно мгновение, которого было бы достаточно, чтобы разбудить все ее фантазии. Джадд Стриттер, несомненно, был самым удивительным мужчиной из всех встретившихся ей в жизни.
Отбросив эту мысль, она сосредоточилась на встрече с Оливером. Рядом с ним стоял его собственный юрист, человек по имени Иеремия Уипп, слишком молодой, как с первого взгляда решила Челси, для адвоката, который мог участвовать в ее удочерении.
Как только они сели, Челси и Боб – в кресла с прямыми спинками, Иеремия – в складное кресло, принесенное из соседнего офиса, Оливер начал:
– Я не продам. Вы можете предлагать все, что угодно, но если вам нечего больше сказать, то вы тратите время зря. Я не продам, и точка.
На его лице появилась свирепая гримаса, которая, судя по всему, была его обычным выражением. Боб сохранял хладнокровие.
– Да, мистер Плам, вы уже говорили нам об этом. Мы даже были немного удивлены, когда вы пригласили нас на встречу.
– Я не приглашал вас. Вы сами себя пригласили.
– Но вы не сказали "нет".
– Ваше время – ваши деньги. Если вы хотите тратить его впустую, это ваше дело.
– Мы так не думаем. Тратить время впустую – значит сидеть и ждать, пока компания окончательно разорится. Все идет к этому, вы и сами знаете. Поэтому вы сейчас и слушаете нас.
– Я еще ничего не услышал, – проворчал Оливер, находя, по-видимому, происходящее забавным.
По правде сказать, чем больше Челси слушала Оливера, тем больше он напоминал ей карикатуру. Со своей яйцевидной головой, тонкой линией губ, костлявым носом и гладкими, зачесанными назад седыми волосами, он выглядел как заядлый янки, истерически боящийся перемен.
Пока Боб терпеливо повторял свои доводы в пользу продажи компании, Челси стала разглядывать фотографии, висевшие на стенах. Большинство из них отображало вехи становления компании. Черно-белые снимки были очень старыми; исподлобья глядящие рабочие, один мрачнее другого, устаревшие технические приспособления и другие детали указывали на их по меньшей мере столетнюю давность. На одном несколько окоченевших людей уныло смотрели с гранитной глыбы, обвязанной веревками, соединенных с блоками. На другом выстроившаяся в ряд группа рабочих старательно позировала перед огромным доисторическим бульдозером. На третьей был запечатлен сам карьер. В его огромных серых бороздах люди выглядели чуть больше муравьев.
Изучение фотографии было прервано голосом Оливера:
– Мы не мешаем вам, мисс?
Челси пристально посмотрела на него, на мгновение ей стало неловко – замечание было справедливым, но затем она произнесла без извинений:
– Я любуюсь вашими фотографиями. Действительно, глядя на них, чувствуешь привкус времени. Кто управлял компанией до вас?
– Мой старший брат, три года, пока его не переехал грузовик. И не надо говорить, как вы сожалеете. Это произошло пятьдесят лет назад. Я давно забыл, как он выглядел.
Челси задумалась, был ли Оливер Плам грустным исключением из человеческого рода или он просто врал ей. Более грубого человека она еще не встречала.
– Кто управлял фирмой до него?
– Мой отец. И его отец до него. А перед этим – его дядя. У вас еще есть вопросы?
– Да. Кто будет управлять компанией после вас? Его рот скривился в подобие улыбки.
– Как раз это мы и обсуждали. Если бы мисс не была так занята осмотром достопримечательностей, то не стала бы задавать таких вопросов.
Челси закинула ногу на ногу и обхватила колено руками:
– Я вся внимание, мистер Плам. Продолжайте. Оливер по-прежнему сидел неподвижно, уставившись на нее. Тогда она повернулась к Бобу и, вопросительно подняв брови, поинтересовалась:
– Так кто же будет управлять компанией? Я прослушала.
– Я хочу знать, в чем ваш интерес, – перебил Оливер.
Челси показала на себя:
– Мой?
Не дрогнув ни одним мускулом, Оливер выдержал ее взгляд. Челси подумала, что если бы он знал, кто она и зачем находится здесь, то говорил бы с ней совсем по-другому.
– Прибыль. В чем еще может быть мой интерес?
– Я не знаю, потому и спрашиваю. Но сдается мне, что прибыль намного легче получить в каком-нибудь другом месте.
– Мне нравится гранит.
Оливер фыркнул:
– Что вы знаете о граните? Вы – художник.
– Архитектор.
– Нет никакой разницы. У вас нет понятия о бизнесе.
– Полагаю, что я знаю столько же, сколько и вы.
– И про добычу камня? Вы знаете столько же и об этом? Вы знаете, как обращаться с краном? Или как работать с бурильной установкой? Вы знаете, как спускаться в шахту на сотню футов вниз, не сломав себе шею? Вы знаете, что такое собачья захватка? Вы знаете, что такое линейчатый клин? Когда-нибудь ощущали на себе жар факела с десятифутовым пламенем?
Но Челси не так легко было смутить.
– Я не собираюсь сама работать в каменоломнях.
– А я работаю там, – прогудел он.
– У хорошего управляющего есть для этого другие люди. И у вас они есть. Чего вам не хватает, так это денег и связей. У меня есть и то, и другое.
– А я говорю, все это ерунда. И не надо рассказывать о прибыли. Даже если бы я пошел на ваши условия, что совершенно исключено, вы бы не получили никакого дохода еще много лет.
– Один год. Я могу изменить ситуацию за один год.
– Чушь!
– И за этот год, – продолжала Челси, – я смогу организовать рабочих мест больше, чем есть в компании сейчас. Если вам дорог Норвич Нотч, вы должны прислушаться к моим словам. Не захотите принять наше предложение, и через год от компании "Плам Гранит" останется в лучшем случае одно название. Ни работы, ни рабочих, ни денег для города. Проиграют все. Продадите компанию мне – все только выиграют. У вас появятся средства, у жителей Норвич Нотча тоже заведутся деньги в карманах и на счетах в банке, что, естественно, обрадует вашего банкира. А "Плам Гранит" опять встанет на ноги.
– Для этого потребуется больше чем один год. Челси покачала головой:
– Один год.
Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи:
– Убирайтесь. Вас никто не звал. Вы ничего не получите.
Челси почувствовала, как что-то кольнуло ее в самое сердце, словно его грубые слова отозвались эхом того дня, когда от нее отказались в первые же часы после рождения. Но, не позволив себе поддаться нахлынувшей слабости, она сжала ручки кресла и постаралась успокоиться.
В комнате повисла тишина. Челси не отрываясь смотрела на Оливера, он, не отрываясь, – на нее. Челси прокляла бы себя, отведи она сейчас взгляд. У Оливера Плама не было монополии на упрямство, в этом она была ему достойным соперником. Ей нужен был "Плам Гранит", и больше она знать ничего не хотела.
Прокашлявшись, Иеремия Уипп осторожно взглянул на Оливера, затем – на Боба.
– Мы могли бы найти взаимопонимание, – сказал он вкрадчивым голосом, – не секрет, что "Плам Гранит" нуждается в деньгах.
– Компания ни в чем не нуждается! – рявкнул Оливер. Иеремия бросил на него нервный взгляд, неуверенно протянул руку в его сторону, но тут же опустил ее и снова посмотрел на Боба:
– Сейчас мой клиент не готов продать фирму. Она принадлежала его семье долгое время. В ней весь смысл его жизни.
Челси не понравилось, что Иеремия обращался к Бобу, тогда как деньги предлагала она.
– Он мог бы оставить дела и прекрасно жить на средства, полученные от продажи компании.
– Я не собираюсь оставлять дела.
– Сколько вам лет? – спросила Челси.
– Должны сами знать, если выполнили домашнюю работу.
– Я знаю, сколько лет компании, и я собираюсь купить именно ее, а не вас.
– Ну а я выполнил свою домашнюю работу. Я знаю, сколько вам лет, из какой вы семьи и из какого фонда появились ваши деньги. Теперь они не дают вам покоя, и вы решили поиграть с нами. Но я не тот человек, мисс.
– Никто не играет с вами, – мягко произнесла Челси.
Если бы Оливер Плам повнимательнее делал свою домашнюю работу, то он бы не стал обвинять Челси ни в чем подобном. Да и откуда он мог узнать то, чего не было в документах и что стало одной из главных причин появления Челси в Норвич Нотче.
– Если я вкладываю деньги, то я знаю, куда их вкладываю. "Плам Гранит" – не первая и не последняя компания в моем списке. Если бы я инвестировала только безнадежных банкротов, от моего фонда ничего бы не осталось.
– Вы суете нос не в свое дело. Вам нужны сталь и стекло, гранит теперь никого не интересует.
Будь у Челси другая профессия, она бы поверила ему, но, как архитектор, она знала всю кухню современного дизайна изнутри. Она могла безошибочно предсказать, что будет пользоваться спросом через несколько лет.
– Вот здесь вы ошибаетесь. Мы возвращаемся к традиционализму. Гранит опять станет популярным, и не только как облицовочный материал для зданий. Все больше людей хотят отделать им свои ванные комнаты и кухни.
– Это мелочи, и никакой прибыли.
– Вы очень сильно отстали от жизни. – Она уже поняла, что за человек был Оливер Плам. – Вы хоть приблизительно представляете, сколько людей готовы заплатить за гранитные раковины в своих кухнях? Или какая может быть прибыль от продажи гранита для ванных комнат в дорогие отели? В каждом отдельном случае такие партии гранита стоят недорого, но вместе они принесут солидную прибыль. Продолжайте ворочать своими неотесанными глыбами и продавать их по дешевке. А кто-нибудь другой в это время будет их колоть, шлифовать и класть себе денежки в карман. Возможно, вы отлично знаете, как добывать камень, но как бизнесмен вы – ничто.
