Текст книги "Танки в Зимней войне"

Автор книги: Баир Иринчеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16. Боевые действия в полосе 9-й и 14-й Армий

Боевые задачи, стоявшие перед 9-й Армией, были достаточно амбициозны: 163-я и 44-я стрелковая дивизия должны были пройти Финляндию с востока на запад и занять город Оулу (Улеаборг), перерезав тем самым страну и прекратив любые переброски войск и грузов из Швеции с севера на юг.

54-я горнострелковая дивизия должна была взять Кухмо и продвигаться далее на запад на Каяни и далее на Оулу. Дивизия попала в окружение под Кухмо в конце января 1940 года, но сумела продержаться до окончания войны.

122-я стрелковая дивизия, наступающая по двум дорогам от Салла, должна была взять Кемиярви и далее наступать на Рованиеми во взаимодействии с 14-й Армией. 122-й стрелковой дивизии был также придан 100-й отдельный танковый батальон. В первых боях танкисты эффективно поддерживали действия стрелков, но в решающем сражении у Пелкосенниеми 17–18 декабря финнам удалось остановить советское наступление и нанести частям 273-го горнострелкового полка поражение. После этого части 122-й дивизии перешли к обороне, отбили финское наступление в начале января 1940 года, а затем отступили до Мяркяярви. Там линия фронта стабилизировалась до конца войны.

163-я стрелковая дивизия комбрига Зеленцова быстро продвигалась в глубь территории Финляндии и к 8 декабря 1939 года захватила Суомуссалми, деревню на важной развязке дорог. Однако финны предприняли энергичные контрмеры, перерезали пути снабжения дивизии и перешли в контрнаступление. В результате к середине декабря инициатива перешла к финнам, а 163-я дивизия в Суомуссалми встала в глухую оборону. 28 декабря комбриг Зеленцов получил разрешение отойти на север по льду замерзшего озера Киантаярви. Советские истребители барражировали над колоннами дивизии, по флангам стрелковых частей шли танкетки, прикрывая отход. В районе Суомуссалми финнам достались солидные трофеи: 625 винтовок, 33 ручных пулемета, 19 станковых пулеметов, 12 противотанковых пушек, 15 танков, 2 бронемашины, 2 зенитных установки М-4, 151 грузовик.

44-я стрелковая дивизия, которая должна была прийти на помощь 163-й, не сумела прорвать финскую оборону на Раатской дороге, несмотря на то, что на помощь 25-му стрелковому полку прибыл 312-й отдельный танковый батальон. В боях с 17 декабря 1939 года танкисты несли потери, но прорвать финскую оборону так и не смогли.

В результате отступления 163-й стрелковой дивизии 44-я стрелковая дивизия осталась на Раатской дороге одна. Теперь численное преимущество было на стороне финнов, и за неделю боев дивизия была разбита.

По данным штаба, на 1 января 1940 года в 44-й стрелковой дивизии насчитывалось 13 963 штыка, 396 ручных пулеметов, 132 станковых пулемета, 126 пушек всех калибров, а также 44 легких танка разных типов (Т-26, Т-37, танкетки Т-27) в 312-м отдельном танковом батальоне дивизии. Однако в связи с окружением 1–2 января 1940 года положение частей начало быстро ухудшаться. К 6 января было принято решение идти на прорыв по Раатской дороге. Командование 9-й Армией подчеркивало, что необходимо выйти из окружения с тяжелым вооружением.

В прорыве должны были принять участие и танки 312-го батальона. Однако в ходе боя один из Т-26 потерял ход, что рассекло колонну на две части. Танкисты безуспешно пытались стащить танк с дороги, но это привело только к задержке на два с половиной часа. Когда бойцы дивизии, и без того деморализованные, увидели, что танки не могут прорвать финскую оборону и помочь им, они окончательно пали духом. Управление частями было потеряно. Бросая технику на дороге, остатки 44-й стрелковой дивизии начали выход из окружения по бескрайней тайге.

Захваченная советская бронетехника направляется в тыл.

Захваченные танки из состава 44-й стрелковой дивизии.

Очевидно, при попытке прорыва или объезда пробки на дороге этот Т-26 наехал на 45 мм противотанковую пушку. Дорога Рааттее

44-я стрелковая дивизия потерпела от финнов тяжелое поражение. На поле боя финны собрали богатые трофеи: 4882 винтовки, 190 ручных пулеметов, 106 пулеметов, 29 противотанковых пушек, 14 зенитных счетверенных пулеметных установок М-4, 71 орудие, 43 танка, 10 бронеавтомобилей, 260 грузовиков, 20 тягачей, 2 легковых машины, 1170 лошадей.

После поражения 163-й и 44-й стрелковых дивизий 9-я Армия была вынуждена перейти к обороне и сосредоточить все свои усилия на спасении 54-й горнострелковой дивизии, стоящей в окружении под Кухмо и отчаянно отбивающей финские атаки. Танки дивизии были закопаны в землю и действовали как огневые точки.

Задачей 14-й Армии было захватить Петсамо, наступать далее на Рованиеми вдоль норвежской границы и оборонять побережье от возможной высадки англо-французского десанта. Боевые действия носили ограниченный характер, так как после захвата Петсамо и продвижения до Наутси части Армии приостановили наступление, дожидаясь успеха в полосе действий 9-й Армии. Поскольку успеха 9-я Армия не достигла, советские части встали в оборону, а танки армии несли патрульную и караульную службу на путях снабжения.

Глава 17. После войны: оценка тактики, организации и боевых свойств танков

Опыт, полученный на Советско-финской войне, подвергся всестороннему изучению и в Наркомате обороны, и в других ведомствах Советского Союза. Особый интерес представляют доклады НКВД, так как особисты высокого ранга наблюдали за всем происходящим на фронте немного со стороны. Это не касается танкистов-особистов танковых батальонов, которые участвовали в бою наравне со всеми остальными танкистами.

Доклад Особого Отдела НКВД ЛВО – Начальнику Особого Отдела ГУГБ НКВД СССР с подробным анализом существенных недостатков, имевших место в ходе боевых действий частей и соединений, и причин больших потерь личного состава.

г. Ленинград 5 апреля 1940 года.

Совершенно секретно.

Недочеты в боевых действиях мотомехчастей

Специфичность условий финляндского театра военных действий не позволяла полностью развернуть крупные самостоятельные танковые соединения для мощных фронтальных и фланговых ударов по обороняющемуся противнику. Танки действовали преимущественно мелкими группами совместно с пехотой и главным образом по дорогам.

Несмотря на это, все же танковые части играли существенную роль в боевых операциях действующей Красной Армии, особенно на Карельском перешейке, где были сосредоточены основные автобронетанковые силы.

За период войны с белофиннами особым отделом Ленинградского военного округа в боевых действиях мотомехчастей был вскрыт ряд существенных недочетов, усугублявших трудность проведения боевых операций в условиях финляндского театра.

Основными из этих недочетов являлись: слабость взаимодействия мотомехчастей с пехотой, артиллерией и другими родами войск, существенные дефекты в конструкции действовавших танков и недочеты в самой организации управления автобронетанковыми силами.

Т-26 на выставке трофеев Зимней войны, которая открылась в Финнэкспо (Хельсинки) в январе 1940 года и работала до 1942 года.

Подбитый Т-26 в противотанковом рву.

Завод по ремонту трофейной бронетанковой техники в Варкаусе.

Специфика финляндского театра требовала особенно тесного взаимодействия танковых частей с другими родами войск. Однако практика боев показала, что танки взаимодействовали с другими родами войск очень слабо. Особенно недостаточным было взаимодействие танковых частей с пехотой и артиллерией.

Командование стрелковых частей – полков и батальонов – не всегда конкретно ставило боевые задачи приданным им танковым подразделениям. Иногда командиры, вследствие недостаточного знания системы обороны противника на местности и слабой разведки задачи ставили не по конкретным целям, рассчитанным на подавление определенных огневых точек противника, а по рубежам или местным предметам. Боевой курс танкам часто не указывался и не обеспечивался соответствующей пехотой или танковой разведкой.

В 39-й легкотанковой бригаде в результате отсутствия взаимодействия и связи с пехотой за время боевых операций 15, 16 и 17 декабря из 62 участвовавших в боях танков с поля боя не вернулись 34 танка, из них; сожжено противником – 5, осталось в противотанковом рву – 6, судьба остальных 23 неизвестна. Из экипажей машин -19 человек убито, 23 человека ранено и 32 человека пропало без вести. В числе убитых – 5 командиров рот.

Сама операция была начата без достаточно проведенной разведки местности, танки знали только один ров, тогда как за ним имелся второй. Устройство проходов через противотанковый ров, порученное саперному батальону 49-й стрелковой дивизии и отдельной саперной роте бригады, было выполнено небрежно, танкам преодолевать ров было трудно. 15 декабря во время атаки танков поддерживавший их 222-й стрелковый полк находился на обеде.

Пункт сбора захваченной бронетехники.

Боевые задачи танковым частям иногда спускались не вовремя, что срывало выполнение приказов.

18 декабря 1939 года в 12.00 в район выжидательных позиций 1-й танковой роты 108-го отб прибыл командир 768-го стрелкового полка майор Соколов, который от имени командира 138-й стрелковой дивизии комбрига Пастревича приказал командиру роты лейтенанту Гайсину: «Вы подчиняетесь теперь командиру 554-го стрелкового полка. Немедленно выступайте, так как общая атака начинается после артподготовки в 13.00».

До начала атаки оставался один час, необходимый только для передвижения на новое исходное положение. По прибытии роты в район новых исходных позиций командир 554-го стрелкового полка вместо того, чтобы дать подробные указания, каким образом будут действовать с ним танкисты, приказал: «Немедленно выступайте и идите в атаку в этом направлении (указал рукой), а то полк запоздает с атакой».

Командир роты Гайсин потребовал более конкретной боевой задачи, на что командир полка ответил: «Если не желаете идти в атаку, откажитесь, а я доложу командиру дивизии». В результате такого руководства танки действовали без пехоты. Они подошли к надолбам и, ничего не обнаружив, вернулись обратно.

Такое положение со взаимодействием существовало не только в период первых боев, в условиях штурма укрепленного района, но и в условиях развития прорыва и общего наступления.

Три батальона 13—й бригады 21 февраля с двумя полками 84-й стрелковой дивизии прорвались от станции Кямяря к юго-западной окраине деревни Пиен-Перо, где в течение трех дней стояли на месте, заняв положение обороны. Ввиду того, что взаимодействие с соседями обеспечено не было, связь с тылами противником была прервана (район надолба между Кямяря и Пиен-Перо). Командование бригады реальных мер по установлению взаимодействия и связи с тылами не приняло. Вместо этого 22 февраля получен был приказ командования по радио о наступлении на станцию Перо без каких бы то ни было указаний о взаимодействии с соседями, при отсутствии связи с тылами и главное – с артиллерией 84-й стрелковой дивизии, которая осталась в тылах, тоже отрезанная от противника.

В результате отсутствия взаимодействия и предварительной разведки боевые операции шли с большими потерями и не всегда успешно, что особенно подтверждается опытом февральско – мартовских боев 20—й танковой бригады, которая только за февраль месяц потеряла от артогня противника 68 танков, от мин – 49, увязли в болоте – три танка, сгорело – 3, осталось на поле боя – 6, по техническим причинам вышло из строя 55 танков.

2 марта 1940 года 95-й отдельный танковый батальон 20-й бригады был придан 201-му полку 84-й стрелковой дивизии, которому была поставлена задача овладеть железнодорожной платформой, что западнее Выборга у высот 36,5 и Безымянной (карта 50 000). При отдаче боевого приказа начальник штаба 20-й бригады полковник Синенко не поставил задачи перед батальоном о проведении боевой разведки. Батальон, посадив пехоту на танки, начал выполнять боевой приказ без разведки. В результате этого отвезенная на танках пехота была уничтожена пулеметно-минометным огнем противника на танках и около танков; в то же время были пробиты из ПТО 3 танка и выведено из строя 8 танкистов.

5 марта 1940 года в 07.00 штаб 20-й бригады получил приказ о наступлении по овладению высотами 38 и Безымянной с выходом на мост, что северо-западнее Иютняя. Для выполнения этой задачи начштаба написал приказ о наступлении 90 отб в 1-м и 95 отб – во втором эшелонах с полками 84-й стрелковой дивизии. Организация этого наступления командиром дивизии и командиром бригады не была продумана, а начштаба бригады подготовку батальонов к атаке не проверил. В результате в период наступления было выяснено, что 90 отб к выполнению боевой задачи не готов. Тогда командованием бригады было предложено 95 отб, уже подготовившемуся выполнять другую задачу, переключиться на выполнение задачи 90-го отб, выступив немедленно. При этом командиру батальона было сказано, что задачу он узнает в 344-м стрелковом полку. 95 отб был должен собраться за 10 минут и, не уяснив задачи, ушел в бой, и лишь только в начале боя командир батальона ознакомился с задачей 344-го стрелкового полка, с которым взаимодействовал, а с задачами артиллерийских начальников так и не ознакомился, тогда как в 12 часов предполагалась атака, артподготовка была проведена, но в атаку никто не пошел.

Командование бригад вопросами разведки почти не занималось, пользуясь вместо этого поверхностными и не всегда верными и непроверенными данными пехотной разведки, которые к тому же не всегда пригодны к решению задач для танковых частей.

Существующая в 20-й танковой бригаде 215—я разведрота за весь период военных действий по прямому назначению не использовалась, задач по разведке сосредоточения противника не получала. В момент выполнения бригадой основных боевых задач рота боевой разведки не вела и использовалась как средство связи с взаимодействующими частями, за исключением 2–3 танков, предназначенных для наблюдения за полем боя.

Аналогичное положение имело место и в других бригадах. 12 марта 1-й танковый батальон I-й бригады получил задачу развивать успех наступающего 613-го стрелкового полка, который должен был овладеть населенным пунктом Таммисуо. Батальон этой задачи не выполнил из-за отсутствия четких данных о противотанковой обороне противника и незнания боевого маршрута. Часть танков сбилась с пути и застряла в пробках под огнем противника, часть – наткнулась на минированное поле и завалы и также остановилась в бездействии под сильным артогнем, в результате чего батальон, не выполнив боевую задачу, потерял: убитыми два человека, ранеными 3 человека, один сожженный и два подбитых танка. 1-я танковая бригада, вследствие незнания боевых маршрутов, слабости пехотной и танковой разведок, за период военных действий потеряла 13 танков.

В ряде случаев пехота от танков отставала, не закрепляя занятую танками местность, в результате чего танки должны были вступать в противоборство с ПТО, минометами и противотанковыми шюцкоровскими группами.

17 декабря 1939 года командиром 20-й танковой бригады комбригом Борэиловым была поставлена задача – 95-му танковому батальону совместно с 768-м полком 138-й стрелковой дивизии овладеть дер. Хотинен – Турта.

Перед началом наступления от начштаба 138-й стрелковой дивизии были получены сведения, что артподготовки не будет, так как противник бежит, пехотные части заняли деревню Хотинен и ведут наступление на деревню Турта. Ввиду этого предлагалось выйти дальше за укрепления УРа Сумма, расчистить путь 10-му танковому корпусу на Выборг и в дальнейшем следовать за ним.

Убитый финн у Т-26.

Однако сведения о занятии деревни Хотинен оказались неверными. При подходе 95-го батальона к 1-й линии надолбов у Хотинен оказалось, что последние не разрушены, что за ними имеются минированные поля, противотанковый ров и 2-я линия надолбов, пехотных же частей 138-й стрелковой дивизии не оказалось. В момент подхода к первой линии надолбов батальон был обстрелян ураганным артиллерийским и пулеметным огнем и были выведены из строя две боевые машины. Вступив в бой с противником, батальон прошел первый ряд надолбов, но натолкнулся на второй, которого преодолеть не смог, ввиду сильного артобстрела, и, не имея поддержки частей пехоты 138-й стрелковой дивизии и артиллерии, вынужден был вернуться на исходные позиции.

Аналогичными были действия 91—го батальона той же бригады, который также наткнулся на противотанковые препятствия и должен был отойти, так как пехотные части 255-го и 272-го стрелковых полков отстали от батальона на 1–2 километра и в атаку не пошли.

Такие неувязки во взаимодействии танков с пехотой имели место и в последних боях.

7 марта 1940 года в 16.00 разведбатальон 1-й бригады получил задачу в течение 8 марта овладеть узлом шоссейных дорог в районе Конгас, взаимодействуя с 331-м и 335-м стрелковыми полками 100—й дивизии.

Операциями по овладению района Конгас должен был руководить начальник I-й части штаба дивизии. Однако представитель батальона, прибывший в штаб дивизии для установления конкретной связи, начальника 1-й части не нашел, остальные же штабные командиры о наступлении ничего не знали. Представители разведбатальона, пытавшиеся связаться непосредственно с батальонами 331—го стрелкового полка, едва разыскали последних, так как не все командиры батальонов знали точное месторасположение своих подразделений.

Этот Т-28 уже перекрашен в камуфляж финской армии, но на фронт до окончания Зимней войны он не попал.

В 335-м стрелковом полку, с которым была установлена связь в 01.00 8 марта, о предстоящем наступлении также не знали (приказ получили в 02.00). Естественно, что эти стрелковые полки в самом же начале выполнения боевой задачи успеха не имели, так как действовали несогласованно, наступали не одновременно. 331-й полк стал отходить от полотна железной дороги, и командование полка просило открыть огонь приданной ему артиллерии по надолбам, не поставив об этом в известность командира разведбатальона 1—й танковой бригады, действовавшего с этим полком у надолбов. В результате чего разведбатальон и приданная ему пехота 167-го мотострелкового батальона имела потери от огня своей же артиллерии (до 50 человек убитыми и ранеными).

Взаимодействие артиллерии с танками не всегда было на должной высоте. Связь артиллерии с танками, как правило, отсутствовала. Артиллерия обеспечивала главным образом проходы танкам через противотанковые препятствия и только у переднего края. В глубине же обороны противника танки предоставлялись сами себе и не получали огневой помощи от артиллерии по подготовке проходов.

Полковая артиллерия часто запаздывала с выходом на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой и поддержки танков или же использовалась в составе батарей с закрытых позиций. ПТО наступающей пехоты почти не использовались. Артиллерия била в основном по площадям, танки очень редко могли вызвать быстро огонь дивизионной артиллерии для уничтожения ПТО противника.

Таким образом, отсутствие должного взаимодействия мотомехчастей с другими родами войск, и особенно с пехотой и артиллерией, приводило зачастую к срыву боевых операций и излишним потерям. Нередко это приводило к обстрелу своих же войск.

Из изложенного необходимо сделать вывод, что вопросам выучки взаимодействию мотомехчастей с другими родами войск в мирных условиях должного внимания не придавалось. Особенно это стало ощутимо в период штурма укреплений противника, когда понадобилось в перерыве между боевыми операциями производить тактические занятия по обучению различных родов войск взаимодействию в боевой обстановке. Однако эти учения должного результата не давали, так как устраивались наспех.

Опыт боевой эксплуатации машин показал, что самым уязвимым местом существующих типов танков является их недостаточная бронировка.

За весь период военных действий по Северо-Западному фронту потеряно танков – 954, что составляет свыше 50 % всех потерь в боях. Броня даже таких танков, как Т-28, не говоря уже о БТ и Т-26, легко пробивалась 37-мм снарядом. Весьма положительно показали себя в этом отношении новые танки – КВ и СМК с 75-мм броней, не пробиваемой даже 76-мм снарядом.

Ее менее уязвимым местом существующих типов танков является их крайне низкая проходимость. Глубокий снежный покров танками не преодолевается, противотанковые рвы шириной в 2–2,5 м, эскарпы с высотой стенки 2,5 м, каменные надолбы – все эти противотанковые препятствия являлись трудно– или вовсе непреодолимыми без предварительного проделывания проходов.

Также опыт показал, что за время военных действий ни одним типом танков не была использована его техническая скорость. В условиях обыкновенного передвижения на местности средняя скорость танков колебалась в пределах 15–20 километров в час, на поле боя их скорость не превышала 6-10 км в час.

Схожие выводы о недостаточности бронирования танков встречаются и в других документах той войны. Обзор боевых действий 50-й стрелковой дивизии при прорыве финской обороны в УР Садменкайта (орфография сохранена):

1. Использование танков в трудных условиях проходимости (большой снежный покров, почти непроходимый для танков) возможен при хорошей артиллерийской подготовке, при ослеплении артиллерии пр-ка и при хорошо организованной артиллерии сопровождения.

2. Применение танков для подавления огневых точек и сопровождения пехоты, при финской противотанковой обороне и естественных препятствиях в разрозненных порядках, т. е. повзводно использовать невозможно. Использование танков желательно ротой в целом.

3. Для успешной атаки танками переднего края, а главное подхода к нему при недостаточной разведке противотанковых препятствий пр-ка, необходимо иметь с танками орудия ПТО, саперные отделения с ВВ, для уничтожения на пути действия противотанковых препятствий /надолбы, рвы, эскарпы/.

При отсутствии сапер желательно танкистам самим иметь ВВ, чему танкисты обучены недостаточно.

4. Для прорыва УР необходимо иметь танки с броней не в 14 мм /лобовой и боковой/ как это имеет танк Т-26 /броня которых свободно пробивается ПТО артиллерией противника при любых углах попадания, а необходимо иметь с броней не менее 30 мм, что дало бы возможность подхода танков для блокирования ДОТ.

5. Танки Т-26 двигались очень медленно из-за большого покрова снега, что давало возможность большой вероятности попадания ПТО артиллерии пр-ка. Для большей подвижности необходимо иметь двигатель в два раза большей мощности чем у танка Т-26.

6. Как положительный результат нужно отметить, использование танков по прикрытию пехоты от контратак пр-ка с расстановкой их в мертвом пространстве от огня пр-ка.

Заключение

Танки Т-26 при прорыве УР на участке дивизии, при большом снежном покрове, сплошном противотанковом препятствии должного эффекта не дали.

Т-37 получили еще менее лестные отзывы:

Опыт применения танкеток Т-37 в боях за безопасность с.з. границ С.С.С.Р

С 11 по 17 февраля во время блокировки ДОТов под МУУРИЛА взвод танков Т-37 применялся как неподвижные огневые точки для стрельбы с места по амбразурам на дистанцию 250–300 метров.

Ввиду слабого вооружения (один пулемет Д.П.) стрельба по амбразурам должного эффекта не дала. Опыт показал, что применять танки Т-37 с блокировочной группой не целесообразно.

12 февраля во время отхода наших частей из-под МУУРИЛА по льду Финского залива три танка Т-37 обеспечивали отход наших частей, действуя как подвижные огневые точки. Задача была выполнена, но действия были затруднены глубоким покровом снега, достигающим до 70 см, что для танков Т-37 непроходим. Поэтому приходилось действовать только по дорогам. Танки Т-37 вполне применимы в летнее время для устройства засад, расстреливая наступающего противника с места.

Финский грузовик буксирует захваченный Т-37.

Вследствие слабой проходимости по снегу и отсутствия дорог, наличия противотанковых препятствий не преодолимых для танков Т-37, последние в разведке применялись очень редко и с этой задачей не справлялись, особенно в лесистой местности.

4-5 марта 1940 года во время наступления 455 с.п. на безым. полуостров с отм. 29,4 одна рота танков Т-37 имела задачу содействовать пехоте овладеть указанным выше полуостровом. С большим трудом по глубокому снегу Выборгского залива они подошли к переднему краю обороны противника на дистанцию от 40 до 250 метров. Дальше продвинуться не могли, потому что пр-к встретил огнем минометов и противотанковых пушек.

Вывод: Опыт войны с белофиннами в зимних условиях показал, что применение танков Т-37 почти не возможно: проходимость по глубокому снежному покрову очень низкая, замерзает тормозная система, вследствие чего снижается поворотливость и подвижность танка: мощность двигателя не дает возможность преодолевать препятствия; вследствие качки танка и отсутствия оптического прицела, стрельба с хода не имеет должного эффекта.

Начальник АБТ 42 с.д. майор Скаженюк.

Старший лейтенант Водопьян, командир 18-го отдельного танкового батальона:

Танк Т-38 требует конструктивных изменений в сторону увеличения мощи огня (во взводе иметь минимум две танкетки, вооруженные 37 мм пушкой), усиление прочности брони, увеличение проходимости (шире гусеницы, больше клиренс), увеличение мощности двигателя.

Танк Т-37 непрактичен, невозможен в управлении, особенно зимой (отказ работы бортовых барабанов).

Война окончена! Механик-водитель Т-26 бреется на боевом посту.

Много нелестного сказали командиры-танкисты и об организационной структуре танковых частей. Критиковалось недостаточное количество эвакуационных средств и их полное отсутствие в отдельных танковых батальонах стрелковых дивизий. Оснащение танковых бригад ремонтным оборудованием тоже было недостаточным. Положение спасало то, что в 100 километрах от линии фронта был Ленинград с мощнейшей производственной и ремонтной базой бронетанковой техники.

Командиры танковых батальонов стрелковых дивизий также отметили неудачную организационную структуру своих частей: рота на Т-26 и рота на Т-37/38 имели разные запасные части, разные типы танкового топлива. Техническое обслуживание танков и ремонт в этой связи были затруднены.

Танки, состоявшие на вооружении отдельных танковых батальонов дивизий, зачастую были изношены на 50 % и более. Танковый батальон 100-й стрелковой дивизии вообще не смог принять участия в боевых действиях в силу плохого состояния его Т-26.

В условиях финского театра боевых действий в бою действовать могли только Т-26; Т-37/38 передвигаться в снегу и по бездорожью просто не могли. Часть танков с фронта изымалась командованием дивизии или вышестоящими штабами для охраны тыла (например, 436-й отдельный танковый батальон 138-й стрелковой дивизии был вынужден отдать для охраны штаба 7-й Армии пять Т-26). В результате на бумаге танковый батальон представлял из себя грозную силу – до 40 боевых машин, но в бою стрелковые полки могло поддерживать только 5—10 машин Т-26, часть из них – двухбашенные танки, вооруженные только пулеметами.

Комплектование отдельных танковых батальонов в стрелковых дивизиях личным составом шло по остаточному принципу – военкоматы присылали запасников с военно-учетными специальностями, вообще не связанными с бронетанковыми войсками, как это было, например, в 456-м отдельном танковом батальоне 168-й стрелковой дивизии.

На совещании в Кремле в апреле 1940 года командиры откровенно высказали свое мнение о танковых войсках, их организации и танках, состоящих на вооружении.

Возвращение танкистов с победой в Ленинград.

Пшенников, командующий 142-й стрелковой дивизией:

Я считаю также, что необходимо нам пересмотреть штаты танковых батальонов дивизий, так как танки Т-38 и Т-37 себя не оправдали. В составе дивизии надо иметь танки Т-26, кроме того, надо учесть, что у этих танков часто соскакивают гусеницы и это было самым большим их бичом. Это надо устранить.

Синицын, военный комиссар АБТУ Северо-Западного фронта:

Считаю, что танковые батальоны стрелковых дивизий в составе пятнадцати Т-26 и нескольких Т-38 себя не оправдали, ибо отсутствие базы ремонта, конкретного руководства этими батальонами со стороны общевойсковых начальников, как правило, приводило их к небоеспособности. Лишнее распыление танков без хорошего управления ими конкретных результатов не дает. Танковые батальоны в стрелковых дивизиях надо упразднить.

Павлов, командарм 2-го ранга, начальник АБТУ Красной Армии:

Несчастная участь постигла нас в РККА – и во время любой войны постигнет – наши дивизионные танки. Вы извините меня за резкость, но я должен прямо сказать: все то, о чем заявляли, что танки надо для того, чтобы учить взаимодействию, сегодня это оказалось блефом, никакому взаимодействию не учили. Больше 7 тыс. разбросано танков по дивизиям и никакой роли они не сыграли. Они были беспомощны. Батальоны стрелковой дивизии, спаренные танки Т-37 с Т-26 – организация куцая, маломощные танки Т-37 не способны ходить по маломальской грязи. Эти батальоны, входящие в стрелковые дивизии, никакого эффекта не дали. И пусть скажут, пусть меня поправят, если я неправильно скажу, что они чаще всего были обращены на охрану штабов полков и дивизий.

Голос:

Правильно.

Павлов:

А ведь это составляет около 7 тыс. танков. Те же батальоны, которые действовали из состава бригады, они действовали всегда правильно и больше всего сделали, потому что действия этих батальонов постоянно контролировались штабами бригад. Я должен прямо сказать: не только штабные работники, но и политотдельцы занимались фактическим контролем. Так тов. Лелюшенко заявлял: мы направляемся в атаку, работники политотдела, идите в пехоту и проследите на месте бросок пехоты за танками. Вот здесь взаимодействие до какой степени было доведено. Взаимодействие танков, выделенных от бригад, всегда можно было проверить.

Отчет о боевых действиях КВ на Финской войне отметил их высокую боевую эффективность:

Танки принимали участие в боевых действиях в районе станции Кямяря, полустанка Хонканиеми, станции Перо, Эловайнен, мызы Хяюрю, Таммисуо и города Выборг в период с 20 февраля по 13 марта 1940 года.

Танк КВ № 3 ходил в бой – 6 раз.

Танк КВ № 0 ходил в бой – 15 раз (включая бои в декабре 1939 года).

Танк КВ № 1 ходил в бой – 8 раз.

Танк КВ № 2 ходил в бой – 12 раз.

1. Танки применялись при решении следующих задач:

• сопровождение средних и легких танков и наступающей за ними пехоты через оборонительные сооружения противника путем проделывания проходов в надолбах и уничтожения противотанковых орудий противника.

Группа танкистов, награжденных правительственными наградами за участие в советско-финляндской войне; среди них: механик-водитель А.П. Крысюк, командир танка Д.Г. Диденко, красноармеец Е.А. Кривой, старший лейтенант Г.Н. Старков, лейтенант ПН. Кирьянов и лейтенант П.Ф. Юрченко. Парад в Выборге В бою 12 февраля 1940 года танк Диденко, Кривого и Крысюка поддерживал действия 355-го стрелкового полка. Танк попал под сосредоточенный огонь финской 37-мм противотанковой пушки, получил 18 пробоин. Экипаж покинул танк только после того, как снаряд попал в ленивец. После этого Крысюк и Диденко забрали из танка пулемет и диски с патронами и 12 часов вели бой у подбитого танка В бою 7 марта у станции Тали танк Диденко шел впереди колонны. Два танка, шедших за ним были подбиты (один загорелся). Экипаж оборонял блокированную машину 11 часов. Всем танкистам присвоили звание Героя Советского Союза.