Текст книги "Танки в Зимней войне"

Ляхде – прорыв!

Здесь наступала 123-я стрелковая дивизия полковника Ф. Ф. Алябушева при поддержке 91-го отдельного танкового батальона 20-й тяжелой танковой бригады и 112-го отдельного танкового батальона 35-й легкотанковой бригады.

Весь январь дивизия и бригада отрабатывали взаимодействие при штурме. Танкисты и пехота договорились об обозначении переднего края синими флажками – для того чтобы избежать открытия огня по своим – и предложили пехотинцам закатать левый рукав белых маскхалатов, чтобы отличать в бою свою пехоту от финской. Все моменты взаимодействия были увязаны настолько четко и было проведено столько учений, что все рвались в бой и были уверены в успехе.

В 08.40 утра 11 февраля 1940 года советская артиллерия (четыре артиллерийских полка) открыла ураганный огонь по финским позициям от озера Суммаярви до болота Мунасуо. Артподготовка длилась 2 часа 20 минут, и по силе была сравнима с артподготовками в битве при Вердене в Первую мировую войну. Только 24-й корпусной артиллерийский полк выпустил по финским позициям 14 769 снарядов.

В 11.00 в наступление на центральный ДОТ «Поппиус» двинулся 245-й стрелковый полк при поддержке 3-й роты 91-го отдельного тяжелого танкового батальона (командир роты Т-28 – старший лейтенант Хараборкин, командиры взводов Комлев, Мухин) и роты Т-26 (112-й отдельный танковый батальон 35-й легкотанковой бригады, командир роты – старший лейтенант Кулабухов). Танкисты прошли все препятствия и завязали бой на переднем крае финской обороны. Они стреляли из пушек и пулеметов по траншеям и оставшимся ДОТ в упор на кратчайших дистанциях. Т-26 Кулабухова быстро перевезли на бронесанях на высоту 65,5 стрелков 245-го стрелкового полка.

Т-28 на марше к исходным позициям для наступления. Кадр из кинохроники.

Воентехник 2-го ранга А. А. Саманцер, механик-водитель танка Т-28 старшего лейтенанта Хараборкина:

На старое место прибыл в 11.00. Здесь вытягивался тыл цистерны с горючим уже были на дороге. В моем распоряжении было времени целый час. Я дозаправил машину и тронулся в догонку. В 11.30 я уже был на исходных позициях. О прибытии доложил командиру 3-й роты.

В этот день артподготовка началась в 08.00. Это была… нисколько не похожая подготовка на причине по силе огня.

Выстрел от выстрела отличить нельзя было. В воздухе было сплошное жужжание снарядов казалось, что пчелиный рой постоянно жужжит в воздухе. Когда я в 11.00 приехал на исходные позиции мне было жутко. Было хорошо видно как на высоте 65,5 песок и деревья все мешалось вместе и кипело точно в котле вода. То зрелище было похоже на извержение вулкана. Не было ни одного места, где только я мог видеть нетронутого снарядом. Я уже говорил что артподготовка началась в 08.00 и окончилась только в 12.30.

В 12.20 танки уже прошли нашу пехоту. Я вел машину командира 3-й роты старшего лейтенанта Хараборкина. Как только мы прошли, пехота тронулась за нами, а артиллерия еще не прекращала бомбить передний край укрепления противника лишь только когда мы подошли к надолбам и значительная часть танков прошла через надолбы командир роты старший лейтенант Хараборкин дал красную ракету и артиллерия перенесла огонь в глубь обороны противника. Пехота следовала не отрываясь от танков. Это была замечательная пехота 245 и 272 сп. 245 сп шел в первом эшелоне 272 сп. В окопах противника не оказалось ни одного фина. Надолбы 1-е заняты окопы тоже. Вот мы прошли вторые надолбы пехота следует за нами. На долю командира 3-й роты cm. лейтенанта Кошанова оказалась блокировка центрального дот. Я подъехал к дот и закрыл амбразуру, а наша пехота уже забралась на дот и требовала сдачу гарнизона. От туда видимо не последовал ответ. И тут же подоспевшие саперы начали закладывать под дот тол. Его было мало. К нашему танку подполз один пехотинец и стучал прикладом о танк. Я услышал это и спросил кто стучит. Мне последовал ответ: не хватает тола танкисты выручайте. Я передал это командиру роты cm. лейтенанту Хараборкину. Он по радио передал привезти тол. На командном пункте 123 сд был наш командир батальона. Он сидел у дежурной радиостанции и получил нашу радиограмму немедленно выслал на прицепе за танком тол.

Дудко Федор Михайлович. Герой Советского Союза (по указу от 21.3.1940, посмертно). Воентехник 1-го ранга, помощник командира роты по технической части 91-го отдельного танкового батальона 20-й танковой бригады. Кадровый танкист-рационализатор, в декабре 1939 года обучил большое количество механиков-водителей преодолению препятствий. До войны награжден орденом «Знак Почета». Принимал активное участие в эвакуации и восстановлении подбитых танков своего батальона на протяжении всех боев в декабре и январе. Тяжело ранен в бою 11 февраля 1940 года – снаряд пробил лобовую броню танка. Несмотря на ранение, Дудко продолжал управлять газом своего Т-28. После нескольких пулевых ранений вынесен с поля боя товарищами. Скончался в тот же день. Похоронен на южном въезде в Выборг со стороны Санкт-Петербурга.

Уже в 12.24 на руинах ДОТ «Поппиус» было поднято красное знамя. Это вызвало ликование в штабе 123-й дивизии и еще больше воодушевило танкистов и пехоту.

В роте Хараборкина четыре танка получили повреждения, причем два танка были выведены из строя. Погиб один радист в экипаже младшего лейтенанта Кирейчикова. Погиб прославленный и всеми любимый воентехник Дудко.

Рота лейтенанта Мальма, оборонявшая район ДОТ № 4 «Поппиус», не сумела ничего противопоставить хорошо спланированному удару стрелкового полка при поддержке средних и легких танков. До этого батальон

Линдемана находился в секторе Меркки, где заболоченная местность не позволяла массово использовать танки. Вид нескольких десятков советских машин поверг солдат роты в шок. Тем не менее солдаты роты оказали огневое сопротивление. К концу дня от роты осталось 16 солдат из 100.

В бою 11 февраля 1940 года финские пехотные части потеряли все противотанковые орудия и были вынуждены отступить на вторую линию обороны под защиту противотанкового рва циклопических размеров. 12 февраля 1940 года финнам удалось отбить все атаки советских танкистов и пехоты, но 13 февраля советские танкисты сказали свое решающее слово и прорвали вторую линию обороны.

Финский ветеран Ниило Ниилес из 2-го батальона 13-го пехотного полка так описал бой против Т-28 и Т-26 и их новую тактику:

Ночь с 12 на 13 февраля была звездная и морозная, температура опустилась до -25 и -30 градусов. Зубы стучат, из-за риска заболеть мы не разговариваем. Холодно, но никто не жалуется. За каждой ночью всегда наступает рассвет. Впереди уже что-то можно разглядеть. Мы на передовой, перед нами заграждение из колючей проволоки и далее – широкий противотанковый ров.

На краю рва видно какое-то движение. Оттуда идет дым и начинают слышаться взрывы.

То есть противник уже у рва и взрывает его стены, чтобы танки смогли его пройти. У нас нет вообще никаких противотанковых средств. На краю рва видны фигуры в белых маскхалатах, передвигаются на удивление беспечно. До рва около 400 метров и у нас появляется работа. Ребята целятся и открывают огонь. Видно, как то один, то другой у рва спотыкаются и падают. Открывают огонь наши пулеметы. За рвом появляются танки противника. Одно чудовище, достаточно большое, ведет огонь из пушки и пулеметов. Вокруг запели пули и осколки. Пока он далеко за рвом. Посмотрим, пойдет ли он через ров и перейдет ли его? Донесение о появлении танков противника отправлено в роту.

Что мы, пехотинцы, будем делать без противотанковых средств?

Большой танк начал движение ко рву. Перешел через ров. Да, подорвали, значит, стены рва, и сделали проход. Становится также ясно, что на нашем участке вообще нет противотанковых пушек. Были бы, уже заговорили бы.

Танк идет прямо на нас, все время стреляя из пушек и пулеметов так, что на брустверах наших окопов дымка из песка и снега. Снаряды пока ложатся с перелетом. Танк подходит к забору из колючей проволоки. Столбы ломаются под ним, как спички. Медленно, но верно он идет на нас, даже в снегу глубиной в полтора метра.

Теперь за ним изо рва в том же месте появляются колонной танки поменьше, но дальше не идут. Но этот первый, большой, идет прямо на опорный пункт четвертого отделения. Прямо на меня.

Где гранаты и бутылки с зажигательной смесью? – Несут. Их же по две в каждом взводе. Противотанкист добрался по траншее ко мне и начинается ожидание. Пойдет ли он через траншею и где пойдет? Идет, идет, прямо к нам. Танки поменьше заходят слева и справа. Я вижу все это за какую-то долю секунды, на которую осмеливаюсь поднять голову из траншеи.

Он уже в 60–70 метрах от нас. Все наши вжались в стены и дно траншеи.

Было странно находиться так близко к бронированному чудовищу в таком жалком убежище. Должен признать – на какое-то время меня охватило чувство безнадежности и неуверенности. Наверное, это можно назвать и страхом. Однако я сумел с ним справиться.

Начался ужасный грохот. Этот большой танк вообще дальше не пошел, а остановился в 50 метрах от траншеи. Один снаряд за другим начали взрываться на бруствере траншеи. Песчаная траншея начала осыпаться. В то же самое время пулеметные очереди из танка прошивали бруствер и прижимали к дну траншеи любого, который хоть чуть-чуть пытался приподняться.

Слева еще один танк начал такую же обработку траншеи. Вой и свист осколков, взрывы и звуки выстрелов. Ужасный грохот разрывает барабанные перепонки. Обстрел траншеи с близкого расстояния возымел свое действие, траншея исчезает на глазах. В ней уже не укроешься. Я отправляюсь спросить, можно ли сдвинуться влево. Получаю ответ – да, можно сдвинуться влево с самого опасного места. Какое же место здесь самое опасное? Здесь везде ужасно.

Справа кричат, зовут санитара. Раненых много. Появляются мои ребята, ползут по дну почти сровненной с землей траншеи. Спрашивают, можно ли переместиться в опорный пункт второго отделения. Разрешаю.

В этот момент большой танк начинает движение и переваливает через траншею правее нас. В момент перехода танк сеет смерть из всего бортового вооружения вдоль траншеи налево и направо. Адский грохот. Он отходит от траншеи на безопасное расстояние и останавливается, его место перед нами занимает следующий.

Это корыто наделало бед при переходе траншеи. Справа появляются наши, целые и раненные. Вот младший сержант Арттури Мякела, нога полностью размозжена. Я советую ему ползти левее, там есть санитары. Становится жаль бедолагу, моего соседа и друга, но помочь ничем не могу. За ним появляются такие же.

И все это время десятки танков изрыгают на нас огонь и смерть. Уже много танков перевалило через траншею. Они как бы выстроились в два ряда с двух сторон траншеи и начали ее сравнивать с землей также и с тыла.

Связь с соседней ротой справа прервалась. Танки перекрыли путь к отходу в тыл. Нельзя требовать от противотанкистов атаковать танки в метровом снегу – танки друг друга хорошо прикрывают.

Таким образом советские танки и пехота прорвали финские позиции на второй линии обороны 13 февраля 1940 года и устремились к финнам в тыл.

Здесь танкисты капитана Архипова из 112-го отдельного танкового батальона застали финских артиллеристов 2-го тяжелого артиллерийского дивизиона врасплох и захватили все 11 орудий дивизиона. 36 финских артиллеристов заперлись в блиндаже, отказались сдаться и были погребены заживо в своем подземном доме советскими саперами.

12 февраля командующий 7-й Армией Мерецков перебросил к месту прорыва 13-ю легкотанковую бригаду, а за ней и 1-ю легкотанковую бригаду с 15-й стрелково-пулеметной бригадой. Казалось, что советские части вырвались на оперативный простор и настало время для танкового рейда в глубокий вражеский тыл, на Выборг! Однако сопротивление финнов еще не было сломлено, и впереди предстояли тяжелые бои на Промежуточной линии обороны и за ней.

Меркки и Таасионламмет

В январе танки бригады были приданы стрелковым дивизиям в центре Карельского перешейка следующим образом:

• 161-й отдельный танковый батальон в составе 36 Т-26 придан 136-й стрелковой дивизии и готовится к штурму финской обороны в районе Ойнала.

• 155-й отдельный танковый батальон в составе 25 Т-26 придан поротно 7, 168, 274-му стрелковым полкам 24-й стрелковой дивизии.

• 157-й отдельный танковый батальон в составе 33 Т-26 придан 274-му и 168-му стрелковым полкам.

• 160-й отдельный танковый батальон в составе 26 Т-26 придан 286-му стрелковому полку.

• 236-й отдельный разведывательный батальон в составе 18 БТ и 10 бронемашин придан 173-му стрелковому полку.

• 43-я отдельная рота боевого обеспечения (огнеметные танки) придана 286-му и 173-му стрелковым полкам. Всего задействовано 5 ЛХТ-133 и 1 ХТ-26.

• В каждом стрелковом полку организовано по три блокировочных группы, по одной на батальон. В состав блокировочных групп входят: пушечный Т-26 – одна машина, пулеметный Т-26 – одна машина, огнеметный танк – одна машина.

Экранированный огнеметный ОТ-134. По такому же принципу дополнительные экраны устанавливались и на ОТ-133 (АСКМ).

Уже 10 февраля, в рамках подготовки генерального наступления, один ЛXT-133 совместно с пехотой двинулся на блокировку огневых точек на высоте «Боб». Однако танк своей пехотой поддержан не был, вел огонь с места, а на обратном пути с фронта вечером свалился в воронку и в ней застрял. Выяснился неприятный недостаток танка: в темноте механик-водитель практически ничего не видел и мог вести танк только по сигналам командира машины. Командир же был вынужден наблюдать за полем боя в открытый башенный люк под огнем противника.

11 февраля 1940 года, после артиллерийской подготовки, танки двинулись в атаку совместно с пехотой. 1-я рота 160-го отдельного танкового батальона атаковала финские позиции совместно с 7-й ротой 286-го стрелкового полка в направлении высоты «Боб» в 800 метрах западнее высоты 44,8. В результате атаки 2 танка застряли в глубоком снегу, 3 танка продолжили движение и, пройдя 150 метров, дальше двигаться не смогли в связи с огромным количеством воронок от снарядов. Один танк был подбит, один застрял в воронке. В бою погиб капитан Антон Антонович Ковальчук, два младших командира и три рядовых. Четыре танкиста были ранены.

155-й отдельный танковый батальон атаковал финские позиции на болоте Суури-суо у озер Таасионламмет совместно с 168-м и 274-м стрелковыми полками. К 18.00 танки вышли к проволочному заграждению и дальше не смогли двигаться из-за медленного продвижения стрелковых рот. 4 танка застряли в болоте Суури-суо. Выйти на край высоты и занять финский опорный пункт удалось только Т-26 механика-водителя Сиволапа и еще трем машинам.

2-я рота 157-го отдельного танкового батальона атаковала финские позиции у железной дороги совместно с 173-м стрелковым полком. 2 танка подорвались на минах в завалах, остальные двигаться не смогли из-за глубокого снега. 1 танкист погиб, 3 были ранены.

Во второй половине дня 160-й отдельный танковый батальон снова пошел в бой. На этот раз финны открыли огонь из противотанковой пушки и подбили 4 танка. 1 танкист погиб, 9 были ранены.

12 февраля на участке 173-го стрелкового полка в бой пошли 3 огнеметных танка ЛXT-133. Один из них был экранированный. Под огнем противотанковой артиллерии противника танки произвели успешное огнеметание по траншеям противника. Как отмечается в отчете танкистов-огнеметчиков: «эффект огнемета в радиусе его действия парализовал все средства противника и высоко поднял моральный дух нашей пехоты. Этот положительный момент общевойсковыми начальниками использован не был. Он для них был неожиданным. Пехота не была поднята».

Экранированный танк получил 2 прямых попадания ПТО в лобовую часть, повреждений не было. Также танк получил 4 попадания в башню, был пробит только левый передний боковой щиток. При этом был сорван щиток электрооборудования химической аппаратуры и лопнул кронштейн поворотного механизма.

12 февраля 286-му стрелковому полку были приданы 4 танка БХМ. Задачей 1-го огнеметного взвода было поджечь завалы, чтобы сдетонировали мины, задачей 2-го взвода было выжечь финскую пехоту из траншей. Огнеметчиков в этот день на участке 286-го полка постигла неудача – сырые деревья в завалах не загорелись, а один огнеметный танк налетел на мину. Командир машины Иванов и механик-водитель Расуев оборонялись в подорванном танке 13 часов, после чего экипаж и машина были эвакуированы. Всего финны сумели подбить 6 танков, 4 танка подорвались на минах. 2 танкиста погибли, 11 было ранено.

В боевых порядках 157-го отдельного танкового батальона был применен саперный танк для преодоления препятствий, однако этот спецтанк подорвался на мине.

Вечером 12 февраля один из работников штаба полка выслал комбригу Вершинину, начальнику бронетанковых войск 7-й Армии, письмо следующего содержания:

Высылаю сводки за II и 12 февраля. Действия всех частей в ходе боя резко менялись и предыдущие договоренности с пехотой и артиллерией временами нарушались. Хуже всех работал батальон Осипова. Выправлялось это дело на месте. Экипажи задачи знали. Все же потери танков были результатом плохой разведки и недоговоренностью с пехотой и артиллерией.

13 февраля 1940 года штурм финских позиций продолжился. 155-й батальон на озерах Таасионламмет потерял 3 танка подбитыми противотанковыми пушками и 1 танк подбитым противотанковым ружьем «Бойс».

157-й отдельный танковый батальон потерял 5 танков подбитыми противотанковыми пушками, и 1 танк подорвался на мине.

13 февраля финнам удалось наконец подбить экранированный огнеметный танк ЛXT-133 – он снова выдержал попадания в лобовую часть, но снаряд, попавший в неэкранированную часть в борт за первой осью, разбил ему коробку передач, и танк вышел из строя.

15 февраля финские части начали отход на Промежуточную оборонительную линию.

Муолаа

8-я стрелковая дивизия начала наступление на Кирка-Муолаа при поддержке 39-й танковой бригады. В период подготовки к штурму были проделаны проходы в надолбах. 11 февраля по высоте Кирка-Муолаа была проведена ураганная артиллерийская подготовка. По высоте били 8 артиллерийских дивизионов. Высота была перепахана снарядами вдоль и поперек. От церкви, сильно поврежденной в ходе предыдущих боев, осталась только груда битого кирпича.

В атаку на высоту двинулись 2-й и 3-й батальоны 151-го полка. Левее наступал 2-й батальон 310-го полка. В бою 3-й батальон 151-го полка поддерживали 12 пушечных танков 85-го танкового батальона и 3 огнеметных танка 204-го отдельного танкового батальона. Танки бронебойными снарядами проделали проходы в надолбах, смели проволочные заграждения, проделав проходы для пехоты, и активно обстреливали финские траншеи из пушек, пулеметов и огнеметов. Финские противотанкисты не смогли за весь день подбить ни одного танка 85-го батальона. Из личного состава танкисты потеряли ранеными политрука Билика – уполномоченного Особого отдела и командира танка лейтенанта Маткина. Оба танкиста были ранены, когда вышли из танков и пытались поднять пехоту в атаку.

К вечеру бой стал стихать. Советские стрелки закрепились у надолбов. В ночь с 11 на 12 февраля командование дивизии приказало провести разведку финских укреплений на высоте с церковью и захватить их.

Панорама поля боя в районе Кирка-Муолаа. На переднем плане виднеются надолбы, заграждения из колючей проволоки, бронещитки. Видны также подбитые танки 39-й легкотанковой бригады.

Поле боя западнее церковного холма. Фотография сделана советскими артиллеристами.

Разведгруппы двинулись вперед, но к утру 12 февраля не сумели выполнить поставленную задачу.

С утра 12 февраля 1940 года полки 8-й дивизии снова двинулись вперед, но подняться в атаку стрелки не могли из-за сильного минометного и ружейно-пулеметного огня. Тогда в бой снова пошли танки 39-й танковой бригады. 8 пушечных и 6 огнеметных танков проскочили надолбы, окружили высоту со всех сторон и начали ее планомерный обстрел. Огнем финской артиллерии был подбит один пушечный танк, который остался на поле боя. Было подбито также 3 огнеметных танка, один из них сгорел.

13 февраля утром началась мощная артиллерийская подготовка по высоте, часть орудий была поставлена на прямую наводку в 600 метрах южнее высоты. Командование 8-й дивизии решило бросить в атаку на высоту резерв – первый батальон 310-го полка, противотанковый дивизион и две танковые роты. В атаку на высоту пошла рота пушечных танков 85-го танкового батальона и две роты огнеметных танков 204-го батальона. Танки быстро прошли надолбы, вышли на высоту и принялись уничтожать финские позиции. Огнеметные танки заливали огнесмесью траншеи, «выжигая противника из окопов как тараканов и клопов». Расположились танки достаточно далеко от траншей, чтобы их нельзя было достать гранатой или бутылкой с зажигательной смесью. Несколько раз танки поднимались на высоту и возвращались на исходные позиции для пополнения горючего и боеприпасов. К 16.00 за танками начали накапливаться стрелки 151 – го полка. Командование полка и командиры 3-го батальона также присутствовали на поле боя, пытаясь всячески приободрить стрелков. В 17.25 началась совместная атака стрелков и танков. Несмотря на отчаянное сопротивление финнов, высота была взята к 18.00. В бою с советский стороны было убито и ранено около 500 человек. Два танка было подбито финской артиллерией.

Оборонявшие позиции на церковном холме две финские пехотные роты отступили до дома пастора и окопались там.

В районе Кююреля и Кирка-Муолаа танки и стрелки выстраивали свой боевой порядок в четыре линии. В первой линии шли пушечные и огнеметные танки. Не доходя 100–150 метров до финских траншей, они останавливались и открывали огонь по местам возможного нахождения орудий ПТО.

В это время огнеметные танки подходили к траншеям на расстояние метания огнесмеси и начинали заливать финские позиции огнем. Во второй линии шли танки с пехотой на броне, высаживали пехоту в непосредственной близости от финских траншей, а сами атаковали позиции в глубине. Третья волна танков с пехотой на броне проходила в тыл к финнам и высаживала пехоту там. Четвертая волна подвозила пулеметы, боеприпасы и орудия.

Таким образом, танки и пехота шаг за шагом вгрызались в оборону. Часто финнам удавалось разбить этот боевой порядок, и тогда танки вели бой без поддержки стрелковых частей. Однако наученные горьким опытом декабрьских боев советские танкисты не подставляли себя под броски финских ручных гранат и расстреливали траншеи с дистанции 60–70 метров.

После взятия высоты с руинами церкви на ней сразу была установлена полковая батарея, которая начала фланкировать позиции 5-й роты 4-го пехотного полка. Рота под командованием Пиво Рииконена продержалась в окопах до 16 февраля и сумела подбить пять танков, но понесла исключительно тяжелые потери – каждый второй солдат был выведен из строя.

Ииво Рииконен о действиях танков Лелюшенко в бою 11–16.2.1940 года:

Если огнеметный танк работал по нам один, то по моему мнению, он воздействовал только на психику. Если их было много и они метали огнесмесь вместе по одному месту, а к ним присоединялись пушечные танки, то они создавали ад на земле, и ни один солдат не мог перед ними устоять. В такой ситуации самое безопасное место было рядом с самым танком, под его броней – туда он не мог стрелять из пулеметов и огнеметов.

С этим же парнем мы пытались уничтожить огнеметные танки. Много раз засовывали им под гусеницы тротиловые заряды на шесте, на ломе и так далее. Один раз удалось подорвать двухкилограммовый заряд под танком. Русские отбуксировали танк, а на нас обрушили мощный артиллерийский огонь. Еще один раз нам удалось засунуть пятикилограммовый заряд под гусеницу огнеметного танка, но мы обнаружили, что у заряда не было детонатора, а отдельно детонатор мы с собой не взяли.

На западном берегу озера Муолаан-ярви финны держали оборону в северной оконечности озера, отступив с основной линии обороны Вяйсянен – Таасионламмет – Меркки. Советскому командованию было известно, что перед 136-й и 62-й дивизиями находится сильно укрепленная полоса. Было принято решение обойти финские укрепления на перешейке Муолаа броском по льду с западного берега озера. Удар наносился на Хотакка.

К выполнению этого боевого задания был привлечен сводный батальон 24-й стрелковой дивизии и танкисты 40-й легкотанковой бригады. Вечером 20 февраля в разведку на восточный и северо-восточный берег ушла 3-я рота 155-го танкового батальона. Финны подбили два танка на льду. Оставшиеся танки отошли на исходное положение. В 19.15 на западный берег озера прибыл 236-й отдельный разведывательный батальон. Посадив на танки сводный батальон, БТ двинулись к восточному берегу озера. При подходе к берегу батальон попал под сильный огонь из района Хотакка. В темноте на льду озера начался хаос, управление батальоном было утрачено. В некоторых местах лед был разбит артиллерией. Выходов на берег для танков обнаружить не удалось. Понеся потери, отряд отступил на исходное положение на западном берегу.

5 БТ было подбито и сгорело, 1 танк был подбит, 4 танка утонули в полыньях. Вместе с танками утонул командир роты старший лейтенант Зубков, погиб командир взвода младший лейтенант Торгобоев. Ранение получил комиссар батальона старший политрук Евдокимов. Было также ранено 6 человек, 1 контужен, пропало без вести 5 танкистов.

Артиллеристы и Т-26 39-й легкотанковой бригады. Обратите внимание на камуфляж и тактический символ на танке.

Совместно с разведбатом в ночь с 20 на 21 февраля на льду озера действовала 1-я рота 157-го танкового батальона бригады. 2 Т-26 прорвались в направлении Хотакка и пропали без вести, 1 танк был подбит. Обход финского укрепрайона по льду озера провалился, и 21 февраля началось фронтальное наступление вдоль восточного берега озера.

136-я стрелковая дивизия наступала на перешеек между озерами Муолаан-ярви и Муолаан-лампи всеми тремя полками по фронту: на левом фланге дивизии наступал 733-й стрелковый полк, в центре – 387-й стрелковый полк, на правом фланге – 541-й стрелковый полк. 541-му полку была придана 1-я танковая рота 85-го отдельного танкового батальона. Правее, на гряды Кангаспелто у хутора Мутаранта и перешеек между озерами Муолаан-лампи и Яюряпяян-ярви, наступал 306-й стрелковый полк только что прибывшей на фронт 62-й стрелковой дивизии. Полку также был придан взвод химических танков и два взвода саперов.

Финская 4-я бригада планировала использовать первую линию ДОТ как позиции боевого охранения. Генеральное сражение должно было начаться на второй и третьей линии ДОТ. Полоса обороны бригады была разбита на два участка: участок обороны Муолаа и участок обороны Мутаранта. На 21 февраля участок обороны Мутаранта оборонял 1-й отдельный батальон с «пушкой Муолаа».

Участок обороны Муолаа у шоссе и на берегу озера Муолаан-ярви удерживал 2-й отдельный батальон с тремя противотанковыми пушками и минометным отделением 4-го отдельного батальона. Резерв бригады составлял 4-й отдельный батальон и приданный бригаде 2-й легкий отряд. Артиллерийскую поддержку бригады обеспечивал 1-й дивизион 2-го артиллерийского полка.

По приказу Военного совета 13-й Армии, наступление было назначено на 13.30 после артиллерийской подготовки в течение 2 часов 20 минут. После нее все четыре полка перешли в наступление. В центре боевого порядка дивизии 387-й полк продвинулся вперед, перешел реку Муолаан-йоки и занял вторую линию ДОТ в деревне Муолаа.

Командование 136-й стрелковой дивизии 13-й Армии, штурмовавшей линию Маннергейма в этом районе, знало о существовании укреплений.

Однако самые свежие разведданные, имевшиеся у Красной Армии, датировались 1937 годом и охватывали лишь укрепления первого периода постройки. Косвенное подтверждение того, что 136-я дивизия использовала разведданные 1937 года, есть в воспоминаниях капитана Д. Шевенка (137-й артиллерийский полк РГК).

Капитан Тирронен, 2-й артиллерийский полк:

21 февраля в 07.00, противник начал сильную артподготовку, после которой в 09.20 началось наступление на наши позиции. Мощный удар был нанесен в направлении шоссе Кангаспелто – Хотакка. Наша пехота была вынуждена отступить и закрепилась в районе деревни Ирьенахо. В результате отхода нашей пехоты, группа артразведчиков первой батареи под командованием фенрика Нормы Виртанена оказалась блокированной в старом ДОТ на берегу озера Муолаанъярви. Противник попытался захватить ДОТ, но Виртанен отбил атаку шрапнелью.

В 11.00 3-я рота 2-го отдельного батальона (Рота Лиикайнен) получила приказ контратаковать и спасти окруженных в ДОТ артиллеристов. Попытка не удалась. Во второй половине дня 203-мм орудие противника открыло огонь по ДОТу Виртанена прямой наводкой. После того, как ДОТ частично обрушился, пехота противника опять попыталась захватить ДОТ.

К этому моменту Виртанен уже сжег все бумаги и карты. Гарнизон ДОТ сумел отбить атаки противника на левом фланге, но со стороны озера русская пехота сумела взобраться на крышу ДОТ и установила там пулеметы. Фенрик не сдавался: вызвал огонь всей батареи на себя! Этот отчаянный трюк сработал: пехота противника понесла тяжелые потери и была вынуждена отступить.

В 13.20 Виртанен передал на батарею следующее сообщение по рации: «Если помощи не будет, будем биться до последнего».

Вскоре после этого противник уничтожил левый каземат при помощи орудия, бившего прямой наводкой. Пулемет, бывший в каземате, тоже был разбит. Пехота попыталась проникнуть в ДОТ через пролом в стене, но Виртанен и его солдаты отбили все попытки атак ручными гранатами. Последовала набольшая передышка. В 17.00 противник опять начал атаки на ДОТ, но все атаки были отбиты огнем батареи, который корректировали из ДОТ.

Наша пехота также не сдавалась: в 18.15 рота под командованием лейтенанта Гуммеруса перешла в наступление и сумела отбросить противника и освободить осажденный гарнизон. Фенрик Виртанен и его группа покинули ДОТ в 20.15, после десяти часов боя в окружении. На крыше ДОТ и вокруг него лежало порядка 200 павших солдат противника. Огонь батареи был точным!

541-й полк продвинулся вперед, перешел реку Муолаан-йоки, захватив ДОТ № 5. В захваченном ДОТ № 5 обосновался штаб полка. В ночь с 21 на 22 февраля разведка полка и 2-й батальон полка продолжили наступление по полям вдоль западного берега озера Муолаан-лампи и вошли в лес Кирнумется. Часть советских бойцов дошла до хутора Салмела. Финский 1-й отдельный батальон, несмотря на приказ, не выставил на опушке леса боевого охранения. Донесение о советском батальоне в лесу Кирнумется пришло от финских саперов, возвращавшихся с передовой. Саперы были расквартированы на хуторе Салмела, и утром им пришлось выгнать из хутора около 20 красноармейцев. Утром 22 февраля в контратаку финны бросили сначала взвод, а затем роту из резерва бригады. Дважды финны поднимались в атаку и дважды были отбиты. Лейтенант Костамо из 4-го отдельного батальона подчинил себе все подразделения в лесу и к середине дня вытеснил из леса второй батальон 541-го полка.