Текст книги "Хроники Черного Лиса (СИ)"
Автор книги: Б Солврев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Annotation
Роман в процессе работы. Будет обновляться и дополняться.
Солврев Б.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Солврев Б.
Хроники Черного Лиса (полный текст)
Глава 1
Из-за поворота выскочил прыткий карлик с визжащей девчонкой на плече. Длинные пальцы крепко держат неспокойную пленницу. Тонкие губы шепчут проклятья на тарабарском языке. В прищуренных глазах пляшут злобные огоньки. На грязном кожаном ремне в такт бегу в свете факелов мелькает огоньком золотая табакерка. Свободная рука сжала кривой потускневший кинжал. Звонко цокают подкованные сапоги по грубому камню.
Девочка в ночной рубашке не желает мириться со своей участью. Распущенные длинные вьющиеся волосы закрывают лицо. Что есть сил кричит и колотит по костлявой спине коротышки, ужом извивается на плече, но все без толку – крепко держит разбойник пленницу. Ничего не добившись, она извернулась и дернула за кривые уши. Коротышка завизжал от резкого рывка и чуть не выронил добычу. В отместку больно ткнул девчонку в бок рукоятью кинжала.
Следом за ними показался грозный юноша. Босые ноги шлёпают по каменным плитам. Хищно прищуренные серые глаза не упускают из вида супостата. Желваки проступили на впалых щеках. На бегу в ярости рубит воздух домашним тапочком.
– Тормози, тварь! Прибью! – прорычал на бегу.
Стремительная погоня несется по каменному туннелю. Он словно вырублен в монолитной скале. Рыжие блики играют на застывших тугих каменных струях, неровности и выбоины заполняют черные тени. Воздух недвижим, только ветерок погони заставляет трепетать пламя редких факелов. Беглецы снова и снова появляются в свете живого огня, чтобы исчезнуть в призрачном изумрудном мраке. Крики, топот и проклятья эхом раскатываются под тяжелыми сводами.
Юноша совсем не похож на храброго воина или витязя. Невысокий и худой, узкоплечий. Шут-акробат, да и только. Словно пружина на каждом шагу всем телом сжимается и выстреливает вперед, чтобы потом мягко опуститься на самые носочки. Черная рубаха странного кроя с коротким рукавом и такими же штанами скрывает жилистое гибкое тело.
Преследователь неумолимо сокращает отставание. Руки приготовились вцепиться в горло похитителю. На бегу коротышка развернулся и швырнул кинжал на удачу. Преследователь отскочил, с трудом удержав равновесие.
– Держи, мразь! – почти пропел беглец.
В воздухе просвистел тапок. Промах. Девочка потерла ушибленный лоб и испепелила взглядом горе-спасателя.
Изумрудный туман позади все плотнее заволакивает туннель. Потянуло сквозняком, запахло озоном. Гаснут факелы один за другим. Стены теряют очертания в зеленом сумраке. По ним с тихим шипением ползут всполохи электрических разрядов – потусторонний свет разливается по туннелю.
До коротышки остаётся всего несколько шагов, но страх застыл на лице девочки. Спасатель оглянулся. Зеленый вихрь догоняет беглецов, туннель пропадает в широком призрачном зеве. Пленница заколотила по спине гоблина и умоляет бежать быстрее. Преследователь равняется с карликом. Теперь каждый за себя.
Все ярче разгорается призрачный огонь. Все чаще шаги, смолкли крики, черные тени беглецов тянутся все дальше. Юноша несется вперед, да искоса поглядывает на карлика – не выкинет ли какой фокус, не бросит ли девочку. Пленница сжалась на плече у разбойника, цепко ухватилась за кожаный жилет – даже захочет теперь не скинет добычу. Коротышка только сопит, выпучив глаза несется к выходу, одними губами перемывает кости и упертому чужаку, и наглой девчонке
Впереди замаячило светлое пятно. Вихрь перемалывает и сжирает каменный туннель. Выход лениво приближается. Пятно превратилось в каменный портал. Сквозь него просматривается темнеющее небо и недостижимый горизонт.
– Беги, мерзавец! Убью, ведь! – торопит карлика юноша.
Под ногами исчезают плиты, растворяются в призрачном тлеющем сумраке. В последний раз оттолкнулись от пустоты. На каменистой площадке растянулись юноша, коротышка и девчонка. Зеленый вихрь схлопнулся с легкой вспышкой и обиженным воем. На белом камне обелиска тускнеют огненные руны.
Троица оказалась на вершине одинокой скалы, посреди бескрайнего моря. Вниз серпантином бежит вытесанная в камне крутая лестница, над провалами шатаются деревянные мостики. На потемневшей воде поднимаются белые гребни. Ветер крепчает и гонит тяжелые свинцовые тучи. Изредка сверкают молнии и превращают брызги волн в снопы искр. Пахнет солью. Внизу корабль с косыми черными парусами раскачивается на волнах. Команда готовится к отплытию, спешно сворачивает лагерь. Ветром доносит тревожную флейту. Приближается шторм.
Юноша с похитителем жадно глотают воздух. Всем телом спасатель оперся на руки, приподнятая губа оголила белые зубы, гневный взгляд серых глаз из-под нахмуренных бровей буравит подлеца. Коротышка уткнулся носом в камни, только часто вздымается спина.
Девчонка на четвереньках пытается тихонько улизнуть. Коротышка в миг вскочил, да длинными костлявыми пальцами молниеносно схватил ее за ногу. Разозлившись, пленница лягнула свободной по носу. Низкорослый обидчик только жалобно сплюнул на камни золотой зуб, да костлявым пальцем пригрозил девчонке.
Юноша пришел в себя и со звериным оскалом тянется к шее пятившегося карлика. За спиной раздались тяжелые шаги. Рухнула стальная секира, зарывшись по рукоять в щебень. Коротышка обнажил желтые зубы в злорадной ухмылке, закинул девчонку на плечо. Карлик снова бросился вниз, что-то крикнув подоспевшему громиле, удаляются оглушающие визги девочки.
Секира темным силуэтом взмывает к тучам снова и снова. Но юноша проворнее – чудом уворачивается от ударов здоровенной детины, пружиной скачет вокруг увальня. Громила не поспевает за скачущим засранцем, но и не пускает дальше. Куда бы тот не бросился, везде вгрызается в камни тяжелый топор. Наконец, чужаку повезло – случайно зацепился за топорище, штурмовик могучим размахом перебросил через себя. Кубарем юноша пересчитал вытесанные в темном камне ступеньки и с трудом поднялся на ноги. Погоня продолжилась с новой силой. Верзила грустно затопал следом, волоча тяжелую секиру.
Спасатель несется вниз, каждым шагом перелетает через две ступеньки. Длинные пальцы сжаты в крепкие кулаки. Ярость заслоняет все чувства, кровь приливает к лицу, кажется, что не остановится даже перед целым войском. Черной иглой пронзает сердце страх за сестру. Серыми глазами ищет ненавистного карлика. Половина пути уже позади.
Похититель уже взбегает по трапу, чудом балансирует на узкой доске, кажется оглох уже от визга девчонки. На палубе встречает высокий капитан, укутанный в тяжелый плащ. Товарищи забрали у несчастного вырывающуюся девчонку, так и растянулся коротышка бессильно на палубе.
– Вы двое, ироды, кончайте с этим чудаком. Пусть место свое узнает, – выкрикнул приказ, махнув в сторону черной точки, бегущей вниз по ступеням. Со злобной усмешкой устроился на корме наблюдать за потехой.
Два матроса обнажили кинжалы, сорвались встречать чужака. Молодчики перехватили юношу на шатком прогнившем мостике и преградили дорогу – мимо не пройти. Радуясь легкой добыче, медленно идут навстречу. Молнии вычерчивают темные фигуры над черной пропастью. Юноша словно загнанный зверь скалит зубы, раздувает ноздри, сжался всем телом, так и кажется, что бросится на кинжалы, да зубами вцепится в шею. За спиной чужака раздался грозный клич.
Взгляды матросов устремились высоко в небо. Спасатель оглянулся, праведный гнев на лице сменился испугом. Стальная секира взметнулась в чернеющее небо. Юноша отскочил в последний момент, повис на веревочных перилах над пропастью. Мост не выдержал могучего удара – рассыпался в труху, в бурлящих волнах исчезли и громила, и матросы. На скалы выбросило только щепки.
Небо чернеет, шторм все ближе. Сильными порывами юношу сильнее и сильнее раскачивает над морем. Со страхом смотрит серый взгляд вниз, крепко вцепились в старый канат длинные пальцы так, что побелели кончики ногтей. Много повидавшая на своем веку веревка не выдерживает и наконец обрывается. Юноша рухнул вниз.
– Тваааю мааааать!!! – протянулось над волнами, заглушая вой ветра.
Тяжелым маятником снес остатки брошенного лагеря. Спасатель выбрался из обломков и с завидным упорством, хромая, рвется снова к кораблю.
Не веря везению чужака, капитан взревел – команда рубит швартовы. Трап со всплеском рухнул в море, корабль спешно отчаливает от причала. Тонкой змей тянется последний канат, пока не падает в черную пучину. Тяжелый взгляд капитана проводил прыгнувшего следом неудачника. За дождем он не разглядел, как канат натянулся – в последний момент юноше удалось ухватиться за обрубленные швартовы, и теперь судно волочит следом.
Борясь с волнами и ветром, чужак подтягивается до палубы. Незамеченный схоронился среди стянутых парусиной бочек. Судно на полных парусах несется навстречу буре, одинокая скала почти сливается на горизонте с темными тучами. Все выше волны, ветер заунывно воет. Команда готовится к бою со стихией – сворачивает паруса, крепит снасти. Кормчий привязался к длинному рулю.
Корабль входит в самое сердце шторма. Дождь льет стеной. Судно взмывает вверх на гребни к черным тучам. С вершины срывается в морскую бездну. Снасти натянулись, скрипят. Мачты трещат от ударов стихии. По палубе гуляют волны. На ветру гулко хлопают порванные паруса. Небо черно словно ночное. Только молнии бьют одна за одной заливая все ослепительным светом. Флейта звонко спорит с бурей.
Юноша под растянутой парусиной вцепился в крепкие веревки и боится отпустить. Палуба уходит из-под него, качка со всей мощью стихии кидает на крепко привязанные бочки, только искры сыплются из глаз.
– Держи!.. Крепи!.. Трави!.. Руби!.. Бездари!.. – капитан что есть сил перекрикивает бурю. Его помощник, карлик с табакеркой, привязался цепями к мачте.
Под парусиной показались и снова спрятались испуганные глаза. Чужак вжался в привязанные бочки и боится высунуть нос наружу. Отвага куда-то пропала, кружится голова, каждый вдох дается с болью, в ушах застрял гул во сто крат громче бури – никуда не деться. Тело налилось свинцом – руки не поднять.
Борьба со штормом продолжалась больше суток. Лишь на вторые сутки качка успокоилась, и ветер стих. По небу бежали тяжелые тучи. На востоке растет тонкая полоска голубого неба.
Корабль изрядно потрепало. Деревянной иглой впился в небо остов кормовой мачты. Впереди парус бесполезным тряпьем едва колышется на ветру. Оборванные снасти тянутся за кораблем. Команда спит прямо на палубе среди обломков.
Карлик тихо крадется между спящих товарищей. Хитрецу в голову пришло проверить самое ценное на корме – брагу. Тихо-тихо поднырнул под парусину. Одна рука приоткрыла крышку. Другая привычно нашаривает черпак на длинной веревке. Холодный металл с лязгом опустился на затылок. Коротышка безвольно перевесился через край бочки. Юноша помог ему плюхнуться в сладкое пойло.
Из-за облаков показалось солнце, но в трюме было по-прежнему черно, хоть глаз выколи. Судно ощетинилось веслами. Закуток возле лестницы, казался надежным схроном для чужака. Юноша лежит в темноте среди зловонного хлама. Молоточки мерно стучат в голове. Любое движение болью отзывается в груди. Все голоса и звуки сливаются в сплошную тарабарщину, которую пронизывает занудная мелодия флейты.
В проеме появился матрос. На его плече шевелится и кряхтит грубый мешок. Юноша заскрипел от боли зубами, но попытался выйти из укрытия. Он на ходу шатается, все плывет перед глазами. Мир провалился во тьму. Ждали. Кормчий с хищной улыбкой отбросил окровавленный обломок весла. В мешке сопит нахлебавшийся карлик-хитрец с довольной ухмылкой.
Чужака выволокли наверх. Кровавый след тянется по сырому дереву палубы. На корме расправил крылья огромный ворон – греется на ярком солнце. Тяжелый клюв выбивает щепки из остатков мачты. Длинные когти оставляют глубокие отметины на бортике. Рядом молча наблюдает черная и бездонная, как безлунная ночь, тень. Из-под полов плаща темного воина выглядывает железная скоба арбалета.
С затылка несчастного струится кровь, но наглец еще жив – еле заметно рывками поднимается и опускается грудь. Бессознательное тело выбросили в лодку и баграми оттолкнули от корабля. Морская соль, солнце и птицы обеспечат мучительную смерть.
Подхваченная течением лодка удаляется к берегу. Ворон с тенью-наездником устремился в небо. Корабль держит курс на юго-восток. На носу команда торопливо заменила парус под бодрую мелодию флейты. На корме матросы ставят мачту времянку. Привычный уклад почти вернулся на борт. Провожая взглядом ворона, коротышка попытался нюхнуть табаку из своей табакерки, но не смог – дрянная девчонка доломала ему нос.
Черная тень, словно чья-то неупокоенная душа, бесшумно скользит по пустынному берегу. Перед наездником на черном вороньем пуху свернулась девочка, сладко спит от неведомого чародейства. Ворон мерно взмахивает крыльями. Далеко впереди, на востоке, раскинулись темные бесснежные шпили далеких гор.
Глава 2
Холодный сумрак отступает перед жарким светом факела. Скрипят деревянные половицы под тяжелой поступью. В темном коридоре неспешно появился крепкий не то слуга, не то воин. Нахмуренный суровый взгляд скользит вдоль стен. Черные волосы ниспадают до плеч, подвязаны плетенным кожаным ремешком. Потертый поддоспешник хорошо подогнан. Крепкие сапоги поднялись до колен. Под левой рукой раскачиваются искусно отделанные серебром ножны короткого меча.
Правая рука сжимает ярко горящий факел. Другая занята большой миской с похлебкой. Из темноты навстречу проступают старые пыльные гобелены с простыми орнаментами. Свет замер, шаги затихли. Слышится только шипение факела. Пыль рыжими искорками висит в воздухе.
Человек осмотрелся – никого вокруг. Дальний коридор вел к особым кладовым. Они когда-то раскрывали двери только по большим праздникам. Слуги и служанки сновали здесь за все новыми и новыми сырами и винами на радость хозяевам. С приходом нового Магистра Цитадель давно забыла о пирушках. Только контроль и порядок.
В старое гнездо на стене вложен факел.
– Между первым и вторым гобеленом от входа, под факелом пятый камень от пола, – только губами по привычке прошептал Гал.
Легкое нажатие, и рядом в мощной каменной кладке появилась щель. Пламя затрепетало, искры понесло в стороны. Цитадель имела множество загадок и секретов. Главный дворецкий Гал их хранитель. Некоторые из них не знали ни Магистр, ни Орден.
Тяжелая каменная дверь легко поддалась, раскрывая черный зев узкого тайного хода. Дворецкий еще раз осмотрелся и с тяжелым вздохом вошел. Тихонько щелкнул замок. В галерее кладовых снова темно и пусто.
В неверном свете факела проплывают мимо дубовые двери с маленькими решетчатыми окошками. Обитель Милосердия. Иногда в Цитадели появлялись заблудшие, лишенные разума, тела или веры. Они селились здесь, пока Магистр пытался помочь обрести себя и спокойствие.
Откуда появлялись эти жертвы тут и куда исчезали, Гала не интересовало – он слишком хорошо знал свои обязанности. Сейчас заселена только одна келья в дальнем конце коридора. Вокруг царит мертвая тишина.
Факел замер перед тяжелой дверью. В келье было непривычно тихо. Дворецкий постучал трижды и прислушался. Тишину нарушает только потрескивание коптящего огня. Ни диких стонов, ни предсмертных воплей, ни звериного рычания, ни отчаявшихся проклятий.
– Странно, Магистр сказал, что новенький уже должен был очнуться. Три дня здесь, – еще сильнее нахмурился Гал.
Дрожащий огонь занял свое место у двери. Отыскался на тяжелой связке подходящий ключ. Заскрежетал старый замок. Из ножен показалась холодная сталь короткого меча. Дверь открылась во внутрь.
Келья выглядит как обычно: узкая койка с разворошенным сеном вместо перины, плетеный грубый коврик рядом, стул и стол – все на месте. Сквозь узкую бойницу под потолком проглядывает предзакатное бледное небо. Высокие тяжелые своды превращают узкую комнатушку в глубокую каменную могилу. Не хватает только нового заблудшего.
Гал стоит в недоумении – на него и прыгали с рыком, и обращались с мольбами и угрозами, и заклинали всеми божками. Сейчас никого. Он уже начал сомневаться в собственной памяти, а не ошибся ли он кельей. Никто раньше не сбегал из обители.
Так и вошел в келью с похлебкой и вытянутым вперед мечом:
– Здесь кто-нибудь есть?
Искры посыпались из глаз дворецкого, миска опрокинулась на пол, с лязгом упал смятый об голову медный горшок. Из-за двери выходит, покачиваясь, завернутый в простыню оборотень и падает на колени рядом с Галом.
Рыжие блики живого пламени прыгают по жесткой черной шерсти. Пушистый длинный хвост с белым кончиком бессильно распластался на полу.Приподнятые губы обнажили два тонких клыка. Узкая морда вжалась в грудь. Руки с длинными когтистыми пальцами безнадежно обхватили голову. Все тело мерно раскачивается. Только шипение и редкий треск факела нарушает гробовую тишину.
В оконце бледнеет север неба. Голова гудит словно после доброй попойки. События мысли, чувства кружатся бешеным карнавалом. Кажется, страшный ночной кошмар вот-вот закончится. С надежной укусил свою руку. Визг проткнул тишину кельи. Острые длинные клыки без труда сквозь шерсть прокусили кожу, на пол закапала ярко красная кровь.
От резкой боли прояснилось в голове. Кем бы ни был раньше, сейчас оставалось одно – бежать. Дальше разберется.
Лис осмотрел дворецкого. Брови так и остались удивленно вздернуты. Грудь спокойно поднимается – жив. Ворча, оборотень оттащил Гала до койки. В спешке натянул штаны несчастного, простыня повисла серым плащом. Первый побег из обители Милосердия и Цитадели начался.
Солнце проваливается за горизонт. В коридоре у кладовых снова щелкнул замок. Черная тень замерла. Зеленые глаза с вертикальным разрезом всматриваются в темноту. Слух вылавливает малейшие шорохи. Оборотень Лис бесшумно сорвался с места навстречу еле заметному сквозняку.
По Цитадели скользит словно призрак бесшумная тень. Редкие факелы светят ей в след. Оборотень останавливается на многочисленных перекрестках. Острые Уши вслушиваются в темноту, нос тянет запахи крепости, и снова Оборотень бежит навстречу ветру.
Запутанные коридоры становятся шире, потолки выше. Темные грубые валуны уступают искусно вытесанным светлым камням. Под потолком потянулась каменная вязь. Мощные дубовые балки сменили тяжелые своды. Оборотень уже не останавливается – все громче кругом разговоры, шепоты, шаги. Распушенный хвост змеёй проносится мимо богатых шелковых гобеленов. Ветерок колышет тяжелые портьеры.
В очередной раз черный Лис выскочил за поворот. С размаху он влетел в толпу прачек, возвращавшихся с реки. Затаив дыхание, девушки вжались в пол и рассматривают клыкастого оборотня – черная вздыбленная шерсть, тяжелое частое дыхание. Звериный оскал обнажил острые зубы и клыки. Замерли и ждали.
– Ааа, оборотень!!! Оборотень в замке! – справившись с испугом, закричала старшая. Молодые завизжали. Руки закрыли перекошенные от страха лица.
– Тревога!.. Тревога!.. Тревога!.., – из комнат высыпали жители, и клич разноголосьем разносится все дальше по замку.
От визга Оборотень прижал уши. Кончик хвоста нервно задергался. Оставалось только бежать. Словно пружина перескочил через упавших прачек и несется дальше. Погоня начиналась по-настоящему.
Лис бежит напролом – пугает и расталкивает обитателей замка. На пол летят блюда, разбиваются бочонки, рассыпается снедь. Из приоткрытых дверей задорно улюлюкает ребятня. Затравленный зеленый взгляд смотрит только вперед.
Все чаще и ближе доносится лязг мечей и звон кольчуги. Топот ног в тяжелых сапогах догоняет беглеца. На смену тревожному крику пришел многократно повторяемый эхом грозный клич боевого рога. Жители Цитадели спешно прячутся и закрывают двери. Задвигаются тяжелые железные засовы. Коридоры стремительно пустеют.
– Вон он, держите его!.. Не уйдет!
Рядом с ухом пронеслась короткая стрела. Позади уже бегут мечники в железных рубахах с мечами наголо, наступают на пятки Оборотню. Развеваются на бегу белые накидки с красной полосой. Лис скачет от стены к стене коридора, не дает прицелится. Белый кончик хвоста раскачивается из стороны в сторону. Изредка вперед толпы выбегает арбалетчик в легкой кожаной броне, останавливается, и тугая тетива со звоном выбрасывает тяжелую стрелу. Еще одна прошила простыню и больно обожгла плечо. Лис юркнул в ближайший коридор.
Закачались тяжелые пурпурные шторы. Арбалетный болт застрял в высокой двери. Беглец с разбегу налег на тяжелую створку и ввалился внутрь. Черная фигура, укутанная в простыню, замерла в центре большого зала. Напротив, узкие окна во всю высоту стен прикрыты тяжелыми портьерами. За ними разливается красная кровь заходящего солнца. Стены обвивает каменная вязь. По бокам серебряные стяги с черной совой и красной полосой.
Вокруг пустого резного трона статные воины полукольцом расположились на стульях с высокой спинкой . Каждый при мече и в парадных богатых одеждах. Блики сотен свечей под потолком играют на шелковых накидках. Все остановили свой взор на Лисе. Следом ввалилась стража.
Седовласые воины нахмурили густые брови. Юноши нетерпеливо повскакивали, да приготовились обнажить мечи. Только старик в пурпурной накидке у трона с интересом разглядывает беглеца. Взмах дряхлой руки, и арбалетчики сняли стрелы из ложа, стража опустила оружие.
– Приветствую, чужеземец. Я Магистр Нового Ордена, – представился старик и остановился на расстоянии вытянутой руки от Лиса. – Тебе повезло, что наш пограничный дозор нашел тебя.
Магистр обошел удивленного Лиса со спины и продолжил:
– Уверен, прибыл с Одинокой Скалы, а значит не из нашего мира. Прости за новый облик – единственный способ спасти тебя. Пришлось раскрыть твою сущность... Лис... Черный Лис... Очень интересно.
Оборотень замер. Нервно поддергивался белый кончик хвоста. Старик остановился перед ним и задумался. Тишина повисла в зале. Только изредка раздавался случайный лязг оружия.
– Чародейства... Орден запретил их изучать и использовать, – встал и прервал раздумья старика черноволосый воин.
– Зигфрид, ты всегда был моим другом и совестью. Сколько говорил, что любая жизнь ценна? Сколько напоминал – нужно сделать все во имя спасения души, – с увещеванием по-отечески ответчает старик.
– Магистр, ты первый среди равных, но что делать нам решает весь Совет. Не забыл? Трон пуст, и никто не достоин из нас занять его в одиночку. Чародейства способны везде посеять хаос. Слишком высока цена ради спасения одного человека, – парирует Зигфрид.
Магистр отвлекся от Оборотня. Добрый взгляд посмотрел на черноволосого, как на несмышленного сына.
– Зигфрид, ты еще молод и горяч. Видишь только крайности, – со старческой улыбкой произнес глава Ордена.
Черноволосый воин развернулся на каблуках и сквозь стражу с рукой на мече выходит из зала. Старик проводил его тяжелым взглядом и, помрачнев, погрузился в своим мысли. Стража терпеливо ждет. За окнами уже чернеет небо. Ветер играет с огоньками свечей. Позвякивает серебристая кольчуга.
– Прости, Властелин востока сеет хаос и смуту даже здесь, – тяжело вздохнув, снова обратился к Лису Магистр. – Я не знаю, что тебя привело в наши края, но хочу помочь завершить начатое. Я прошу только об одном в обмен. Любой сейчас на счету.
По-отечески добрая улыбка коснулась губ старца. Дряхлая тяжелая рука легла на узкое плечо лиса.
– Дурные вести приходят с наших восточных границ. Пропал храбрейший Орн, враг не дремлет. Ты не витязь, но, думаю, многим можешь нам помочь. Своей выдержкой, умом и хитростью во имя справедливости и порядка. Не зря же ты стал лисом? Ты послужишь нам во имя порядка?
Оборотень пропускает слова Магистра мимо ушей. Глаза прикрыты. Добрый взгляд старика потемнел. Магистр отвернулся и медленно в раздумьях отходит. В зале только шелестит запутавшийся в шторах ветер, да поскрипывают под потолком цепи люстр. Старец повернулся к страже. Раздались еле слышные щелчки отпираемых замков за колышущимися стягами. Волны пробежались по дорогой ткани.
– Решайся, – не оборачиваясь, к Лису повторил старик. – Ты будешь с нами?
Слух подсказывает – путь назад отрезан, ему не прорваться через стражу. Остается только одно.
– Прав Зигфрид... Схватить его, – с разочарованием скомандовал старик.
Стража и Лис сорвались с места. Стяги соскользнули на пол, из потайных проходов бегут телохранители Магистра. Оборотень рвется к одному из открывшихся ходов.
Весь совет остался на своих местах, только молодой воин выхватил из ножен меч и с криком бежит наперерез.
Гибкое тело Лиса на бегу изворачивается змеей, уклоняясь от выпадов верной стражи. Оба телохранителя уже позади. Спасительный зев тайного хода уже близко. Но перед ним возник юноша. С криком он занес блестящий в свете свечей меч. Лис перехватил руку. Он навалился на юношу всем телом, не давая завершить удар. От неожиданности юноша оступился и ударился затылком о стену. Звякнул о камни упавший клинок. Темный ход скрыл беглеца.
План сработал – лишь несколько стражников сумели продолжить погоню, остальные застряли в давке в узком потайном проходе. Снова бегом по пустым коридорам. В свете факелов пушистый хвост скрылся в боковом проходе. Стража свернула следом.
Удаляются быстрые шаги и звон кольчуги. Из-под утонувшего в темноте потолка свесился пушистый хвост с белым кончиком. Уцепившись когтями за деревянную балку, под потолком висит Лис. Хитрый зеленый взгляд провожает недотеп.
Оборотень аккуратно соскользнул вниз. Попытался вытащить факел из гнезда, но тот не сразу поддался. Раздался щелчок. В каменной кладке открылся еще один проход.
Топот и крики снова приближаются – бегут по следу. Лис с факелом юркнул в проход и устремился вниз по лестнице. Мягкие лапы оставляют звериные следы на толстом слое пыли. Дрожащий свет скользит вниз по винтовой лестнице.
Внизу старый колодец. В воздухе сухо, только из черного зева тянет ночью и ветром. В стену вбито тяжелое кольцо. Толстая веревка похоронена под слоем пыли.
Оборотень скинул вниз вывалившийся из стенки булыжник – всплеска не было, только звонкий удар камня о камень. Следом отправился факел, на лету обжигая старую паутину. Колодец давно пересох, в одной из стенок чернеет отверстие.
Тяжелый вздох и Лис скользнул вниз по привязанной веревке.
В келье тяжело заскрежетал замок. С гулким эхом удаляются шаги. В зарешеченном окошке тускнеет дрожащий свет факела. Гал открыл глаза. На каменном холодном полу лежат пустые ножны. В узкой бойнице под потолком чернеет небо. Обреченный смех разносится по обители – сам же и оказался в каменной могиле.
Глава 3
На безлунном небе разноцветными огоньками рассыпались бесчисленные звезды. Неясная искристая дорога пересекает бездонную черноту. На опушке чащи у древнего развалившегося колодца рыжий костер разгоняет холодную мглу ночи. Весело трещат горящие сучья, теплый воздух разливается вокруг.
Дети дружно сгруздились вокруг костра, разносится смех и гиканье-гаканье. Все возбуждены, что может быть лучше ночного побега из дома в лес, куда и днем запрещают старшие? Смеются, но каждый нет-нет, да и обернется неуверенно в черный мрак.
– А, знаете, почему этот колодец заброшен? А, хотите расскажу? – задорно спросил мальчик в высоком колпаке и простыне, словно закутанный в мантию волшебник. Он придвинулся к костру. Глубокие тени проступили на лице. Хитрый с прищуром взгляд окинул ребят.
– Да ну брось, пугать колодец как колодец, – бесстрашно посмеялся младший.
– Ишь ты, какой храбрый нашелся. А кто первым деру дал от зайца? А, Трус?
– Ладно, Рассказывай.
– Ну слушайте, раньше этот колодец был не один, здесь была берлога черного колдуна, – уж было начал рассказчик.
– Какой колдун может быть у Стольного Града? Здесь же Орден и Магистр, – не унимается младший и обижено вскричал.
– Не перебивай, дай послушать, – отвесил подзатыльник храбрецу сосед.
– Когда не было ни Ордена, ни Магистра, первая крепость только строилась, а горы еще не так высоки, – начал рассказ маленький мальчик, протягивая слова страшным шепотом, – тут жил черный чародей. Черным он был не из-за черноты своих бездонных глаз, и не из-за черноты своей одежды, а из-за черноты своих помыслов и дел. Куда бы ни приходил, всюду окружал сумрак, везде селился мрак.
Малыш держит улыбку, а сам оборачивается назад. Кажется, темнота ночи стала плотнее, и как будто неясные тени шевелятся в черном лесу.
– Жил он прямо возле этого колодца. Была не то берлога, не то землянка. Иные сказывали про подземный дворец, что тянулся до самого нижнего мира. Сказывать сказывали, но никто не знал. Жаждал маг только власти абсолютной над людьми, над стихиями, над всем миром. Всякий, кто решался подойти, забывал свой род, терял волю. Так и оставался не живым, но и не мертвым слугой и исчезал навеки. Тьма все сильнее разливалась над этой долиной, – рассказчик с серьёзным видом провел рукой в сторону непроглядного мрака, – все чаще пропадали люди. Лесные звери ушли из своих хаток, нор и берлог. Их место занимали страшные твари, послушные своему господину. Воду для своих чародейств, зелий и злодеяний он черпал из этого колодца.
Малыш уже раскис, побледнел. Ему кажется, что тьма все ближе за спиной. Легкий холодный ветерок принимал за мертвое дыхание древнего мага.
– Свою силу он черпал в великой книге. Той самой, по которой создали и наш, и другие миры. Той самой, что говорила когда всходить солнцу, а когда луне. Той самой, что подняла из праха и вдохнула в жизнь первого человека. Но чем дальше маг ее изучал, тем чернее становилась от его мертвого взгляда.
Рядом с трясущимся малышом слышатся неясные шорохи и завывания. Кто-то со спины положил руку на его плечо. Трус с криком сорвался и рванул во мрак.
– А попался! – пропел радостно сосед. Звонко смеется дурачина. – Ой.
Из мрака прилетела в лоб шишка. Малыш со слезами возвращается к костру.
– Ну вот взял все и испортил, – обижается рассказчик.
– Да ладно заканчивай.
– Ну уж нет...
– Не нам и правда интересно чем закончится.
– Однажды он возомнил себя настолько могущественным, – без интереса продолжил рассказчик, – что богов посчитал себе ровней. Призвал он из самой темной пещеры нижнего мира страшного демона, с гору ростом, и назвался его хозяином. Демон посмеялся, щелкнули когти, и маг с дворцом и магическим скрабом провалился в нижний мир, где ждали вечные муки. Только остался этот колодец, да книга куда-то исчезла в нашем мире. Все.
