Текст книги "Миры Айзека Азимова. Книга 5"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

47

Дорс проснулась посреди ночи. Кровать Гэри была пуста. Если он не ушел совсем, быть ему было негде, кроме как в ванной.

Дорс тихонько постучала в дверь ванной и шепотом спросила:

– Гэри?

– Входи, – отсутствующе отозвался Селдон.

Крышка унитаза была опущена. Гэри восседал на ней, не спуская глаз со страницы Книги.

– Я читаю, – пояснил он неизвестно зачем.

– Вижу. Но почему?

– Прости, но я не мог заснуть.

– Но почему здесь?

– Если бы я зажег свет, я бы тебя разбудил.

– Но, может быть, у Книги есть подсветка?

– Нету. Я проверял. И Капелька Сорок Третья о подсветке ни слова не сказала. Да это и так ясно: подсветка съедала бы массу энергии, и батарейка долго бы не протянула.

Голос у него был недовольный.

– Ладно уж, выходи, – вздохнула Дорс. – Я хочу воспользоваться этим помещением по прямому назначению.

Выйдя из ванной, Дорс увидела, что Гэри сидит на кровати, скрестив ноги, а под потолком сверкает лампа.

– Слушай, а чего это ты такой расстроенный? – поинтересовалась Дорс. – Что, Книга разочаровала тебя?

Оторвавшись от страницы, часто моргая, он ответил:

– Да, представь себе. Я ее пролистал. В общем, это какая-то энциклопедия. Тут перечислены имена каких-то людей, названия – мне это ровным счетом ничего не дает. Тут нет ни слова о Галактической Империи и даже о доимперских царствах. Речь все время идет о каком-то единственном мире. Словом, судя по тому, что я успел прочесть, это какая-то бесконечная диссертация на тему внутренней политики.

– Нужно, вероятно, сделать скидку на древность. Очень может быть, она имеет отношение к тому времени, когда и вправду существовал только один-единственный мир. Единственный обитаемый.

– Да все я понимаю! – раздраженно махнул рукой Селдон. – Мне-то нужно убедиться в одном: что это настоящая, истинная история, а не легенда. Я не хочу верить, что это так только из-за того, что мне до смерти хочется, чтобы это было так.

Дорс пожала плечами.

– Ну, что сказать? Вопрос о единственной планете, откуда пошел род человеческий, сейчас в большом ходу. Люди – единственные разумные существа, распространившиеся по всей Галактике, значит, они должны были где-то зародиться. По крайней мере, такова одна из самых распространенных в наше время гипотез. Вряд ли могло быть так, чтобы у одного вида были разные источники.

– Не вижу, почему бы эту гипотезу нельзя было оспорить, – не согласился Селдон. – Разве не могло быть так, что на разных планетах зародились разные виды людей, а потом за счет скрещивания образовался некий промежуточный вид?

– Виды не могут скрещиваться. Потому они и называются видами.

Селдон немного подумал, потом махнул рукой.

– Ладно, это пусть биологи разбираются. Это их дело.

– Вот именно биологи больше всего и склоняются к гипотезе о Земле.

– Земле? Что, так они называют мир-прародину человечества?

– Так принято называть эту планету, хотя теперь уже невозможно выяснить, так ли она называлась в действительности, если и существовала на самом деле. И потом, никто на свете не знает, где она находилась.

– Земля! – поджал губы Селдон. – Пустой звон. В Книге мне такого названия не встретилось. Как пишется это слово?

Дорс сказала слово по буквам, а Селдон быстро пробежал глазами указатель.

– Ну вот. В указателе такого названия нет. Ни в таком написании, ни в других возможных вариантах.

– Правда?

– А вот кое-какие другие миры упоминаются. Без названий, правда. Похоже, другие миры составителей этой Книги попросту не интересовали. Упоминаются они только в связи с какими-то вмешательствами во внутренние дела того мира, о котором тут идет речь, – по крайней мере, это следует из того, что я пока успел прочитать. В одном случае упоминается «Пятьдесят», но о ком или о чем речь, я не понял. Пятьдесят вождей? Пятьдесят городов? Мне почему-то показалось, что речь идет о пятидесяти мирах.

– Но разве у этого мира, о котором там говорится, нет имени? Авторы никак его не называют? – спросила Дорс. – Если не Землей, как они его называют?

– Да никак. То «мир», то «планета». Иногда мелькает что-нибудь вроде «старейшая» или «Мир Утренней Зари». Вероятно, у последнего определения есть какой-то поэтический смысл, но мне он не ясен. Наверное, придется прочитать Книгу от корки до корки, тогда выплывет какой-то смысл. – Селдон посмотрел на Книгу с некоторой неприязнью. – Вот только времени на это уйдет уйма, а стану ли я в конце концов умнее, это еще большой вопрос.

– Как мне тебя жалко, Гэри, – вздохнула Дорс. – Ты говоришь так разочарованно.

– Да я действительно разочарован! Хотя… сам виноват. Не надо было обольщаться… Правда, в одном месте они называют свой мир… ты подумай только… – Аврора.

– Аврора? – переспросила Дорс и удивленно вскинула брови.

– Похоже, это настоящее название. Но что оно значит? Тебе оно о чем-нибудь говорит, Дорс?

– Аврора… – задумчиво проговорила Дорс. – Не припомню, чтобы я когда-нибудь слыхала о планете с таким названием. Но в конце концов, я и не обязана знать названия всех двадцати пяти миллионов миров. Можно было бы навести справки в университетской библиотеке, но кто знает, когда мы теперь вернемся в Стрилинг. Здесь, в Микогене, искать библиотеку, мне кажется, совершенно бесполезно. Почему-то у меня такое чувство, что все их знания собраны в этой Книге. Все, что в нее не входит, их попросту не интересует.

Селдон зевнул и сказал:

– Наверное, ты права. Во всяком случае, дальше читать пока бесполезно. У меня уже глаза слипаются. Не возражаешь, если я выключу свет?

– Нисколько не возражаю. Давай поспим подольше. В наступившей темноте Селдон сказал вполголоса:

– Безусловно, многое, о чем там пишется, выглядит по меньшей мере странно. Ну, например, они утверждают, что продолжительность жизни у них на планете составляла – четыре столетия.

– Столетия?

– Да, и считают они не годами, а десятилетиями. Возникает какое-то странное чувство. Столько всякой дребедени, и вдруг какие-то настоящие цифры. Просто не верится. И все-таки что-то тут есть такое… Так написано, что начинаешь верить.

– Ничего удивительного. Во многих легендах вожди живут очень долго. Герои, сам понимаешь. Должны жить немыслимо долго.

– Правда? – зевая, спросил Селдон.

– Правда. И один из секретов долголетия заключался в том, чтобы вовремя ложиться спать и оставлять важные дела на утро.

Селдон только успел задуматься о том, что как хорошо бы на самом деле стать долгожителем: ведь тогда шанс понять все, что происходит в Галактике, был бы намного больше, – и уснул сладким сном.

48

На следующее утро, бодрый и отдохнувший, Селдон, перед тем как снова углубиться в чтение Книги, спросил у Дорс:

– Послушай, как тебе кажется, а сколько лет Сестрам?

– Не знаю, – пожала плечами Дорс. – Двадцать-двадцать два.

– А тебе не кажется, что им лет эдак триста-четыреста?

– Гэри, ты спятил, не иначе.

– Я говорю: «не кажется ли»? В математике все основано на предположениях. Большая продолжительность жизни наверняка должна быть связана с задержкой в развитии. На вид им может быть двадцать, а на самом деле – все шестьдесят.

– Ну и спроси у них, сколько им лет.

– Они могут солгать.

– Не знаю. Попроси показать свидетельства о рождении.

– Готов поспорить на что угодно – они заявят, что у них нет никаких свидетельств. А если есть, они скажут, что не имеют права показывать их варварам.

– Не надо спорить. Если это так, то нечего вообще гадать о том, сколько им лет.

– Ну уж нет! Ты подумай хорошенько. Если у микогенцев действительно такая сумасшедшая продолжительность жизни, если она превышает среднюю продолжительность жизни обычного человека раза в три-четыре, рождаемость должна быть ограничена, иначе получался бы колоссальный прирост населения. Помнишь, Протуберанец обмолвился насчет того, что население у них не растет. Он еще как-то сердито про это сказал.

– К чему ты клонишь? – нахмурилась Дорс.

– Сколько я ни ходил с Капелькой Сорок Третьей, я нигде не встречал детей.

– На микрофермах?

– Да.

– Но откуда там взяться детям? А вот когда мы мотались с Капелькой Сорок Пятой по магазинам, я видела детей. Всяких, в том числе и грудных. Немного, но видела.

– Ага… – разочарованно протянул Селдон. – Значит, им не в радость долголетие… Они не предаются его радостям сполна.

– Значит, так. Но неужели ты действительно решил, что они могут столько жить?

– Да нет, не то чтобы так уж и решил. Просто предположил.

– Знаешь, на такие предположения можно столько времени зря потратить! Стоит ли тратить время на такую чепуху?

– Знаешь, порой то, что кажется чепухой, на самом деле оказывается весьма важным. Кстати. Ты же у нас историк. Скажи, в своей работе тебе никогда не встречалось упоминания о предметах или явлениях под названием «роботы»?

– Ага! Значит, ты натолкнулся еще на одну легенду. Надо сказать, она гораздо более известна. Видишь ли, в некоторых мирах верят в существование машин в обличье людей. Они, якобы, существовали в доисторические времена. Вот их-то и называли роботами.

Все рассказы о роботах, видимо, происходят из какого-то одного источника, поскольку основной, сюжет всегда один и тот же. После того как роботы были созданы, число их непрерывно росло, росли и их способности, и в конце концов они достигли уровня сверхлюдей. Они угрожали человечеству и были поэтому уничтожены. Уничтожение их произошло, судя по легендам, задолго до того времени, когда появились первые более или менее достоверные исторические записи. Как правило, при чтении этих легенд возникает такое чувство, что они представляют собой живописание символической картины освоения Галактики, когда люди покинули свой родной мир и странствовали по Галактике, встречаясь с непрерывными опасностями. Тогда, по всей вероятности, был исключительно силен страх встречи с другими разумными существами, может быть, более сильными.

– Может быть, так и случилось? – спросил Селдон. – Может быть, такая встреча на самом деле произошла и породила легенду?

– Можно было бы такое предположить, однако ни в одном из миров, ранее не заселенных людьми, не было найдено никаких следов какой-либо дочеловеческой и нечеловеческой цивилизации.

– Но почему их называли «роботами»? Есть у этого слова какое-нибудь значение?

– Точно не знаю, но, вроде бы, это эквивалент слова «автомат».

– Автомат? Почему же их тогда не назвали автоматами?

– Понимаешь, в легендах всегда встречаются древние, иногда безнадежно устаревшие слова и термины. Это придает особый колорит. Да, кстати, а почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что в этой книге идет речь о роботах. Причем, надо отметить, отношение к ним высказывается весьма и весьма благосклонное. Послушай, Дорс, ты куда-нибудь пойдешь с Капелькой Сорок Пятой?

– Может быть. Если она появится.

– Ты не могла бы задать ей несколько вопросов и попытаться выудить ответы?

– Попробовать можно. Что за вопросы?

– Мне бы хотелось разузнать – только умоляю, как можно тактичнее! – существует ли в Микогене какая-то прослойка населения, которая как-то по-особенному связана с прошлым, у которой есть какие-то мифические признаки, которая способна…

Дорс прервала, стараясь не улыбаться.

– По-моему, ты просто хочешь узнать, есть ли в Микогене храм.

Селдон удивился и спросил:

– Что такое «храм»?

– Еще одно древнее понятие. Но в нем совмещается все то, о чем ты спрашиваешь, – исключительность, мифичность, прошлое. Хорошо, я спрошу. Хотя очень может быть, что о таких вещах тут не принято болтать с первым встречным, тем более – с варварами.

– И все-таки попробуй.

Глава 11
Святилище

АВРОРА – легендарная планета, заселенная, вероятно, в доисторические времена. Заселение ее относится, по всей видимости, к закату эры межзвездных перелетов. Некоторые считают ее мифическим «первичным миром» – прародиной человечества, а название планеты – вариантом названия «Земля». Народ Микогена, сектора древнего Трентора, считал, что его предки родом с Авроры, и эта догма стала главной в микогенской системе верований, о которой известно крайне мало…

ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

49

Обе Капельки явились утром. Капелька Сорок Пятая, по обыкновению, была весела, а ее сестра застыла на пороге в нерешительности. Смотрела в пол, видимо, опасаясь встретиться взглядом с Селдоном.

Селдон не знал, как себя вести, и подмигнул Дорс. Та весело, по-деловому обратилась к девушкам:

– Одну минутку, Сестры. Мне нужно кое-что объяснить моему другу, а то он не знает, чем ему сегодня заняться.

Они шмыгнули в ванную. Дорс шепотом спросила:

– Что-нибудь не так?

– Да. Капелька Сорок Третья явно смущена. Скажи ей, что я постараюсь вернуть Книгу как можно скорее.

Дорс смерила Селдона удивленным взглядом.

– Гэри, – сказала она, покачивая головой, – ты, конечно, исключительно внимателен и заботлив, но хитрости тебе явно недостает. Как ты не понимаешь, что как только я заикнусь о Книге, эта несчастная девица сразу поймет, что ты мне рассказал все-все о том, что случилось вчера, и вот тогда-то она смутится окончательно. Единственный выход – вести себя с ней так, как обычно.

Селдон обреченно кивнул и сказал:

– Может, ты и права.

Вернулась Дорс как раз к обеду. Селдон лежал на кровати, нетерпеливо перелистывая Книгу. Угрюмо взглянув на Дорс, он пробурчал:

– Если придется тут задержаться, неплохо было бы обзавестись каким-нибудь средством связи. Я не знал, когда ты вернешься, и, признаться, беспокоился.

– Ну, вот она я, вернулась, – улыбнулась Дорс, стянула с головы шапочку и с неприязнью посмотрела на нее. – Правда? Ты волновался? Как приятно. А я, честно говоря, думала, что ты так поглощен чтением Книги, что и не заметишь моего отсутствия.

Селдон фыркнул.

– Что касается средства связи, – сказала Дорс, – то думаю, что в Микогене нам вряд ли удастся раздобыть что-либо подобное. Ведь это означало бы, что варвары, находящиеся здесь, и те, что за границей Микогена, могли бы поддерживать связь между собой, а цель нынешней политики – всеми силами препятствовать каким-либо внешним сношениям.

– Точно, – кивнул Селдон, отложив Книгу. – Собственно, это видно из того, что тут написано. А тебе что-нибудь удалось разузнать об этом… как ты его назвала? – …храме?

– Да, – кивнула Дорс, отклеивая ленточку с бровей. – Он существует. И не один. Храмы разбросаны по всему сектору, но существует одно, главное здание… Слушай, ты не поверишь, одна женщина заметила мои подкрашенные ресницы и заявила, что мне не следует показываться на людях. У меня есть опасение, что она на меня донесет за аморальное поведение!

– Ладно, не бойся, – нетерпеливо махнул рукой Селдон. – Ну, и что же, выяснила ты, где находится этот главный храм?

– Я поняла, где он находится, но Капелька Сорок Пятая предупреждала меня о том, что женщин внутрь допускают только по особым случаям. И таких случаев в ближайшее время не предвидится. А называется это место Святилищем.

– Как-как?

– Святилищем.

– Удивительно неуклюжее слово. Что оно означает?

Дорс покачала головой.

– Я его тоже впервые слышу. И ни одна из Капелек не смогла мне объяснить, что оно значит. Для них «Святилище» – это не название здания, а его сущность. Спрашивать у них, почему оно так называется, это все равно что спрашивать, почему стена называется стеной.

– Ну хорошо, что же в таком случае они знают об этом заведении?

– Кое-что знают, Гэри. Они знают, для чего оно предназначено. Это место посвящено чему-то, отличному от обыденной жизни в Микогене. Другому, прежнему, более прекрасному миру.

– Тому миру, где они жили раньше?

– Точно. Капелька Сорок Пятая… в общем, еще бы чуть-чуть, и она именно так бы и сказала. Но слова произнести не посмела.

– Аврора?

– Да. Но у меня такое подозрение, что если бы ты произнес это слово вслух при большом скоплении народа, люди бы попросту испугались. Капелька Сорок Третья только и успела сказать: «Святилище посвящено…», потом запнулась, а потом вывела буквы пальцем на ладони. Да еще и зарделась, словно совершила что-то запретное.

– Странно, – нахмурился Селдон. – Если эта Книга – их главное руководство, учебник жизни, так сказать, стало быть, Аврора – самое дорогое из всех воспоминаний, краеугольный камень их мировоззрения, ось, вокруг которой вертится весь Микоген. Почему же упоминание о ней запрещено? Ты уверена, что поняла все правильно?

– Да, Гэри. Скорее всего, ничего загадочного тут нет. Если бы об этом болтали напропалую, информация просочилась бы за пределы Микогена, попала бы к варварам. И лучший способ избежать этого – сделать из самого упоминания об этом мире табу.

– Табу?

– Это такой специальный антропологический термин. Табу – это разновидность запрета на какие-то действия. Ну вот, например, в здешнее Святилище не допускают женщин – наверняка это связано с каким-то табу. Уверена, любая Сестра умерла бы от ужаса, если бы ей предложили нарушить запрет.

– А ты хорошо поняла, где находится Святилище? Сможешь мне объяснить, чтобы я сам сходил туда?

– Во-первых, Гэри, один ты туда не пойдешь. Я пойду с тобой. Я считала, что этот вопрос мы уже обсудили и закрыли. На расстоянии я не могу защитить тебя ни от снежной бури, ни от страстных женщин. И потом, мне кажется, что не стоит особо обольщать себя мыслью о том, чтобы попасть в Святилище. Во-вторых, туда не дойти пешком. Микоген, конечно, маленький сектор, но не настолько маленький.

– Ну хорошо, а на экспрессе?

– Маршруты экспресса не пролегают по микогенской территории. Это бы чересчур облегчило контакты между микогенцами и варварами. Но кое-какой транспорт тут все-таки есть. Что-то такое безнадежно устарелое, что в ходу лишь на отсталых планетах. Собственно, сам Микоген – словно кусочек отсталой планеты, вырезанный откуда-то и вставленный в тело Трентора… Да, Гэри, заканчивай чтение как можно скорее. Капелька Сорок Третья волнуется. Отдав тебе Книгу, она тоже нарушила какой-то запрет, и если это выяснится, ей может здорово нагореть.

– Хочешь сказать, что давать эту Книгу варвару – тоже табу?

– Уверена.

– Ну что ж. Можно отдать хоть сейчас. Потеря невелика. Я бы сказал так: девяносто пять процентов содержания – скука смертная: бесконечное описание борьбы политических группировок, бесконечное восхваление политиков, о мудрости которых судить крайне трудно, бесконечные рассуждения на темы морали, и ото всего этого разит таким самодовольством, что просто рассвирепеть можно.

– Выходит, ты только обрадуешься, если я заберу у тебя Книгу?

– В общем и целом, да. Но оставшиеся пять процентов посвящены Авроре, которая почти никогда не называется своим именем. Думаю, в этом что-то есть, и я склонен полагать, что мог бы извлечь из этого кое-какую пользу. Вот потому-то я и хочу отправиться в Святилище.

– Ты думаешь, в Святилище ты сумеешь больше узнать об Авроре?

– Может быть. И еще: меня просто захватила эта тема – об автоматах, или как их там… роботах. Это очень интересно.

– Уверена, ты не принимаешь этого всерьез?

– Как раз наоборот. Почти всерьез. Если понять содержание некоторых фрагментов книги буквально, получается, что некоторые роботы выглядели совсем как люди.

– Конечно. Если собираешься изготовить имитацию человека, какой же ты ее сделаешь? Естественно, ты придашь устройству форму тела человека.

– Да, это понятно. Имитация предполагает сходство, но сходство ведь может быть весьма приблизительным. Художник, допустим, набросает карикатурную фигурку, но ты поймешь, что он нарисовал человека. Голова – кружочек, тело – палочка, ручки и ножки зигзагами, вот и все. Но дело в том, что роботы были потрясающе похожи на людей. Абсолютно похожи.

– Глупости, Гэри. Ты только представь, сколько времени уйдет на то, чтобы создать верные пропорции металлического тела, сымитировать очертания мускулатуры.

– При чем здесь «металлическое тело», Дорс? У меня полное впечатление, что с какого-то времени началось производство органических или псевдоорганических роботов. Их тело покрыто кожей, и выглядели они совсем как люди – не отличить.

– Что, так написано в Книге?

– Буквально несколько слов. Но впечатление такое…

– Твое впечатление, Гэри. Твое. Я бы не стала принимать этого всерьез.

– Погоди. Послушай меня. Из всего того, что в этой Книге написано о роботах, я сделал четыре вывода. Первое: как я уже сказал, некоторые из них являлись точными копиями людей. Второе: продолжительность их жизни была необычайно велика.

– Ой, только не говори «жизни», – поморщилась Дорс. – Хотя бы – «деятельности». А то уж и вправду получается все как у людей.

– Третье, – продолжал Гэри, не обратив внимания на ее замечание. – Некоторые из них, по крайней мере, один, живы доныне.

– Гэри, так говорится в легендах. Древний герой, дескать, не умер, а пребывает в состоянии анабиоза, и вернется к жизни, когда придет время спасать его народ. Ну, Гэри, что ты, в самом деле!

– Четвертое, – не сдавался Селдон. – В нескольких строчках речь идет об этом самом храме, или Святилище. Правда, в Книге оно так не называется, но зато говорится, что там находится этот самый робот. – Немного помолчав, он тихо спросил: – Ну, понимаешь теперь?

– Нет, – покачала головой Дорс. – Что я должна понять?

– Если связать воедино все четыре вывода, то есть: робот может выглядеть совсем как человек, он все еще жив, прожил двадцать тысячелетий и находится в Святилище.

– Нет, Гэри, не пытайся убедить меня. Не может быть, чтобы ты в это поверил.

– Не могу сказать, чтобы я действительно в это верил, но и отмахнуться не могу. А что, если это правда? Пускай один шанс из миллиона – а вдруг все-таки правда? Неужели ты не понимаешь, как это важно для меня. Ведь этот робот может помнитьГалактику такой, какой она была задолго до того, как появились первые исторические записи. Он мог бы помочь мне в создании психоистории.

– Но даже если это так, неужели ты надеешься, что микогенцы впустят тебя в Святилище и позволят допрашивать робота?

– А я не собираюсь просить разрешения. Для начала я хочу проникнуть в Святилище и посмотреть, есть ли там тот, кого я хотел бы допросить.

– Но… не сегодня же? Хотя бы завтра. Если к утру не передумаешь, пойдем вместе.

– Не ты ли сама сказала мне, что женщин туда не пускают?

– Не сомневаюсь, снаружи женщинам можно смотреть на Святилище, и почти уверена: большего нам обоим сделать не удастся.