Текст книги "Римская империя. Величие и падение Вечного города"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Траян

Тот факт, что провинциал, подобный Траяну, смог стать популярным императором, говорит о том, что Римская империя стала чем-то большим, чем та метрополия с централизованным управлением из Италии, о котором мечтал Август. Скорее здесь воплотились великие планы Юлия Цезаря, которой хотел создать свою империю на основе сотрудничества между всеми провинциями и позволить им участвовать в управлении страной.

Когда Нерва умер, Траян проводил инспекцию района на пересечении Дуная и Рейна, недавно укрепленного Домицианом, и вернулся не раньше, чем полностью убедился в том, что это пересечение хорошо прикрыто от вторжений. То, что его отсутствие не вызвало никаких беспорядков, означает, что все население огромной страны с радостью приветствовало спокойствие, царившее при Нерве, и хотело только одного: чтобы так продолжалось и дальше.

В 99 г., когда Траян вернулся в Рим, ему устроили триумф, а твердый характер быстро позволил ему полностью подчинить себе преторианскую гвардию.

Новый император произвёл некоторые изменения в международной политике Рима. Со времён победы над Варом в Германии имперские войска занимали исключительно оборонительную позицию и расширяли свою территорию только за счёт поглощения сопредельных государств или таких уединенных уголков, как Британия и граница Рейна – Дуная, не принимая серьезных решений, способных задеть могущественных соседей. Траян начал действовать другим путем. По его мнению, Риму для развития не хватало сильных врагов, и самым серьезным показателем этого являлась дань, с помощью которой Домициану удавалось покупать мир с даками. Император решил положить конец этой позорной практике и в жестоком бою доказать военное превосходство Рима над своими соседями. С этой целью Траян практически тут же после своего возвращения в Рим начал готовиться к тому, чтобы свести счеты с даками. Прежде всего он прекратил выплату дани, а когда Децебал (который был всё ещё жив и по-прежнему правил страной) ответил серией рейдов в глубь имперской территории, он в 101 г. двинул свои войска в восточном направлении. Два года спустя Децебал был полностью разбит и заключил мир с римлянами. Вдобавок ко всему ему пришлось разрешить им строить гарнизоны на своей территории. Новое положение дел было не менее унизительно для Децебала, чем выплата дани – для Рима, вдобавок враги даже не попытались сделать хоть что-то, чтобы позволить ему сохранить лицо. Именно поэтому в 105 г. он снова начал войну и снова потерпел поражение, настолько сокрушительное, что в припадке отчаяния совершил самоубийство.

В этот раз Траян не стал ограничиваться полумерами. В 107 г. он аннексировал Дакию и сделал ее римской провинцией, а затем принялся активно поощрять создание новых колоний и городов на территории бывшей Дакии, так что она очень быстро романизировалась. Прибрежные районы к северу от Чёрного моря и к востоку от Дакии не попали под владычество Траяна, но там уже давно стояли греческие города, над которыми нетрудно было установить протекторат, а это значило, что каждый дюйм земли на побережье Средиземного моря теперь принадлежал Империи. Ни до ни после Рима в человеческой истории не было момента, когда все эти территории находились бы под властью одного человека.

В Дакии всегда было неспокойно. К северу и востоку за ее пределами жили варварские племена, а границы страны не защищали никакие естественные рубежи, так что она постоянно подвергалась нападениям. В течение тех полутора столетий, что Дакия принадлежала Римской империи, в нее постоянно приходилось вкладывать больше, чем она стоила, хотя эта страна была очень ценной в качестве буфера для богатых провинций к югу от Дуная.

Как ни странно, но следы романизации видны в Дакии гораздо лучше, чем в провинциях, которые принадлежали Империи дольше. Теперь территория Дакии принадлежит Румынии, хотя более правильным было бы называть эту страну Романией, поскольку само название её происходит от Рима, а современные ее обитатели считают себя потомками колонистов, переселившихся туда во время правления Траяна. Нужно отметить, что язык румын родственен латинскому и считается одним из романских наравне с французским, итальянским, испанским и португальским. Он практически не изменился в течение столетий, хотя страну окружал океан людей, говорящих на языках славянской группы.

В честь победы над даками Траян воздвиг на римском форуме грандиозную колонну в 110 футов высотой, которая стоит на том же месте и в наши дни. Она покрыта спиральными барельефами, отражающими историю дакской кампании и состоящими из 2500 фигур, объединенных во множество сцен – от приготовлений к войне или захвата пленных и до триумфального возвращения императора в Рим.

На родине Траян следовал примеру Нервы, и в Риме царили патернализм и милосердие. Император даже продолжал покровительствовать бедным детям, правда, не только из одного гуманизма. Уровень рождаемости в Империи продолжал падать, и возникала вполне реальная опасность, что впоследствии государству будет не хватать солдат для поддержания порядка. Траян надеялся с помощью пособий бедным семьям, имеющим детей, избежать этой угрозы.[4]4
  Такое снижение рождаемости чаще всего объясняют либо эгоистичной роскошью высших классов, либо общей апатией, постепенно охватывавшей низшие. Недавно было замечено, что спад рождаемости в больших городах Империи совпадает с тем моментом, когда они стали достаточно богаты и развиты, чтобы создать центральное водоснабжение. Вода распространялась по свинцовым трубам, а результатом этого во многих случаях было хроническое отравление свинцом, дополнительно снижавшее способность к деторождению.


[Закрыть]

Естественно, необходимо помнить, что во времена Римской империи средний уровень смертности был намного выше, чем в наши времена, и вдобавок люди жили меньше. Таким образом, для Рима падение рождаемости было гораздо большей угрозой, чем теперь для нас, так что использовать термин «самоубийство нации» и сравнивать нынешнее положение вещей с ситуацией в Римской империи того времени значит полностью игнорировать важную разницу в положении дел теперь и тогда.

Отсутствие Траяна в столице, позволившее снова восстановить поблекшую было славу римского оружия, имело свои недостатки: оно привело к тому, что представители власти в провинциях, лишившись постоянного надзора, снова начали проявлять склонность к коррупции. Города, в особенности восточные, демонстрировали непрерывно снижающуюся способность заниматься собственными финансовыми делами, а вмешательство не только в процесс сбора налогов, но и в строительство дорог и другие общественные работы со стороны высшей власти привело к тому, что наместники на местах все больше и больше полагались на помощь метрополии. Например, в 111 г. Траяну пришлось сделать Плиния Младшего (племянника того Плиния, который трагически погиб при извержении Везувия и которого иногда называют Плинием Старшим) наместником Вифинии и дать ему задание реорганизовать провинцию, чтобы выправить ее финансовое положение.

Плиний Младший дружил со многими светилами литературного мира того времени, к примеру с Марциалом и Тацитом, и сам пробовал взять в руки перо. Наибольшую известность принесли ему письма, которые он писал явно с целью дальнейшей публикации. Одно из них имеет наибольшее значение для современных историков: это письмо, которое Плиний отправил Траяну из Вифинии. В нем говорилось, что, судя по всему, христиан наказывают только за то, что они исповедуют эту религию, и автору казалось, что если удастся уговорить некоторых сменить вероисповедание, то затем их можно было бы простить и оставить в покое. Кроме того, Плиний отказывался осуждать людей на основе анонимных доносов. Он обращал внимание на то, что христиане ведут себя не как разбойники, а, напротив, следуют правилам высокой морали. Плиний указывал, что христианская религия быстро распространяется в пределах Римской империи и, возможно, этот процесс можно было бы приостановить, если отменить излишние строгости.

Траян быстро ответил на письмо и в своем послании одобрил действия наместника Вифинии, позволив тому не реагировать на анонимные доносы и, более того, отменив розыск христиан. Он сообщил, что законно попавших под суд и законно осужденных христиан нужно будет наказывать в соответствии с нужными статьями, но Плинию не стоит отвлекаться от своих дел для того, чтобы разыскивать их (без сомнения, на современном языке мы назвали бы Плиния и Траяна людьми веротерпимыми). Это утверждение автора довольно спорно. Действительно, Плиний в этом письме отказывается осуждать христиан на основании анонимных доносов, но в том случае, если будет доказано, что человек – христианин и отказывается отречься от своей веры, он должен быть казнён.

Плиний Младший умер вскоре после того, как написал это письмо, и, вероятнее всего, до самой смерти исполнял обязанности наместника Вифинии.

Период мира, начавшийся после дакской кампании, не продлился долго, и вскоре начались трудности на Востоке. Даки попросили помощи у персов, старых врагов Рима, и Траян не забыл об этом. Кроме того, Армения всё ещё оставалась спорной территорией, разделявшей владения обеих громадных империй. Последнее серьезное столкновение по этому поводу произошло во время правления Нерона, и с тех пор ситуация в Армении оставалась более или менее стабильной.

В 113 г. парфянский царь Хозрой посадил на трон Армении свою марионетку и таким образом прекратил перемирие, длившееся пятьдесят лет. С его стороны это было большой глупостью, поскольку Парфию ослабили гражданские войны между претендентами на престол, периодически вспыхивавшие в течение десятилетий, в то время как Рим переживал период расцвета. Фактически в течение последних двадцати лет римские воины постепенно просачивались в восточном направлении к границам Аравии. В 105 г. торговый город Петра, к юго-востоку от Иудеи, и Синайский полуостров, находившийся между Египтом и Иудеей, стали частью Империи и составили провинцию Аравия. Таким образом, позиции Рима на востоке упрочились, и он получил возможность легко вести войну с Парфией.

Должно быть, Хозрой понял свою ошибку, поскольку он вскоре попытался успокоить Траяна, однако безуспешно, поскольку император уже принял решение. В 114 г. он вместе со своими солдатами отправился в восточном направлении, практически без боя захватил Армению и сделал её римской провинцией, а затем двинулся на юго-восток, подошел к столице Парфии Ктесифону, взял его, пересёк Месопотамию и остановился на берегу Персидского залива. Это был самый дальний поход на Восток, который когда-либо удавался римлянам. По свидетельству историков, шестидесятилетний Траян посмотрел с берега залива в направлении Персии и Индии, где когда-то, четыре с половиной столетия назад, Александр Великий одержал потрясающие победы, и печально заметил: «Если бы только я был моложе…» Кто знает, какой величины достигла бы территория Империи, если бы великий римский завоеватель действительно был моложе. Даже в таком почтенном возрасте он сумел расширить ее границы до непревзойденных пределов, а если бы так продолжалось и дальше, то результаты могли бы оказаться просто невероятными.

К тому времени Римская империя достигла величайшего расцвета за всю свою историю. В 116 г. (869 г. AUC) Траян превратил в римские провинции Ассирию и Месопотамию и провел восточную границу Империи по берегу реки Тигр. Земли, принадлежащие государству, были связаны между собой 180 тысячами миль дорог и составляли примерно три с половиной миллиона миль площади, то есть, грубо говоря, равнялись территории современных Соединённых Штатов Америки. Населения, по всей вероятности, было около 100 миллионов человек, причем миллион из них жил в самом Риме. Даже по нашим меркам Империя была большим государством. Неудивительно, что она произвела на современников настолько поразительное впечатление, что катастрофы, наконец погубившие державу, не смогли стереть память о ней в веках.

Так получилось, что парфян было куда проще разбить, чем удержать в покорности. Почти сразу же они возобновили военные действия, и Траяну, получившему сведения о возникших беспорядках, пришлось отступить с самых дальних рубежей, которые ему удалось захватить. В 117 г. он умер по дороге в Рим где-то на юге Малой Азии.

Адриан

Примерно к 106 г. Траян принял окончательное решение по поводу своего преемника: им стал Публий Элий Адриан, сын его двоюродной сестры. Он верно и успешно служил государству во время дакской кампании, а впоследствии женился на внучатой племяннице императора, поэтому его права не оспаривались, а когда после смерти Траяна Адриан взошёл на трон Римской империи, он добился расположения солдат, раздав им большое количество денег. Характерной чертой нового правителя можно назвать то, что он отказался от римского обычая начисто бриться, принятого три столетия назад, и стал первым императором Рима, носившим бороду. До сих пор это относилось исключительно к восточным владыкам.

Империя, которой он правил, была менее сильной и великой, чем это могло показаться с первого взгляда. Завоевания Траяна, вне зависимости от того, насколько они тешили гордость римских патриотов, подорвали экономику страны и во многих регионах вызвали сильный упадок. Если бы в этой ситуации Адриан попытался сохранить Империю в границах, обозначенных его предшественником, то столкнулся бы с проблемой снабжения огромной армии в течение долгой войны на Востоке и, соответственно, с дальнейшим упадком благосостояния внутри страны, экономика которой и без того оставляла желать лучшего. Адриан решил не рисковать своим новообретённым положением и не пытался соперничать со своим предшественником. Если бы он попробовал расширить свои владения или стал распылять свои силы, стараясь сберечь новые земли, то мог бы столкнуться с противодействием населения страны, которое в условиях общего спада экономики вынуждено было бы кормить и снаряжать войска.

Если Траян пытался играть роль нового Юлия Цезаря, то его наследник стремился быть похожим на Августа. Он снизил притязания Рима, отказался от только что завоёванных территорий и установил твёрдые и хорошо защищённые границы, в которых Империя могла бы процветать, и за эти пределы он не собирался посылать войска. С этой целью император решил отказаться от всех провинций, присоединенных Траяном, и в результате после нескольких лет, в течение которых Империя распространилась шире, чем когда бы то ни было, начался долгий, медленный откат назад, который продолжался в течение тринадцати столетий и не остановился до тех пор, пока не пал последний из городов. Благодаря Траяну римская держава побывала в зените своей славы, но удержать ее было невозможно: этому мешала и экономическая ситуация в стране, и политическая – за ее пределами. Вечный соперник Рима, Парфия, ждала только подходящего момента, чтобы нанести ответный удар и вернуть себе утраченные земли. Пытаться сохранить их с помощью силы в такой ситуации было бы равносильно самоубийству, поэтому Адриан предпочел решить проблему мирным путем. Весь район Месопотамии был возвращен Парфии, и восточная граница была установлена в верхнем течении Евфрата, которую было гораздо проще защищать, чем границу по Тигру. Истощённая недавней войной Парфия ни в коем случае не стала бы оспаривать эти границы, тем более что ее национальная гордость уже была восстановлена.

Что касается Армении, то император снова сделал её зависимым государством и удовлетворился этим, не предпринимая попыток сделать ее провинцией. Все эти перемены означали сокращение территории Римской империи к Востоку на пятьсот миль и конец недолгого пребывания ее власти на побережье Каспийского моря и Персидского залива, но, в сущности, все это только пошло ей на пользу. Избыток территории в любом случае невозможно было бы защищать, к тому же разоренные войной земли вряд ли могли принести какой бы то ни было доход. Напротив, пришлось бы вложить дополнительные средства в восстановление хозяйства и распространение римской культуры, создать новые административные посты и гарнизоны для поддержания порядка и подавления возможных бунтов, содержать многочисленные войска на границах и т. д.

У Адриана были в тот момент гораздо более насущные проблемы. Он вынужден был противостоять набегам варваров в Дакии. Хотя император крайне неохотно вступил в эту войну, но позволить противнику захватить страну, в которой уже поселились римские колонисты, было невозможно, как бы ни хотелось императору позабыть и об этом достижении Траяна. Советники и, вероятно, собственные чувства быстро заставили его передумать. Из положения было только два выхода: либо дать варварам такой урок, чтобы они надолго раздумали пересекать границы провинции, либо оставить римских граждан без защиты на территории, постоянно разграбляемой врагами. Давая разрешение селиться на новой территории, государство и его правитель ручались за безопасность этого мероприятия, и не обеспечить её значило потерять лицо.

Адриан продолжал и расширил благотворительные мероприятия, начатые Нервой и Траяном. Он даже издал законы, предписывавшие более справедливое обращение с рабами, которых к тому времени в самом Риме насчитывалось почти 400 тысяч, хотя это количество постепенно снижалось. Кроме того, он поощрял создание бесплатных школ для бедных. В отношении сената тоже все осталось по-прежнему: император относился к нему с уважением и, когда несколько заговорщиков были убиты преторианской гвардией, сделал все, чтобы очиститься от подозрения, что это было сделано по его наущению. С помощью реорганизации системы сбора налогов Адриану удалось увеличить доход Империи и в то же время снизить бремя отдельных налогоплательщиков. Кроме того, он перестроил Пантеон, пострадавший при пожаре, и сделал его ещё более величественным, чем когда-либо.

Несмотря на все усилия, предпринимаемые в этом направлении, экономика Римской империи находилась не в лучшем состоянии, в особенности это относилось к сельскому хозяйству. Когда Август установил принципат и положил конец столетним завоеваниям, он тем самым уничтожил приток множества дешевых рабов из покоренных стран. Их заменили свободные арендаторы, которые передвигались из конца в конец Империи в поисках более выгодных условий работы, поскольку сами уже не являлись ничьей собственностью и не были обязаны работать в каком-то определенном месте. На фоне общего снижения рождаемости все больше возрастал процент солдат и городских жителей, не участвующих в процессе производства продуктов питания, так что становилось все труднее найти сельскохозяйственных рабочих, а плата на их услуги взлетела до заоблачных высот (или, по крайней мере, так казалось землевладельцам). Таким образом, постепенно возникала необходимость в законах, регулирующих перемещения таких рабочих, препятствующих им уходить со своих рабочих мест и привязывающих к конкретному участку земли. При Адриане начали появляться робкие зачатки законов, которые затем, во времена Средневековья, превратились в крепостное право. Экономическое положение тогдашнего общества требовало участия бесплатной рабочей силы, вне зависимости от того, назывались ли такие люди рабами или нет. Должно было пройти ещё много лет, прежде чем наемные рабочие станут силой, с которой в любом случае приходилось считаться.

Хотя Адриан и относился с уважением к сенату, престиж его постепенно падал. Уже не могло быть и речи о том, чтобы сенаторы участвовали в создании законов; таковыми считались только эдикты императора. Конечно же такой мудрый человек, как Адриан, не издавал эдиктов по одному капризу, в каждом отдельном случае он собирал нескольких известных юристов и обсуждал с ними проект нового закона.

Император был большим интеллектуалом, любителем антиквариата и интересовался процветанием всей Империи, не только одной Италии. Однако большую часть своего правления, продлившегося двадцать один год, он провел в праздных путешествиях по провинциям, позволяя жителям лицезреть себя и сам наблюдая за их жизнью. В 121 г. он отправился на север и запад Империи, проехал через Галлию и Германию и затем отправился в Британию. К тому времени она была в той или иной степени римской уже в течение восьмидесяти лет, но северные нагорья, населенные дикими пиктами, продолжали оставаться за пределами досягаемости. В этом случае Адриан жаждал развязывать войну не больше, чем в любом другом месте, и потому он приказал построить в самом узком месте острова стену (её назвали Адриановым валом). Она находилась приблизительно там, где теперь проходит граница между Англией и Шотландией. Римляне засели к югу от этой стены, которую легко было защищать от неорганизованных нашествий диких племен, и в течение следующих трех столетий римская Британия жила в относительном мире и процветании.

Адриан посетил Испанию и Африку, а затем отправился на Восток. К тому времени отношения с Парфией снова испортились, но император предпринял беспрецедентный шаг, проведя нечто вроде современного саммита с парфянским царем, в ходе которого удалось уладить все разногласия. После этого он смог наконец посетить Грецию, куда стремился всю свою жизнь.

К началу правления Адриана со времен расцвета греческой культуры прошло пять с половиной столетий. Афины времён Перикла были так же далеко, как от нас Флоренция в период Ренессанса. Однако образованные люди понимали, насколько необыкновенным явлением в истории человечества было время расцвета Афин, и Адриан осознавал это более, чем кто бы то ни было. В 125 г. (878 г. AUC), во время посещения Афин, император сделал для города все, что только мог. Он пошел на множество экономических и политических уступок, восстановил старые здания и построил новые и всячески пытался возродить былую славу города. При этом он даже принял участие в Элевсинских мистериях, в чём было когда-то отказано Нерону.

Адриан основал новые города, самым важным из которых был построенный во Фракии Адрианополис (город Адриана). По-английски этот город называется Адрианополь, а в наше время он является частью Турции и носит название Эдирне.

В 129 г. император вернулся в Афины, чтоб провести там ещё больше времени, а затем снова отправился в Египет и на Восток. В разорённой, практически уничтоженной Иудее Адриан сделал серьёзную ошибку: он приказал перестроить разрушенный Иерусалим, сделав его римским городом, а на месте уничтоженного пятьдесят лет назад Храма построить святилище Юпитера. Оставшиеся в стране иудеи снова подняли восстание; святость Иерусалима была слишком дорога им, чтобы стерпеть подобное унижение.

Нужно заметить, что в любом случае ситуация в Иудее была неспокойной. Даже несмотря на то что во времена Нервы и Траяна к иудеям стали относиться заметно лучше, они не перестали мечтать о пришествии мессии и испытывать возмущение при мысли о разрушенном Храме. В то время, когда Траян сражался на Востоке, они подняли восстание в Кирене, к востоку от Египта, и таким образом вложили свою лепту в окончание победоносных завоеваний императора в этом направлении. Восстание было подавлено, но это только усилило скрытое возмущение, вырвавшееся наружу после того, как император приказал восстановить разрушенный Иерусалим.

Лидером повстанцев стал Бар-Кохба («сын звезды»), которого рабби Акиба, главный учитель иудейской веры, провозгласил мессией. Восстание было обречено на поражение; Акибу вскоре схватили и предали мучительной смерти, после чего в течение следующих трех лет все иудейские крепости пали, несмотря на беспримерный героизм защитников, а Бар-Кохбу схватили и в 135 г. (888 г. AUC) казнили.

Иудея была очищена от коренного населения; им было запрещено приближаться к Иерусалиму, и на две тысячи лет иудеи перестали существовать как нация. Начался долгий кошмар, столетие за столетием они везде были бесправным меньшинством, всеми ненавидимым и презираемым, преследуемым и убиваемым и, несмотря на это, каким-то образом ухитрившимся выжить и сохранить свою культуру и религию. Возможно, большой степени этому помогла та самая изоляция, на которую обрекла история народ иудеев. Не имея своей родины, они не могли надеяться на снисходительность или искать чьей-то помощи, поэтому замыкались в себе и жили закрытыми общинами, внутри которой древнее знание оставалось в неприкосновенности.

Адриана очень интересовала литература. Некоторое время его личным секретарем был Светоний. Кроме того, император покровительствовал Плутарху, великому греческому писателю того времени, и даже сделал его к концу жизни прокуратором Греции. Таким образом Адриан польстил грекам, возвысив их соотечественника. Плутарх был живым воплощением последних остатков греческой культуры. Под властью Империи страна оправилась от опустошения, вызванного раздорами между городами, последовавшими за вторжениями македонян и римлян, и гражданскими войнами, частично проходившими на ее территории. В результате всех этих событий ее население сильно сократилось и дух ослаб, но греки жили среди остатков давно минувшей славы, окруженные архитектурными и художественными шедеврами, чье величие уже померкло. Восхищение императора послужило стимулом для восстановления гордости обитателей Греции. Она воплотилась в трудах Плутарха, самым известным из которых является произведение под названием «Параллельные жизни», состоящее из биографий римлян и греков, в которых было много общего. Они образовывали пары, как, например, Ромул и Тезей, строитель Рима и строитель Афин в их классическом воплощении. Юлий Цезарь и Александр Великий составляли следующую пару, а затем шли Кориолан, предавший Рим, и Алкивиад, предавший Афины. Эта книга была настолько хорошо написана и содержала такие интересные истории о жизни героев, что она остается популярной и по сей день.

Другим писателем, процветавшим под покровительством Адриана, был Флавий Арриан. Он родился в Византии в 96 г., а в 131 г. император сделал его наместником Каппадокии. При нападении аланов, варварского племени, пришедшего из-за границ Армении, он стоял во главе римской армии, и это был первый раз, когда имперскими легионами командовал грек. Арриан написал несколько книг, из которых наиболее известной стала биография Александра Великого. Возможно, что материал для нее был взят из современных источников, включая биографию, написанную Птолемеем, другом и полководцем Александра, который после его смерти стал правителем Египта.

Адриан сам иногда пробовал свои силы в качестве писателя и любил соревноваться с профессионалами, хотя и не обладал болезненным тщеславием Нерона. Незадолго до смерти, предчувствуя ее, император написал небольшую оду своей душе. Она оказалась настолько хороша, что вошла во многие поэтические антологии и считается шедевром:

 
Animula, vagula, blandula,
Hospes conesque corporis,
Quae nunc abibis in loca
Pallidula, frigida, nudula,
Nec, ut soles, dabis joca.
 

В переводе это звучит так: «Нежная, чувствительная душа, гость и товарищ моего тела, куда ты уходишь, бледная, холодная и нагая, безрадостная, как никогда прежде?»