Текст книги "Римская империя. Величие и падение Вечного города"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

После окончания бедствия были предприняты некоторые шаги для того, чтобы не допустить повторения этих печальных событий. Самые ужасные трущобы сломали, и при постройках было приказано придерживаться определенной высоты зданий для того, чтобы повысить устойчивость нижних этажей. Возможно, это было удобной возможностью перестроить Рим по новому, более разумному плану, но владельцы сгоревших зданий стремились вернуться на пепелище и снова отстроиться на новом месте, и Рим остался всё тем же плохо распланированным городом с запутанными узкими улочками.

Сам Нерон воспользовался случаем и построил для себя новый дворец из бетона, облицованного кирпичами; эта мощная конструкция, прекрасно защищенная от огня, вошла в моду и послужила образцом для многих обеспеченных жителей.

Конечно же римляне подозревали, что город загорелся не случайно. Скорее всего, Нерон полагал, что его враги постараются распустить слух о том, что император в припадке безумия сам поджег город. Поэтому он поторопился переложить всю вину за случившееся на плечи христиан и именно с этого момента христиан стали по-настоящему преследовать.

Многие погибли, встретившись на арене со львами, или другим, не менее ужасным образом. По преданию, в то время в городе находились Павел и Петр, старший из учеников Иисуса и руководитель христианской общины Рима (католики его считают первым епископом и, следовательно, первым папой римским). Говорят, что их обвинили в поджоге и за это предали мученической смерти. Гонения на христиан достигли такой силы, что, даже по свидетельствам нехристианских историков, сами римляне начали их жалеть. Все эти преследования сделали для распространения христианства в Империи больше, чем любые проповеди. Люди, которые мужественно умирали за свои убеждения, не могли не вызвать уважения у римских граждан – это было слишком сродни их собственной философии. Таким образом, усиливая репрессии, Нерон и его последователи ненароком добивались обратного эффекта.

Конец Нерона

Нерон, как и любой из первых императоров, был человеком подозрительным и немного побаивался римской аристократии. Его неизменно беспокоило то, что сенаторы до сих пор мечтают о возвращении своей прежней власти и славы, и потому он внимательно следил за ними и старался править твердой рукой. Однако жестокость Нерона только поощряла ненависть сената и заставляла его членов с горечью вспоминать о прошлом и сравнивать свое нынешнее унизительное положение с былыми славными днями, благодаря чему они постоянно плели заговоры с целью свержения императора. В 65 г. н. э. возникло движение за то, чтобы сместить Нерона и на его место посадить сенатора Гая Кальпурния Пизона. К сожалению, заговорщики не смогли достаточно быстро перейти к активным действиям, и кто-то успел донести об их планах императору. Результаты были ужасающими. Нерон казнил каждого, кто был причастен к заговору (или хотя бы был заподозрен в причастии). Так, Сенека и Петроний были вынуждены совершить самоубийство, а позднее та же участь постигла Корбулона, талантливого военачальника, очень отличившегося в борьбе с парфянами. Его убийство конечно же не могло быть с радостью воспринято солдатами и особенно сильно не понравилось командирам других римских легионов. Если казнь нескольких сенаторов и аристократов не вызвала бы у них ни малейшего волнения, то смерть соратника, естественно, задела за живое.

В то время большое недовольство вызывали события в Иудее, где простые крестьяне, незнакомые с военным делом, ухитрялись успешно противостоять непобедимым римским легионам. Проще всего в этой ситуации было возложить вину на беспомощность правительства, тем более что поездка Нерона в Грецию выглядела, как минимум, легкомысленно в то время, когда его солдаты умирали на поле боя (в этом смысле он действительно «играл на скрипке» в решающий момент). Военных шокировало то, что император участвует в представлениях наравне с профессиональными актёрами. Это были люди старой закалки, которые по-прежнему считали, что глава Империи должен быть воином и государственным мужем, а не балаганным кривлякой.

То здесь, то там в провинциях вспыхивали восстания легионеров, пытавшихся провозгласить императорами своих командиров. В 68 г. н. э. (821 г. AUC) Нерон поспешил вернуться в Италию, но это только ухудшило положение дел. Испанские легионеры возвели на престол своего командира Сервия Сульпиция Гальбу. Преторианская гвардия подтвердила их выбор и объявила Нерона государственным преступником.

После этого бывшему императору ничего не оставалось, кроме как убить себя для того, чтобы избежать позорной казни. После многих колебаний Нерон зарезался собственным мечом, по преданию воскликнув при этом: «Какой великий актёр умирает!» В то время ему было всего лишь тридцать один год.

Нерон был последним императором, происходившим из рода Августов. Если считать с 48 г. до н. э., когда Юлий Цезарь разбил Помпея, то род Юлиев – Клавдиев правил Римом около столетия и за это время дал ему одного диктатора и пять императоров.

Смерть Нерона не разрушила традиции его дома. После него в Риме было много единовластных правителей, и хотя ни один из них не мог похвастаться хотя бы каплей крови Цезаря или Августа, но все они использовали эти имена в качестве имперских титулов. Фактически, слово «цезарь» стало синонимом слова «император», и таким образом в настоящее время императора Германии и Австро-Венгрии называют «Kaiser» (это ближе к правильному произношению латинского оригинала, чем традиционное международное звучание; русское слово «царь» происходит из того же источника). В 1946 г. Болгарией правил царь Симеон II, а до 1947 г. титул британского императора Индии произносился как «Kaiser-i-Hind». Таким образом, уже в течение двух тысячелетий после насильственной смерти Юлия Цезаря его имя носят монархи всего мира.

Глава 3
Династия Веспасиана

Веспасиан

В одном отношении гибель Нерона нанесла страшный удар Империи: она заставила римлян, находившихся далеко от родного города, понять, что власть не принадлежит исключительно «династии» Августа, и каждый может стать императором – к примеру, один из военачальников. Это урок армия усвоила мгновенно. Являясь самой мощной силой во всем огромном государстве, она легко могла диктовать свою волю сенату, и если пока не претендовала на высшую власть в государстве, то, по крайней мере, уверена была в своем праве избирать того, кто будет осуществлять эту власть.

Надо сказать, что Гальба был очень неудачным кандидатом на пост императора. Ко времени смерти Нерона ему было уже больше семидесяти лет, от старости он лишился возможности ходить и вынужден был передвигаться на носилках. С точки зрения своих современников, он достиг уже крайне преклонного возраста и явно не мог занимать свой пост достаточно долго для того, чтобы совершить какие-то серьёзные перемены в политике страны. Затем, это был человек до крайности экономный. Возможно, что сама по себе эта привычка не являлась плохой, но Гальба попытался сэкономить за счет солдат, которые, напротив, ждали награды за помощь в получении власти, а их поддержка была необходима новому императору, чтобы удержаться на своем посту. Таким образом, в этом вопросе Гальба совершил прямо-таки самоубийственную ошибку.

В борьбу за престол Империи включились командиры других армий. Марк Сальвий Отон, командир, служивший под началом Гальбы, поднял восстание из-за того, что его бывший начальник назначил своим преемником совершенно другого человека. Ему удалось получить одобрение преторианцев, которые были злы на императора за то, что им не выплатили заслуженную награду за помощь в смене власти, и в результате всего лишь после семи месяцев правления Гальба был убит. Лидер повстанцев предъявил свои права на престол.

Сенат одобрил кандидатуру Отона (ничего другого ему не оставалось делать, раз преторианцы его поддержали), но он пробыл императором всего три месяца. Это объяснялось тем, что, хотя сенаторы и согласились с этим вариантом, не все легионы римской армии согласились подчиниться Отону. Если возможные потомки Цезаря и Августа ещё имели какие-то преимущества перед другими смертными в борьбе за обладание Империей, то больше их не имел никто, и солдаты в любом случае предпочли бы видеть на престоле своего собственного командира.

Во главе германских легионов в то время стоял Авл Вителлий, которого назначил на должность сам Гальба. Узнав о смерти принцепса, его солдаты отказались повиноваться Отону и провозгласили Вителлия императором. Армия во главе с ним выступила в сторону Италии, разбила войска Отона и убила его самого, таким образом дав своему командиру возможность официально предъявить свои права на высший государственный пост и получить одобрение сената.

Между тем командующий римскими войсками в Палестине Веспасиан, который в это время постепенно подавил восстание мятежных иудеев, сам провозгласил себя императором. Он занял Египет (таким образом отрезав Рим от поставок зерна), а затем вернулся в Италию и там разбил легионы Вителлия. После полугодового правления тот был убит, и в 69 г. (822 г. AUC) Веспасиан стал императором. Он оказался четвертым владыкой Рима за срок чуть более года (68–69 гг. часто называют «год четырех императоров»), и после его вступления в должность дела Империи постепенно пришли в порядок. Новый император происходил из рода Флавиев; дав начало новой династии, он стал родоначальником линии Флавиев.

Как и Гальба, Веспасиан был уже немолод. К моменту принятия титула императора ему было уже шестьдесят один год, но, в отличие от своего предшественника, он был крепок телом и умом. Благодаря активной поддержке армии Веспасиан вполне мог бы установить режим военного деспотизма, но он считал себя последователем Августа и предпочел сохранить принципат как единую систему управления. Первым делом он приступил к реформам. В результате безумной расточительности Калигулы и Нерона имперские финансы пришли в полный упадок, поэтому Веспасиану снова пришлось изменить систему налогообложения и ввести режим строжайшей экономии. Сам он был по натуре аскетом и ничего не имел против скромной жизни, а к тому же не страдал тщеславием и совершенно не стыдился того, что происходил из средних классов, в то время как прежние императоры все были аристократами по рождению. Впоследствии историки сенаторского толка обвиняли его в алчности и скупости точно так же бурно, как и Нерона – в расточительности, но эти нападки вполне можно считать преувеличением. Есть все основания полагать, что нововведения Веспасиана в тот момент были разумными и необходимыми.

Кроме всего прочего, бывший военачальник занялся реорганизацией армии и расформировал несколько легионов, принимавших наиболее активное участие в гражданской войне, предшествовавшей его возведению на трон. Таким образом он предполагал смирить армию, угрожавшую спокойствию государства, и выбить из головы солдат мысль, что реальная власть находится в их руках. Слишком легко до сих пор им удавалось диктовать свою волю сенату, и это необходимо было прекратить до того, как то же самое произойдет и с волей самого императора.

Безусловно, военная реформа была совершенно необходима. Еще во времена Августа римские легионы, находившиеся вдали от метрополии, все менее соответствовали своему названию, и это вполне понятно. Задачей солдат было поддержание порядка на границах Империи, и таким образом вполне естественно армия пополняла свои ряды за счёт жителей охраняемых провинций. Уроженцы Галлии, Паннонии и Фракии вступали в римские войска и становились отличными солдатами; очень часто они со временем получали римское гражданство. В этом были свои хорошие стороны. Таким образом жители вновь присоединенных провинций быстрее приобщались к римской культуре и начинали чувствовать себя истинными гражданами Империи. Шла постепенная романизация всего государства, и греко-римская культура широко распространялась до самых отдаленных границ Империи. С другой стороны, проникновение в армию иностранцев несло на себе отпечаток угрозы. Галл может носить тунику и читать латинских авторов, но ему никогда не проникнуться духом древнеримских традиций и не ощутить себя наследником Цезаря. Более того, ему будет очень трудно забыть о том, что эти самые носители традиций в конце концов перебили его предков и завоевали его родную страну. Если такой человек становился солдатом, то его преданность, безусловно, принадлежала легату, который умел управлять своим легионом, а не Риму и не сенаторам, о которых он имел самое смутное представление. Если такой легат прикажет своим солдатам идти войной на Рим, то они будут повиноваться ему просто потому, что привыкли к этому и не видят другого выхода. Традиции подчинения вождям были сильны в племенном обществе, в то время как само понятие государства было этим людям неведомо и непонятно. Этот тезис раз и навсегда достойно подтвердили события 69 г. н. э., когда армии из Испании, Галлии и Сирии пытались сделать своих легатов владыками Вечного города, подчиняясь их приказам и забыв о том, что сами в широком смысле обязаны повиновением прежде всего государству, а не отдельным личностям.

Веспасиан не мог изменить существующего положения вещей; он был не в состоянии создать армию, целиком состоящую из римлян, потому что во всей стране не было достаточного количества людей, желающих сражаться. Жители провинций оказались слишком хорошими солдатами, чтобы позволить себе обходиться без них. Однако на преторианскую гвардию, которая постоянно находилась вблизи от Рима и потому была наиболее опасна, следовало обратить особое внимание: по крайней мере, она-то должна была состоять исключительно из уроженцев Италии, и Веспасиан лично проследил за тем, чтобы так оно и было. Более того, чтобы ещё вернее обеспечить себе поддержку преторианцев, он сделал их командиром своего сына, Тита.

Кроме всего прочего, император расформировал сенат, изгнав из него нелояльных членов и поставив на их место людей, ему преданных. Он принял меры для того, чтобы сенаторы не имели права голоса в решении государственных вопросов. Несмотря на общее стремление к экономии, он развернул общественные работы по благоустройству Рима, зная, что это даст работу многим гражданам и улучшит настроение в столице. К тому времени граждане не слишком интересовались положением дел на политической арене. То, что вызвало бы бурю возмущения во времена становления Империи, теперь прошло совершенно незамеченным. Вполне достаточно было того, что у многих появилась возможность заработать себе на жизнь – перестановки в сенате людей больше не интересовали.

Твёрдое руководство позволило Веспасиану восстановить престиж римского оружия, сильно упавший благодаря вялому, потворствующему своим слабостям Нерону. Восстание некоторых частей, базировавшихся в Галлии и представлявших серьезную угрозу, было подавлено, а Тит довершил разгром иудеев взятием Иерусалима. Веспасиан присоединил к Империи последние крохотные независимые государства, сохранившиеся на Востоке, и реорганизовал провинции, расположенные в Малой Азии. Провинция Сирия была расширена в восточном направлении и теперь включала в себя такой важный торговый город, как Пальмира. Таким образом, если бы парфяне решили воспользоваться революцией в Иудее и анархией 68 г. для своих целей, римлянам было бы нетрудно привести их к порядку. Парфия поняла намёк и не стала предпринимать активных действий, несмотря на кажущиеся благоприятными обстоятельства. В ситуации, когда Империей правил сильный монарх, они не давали большого выигрыша, учитывая, что Рим всегда славился своей армией. Единственное, что могло бы ослабить ее, – это неудачное руководство, а в то время ничего подобного не происходило.

Тит вернулся в Рим в 71 г. н. э. с почетными ранами, полученными в войне с иудеями. В честь отца и сына был устроен триумф, а популярность новой династии в глазах народа сильно возросла.

В 77 г. затихший было процесс завоевания Британии снова оживился. Под руководством такого энергичного военачальника, как Гней Юлий Агрикола, римляне полностью покорили Уэльс и двинулись на север, к 83 г. дойдя до того места, где теперь расположен Эбердин. В то же время римские корабли обогнули Шотландию с севера и вторглись в Ирландию. После завершения этой кампании в покоренных частях Британии полным ходом пошел процесс романизации населения.

Однако вскоре после начала британских завоеваний жизни Веспасиана пришёл конец. Он знал, что умирает, и, согласно традиции, предписывавшей оказывать усопшим императорам божественные почести, признал незадолго до конца: «Я чувствую, что становлюсь божеством». Перед самой смертью он приказал тем, кто находился поблизости, помочь ему подняться на ноги, сказав при этом: «Император должен умирать стоя».

Веспасиан умер в 79 г. (832 г. AUC), оставив Империю в цветущем состоянии. Десять лет его правления залечили раны, нанесённые Нероном.

Тит

Тит без малейших усилий унаследовал престол Империи, так как его отец, Веспасиан, заранее планировал передать ему власть и старался поручать ему государственные заботы, приучая народ к мысли о том, что Тит является его законным преемником. Впервые за все время существования принципата наследником императора становился его родной сын.

В юности Тит вёл довольно-таки рассеянный образ жизни, но народ любил его за щедрость и снисходительность к чужим слабостям, а кроме того, вступив на трон, он быстро остепенился и серьезно занялся государственными делами. Свою роль сыграли и его достижения на военном поприще. Единственное, чем были недовольны римские граждане, так это тем, что Тит полюбил женщину неримского происхождения. Случилось так, что во время Иудейской войны он встретил Беренику, сестру Ирода Агриппы II. Эти двое полюбили друг друга, и, возвращаясь в Рим, Тит взял молодую женщину с собой, собираясь жениться на ней, однако антисемитские настроения в метрополии были настолько сильны, что в конечном счёте императору пришлось, хотя и вопреки своему желанию, отослать невесту обратно в Иудею.

В целом (за исключением британской кампании) во время недолгого правления Тита в Империи царило спокойствие. Молодой человек полностью отказался от произвола, который царил во времена прежних императоров, и мог бы служить образцом превосходного правителя. К сожалению, он умер спустя всего лишь два года после своего отца в возрасте около сорока лет.

Во время недолгого правления Тита произошла катастрофа, которую история сохранила во всех подробностях. Поблизости от Неаполя находилась гора под названием Везувий, некогда бывшая действующим вулканом. В последнее время она никак себя не проявляла и поблизости от нее расположились города Геркуланум и Помпеи (последние – популярный римский курорт), а на склонах были разбросаны мелкие земельные хозяйства. Многие римляне имели виллы в Помпеях, в частности, известный оратор Цицерон.

В 63 г., ещё при Нероне, в том районе произошло землетрясение, частично разрушившее оба города, а в ноябре 79 г. вулкан проснулся окончательно, и в течение нескольких часов Геркуланум и Помпеи оказались погребены под слоем раскаленной лавы и пепла.

Для современных историков эта ужасная катастрофа имеет необыкновенное значение. Начиная с XVIII в. в Помпеях ведутся раскопки, и таким образом совершенно неповрежденное поселение как будто перенеслось из римской эпохи в наши дни со всеми своими храмами, театрами, гимнастическими залами, домами и магазинами и стало возможным увидеть произведения искусства, записи и даже нацарапанные скучающими людьми каракули на стенах. Любой историк порадовался бы, если б стало возможным почаще производить такие катастрофы без угрозы для жизни людей. Город является неоценимым памятником древней истории, настоящей находкой для археологов.

Тит поторопился прибыть на место происшествия, чтобы лично проследить за ходом спасательных работ и помочь выжившим, однако во время его отсутствия в Риме начался пожар, продолжавшийся три дня подряд, и императору пришлось вернуться, чтобы и там заняться восстановлением.

Если говорить о более приятных событиях, произошедших за время царствования этого правителя, то следует заметить, что императору удалось открыть новые бани (известные как термы Тита) и закончить постройку громадного амфитеатра, которую начал ещё его отец. Строительство началось на месте дворца Нерона; Веспасиан решил снести его и приспособить этот участок земли для общественных нужд. Амфитеатр, в котором можно было увидеть излюбленные зрелища римлян: гонки на колесницах, состязания гладиаторов и битвы диких зверей, был построен из камня и мог вместить пятьдесят тысяч человек, количество, которое и в наше время вызывает уважение.

Амфитеатр лучше всего было бы назвать флавианским, но поблизости от его стояла огромная, выше человеческого роста, статуя Нерона из тех, которые римляне называли colossae (от него произошло современное слово «колоссальный»), и амфитеатр назвали Colosseum (Колизей). Хотя от него остались только руины, но они настолько величественны, что и до сих пор возвышаются над многими строениями Рима.