Текст книги "Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара (СИ)"
Автор книги: Айза Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Глава 1
– Семен, почему все мужики козлы? – вздыхаю.
– Мяу, – получаю в ответ.
– Знаю, знаю, ты меня предупреждал, – прижимаю кота к себе. – И в туфли ты Игорю гадил. Кусал его.
– Фыр! – обнимашки ему не нравятся.
– Сема, ну а кого мне еще обнимать, как не тебя?
– Мяу, – разворачивается у меня на коленях, демонстрируя упитанную пятую точку.
– Никакого сострадания! – вздыхаю.
Семен принимается тщательно вылизывать свои лапы. Эх, никто меня не понимает.
Сижу на окне с котом на коленях и смотрю на серое, пасмурное небо. У меня такое же настроение. Начинается ливень. С погодой мы явно на одной волне. Эх, судьба злодейка.
– Личная жизнь сплошная черная полоса. Ищешь принца, или хотя бы коня белого, а вокруг одни козлы, еще свинтусы попадаются.
В ответ мне гремит гром. А следом молния и в окно. Прямо в меня. Разряд тока прямо в сердце. Ослепляющий свет. Судорожно хватаю кота за хвост и падаю в золотистый тоннель. Кричать не могу. Испугаться не успела. Все? Конец? Снова несправедливость! Я так молода! Я еще жить хочу!
– Мяу! – отчаянный крик семена.
Еще и кота угробила. Ему отдуваться за мое тотальное невезение. Но хвост все равно не выпускаю. Страшно одной помирать. А дальше вообще жуть! Свет сменил огонь! И я угодила прямо в огненную воронку.
За что сразу в ад? Неужель такой неисправимой грешницей была?
Огонь окутывает мое тело, проникает под кожу. Я плавлюсь как свеча, растекаюсь бесформенной массой. И из этой массы восстаю иная я. У меня галлюцинации. Шок после смерти. Но мне уже нравится пламя. Больше нет жжения и боли. Наоборот, меня будто окутали невероятно теплым и пушистым покрывалом.
Только я расслабилась – новый удар. Как землетрясение, но мое личное. Тряхнуло так, что мозги едва не вытекли. Бррр. И хруст собственных костей в ушах. После яркого света и огня в глазах темень. Я ослепла?
Помирать еще тот стресс, никакого спокойствия!
Темень в глазах начинает пропадать. Различаю силуэты. Тааак это ангелы или бесы? Куда я все же попала? Рай? Ад? Или вообще чистилище?
– Да, благословит вас святой вулкан! Мирград Мивал Грааш, наш светлейший король, отныне ты скреплен узами брака с прекрасной Августиной Фалоне ди Теаш.
И тут же раздается ор. Со всех концов зала крики «Славься наш дракон!». Так и подмывает закрыть уши ладонями. Я угодила на бесовскую свадьбу? Что за имена? Язык сломать можно.
Напротив меня стоит мужик в белом балахоне, увешанный драгоценностями. Дичайшая безвкусица. Чувство стиля у него хромает и явно на две ноги. На голову аляповатую корону нацепил. Волосы длинные, пшеничного цвета с рыжим оттенком. Губы тонкие, змеиные. Нос с горбинкой загнут книзу. Глаза узкие, серые. Бородка рыжа, редкая на подбородке. Сходство с козлом на лицо. Но в целом мужик как мужик. И хуже представителей этого вида встречала.
У круглого алтаря стоит старик в золотой одежде, расшитой белыми орнаментами. Борода до пуза. На голове колпак. И он размахивает какой-то палкой, усыпанной камнями. Прямо в нос тычет, мне и мужику в короне. Что за хамство! А как же личное пространство!
А вокруг нас люди. Странно одеты. Платья доисторические на женщинах, на мужиках сюртуки. Я так и не поняла, это такая мода в аду или в раю? Но с моим везением, только на чистилище могу рассчитывать. Как пить дать на пару сотен лет тут застряну.
– Супруга, преклони колени перед своим господином! – повелительным тоном приказывает мужик.
Это он мне? Реально? Уставился на меня. Смотрит так, будто его сейчас стошнит. На себя бы посмотрел! Я тоже не в восторге!
А где его жена? Чего он ко мне прицепился?
– Ты кто? – задаю глупейший вопрос и не узнаю свой глосс. На птичий писк похож.
– Король и твой супруг, – он тоже опешил от моего вопроса. Смотрит как на умалишенную.
– Не, – качаю головой. – Не мой. Я бы такого себе не выбрала.
Король синеет. Щеки чешуей покрываются. Не нравится правда? Так сам виноват. Первый начал чушь говорить. Это я еще мягко сказала. Не добавила, что представители рода козлиных меня не привлекают.
И куда его жена смотрит? Король прямо на свадьбе клинья ко мне подбивает. А я уже сыта по горло. Все! Никаких мужиков. Тем более наглых и заносчивых.
– Какое неуважение! Чему ее только в монастыре учили! – топает ногой. А из носа дым валит! Нет, мне не мерещится! Бесовской король! И тут судьба злодейка надо мной издевается!
– Ваше драконье величество, Августина перенервничала, – раздается женский голос из толпы. – Не серчайте. Она покорная и послушная. Она так ждала вашего бракосочетания.
Смотрю на женщину в темно-синем платье. Полненькая блондинка с седыми прожилками в волосах. И она на меня зверем смотрит. Могла бы взглядом прибила. Да, что они ко мне пристали?! Не моя это свадьба!
– После монастыря сразу под венец, она растерялась, – вставляет свои пять копеек старик в колпаке.
Какой еще монастырь? Оглядываюсь по сторонам. Ищу жену козла, ой, короля. А мы с ним одни на возвышении стоим, не считая старика.
– Дочь моя, – женщина ко мне обращается, – Приклонись перед мужем и попроси прощения, – руки в кулаки сжимает, так и мечтает меня по голове треснуть.
Монастыри, дочери, короли, куда я попала? Еще бесноватой мамаши мне не хватало!
– На колени, Августина, – властно изрекает король и тычет в меня пальцем.
Это уже полнейший беспредел! Без моего ведома мне козла сосватали! Да, жаловалась, да ныла, но это не значит, что я кидаться буду на первого встречного мужика в короне!
А он наступает на меня. Серые глаза загораются синим огнем. Из ноздрей дым валит. Фу, как серой воняет. Задохнусь. Интересно, второй раз умереть можно? Задохнуться от козлиной вони.
– Ни перед кем я на колени вставать не собираюсь! И не дыши на меня! Отойди! – в панике отталкиваю его.
К моему удивлению, король отлетает к противоположной стене, а от моей руки тянется черный дым.
Люди орут. Хватаются за голову. Мужик развалился на полу, ноги раскорячился, стонет. На белой одежде, в районе груди черное пятно тлеет.
– Ведьма! – хрипит и тычет в меня пальцем.
Что за жест дурацкий. И палец у него кривой.
– Пожалуй, пойду, – хочу спуститься в возвышения. Надо бежать, пока не разорвали.
– Взять ее!
– Ты все испортила! – истерично вопит женщина. Она же моей матерью назвалась. А где поддержка дочери?
Ко мне приближаются мужики в железных латах. Ну точно средневековье. Как статуи в музее. Только они еще движутся. Выставляю руки вперед. Отталкиваю их. Взрыв. Черный дым застилает все помещение. Алтарь развалился. Все гости в копоти. Старик в колпаке за сердце хватается. Воины в латах валяются на полу и стонут.
– Ведьму сжечь! – не унимается король.
– Сжечь! – кричат чумазые гости.
– Чего разлеглись! В атаку! – вопит «муженек», поправляет съехавшую набекрень крону.
Видок у него, мягко говоря, некоролевский. У меня так сосед, когда лишнего хватанет, в подъезде усядется и песни горланит.
– На женщину войско натравил, а сам в углу отсиживаешься? Не стыдно тебе? – фыркаю. А сама глазами стреляю, выход ищу. Как бы слинять от них. Шкурку свою спасать надо.
– Немыслимо! Она одержима! Я камня на камне от монастыря не оставлю! – раскраснелся бедолага, горло надрывает.
А обстановка вокруг меня накаляется. Мужики в латах очухались, и снова на меня прут.
– Ты сначала с пола встань, – язык мой враг. Пятую точку мою уже припекает, я мне подколоть короля охота, – Прежде чем монастыри уничтожать.
Не думала я, что власть на том свете у представителя рода козлиных. Нигде справедливости нет!
– Надо провести ритуал изгнания! – изрекает так называемая маман.
Она посмелее короля будет, надвигается на меня вместе с мужиками. Руку ко мне тянет, скалится, лицо чумазое, ну вылитая демонесса.
– Чур тебя! Не приближайся! – топаю ногой.
– Сжечь! Ей ничего не поможет, – с видом знатока заключает король.
– Это крайние меры. Она же ваша супруга! – кладет руку на сердце старик в колпаке.
Пока они отвлекают меня своей болтовней. Со спины на меня накидывают сеть. Дергают. Лечу на пол. Ударяюсь коленями о холодный мрамор.
– Она осквернила священный вулкан! – король наконец-то занимает вертикальное положение.
На груди черное пятно, реденькая бородка обуглилась, кривые ноги дрожат.
– Я в глаза ваш вулкан не видела! Чушь не городи! – пытаюсь бороться с путами. И все равно огрызаюсь.
Но чем больше дергаюсь, тем сильнее запутываюсь. А мужики в латах дружно тащат меня к выходу.
– Это предательство короны! Сжечь ее!
Вот же заладил ирод!
– В одном согласна, не муж ты мне! И не король ты, так ходячее недоразумение! – руки в кулаки сжимаю. Дай те мне волю! Ох, я заставлю его пожалеть о каждом сказанном гадком слове в мой адрес!
Мой Игорек и то лучше качеством был. А этот король, как наказание за все мои прошлые грехи. Вот она кара меня настигла!
Но если я уже мертва, то, что они со мной могут сделать?
– Да ты! Ты…. – издает протяжный вой, и за спиной у него темно-синие крылья вырастают. И все его заклинило, дальше ни звука не произносит.
Точно бес! А еще меня ведьмой обзывает! А я всего-то пару раз таро раскинула, и то так, с девчонками по приколу.
– Ведьма! Быть беде! Она осквернила священные узы брака! Она призвала запрещенные чары! Ведьма в храме дракона! Сжечь! – кричат мне странные люди вслед.
Еще бы понимать смысл их слов. Мда… обезумевшая толпа не имеет мозгов. Один заводит, все подхватывают. Это неизменно.
Меня тащат по коридору.
– Варвары! Нельзя так с девушкой! Больно же! – пытаюсь докричаться до истуканов.
А они… начинают горланить:
– Святой вулкан защити! Огради от чар ведьмы! – и как молитву повторяют. От их ора уши вянут.
– Ай, больно же! Ступеньки! – вскрикиваю.
Ироды волокут меня вниз в сырое помещение. Не церемонятся.
– Кто такая? – вздрагиваю от гнусавого голоса.
Поднимаю голову. Надо мной возвышается огромный как скала седой мужик. Взлохмаченная борода по пояс, волосы в жизни расчески не видели.
– Супруга светлейшего короля нашего. Она казалась ведьмой!
– Не ведьма я!
Зачем я все это говорю? Меня все равно никто не слушает.
– Августина… чистая дева. Кто посмел осквернить?! Я давно говорю, нет доверия монастырям! – седовласый склоняется надо мной. Как на прокаженную смотрит.
Почему они называют меня Августиной? И что это за монастырь?
Они меня с кем-то перепутали!
– Послушайте! Я не Августина. Про монастырь понятия не имею. Отпустите меня, пожалуйста! – смотрю в его бесцветные глаза, ищу там понимания.
У меня крохотная надежда, вдруг этот тюремщик окажется человеком разумным.
– Прискорбно. Юная, красивая, а чары вконец поработили твой разум, – дергает себя за бороду. – В камеру ее, – немного подумав, добавляет, – В дальнюю.
Мужики в латах, продолжая просить вулкан о защите, освобождают меня от сетки и заталкивают в клетку.
Кровать. Ведро. Маленький деревянный стол. Стул. Вот и вся роскошь.
И что мне теперь делать? Как вообще разобраться? Стены каменные, сырость, холод. В аду же жарко, должно быть!
Да и запашок тут, кхм… тошнотворный. Сажусь на постель. Закрываю лицо руками. Вот теперь самое время пожалеть себя.
– Кааатастрофффа! – раздается каркающий голос где-то наверху. – Кошмар! Издевательство! Как!
Потом следует странный звук, смесь карканья и мяуканья.
Поднимаю голову. На тюремном окошке сидит необычайной красоты птица. Перья переливаются всеми цветами радуги, огромный клюв, черные глаза-бусинки.
Зависаю. Чудо. Любуюсь птицей. А она, похоже, недовольна чем-то. Бегает по окну и машет крыльями, издавая странные звуки. Потом замирает. Медленно поворачивает голову. Смотрит на меня.
– Это ты во всем виновата, бестолочь! – топает лапами, поднимает крыло и ослепляет меня переливом перьев. – Добегалась!
Не знаю, каким образом. Это реально магия. Но я узнаю птицу…
Не может быть!
– Семен? – спрашиваю охрипшим голосом.
– Какой я тебе Семен! – каркает. – Очнись, Машка! Я больше не кот! Я ворона! – падает, машет крыльями, кряхтит.
– Ты очень красивый ворон, Семен, – пытаюсь его приободрить.
Он стонет так, будто помирать собрался.
– Чтоб тебя блохи загрызли! – то ли фыркает, то ли каркает.
– И, правда, как ты из кота умудрился превратиться в птицу? – подхожу, чтобы погладить его, и тут же получаю болезненный клевок по руке.
Глава 2
Мирград
– Я избавлюсь от своей жены! – восклицает король. – Святой вулкан спас меня от ненавистного брака!
– Ваше драконье величество, слишком опрометчиво с вашей стороны, – качает головой советник.
После ужасающей церемонии они направились прямиком в королевские покои.
– Ты ее видел? Она… же… она, – Мирград хватает ртом воздух. У него не хватает слов, приличных тем более. – Недоразумение!
Мягко сказал. Считай, комплимент сделал.
– Брак с Августиной одобрен вашим батюшкой двадцать лет назад. Он позволит укрепить наши силы. Супруга не для услады глаз нужна, ваше драконье величество, а для процветания империи, – советник с укором смотрит на дракона, в сотый раз ему приходится пояснять прописные истины. – Для телесных утех всегда можно прибегнуть к услугам искусниц.
– Она бракованная! Ведьма! Она меня унизила! МЕНЯ! – в стену летит ваза, усыпанная драгоценными каменьями. – Это отличная возможность избавиться от нее на законных основаниях! Ведьмы вне закона. Применение подобной магии – казнь.
Мирград потирает руки. Он уже представляет, как поджарит на костре нерадивую супругу. Она недостойна целовать пальцы его ног.
И вновь вскипает от ярости. Худосочная, блеклая, сыпала оскорблениями. А главное – она повергла своего короля. Сбила с ног. На глазах у подданных!
Он всегда был против навязанного отцом брака. Никто не смеет указывать великому Мирграду! С какой стати он должен следовать бумагам, подписанным кровью? Кто позволил решать его судьбу за него?! Но магия печати вынудила его пойти под венец.
А теперь облезлая моль Августина, развязала ему руки. Подсказала, как изжить ее со свету.
Даже травить не придется. А таков был изначальный план дракона.
– Родство с родом Фалоне ди Теаш обеспечит нас огромной армией, даст неплохие дополнительные ресурсы в борьбе с Ландером. Не ровен час, как он опять пойдет в наступление. Его сила крепнет, – советник все не унимается.
Не нуждается Мирград в наставлениях! Он уже вырос! Довольно старческих бредней!
– Ландер падет! Я его уничтожу! Подчиню себе его королевство! И для этого мне не нужна облезлая моль в женах! – синее пламя вырывается из его рта и опаляет праздничную мантию советника. – А ты если не хочешь отправиться вслед за моим отцом, поможешь мне! Или… Ференц будешь принесен в жертву вулкану!
– Ваш покойный отец не просто так опасался мощи Ландера. Не стоит недооценивать врага, – осуждающе качает головой советник.
– Сколько лет я ждал кончины выжившего из ума старикашки! А смрад его дыхания до сих пор отравляет королевство!
– Увольте, Мирград! Что за кощунство! – округляет глаза советник. – Ваш отец… слава о его подвигах не утихнет много столетий!
– Теперь я король! – поднимает руки вверх. – Все земли будут всецело в моей власти! И имения моей супруги достанутся мне! Можешь не сомневаться, Ференс!
– Но каким образом, ваше драконье величество?
– Ее родичи сами все отдадут, как извинение за испорченную дочь. Чтобы сохранить свои жалкие жизни будут молить меня, чтобы я взял все, чем владеют! – дракон закатывает глаза, блаженно улыбается.
Он уже представляет, как перед ним будут пресмыкаться несостоявшиеся родичи.
– Святой вулкан, это против наших законов. Вы посеете смуту в народе. Начнутся недовольства. Поднимутся бунты, – советник бледнеет.
– Всех казню! А облезлую моль в первую очередь! На костре сожгу! Так будет с каждым, кто посмеет усомниться в моей безграничной власти! – руки дракона покрываются чешуей.
Он рычит, представляет, как поставит на колени весь драконий мир. И подданные будут кричать его имя со страхом и благоволением. Он так близок к цели.
– Может, следует для начала разобраться, откуда в девушке взялась запрещенная магия? – осторожно интересуется Ференс.
– Нечего разбираться! Перед сожжением я заберу ее магию себе и тогда стану непобедим. Разорву Ландера на мелкие куски и скормлю его тушу своим псам! – облизывается в предвкушении.
– Это немыслимо! Король не может пользовать магию ведьмы! – ноги не держат старика, он со стоном опускается в кресло.
– А кто мне запретит! Я король! Я закон! Я власть! Я опора этого мира! – Мирград подходит к зеркалу, и с огромным удовольствием взирает на свое отражение. – Как же я красив. У моих ног должна быть королева, а не облезлая моль. Уверен, все мои подвиги вскоре будут вознаграждены святым вулканом!
Маша
– Ай! Больно, Семен! – одергиваю руку.
– Это мне больно! – вскакивает, тычет в меня радужным крылом. – Где мой хвост! У меня вместо морды, клюв! Моя прекрасная шерсть! – поднимает лапу, хочет почесать шею, у него не получается и он валится на пол. – Я был гордый хищник! А стал дичью, – продолжает причитать, лежа на спине и дрыгая лапами.
Про гордого я бы поспорила, скорее наглый, в меру упитанный, диванный кот, который боялся даже звука пылесоса.
– Зато ты теперь летать можешь! Еще говорить! А главное – тебя не пытаются сжечь! – замечаю обиженно. Никакого сочувствия! Эгоист! Я ему и свежего молочка, и рыбки, вот она благодарность!
– Пусть сожгут, заслужила, – каркает в ответ. Поворачивается ко мне спиной и расправляет хвост.
Посылает меня в известном направлении. Ни стыда, ни совести!
– Вот твоя благодарность хозяйке! А ведь я тебя на улице подобрала, облезлого, худющего, еле живого, – пытаюсь его пристыдить. – Без меня бы по подвалам бегал, да мышей ел.
– А теперь мне зерна клевать! Из-за тебя, Машка! – поворачивает голову, хрипит. Бусинки-глаза зло сверкают, молния из них вылетает и меня в ногу ударяет.
Подпрыгиваю на месте.
– Ты чего творишь! Вредный котяра! – вскрикиваю, потираю место удара. До меня доходит не сразу, туго соображаю. – Офигеть! Семен, у тебя реальные молнии из глаз? – отшатываюсь.
– Наверно, – протягивает неуверенно.
Похоже, и для него это сюрприз.
– Так ты теперь боевая птица!
– Птица! – взлетает и кружит по камере. – На меня теперь ни одна приличная кошка не посмотрит… Неприличная тоже… а я уже на любую согласен!
Подлетает ко мне, раскрывает клюв, в меня разноцветная пыль летит.
– Ого! – восклицаю. Он продолжает удивлять.
– Все! С меня уже песок сыплется! – камнем летит вниз, закрывает голову крыльями. – Помираююю…
– Мы уже померли, – замечаю прискорбный факт.
– Бестолочь! – снова взлетает, к моему лицу подлетает. Тычет у меня крылом перед носом, – ай, щекотно, счас… как чихну, – Мы в другой мир попали. Враждебный. Жестокий! Тут из котов птиц делают!
– Другой мир, – открываю и закрываю рот.
Невероятно… Но… только так можно объяснить все эти странности.
– Добегалась, – фыркает. – Еще и душу невинного животного угробила! Вот кто тебя просил меня за хвост тянуть?!
– Что это за мир? – мотаю головой, перед глазами круги расплываются.
Так ведь не бывает! Или… вот он ворон-кот, живое подтверждение…
– Летать тут опасно. В небе крылатые чудища. Огнем дышат.
Такая себе информация. Эх, где хваленая мудрость воронов? Не с моим счастьем.
Значит, они меня приняли за какую-то Авустину! Я что и своего тела лишилась? За что так жестоко! Смотрю на руки… вроде мои…
– Семен, как я выгляжу?
– Ты лучше посмотри, как выгляжу я! – каркает и снова меня радужной пылью осыпает. – А с тобой что станется? Как была беспородной, такой и осталась.
– Хам! – обиженно надуваю щеки.
– Бестолочь! – летит к окну и устраивается около решетки.
Минут пять сидим. Дуемся друг на друга. Первой иду на мировую. Вариантов нет. Надо выбираться из западни. И у меня есть только Семен. Негусто, но уж как есть.
– Семен, меня поджарят! Помоги мне бежать.
– Пусть поджарят. Заслужила, – а он злопамятный, поганец.
– Тогда ты тут так и останешься птицей, – выдаю железобетонный аргумент. – А так я найду способ вернуть нас домой.
– Хм, – важно вздергивает голову. – Попробуй меня подвести! – каркает с угрозой. Пролезает через решетку, взмах крыльев, и я остаюсь в камере одна.
Эх, знать бы еще, как вернуться?
Долго мне в одиночестве горевать не дают. Через пару минут ко мне приходит посетитель. Светловолосый мужик, с бородой по грудь, в странной шапке-платке и кожаном комбинезоне, дичайшего покроя. С модой в этом мире дела обстоят плачевно.
– Августина! Мы так не договаривались! – машет кулаком перед решеткой.
У меня перед глазами мелькают пальцы с траурной каймой под ногтями. Фу! Этот мужик сразу попадает в черный список. Как с таким вообще можно договариваться? А еще запашок от него…
Кожаный комбинезон, плюс немытое тело, равно – газовая атака. Мир другой, но вода же у них тут есть. Мыться не пробовал?
– Как так? – уточняю.
Признаваться, что я попаданка, не вариант. Попробую вжиться в роль неведомой Августины. А где ее саму носит? Почему мне разгребать тут все одной?
– Ты отклонилась от нашего плана. Мирград едва обо всем не догадался! – прислоняется к решетке и переходит на шепот. – Все наши усилия превратила в тлен, – впивается грязными пальцами в прутья решетки.
– Ты не печалься… сходи ванну прими, – вонища меня добивает. Так и до костра не доживу, траванусь. – Вода она тело очищает, мозги проясняет.
Тонко намекаю мужику, на его проблему.
– Августина, что за бессмыслицу ты городишь? Что с тобой? – хмурит светлые брови. – Дар твой разум поработил?
Хм, со мной? Я тут человеку помочь пытаюсь.
– Дар? – вроде бы на одном языке говорим. А ничего не понятно.
– Очнись, Августина! За него нам еще расплачиваться предстоит! – скалит грязно-желтые зубы. – Мы были так близки к цели. А ты… – бьется головой о решетку,
Еще немного и он или себе голову разобьет, или я его собственноручно придушу. Долги решил на меня повесить!
– Какой еще долг?
Долг у меня ассоциируется с кредитным инспектором. Жуткий человек. Раз пообщаешься, на всю жизнь запомнишь. Так и норовит без штанов оставить. И ничего романтического в его намерениях нет.
– Учинить такое на свадьбе! И это когда сбылись наши долгожданные надежды – ты стала его женой!
Вопрос про долг вонючка игнорирует.
– Так это ты мне козла подсунул?! – едва сдерживаюсь, чтобы не заорать на всю тюрьму.
– Козла? – смотрит на меня, часто-часто моргает. – Сестра моя, чую беда с твоим разумом приключилась, – протягивает через решетку ко мне грязную ручищу.
Отскакиваю к стене. Нееет! Рука как из фильма ужасов, только реальная!
– Не трогай меня! – хриплю.
Не верю. Судьба не может быть та несправедлива и коварна! Брат?! Серьезно?! Августина, где бы ты ни была, чтоб тебе всю жизнь икалось! Кого ты мне в наследство оставила?! Я такого «братца» не заказывала!
– Странно на тебя дар влияет, – протягивает задумчиво.
Что он заладил одно и то же! Какой еще дар? Если он про то, что весь зал в копоти был? Так это случайность.
– Как он должен влиять? – с опаской интересуюсь.
Ну, давай же братец, колись!
– Нет времени, – машет рукой. – Потом. Скоро тюремщик придет. Долго беседу вести нам не разрешат. Я знаю, как тебе помочь, – вздергивает подбородок.
Хм… какого качества может быть помощь от человека вонючки?
– Неужели? – подозрительно на него кошусь.
– Да мы с матушкой все придумали. Она очень серчает. Подвела ты ее. Опозорила, – укоризненно смотрит на меня.
Ах, еще же маман «демонесса». С такими родичами и врагов не надо. Бррр… меня передергивает. Неудивительно, что Августина сбежала. Только зачем на меня их повесила?
– Выкладывай, – машу рукой.
Подзывает меня ближе. Лицо такое, будто сейчас вселенскую тайну мне откроет.
Рисковый я человек. Подхожу к братцу. Он туже же хватает меня за руку. Сильнее притягивает к себе. Зачем же так жестоко?! Я же задохнусь!
– К тебе наведается супруг твой. Падай на колени и моли его о помощи. Скажи, что подсыпали тебе зелье противозаконное. Враги свадьбу сорвать хотели. Соглашайся на любые условия. Главное – помилование заслужить, – шепчет мне в лицо.
Сначала до меня долетает вонь изо рта, только потом смысл его слов.
– Чего? – переспрашиваю.
Я определенно ошиблась. Он не мог сказать подобную ересь. Или мог?
– Августина! Это единственный шанс! Мы столько лет готовились. А если тебя сожгут, все пойдет прахом, – говорит, как сектант на проповеди. Самозабвенно, с запалом.
– То есть, – начинаю тихо, я держусь, ох как я держусь, – Что меня сожгут, не особо важно. Главное – ваши цели. И только из-за них вы меня спасать решили?
– Что есть смерть одного, во благо всего рода и королевства! – выдает скороговоркой.
Молодчинка! Агитационные лозунги выучил назубок.
– Вот и подставляй свою пятую точку на благо королевства. А я полюбуюсь, – пробую вырваться из его хватки. Не выходит. Цепко держит.
– Ты начни с супружеского долга. Стань для него умелой искусницей! – с таким же радостным запалом продолжает свои «наставления». – От того как постараешься, Августина, зависит наше будущее!
Я держалась… терпела… Моему терпению памятник можно поставить! Но все же настырный вонючка, таки доигрался…
Изворачиваюсь, хватаю его за нос, тяну и выкручиваю. Ааа… пальцы скользят… кожа у него жирная, как в масле.
Братец пищит, как поросенок. Зато руки разжимает. Освобождает меня от захвата.
– Августина! Ты что? – отходит назад. Дотянуться до него не могу. А руки так и зудят еще навалять ему. Чтобы за каждое свое грязное слово ответил.
Искусница! Что за слово такое мерзкое? Меня под козла подложить! Да я лучше сама добровольно на костер, чем с этим… Тошнота к горлу подбирается.
Все же братец мне попался до нельзя гармоничный. Что снаружи грязь и вонища, а внутри вообще тухлятина.
Держится за нос. Смотрит на меня обескуражено.
– Постарайся, братец, чтобы когда я выберусь, до тебя не добралась. Очень постарайся, – говорю слишком спокойно, а внутри кровь закипает.
– Ты сама одобрила этот план! – пищит.
Моя рука через решетку тянется к нему. Придушить. Заставить съесть все его словечки.
В этот момент из моих пальцев вырывается красный светящийся луч и летит прямиком в лицо вонючки. Он отлетает к противоположной стене. Оглушающе вопит.
Ай! Ушам больно! Сидит на полу, раскорячившись, как мой муженек недавно. Борода тлеет.
– Как ты могла! – смотрит на меня, округлив глазищи.
– Еще не то будет, если еще хоть раз услышу, что-то подобное! – угрожаю.
Правда, я сама маленько в шоке. Не ожидала от себя такого. Это и есть их дар? Как он работает?
– Тогда все пропало. Ты была нашей последней надеждой, – шепелявит братец.
У него изо рта сочится кровь, и нет двух передних зубов. А ничего я так его приложила.
– Что тут происходит? Ведьма беснуется? – к нам приближается тюремщик.
– Моя драгоценная сестра горюет о несправедливости. Ее разлучили с супругом, – поднимается на ноги братец.
Надо же! Неожиданный поворот. Не стал меня выдавать. Не жалуется.
– А ты чего орал? – нависает над ним старик, придерживает бороду рукой.
– Поскользнулся. Упал, – пожимает плечами.
– Зубами о пол?
– Да… именно так, – вздыхает братец, бросает на меня затравленный взгляд.
Вытирает рукавом кровь. Подходит к решетке и шепчет мне:
– Ты наша последняя надежда, Августина, – и опустив голову, бредет к выходу.
– Магия тебя порабощает, – с сожалением смотрит на меня тюремщик. – А ведь такие надежды подавала…
Ага… надежды… Хмурюсь. Знаю я, для какой мерзкой роли Августину готовили. Девка не выдержала, сбежала. А мне вот все разгребай ее «наследство».
– При чем тут магия? Муж меня не устраивает! Я против договорных браков!
– Странные ты вещи говоришь. Несуразные, – осуждающе качает головой. – Брак – это не выбор, а обязанность перед своим родом. Есть договор, кровью подписанный, против него никто пойти не может. Странно, что мне приходится тебе талдычить прописные истины.
Мда… плохо у них тут со свободой выбора. Хочешь не хочешь, а замуж иди. Потому что кто-то там за тебя решил! Варварское средневековье. Куда я попала! Верните меня назад!
Тюремщик принес мне еду. Если эту странно пахнущую похлебку можно так назвать, и оставил меня одну.
Падаю на постель. Смотрю в потолок. Только одна чернота в голову лезет. Куда ни посмотри – засада. Тупик со всех сторон. Но ничего. Тупик – это стена, если нельзя ее обойти, буду пробивать выход.
Когда становится совсем темно, возвращается Семен. Залетает в камеру. Осторожно ставит на стол маленький пузырек. С отвращением косится на миску с похлебкой.
– Я это есть не буду!
– Тебе и не предлагают. Это мой ужин, – устало отвечаю. А сама пузырек, украшенный драгоценными камнями, рассматриваю. – А это что?
Семен гордо расправляет грудь, задирает клюв вверх.
– Когда мы вернемся, с тебя свежее молочко наутро, форель на обед, запеченный кролик на ужин!
– Ого, ничего себя заявочки! Это за какие такие заслуги?
– Я нашел тебе коня! – заявляет так, будто он меня озолотил.
