Текст книги "Незнакомый голос"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

На следующее утро, выскочив из кровати после бессонной ночи, первым порывом Уиллоу было бежать, бежать и бежать. Но ведь она уже сбежала от Расселла, когда наконец решила оставить его. И вот он снова встал на ее пути, отказываясь оставить ее в покое.

Может быть, пора забыть прошлое и относиться к нему как к старому знакомому? Она понимала, что ради Дани не сможет постоянно убегать от Расселла. А может, он и не приедет вовсе? Она чувствовала себя трусихой, хотя, призналась себе Уиллоу, никогда и не притворялась храброй.

Когда Барбара пошла с Дани на пляж, который был недалеко от гостиницы, Уиллоу отправилась в Сент-Эльер посмотреть свой новый магазин, уверенная, что работа отвлечет ее от утренних мыслей. Количество покупателей в этот ранний час убедило ее, что она не ошиблась в выборе места.

Приятно было снова увидеть Мерилин, которая до переезда сюда заведовала лондонским магазином. Они давно дружили. Мерилин довольно быстро адаптировалась здесь, ей понравился остров, и она была в восторге от прекрасной погоды и дружелюбных островитян.

Уиллоу с удовольствием помогала ей все утро, узнала от Мерилин все сплетни за последние три месяца и еще раз убедилась, что все идет гладко. Она ушла в начале первого, уверенная в том, что новые модели, которые представит на показе мод в следующем месяце, здесь пойдут нарасхват.

Перед уходом Барбары и Дани она сказала, что будет обедать с ними в гостинице, и пока шла на встречу, ее переполняла радость успеха, которая разом погасла, когда, подходя к пляжу, она увидела, что рядом с дочкой на песке сидит темноволосый мужчина, а Дани болтает с ним, как со старинным приятелем.

Человек повернулся, и Уиллоу застыла, когда узнала Джордана.

А Дани права, подумала она, Расселл и Джордан действительно чем-то очень похожи.

Пока она к ним приближалась, Джордан поднялся, отряхивая с рук песок. Его взгляд изучающе скользнул по ее мертвенно-бледному лицу. Сегодня он был одет в повседневную одежду: белые широкие брюки и такую же просторную рубашку. Последняя была выполнена в довольно своеобразном стиле, и Уиллоу никогда не видела раньше, чтобы что-либо подобное он позволил себе надеть.

Одежда великолепно оттеняла его темную кожу и волосы, и Уиллоу не могла не заметить, насколько он привлекателен. В прошлом она всегда была слишком занята своей ролью жены Расселла, и у нее не было времени, чтобы разглядеть Джордана. Но в течение двух последних дней она постоянно ощущала его присутствие, и это ощущение ей не нравилось.

Джордан всегда ясно давал ей понять, что к большинству представительниц прекрасного пола относится с презрением. Хотя в сексуальном плане он был в расцвете сил, Уиллоу редко видела его с женщинами, не говоря уже о том, чтобы он приводил их домой. Расселл иногда намекал на несчастную любовь Джордана в прошлом, но ее это никогда особенно не интересовало. Теперь она об этом пожалела. У Уиллоу было такое чувство, что с этим человеком лучше иметь все козыри наготове.

– Мамочка! – Лицо Дани просияло, когда она заметила ее. Девочка побежала по золотистому песку, – теплый ветерок разметал ее серебристые косички, – и кинулась в объятия Уиллоу. – Ты сегодня закончила работу? – с надеждой спросила она.

Прежде чем ответить, Уиллоу посмотрела на Джордана, почувствовав его неодобрительный взгляд: он осуждал ее за то, что ради карьеры она оставила дочь на целое утро.

Уиллоу повернулась к Дани. Неужели она действительно забросила своего прелестного ребенка ради карьеры? Нет, как в эту поездку, так и тогда, когда она ездила в Нью-Йорк, она всегда брала с собой Дани. Но в Лондоне, когда Дани была в саду, она работала, а свои модели обычно создавала ночью, когда девочка уже спала.

Пусть Джордан думает, что хочет, но она отдавала Дани больше времени и любви, чем многие женщины, делающие карьеру. И рядом всегда была Барбара.

– На сегодня – да, – легко ответила она, тщательно стараясь избегать взгляда Джордана.

Она повернулась, чтобы полюбоваться огромным замком из песка, построенным Дани утром, выскользнула из босоножек и зарылась пальцами в теплый песок, уверенная, что выглядит прекрасно в изумрудно-зеленой блузке спортивного покроя с широким черным ремнем.

– Все в порядке, Барбара?

Уиллоу внимательно посмотрела на сидящую рядом няню, которая наблюдала за ними.

– Правда, красивый? – Дани все еще держала Уиллоу за руку. – Дядя Джордан сказал, что покажет мне завтра настоящий замок. Надо будет идти через море и…

– По мощеной дорожке под водой, – помог ей Джордан. – К замку нельзя пройти, пока не начнется отлив. Чтобы добраться до отлива, нам нужна будет амфибия. И я сказал, что мы пойдем, если разрешит мама, – мягко добавил он.

Как оказалось, Джордан провел с Дани на пляже много времени, строя ров и предлагая девочке маршруты прогулок, и Уиллоу не могла объяснить мотивы такого поведения. Прошлой ночью он ушел почти сразу после того, как рассказал о возможном визите Расселла к родителям. Может быть, Джордан думал, что она вернется в Англию до того, как ей придется выдержать эту встречу. Безусловно, Уиллоу не была в восторге от идеи опять увидеть Расселла, но она ведь обещала Симоне и Дэвиду, что привезет к ним Дани, и не возьмет свое слово обратно.

– Мамочка? – обеспокоенно спросила Дани, видя, что мать не отвечает.

Уиллоу улыбнулась дочери.

– Я сама свожу тебя в замок Елизаветы, Дани, если ты хочешь его увидеть. Дядя Джордан слишком занят, и мы не можем отнимать у него столько времени. – Она с вызовом посмотрела на Джордана, с подозрением отнесясь к его предложению.

Он никогда не производил впечатления человека, любящего детей, и вдруг – строит замки из песка и предлагает завтра взять Дани на прогулку.

Джордан пожал плечами.

– Финансовый мир несколько дней сможет обойтись без меня, – развеял он ее сомнения. – Я уверен, Дани понравится замок.

Уиллоу не смогла удержаться от того, чтобы собственническим жестом не положить руки на худенькие плечи Дани, которая выглядела такой маленькой и уязвимой в своем красном купальнике.

– Я сказала: если она захочет пойти, с ней пойду я. Или Барбара, – решительно проговорила она.

Карие глаза метнули молнии, но никто так и не узнал, что собирался сказать Джордан, потому что Барбара предложила Дани поплавать. С криком восторга девочка убежала, уверенная в том, что взрослые сами решат, кому из них вести ее в замок. Барбаре даже пришлось бежать за ней, чтобы успеть, пока та не нырнула в холодную воду.

Тепло любви засветилось в глазах Уиллоу, но когда она повернулась к Джордану, ее взгляд был холодным.

– Очень мило с твоей стороны уйти с работы, чтобы провести утро с Дани.

В голосе звучала неприязнь, и по вспышке гнева в бархатных глазах она поняла, что Джордан услышал ее и ему это не понравилось! Он засунул руки в карманы брюк и, казалось, кипел от гнева.

– Как магазин? – неожиданно спросил он.

– Хорошо, – ответила она кратко, щурясь, как и он, от солнца и наблюдая за Дани, которая плескалась на мелководье.

– Некоторые мои друзья говорили, что делали там покупки, – сказал Джордан.

В изумлении Уиллоу неожиданно повернулась к нему: он впервые с интересом заговорил о ее работе.

– Они, наверное, сгорают от любопытства, чтобы поскорее увидеть, чем же занялась жена Расселла Стюарта, чтобы развлечься после развода, – усмехнулась она. – Будем надеяться, что они часто будут заходить в магазин.

Он нахмурился от ее подтрунивания над собой.

– Ты ошибаешься относительно их мотивов. Твои модели считаются самыми свежими и необыкновенно женственными.

– Да, – сказала она без нотки тщеславия. Каждая из ее моделей, особенно вечерние платья, подчеркивали мягкую, женственную сторону ее обладательницы, чего недоставало моде последних лет. – Но я встретила несколько друзей Симоны, и они интересовались не только одеждой!

– Ты просто вбила себе в голову, что друзья Симоны тебя не любят, – сказал он с плохо скрываемым нетерпением.

– Презирают, – жестко поправила она. – Дочь одного из собственных служащих Расселла посмела выйти замуж за Стюарта! – Она насмешливо покачала головой. – Они ожидали увидеть деревенскую девчонку, и я их не разочаровала!

Слова о «деревенской девчонке» были неправдой: она всегда жила в центре Лондона. Но в семнадцать лет, будучи школьницей, да еще беременной, она почувствовала себя очень неловко, когда Расселл привел ее в дом своих родителей и представил друзьям, которые должны были стать и ее друзьями тоже, поскольку она была его женой.

Но разве это могло случиться! Она дочь продавца, одежда которой сшита из откровенно дешевых тканей, хотя и по ее собственным оригинальным фасонам. Девочка, ничего не знавшая о привилегированной жизни, которую вели эти люди, их изысканных приемах и одежде от лучших модельеров. Но поведение их никак нельзя было назвать безукоризненным, и она не хотела быть на них похожа. Впрочем, Расселл и не настаивал, сразу дав понять, что она исключительно его собственность. Всем казалось чрезвычайно забавным, что Расселл по-настоящему влюблен в свою беременную девочку-невесту, хотя это и не стало модным, так как его друзья продолжали забавляться, как было принято в их кругу.

– Это ты нас презирала, – мрачно заметил Джордан, который тоже прекрасно помнил то время. – Задирала свой курносый нос перед избалованными богачами! Ну и каково быть одной из нас? – усмехнулся он.

Ее глаза сверкнули темно-зеленым пламенем.

– Я вовсе не избалована. И, уж конечно, не изысканна. Мне приходилось работать, и работать много, чтобы стать тем, кто я есть сегодня.

– Юрист Расселла после развода говорил совсем другое, – мрачно проговорил Джордан. – Расселл дал тебе все, о чем ты просила, и даже больше. Бедняга был по-прежнему в тебя влюблен, правда?

Уиллоу почувствовала, как бледнеет.

– Это не твое дело, – дрожащим голосом сказала она. – Не думаю, что мы достаточно близки, чтобы говорить о личной жизни.

Джордан подвинулся к ней и с каким-то пренебрежением посмотрел на нее.

– Твое замужество никогда не было твоим личным делом. Ты заранее решила обзавестись богатым мужем, – насмешливо сказал он.

– И забеременела, чтобы наверняка женить его на себе! – горячо поддержала она.

– Точно. Расселл никогда не встречал такой, как ты, – резанул он. – Сама невинность… маленькая гадюка!

Она с трудом сдержалась, чтобы не произнести ни слова в свою защиту, так как давно решила, что не скажет правды никому и никогда. И уж менее всего ей хотелось оправдываться перед этим холодным грубым человеком.

– Твои родители, должно быть, были счастливы, что ты отхватила такой кусок праздничного пирога, – без зазрения совести продолжал Джордан. – Я слышал, теперь твой отец начальник отдела сбыта, а не просто продавец.

Уиллоу нечего было возразить. Ее амбициозная мать пришла в неописуемый восторг, когда ей сказали, что дочь беременна от Расселла Стюарта и собирается за него замуж. А отец не мог поверить неожиданно свалившейся на него удаче: Расселл стал быстро повышать его до ответственной должности, которую он сейчас занимал. Более того, он купил им новый дом в более фешенебельном районе Лондона, и хотя он с Уиллоу был теперь в разводе, мать по-прежнему называла его «прекрасным зятем».

Джордан был абсолютно прав, описывая радость родителей по поводу ее замужества, но она считала вещи и деньги, которые получила при разводе, малой компенсацией за ту цену, которую ей пришлось заплатить.

– Об этом тебе следует поговорить с Расселлом, – холодно сказала она. – Я теперь редко вижу родителей.

– Они немного расстроены тем, что ты развелась с курицей, несущей золотые яйца? – усмехнулся он.

Джордан был абсолютно прав. Ее родителей никогда не интересовали причины, из-за которых она в конце концов развелась с Расселлом. Но узнав об этом, они пришли в ярость. Уиллоу пожалела тогда, что не сразу поняла родителей, которые рассматривали ее брак как реализацию своих несбывшихся желаний. Но воспоминание о Дани согревало душу, и она считала, что ее брак нельзя назвать таким уж плохим. У нее ведь есть Дани….

Она пожала плечами.

– Они по-прежнему владеют домом, который Расселл им купил, и отец на прежней должности.

– И это все потому, что во время развода Расселл все еще любил тебя!

– Я этого не хотела, – спокойно сказала Уиллоу Джордану.

Карие бархатные глаза пронзили ее.

– Интересно, что же в тебе такого, что удерживало Расселла все это время?

Она и сама часто задавалась этим вопросом. Ее нельзя было назвать красивой. Она не преуспела в искусстве кокетства, которое держит мужчину в напряжении и заставляет его теряться в догадках. Но Джордан прав, Расселл согласился на развод, еще любя ее. Она надеялась, что его отсутствие в ее жизни последний год означает окончательный разрыв между ними.

– Понятия не имею, – беззаботно ответила Уиллоу. – А теперь извини, но Дани пора обедать перед визитом к твоим дяде и тете.

– Ты всегда относилась с безразличием к любви Расселла, – с отвращением промолвил Джордан. – Я больше тебя знаю Расселла, наблюдал, как за ним охотились женщины, а он относился к ним с усталым терпением. А потом в двадцать восемь он встречает тебя, семнадцатилетнюю девчонку, которая вначале относилась к нему с пренебрежением, а потом – с подчеркнутым равнодушием!

Никогда, – хотелось крикнуть женщине! Если Джордан на самом деле в это верит, он очень ошибается! Расселл был настолько требовательным, настолько сильно влюблен, что его невозможно было игнорировать!

Джордан резко взглянул на нее.

– У тебя красота ангела, тело сирены, а сердце суки!

Уиллоу смотрела, как он уходит. Ее губы предательски дрожали, она готова была расплакаться. Сейчас Джордан впервые показал, какие чувства он к ней питает. А он был не прав, так не прав…

Дани с трудом сдерживала возбуждение во время короткой поездки к дедушке и бабушке. Симона и Дэвид несколько раз приезжали в Лондон, но она после долгого перерыва впервые с мамой навещала их в Сент-Бреладе. Уиллоу и сама нервничала из-за этого.

Симона всегда была вежлива, когда приезжала к ним в Лондон, но здесь, в своем доме, она может счесть это ненужным, и Уиллоу, ведя машину, вспоминала все прошлые унижения, которые ей пришлось пережить. Дэвид Стюарт был совершенно другим человеком: очень легкий в общении, абсолютно преданный своему любимому делу – продаже изысканных драгоценностей здесь, на острове, и в своем магазинчике в Лондоне.

По мере того, как они приближались к дому, Уиллоу начала сомневаться, стоило ли ей давать Барбаре выходной на этот день вместо того, чтобы попросить ее сопровождать их. Она бы чувствовала себя комфортнее, если хотя бы один близкий ей человек был рядом.

Ее беспокойство возросло, когда она увидела, что темно-серый «мерседес» Джордана припаркован перед роскошной виллой, выходящей на волшебный залив Сент-Брелад. Сам дом, как и большинство на острове, был построен из местного гранита, камня, окрашенного в цвета от розового до желтого, от всех оттенков коричневого до бледно-серого. Это придавало дому красоту и грацию старины, чего обычно не хватало современным постройкам.

Тем не менее, дом в прошлом служил хорошей тюрьмой для Уиллоу, и она немного дрожала, когда вошла в него. Слуга пригласил в гостиную, где Симона, изящно усевшись в одно из кресел, и Дэвид, слегка ссутулившись на диване, ждали ее и Дани.

Но взгляд Уиллоу был прикован к мужчине, стоящему у высокого окна. Он переоделся в кремовые брюки и коричневую рубашку с тех пор, как ушел от них утром. Он был, как всегда, надменен и неприступен. Несправедливо, что Господь наградил его удивительными глазами и дал в придачу такое холодное, как лед, сердце!

– Даниэль!

Красивое лицо Симоны оживилось, и она протянула руки к Дани, которая неожиданно застеснялась.

В пятьдесят три года Симона изо всех сил старалась выглядеть лет на десять моложе, и с ее озорно вьющейся шапкой темных волос и хрупкой фигурой это не составляло особого труда. Уиллоу с сожалением признала в ее кремово-шелковом платье одно из своих творений. Но она прекрасно осознавала, что даже этот жест мог быть показным. Симона была большая мастерица по части поддержания внешнего лоска. Ее сын мог совершить ошибку, женившись на беременной девочке, но Симона никогда не позволит никому узнать, как она ненавидела этот брак.

– Сейчас она к вам привыкнет. – Уиллоу нежно погладила дочь по голове. – Она, не переставая, говорила о вас всю дорогу, – торопливо добавила женщина, так как голубые глаза бывшей свекрови вспыхнули от негодования.

С тех пор, как Дани в последний раз видела дедушку с бабушкой, прошло несколько месяцев, и ребенок за это время мог отвыкнуть от них.

– Как насчет мороженого? – предложил Дэвид, высокий мужчина пятидесяти пяти лет с волосами песочного цвета и искрящимися голубыми глазами. – У нас есть шоколадное, твое любимое, – соблазнял он Дани, видя, что та колеблется.

– С цветной вафелькой? – с интересом спросила девочка, чья застенчивость испарилась при упоминании о мороженом.

– Розовой или зеленой, – снисходительно кивнул он.

– Пожалуйста, зеленой! Мамочка? – заколебалась Дани, нерешительно глядя на нее.

– Дедушка делает прекрасные вафельные рожки, – ободрила ее Уиллоу хриплым голосом.

К ее горлу подкатил комок, когда она смотрела, как Дани, рассказывающая дедушке о детском саде, выходит из комнаты. После их ухода воцарилась неловкая тишина.

– Как поживаешь, Уиллоу? – наконец довольно прохладно осведомилась Симона.

– Спасибо, хорошо. А вы? – так же безразлично спросила Уиллоу.

– По-прежнему, – сказала Симона. – Присаживайся, пожалуйста.

Джордан со времени их прихода не произнес ни слова. Садясь, она вопросительно взглянула на него. Зачем он вообще пришел сюда, если собирается взирать на все с немым укором? Он здесь больше не живет, и она думала, что он отправится днем в офис, раз не был в нем утром.

– Не хочешь ли прокатиться? – неожиданно резко спросил он.

– Нет, – быстро ответила Уиллоу, и краска залила ее лицо, когда она поняла, как грубо это прозвучало. – Спасибо, – неловко добавила женщина.

– Может быть, тогда прогуляемся по саду? – снова предложил он.

Прищурившись, Уиллоу посмотрела на него. У нее сложилось такое впечатление, что он хочет увести ее, чтобы Симона и Дэвид смогли побыть одни с Дани.

– Нет… Спасибо. – На этот раз последнее слово прозвучало сухо.

– Послушай, Уиллоу, можно подумать, что ты не доверяешь Даниэль мне и Дэвиду на несколько часов! – огрызнулась Симона.

Уиллоу спокойно встретила ее яростный взгляд.

– Это не вопрос доверия, просто Дани все еще стесняется вас с Дэвидом. Может быть, в другой раз, – ответила она.

– Боже, как же ты наслаждаешься своей властью, разрешать или не разрешать нам видеться с внучкой! Ты…

– Симона! – поспешно вмешался Джордан.

Симона встала.

– Думаю, ни один из вас не станет возражать, если я пойду на кухню к Дэвиду и Дани!

Уиллоу поняла, что это было утверждение, не требующее ответа. Она скромно сложила руки на коленях, чувствуя напряженность ситуации. Джордан явно не одобрял того, что Уиллоу не давала Дани побыть наедине с бабушкой и дедушкой. По крайней мере, она поняла, для чего он приехал сюда: в его задачу входило забрать ее куда-нибудь на время, чтобы дать Симоне и Дэвиду провести время с Дани. А у нее не было никакого желания позволить этому произойти.

– Ты знаешь, они ее очень любят! – прервал молчание Джордан.

Она вздохнула.

– Я очень хорошо это знаю.

Она наклонила голову.

– Тогда почему ты…

– Джордан, Дани всего четыре года. Дай ей, по крайней мере, расслабиться в их присутствии, прежде чем убирать меня с дороги!

Она с вызовом посмотрела на него.

– Возможно, мы были недостаточно чуткими. – Джордан вздохнул, стараясь подавить вспышку гнева, и прошелся по комнате. – Им всего лишь хочется, чтобы Дани было с ними хорошо.

– И, конечно, без моего присутствия, – сказала она, высмеивая его тактику.

– Вы с Симоной никогда не ладили, и Дани обречена когда-нибудь вести себя так же.

– Самое приятное воспоминание о Симоне – это как она уверяла, что никто не посмеет унизить меня в ее присутствии!

– Она пыталась быть доброй к тебе!

– Она подразумевала, что у ее снобов-друзей были все основания унижать меня! – горячо парировала Уиллоу. – Как будто для меня было так важно мнение кого-нибудь из них! – Женщина сердито откинула назад голову.

– Ты с самого начала это очень ясно дала понять, – спокойно сказал Джордан.

Уиллоу бросила на него неодобрительный взгляд.

– Ты говоришь так, как будто это моя вина, что в присутствии Симоны они были сама любезность и понимание, а за ее спиной превращались в царапающихся кошек!

– Может быть, отчасти так оно и было. Ты относилась к нам ко всем с презрением и… – пытался продолжить он.

– Хватит с меня этого спора! – Она возбужденно встала. – Мне кажется, нам все же лучше погулять в саду.

Джордан молча посмотрел на нее, затем коротко кивнул.

– Хорошо. Давай выйдем через кухню и предупредим Дани, где ты.

Уиллоу была очень раздражена постоянными перебранками с Джорданом в последнее время. Раньше они никогда не только не спорили, но им редко представлялся случай даже поговорить. Ее привело в замешательство, что из безразличного наблюдателя он сейчас превратился в откровенного врага.

– Прошу простить меня, – сказал Джордан, когда они оказались в залитом солнцем саду, пройдя кухню, где Дани наслаждалась полным вниманием дедушки и бабушки. – Я, наверное, опять вторгся в ту область, которая, как ты ясно дала понять, меня не касается, – самокритично заметил он.

Она взглянула на него снизу вверх, немного удивленная тем, насколько сильно она ощущает его присутствие. А ей бы этого не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Расселла ей хватит на всю жизнь.

– Ты ничего больше не слышал о планах Расселла? – спросила она настолько обыденным тоном, какой смогла изобразить, когда речь впервые за последний год зашла о ее бывшем муже.

– Нет, – протянул Джордан. – Мы его не ждем. Он приедет, когда сам этого захочет.

Да, это было очень похоже на Расселла. Он являлся, когда хотел, даже после того, как она ушла от него. Являлся, всегда полный требований. Последний год молчания был настолько же беспокойным, насколько и мирным, это было как ожидание, когда же упадет топор. Она до сих пор не знала, появится ли Расселл опять или нет.

– Ты часто видишь его в Лондоне?

Джордан спросил так, будто задавал самый простой вопрос, но она все же почувствовала в нем глубокий интерес.

Она посмотрела на него с любопытством. Они прогуливались по саду, который был гордостью и радостью Симоны: над буйно растущими цветами возвышалась розовая труба знаменитой джерсийской лилии. Цветки, казалось, росли, как им вздумается, но Симона проводила здесь часы, чтобы добиться именно такого эффекта.

– Я не видела его со времени развода, – ответила она. – А что?

– Дани сказала, что я похож на ее отца. – Он пожал плечами. – Это замечание было бы странным, если бы она его нечасто видела.

– Расселл имеет право видеть Дани, когда захочет…

– Может быть, ты перестанешь воспринимать каждое замечание как оскорбление или унижение? – Его глаза потемнели. – Меня просто заинтересовали ее слова.

– Расселла не волнуют встречи с Дани, а дети все так быстро забывают… У ее постели стоит его фотография в рамке, – спокойно ответила она.

Сначала ее беспокоило отсутствие у Расселла интереса к ребенку, которого она родила спустя шесть месяцев после свадьбы, но по мере того, как шло время и Дани легко привыкла к тому, что не видит отца, которого она едва помнила, Уиллоу преисполнилась благодарности за это безразличие, какими бы ни были его причины.

– Значит, он наконец перестал тебя любить. – Джордан пристально смотрел на нее.

– Я думаю, – легко ответила она, не показывая того облегчения, какое она почувствовала, когда поняла, что именно поэтому Расселл перестал преследовать ее. – Почему ты задаешь эти вопросы, Джордан? – насмешливо спросила она. – Думаешь, я могу устроить сцену, когда Расселл приедет, да?

– Вы взрослые люди, и вам придется самим во всем разобраться.

Да, это так, но несколько лет назад она все еще была ребенком, которому льстило внимание такого мужчины, как Расселл Стюарт. Ко всему прочему, он был старше ее на одиннадцать лет, и ее родителям не следовало одобрять их отношений. Но было уже слишком поздно, когда она поняла, что образ романтического героя, который она построила в своем воображении, был фальшивым и очень далеким от настоящего Расселла.

– Тогда почему ты интересуешься мной и Расселлом, Джордан? – нахмурилась она.

Он крепко сжал губы.

– Мне нужно было знать, что он тебя больше не любит.

Знакомый трепет, когда она была рядом с этим человеком, перешел в настоящее волнение.

– Зачем? – хрипло спросила она.

– Потому что это единственное, что меня интересует в твоей жизни.

– Могу тебя заверить, что не собираюсь разыгрывать «сирену» по отношению к Расселлу, – презрительно сказала Уиллоу.

– А я и не ожидаю этого, – пожал плечами Джордан. – Мы всегда терпеть не могли ничего делить, и меньше всего – женщину в постели.

– Что ты сказал? – слабо выдохнула она, побледнев.

– Ты слышала, – протянул он, останавливаясь, так как ноги не слушались Уиллоу. – Видишь ли, вопрос, который я задал утром, не был риторическим. – Он взял ее лицо в свои руки. – Мне на самом деле интересно, что в тебе такого, что сделало Расселла эдаким влюбленным дураком. И я собираюсь узнать это сам.

– Ты сказал, что у меня сердце суки, – напомнила она ему, едва дыша.

Она никогда не видела его таким страстным. Казалось, безумный огонь желания охватил его.

– Да, красота ангела и тело сирены, – хрипло признал он, – и именно это меня больше всего интересует, – насмешливо добавил Джордан. – Ты никогда не ранишь меня так, как Расселла, потому что я не собираюсь влюбляться в тебя!

Огромные, полные панического страха глаза рассматривали его спокойное лицо. Она почувствовала вдруг, что ей не хватает воздуха. Во взгляде Джордана не было ни отвращения, ни презрения, лишь горячее любопытство разрешить тайну ее притягательности.