Текст книги "Незнакомый голос"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Айрис Оллби
Незнакомый голос

1

– Девочка моя, не надо… – засмеялась женщина, увидев, как ее четырехлетняя дочь пытается попробовать вино.

Вдруг она застыла, когда неожиданно встретилась взглядом с мужчиной, входящим в ресторан. Ее рука, поднявшаяся, чтобы не дать дочери поднести бокал к озорно приоткрытому ротику, дрогнула, и женщина, сжав ее в кулак, опустила на стол.

Она знала, что рано или поздно кто-нибудь из ее бывшей семьи явится к ней: в конце концов, ради этого женщина и сообщила им о своем приезде. Но, приехав из Лондона сегодня днем, она полагала, что у нее будет больше времени, чтобы устроиться в отеле и заново привыкнуть к этим местам, прежде чем с кем-то встретиться лицом к лицу. Однако она совсем упустила из виду, что этот высокомерный человек, быстро приближающийся к их столу, обязательно нарушит ее планы.

– Ох, мамочка, это – ух! – воскликнула девочка, часто моргая. Ее хорошенькое личико залилось краской, глаза начали наполняться слезами, горло горело огнем.

– Дорогая, я же просила тебя не делать этого.

Мать забрала бокал из крошечной, задрожавшей ручки и легонько постучала по спине дочери: от алкоголя у той перехватило дыхание.

– Что случилось? – раздался шелковистый голос, который женщина мгновенно узнала.

Она лишь слегка повернулась, дав понять, что заметила присутствие мужчины у их стола, бегло взглянула на него, чтобы убедиться, что он совсем не изменился: те же роскошные темные волосы, тот же мягкий взгляд карих глаз. Но она прекрасно знала, как обманчива внешность и этот человек способен страшно оскорбить любого, сохраняя невинное выражение красивого лица.

– Ей уже лучше, – отгородилась женщина от его участия, подавая девочке стакан воды, чтобы запить вкус, который та объявила «ужасным». – Я тебя предупреждала, Дани.

Ее голос заметно смягчился, когда она обратилась к дочери и откинула копну белокурых шелковистых волос с ее покрасневшего личика.

Дани сморщилась.

– Ты тоже болеешь, мамочка?

Женщина удивленно посмотрела на девочку.

– Почему ты спрашиваешь?

Та сделала гримаску.

– Потому что вино на вкус как лекарство!

Уиллоу с трудом сдержала улыбку.

– Тебе следует пить только лимонад, пока ты не станешь такой же большой, как мама, – серьезно посоветовала она. – Тогда вино не будет казаться похожим на лекарство.

Когда приступ кашля прошел, Дани заинтересовалась подошедшим к ним мужчиной. Высокий, смуглый, безразличный к любопытным взглядам, которые бросали на него посетители ресторана, он казался таким высокомерным, что даже не замечал, как на него реагируют другие люди. Зато суетящиеся официанты сразу поняли, сколь важная персона посетила их заведение.

Дани посмотрела на него снизу вверх любопытными зелеными глазами.

– Вы похожи на моего папу на фотографиях, – лукаво сказала она.

Уиллоу вздрогнула и в первый раз внимательно посмотрела на Джордана Сент-Джеймса. Может быть, они с Расселлом немного похожи, что, впрочем, было неудивительно, учитывая их родственные узы. Однако внешне Расселл был бледной копией Джордана Сент-Джеймса: не такой высокий, не очень спортивный, да и лицо его не отражало той силы характера, которая присуща Джордану. Но женщины отдавали предпочтение Расселлу, потому что черты лица Джордана были скорее резкими, чем красивыми.

Джордан улыбнулся Дани.

– Это потому, что он и я – двоюродные братья.

Его голос, как и глаза, завораживал так, что у Уиллоу по спине пробежали мурашки.

– Правда? – Дани просияла при этом открытии. – А вы знаете…

– А-а, Барбара. – Уиллоу с благодарностью посмотрела на женщину, которая, стоя позади Джордана, давно старалась привлечь ее внимание. – Не могла бы ты отвести Дани в наш номер?

– Мамочка, зачем? – запротестовала девочка. – Я совсем не устала и…

– Даниэль Стюарт, ты все время зеваешь, – сказала Уиллоу. – Будь умницей, иди с Барбарой и веди себя хорошо. Мы все устали, день был тяжелый.

– Ну, мамочка…

При виде обиды на лице дочери, верном признаке усталости у этой обычно жизнерадостной девочки, Уиллоу нежно поцеловала Дани.

– Я поднимусь через несколько минут, – пообещала она, видя, как Дани нехотя встает, чтобы идти за Барбарой.

Она наблюдала, как дочь выходит из ресторана, оживленно болтая с Барбарой. Когда они исчезли из виду, ей ничего не оставалось, как повернуться и посмотреть на Джордана. Это было непросто.

– Присаживайся.

Она изящно указала на стул напротив нее, где недавно сидела Дани.

– Она очень на тебя похожа, – сказал он, опускаясь на стул.

– Да, – признала женщина, уверенная, что вся семья Расселла предпочла бы, чтобы Дани нисколько не походила на чужачку, которая осмелилась войти в их дом.

– Это была не критика.

– Нет? – презрительно переспросила она.

– Нет, ты очень красивая женщина.

Это прозвучало как равнодушное утверждение.

Она знала: он никогда не был невежливым или неискренним и всегда говорил то, что считал очевидным фактом.

Когда она впервые встретила этого человека, то сама являла собою невинное существо с широко раскрытыми глазами и развевающимися белокурыми волосами. Годы же пребывания в роли миссис Расселл Стюарт придали ей, по крайней мере, внешнюю искушенность, научили носить только лучшую одежду, укладывать волосы так, чтобы они не смели развеваться. Да, за эти годы она обрела уверенность в себе. Но когда она представала перед кем-либо из семьи Расселла, то опять становилась такой же уязвимой, как и в семнадцать лет.

Джордан расслабленно откинулся на стул, отмахнувшись от предложения официанта выпить кофе вместе с Уиллоу. Его темный костюм подчеркивал великолепную мужскую фигуру, коричневый галстук был аккуратно завязан под воротом кремовой сорочки. Его темные волосы были чуть тронуты сединой на висках, напоминая Уиллоу о том, что ему только что исполнилось тридцать восемь. Но он никогда не казался ей молодым, Расселл часто язвил, что его брат сразу родился старым.

Осиротевшего в пять лет Джордана взяли на воспитание сестра его отца, Симона Стюарт, и ее муж, Дэвид. Он и Расселл росли как братья.

С момента их первой встречи, которая произошла пять лет назад, Уиллоу не помнила ни одного случая, когда этот человек был с ней вежлив. Казалось, что она сразу ему не понравилась, и он терпел ее лишь потому, что она была женой Расселла. Прошедшие годы убедили ее, что он ничем не лучше любого из этой семьи, тем более что он всегда был так холоден с ней.

И даже сейчас он презрительно рассматривает ее.

– Однако, – неожиданно заговорил Джордан тихо, – из красивых женщин не всегда получаются хорошие матери. У них так много других… интересов!

Она задохнулась от оскорбления.

– Не больше, чем у других одиноких родителей, – резко парировала Уиллоу.

Он пожал плечами.

– У большинства одиноких родителей нет такого богатства, как у тебя, и все же они не работают, – съязвил он. – Как, кстати, твой бизнес?

Уиллоу почувствовала, что не может скрыть охватившего ее гнева: глаза сверкнули, как изумруды, румянец окрасил обычно бледные щеки.

– Бизнес в порядке, – отрезала она. – И я вовсе не хожу на работу, так как все моделирую дома.

– А кто управляет магазинами, которые ты открыла, чтобы продавать модели?

Она не сильно удивилась тому, что Джордан в курсе ее дел. Хотя Дани не наследник семьи, но она была единственной внучкой Стюартов, и они с далекого острова Джерси внимательно следили за жизнью Дани и одновременно немного за Уиллоу.

– У меня один магазин в Лондоне, другой – в Нью-Йорке, а последний здесь, в Джерси, – быстро сказала она. – И каждым из них управляет очень компетентный менеджер. Если ты пытаешься обвинить меня в том, что я нерадивая мать, тебе лучше найти другой предлог, – бросила женщина, негодуя.

Он не заставил ее долго ждать.

– Тебе не кажется, что угощать четырехлетнего ребенка вином… – Джордан взглянул на золотые часы на запястье, – в девять часов вечера может только плохая мать?

Она ничем не угощала Дани, но и не собиралась объяснять этому человеку свои действия. Она вообще больше не должна ничего и никому из этой семьи объяснять.

– Что тебя беспокоит больше: вино или поздний час? – с издевкой спросила Уиллоу.

– И то и другое! – раздраженно ответил он.

Она вздохнула и взяла свою сумочку без ремешка.

– Дани ни выглядит, ни ведет себя как заброшенный ребенок.

Уиллоу встала, кивнула официанту в знак благодарности и вышла из ресторана. Высокая и стройная, она была неотразима в новом аквамариновом платье, фасон которого сама придумала. Оно великолепно контрастировало с ее прямыми серебристыми волосами, падающими на плечи. Милая и симпатичная девушка с рождением дочери превратилась в необыкновенно красивую женщину.

Она практически дошла до изящно изогнутой лестницы, когда почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за запястье. Уиллоу повернулась и в первый раз за вечер взглянула Джордану прямо в глаза. Он смотрел на нее как безнадежно влюбленный человек. Его взгляд привел ее в смятение и пробудил чисто женский интерес к мужчине, которого она так давно знала. Испугавшись собственных мыслей, она отдернула руку.

– Завтра днем я собираюсь взять с собой Дани, чтобы навестить дедушку с бабушкой, – с силой сказала она. – И поэтому я совершенно не понимаю причину твоего сегодняшнего визита!

Возможно, он хотел расстроить ее, и это ему удалось!

Джордан сунул руки в карманы брюк, туго натянув ткань на бедрах.

– Симона и Дэвид попросили меня узнать, не переедешь ли ты из гостиницы в их дом, – медленно проговорил он. – Они живут всего в полумиле отсюда.

После ее прошлогоднего развода с Расселлом Уиллоу не возражала, чтобы Симона и Дэвид навещали внучку, когда им будет удобно. Запланированная командировка на Джерси с целью проверить, как идут дела в ее новом магазине, показалась прекрасным поводом нанести вместе с Дани визит бабушке с дедушкой. Но когда три года назад Уиллоу уехала из дома Стюартов, она поклялась себе, что больше никогда там жить не будет. И она не собиралась нарушать эту клятву.

– В гостинице более удобно…

– Чем в роскошной вилле, где у тебя и у Дани были бы отдельные апартаменты? – презрительно спросил Джордан.

Как она могла объяснить, что та роскошная вилла в течение полутора лет была ее тюрьмой с частыми визитами тюремщика!

– Мы прекрасно устроились в гостинице, Джордан, – холодно произнесла она, делая шаг в сторону, чтобы пропустить другую пару, которая только что вышла из ресторана и начала подниматься по лестнице.

Джордана, казалось, раздражало даже малейшее несогласие.

– Пойдем на улицу, прогуляемся, там нам никто не будет мешать, – коротко сказал он.

– Я должна идти к Дани, – напомнила она ему, качая головой.

– Разве мисс Гиббонс не позаботится о ней? – с усмешкой спросил он. – Я думаю, что ты именно для этого взяла няньку?

Уиллоу поджала губы.

– Дани будет ждать, чтобы я, как всегда, укутала ее на ночь.

Он насмешливо наклонил голову.

– В таком случае я пойду выпью в баре, а потом подожду тебя на улице.

Этим поздним сентябрьским вечером небо было красиво залито лунным светом. Его украшали миллионы мигавших и сверкавших звезд. Наступающая ночь была создана для романтических прогулок влюбленных вдоль золотистых пляжей. В течение ее короткого пребывания таких ночей здесь было много, но она никогда не проводила их с любимым. И она с трудом представляла себе, что Джордану что-либо подобное может прийти в голову.

– Я поднимусь всего на несколько минут, – предупредила Уиллоу. – Я всегда читаю Дани на ночь.

– Не переигрываешь ли ты преданную мать? – произнес Джордан скучающим тоном.

– Я и есть преданная мать, – отрезала она. – И я, и Дани с нетерпением ждем этого часа.

– Я удивлен, что такая занятая дама, как ты, может тратить на это время, – засмеялся он.

– Джордан!..

– Прошу прощения, – сказал он без раскаяния. – Будь с Дани сколько хочешь, я жду на улице.

Уиллоу повернулась и пошла прочь от него, глубоко возмущенная предположением, что Дани не занимает центрального места в ее жизни. Безусловно, она много работает, и успех ее последнего магазина эксклюзивных фасонов, привлекательного и для богатых жителей, и для гостей этого маленького очаровательного острова, превзошел все ожидания. Но свою карьеру в мире моделирования модной одежды она делала не за счет Дани, и каждую свободную минуту проводила с дочерью.

Если бы Джордану Сент-Джеймсу было бы известно о ней что-либо другое, кроме содержания отчетов, рисующих ее жизнь черно-белыми красками, он бы это знал. На самом деле он не интересовался ее жизнью, поэтому даже не представлял, что произошло с ней и сделало женщиной с сильным характером, которая почти в двадцать три года стала одним из самых известных модельеров Англии, успевая при этом быть внимательной и любящей матерью Дани.

– Тебе лучше? – спросила она Барбару, войдя в апартаменты.

– Намного, – кивнула та. – Джордан Сент-Джеймс? – посочувствовала женщина Уиллоу, которая была до сих пор бледна после встречи с этим человеком.

– Да, – поморщилась она, кладя сумочку на стол. – Дани в постели?

Барбара кивнула. Спокойная, умелая женщина тридцати пяти лет, она последние три года была нянькой Дани.

– Девочка очень устала, – снисходительно сказала она, – но полна решимости слушать сказку.

Уиллоу улыбнулась, по опыту зная, что как бы ни устала ее дочь, она не уснет до тех пор, пока не прослушает одну из своих любимых сказок. Было бесполезно сокращать ее, чтобы Дани уснула побыстрее, ведь она знала их все наизусть! Уиллоу и не возражала, они обе дорожили этими минутами – минутами мира и спокойствия, наступавшими после дневных забот.

Дани села в кровати, как только Уиллоу вошла в комнату. Дети в ее возрасте были намного выше и крупнее, а она выглядела маленькой изящной куколкой. Но ее внешняя хрупкость не сочеталась с неукротимой энергией, которую она проявляла в жизни. Глаза девочки всегда светились озорством.

Уиллоу присела на край кровати, чтобы обнять дочь, и засмеялась, когда маленькие ручонки обхватили ее за шею. Дани опрокинулась на спину, хихикая, когда Уиллоу пощекотала ее. Каждый вечер они играли в эту игру, но ни одной из них она не надоедала.

Устраиваясь на подушках, Дани успокоилась.

– Тот человек внизу…

– Дядя Джордан, – спокойно вставила Уиллоу, ничуть не заботясь о том, понравится или нет ему этот титул.

– М-м, – кивнула девочка. – Я знала его, когда была маленькой?

Дани была в том возрасте, когда дети приходят в восторг от того, что когда-то были такими же маленькими, как младенцы в колясках в парке около дома.

– Немного, – подтвердила Уиллоу, нахмурившись. – Хотя я не думаю, что дядя Джордан очень уж любит младенцев.

Это было еще мягко сказано. Джордан едва замечал Дани, пока той не исполнился год, и она смогла наступать ему на ноги, чтобы пойти, куда ей хочется!

– Теперь я ему нравлюсь, – задумчиво сказала Дани. – Он живет с бабушкой и дедушкой?

Уиллоу покачала головой:

– У него своя вилла недалеко от них.

– Но…

– Время для сказки, леди, – твердо сказала Уиллоу, поскольку глаза Дани уже закрывались, несмотря на интерес, проявляемый к новообретенному дядюшке. – О дяде Джордане мы поговорим завтра.

Девочка сразу же запротестовала, но Уиллоу быстро успокоила ее, начав читать любимую сказку о непослушном медведе. Как никогда, Дани уснула на середине сказки, а Уиллоу замучила совесть за то, что она так долго не укладывала дочь спать после поездки. Правда, Дани вздремнула днем перед отлетом, что также не было на нее похоже, и поэтому Уиллоу позволила ей лечь поздно. И была сурово за это отчитана! Но критика со стороны семьи Расселла не была чем-то новым для нее.

– Ты по-прежнему думаешь, что идея выбрать Джерси местом твоего третьего магазина была хорошей?

Барбара обеспокоенно посмотрела на Уиллоу, когда она вернулась в холл.

Женщина поморщилась. Когда пришло время открывать новый магазин ее моделей, она вначале подумала о Париже, но после тщательного экономического анализа Джерси показался ей многообещающим: его население состояло в основном из богатых людей и он расположен был в 14 милях от самой Франции. Она старалась похоронить свое прошлое, связанное с этим городом, до конца не осознавая, насколько это будет сложно!

– Я деловая женщина, – твердо сказала Уиллоу. – Джерси – прекрасный выбор.

– Стюарты, похоже, тоже так думают, – многозначительно заметила Барбара.

Барбара была ей хорошим и надежным другом, и вся история отношений Уиллоу с богатой и влиятельной семьей Стюартов была рассказана ей с самого начала.

– Тогда я должна вывести их из этого заблуждения, не правда ли? – решительно сказала Уиллоу, снова беря сумочку. – Мне не нужно просить, чтобы ты присмотрела за Дани?

– Нет, – улыбнулась Барбара.

Обе женщины при абсолютном согласии рьяно охраняли благополучие Дани.

Выйдя из гостиницы, Уиллоу остановилась на минутку, чтобы незамеченной понаблюдать за Джорданом. Перед гостиницей на набережной стояли несколько столов и стульев, но Джордан не поддался искушению их комфорта и стоял у стены, окружавшей гостиницу. Он смотрел, прищурившись, на море, время от времени с мрачным выражением лица отпивал из стакана, который держал в руке. В тусклом свете луны он казался еще более неприступным – большой, темный и бесконечно властный.

Почувствовав ее взгляд, он начал медленно поворачиваться, и Уиллоу сразу направилась к нему.

– Тоже? – коротко спросил он.

Она удивленно подняла брови, принимая у официанта сухой мартини с лимонадом – явно заказ Джордана. Это был ее обычный напиток после ужина, и она никак не могла предположить, что он помнит такую мелочь.

– Что-что? – переспросила она, как только они остались одни.

– Дани спросила, не болеешь ли ты тоже, – мрачно напомнил он ей. – Она больна?

Ее лоб разгладился.

– У Барбары от перелета началась мигрень, – сказала Уиллоу. – Я решила, что будет лучше, если мы с Дани поужинаем в ресторане, пока Барбара выспится.

Слишком поздно она поняла, что в конце концов объяснила, почему Дани была в ресторане в столь поздний час. Губы Джордана скривились в усмешке.

– Теперь ей лучше? – протянул он.

– Намного, – отрезала Уиллоу. – Надеюсь, тебя не только это занимает, тебе ведь нужно обсудить со мной и другие вопросы?

Она очень хотела, чтобы этот разговор закончился как можно скорее, и не только потому, что безумно устала за целый день.

– Те же самые, – грубо парировал он. – Неужели ты не понимаешь, в какое неудобное положение ставишь Симону и Дэвида, останавливаясь в гостинице, а не в их доме?

Она вызывающе откинула голову, и он не мог оторвать взгляд от огромных зеленых глаз, маленького вздернутого носа, полных чувственных губ, неожиданно подчеркивающих тонкие линии лица.

– Дани, конечно, их внучка, но я им не родственница, – сказала она. – И я не собираюсь оставлять Дани жить где-либо без меня.

– Ты их невестка! – Глаза Джордана блеснули в темноте.

– Бывшая, – поправила она напряженным голосом. – Уверена, что тот факт, что я остановилась в гостинице, не поставит их в более неловкое положение, чем если бы я жила у них! Я никогда не нравилась им в качестве жены Расселла и не собираюсь травмировать ни себя, ни Дани, останавливаясь у них в качестве «гостьи»!

– Ты никогда не давала им возможности…

– Это они никогда не давали возможности мне! – Ее глаза предостерегающе сверкнули. – Кто был более уязвим: богатые Стюарты или девушка, вышедшая замуж за их единственного сына?

– Симона была расстроена слишком скорой свадьбой…

– Я тоже! – Она была так напряжена, что дыхание у нее часто прерывалось. – Но у такого пустяка, как беременность, есть свойство со временем проявляться более отчетливо.

Губы Джордана сжались.

– Но ты же получила богатого мужа, не так ли?

Уиллоу задохнулась от гнева. О да, она получила богатого мужа, Расселла Стюарта, который решил, что она нужна ему в качестве жены. Но она была на третьем месяце беременности во время их торопливой регистрации в лондонском офисе бракосочетания, и ни Симона Стюарт, и ни один из ее снобов-друзей так и не забыли этого.

Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох.

– Если мы будем и дальше обмениваться оскорблениями, то это не сделает положение менее неловким, – сказала она ему, пытаясь унять дрожь в голосе.

– А я не оскорбляю тебя, – резко ответил Джордан. – Я просто констатирую факты.

Конечно, он знал, что унижает ее. Но правде надо смело смотреть в глаза: она действительно вышла замуж за влиятельного человека, и именно ее беременность послужила причиной поспешного брака. Но Джордан ошибался, если думал, что она заманила Расселла в свои сети. Все было наоборот.

– Ты ничего не знаешь, – задумчиво произнесла она.

– Я говорю о том, что имело место в реальности, – нанес Джордан ответный удар. – Расселл был в отчаянии, когда ты ушла от него и забрала Даниэль. А развод окончательно добил его.

Она прекрасно разбиралась в чувствах Расселла, как, впрочем, и в своих. После развода она испытала необыкновенное чувство облегчения, и ощущение свободы, пришедшее вслед за ним, она сейчас не променяет ни на что.

– Я приехала на Джерси не для того, чтобы обсуждать прошлое…

– А для чего же ты вернулась?

– Как ты уже правильно заметил, я деловая женщина, – спокойно сказала она, – и свою командировку совмещаю с визитом Дани к Стюартам.

– Как я понимаю, ты будешь сопровождать ее во время этого визита? – медленно проговорил он.

– Конечно. А что, есть возражения? – Она изучающе взглянула на него.

– Нет, – ровно ответил он. – Сколько ты намерена пробыть на острове?

– А ты что, входишь в ту службу охраны, что требует от всех гостей расписываться в полицейском реестре, когда они снимают номер в гостинице? – язвительно спросила она.

– Нет. – По его грубому тону она поняла, что ему совсем не смешно. – Но ты же, наверное, знаешь, сколько пробудешь здесь?

Уиллоу нахмурилась.

– Я собираюсь остаться до четверга, – осторожно сказала она. Какая ему разница, надолго ли она останется? – Мне нужно приготовиться к демонстрации моделей, которая должна состояться в начале месяца.

– Понятно, – с задумчивым видом Джордан поставил пустой стакан на стол.

Уиллоу с подозрением разглядывала его. Похоже, что-то не давало ему покоя, и у нее было такое чувство, что это что-то ей не понравится.

– Джордан, в чем дело? – нервно спросила она.

– А остров сильно изменился с тех пор, как ты была здесь в последний раз? – с легкостью увернулся он от ответа.

– Красив, как всегда, – резко проговорила женщина. – Теперь скажи мне, что случилось.

– Ничего. – Он посмотрел на залив. – К сожалению, не часто я могу вот так спокойно постоять и полюбоваться красотой залива Сент-Брелад, – тихо сказал он. – Иногда я даже забываю, насколько он прекрасен.

В качестве одного из многочисленных финансовых советников Джордан был чрезвычайно занятым человеком. Остров был процветающим финансовым центром, и Джордану приходилось много работать. И все же Уиллоу совсем не отвлекли его замечания. Она понимала: он что-то от нее скрывает.

– Тебе лучше сказать мне, Джордан, – проговорила Уиллоу. – Если не скажешь, мне придется спросить у Симоны, – угрожающе добавила она, зная, как все мужчины в семье оберегали эту миниатюрную женщину, которой каким-то образом удавалось скрывать от них свое стальное сердце и решительный характер.

Рот его сжался от этой угрозы, глаза сузились.

– Ты не хочешь ладить со мной, Уиллоу, – тихо сказал он.

Она и бровью не повела, услышав угрожающие нотки в его голосе. Ей даже показалось, что он на какое-то мгновение проникся уважением к ней. Да пусть он подавится своим уважением, ей нужны прямые ответы!

– Я серьезно, Джордан, – бросила она.

– Я тоже, – отрезал он, внимательно посмотрев на Уиллоу.

По спине у нее пробежали мурашки от нехорошего предчувствия, но внешне она ничем не выказывала своего волнения: она пристально смотрела Джордану в глаза, принуждая к ответу.

Наконец Джордан не выдержал ее взгляда.

– Ты превратилась в настоящую тигрицу, – презрительно сказал он.

– Я просто научилась жить, – резко ответила Уиллоу.

Он пожал плечами.

– Может быть, этого и не случится. Он сказал, что приезжает, но потом, видимо, передумал, не предупредив. Симона…

– Он? Ты имеешь в виду Расселла, да? – Ее ногти впились в ладони, тело окаменело от напряжения. – Значит, он приезжает сюда?

Джордан снова пожал плечами.

– Он только сказал, что хочет проведать Симону и Дэвида на этой неделе. Ничего определенного не планировалось.

– Он знал, что мы с Дани приезжаем? – потребовала она ответа.

– Сомневаюсь. Хотя Симона, может быть, и обмолвилась при разговоре с ним. Ради бога, смени это потрясенное выражение лица, когда-то ты была за ним замужем, – с отвращением добавил Джордан.

Расселл. Здесь. Расселл, со смеющимися голубыми глазами, слишком длинными темными волосами и телом греческого бога. Последний раз она видела его год назад, и потом первые полгода она каждый раз, когда кому-то открывала дверь или поворачивала на улице за угол, со страхом ожидала увидеть его, а оставшиеся полгода благодарила судьбу, что этого не случилось.

И именно этот год мира и покоя дал ей надежду, что за это время, за это время…

Но, может быть, он не изменился.