Текст книги "Живая мишень"

Автор книги: Айрис Джоансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Но я действительно не считаю, что ты обращался со мной скверно, – серьезно сказала Алекс. – Гэлен как-то просил меня еще раз припомнить все, что произошло со мной со дня катастрофы в Арапахо-Джанкшн, и я пришла к выводу, что ты был вовсе не так плох, как мне тогда казалось.

– Да? – Морган иронически поднял брови. – Я одурманил тебя наркотиком, похитил тебя, подстроил автомобильную аварию и, наконец, несколько раз тебя трахнул. И это ты называешь – «неплохо обращался»?

Алекс вздрогнула, как от боли.

– Не говори так! «Трахнул» – грубое, некрасивое слово, а мне кажется – то, что между нами произошло, вовсе не было некрасивым. Или ты считаешь иначе?

– Не знаю. – Морган пожал плечами. – Мне иногда кажется – все, к чему я прикасаюсь, становится некрасивым, уродливым, безобразным. За исключением моей работы, конечно. И я думаю, что просто не имел права… – Он насмешливо улыбнулся. – Ты слишком снисходительна ко мне. Ну, давай, выкладывай, что еще ты обо мне думаешь?

– Я ничего не собираюсь «выкладывать», – отрезала Алекс. – Во-первых, ничего такого я о тебе не думаю. Во-вторых, я просто устала сражаться с тобой. Пока мы ехали в мебельном фургоне, у меня было время подумать, и я решила: со мной случилось слишком много всего, чтобы я могла позволить себе обращать внимание на собственное уязвленное самолюбие. Я не исключаю, что и у тебя тоже может быть много проблем, но разбираться в них сейчас я не могу. Не говоря уже о том, чтобы взваливать их на себя…

– Я, кажется, не просил тебя разбираться в моих проблемах.

– Я знаю, но я не такая, как ты. Мне трудно сохранять дистанцию, хотя я и понимаю, что в моем положении это было бы разумнее всего. Но раз уж оказался в воде, надо плыть, а не рассуждать о том, чем брасс лучше баттерфляя. Вот я и поплыла… – Алекс улыбнулась. – Ну а если честно, то я… Мне понравилось то, что между нами произошло. Когда мы были вместе, я вдруг почувствовала, что…

– …Что ты кое-кому небезразлична, так?

– Что-то в этом роде. – Она смело заглянула ему прямо в глаза. – Можешь смеяться сколько угодно, но мне действительно показалось, что я кому-то дорога, что обо мне заботятся, меня берегут, любят, лелеют… И я вряд ли испытала бы это, если бы ты ничего подобного ко мне не чувствовал. Разумеется, сама я никогда бы не выбрала своим партнером такого человека, как ты, но раз уж так случилось… В общем, мне пришлось как следует к тебе присмотреться, чтобы понять: ты не такой ужасный, как я думала вначале.

– Я бы на твоем месте не рассматривал меня слишком пристально. Издалека я действительно выгляжу неплохо – так мне, во всяком случае, говорили, но вблизи…

– Заткнись, а? – перебила его Алекс. – Мне кажется, ты сам плохо представляешь, что ты за человек.

Морган покачал головой:

– Я совершенно точно знаю, кто я и что собой представляю. Я не герой, Алекс, и ты напрасно ищешь во мне сходство со своим отцом.

– Ничего подобного я не ищу! – возмутилась Алекс. – Кстати, к твоему сведению, мой отец тоже не был героем всегда и во всем. Он не сумел сохранить свой брак с моей матерью. Часто он поступал как подросток, а не как взрослый человек. Никогда не забуду, как папа забыл прийти ко мне на выпускной бал, потому что в тот день играла его любимая команда. В результате он отправился с приятелями на стадион, когда мне особенно хотелось, чтобы папа был рядом. – Алекс сглотнула застрявший в горле комок. – И все равно он был самым милым и добрым, самым близким для меня человеком! Во всяком случае, я твердо знала, что в сложных обстоятельствах могу на него рассчитывать. – Она снова очень серьезно посмотрела на него. – Ты совсем не такой, как мой отец. Но если в тебе все же есть что-то от него, тогда берегись! Когда ты попробовал меня оттолкнуть, я чуть было тебе не поверила. Но, слава богу, вовремя сообразила, что происходит.

– Алекс, я…

– Все, хватит об этом. Мне просто хотелось назвать вещи своими именами. Моя жизнь превратилась черт знает во что, а это – единственное, на что я могу как-то повлиять. – Она небрежно потрепала его по руке. – Не бойся, на данный момент тебе ничто не грозит. Скажи лучше, куда ты положил мою сумку? Я хочу включить компьютер, распечатать твой разговор с Пауэрсом и как следует над ним подумать.

– Ну наконец-то! – воскликнул Бетуорт, когда Рунн ответил на звонок. – Где тебя носило столько времени?

– Мне нужно было кое-что сделать. Работу я выполнил – Пауэрс мертв. К сожалению, я не смог ликвидировать Моргана. Ты должен помочь мне снова выйти на его след.

– Ты уверен, что я тебе что-то должен?

– Ты обещал помочь.

– Верно, обещал, но это было до того, как ты едва не провалил задание.

– Я убил Пауэрса. Ты ведь этого хотел?

– Я хотел, чтобы ты убрал его чисто, не оставляя следов, а вместо этого ты устроил в доме форменную бойню и к тому же оставил на ноже свои отпечатки. Мне сообщили, что Морган и Алекс Грэм тоже побывали в доме вскоре после тебя. Как ты считаешь, мог Пауэрс успеть что-то им рассказать?

Стыд и острое чувство вины охватили Рунна. Бетуорт все-таки узнал о его позоре! Теперь он готов отказаться от его услуг – Рунн чувствовал это по голосу. Но без Бетуорта ему никогда не найти Моргана.

– Таких ошибок я уже давно не совершаю.

– То есть Пауэрс умер до того, как ты покинул дом?

– Пауэрс умер до того, как я покинул дом.

– Отлично, Рунн. Отлично, но не превосходно. Концы мы спрячем так, что их никто не найдет.

– Скажи мне, куда отправился Морган.

– Мы этого пока не знаем, но существует некоторая вероятность, что вскоре он появится в районе Z-III. Ты можешь дождаться его там. Когда он снова даст о себе знать, я сказать не могу. Все будет зависеть от того, какой информацией располагает Морган и как скоро он сумеет ее проанализировать.

– Морган нужен мне сейчас!

– К сожалению, ты упустил свой шанс, Рунн. Теперь твои желания больше не играют никакой роли, – негромко сказал Бетуорт. – Отныне ты будешь действовать в соответствии с моим планом.

– Я могу найти его сам! – почти выкрикнул Рунн, не в силах совладать со внезапно вспыхнувшей яростью.

– Вряд ли. Ты давно идешь по его следу, но сумел приблизиться к нему только после моей подсказки. Рисковать и дальше я не могу – Морган становится слишком опасен. Пожалуй, мне придется пустить по его следу Юргенса и его людей.

– Нет! Ты обещал Моргана мне! Юргенс может мне помешать… – Рунн шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. – Не говори ничего Юргенсу, и я подожду, пока мы закончим с Z-III.

– Как любезно с твоей стороны пойти мне навстречу, Рунн! – с издевкой сказал Бетуорт. – Что ж, могу тебя обрадовать: тебе не придется ждать долго.

– Сколько?

– Восемь дней. Разумеется, при условии, что все пройдет как планировалось. И еще одно, Рунн… – Голос Бетуорта снова стал жестким. – Я больше не потерплю этих твоих исчезновений. Времени остается все меньше, и я не могу позволить себе ждать. Иными словами, если ты еще раз не ответишь на мой звонок, я поручу Моргана Юргенсу. Понятно?

И он дал отбой.

«Сволочь! – подумал Рунн, едва владея собой. – Мерзавец». В чем дело, он понял сразу: Бетуорт пытался лишить его независимости, превратить в одну из своих марионеток. Ничего, как-нибудь он это вытерпит. Да и терпеть-то нужно всего восемь дней! Еще одна работа – и Бетуорт сдаст ему Моргана.

Сначала Рунн разделается с ним, а затем займется самим Бетуортом.

Тем не менее Рунн хорошо понимал, что в своих поисках он не может и не должен рассчитывать только на Бетуорта. Это слишком ненадежно. Необходимо попытаться выйти на след другим способом, и Рунн, кажется, знал – каким.

Женщина! Бетуорт сказал, что она все еще с Морганом. Выследить ее должно быть намного проще.

Рунн достал из сумки фотографии и досье, которые переслал ему Бетуорт. Одного взгляда на снимок ему оказалось достаточно, чтобы понять: перед ним обычная истеричная дамочка, мечтающая переделать мир в соответствии с вычитанными из книг слюнявыми идеалами. Стоит как следует изучить ее личное дело – и можно будет предсказать каждый последующий шаг этой особы.

Другое дело, удастся ли ему использовать ее в качестве наживки? Допустим, он захватит Грэм и станет ее пытать, покинет ли Морган свое укрытие, чтобы спасти ее? Сам Рунн никогда бы не совершил подобной фатальной ошибки, но Морган недаром принадлежал к изначально слабой, болезненной, загнивающей нации. Быть может, впитанные с молоком матери идеалы и теории подведут его и он бросится на выручку…

Ничего другого Рунну и не нужно было.

– Ты выглядишь довольной, – заметил Морган, входя в комнату. – Неужели что-нибудь есть?

Алекс оторвала взгляд от экрана компьютера и повернулась в его сторону.

– Радоваться, наверное, еще рано, но мне кажется – я напала на след.

Морган весь подобрался.

– Ты узнала, где находится Z-II? Алекс покачала головой.

– Нет, к сожалению. – Алекс просидела, склонившись к крошечному экрану, несколько часов кряду, и теперь каждая мышца у нее немилосердно ныла. – Я все время думала о тех глубоких ямах, которые Смизерс обнаружил в подвале фабрики в Фэрфаксе. И искала связь с тем, что успел сообщить Пауэрc. Он сказал – «каналы». Каналы бывают оросительные, водоотводные, дренажные, сливные, судоходные. – Алекс снова повернулась к компьютеру. – Но существует еще такая вещь, как термальные каналы.

– Это еще что за штука?

– Так называются разломы в земной коре, по которым на поверхность поступает тепло из глубины земли – чаще всего в виде горячей воды и пара. Термальные каналы встречаются на дне океанов и в районах, где есть действующие вулканы. В последнем случае по термальным каналам поднимается раскаленная лава, ее температура может достигать пяти тысяч градусов по Цельсию.

– Ну и что?

– Как – что? – удивилась Алекс. – Это же источник энергии! До сих пор, однако, не найдено достаточно эффективного способа использовать температуру и давление, которое заставляет лаву подниматься вверх. Хотя естественная геотермальная энергия с давних лет использовалась человечеством. Древние римляне, жители Исландии и североамериканские индейцы применяли ее для строительства бань и теплиц, для обогрева жилищ и приготовления пищи. В наши дни построено несколько геотермальных электростанций, их роль в качестве альтернативы тепловым и атомным постепенно возрастает. Ведь геотермальная энергия ничего не стоит и не загрязняет окружающую среду.

– И как это может быть связано с Фэрфаксом и, главное, с тем, что произошло в Арапа-хо-Джанкшн?

– Пока не знаю, но я продолжаю искать. Убирайся и не мешай мне работать – я уверена, что мне удастся получить какой-то результат.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Пауэрc упоминал некоего бразильца по фамилии Лонтана, которого они «потеряли»… После чего у них все пошло не так, как надо. Очевидно, Лонтана погиб или был убит.

– Я уже сообщил об этом Гэлену, он обещал провести полную проверку.

– Я решила сама провести поиск. Если Лонтана был связан с Фэрфаксом и Арапахо-Джанкшн, следовательно, он должен иметь какое-то отношение к геотермальной энергетике. Я задала несколько перекрестных ссылок, но результатов пока никаких.

Морган оставался в комнате еще несколько минут, но Алекс словно забыла о его присутствии. Тогда он вышел на крыльцо и, опустившись на ступеньку, стал смотреть на шоссе. Его раздражало, что он вынужден сидеть и ждать, тогда как его натура требовала действий. Но Морган знал, что действовать придется, и очень скоро. В этом отношении интуиция никогда его не подводила.

Но пока этот момент не наступил, он будет ждать. И охранять.

– Логан приехал, – сказал Бетуорт Бену Дэнли, когда они вместе шли к зданию Капитолия. – И начал задавать вопросы. За ним надо присмотреть, но только, ради бога, никаких решительных действий!

– Какого рода вопросы? – нахмурился Дэнли.

– Не беспокойся. Пока его интересуют только подробности расследования, которое ФБР начало в отношении Алекс Грэм. Это естественно, поскольку Грэм и жена Логана – близкие подруги.

– Когда дело касается Логана, – задумчиво проговорил Дэнли, – то, что выглядит естественным, на самом деле обычно представляет собой лишь верхушку айсберга. Боюсь, он что-то затевает. Может быть, Логан что-то разнюхал?

Бетуорт покачал головой:

– Он может подозревать, но знать – нет. Никто ничего не знает. К тому же через неделю все его подозрения уже не будут иметь никакого значения, так что успокойся и продолжай делать свою работу. Я предупредил тебя только для того, чтобы ты не узнал о его приезде от кого-нибудь другого и не запаниковал.

– Я не паникую, я просто озабочен. Вечно ты меня недооцениваешь, Джерри, а ведь это я установил контакт с «Матансой». И оснований для беспокойства у меня побольше, чем у тебя!

– Разумеется, Бен, разумеется. – Отпор, который он получил от Дэнли, застал Бетуорта врасплох. – Я не имею ничего против. Беспокойство – это хорошо, беспокойство не позволяет человеку расслабиться, стать благодушным и беспечным. Кстати, кого ты планируешь отправить к Кордобе для координации действий?

– Я думал поехать туда сам.

– Нет, ты будешь нужен мне на объекте Z-III. Кроме того, Бен, ты слишком заметная фигура. Андреас может обратить внимание на твое отсутствие, а нам это ни к чему.

– Тогда я пошлю Эла Лири. Он в курсе дела; кроме того, это он помог урегулировать проблему между Моралесом и «Матансой» в Фэрфаксе.

– Но поскольку Моралес был ликвидирован, Лири вряд ли будет пользоваться полным доверием, – заметил Бетуорт.

– Никто и не требует, чтобы они ему доверяли, – жестко сказал Дэнли. – Мы даем Кордобе то, что нужно ему, а он даст нам то, чего хотим мы. – Он немного помолчал. – В общем, если я тебе не нужен, в среду я отбываю на Z-III.

При этих словах Бетуорт вдруг ощутил приятное волнение. Наконец-то его план вступил в решающую фазу! Несколько лет он осторожно готовил почву, интриговал, искал нужных людей, и вот теперь до желанной цели осталось всего несколько шагов!

– Поезжай, – сказал он спокойно. – В случае каких-то непредвиденных обстоятельств я с тобой свяжусь.

– Лучше бы обойтись без непредвиденных обстоятельств.

Эта фраза прозвучала почти как угроза, но Бетуорт подумал, что разберется с Дэнли позднее. У него было достаточно средств, чтобы заставить этого типа ходить на задних лапках. Сейчас же будет разумнее использовать вместо кнута пряник.

– Я лично не жду никаких неприятностей, – сказал Бетуорт. – Дело идет как по маслу – и все благодаря тебе. Удивительно, чего может добиться один по-настоящему умный человек. – Он остановился перед ступеньками Капитолия. – А теперь улыбнемся друг другу и попрощаемся как можно небрежнее: на нас смотрят.

Взгляд Дэнли метнулся вверх, туда, где на верхних ступенях лестницы стояли Карл Шепард и несколько конгрессменов.

– Что это Шепард так распустил хвост?

– Вербует Андреасу сторонников для голосования по законопроекту об охране окружающей среды, – пояснил Бетуорт. – Но вряд ли у него выйдет что-то путное. Старина Карл не так обаятелен, как наш уважаемый президент.

– А я слышал, он очень много сделал для улучшения работы нового Министерства охраны родины.

– Ну, это-то было проще простого. Сейчас все только и болтают что о террористической угрозе и, соответственно, о том, как от нее уберечься. Естественно, что все его предложения были поддержаны. Охрана окружающей среды – совсем другое. Пожалуй, я – единственный человек, который может обеспечить президенту перевес голосов в этом вопросе. Тем не менее сейчас я пожму Шепарду руку и сделаю вид, будто мне очень льстит внимание, которое могущественный вице-президент уделяет нашему – моему! – законопроекту. Затем я пройду дальше и растворюсь в толпе таких же простых, скромных конгрессменов, как я.

– Не растворишься, – буркнул Дэнли и, повернувшись, зашагал к автомобильной стоянке.

Дэнли был прав. Поднимаясь по лестнице, Бетуорт думал о своей восходящей звезде, которая очень скоро засияет ослепительным светом на политическом небосклоне Америки, а может, и всего мира. И будь он проклят, если позволит этой звезде погаснуть!

11

– Нашла! – Алекс с торжеством швырнула распечатки на стол перед Морганом и добавила: – Мне кажется, это именно то, что мы ищем.

– Ну, по крайней мере, хоть что-то определенное. – Морган быстро просмотрел бумаги. – Лонтана?

– Профессор Филипп Лонтана, бразильский ученый-океанограф. Он писал о гибели Большого Барьерного рифа, разыскивал затопленные города, изучал рельеф морского дна. Но больше всего времени и сил Лонтана отдал изучению океанических термальных каналов!

– И что это нам дает? – осведомился Морган.

– Два года назад профессор Лонтана опубликовал в «Наутилусе» одну любопытную статью. Это очень узкоспециализированное издание – именно поэтому мне потребовалось так много времени, чтобы ее разыскать. В своей статье Лонтана советует использовать для строительства тепловых электростанций искусственные термальные каналы, которые он предлагает контролировать с помощью самых современных импульсно-звуковых технологий. Правда, прокладка каждого такого канала требует весьма сложных расчетов, однако Лонтана был уверен, что находится на правильном пути. В статье он, в частности, утверждает, что уже работает над созданием опытной установки. – Алекс покачала головой. – Судя по тону статьи, Лонтана был в восторге от открывшихся ему перспектив. Его установка, работающая на неисчерпаемом источнике энергии, является прототипом устройств, способных полностью изменить образ жизни всего человечества! Так, во всяком случае, написано в его статье.

– Новый образ жизни – или новый способ убивать себе подобных… – пробормотал Морган. – А профессор, случайно, не пишет об использовании своего принципа в качестве оружия?

– Он упомянул об этом, но буквально в двух-трех строках. Лонтана вообще не останавливался на издержках своей системы – он сразу перешел к ее преимуществам. И в принципе я с ним согласна: тепло земного ядра – это могучий источник бесплатной энергии, которая действительно способна преобразить всю планету. А проблемами пусть занимается ООН – это, кстати, тоже слова профессора.

– Почему ООН, а не бразильское правительство? – удивился Морган.

– Судя по всему, профессор недолюбливает правительство своей родной страны. Однажды оно ему крепко насолило, и он, как видно, не забыл обиды.

– А в чем там было дело? – насторожился Морган.

– В самом начале карьеры Лонтане посчастливилось обнаружить затонувший испанский галеон. Однако половину полагающегося по закону вознаграждения ему пришлось отдать государству, так как судно затонуло в территориальных водах Бразилии. В других его статьях я обнаружила довольно едкие рассуждения о размерах вознаграждения за научные открытия, «двухсотмильной зоне» и правах личности. В целом мне показалось, что профессор Лонтана – довольно эксцентричный тип.

– Или просто псих.

– Если он и сумасшедший, то гениальный сумасшедший. Однако научное сообщество, судя по всему, не приняло его разработки всерьез. Я обнаружила несколько откликов на эту статью, подписанную другими океанографами. Они в один голос утверждают, что теорию Лонтаны невозможно осуществить на практике, поскольку земное ядро находится в шести тысячах километров под поверхностью.

– Что-нибудь еще было?

Алекс отрицательно покачала головой:

– Нет, не было. Но разве не логично предположить, что после того, как коллеги-ученые фактически высмеяли его открытие, профессор предложил его кому-нибудь другому?

– Например, мистеру Бетуорту – одному из самых заметных защитников окружающей среды в нынешнем составе конгресса… – Морган немного подумал. – Что ж, не исключено, что именно Бетуорт отправил Лонтану на фабрику в Фэрфакс и дал ему возможность экспериментировать. И, похоже, профессор добился кое-каких успехов.

Алекс нахмурилась:

– Но Пауэрc сказал, что он погиб и что из-за этого все пошло кувырком.

– Не совсем так. Он сказал, что они его «потеряли». Это не значит, что профессор погиб, – он мог просто разочароваться в своем работодателе или поссориться с ним, собрать пожитки и уехать. Бетуорт, со своей стороны, мог решить, что Лонтана выполнил свою функцию, и дать ему отставку, хотя в этом последнем случае он бы, скорее всего, постарался избавиться от свидетеля. Как бы там ни было, слабенький шанс у нас есть… – Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер Гэлена. – Посмотрим, что скажет нам наш специалист по информации.

– Но ведь это же просто догадки… – растерянно проговорила Алекс. – Я вовсе не утверждаю, что…

– Конечно, это только догадки, но уж больно они похожи на истину.

Морган кивнул и вышел на крыльцо. Когда Гэлен ответил, он вкратце пересказал ему все, что удалось отыскать Алекс в компьютерных сетях, и спросил, не удалось ли найти что-нибудь о Лонтане.

– Кое-что, – ответил Гэлен. – Хотя, к своему стыду, должен признать, что статью в «Наутилусе» я пропустил. Филипп Лонтана уже давно не живет в Бразилии. Он – гражданин Соединенных Штатов, а его лаборатория находится где-то на Багамских островах. Мы попытались связаться с ним, но ответа не получили. В настоящее время его разыскивает мой человек в Нассау.

– Лонтана может быть убит, – вставил Морган. – Когда Пауэрc сказал, что они его потеряли, он мог иметь в виду, что от него просто избавились.

– Все-таки ты законченный пессимист, Морган! – хмыкнул Гэлен. – Я лично так не думаю. Скорее всего, профессор просто расплевался с Пауэрсом или с кем-то, кто его нанял. В научном мире Лонтана пользовался репутацией чудака, но, судя по некоторым отзывам, он был человеком честным.

– А ты – законченный оптимист, Гэлен, – отрезал Морган. – Придется, видно, вернуть тебя с небес на землю. Я хотел бы, чтобы ты выяснил, где сейчас находится мой лучший друг Эл Лири и – по возможности – что он замышляет.

– Эл Лири?.. А-а, твой куратор из ЦРУ! Что конкретно ты хотел бы узнать?

– Я хотел бы узнать все, буквально все, включая номер его спутникового телефона.

– Зачем это тебе?

– Видишь ли, Пауэрc рассказал мне совсем не так много, как я надеялся.

– А ты уверен, что Лири захочет с тобой говорить?

– Он захочет. Я еще не забыл, как он подставил меня после Фэрфакса. Ему придется говорить!

– Учитывая, что он лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о твоих способностях, я в этом не сомневаюсь. Что мне следует о нем знать, прежде чем я начну собирать информацию?

– Он умен, честолюбив, получил прекрасное образование, и главное – он гомик. Однако Лири это скрывает, считая – и вполне справедливо, – что в ЦРУ «голубых» не жалуют, несмотря на всю эту новомодную болтовню о политкорректности.

– Лири опасен?

– Смертельно опасен, особенно если загнать его в угол.

– Смертельно опасный, умный и честолюбивый гомосексуалист? Хм… Ладно, я все это учту. Ну а как прошла ваша встреча с Логаном?

– Как и следовало ожидать. По крайней мере, твой друг не просиживает задницу, а действует, что не может не вселять оптимизма, учитывая его широкие возможности и политический вес. А разве он до сих пор тебе не звонил?

– Нет, только в самый первый день. Логан сказал, что попытался навести справки в Вашингтоне, но столкнулся с самым настоящим заговором молчания. Люди просто не хотят говорить. Конечно, это может быть связано с недавними нападениями на посольство в Кито и Мехико-Сити – после них большинство политиков испытывает… гм-м… скажем, известное напряжение. Но Логан уверен – дело в чем-то другом. Он сказал, что он как будто бьется головой в глухую стену.

– Черт!

– Ну вот, опять ты видишь все только в черном свете. А между тем дела обстоят вовсе не так плохо. Насколько мне известно, Логан терпеть не может глухие стены. Подобные вещи действуют на него, как красная тряпка на быка, и если он встречает глухую стену, можно не сомневаться – очень скоро в ней появится преизрядная дыра. Логан обещал мне позвонить, как только что-нибудь узнает, и я тебе сразу же об этом сообщу. – Гэлен сделал небольшую паузу. – Значит, говоришь, термальные каналы?.. Это плохая новость, Морган. С такими вещами шутить не рекомендуется.

– Не так плохи термальные каналы, как то, что некие силы пытаются получить доступ к энергии ядра Земли. Одному богу известно, что вся эта компания собиралась делать с раскаленной магмой… Кстати, как там Элейн?

– Странные у тебя ассоциации: расплавленная магма и Элейн. – Гэлен усмехнулся. – По-твоему, между ними много общего?

– Так, некоторое сходство… Я, собственно, просто хотел узнать, можно ли на тебя рассчитывать, если ты нам срочно понадобишься.

– А почему бы тебе не спросить об этом у самой Элейн?

– Я серьезно, Гэлен. Возможно, мне придется привезти Алекс к тебе. К Логану она не поедет, потому что этот тип немедленно запрет ее в своей неприступной крепости, и она это знает.

На сей раз Гэлен замолчал надолго.

– Я не хотел бы подвергать опасности Элейн и ребенка, Морган, – сказал он наконец.

– И все-таки спроси у нее, ладно? Элейн хорошо знает, как чувствует себя человек, на которого идет загонная охота.

Гэлен еще немного помолчал, потом спросил:

– Ты думаешь, к нам Алекс поедет?

– Сейчас, скорее всего, нет. Но может настать такое время, когда я буду представлять для нее куда большую опасность, чем Юргенс и Бетуорт, вместе взятые. Ей просто нельзя будет оставаться со мной.

– Хорошо, – нехотя промолвил Гэлен, – я спрошу Элейн. Но запомни, Морган: я ничего не обещаю!

Он дал отбой, и Морган выключил аппарат почти с облегчением. Несмотря на последние слова Гэлена, он почти наверняка знал: его старый друг сделает все, что только будет в его силах. Другое дело Элейн. Она всегда была упряма, неуступчива, злопамятна, а с недавних пор считала своим долгом защищать мужа от недобросовестных друзей.

«Что ж, – решил он, – поживем – увидим».

– В последние годы Лонтана жил в Нассау, – сказал Морган, вернувшись в дом. – Гэлен отправил туда человека, чтобы найти его.

– Это хорошо. – Алекс бросила взгляд на экран компьютера. – Тогда я, пожалуй, загляну еще на один сайт и…

– Нет, – твердо сказал Морган. – Ты и так сделала достаточно много. Я считаю, что тебе пора отдохнуть.

– Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, – вздохнула Алекс. – Я слишком взвинчена, чтобы отдыхать.

– Как знаешь. – Морган пожал плечами. – В таком случае я, пожалуй, попрошу тебя сделать одну вещь. Ты смогла бы быстро проявить пленку и напечатать фотографию человека, который выбежал из дома Пауэрса?

– Но ведь ты, кажется, сказал, что знаешь, кто это был! – удивилась Алекс.

– Да, знаю, но я хочу быть уверен на сто процентов. Ну, так как?

Алекс кивнула.

– Я сделаю это. Только, пожалуйста, достань бачки и приготовь растворы, а я пока выпью кофе.

– Честно говоря, узнать этого типа по такому снимку довольно трудно, – сказала Алекс, вытирая руки полотенцем. – Ракурс удачный, но у него все лицо залито кровью.

Морган осторожно взял в руки еще мокрый отпечаток.

– Я знаю, кто это. Никаких сомнений быть не может.

– Рунн? – Алекс, прищурившись, внимательно посмотрела ему в лицо.

Морган кивнул:

– Да, это Рунн. Впрочем, ты права: кроме меня, никто не сможет с уверенностью сказать, он это или не он. Но тебе, мне кажется, следует знать это лицо.

Морган достал карандаш, блокнот для эскизов и минут десять работал над наброском.

– Вот он – Рунн, – сказал он наконец, протягивая ей вырванный из альбома лист.

Алекс взглянула на бумагу. На ней был изображен довольно привлекательный молодой мужчина с пристальным взглядом немного раскосых темных глаз, пухлыми, чувственными губами и чуть приплюснутым носом. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы не лежащая на лице печать глубокой душевной муки.

– Как быстро ты его нарисовал… – пробормотала Алекс, не зная, что еще сказать.

– Я мог бы нарисовать его даже во сне, – просто ответил Морган. – Я часто его рисую. Можно сказать, что до недавнего времени Рунн был моим любимым персонажем. Пока не появилась ты, – уточнил он с улыбкой.

– У него раскосые глаза… Он что, индеец?

– Рунн наполовину кореец, наполовину американец.

– Он выглядит так, словно его… словно у него большое горе.

– Так и есть. – Морган забрал у нее набросок. – Впрочем, сейчас он наверняка выглядит по-другому. Судя по твоей фотографии, Пауэре ранил его в нижнюю часть лица, скорее всего – в щеку. Значит, надо нарисовать несколько швов… – Он взял у нее набросок и добавил необходимые подробности. – Примерно так. И вот что, Алекс: если увидишь кого-то, кто хотя бы отдаленно напомнит тебе этого человека, – беги так, словно за тобой черти гонятся.

– Ах вот, оказывается, чем ты был занят все это время!

Морган очень серьезно кивнул.

– Ты его… боишься?

– Да.

Несколько мгновений Алекс недоверчиво рассматривала его лицо.

– Ты не врешь?

– Рунн охотится за мной уже довольно давно. С какой стати я бы стал прятаться, если бы его не боялся?

– Это ты скажи мне – с какой стати! – Алекс вздохнула. – Впрочем, ты, конечно, не скажешь. Ведь это означало бы сократить дистанцию. – Она подошла к керосиновой плитке в углу. – К сожалению, здесь только растворимый кофе. Сделать тебе чашечку?

– Две, и побольше. Растворимый кофе нужно пить большими чашками.

Некоторое время Морган молча следил, как она движется по кухонному закутку, потом внезапно сказал:

– А ведь ему только двадцать два года. Алекс пожала плечами.

– Я слышала, что гремучие змеи смертельно опасны с самого рождения, а это – самые ядовитые и злобные пресмыкающиеся во всей Северной Америке. – Она протянула ему самую большую кружку, какая только нашлась в буфете. – Я своими глазами видела, как Рунн обошелся с женой Пауэрса, и мне непонятно, почему ты его жалеешь.

– Я его вовсе не жалею. Это можно назвать скорее эмпатией, сопереживанием. Когда я смотрю на него, я вижу себя. И я знаю, что он сделает дальше, потому что я на его месте поступил бы точно так же. – Морган невидящим взглядом уставился на чашку с кофе, которую держал в руке. – Его полное имя – Рунн Шин Той, и он – незаконный сын американской проститутки и северокорейского генерала Кай Хон Шина.

Алекс вздрогнула.

– Того самого, которого тебя послали убить?

– Того самого, которого я убил, – поправил Морган и поднес чашку к губам. – Это задание не вызывало у меня никаких сомнений, никаких колебаний. Как все северокорейцы, Кай Хон Шин был ярым антиамериканцем. Кроме того, он был причастен к массовым нарушениям прав человека в этой стране, а главное – он фактически руководил лагерем подготовки террористов в горах к северу от Пхеньяна. Рунн тоже прошел через этот лагерь. Он попал туда в четырнадцатилетнем возрасте и обучался разным смертоносным наукам наравне со взрослыми мужчинами, пока ему не исполнилось девятнадцать. До четырнадцати он жил в Токио с матерью. Заниматься проституцией ей запретили под страхом смерти, поскольку Рунн как-никак был сыном генерала. Правительство Северной Кореи даже выплачивало ей полный пансион, однако детства у Рунна фактически не было. Матери он был абсолютно не нужен, к своему бывшему любовнику-генералу она тоже возвращаться не собиралась. Со временем она пристрастилась к наркотикам и в конце концов умерла от передозировки, и тогда отец решил взять сына к себе.