Текст книги "Коснись горизонта"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 8
– Шарон!
В голосе Дэвида не прозвучало ни капли удивления, когда к нему подошла женщина с протянутой для приветствия рукой.
Это была одна из самых красивых женщин, которых когда-либо доводилось встречать Билли. Блестящие черные волосы обрамляли лицо с гладкой матовой кожей, огромные карие глаза светились умом и спокойствием. Она держалась уверенно и с достоинством, было видно, что она не в первый раз находится в обществе Дэвида.
Обменявшись рукопожатием с Шарон, Дэвид повернулся и представил ее Билли. Как в тумане она с удивлением услышала свой вежливый ответ. Затем у нее перехватило горло, и она почувствовала, что сейчас задохнется. Вместе с внезапной и резкой болью в ней с каждой секундой нарастала паника.
Шарон принялась что-то весело рассказывать, но Билли уже с трудом различала отдельные слова. Она вдруг захотела немедленно уйти.
– Извините, – торопливо начала она, – но я вынуждена покинуть вас. Я надеюсь, вы простите меня.
Краем глаза она заметила удивление на лице Дэвида и бросилась к двери. По коридору Билли мчалась не помня себя. Вдогонку ей несся голос Дэвида, но ничто уже не могло остановить ее. Ей необходимо было избавиться от страха, охватившего ее при виде женщины, которая одним только своим присутствием дала понять Билли об отношениях, связывавших ее и Дэвида в недалеком прошлом. Этого Билли не могла вынести ни минуты.
Едва она успела захлопнуть дверь своей комнаты, как следом за ней ворвался Дэвид. Его лицо было искажено гримасой, но не злости, а тревоги.
– Ради Бога, Билли, что случилось? Ты бледна как полотно. Я никогда не видел тебя такой. Что с тобой, милая?
Его глаза смотрели на нее с таким желанием понять и помочь, что ей стало неловко за свой поступок.
– Я же предупреждала тебя, что иногда веду себя странно, – в волнении проговорила она. – Прости меня, я была невежлива с твоей гостьей. Извинись за меня перед ней.
Билли села на кровать и машинально потянулась к гитаре, которая лежала рядом. Она прижала ее к себе и почувствовала, как к ней возвращается уверенность.
– Она должна простить меня, она такая милая.
– Шарон? Это все из-за нее? – В его глазах промелькнуло облегчение. – Послушай, я же говорил тебе, радость моя, что между нами ничего нет. Это не я пригласил ее. Я слышал, что Карим пригласил женщину для компании, но я совсем не предполагал, что это будет Шарон. Хотя, конечно, я мог бы догадаться. Она умна, а Карим ценит это качество в женщинах.
– Она женщина Карима? – безжизненным голосом спросила Билли. – А он не староват для нее?
– Никто не почувствует себя старым, когда рядом такая девушка, как Шарон, – смущенно сказал Дэвид. – Она любого сделает счастливым.
«Но ведь и Дэвида она делала счастливым. Да и не она одна», – пронеслось в голове Билли, а вслух она произнесла:
– Конечно! Она ведь просто великолепна!
– Поэтому нет никакого повода для ревности и беспокойства, – мягко уговаривал ее Дэвид. – Для меня ты всегда единственная женщина в мире.
«Сейчас, может быть, это так и есть, – подумала Билли, – но кто знает, как долго это продлится? Дэвид не только красив, но и душа его прекрасна. Он притягивает к себе людей, как магнит, а вокруг так много прекрасных женщин, которые пожелают быть с ним».
– Это не только ревность, – сказала она, опустив голову. Билли не хотела, чтобы он прочел в ее глазах страх потерять его. В эти мгновения она поняла, насколько глубоко ее чувство к Дэвиду, и это испугало ее больше, чем что бы то ни было раньше. Она осознавала, что ее ждут перемены, и чем дольше она останется с Дэвидом, тем глубже они будут.
– Я сейчас чувствую себя так, как тогда, в семь лет, помнишь, я рассказывала тебе. Как будто некая паутина опутывает меня все больше… – Она нервно засмеялась. – Это забавно, правда?
– Не вижу ничего забавного. – Дэвид подошел к ней. – Ты не могла бы перестать вспоминать свое прошлое и понять, что я здесь, рядом с тобой, и что ты нужна мне больше, чем кому бы то ни было прежде.
Она отбросила гитару и почти упала в его объятия, прижимаясь к нему с такой безнадежностью, что слезы едва не выступили у него на глазах.
– Ты тоже нужен мне, – говорила она, пряча лицо у него на груди. – Ты так нужен мне. Держи меня, пожалуйста. Не отпускай меня.
– Я держу тебя, – проговорил Дэвид, – я держу тебя, Цветок Пустыни, и не отпущу тебя никогда.
«Когда-нибудь это случится, – упрямо повторила про себя Билли. – Любовь всегда убегает от меня. Так уж я устроена. Он сейчас пытается разорвать этот порочный круг. Но когда-нибудь он сам будет страдать от того, что не сможет больше любить меня, но тогда будет уже слишком поздно».
– Билли, – прошептал Дэвид, – поговори со мной. Освободись от того, что мучает тебя. Я хочу и могу помочь тебе, но прежде я должен знать, что происходит с тобой. Разве ты не видишь, как разрывается мое сердце?
– Я не хочу разговаривать. – Она еще крепче сжала его в своих объятиях. – Я только хочу, чтобы ты не отпускал меня. Нет, еще кое-что. Я хочу заняться с тобой любовью. Ты можешь это сделать для меня?
Голубые глаза Дэвида были серьезны.
– Нам надо сначала поговорить, любовь моя. Я вижу, что ты нуждаешься в этом больше.
Но ее трясущиеся пальцы уже принялись расстегивать его рубашку.
– Сейчас не время. Мы можем поговорить и завтра. Сегодня ночью мне нужно только это. – Она наконец справилась с пуговицами, зарылась лицом в мягкие волосы у него на груди и услышала, как сильно бьется его сердце. – Пожалуйста, Дэвид.
– Да, мой цветок. – Его пальцы уже расстегивали «молнию». – Я всегда готов сделать для тебя все, что ты хочешь, любовь моя. Все, что ты хочешь.
Дэвид не спеша снял с нее платье и уже собирался опуститься с ней на шелковую простыню, как Билли вдруг остановила его.
– Подожди, я хочу посмотреть на тебя. – Она встала на колени в кровати, заставив его сделать то же самое.
– Ты такой красивый. Я всегда считала, что красивые мужчины не могут выглядеть мужественно. А ты…
Билли мягкими движениями поглаживала его мускулистые плечи, грудь и живот. Потом с нежностью обняла его бедра:
– Ты такой…
Стараясь ее не обидеть, он освободился из ее ласкающих рук.
– Я польщен твоей оценкой, но боюсь, что долго не выдержу, радость моя. – Он легко поцеловал ее в щеку. – Когда ты будешь готова, я бы хотел доказать тебе свою любовь.
– Уже скоро, – ответила она, ее глаза сверкали в темноте, как звезды. Ее руки гладили его спину, плечи, грудь. – Я хочу запомнить тебя. Я хочу запомнить каждую частицу твоего тела, чтобы видеть тебя даже с закрытыми глазами. Ты не возражаешь, Дэвид?
В глубине его глаз появилась тревога, когда он спросил ее:
– А тебе это поможет, любовь моя?
Она тряхнула головой так, что ее сверкающие бронзой волосы упали ей на лицо.
– Я думаю, что да.
– Тогда я в твоих руках, – с хрипотцой в голосе ответил он. – Делайте со мной, что хотите, мой капитан. – Он улыбнулся. – И клянусь тебе: чтобы ты ни делала, все доставит мне удовольствие.
– Я надеюсь на это, – прошептала она. – Я очень хочу этого, Дэвид. – Ей хотелось подарить ему наслаждение, хотелось, чтобы он запомнил ее ласки, и она была готова на все, лишь бы ей это удалось.
Она слегка подтолкнула его так, что он оказался на спине, она сама опустилась над ним на колени. Ее губы начали свое путешествие по его прекрасному телу. Она медленно и нежно проводила языком по твердому животу. А затем положила на его плечо голову. Лаская с неторопливой нежностью его бедра, она думала о том, какой он красивый и сильный мужчина.
На его теле каждый мускул находился в напряжении, Дэвид дышал прерывисто, а когда ее губы, вслед за руками, повторили их путь, из горла вырвался стон.
– Билли, мне больно, я так хочу тебя, что мне больно.
– Я знаю, я знаю, – прошептала она нежно и попыталась смирить губами эту боль. Он вскрикнул, содрогаясь всем телом. Она почувствовала, какое сильное наслаждение испытал он от этой любовной игры.
Со стоном он перевернул ее на спину и накрыл ее тело своим, как тогда, во время песчаной бури. Сразу же пришло на память, каким он был добрым и заботливым в тот день, защищая и успокаивая ее.
Он раздвинул ее ноги коленом и почувствовал, что больше не может ждать. И тогда он овладел ею, чувствуя ее всю, делая ее частью самого себя. Наклонившись, он положил голову ей на грудь. «Какая она сладкая», – в восхищении думал он, вспоминая, какой он испытывал восторг, держа ее в первый раз в своих объятиях. «Прочь воспоминания, – приказал себе Дэвид. – Буду думать только о том, что происходит сейчас».
Он попытался успокоить дыхание.
– Ты не готова, – переводя дыхание, сказал он. – Я чувствую это. Дай мне немного времени, и я постараюсь сделать все, чтобы тебе было хорошо.
– Нет-нет, – быстро ответила она. – Я сама. – Она сделала несколько нежных, ласкающих движений, от которых по всему его телу пробежала дрожь. – Продолжай, я хочу тебя.
– Нет. – Он положил ей руку на грудь. – Мы должны помочь друг другу.
Он был таким нежным и заботливым. Он не мог брать, не отдавая, и она не могла этого вынести. У него не было больше необходимости влюблять ее в себя, потому что она и так безумно любила его. Но чувство страха, снедавшее ее, только увеличивалось от его внимания.
С усилием улыбнувшись, Билли сказала:
– Почему ты не слушаешь меня? Я хочу тебя. – Ее глаза блестели. – Я готова тебе это доказать.
Ее тело чутко уловило его тщетные попытки сдержать рвущуюся наружу страсть. Интуиция любящей женщины подсказала Билли, что нужно сделать, чтобы Дэвид перестал бороться со своим желанием. Она не хотела, чтобы этой ночью он был нежным и заботливым. Она хотела, чтобы он взял ее стремительно и даже грубо, и она добилась своего. Сила его страсти была столь велика, что потрясла ее до глубины естества.
– Я сделал тебе больно? – Глаза Дэвида выражали тревогу, когда он посмотрел на нее. Из груди вырывалось тяжелое дыхание. – Я не хотел быть таким грубым! Господи, Билли, прости меня.
– Я сама подтолкнула тебя к этому, – ответила она едва слышно. – Это не имеет значения, ведь эта боль пришла ко мне от тебя, любимый!
– Все, что касается тебя, имеет для меня значение, – проговорил Дэвид с легкой обидой в голосе. – Что ты задумала? Ты хотела видеть меня нетерпеливым и грубым, но зачем? Ты сердишься на меня?
– Не будем сейчас об этом говорить. – Она устроилась рядом с ним и прикрыла веки. – Я так хочу спать!
– Билли, – еще раз позвал ее Дэвид, затем тяжело вздохнул и, тесно прижавшись, улегся рядом. – Ладно, спи, дорогая, но завтра мы поговорим.
Она лежала, чувствуя комок в горле и из последних сил сдерживая слезы. Билли знала, что завтра никакого разговора не состоится. Какими словами объяснить ему, что она боится привязываться к кому-либо, она боится разрешить себе любить так сильно. Когда нет любви, нет и боли. Она должна уйти сейчас, пока еще в состоянии справиться со своим чувством. Она должна вернуться к той жизни, которой жила до этой роковой встречи. Если, конечно, уже не слишком поздно.
Дэвид резко выдернул лист бумаги из машинки, нетерпеливо скомкал его и бросил в корзину, доверху наполненную такими же листами. Этим утром его преследовала неудача. Он был не в состоянии сосредоточиться. Большую часть времени он провел, уставившись на чистый лист, заправленный в машинку, и видя перед собой спящую Билли.
Ему казалось, что она окружила себя стеной, гладкой, холодной и непреодолимой. Она ни в какую не соглашалась поговорить о том, что произошло вчера, смеялась над своими ночными страхами и настаивала на том, чтобы он шел к себе работать. Она практически вытолкала его за дверь, сказав, что они увидятся за ленчем.
«Почему, черт возьми, я позволил ей это? – с недоумением спрашивал себя Дэвид. – Наверное, я надеялся, что она станет более уступчивой и мы сможем поговорить обо всем, если дать ей возможность побыть одной».
Теперь он сомневался, что поступил правильно. Что-то беспокоило Билли, и Дэвид был теперь уверен, что надо было заставить ее поделиться своими проблемами и убедить, что решить их они могут только вдвоем.
Раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Дэвид. Дверь открылась, и в комнату вошел Карим.
– Садись, Карим, – пригласил Дэвид, указывая на плетеное кресло. – Прости, я не предупредил тебя, что не буду завтракать.
Карим подобрал свои белые одежды и опустился в кресло.
– Это не так важно, – не торопясь, проговорил он. – Как себя чувствует мисс Калахан?
– Я полагаю, ты догадываешься, что на самом деле она не была больна. – Дэвид твердо посмотрел в глаза Карима. – Но я не уверен, что сейчас ей стало лучше. Я как раз собираюсь пойти поговорить с ней.
– Шарон? – На лице шейха появилось недоумение. – На вид она такая выдержанная, я и представить себе не мог, что она обратится в бегство при встрече с соперницей, не попытавшись сразиться с ней. Это очень странно.
– На самом деле она испугалась не Шарон. – Дэвид откинулся на спинку кресла. – Ее испугали привидения из прошлого, и они страшны, как сам дьявол.
Лицо Карима слегка оживилось.
– Я рад, что Шарон здесь ни при чем, – и, улыбнувшись, он продолжал: – У всех нас есть свои призраки. Надеюсь, что они бесследно исчезнут, если настоящее окажется счастливым.
– Может быть, – согласился Дэвид. – Я тоже надеюсь на это. Она слишком долго жила в одиночестве, и ей нужно время, чтобы разобраться и отбросить все, что ее беспокоит.
– Если я могу чем-нибудь помочь…
– Нет, – улыбнулся Дэвид. – Ты так беспокоишься о Билли? Ты наконец поверил, что она не подослана меня убить.
– Не похоже, что она собирается это сделать, – ответил Карим уже другим тоном. – Я прожил много лет и научился разбираться в людях. Из того, что произошло в течение последних двух недель, я понял, что у нее благородное сердце и она не в состоянии совершить что-нибудь дурное.
– Наконец-то. Я пытался объяснить тебе это в первый же день, когда привел ее сюда.
В дверь постучали, и в следующую секунду в комнату вошла Ясмин. В руках она держала кассету и гитару.
– Она ушла, Лизан. – Ясмин сокрушенно вздохнула. – Она сказала, что у нее болит голова, и что она хочет остаться одна. Когда я вернулась, чтобы узнать, будет ли она завтракать, ее уже не было. – Она взглянула на свои руки. – Осталась только гитара и прощальная записка для меня.
– И кассета, – безжизненным голосом добавил Дэвид.
«Господи, зачем только я оставил ее сегодня утром, – в отчаянии думал он, – я же видел, что с ней что-то происходит!»
Ясмин согласно кивнула в ответ на его слова.
– Да, в записке написано, что на кассете письмо для тебя. – Она протянула ему гитару. – А это тебе.
Еле передвигая ноги, Дэвид подошел и взял гитару. Он помнил, как много эта гитара значила для нее, и тем не менее она оставила ее здесь.
Дэвид поставил кассету в магнитофон.
– Мне уйти? – коротко спросил Карим.
– Останься. – Дэвид нажал на кнопку.
Голос Билли зазвучал в комнате, и он вздрогнул от ощущения ее близости.
«Прости, Дэвид, я не сдержала своего обещания. Я хотела остаться, но не смогла. – Несколько мгновений пленка крутилась, и вдруг опять раздался голос Билли: – Это не потому, что я не люблю тебя. Я люблю тебя. Я ведь никогда тебе не говорила об этом, да? Видишь, какая я трусиха. Я люблю тебя так сильно, что не могу смириться с этим. Сила моей любви пугает меня, я боюсь стать пленницей этого чувства, боюсь стать твоей невольной рабой. Моя свобода все еще так много значит для меня. Но снова и снова я говорю тебе: я люблю тебя! Говорю я тебе это только сейчас. – Голос Билли был едва слышен. – Я люблю тебя, Дэвид. Я оставляю тебе мою гитару и еще кое-что. Я не могу сейчас что-нибудь сочинить, это написал Роджер Витакер, но все здесь правда. – Голос Билли был нежным и низким, только слегка дрожал от волнения:
Ты так спокоен, когда разговариваешь.
Так безмятежен, но это не равнодушие.
Ты смеешься, когда другой плакал бы на твоем месте,
Ты всегда говоришь только правду, даже когда знаешь, что легче солгать.
Твоя душа так прекрасна! Сколько от тебя света!
Ты солнечный свет в моей душе.
Ты согреешь меня, если я замерзну,
Сделаешь меня молодой, когда я состарюсь.
Ты моя путеводная звезда, там, в небесах. Сколько от тебя света!
Твоя душа настолько глубока, что этот мир не сможет разрушить любви, которая живет в тебе.
Ты так благороден, что, не рассуждая, даришь людям свою любовь».
Последние звуки стихли, и после паузы голос Билли произнес:
«Прощай, Дэвид. Спасибо за счастливые мгновения, которые я испытала рядом с тобой».
После этого стало слышно только шуршание ленты на кассете. Дэвид подошел и выключил магнитофон.
Он чувствовал, как на его глазах закипают слезы, и некоторое время стоял неподвижно, ничего не видя перед собой. Потом резким движением он протянул гитару, которую продолжал держать в руках, Кариму.
– Пожалуйста, Карим, сохрани ее.
Дэвид бросился в спальню и через минуту вернулся с коричневым чемоданом в руках и бросил его на кровать.
– Ты поедешь за ней? – спокойно спросил Карим.
– Именно это я и собираюсь сделать. – Дэвид открыл дверцы шкафа и стал без разбора снимать с вешалок рубашки. – Она сама не знает, что делает, глупая маленькая девчонка! Если она думает, что ее дурацкая гитара утешит меня, то она сошла с ума. Мне нужна она. Если она не понимает этого, я объясню ей.
– Я думаю, ты тоже нужен ей, – уверенно произнес Карим. – Я не могу сказать, что мне понятны ваши страсти и страдания, я никогда не встречал женщины, которая вызвала бы у меня такие чувства. – Он пожал плечами. – Но она обладает редкой силой духа. Наверное, именно такие люди и способны чувствовать и переживать так сильно и глубоко.
– Ты привезешь ее назад? – с надеждой спросила Ясмин.
– Я надеюсь, что да, – мрачно произнес Дэвид. – Если нет, то я поеду за ней. Она должна понять, что отныне нам нельзя разлучаться.
На столе резко зазвонил телефон.
– Возьми трубку, Ясмин.
Услышав в трубке обеспокоенный голос Клэнси, Ясмин передала трубку Кариму.
Некоторое время Карим слушал молча, лицо его оставалось бесстрастным.
– Я скажу ему, Клэнси, – наконец произнес он и повесил трубку.
Повернувшись к Дэвиду, он медленно проговорил:
– Думаю, что тебе незачем собирать веши, Дэвид. Клэнси только что получил сообщение по сотовому телефону от охранника, который был приставлен к Билли. – Он сделал паузу: – Она в руках у Ладрама. Они были не в силах что-то предпринять.
Дэвид почувствовал, как его пронзил ледяной ужас.
– Что это значит, черт возьми? Как это произошло?!
– Билли ехала по рынку на джипе, когда ей перегородил дорогу ехавший наперерез торговец. Пока она ждала, когда он освободит проезд, невысокий человечек в плаще с капюшоном незаметно сел на заднее сиденье. Видимо, он подал знак, и незадачливый торговец убрал свою машину с дороги. После этого Билли двинулась к городским воротам.
– Если охранник был так близко, что видел все это собственными глазами, почему он не вмешался, черт возьми? – Лицо Дэвида побелело от гнева. «Невысокий человечек! – повторял про себя Дэвид. – Именно так выглядел Ладрам». – Этому идиоту же приказали охранять ее!
– Человек сидел к ней слишком близко, – невозмутимо ответил шейх. – Охранник видел, как незнакомец что-то говорил Билли. Наш человек не решился предпринимать что-либо, опасаясь, что Билли может пострадать от рук Ладрама. Дэвид представил себе Билли с ножом под ребрами и все те ужасы, которые так красочно описывал Ладрам в своих письмах. Он почувствовал, как раздражение закипает в нем и страх сменяется злостью.
– Откуда последний раз звонил охранник?
– Он только что проехал через городские ворота и сказал, что Билли и Ладрам, похоже, направляются в сторону каньона, подъехать ближе он не может, потому что опасается, что Ладрам его заметит. Это не самая простая задача – тайно следить за кем-нибудь в пустыне.
– А если он потеряет их из виду? – в бешенстве проговорил Дэвид. – Для охранника этот парень то ли излишне осторожен, то ли слишком труслив! Он же упустит этого извращенца.
– Не обижай его! Клэнси уверяет, что это очень опытный охранник. Ему приказано следовать за Ладрамом до его убежища и сообщить нам о его местонахождении.
– И тогда мы отправимся туда?
– Нет, тогда мы будем ждать.
– Ждать?! – взорвался Дэвид. – Ждать, пока он станет присылать мне кусочки Билли в упаковке?! Ну, нет! Я заберу ее у него.
– Если мы помчимся туда даже с целой командой, он скорее всего убьет Билли. Клэнси прав, предлагая подождать, пока Ладрам свяжется с нами, и тогда мы расставим ему ловушку.
– Если он свяжется с нами! – насмешливо повторил Дэвид. – Он может поиздеваться над ней для своего собственного удовольствия, а уж потом послать за мной.
– Я так не думаю. – Взгляд Карима был сосредоточен. – Он вряд ли сгорает от страсти, а Билли он хочет использовать в качестве приманки, чтобы заполучить тебя. Жажда мести обуревает его, а не любовная страсть.
В этом, конечно, был смысл, но Дэвид не хотел думать о последствиях, если Карим окажется не прав. Он слишком боялся за Билли.
Взгляд Дэвида упал на гитару, прислоненную к спинке плетеного кресла, он поднял ее и сел в кресло за письменным столом. Он вспомнил, с какой теплотой относилась Билли к своей «старой подруге». Дэвид прижал ее к себе, словно верил, что она поможет ему пережить ожидание.
