Текст книги "Дни и ночи отеля «Бельведер»"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Андреа втайне надеялась, что если Кир Холт захочет, чтобы она выполняла для него секретарскую работу, он попросит ее об этом. Как-то днем она вернулась с перерыва в «Бельведер» и заняла свое место в комнате позади стойки администратора, Джилл Брукман набросилась на нее:

– Андреа, ради всех святых, пойди успокой этого человека. Он требует, чтобы ты пришла к нему.

– Кого? – спросила она, прекрасно зная о ком идет речь.

– Мистера Холта.

– Почему ему не поможет кто-то другой? Я здесь не единственная машинистка.

– Честно говоря, в данный момент единственная, – ответила ей Джилл. – Все с ума посходили с подготовкой Недели Швеции.

Андреа взяла блокнот, молясь про себя, чтобы Кира Холта вызвали срочно на строительство или чтобы другой Божий промысел избавил ее от необходимости снова встречаться с ним наедине.

Ее сердце колотилось как бешеное, и пальцы дрожали, когда она уселась в его гостиной в ожидании диктовки. После короткого приветствия он повернулся к ней спиной и уставился в окно, затянутое сетчатой занавеской. Затем начал диктовать длинный отчет, и, ухватив суть, Андреа подумала, как нелепы были ее опасения. Чего она ожидала? Что он заключит ее в объятия и покроет ее лицо пылкими поцелуями? Он явно забыл это мелкое происшествие, возможно, в тот же вечер.

Судя по его диктовке, работа в квартале Сенчери продвигалась успешно, хотя не так гладко и быстро, как он надеялся. Все еще случались неприятности, но серьезных происшествий больше не было.

Закончив печатать и вынув листы копирки из дополнительных экземпляров, она сказала:

– Не уничтожить ли в целях безопасности эту копирку? Она новая, и по ней иногда можно прочитать, что было напечатано, если держать эти листы перед зеркалом.

Кир стремительно повернулся к девушке:

– Но разве все слова не перепутаны, если напечатано больше одной страницы?

– Чаще всего так и бывает. Однако порой там и сям можно разобрать несколько строчек. Это могут быть важные сведения.

– Вот что, дайте их мне. – Он зажег настольную лампу и изучил страницы копирки. – Да, вы правы, Андреа. Большую часть текста нетрудно понять по отдельным кусочкам.

Кир взглянул на нее и ласково улыбнулся. Выражение его глаз, казалось, обещало ей идиллическое счастье, но она одарила его улыбкой, которую позднее признала высокомерной и небрежной.

– Спасибо, что напечатали, – сказал он почти резко. – В будущем стану относиться внимательнее к копирке.

Андреа хотела сказать ему, что ей глубоко симпатичны его беспокойство и забота о деле, что она сделает все возможное, чтобы помочь ему, но промолчала.

– Как, по-вашему, сейчас выглядит Сенчери? Вам он нравится?

– Нет. Мне он кажется заурядным, – вырвалось у Андреа. В полном смятении девушка резко вскинула голову и увидела его весело улыбающийся рот и удивленно поднятые брови.

– К счастью, я не архитектор. Что в нем плохо?

– Я не собиралась критиковать, – пробормотала она, отворачиваясь от Кира.

– Нет, продолжайте.

– Центральная часть очень удачно срезает угол, но остальной квартал кажется прижатым к земле и массивным. Это скала с прорезанными в ней окнами и квадратами синего и терракотового, надо как-то оживить ее.

– Вы совершенно правы. Похоже, вы внимательно изучили здание. Это не вас я видел как-то вечером с вашим приятелем Тревором?

Так она не ошиблась, когда подумала, что это был Кир.

– Да. У Тревора есть магазин, и мы обсуждали оформление витрины.

И в тот же миг волшебное очарование исчезло. Его снисходительное любопытство сменилось язвительной холодностью, когда он сказал:

– А как, по-вашему, следовало бы построить такой квартал?

– Я ведь почти ничего не смыслю в архитектуре, – ответила Андреа, потом добавила с воодушевлением: – Но я видела фотографии европейских зданий, когда зигзаг фронтона или балконы разбивают прямые плоскости.

– В следующий раз придется вас познакомить с нашим архитектором.

Андреа прикусила губу и была рада, когда у Кира зазвонил телефон и ей не пришлось отвечать на его предложение. «Ему не следовало спрашивать мое мнение, – подумала она строптиво, – если он не хотел его слушать».

Андреа решила не говорить ему, что послезавтра ее переведут из отдела регистрации в службу официанток, и она больше не сможет печатать его отчеты. Это выглядело бы так, будто она считала себя незаменимой. В конце концов, в «Бельведере» имелись другие опытные машинистки.

После того как Андреа вышла из апартаментов Кира, он некоторое время работал. Он курил одну сигарету за другой, его переполняло нетерпение: ему хотелось поскорее закончить работу над Сенчери и уехать из Миллбриджа. Квартал был действительно скучным, и вполне возможно, что именно из-за недоработок и недостатков конструкции он ощущает такую усталость и неудовлетворенность работой.

Он собрал в кучу все свои бумаги и запихнул их в портфель, который запер в гардероб. Потом заказал по телефону виски с содовой и решил пойти пообедать в ресторан, а не заказывать еду в номер. Но он пожалел о своем порыве, так как Ингрид Дженсен сидела за соседним столиком и, увидев Кира, послала официанта с вопросом, может ли она присоединиться к нему. А может, он пересядет к ней? Кир Холт понимал, что выбор у него небогатый.

– Расскажите об этих больших зданиях, на которых вы работаете, – задабривала она его, сопровождая свои слова обольстительной улыбкой.

Он вежливо улыбнулся в ответ, думая, как быстрее покончить с обедом и уйти, сославшись на занятость. Пока Ингрид щебетала на своем очаровательном, с легким акцентом, английском, он думал о юной Ланздейл, которая откровенно изложила ему свою точку зрения на его проект, хотя ее интерес скорее был вызван симпатией к этому Деннистоуну, владельцу магазина. Он, несомненно, горел желанием улучшить оформление своих витрин.

Глава 8

За несколько дней до Рождества тетя Кэтрин спросила девушку, какие у нее планы на праздники.

– Миссис Деннистоун пригласила меня к себе на выходные.

– Понятно. – Тетя Кэтрин нацарапала несколько слов в своем блокноте. – На Рождество у нас в отеле затишье, поэтому мы, как правило, не отказываем в выходных.

– Да, девушки говорили мне об этом.

– И ты, наверное, будешь рада повидаться с Тревором Деннистоуном? – В голосе тети Кэтрин не слышалось злорадства, однако Андреа почувствовала себя неловко.

– Он всегда хорошо относился ко мне. – Андреа помолчала. – Мы виделись с ним пару раз. – Она решила признаться в этом, а не ждать, пока тетя Кэтрин сделает ей выговор.

– Да, понимаю. – Тетя Кэтрин улыбнулась племяннице, – Между вами существует какая-то привязанность?

Андреа вспыхнула. Опять Кир Холт, вероятно, поделился информацией с ее тетей.

– Нас с Тревором связывают чисто дружеские отношения. Миссис Деннистоун не стала бы приглашать меня, если бы думала иначе. Она возлагает на сына большие надежды и рассчитывает на девушку, занимающую положение повыше, чем мое. Так или иначе, он все равно влюблен в одну особу, но это касается только его.

– Извини, Андреа, если я проявила назойливое любопытство. Но я чувствую себя ответственной за твое будущее и, совершенно естественно, проявляю интерес ко всем девушкам, которые работают под моим началом.

Андреа кипела от возмущения, но невозмутимо обронила только обязательное в подобных ситуациях:

– Да, мадам.

– Попроси у мисс Уиверн пропуск. Скажи ей, что ты можешь получить дополнительный выходной, если она согласна, конечно.

После ухода Андреа Кэтрин Мейфилд посмотрела на разбросанные по столу бумаги. Хотя она пыталась быть доброй, что-то не получалось у нее каждый раз при разговоре с девушкой. Андреа всегда давала отпор, но, возможно, ей следовало винить за это себя.

С самого начала между ними возникло непонимание, и Кэтрин призналась себе, что было ошибкой пригласить Андреа в «Бельведер». Ей следовало позволить девушке спокойно работать в Стоучестере или заняться чем-то другим и куда-то уехать. Раньше или позже она встретила бы подходящего молодого человека, вышла замуж, и добровольно взятая на себя ответственность Кэтрин за ребенка сестры закончилась бы.

Кэтрин же добилась только того, что вырвала Андреа из ее привычного окружения и перевела в мир незнакомый и тревожный. К тому же смущение девушки опровергало ее утверждение об отсутствии отношений с Тревором Деннистоуном.

Существовал и еще один аспект: раньше Андреа едва ли стала бы завязывать с Тревором романтические отношения, надеясь на сказочно счастливый конец, но сейчас, работая в отеле, девушка могла посчитать, что ее положение возвысилось и появилась возможность осуществить на деле сказочную мечту.

Кэтрин вздохнула. Несомненно, на празднике у Деннистоунов будут и другие молодые люди, и, возможно, у миссис Деннистоун хватит ума обеспечить Андреа другими поклонниками.

Андреа же была полна возмущения, не против тети, так как понимала, что главная сестра-хозяйка, под началом которой работало столько девушек, должна быть в курсе их частной жизни, но никто, кроме Кира Холта, не мог сообщить тете Кэтрин о том, что она пару раз встречалась с Тревором.

Почему она должна просить рождественский пропуск у мисс Уиверн? Разве тетя Кэтрин забыла, что она сейчас работает официанткой-стажеркой и перешла в другой отдел?

– Тебе везет, Ланздейл, – сказала мисс Уиверн, выписывая пропуск, – если вспомнить, как недавно ты работаешь у нас. Немного девушек получают полных три дня отдыха на Рождество. Должно быть, тебе кто-то покровительствует.

Андреа тут же насторожилась. Не подозревает ли мисс Уиверн, что миссис Мейфилд – тетя Андреа?

– Можете оставить мне адрес того места, где вы остановитесь?

Андреа знала, что существует правило оставлять адреса, если уезжаешь на уик-энд или получаешь пропуск за отгулы, и хотя она колебалась, но все же понимала, что спорить бесполезно.

– Хауден-Холл, Найтс-Крум? Звучит впечатляюще. Это отель?

– Нет, частный дом. – Желание досадить ей заставило Андреа сказать: – Мы с отцом когда-то жили там. – Заметив удивленное выражение лица мисс Уиверн, она добавила: – Отец там работал.

Отбросив обычное высокомерие, мисс Уиверн спросила с присущим ей назойливым любопытством, в качестве кого работал отец Андреа, и, выслушав ответ, подписала пропуск без дальнейших замечаний.

Сидя в поезде, идущем в Стоучестер, Андреа предвкушала встречу с Тревором. Она с удовольствием приняла приглашение его матери, считая, что возвращение в знакомое окружение и отдых от бурлящей жизни гостиницы позволят ей взглянуть на все события другими глазами.

Андреа только раз видела Кира Холта с того вечера, когда он привез ее домой из клуба «Полонез», и только потому, что ему понадобились ее услуги в качестве секретарши. Она понимала теперь, что придала чрезмерно большое значение прощальному поцелую. Он, возможно, точно так же поцеловал Ингрид, если бы привез ее в отель после танцев.

Теперь они с Тревором смогут возобновить свои прежние пешие прогулки, и миссис Деннистоун не стоит опасаться Андреа. Но даже такая мысль заставила ее задуматься. Могла ли она относиться к Тревору только как к другу лишь потому, что он безумно влюблен в Ингрид, или дело в том, что она серьезно увлечена Киром.

Андреа слишком мало знала о любви, чтобы ответить на такой вопрос. Влюбившись в Тревора или в Кира, она привнесет в свою жизнь одни осложнения. В первом случае – враждебность миссис Деннистоун, во втором – привязанность к человеку, который целиком погружен в свои дела и забыл думать о глупой девчонке, работающей в отеле, где он остановился.

Отец часто говорил ей, что иногда стоит расслабиться и позволить жизни идти своим чередом, философски принимая происходящее в данную минуту и не задумываясь о будущем.

В Стоучестере она огляделась, не приехал ли Тревор встретить ее. Тревора не было, и Андреа дождалась автобуса в Найтс-Крум.

Когда она шла по знакомой подъездной дорожке к Хауден-Холл, ее захлестнуло ощущение невосполнимой потери, она вспомнила об отце. Теперь вместо него другой человек водит машину миссис Деннистоун, занимает их квартиру над гаражом.

Миссис Деннистоун сама показала комнату Андреа, тронутой такой заботой. Мать Тревора, в сущности добрую, симпатичную женщину, едва ли можно было укорять за желание добиться того, чтобы у ее сына была счастливая семейная жизнь и финансовый успех.

– Очень мило с вашей стороны пригласить меня сюда на Рождество, – сказала Андреа. – Я высоко ценю это. Впервые после смерти отца…

– Да, я понимаю, дорогая. – Миссис Деннистоун потрепала Андреа по плечу. – На Рождество особенно остро чувствуешь одиночество. Невольно вспоминаешь все, что произошло за год. Тебе нравится то, чем ты занимаешься?

Андреа с неожиданным жаром поведала о преимуществах своей работы в «Бельведере». Незачем заставлять бывшую хозяйку думать, что она жалуется или недовольна тем, что ей пришлось уехать из Хауден-Холл.

– В нашем доме тебе все знакомо, Андреа. Я оставляю тебя, спускайся вниз, когда будешь готова. Там тебя ожидает чай.

Андреа задержалась, чтобы быстро привести себя в порядок и подкрасить губы. Ей было интересно, сколько гостей прибудет на праздник.

В гостиной, где обычно подавали чай, царил полумрак, горел только камин и два бра под абажуром, поэтому сначала Андреа увидела только Тревора, который встал, чтобы поздороваться с ней. Потом в одном из кресел она заметила Ингрид.

Тревор заговорил прежде, чем миссис Деннистоун успела представить Андреа Ингрид:

– Вы, конечно, знакомы.

– Не думаю, – ответила Ингрид с неприязнью.

– Это мисс Ланздейл, – поспешно вставила миссис Деннистоун. – Андреа, мисс Дженсен.

– Ах! Конечно! Теперь вспомнила. – Отблеск пламени в камине зажег огоньки в голубых глазах Ингрид, когда она повернулась к Андреа. – Ваш отец когда-то работал здесь шофером.

– Отец Андреа был для меня гораздо больше, чем шофер. Он был близким другом.

Андреа взяла чашку из рук миссис Деннистоун и устроилась в наименее освещенной части комнаты. Как она была наивна! Теперь ясно, чем руководствовалась миссис Деннистоун, приглашая ее на Рождество. Она продемонстрировала Андреа, что будущее Тревора никак не связано с неприметной служащей гостиницы.

У Тревора на уме тоже, очевидно, было подобное. Андреа не должна думать, что он пытается добиться ее расположения потому только, что пригласил ее на танцы или повел перекусить.

Вероятно, он пригласил сюда Ингрид, потому что хотел показать ей свой дом, свое окружение, хотя Андреа сомневалась в разумности такого поступка. Разве Ингрид удивишь скромным сельским домом в тихой деревушке неподалеку от города? Возможно, Тревор потерпит поражение, но, по крайней мере, будет честен, не притворяясь богатым финансовым воротилой.

За обедом Ингрид пыталась исключить Андреа из общего разговора, но миссис Деннистоун сделала все возможное, чтобы девушка не чувствовала себя обделенной вниманием.

– У вас в гостинице больше не было краж драгоценностей? – спросила Ингрид.

– Нет, насколько я знаю.

– Или мехов?

На этот раз щеки Андреа вспыхнули. Она покачала головой:

– Я ничего не слышала.

Ингрид обратилась к хозяйке дома:

– Удивительные вещи происходят в этом отеле. Во всех отелях Европы, где я останавливалась, можно было спокойно оставлять дорогие вещи в своем номере, но в «Бельведере» все иначе. Вещи исчезают, а когда возвращаются, – Ингрид пожала плечами, – никто не знает, где они находились.

Она рассказала о происшествиях с ее мехом и ожерельем, и Андреа вся сжалась.

– Должно быть, это и называется тайным использованием служебного положения, – заключила Ингрид свой рассказ.

Тревор рассмеялся:

– Но ты же получила все обратно. Даже твоей страховой компании не о чем волноваться, поскольку они не должны выплачивать тебе страховку.

– Но в один прекрасный день я потеряю свои драгоценности безвозвратно.

Миссис Деннистоун, сочувствующе поглядев на Ингрид, обратилась к Андреа:

– Мы, как всегда, устраиваем для детей День подарков, во второй день Рождества. Ты поможешь?

– Конечно. Мне это нравится. В прошлом году было замечательно. – Неожиданная мысль, что на этот раз Ингрид останется вне семейного круга Деннистоунов, доставила Андреа минутное удовлетворение.

После посещения церковной службы в рождественское утро Андреа заканчивала убранство громадной елки в углу гостиной. Множество разноцветных огней уже закрепили на дереве, а миссис Деннистоун дала ей большую коробку с украшениями. Андреа слезла со стремянки и отошла в сторону, чтобы полюбоваться результатом своих трудов, когда открылась дверь и вошла миссис Деннистоун.

– О, выглядит великолепно! Андреа просто мастер в таких вещах.

Андреа обернулась, чтобы посмотреть на человека, которому представляла ее миссис Деннистоун, и в ту же секунду серебряный шар, который она держала, выпал из ее рук и разбился вдребезги на паркетном полу.

– Это мистер Кир Холт. Андреа Ланздейл останется с нами на праздники.

– Мы с мисс Ланздейл уже встречались несколько раз, – холодно сказал Кир.

– Понятно. В гостинице, где Андреа…

– Мистер Холт знает, что я прохожу практику в «Бельведере» и выполняю самые скромные обязанности. – Андреа покраснела, потому что она перебила миссис Деннистоун и поторопилась закончить за нее фразу, дабы хозяйка не подумала, что девушка маскируется под гостью. – Извините, я разбила стеклянный шарик, – поспешно сказала Андреа, наклонившись, чтобы собрать разлетевшиеся осколки.

– Не волнуйся. Он, наверное, уже был треснут. Этими игрушками пользуются много лет. – Миссис Деннистоун пробормотала что-то насчет каких-то дел на кухне и вышла.

– Вы удивлены, Андреа? – спросил Кир.

Она выпрямилась и посмотрела на него:

– Да, конечно. Вас я меньше других ожидала увидеть в этом доме.

На его губах появилась насмешливая улыбка.

– Не похоже, что вы довольны моим приездом.

– Конечно, миссис Деннистоун сама приглашает своих гостей. Извините, я должна выбросить эти осколки.

Она сбежала, чтобы не испортить все окончательно, но, доставая совок и щетку из шкафчика, ломала голову над тем, зачем понадобилось Тревору приглашать Кира. Разумеется, не для того, чтобы доставить удовольствие Андреа и составить две пары, так как мог получиться самый негармоничный квартет.

Тревор и Ингрид вернулись к ленчу, и Ингрид приветствовала Кира с подчеркнутой радостью:

– Рада видеть вас, Кир! Теперь вы, наконец, оторвались от своих грязных зданий и выглядите как настоящий джентльмен.

Он церемонно поклонился ей:

– Боюсь, что у меня в волосах окажется цемент, а из карманов будут торчать непонятные деревяшки.

После ленча, нелегкой трапезы, когда невысказанные вопросы витали над столом, Ингрид завладела Киром под тем предлогом, что хочет показать ему удивительные рождественские розы и зимний жасмин в саду.

Андреа решила выйти прогуляться, но не сумела выскользнуть из дома незамеченной, так как на пороге ее перехватил Тревор.

– Ты не предупредила меня, что приедет Холт, – упрекнул он.

– Не предупредила тебя? Но его пригласил ты.

– Я не делал этого. Ты считаешь меня круглым дураком? Я пригласил Ингрид, потому что хотел дать ей представление о том, как отмечают Рождество в английской глубинке. Она раньше никогда не бывала в Англии на рождественских праздниках.

– Я была очень удивлена, когда сегодня утром Кир вошел в комнату, – призналась Андреа. – Я подумала, что ты пригласил его, зная, что я встречалась с ним в отеле. Разве твоя мама не говорила тебе, что он приедет?

Тревор взъерошил пальцами волосы:

– Нет, не говорила. Что ж, по крайней мере, он составит тебе компанию. Ведь он тебе нравится, правда?

– Нет, – быстро произнесла Андреа, подняла воротник пальто, засунула руки в карманы и пошла прочь от дома по подъездной дорожке.

Закат окрасил облака и небо в нежно-розовый цвет, и пока она шла в сгущающихся сумерках по знакомым лужайкам, росло ее мучительное подозрение: каким-то непонятным образом Кира пригласили сюда, чтобы он шпионил за ней. Было ли это еще одним методом из арсенала тети Кэтрин?

На обратном пути Андреа остановилась около каменной стены, места гибели отца.

В окнах коттеджа виднелись огоньки рождественской елки, тени шаров и бумажных цепей. Живя в деревне, Андреа никогда не считала себя чужой, хотя знала, что нужно родиться здесь, чтобы тебя считали «своей». Но обстоятельства так изменили ее жизнь, что теперь она была чужой повсюду. Она не знала, привыкнет ли когда-нибудь к гостиничной жизни, после годичного испытательного срока она, возможно, получит на это ответ.

Со стороны Хауден-Холл к ней приближалась высокая фигура, и Андреа уже знала, что это Кир Холт. «Возможно, – подумала она проказливо, – он примет меня за деревенскую жительницу и весело пожелает счастливого Рождества, когда будет проходить мимо».

– Вас послали, чтобы доставить меня обратно? – спросила она.

– Я решил, что встречу вас, когда вы будете возвращаться домой.

– Тогда нам лучше поспешить, а то опоздаем к чаю.

Ветер зашелестел в верхушках деревьев, и где-то в начале дороги заурчал мотоцикл, однако гнетущее молчание разделяло ее и мужчину, шедшего с ней рядом. Этот человек обладал способностью взволновать ее одним своим присутствием, вызвать в ее душе чувство обиды.

– Не очень-то хорошее место вы выбрали, чтобы провести Рождество, – произнес наконец Кир.

– Вы имеете в виду смерть моего отца?

– Да. И, возможно, по другим причинам. Но зачем вы пригласили меня, если вы…

– Пригласила вас? – прервала она его, остановившись как вкопанная посреди дороги. – Как вы могли подумать, что я пригласила вас?

– Я узнал об этом от миссис Деннистоун.

Его голос донесся до нее с расстояния нескольких шагов: она остановилась, он продолжал идти. Она быстро направилась к нему.

– Должно быть, тетя Кэтрин приложила к этому руку. Она отправила вас сюда присматривать за мной и проследить, чтобы я не оказалась замешанной в какую-нибудь историю!

– А я знаком с вашей тетей Кэтрин?

– Нет, конечно, – спохватилась Андреа. – Пожалуйста, забудьте, что я сказала. Извините меня.

– Стало быть, миссис Мейфилд – ваша тетя.

– Прошу вас, не рассказывайте никому об этом. Мое положение осложнится, если служащие в отеле узнают о наших родственных отношениях. Так что не говорите об этом тете Кэтрин.

Кир Холт улыбнулся.

– Я сохраню ваш секрет, – пообещал он, – но глупо так поддаваться эмоциям.

Андреа молча проглотила это справедливое замечание.

– А почему вы считаете, что мне доставляет удовольствие следить за вами? Или вы предпочитаете слово «шпионить»? – спросил он.

Она вздохнула:

– Каким-то образом миссис Мейфилд всегда в курсе всех моих дел: чем я занимаюсь, где нахожусь.

– Хорошая сестра-хозяйка в гостинице имеет свое недреманное око. В противном случае она не сможет держать под контролем служащих. И почему вы считаете, что за вами следят? Разве ее повышенное внимание не распространяется на всех служащих отеля?

Немного помолчав, Андреа призналась:

– Вы правы. Наверное, я слишком мнительная.

Они шли к дому, из окон которого струились потоки света. Рождественская елка блистала разноцветными огнями, и Андреа слегка поежилась.

У парадной двери Кир обернулся.

– Андреа, вы хорошая актриса? – спросил он.

– Не знаю.

– Чепуха! Каждая женщина – актриса. Только один раз, сегодня вечером, сыграйте роль девушки, которой я немного нравлюсь, даже если вы ненавидите меня. Никогда не угадаешь, какие чудеса могут произойти в самых неожиданных ситуациях.

– Но зачем?

– Вы не хотите, чтобы весь «Бельведер» узнал, что вы племянница миссис Мейфилд? – Его глаза блеснули в свете лампы, горевшей в передней.

– Шантаж! – прошептала она и почувствовала себя счастливой.

Андреа надела зеленое бархатное платье, его вырез подчеркивал красоту материала и белизну ее шеи. Она придирчиво осмотрела свой макияж в зеркале туалетного столика. После сегодняшней прогулки щеки ее разрумянились, и она старательно подкрасила губы. Может быть, стоит еще прикоснуться карандашом к бровям? Впрочем, Киру не понравится, если она будет слишком накрашена, и, кроме того, ей никогда не сравниться с Ингрид, так что лучше уж выглядеть как можно естественнее.

Миссис Деннистоун пригласила к обеду еще нескольких гостей, с некоторыми из них Андреа была знакома. Среди них была Эйлин Стентон, личная секретарша Тревора. Она, казалось, удивилась, увидев Андреа.

– Ты останешься здесь на праздники? – спросила она.

Андреа объяснила, что ее пригласила миссис Деннистоун.

– Это в духе матери Тревора, – одобрительно заметила Эйлин. – Она действительно заботливая душа. Ей нравился твой отец. – Эйлин понизила голос. – Насколько я знаю, новый шофер не пользуется таким успехом. Возможно, из-за своей жены.

Андреа еще не встречалась с человеком, занявшим место ее отца, но сейчас для разговора о нем не оставалось времени. Рядом с ней появился Кир, который был ее кавалером за столом. Она осторожно положила пальцы на его согнутую в локте руку.

– Вы выглядите великолепно, – прошептал он, когда они последовали за другими в столовую.

– Этот комплимент – часть нашего представления? – пошутила Андреа.

– Я не играю. Просто остаюсь самим собой, естественным и добродушным.

– Добродушным? – как эхо, повторила она. – Извините, я забыла свою роль.

Убранство обеденного стола вызвало восторженные восклицания, Андреа тоже замерла в восхищении. На золотистой скатерти был расставлен черный столовый сервиз изящной, асимметричной формы. Высокие красные свечи располагались на некотором расстоянии друг от друга, а в центре на красивых подставках стояли хрустальные кубки, лежали изящные столовые приборы с деревянными ручками.

Миссис Деннистоун принимала комплименты, доносившиеся со всех сторон, а затем обратилась к гостям:

– Все похвалы предназначаются Эйлин, это ее идеи, а не мои.

Все повернулись в сторону секретарши Тревора, которая покраснела от такого внимания. Когда гости расселись, в наступившей тишине звонко прозвучал голос Ингрид:

– Это, конечно, прекрасная реклама для магазина. Вам приходится каждый день заниматься такой работой?

Эйлин, не подозревая подвоха, с запинкой ответила, что оформление витрин только часть ее работы, и посмотрела на Ингрид:

– Но вы, конечно, знаете, что я работаю секретаршей мистера Деннистоуна.

Андреа одобрительно кивнула Эйлин и, когда общий разговор возобновился, сказала:

– Это самый красивый рождественский стол, какой мне приходилось видеть.

В продолжение трапезы Андреа нечасто удавалось играть свою роль и выказывать симпатию к Киру, так как Ингрид, сидевшая по другую сторону от него, полностью завладела его вниманием и почти не обращалась к Тревору. Андреа временами вежливо болтала с другим соседом, престарелым майором, которого больше всего интересовали вопросы коневодства, и поскольку Андреа ничего не понимала ни в скачках, ни в разведении лошадей, разговор не клеился.

– Простите меня, Андреа, я совсем забросил вас, – раздался вдруг голос Кира.

Андреа повернулась к нему и увидела Ингрид, тут же резко оборвавшую смех. Во взгляде, которым она окинула Андреа, была ненависть.

Слушая реплики Кира и отвечая ему, Андреа внезапно сообразила, что именно Ингрид посоветовала миссис Деннистоун пригласить Кира, чтобы столкнуть лбами его и Тревора.

Вывод Андреа подтвердился позднее, в тот же вечер. После того как прием закончился и гости разъехались по домам, Андреа лежала в постели, наслаждаясь уютом и размышляя над событиями прошедшего вечера. Она хорошо сыграла свою роль, строго следуя инструкциям Кира, но спустя некоторое время ее поведение сделалось вполне естественным, и она искренне радовалась общению с ним. Однако сейчас она думала о том, что это палка о двух концах. Пока Кир оставался холодным и угрюмым, сама она ощущала только желание задеть его.

Дважды Ингрид попыталась вмешаться в разговор между нею и Киром, и каждый раз датчанку вежливо, но твердо ставили на место. Андреа улыбнулась, вспомнив об этом.

Вдруг раздался стук в дверь, что удивило ее, но не успела она сказать: «Войдите», как в комнате появилась Ингрид.

– Могу я одолжить у вас несколько косметических салфеток? Мне не хотелось бы тревожить миссис Деннистоун.

– Конечно. Коробка стоит на туалетном столике. – Андреа поежилась под одеялом, поняв, что Ингрид пришла вовсе не ради салфеток.

– Мисс Андреа, как ваша фамилия? Я забыла.

– Ланздейл.

– Да, конечно. Ваш отец работал здесь шофером. – Она пристально рассматривала в зеркале свое лицо. – Мисс Ланздейл, мне хотелось бы стать вашим другом.

– Благодарю вас, – вежливо ответила Андреа.

– Вы еще очень молоды и не должны всерьез воспринимать внимание мужчин. А то разобьете себе сердечко.

– Не беспокойтесь. Я не забываю о своем положении.

Ингрид вздохнула:

– Вам так трудно, вы такая хорошенькая.

– Прошу вас, мисс Дженсен, не волнуйтесь. Нас учат, как устанавливать правильные отношения с мужчинами-постояльцами, с которыми мы можем случайно встретиться вне гостиницы. Послезавтра я вернусь в «Бельведер», и вы меня не увидите, разве только в качестве официантки вместе с дюжиной других девушек.

– Но вы все же рады, что мистер Холт останавливается в «Бельведере»?

Андреа подоткнула подушки и наклонилась к Ингрид, присевшей на табуретку для одежды:

– Почему вы пригласили приехать его сюда на Рождество, если считаете, что он опасен для меня?

– Без меня он будет чувствовать себя одиноким, куда бы ни поехал.

Андреа кивнула, ее подозрения подтвердились.

– Но вы не знали, что я тоже приеду сюда?

– Нет, не знала, – проворчала Ингрид. – Тревор должен был бы сказать мне. Не ожидала, что он станет кокетничать за моей спиной с дочерью шофера.

Андреа собралась было бросить злую реплику, но вовремя остановилась. Что бы она ни сказала, все это не имеет значения. Ингрид только пожалуется Тревору или миссис Деннистоун, что Андреа ее оскорбила. К тому же неожиданное появление Андреа расстроило планы Ингрид.

Поэтому она сказала:

– Мы с Тревором старые друзья. Хотя мой отец не всегда был шофером, у меня достаточно здравого смысла не воображать глупостей. – Она сама удивилась своему спокойному тону. Только сегодня Андреа поняла, что испытывала к Тревору в прошлом детскую симпатию и не собирается когда-нибудь выйти за него замуж.

После ухода Ингрид, забывшей взять косметические салфетки, Андреа долго не могла заснуть. Возможно, предупреждение в отношении Кира было своевременно, пусть даже оно исходило от Ингрид, которую меньше всего заботила Андреа с ее благополучием или разбитым сердцем. Ингрид просто любила повелевать и удерживать при себе нескольких мужчин одновременно.

Весь следующий день Андреа была занята. Она помогала готовить детский праздник, который должен был состояться днем. Миссис Деннистоун обычно приглашала на День подарков и деревенских детишек, и всю свою прислугу, хотя миссис Уиттон, ее кухарка, ворчала, что для прислуги, делающей всю подготовительную работу, невелика радость обслуживать маленьких сопляков, а потом убирать за ними.