Текст книги "Куплю тебя за миллион (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Марианна

От напряжения воздух едва не потрескивает громкими искрами.

Бекетов медленно опускает руку, притягивает к себе коробку и снимает крышку. Звук шелестящей упаковки звучит слишком громко и бьёт по моим нервам. Я вздрагиваю.

– Ты напряжена. Боишься меня, что ли? – удивляется Бекетов.

– Боюсь. Я слишком хорошо знаю, что твои угрозы – это не пустой звук, – шепчу едва слышно.

– Глупая, дурная девчонка! – цыкает мужчина. – Когда же ты поймёшь главное?

– Что именно?!

Я широко распахиваю глаза и жадно смотрю на лицо Глеба.

– Ну же, скажи… Не томи меня! – прошу его.

Бекетов медленно размыкает губы и снова плотно смыкает их, едва заметно покачав головой.

– Подрастёшь, узнаешь, – и издевательски щёлкает пальцами по моему клитору.

Пискнув, свожу ноги вместе.

– Раздвинь! – приказывает.

Металл в его голосе не допускает ни промедления, ни ослушания.

Делаю то, что он приказал. Чувствую себя как кукла на витрине и снова начинаю мелко дрожать, в особенности, когда он скользит взглядом вверх и вниз.

Бекетов прищуривается, словно оценивает товар.

– Ну, что же ты молчишь?! И ничего не делаешь?! – спрашиваю высоким голосом. – Я так долго не могу. Изнывать от неизвестности – хуже всего!

– Изнывай, девочка. Дольше и мучительнее, – тянет по-садистски. – В следующий раз будешь думать тем, что прячется под твоими чудными кудряшками. То есть головой.

– Спасибо за уточнение. А то я не догадалась бы… – пытаюсь шутить, но улыбка получается нервной.

Не выдержав напряжения, в итоге быстро сворачиваюсь калачиком, подложив локти под голову. Бекетов возмущённо смотрит на меня, сложив руки под мускулистой грудью.

– Кажется, с каждый днём я нахожу в тебе всё больше изъянов, которые следует искоренить. Неповиновение – главный из твоих…

– Грехов?! Мне вам покаяться, отче?!

– Покайся, – говорит серьёзным голосом.

– А ты? У тебя самого сколько грехов за душой?!

– Много. Похоть – один из них, – ухмыляется Бекетов и его ледяные глаза становятся похожими на океан во время шторма.

Глеб двигает коробку в мою сторону, словно предлагая заглянуть внутрь.

Что же там внутри?!

Любопытства очень много, но и страха во мне предостаточно.

Вдруг там…

– Что в коробке? Ошейник? Кандалы?! Плётки?!

– Чего?! – закашливается Бекетов. – Я не по этой теме. С чего тебе вообще пришли в голову такие мысли, грязная девочка?!

– Вдруг ты меня приковать к батарее планируешь? Я же пленница в этом доме…

– Ты не…

– Пленница. Именно так я себя чувствую. В плену. С тюремщиком!

– Я не тюремщик!

– Я говорю не про тебя, а про того урода-охранника!

– А-а-а… – Бекетов улыбается загадочно. – Поверь, он тебя не побеспокоит. Никогда.

– С чего вдруг такая уверенность? – спрашиваю с подозрением.

– Скажем так, я договорился с отцом о его бессрочном увольнении без возможности вернуться.

– Там, где есть один урод, всегда найдётся и другой!

– Не в этот раз, Анна-Мария.

Ухмыляется. Внезапно я понимаю, что речь идёт не о простом увольнении. Глеб избавился от Дениса.

Бекетов не дал мне ни одного повода думать именно так, но я чувствую это.

Наверное, меня должно шокировать это. Бекетов убивает людей. Но мне чертовски приятно знать, что он готов убить за меня.

– Я договорился с отцом. Тебя не тронут. Не обидят и не станут угрожать. Только не пытайся бежать. Это всё, что от тебя требуется. В остальном…

– Я могу покинуть поместье твоего отца?

– Только в сопровождении охраны и с обязательным возвращением в те же сутки, – мгновенно отвечает Бекетов, даже не задумавшись.

Чёрт… Значит, он действительно всё обсудил с отцом.

– Я заложница твоих натянутых семейных отношений.

– И заложница собственной глупости.

– Мне посыпать голову пеплом?! Или каждую секунду выть от горя? Поверь, мне… мне плохо от этих мыслей. Ещё хуже, что я ничего не решаю и не могу делать. У меня даже трусиков своих нет! Вдруг твой папаша обозлится, что я вошла не с той ноги в столовую и прикажет меня раздеть?

– Нет, такого не будет. А если сомневаешься, завтра сможешь прогуляться по магазинам. Устрою тебе шоппинг.

– Правда?!

– Спасибо, – улыбаюсь. – И всё же, что в коробке?

– Сама посмотри!

Бекетов коварно подмигивает и придвигает ко мне коробку.

Я раздвигаю пальцами шуршащую упаковочную бумагу, а там…

О боже…

Краснею до кончиков ушей.

Назначение кое-чего мне точно понятно, а вот другие штучки кажутся изобретениями инопланетян.

– Это же…

Поднимаю взгляд на Бекетова.

Он напряжён всем телом. Я нечаянно опускаю взгляд вниз.

Не то чтобы нечаянно, но после увиденного все мои мысли принимают одно направление – порочное и грешное.

Глаза бесстыже замирают на уровне ширинки Бекетова. Его модные брюки вот-вот треснут оттого, как сильно и мощно стояк натягивает ткань.

Бекетов смотрит алчно и жадно, словно порабощая меня.

– Взрослые игрушки для Проблемной девочки…

Я одновременно и ужасаюсь, и восторгаюсь. Не знаю, чего больше и что перевесит в итоге.

Моё влечение к этому мужчине может окончиться или разбитым сердцем, как минимум, или смертельным исходом, как максимум.

Однако я не могу долго находиться в страхе перед Бекетовым, желание перевешивает.

– Это всё мне?!

– Тебе, Анна-Мария.

Длинные, сильные пальцы Бекетова пробегаются по поверхности секс-игрушек. Он словно пианист, раздумывающий, какую мелодию ему сыграть.

Вон там лежит пробка. Там вибратор нежно-сиреневого цвета. Специально девчачий цвет выбирал, что ли?!

А всё остальное…

Чёрт. Не знаю.

Хочу ли узнать?!

Не могу сказать точно.

Позволено ли мне будет отказаться?!

Не уверена…

– И что мне делать с этим добром?

– Пользоваться, разумеется.

– Прямо сейчас? – сердце делает кульбиты в груди.

– Нет, глупыш. Позднее.

– Тогда зачем показал сейчас?!

– Хотел на реакцию посмотреть. Не труханёшь ли ты. Но кажется, ты совсем без тормозов, Анна-Мария, – невесомо целует в уголок губы. – Позднее я тебе покажу, что к чему. Сейчас уберём в сторону и займёмся главным… Сексом.

– Я ничего об этом не знаю.

– Я тебя научу, – коварно предлагает Бекетов и наклоняется, целуя.

Сначала нежно и осторожно касается моих губ своими, потом подключает к игре свой язык… Удержаться становится непосильной задачей.

Я снова позволяю ему увлечь себя порочной игрой.

Самозабвенно ласкаюсь об его язык. Пробую изменить тактику, шалея от собственной смелости.

Пытаюсь поймать кончик его языка и прикусить, придержать зубами. Задача не из лёгких, ведь Бекетов доминирует и не желает уступать мне первенство. Я иду на обман, расслабляясь и допуская такое глубокое проникновение, какое только возможно.

Он увлечённо заигрывает со мной, трахая рот языком. Мужская шершавая ладонь увлечённо скользит по моему телу. Грубоватая кожа слегка царапает мою.

Ещё немного…

Медленно сжимаю зубки вокруг языка мужчины и начинаю посасывать.

Тело Бекетова приникает к моему сильнее, а ладонь настойчиво расталкивает бёдра. Пальцы за миг добираются до чувствительно узелка плоти. Нажимая и лаская его, Бекетов выкручивает мою чувствительность на максимум и, кажется, искренне, наслаждается тем, как я отзываюсь на его прикосновения.

Его ласка проникновенная и острая. Он словно чистый глоток вожделения. Остатки разумных мыслей сгорают в вихре страсти.

– Умница… Ещё, – постанывает в мой рот Бекетов и отрывается от губ.

Они сильно припухли от жадных поцелуев и горят.

– Ты быстро учишься. Мне понравились твои милые поцелуйчики…

Его льдистый взгляд искрится.

Бекетов сдвигается ниже, совсем немного, чтобы накрыть ртом тугой сосок и втянуть его в плен горячего, влажного рта…

– А-а-а-ах!

Ещё один укол возбуждения.

Прямиком в вены, лишая контроля над телом, плавящегося от взрослых игр.

Мужчина посасывает тугую вершинку, катая на языке. То отпускает, то снова пленяет, жадно и безжалостно.

Он переключается с одного соска на другой и, пока забавляется, второй рукой жадно мнёт свободную грудь.

– Глеб!

Я царапаю кожу его головы, запустив пальцы в короткие светлые волосы.

В голове мелькает мысль – очень порочная.

Чтобы он опустился ещё ниже.

Ещё и ещё…

Чтобы пристроился там, совсем низко, где сейчас порхают по изнывающему местечку его сильные пальцы…

Хочу почувствовать его губы и язык.

– Шалунья, – говорит хрипло, оторвавшись на миг от моей груди.

Смотрит на меня невероятно довольно и обдувает жарким дыханием торчащий сосок. Медленно и дразняще бьёт языком по самому кончику.

Запускает электричество прямиком по венам.

– Я знаю, о чём ты подумала. Хочешь куни.

Вздрагиваю. Краснею.

Нельзя же так. Говорить. Пошло и дерзко.

Это слишком. Горячо.

– Я… Я не хочу. Даже не думала, – вру, краснея до кончиков волос.

– Хочешь-хочешь. Я прочитал это в твоих глазах. И здесь тоже…

Бекетов показывает мне свои пальцы, блестящие от влаги.

– Стоило тебе только подумать и сразу же потекла сильнее…

Он растирает между подушечек пальцев мою смазку и подносит к лицу. Близко-близко.

– Сладко пахнешь. Как крем-брюле.

Ухмыльнувшись, Бекетов медленно облизывает свои пальцы и втягивает в рот сразу два, смотря при этом мне в лицо.

И господи… У меня такое впечатление, что я могу лишиться девственности только от его взгляда. Порочного и глубокого.

Призывного.

Как будто Бекетов не пальцы облизывает, а меня между ног так своим языком и губами дразнит.

Я начинаю дрожать ещё сильнее. Возбуждение становится слишком сильным.

Оно бьёт набатом в самом низу живота, порождая смерч похоти.

– Хочешь, – констатирует факт.

Облизываю губы.

– Ты слишком самоуверен.

Голос словно чужой. Низкий и бархатный. Иной.

Неужели это говорю я?!

Или Бекетову просто мастерски удаётся вытаскивать на свет все самые тёмные и порочные желания?!

– Я прекрасно знаю. И себя, и тебя. Твои желания все как на ладони…

Бекетов проводит ладонью по моей промежности и снова довольно улыбается.

– В прямом смысле этого слова. На ладони. Так сильно течёшь… Можно умыться. Так что нет смысла отрицать, Анна-Мария. Ты хочешь. Хочешь, чтобы я вылизал тебя. Трахнул языком.

– Как я могу хотеть того, о чём ничего не знаю? – спрашиваю, задыхаясь. – Покажи мне.

Бекетов запрокидывает голову назад и смеётся. Царапает мой слух своей хрипотцой, а сердце отплясывает чечётку.

– Какая ты хитрая девочка, Анна-Мария. Не так быстро. Куни надо заслужить…

– То есть я не заслужила?

Кажется, разочарование в моём голосе слишком явное. Потому что довольства на лице Бекетова становится значительно больше.

– Будешь старательной ученицей. Станешь выполнять все мои задания. И тогда я, возможно, побалую твою дырочку.

– Возможно?! Побалуешь?! Кажется, ты пытаешься меня надуть!

– Я когда-нибудь тебе лгал? – спрашивает серьёзным тоном.

– Не знаю. Чужая душа – потёмки, а ты – так вообще – бездушная адская тьма.

– И снова ты мне льстишь, Анна-Мария…

Бекетов щёлкает пальцами по клитору, начиная ласкать его. Но движения расчётливые и медлительные. Он водит по кругу, а мне хочется, чтобы он вывел жаркую и стремительную спираль.

– Ты станешь моим первым. Во всём.

– Да. Так и будет, – кивает согласно.

– Я не хочу в тебе разочаровываться.

– Не разочаруешься, – целует коленку с внутренней стороны.

– Я хочу небольшую демонстрацию. Пожалуйста… Чтобы знать на что соглашаюсь…

Кажется, моё лоно выдаёт новую порцию влаги. Потому что низ живота пульсирует бесперебойно.

– Хитрюга мелкая.

– Отнюдь…

Пытаюсь говорить твёрдо. Но выходит, что я стону. Лежу с широко раздвинутыми ногам и стону, выклянчивая ласку у мужчины, который, похоже, очень доволен таким исходом.

– Все приличные продавцы сначала Демонстрируют товар покупателям. Они предлагают попробовать свой товар, прежде чем продать. Откусить, примерить.

– Лизнуть… – подхватывает Бекетов.

– Да-да, лизни!

Блин. Кажется, я это вслух выкрикнула.

Жду, что Бекетов снова высмеет меня. Но… он плавным и быстрым жестом опускается. Его рот накрывает обнажённую плоть. Влажный язык чиркает быстрым, жарким кругом по клитору.

Губы прижимаются плотнее. Бекетов втягивает комочек плоти в свой рот, посасывая.

Перед глазами словно вспыхнул костёр.

– Глеб! – кричу, дёрнув бёдрами навстречу его рту.

Который уже находится выше и значительно дальше, чем мне того хотелось бы.

– Я тебя лизнул. Провёл демонстрацию.

– Я…

Хочу продолжения. Немедленно.

Но как заставить Бекетова это сделать?!

– Я не успела ничего почувствовать.

– Врёшь…

Глеб вставляет в лоно два пальца. Они входят в меня без всяких усилий, настолько там всё влажно. Но всё равно я чувствую их скольжение и мгновенно сжимаюсь.

Бекетов движет пальцами дальше. Нажимает на плотную преграду и движет из стороны в сторону.

– Ты мягкая и влажная, растянутая… – говорит прерывающимся голосом. – Готовая настолько, насколько можно быть готовой. В твоём случае.

Резко отстранившись, Бекетов переставляет коробку на пол и быстро раздевается.

Кажется, пульс моего желания настолько силён, что сотрясает комнату низкими волнами. В ушах шумит. Мир расплывается. В фокусе моего зрения только обнажённое тело мужчины. Высокое, сильное, мускулистое.

Бекетов сложен прекрасно. На его светлой коже почти не видно шрамов. Но если хорошенько приглядеться, можно заметить ниточки-паутинки в разных местах.

Мне нравится, как он выглядит. Сильный и зрелый. Внушающий доверие. И совсем немножко – страх вместе с предвкушением. Невозможно не отреагировать судорожно-сладкими сжатиями при виде большого, потяжелевшего мужского члена, стоящего прямо.

Бекетов неспеша вынимает презерватив из кармана брюк и раскатывает прозрачный латекс по внушительному стволу. Он увит венами, пульсирующими и выпуклыми.

Я смотрю и едва дышу.

Это случится… Прямо сейчас?!

Бекетов забирается сверху и расталкивает мои бёдра ещё шире, чтобы поместиться целиком. Толстый конец члена требовательно нажимает на складочки.

Вихрь возбуждение вновь берёт своё. Однако я всё ещё немного трушу. При виде того, какой у него член – огромный и толстый, меня начинают одолевать сомнения.

– Он точно войдёт в меня целиком? Не навредив? – шепчу.

Глеб наклоняется и щекочет губами мои губы. Едва ощутимо ведёт по ним, подключая язык. Но не спешит углубить поцелуй.

– Войдёт. Гарантирую. Стопроцентное. Глубокое. Точное. Проникновение… – и надавливает.

Глава 14

Марианна

Бекетов делает медленное, но настойчивое движение бёдрами.

Стону, начиная принимать горячую, будто раскалённую длину его большого члена.

Ощущения самые невероятные. Горячая длина растягивает, наполняет, заставляет задыхаться от желания большего.

И в то же время есть небольшой дискомфорт и чуточку страха.

– Расслабься, – просит Глеб, надавливая ещё и ещё.

Он опирается о матрас локтем левой руки, правой путешествует по моему телу, разжигая дополнительные очаги возбуждения. Выплясывает то на груди, то просовывает руку между нашими телами, чтобы поласкать бугорок клитора и заставить меня покрикивать от удовольствия.

– Ещё! – требую, забрасывая ножку на поясницу мужчине.

– Бля, ракета… – стонет Бекетов. – Не провоцируй. Я хочу, сделать всё аккуратно и чтобы тебе не только понравилось, но и захотелось продолжения.

– Уже хочу продолжения.

– Потому что я тебе ещё резьбу не сорвал, глупышка…

Я притягиваю его лицо к себе для поцелуя, начиная ласкаться, погружаясь в эту игру целиком.

Не хочу, чтобы он медлил.

Хочу… его целиком. Но внезапно замираю.

– Глеб… В доме твоего отца повсюду камеры понатыканы. В этой комнате тоже есть?!

– Есть, – хмыкает мужчина и целует мою шею, спускаясь к груди, чтобы подразнить соски языком.

Ещё несколько требовательных толчков…

Я буквально чувствую, как член Бекетова упёрся в последнюю преграду.

Совсем скоро я лишусь девственности. Но теперь меня беспокоит и другое!

– Глеб, я не хочу, чтобы старый хрыч смотрел на нас!

– Укрыть тебя одеялком с головой и трахать в полной темноте?! – посмеивается.

– Да… То есть нет. Я теперь вообще расслабиться не смогу, зная, что за нами наблюдают!

– Никто не наблюдает, Мари. Камеры отключены.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Точно-точно?!

– Тебе на мизинчике поклясться, мелкая?!

– Нет, лучше поцелуй меня.

– Другое дело.

Губы Бекетова обрушиваются алчным штормом, а его язык нагло вторгается внутрь, двигаясь настойчиво и жёстко, вызывая прилив возбуждения этой яростной атакой.

Я забываюсь. Сердцебиение становится запредельно частым.

Возбуждение такое сильное, что сводит низ живота тугим, морским узлом.

Мужские пальцы впиваются в волосы у затылка, запирая меня ещё крепче.

Кажется, что-то случится…

Горячий член выскальзывает из меня и движется обратно. Вперёд и назад, осторожно и чувственно. Но новый толчок быстрее и жаднее.

Ещё-ещё-ещё…

Амплитуда нарастает слишком быстро. Я теряюсь в этих ощущениях и лишь чувствую, как через миг острая боль вспыхивает где-то внутри меня.

Бекетов

Прорвался целиком. На всю длину вогнал!

Блять…

И мыслей разумных нет.

Только тело трясётся, и конец дёргается, пульсирует, жаждет двигаться дальше.

Теснота Мари вокруг моего ствола – это нечто запредельное. Горячая, влажная и узкая-узкая, сжавшаяся от финального толчка.

Её громкий вскрик был заглушён моим поцелуем.

В момент икс Мари клацнула по моему языку зубами.

И теперь я осторожно двигаю им, чтобы понять: не лишился ли я языка одновременно с тем, как Анна-Мария лишилась девственности.

Уф… Кажется, мой язык на месте.

Хвала всем богам…

Неужели с минетом придётся переждать? Я уже разогнался попробовать сладкую девочку и в ротик, и в попку…

Но теперь понимаю, что нужно притормозить.

Иначе можно без причиндалов остаться. Откусит и не заметит, неопытная моя.

Эх… Всему учить придётся.

Мысленно сам себе снимаю баллы за то, что связался с этой проблемной мелкой девчонкой.

Но внутри расползается приятное, жаркое марево. Такого я ещё никогда не испытывал.

И вроде до того, чтобы кончить ещё пиздец как далеко, но мне уже охереть как приятно…

– Ты как?

Глажу пальцами раскрасневшееся личико Марианны, снимая пальцами слезинки, выступившие в уголках глаз. Старался, как мог, растягивал девочку, но всё равно ей было неприятно.

Я бы не хотел причинять ей боли. Хочется поскорее стереть это из памяти отзывчивой крошки, и я сейчас рад тому, насколько она впечатлительная и переменчивая. Марианна хорошее запоминает гораздо глубже, чем плохое, и я собираюсь сделать ей настолько приятно, насколько это возможно.

Утопить в ласке, подарить наслаждение – острое, яркое, запоминающееся, очень взрослое.

Теперь моя девочка перестала быть невинной и мне не терпится показать ей приятную сторону взрослых отношений.

– Тебе больно?

– Чуточку. Скорее дискомфорт.

– Это пройдёт. Скоро…

Этот крошечный миг боли был необходим, без него было совсем никак. Я же не монах и не могу долго сдерживать свои желания в отношении Марианны, итак держался до последнего.

Дальше – только сойти с ума.

– Теперь ты совсем взрослая, Проблема.

– Я… Я… Всё, да?

Задыхаюсь от смеха, колющего лёгкие, и дебильного умиления непосредственностью Марианны.

Может быть, другой бы сказал, что она порет стопроцентную чушь, но мне эта чушь странно нравится. В моей жизни было слишком мало чуши, легкомысленности и доверия без оглядки – такого, каким меня щедро одаривает Марианна, сама того не подозревая.

– Всё? Нет, Проблема. Я только лишил тебя девственности. Но ещё не трахнул. Ты должна кончить…

– А ты?!

– Я не альтруист и тоже хочу кончить.

– Прямо сейчас?

– Нет, дурочка, сначала я как следует, твою дырочку раздолблю, заставлю тебя кричать и только потом кончу.

– Вау… – выдыхает восхищённо и становится красной. – А обязательно говорить… так пошло?!

– Обязательно. Мне нравится, как ты краснеешь и заводишься.

Осторожно целую губы, проведя по ним языком.

Марианна включается в поцелуй, забывается, расслабляется. становится мягкой, как шёлк, в моих руках.

Сладкая, доверчивая…

На конце члена висит нетерпение. Требование двигаться.

Осторожно делаю первый заезд. Ловлю судорожный выдох Марианны.

– Расслабься, крошка. Просто расслабься, а ещё лучше смочи свои пальчики и опусти их.

– Я?!

– Конечно, ты. Давай, побалуй себя и добавь немного огонька…

– Я стесняюсь.

– Неужели ты никогда себя не трогала? – хмыкаю.

– Нет.

– Какая же ты врушка! Хочешь получить ремня за враньё? В угол поставлю… Буду трахать и не дам кончить.

– Хорошо, я себя трогала, – признаётся торопливо. – Но не так, как ты! И точно без всего этого.

– Без оргазма? Значит, баловалась недолго или сразу же шаловливую ручку отдёргивала?

– Второй вариант. Как-то это было… стыдно.

– Со мной тебе нечего стыдиться. Давай.

Анна-Мария медлит, но всё же облизывает свои пальчики.

– Подвигай ими во рту, – прошу. – Поглубже.

Как будто она свой ротик трахает для меня. Цепляю взглядом, таким жадным и нетерпеливым я себя ещё не знал.

Открытие века…

Заводится с полоборота и заводит меня ещё сильнее.

Член вообще становится каменным.

Рука Мари робко ползёт вниз, я немного меняю позу, чтобы ей легче было дотронуться до себя.

Тонкие пальчики сначала несмело касаются сокровенного, потом, поняв, что ничего страшного от этого не произошло, она начинает ласкаться смелее.

Подстёгиваемая моими советами, вскоре Марианна самозабвенно ласкает себя и выдаёт новую порцию влажного возбуждения, как сигнал, что теперь она расслаблена и можно продолжить.

Осторожное движение вперёд и назад.

– Ах…

– Не останавливайся. Продолжай! – приказываю.

Так проще и легче намного.

Когда член начинает скользить в тугом, но влажном лоне.

Больше всего злит долбаная резинка, которая не позволяет почувствовать целиком, полностью свою девочку.

Двигаюсь без сопротивления и слышу, как Марианна стонет, от удовольствия, но теперь сам цепляюсь мыслью за преграду.

Не вытерпев этой пытки, выхожу полностью.

– Глеб? Я делаю что-то не так?! – мгновенно напрягается Марианна.

– С тобой всё в порядке, Анна-Мария. Просто я хочу иначе… Без долбаной резинки.

– А-а-а… – выдыхает облегчённо. – Так будет лучше?

– Определённо.

Взгляд Мари опускается на мой член, торчащий как штык. Заметив бледные красноватые разводы на гондоне, Марианнна ойкает:

– Ой, чёрт… – смотрит на себя, на простынь и мгновенно сдвигает ноги. Потом недоверчиво спрашивает. – Это всё?! Так мало крови!

– Конечно. А ты чего ждала? Я только и сделал, что лишил тебя девственности, а не Бурёнку зарезал.

– Хи-хи… Так ты снимешь эту штуку? – кивает на презик.

– Я хочу. Но…

– Но что?!

– Даже если я до финала из тебя выйду, это не гарантия. Понимаешь?

– Не очень, – морщит лобик и при этом смотрит на мой член.

Прямо-таки облизывается.

Хочет меня! Но я обязан быть честным, нельзя пользоваться её наивностью и простотой. Должен предупредить о возможных последствиях и дать понять девочке, на что она соглашается.

– Я говорю про беременность, Анна-Мария. Без резинки ты можешь залететь, а мне это ни к чему. Потому тебе придётся пить гормональные таблетки, проверяться постоянно и в случае наступления беременности немедленно прервать её.

Марианна

«Тебе придётся пить гормональные таблетки, проверяться постоянно и в случае наступления беременности немедленно прервать её…»

Не самые романтичные слова, которые я рассчитывала услышать.

Понятия не имею, что говорят мужчины в моменты близости, ведь эта близость – первая для меня.

Ни черта не смыслю и не знаю в отношениях, ведь мой опыт общения с противоположным полом ограничивается только Лёней-предателем и Бекетовым-совратителем.

Может быть, все остальные самцы тоже говорят нечто подобное, о прерывании беременности менторским, равнодушным тоном и смотря при этом жёстко и прямо в глаза.

Но где-то в глубине души я ждала другого – признаний в глубоких чувствах во время секса, и предложения руки и сердца – утром.

Сказка, конечно, но о Бекетове мечтается на полную катушку, я ничего не могу с этим поделать, как и со ступором, временно сковавшем моё тело.

– То есть, – сглатываю напряжение, вставшее комом в горле. – Это единственные варианты?

– У тебя есть ещё две функциональные дырочки, – пошло намекает Глеб. – Ротик, попка…

От таких грязных намёков я готова провалиться прямиком под землю.

Я, конечно, знаю, чисто теоретически об анальном сексе, да и игрушки, принесённые Бекетовым, прямо кричали о его желании трахнуть меня всеми возможными методами.

Но не прямо сейчас же!

Или обучение будет крайне жестким и в сжатые сроки?!

Ох, чёрт… Что-то мой препод по сексуальному воспитанию крайне строг и предельно требователен.

– Я не готова, – признаюсь тихо.

– Я знаю, что ты не готова. И принуждать тебя сейчас к такому не стану. Просто предупреждаю, что завтра утром придётся выпить таблетки.

Неужели это единственный вариант?!

Меня не радует перспектива пить гормональные таблетки…

С моей-то восприимчивостью и реакцией на разные лекарственные препараты.

Однако выход имеется!

– Или тебе нужно надеть новый презерватив, – подсказываю Бекетову вариант, который он упустил.

– Или так, да, – соглашается он. – Но ты и сама хочешь почувствовать разницу, Проблема…

Как ему удаётся ловко перевернуть всё с ног на голову?!

Без предупреждения Бекетов снова накрывает меня своим телом и начинает активно исследовать мою грудь, посасывая кончики сосков, сминая упругие полушария крепкой ладонью. Даже покусывает, зверюга!

Но от этого только хочется… ещё больше!

Пальцы мужчины ласкают клитор, терзают, обводят по кругу текущую дырочку и входят внутрь.

Его порочные движения рождают сладкие спазмы и желание, чтобы это не прекращалось.

Глеб умело доводит меня до черты и резко прекращает.

Потом снова разжигает пожар…

И снова останавливается.

Доводит до изнеможения!

Я хочу получить разрядку и если Бекетов сейчас не даст мне оргазм, придётся изнасиловать мужчину!

– Я хочу-у-у-у… Хочу… Умоляю! Бекетов! – царапаю его спину и плечи. – Прямо сейчас хочу! Сделай меня своей!

– Значит, договорились! – говорит обрадованно.

Бекетов коротко и жадно, грязно целует меня. Его руки мгновенно расталкивают мои бёдра в стороны. Уверенный, глубокий толчок…

Он не дает передышки и мгновенно берёт жёсткий, быстрый темп.

Глубокий стон обрывается глухим криком, я кончаю уже через несколько секунд движений Глеба.

Он же не собирается останавливаться, подхватывает меня под ягодицами, раздвинув половинки и держит жёстко. Так напряжение возрастает ещё сильнее.

Становится невозможным терпеть это издевательство – ужасно острое, пряное и будоражащее.

Я даже кричать не могу, выдаю только серию коротких гласных между частыми стонами и всхлипами.

Проваливаюсь в один оргазм, затем во второй. Меня размазывает по постели и реальность перестаёт существовать…

Чувствую только, что Глеб выходит из меня и меняет позу. Быстро переворачивает меня на левый бок, пристраивается сзади и вынуждает выставить попку ему навстречу.

Он сгибает мою правую ногу в колене, приставляет член к влажному входу и медленно входит.

От глубокого толчка перед глазами начинают летать чёрные мушки…

Левую руку Глеб пропускает под моим телом и сжимает за горло. Несильно, но ощутимо крепко, словно держит в капкане, а пальцами правой руки начинает двигать по складочкам и пробирается выше, терзая бугорок клитора.

Одновременно с этим толчки становятся жёсткими и требовательными. Он вбивается сзади, заставляет меня биться в этом тесном, душном и крепком захвате его сильных рук.

Влажной от пота спиной я ощущаю, как сокращаются мышцы пресса Бекетова, как напряжено камнем его тело…

Давление нарастает со всех сторон. Низ живота взрывается пульсациями, толчки становятся всё более быстрыми и пальцы стискивают горло сильнее.

В какой-то миг я не выдерживаю этого напора – слишком много для меня, и просто взрываюсь. Тело разлетается на крошечные частички.

От слепящего и болезненного удовольствия.

Накрывает волной экстаза.

Через миг ещё одна горячая волна разливается внутри меня – член Бекетова глубоко-глубоко во мне и пульсирует, заливая семенем.

Я пытаюсь дышать, но не получается.

Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже пошевелить пальцами.

Кажется, я вообще отключаюсь на несколько секунд, пропадая в беспамятство…