Текст книги "Куплю тебя за миллион (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Бекетов

Пальцы Марианны крепко стискиваются на моём члене. Хватка жёсткая и требовательная.

Адский жар прокатывается по всему телу, выстреливая в пах, кажется, даже конец потёк.

Пальчики у Марианны тонкие, длинные и очень сильные.

Мне уже хочется сдёрнуть с себя всё и толкнуться, дальше, чтобы так же крепко держала и скользила пальцами вверх и вниз.

И это всего лишь её пальцы.

Похоже, я крепко встрял.

– И как тебе? – повторяю вопрос.

– Не знаю, – отвечает Марианна сорвавшимся голосом. – Я впервые трогаю… – и краснеет.

– Ты трогаешь только мои брюки, Анна-Мария. До члена тебе ещё только предстоит добраться.

Инстинкты берут верх над разумом. Пальцы расстёгивают ремень. На этот раз без промедлений и досадных помех. Аккуратно отцепив пальцы Марианны, расстёгиваю ширинку.

– Ох, чёрт!

Марианна широко раскрытыми глазами смотрит на мой стояк, которым едва трусы на клочки не рвёт.

– Он такой… огромный! Офигеть! Ты меня им убьёшь!

– Потрогай его, грязная девочка.

– Я грязная?! Это ты хочешь… Всякого грязного!

Марианна краснеет, отводит взгляд в сторону, но потом всё равно исподтишка поглядывает на мой член и легонько облизывает кончиком языка свои губы.

Какие у неё губки, просто атас…

Какие у меня на них грязные планы – за такое посадить можно!

Вижу, как глаза Марианныы заинтересованно сверкают.

Будоражит?!

– А ты? Не хочешь? – прищуриваюсь, глядя на неё.

– Так, как этого хочешь ты, не хочу, – говорит заумно.

Я вроде не тупой, но в этот миг меня немного переклинивает. Я забираюсь на кровать и ложусь на бок рядом с Марианной, подперев голову.

Секунду назад был готов мелкую бесявку на клочки порвать, а сейчас любуюсь её лицом, за миг покрывшимся алым румянцем, полыхающим на щеках.

Смотрю пристально и не пропускаю ничего. В особенности того, как туго торчат вишнёвые сосочки, и по светлой коже бегут острые мурашки.

Марианна издаёт рваный вздох и судорожно натягивает на себя простынь.

– Тебе холодно? Хочешь согрею?

– Мне холодно. От твоего взгляда и наплевательского отношения холодно, – выдыхает, глядя на мои губы.

Они словно нарочно начинают чесаться от желания поцеловать Марианну.

– Сними простыню. Я хочу на тебя смотреть.

– Я же не тяну на миллион, зачем мной любоваться?!

Язвит…

– Заткни свой ротик, пока я его чем-нибудь другим не заткнул.

– Так странно… – взмахивает пышными ресницами в мою сторону и отводит взгляд. – Когда этот мерзкий мамонт сказал такую же фразу, почти один в один, мне стало гадко и страшно. Такая мерзость, которая прилипла к коже и даже твою рубашку испачкала…

Пальцы сами стискиваются в кулаки.

Отец сделал всё по-своему. Значит, и я могу нарушить правила игры.

Дениса я знаю. Один из самых неприятных типов из охраны отца. Он позволил себе лишнее, обидел Марианну.

Я этого так не оставлю.

Он поплатится за каждую слезинку моей проблемной девочки. За каждую секунду пережитого ею страха…

– Но… – продолжает Марианна, коротко мазнув взглядом по моему лицу.

Взгляд у неё какой-то до невозможности лучистый и искрящийся, заставляющий всё тело гореть.

– Но что? – спрашиваю.

Стыдно признаться, от этого короткого «но» и ожидания, что же за ним последует, яйца поджимаются кверху и сердце даёт кратковременный сбой.

– Но когда ты мне такие пошлости говоришь, я… очень странно себя чувствую. Меня это возмущает и…

Опять не договаривает.

– Ну же, скажи, – прошу.

Поднимаю пальцами её подбородок и прижимаюсь к губам на миг, начав ласкать их языком.

– Куда подевалась моя смелая болтушка? Где твой бойкий язычок… У меня на него большие планы.

Марианна дышит чаще и несмело ведёт ладонью вверх по моему плечу.

– Меня это будоражит, – облизывает пухлые губки. – Я запуталась. Совсем. Ничего не понимаю… Ты… ужасный мерзавец! Но мне от тебя жарко. Всюду, – признаётся.

Признание даётся красавице с большим трудом. Она замерла и даже дрожит.

В моих силах разрушить все её хрупкие ожидания, трахнув быстро и не заботиться ни о чём, кроме своей разрядки. Или подарить пропуск в мир взрослых наслаждений.

Я решаю дать ей второе. Потому что сам этого хочу.

Но больше всего желаю услышать вслух. От неё.

Медленно тяну простынь вниз и ищу ладонь Марианны, переплетая наши пальцы лишь на миг, а потом снова утягивая её ладонь на свой крепкий стояк.

– Обхвати его. Чувствуешь?

Марианна послушно обхватывает член.

– Да, – дышит ещё чаще. – Большой и тяжёлый, пульсирует в моей руке.

От её слов моя кровь начинает струиться ещё быстрее.

– Что ещё чувствуешь?

– Боюсь, что моё сердце выпрыгнет из груди…

– Ты можешь пойти дальше. Если захочешь, – предлагаю.

Наблюдаю за лицом Марианны. На нём так чётко отражаются все чувства: желание, смешанное со смущением, любопытство и жажда, немного страха…

Что перевесит?

Марианна разжимает пальцы и из моего рта едва не вырывается разочарованный утробный вой.

Однако через миг Марианна начиначет водить кончиком указательного пальца вверх и вниз, по всей напряжённой длине члена.

Её пальцы забираются высоко, замерев на кромке моих трусов.

– Если захочу? – спрашивает, заглядывает в мои глаза. – У меня есть выбор?

– Есть, – говорю серьёзно.

– И какой же? Ты говорил, что хочешь расплаты.

– Хочу и получу. Я не бросаю слов на ветер.

– И в чём же тут выбор? – недоумевает и едва ощутимо поглаживает пальцем толстую головку члена через ткань трусов.

– Я могу просто тебя трахнуть, не заботясь. Могу иначе… Второй вариант тебе понравится куда больше, но потребует усилий и с твоей стороны, сахарочек.

– Но я ничего не умею, – хмурится. Молчит несколько секунд и выпаливает жарким голосом. – Научи меня!

– Уверенна? – спрашиваю, уже почти ничего не соображая.

– Да, – шепчет Марианна, приближаясь ко мне, крепко зажмурившись и одновременно нырнув ладошкой под ткань трусов.

Её пальцы крепко обхватывают ствол у самого основания.

В этом вся Марианна! Она всегда долго мнётся, много болтает, ещё больше сомневается, но потом резко и быстро делает.

Без раздумий и сожалений.

Тонкие пальцы не смыкаются до самого конца вокруг толстого ствола, но даже такая хватка… божественная. Интуитивно догадываясь, чего я от неё жду, Марианна начинает двигать пальцами вверх и вниз. Сначала несмело и будто боясь навредить мне.

– Ещё, – рисую языком у неё во рту.

Она набирает уверенный темп и вскоре самозабвенно играет с моим членом, вызывая острое желание.

Блять…

Это прекраснее, чем я мог себе представить.

Я запускаю пальцы одной руки в её густые, шелковистые волосы, туго собрав их на затылке, чтобы не ускользнула. Начинаю целовать, алчно и жарко долбясь языком в податливый, мягкий ротик, охотно принимающий такие поцелуи.

Правая рука сминает упругую грудь. Катаю пальцами тугие соски, чувствуя, как Марианна дрожит всем телом и постанывает мне в рот.

Ладонь сползает ниже, пальцы обводят волнующий изгиб бёдер…

Марианна двигает по моему члену всё быстрее и быстрее.

Так и кончить недолго.

Но сначала я хочу добраться до сладкого и настойчиво расталкиваю бёдра в стороны. Впрочем, много усилий не требуется. От небольшого нажима Марианна сама с готовностью отводит бедро, позволяя проникнуть глубже.

Трогаю пальцами между ног, а там…

Там, блять, меня уже ждут.

Она не просто влажная. Она мокрая. Для меня…

Пальцы легко порхают по нежным складочкам.

Марианна отрывается от моих губ, только затем, чтобы простонать:

– Бекетов…

Её голос звучит низко, хрипло, почти неузнаваемо. Из высокого и звонкого он становится бархатным и очень чувственным. Так говорит в ней возбуждение.

Всё моё тело напрягается, когда низкие стоны Марианны ложатся плотным покровом сверху, прижимая, и заставляя желать большего. Она ещё не знает, что её голос может пленять.

– Да, Анна-Мария?

Я проскальзываю сначала одним пальцем по её мокрым складочкам, а потом вторым.

Она мокрая, горячая и дрожащая.

Мокрющая.

Думаю, я мог бы сейчас лечь сверху и просто войти одним толчком, сделать своей окончательно.

Мне всего лишь нужно потянуть её за собой, не давать передышки, окунать в грязную, взрослую ласку снова и снова.

Но это было бы слишком быстро и просто, а я планирую растянуть удовольствие и приучить её к себе, настроить под себя и свои запросы.

Кажется, раньше заявил, что не готов тратить ни минуты на её обучение. Однако сейчас я готов потратить часы на то, чтобы забавляться с её телом, медленно и нежно поглаживая текущую щёлочку, предвкушая дальнейшее.

Обвожу набухшие лепестки половых губ и медленно ввожу палец внутрь. Она мгновенно сжимается, тесно хватая меня в плен.

Узкая, как перчатка, сладко течёт вокруг моего пальца и пульсирует-пульсирует желанием.

Медленно и осторожно протискиваю палец глубже, вывожу его и снова вторгаюсь внутрь, на этот раз уже быстрее.

Марианна громко ахает от удивления и почти мурлычет от удовольствия. Её пальцы всё легче и быстрее скользят по моему члену.

Второй рукой обнимает меня за шею, чтобы прижаться ко мне ещё ближе.

Мне нравится ощущать на себе её руки. Ещё больше нравится прикасаться к ней самому.

Скольжу пальцами по нежным складкам и перемещаюсь чуть выше, начиная играть с клитором. Лёгкие пощипывания заставляют Марианну стонать ещё громче, а щелчок пальцами по узелку действует, как удар током.

Она вздрагивает всем телом и безумно жадно начинает целовать меня.

Я замедляюсь, желая услышать.

– Хочу… хочу… хочу… – капризно хнычет и сама движет бёдрами навстречу моей руке, насаживается на пальцы, умоляя трахнуть.

– Хочешь?

– Да, пожалуйста… Я хочу тебя! – смотрит мне в глаза.

Её взгляд полностью затуманенный, поплывший. Едва ли она соображает, о чём меня просит. Но она точно этого хочет, без всяких сомнений. Остаётся только дать ей желаемое и отпустить себя.

Я и так из последних сил сдерживаюсь, оргазм подобрался к самому концу члена. Я в любой момент могу выстрелить спермой в горячую, ставшую влажной ладонь Марианны.

Остаётся совсем немного. Я полностью погружаю свой язык к её мягкий, податливый ротик, начиная вытрахивать из него глубокие стоны, поглощая их тут же.

Два пальца движутся в глубине её щёлочки быстро и чётко.

Хочется не думать ни о чём, но я заставляю себя держаться так, чтобы не сорвать её целку пальцами.

Чёрт. Я реально могу это сделать, двигаясь жёстко. Заставляю себя сменить тактику, нажимая на быстро сокращающиеся стенки изнутри, ища особо чувствительные точки.

Реакция тела Марианны говорит сама за себя. Найдя слабое местечко, я ритмично и быстро сгибаю пальцы, нажимая в одну и ту же точку и добавляя больше искр, надавливая большим пальцем на припухший клитор.

Марианна начинает метаться и дико ёрзать в моих руках.

Такая огненная, нетерпеливая…

Млять, я хочу посмотреть, как она будет лихо объезжать мой член сверху. Готов поспорить, из неё выйдет отличная наездница, жадная и горячая, готовая скакать и скакать…

Мне и без того жарко… Стоит представить её, сидящей сверху, вообще накрывает огненной лавой и становится невозможно дышать..

– Кончай, давай же… – стону.

Сам нахожусь на грани, через миг улетаю за неё, проваливаясь.

Жаром пронизывает до самого нутра. Оргазм вытряхивает из меня все мысли, превращая их в тягучий, мощный поток семени, толчками вырывающийся из члена. Частые сокращения Марианны, её громкий стон, почти крик… На миг я даже глохну.

Охренеть можно, сирена!

Кажется, с ней нужно будет делать звуко и шумоизоляцию, иначе…

О да, она сладко кончает и долго-долго, сокращаясь, становясь мягче и ласковее. Её смазка как шёлк скользит по моим пальцам и хочется испачкаться в этой влаге целиком.

Ладонь Марианны и её пальцы все перепачканы в моей сперме. Я перехватываю узкую кисть и веду к телу Марианны, опустив пальцы между ног.

– Что ты делаешь?!

Наживаю на её пальцы, заставляя трогать себя, размазывая сперму по припухшим половым губкам. Завожу пальцы глубже внутрь и снова размазываю сперму, теперь уже по стенкам лона, её и своими пальцами

– Но там же твоя сперма, – понижает голос на последнем слове и краснеет.

– Да, – не отрываю взгляда.

В том, как моя сперма пачкает её губки и клитор есть что-то завораживающее. Оторваться сложно…

Кажется, это заводит не только меня! Дыхание Марианны учащается.

Ловлю новую точку возбуждения Марианны и несколькими нажатиями заставляю кончить ещё раз.

Ракета… С ней будет нескучно.

Меня ещё долго штормит, выпускать девчонку из объятий совсем не хочется, а она вообще словно плавает мыслями где-то в нирване и улыбается уголками губ.

– Мне так хорошо, – выдыхает счастливым голосом.

Через несколько минут.

Я тоже едва прихожу в себя. Я предполагал, что Марианна отзывчивая и заводная штучка. Ещё первый пробный запуск, когда я трахнул её пальцами, показал, что она горячая. Но теперь точно знаю, что и она может возбудить нереально, а её умелые, ловкие пальчики уже с первого раза уверенно держатся за штурвал. Как надо.

– Неплохо, – скупо комментирую.

– Неплохо?! – удивлённо хлопает ресницами.

Откровенно говоря, где-то в глубине души я чувствую себя как тот кретин, что забил победный гол, натянул на голову футболку и носится с победным криком вдоль кромки футбольного поля.

Но вслух говорю иначе:

– У тебя неидеальная техника, но для первого раза сойдёт. Есть над чем поработать. Нужна практика…

И снова внутри что-то ёкает, ударяя вниз. Ещё немного и мой товарищ будет снова рваться.

На практику.

– Практика. И как это будет? – спрашивает, доверчиво и коварно перебираясь на моё плечо.

Не могу отделаться от впечатления, что Марианна только выглядит иногда беспомощной, но стоит только расслабиться, и она оседлает мою шею, запустит пальчики глубоко-глубоко и будет дёргать меня, куда ей захочется. Нужно быть настороже.

– В целом… Я думаю, что тебя надо наказывать и трахать. Трахать и наказывать.

– Ой. А за что меня наказывать?!

– То есть не за что?! За непослушание. За глупость. Просто для профилактики, в конце концов…

В этот миг тот самый неугомонный конец снова начинает подавать признаки жизни, наливаясь тяжестью.

Марианна же прижимается в мою шею лицом, сопит носиком куда-то в ключицу. Заснёт? Неудивительно… Столько переживаний на неё свалилось. Организму нужно дать отдохнуть.

С сожалением натягиваю трусы и застёгиваю брюки.

Я бы трудился над этой сладкой девчонкой ночь напролёт. Однако нужно не только свой изнывающий член куда-то пристроить. Но и решить некоторые вопросы.

– А теперь о серьёзном, Анна-Мария.

Глава 8

Бекетов

– Я тоже хотела с тобой поговорить серьёзно.

– Да ну?

– Да, – Марианна важно кивает.

Но следом она мурлыкает, как пригревшийся котёнок, и прячет лицо на моём плече.

– Ну давай, – вздыхаю. – Маленькие девочки вперёд.

– Я для тебя лишь маленькая девочка?

– Очень маленькая.

– Ах так… Ты будешь шутить на эту тему?

Марианна царапает ноготками мою грудь и ведёт пальцы ниже, на пресс, явно увлёкшись и забыв о первоначальной цели, начинает гладить меня кончиками пальцев.

– Будешь ластиться? Или скажешь, о чём хотела?

– Тебе нужно прикрыться. Это какая-то провокация! – перекатывается на спину, вытягиваясь всем телом.

Демонстрирует полную, высокую грудь, длиннющие ноги и нежно-розовые половые губки, перепачканные моей спермой.

Кто кого ещё провоцирует?

– Сгоняй в душ, – отправляю. – И оденься.

– Хорошо. А мне в пижаму одеться или ты мне другую одежду принёс? Ну, может быть, розовые носочки? – хихикает и вскакивает проворно с кровати, прежде чем я успеваю схватить её за щиколотку. – Или гольфики!

Напрашивается!

Вскакиваю следом за ней. Но сегодня Марианна проворнее и быстрее, успевает захлопнуть дверь ванной и закрыться изнутри.

Я лишь ударяю по двери раскрытой ладонью и матерюсь.

– Глеб Яковлевич, вы меня плохому научите! Разврату, – выдыхает со смехом по ту сторону двери и дышит чаще. – В носочках.

Иди ты нахер, Проблема! Нашла к чему прицепиться. Но потом что-то щёлкает в моей голове, очевидно, сдуревшей.

– Гольфики кружевные? Это отличная идея. Я тебе их куплю, заставлю надеть и…

– И что дальше?!

– Узнаешь. Мойся живее.

– Совсем-совсем не подскажешь, к чему готовиться?

– Лучше покажу. Позднее.

– А вы, однако, строгий учитель, Глеб Яковлевич…

Паразитке явно нравится меня так называть. Не люблю как звучит моё имя. Но в том, как Марианна сексуально растягивает гласные, что-то есть. Будоражит и заставляет предвкушать долгие игрища.

Будет нескучно… Хоть в этом я выиграл, но во всём другом – я прошляпил.

Пока Марианна находится в душе, я открываю окна, чтобы впустить свежий воздух.

Замечаю, как внизу под окнами по брусчатке прогуливается Денис. Вертит своим котлом на плечах по сторонам и закуривает. На территории всё чисто, он заворачивает за угол.

Я знаю, что там слепая зона для камер слежения. Отец – ярый противник курения, потому запрещает охране курить на работе.

Но я так же знаю, что запреты – это как варенье для мух. И в небольшой слепой пятачок слетаются все, кому хочется подымить.

Прислушиваюсь к шуму воды в ванной. Марианна плещется с удовольствием, думаю, проведёт в душе минут двадцать, не меньше.

Сдвигаю комод от двери, чтобы иметь возможность войти через дверь, а сам осторожно вылезаю через окно.

В запасе есть несколько минут, чтобы успеть осуществить задуманное. Ублюдок должен понести наказание. Прямо сейчас!

* * *

Марианна

Выйдя из душа, понимаю, Бекетова в комнате нет, и комод сдвинут на прежнее место. Я испытываю одновременное разочарование и чувство страха.

Вот они, мужчины: возбудил, получил, что хотел, отряхнулся и ушёл…

Даже не подумал, что мне одной будет страшно!

Я мгновенно захлопываю балкон и бегу к двери, чтобы закрыть её на цепочку, как вдруг… дверь распахивается. Я едва успеваю отскочить обратно.

– Ты что? – хмурится Бекетов, пряча одну руку за спиной.

– Я… ты ушёл?

– На минуту. А ты что подумала?

– Уф… – выдыхаю облегчённо.

Обнимаю мужчину крепко-крепко, стискивая за шею и повиснув на нём. Одно удовольствие прижиматься к его статному, сильному телу, чувствуя мощь в каждой мышце…

– Мы хотели поговорить, – напоминает Бекетов и закрывает дверь. – Держи.

Мужчина протягивает руку в мою сторону, показывая, что было спрятано за спиной. Большая, благоухающая роза. Нежно-голубая, бутон уже закрыт, но всё равно манит.

– Это мне? Я думала, синих роз не бывает.

– В природе не бывает. Это сорт Сантори Аплоз, искусственно выведенный японцами. Отец не успокоился, пока не заполучил его себе одним из первых, чем невероятно гордится до сих. Роза из оранжереи на территории поместья.

– Спасибо, – легко целую Бекетова в щеку. – Почему мне кажется, что твой отец не обрадуется?

– Вскоре он узнает о вандализме в оранжерее. Садовник отца завтра получит микроинсульт…

– Ай-яй-яй, Глеб Яковлевич. Хулиганить в ваши-то годы…

В ответ получаю болезненный шлепок по попе, а потом горячая ладонь Бекетова растирает ушибленное место.

Похоже, что он не шутил, обещая наказывать меня и… трахать. Трахать и наказывать!

Ох. Чёрт… Как же это будоражит!

– Поставь розу. Есть серьёзный разговор.

Теперь в глазах Бекетова ни капли игривости, и я понимаю, что шуточки кончились.

Поэтому следует сделать, как он скажет. Я опускаю розу в высокую вазу и занимаю место на кресле, моментально сложив ладони на коленях, словно послушная ученица.

Бекетов не собирается садиться, он расхаживает по просторной комнате.

– Первое. Ты останешься жить здесь. В доме моего отца…

– Мне здесь не понравилось! – мгновенно возражаю. – Твой отец обзывает меня шлюхой, а его люди угрожают мне!

– Лишь потому, что я был на стадии переговоров с отцом. Слямзить внушительную сумму денег со счетов отца и не получить за это нагоняй просто нереально. Расплата есть всегда! – говорит жёстко Бекетов. – Отец выставил мне в ответ ряд условий. Одно из них – ты живёшь здесь.

– Может быть, я попрошу твоего папу хорошенько, и он разжалобится?!

В ответ Бекетов громко смеётся.

– Ты забавная, Анна-Мария. Но мой отец не из тех, кого можно разжалобить. К тому же вариантов у тебя нет.

Напоминаю себе, что я нищебродка.

Звучит неприятно…

– Я обо всём договорился. Ты будешь жить здесь. Пока я не выполню условия отца, – размеренно говорит мужчина и хмурится.

Очень сильно хмурится. Разом нагоняет на лицо свой возраст и ещё лет десять сверху.

А я… Я смотрю на него и понимаю, что не знаю даже когда у него день рождения и сколько ему полных лет… Я знаю о нём так мало, что даже обидно! Потому что Бекетов скрытничает!

Однако пытаюсь задвинуть обиду на второй план и сосредоточиться на главном, цепляюсь за слова Бекетова.

– Ты сказал, условия. То есть там не одно?

– Глупо было бы ждать, что моему отцу хватит выполнения одного условия. Их несколько.

– Всё серьёзно? – спрашиваю тихо.

– Очень.

Повисает тишина. Я понимаю, что по своей глупости не только лишилась всего, но и втянула Бекетова в то, что ему не по нраву.

Я не знаю почти ничего о его жизни, семье, мечтах, но хорошо чувствую, что сейчас он как свободолюбивый барс в клетке.

Лучше его не злить, закрыть рот на замок, крепко-крепко… Но от страха за его жизнь на меня опять накатывает волнами приступ болтливости.

– Миллион евро? Столько ты должен отцу. Знаешь, если поразмыслить, то есть один способ.

– Да ну?! – ядовито интересуется Бекетов. – Озвучь, Проблема. А то я с вершин сорока однолетнего жизненного опыта и имеющихся возможностей не допёр своими мозгами ни до чего, кроме того, чтобы принять условия отца. Но ты же мега-мозг. Порази меня!

Яд и сарказм.

Под ледяной оболочкой.

Что-то мне перехотелось озвучивать свои гениальные идеи.

Но я уже сказала А, нужно говорить и Б. К тому же Бекетов напирает требовательно, берёт за глотку лишь одним взглядом.

Промедление может стоит мне лишь того, что он встряхнёт меня за шиворот, как нашкодившего котёнка, и ткнёт мордочкой в сделанную лужу.

– Состояние моего биологического отца, Золотникова, очень велико. Лёня…

Вижу, как опасно и грозно начинают сверкать глаза Бекетова, когда я называю сводного брата уменьшительно-ласково.

– Леонид присвоил мои деньги незаконным путём и сбежал. Он опоил меня! Если ты сможешь его найти и вернуть мой капитал, я с лёгкостью расплачусь по твоим долгам перед отцом.

– О, как… надо же. Нанимаешь меня для решения проблемы?!

– Да.

– Я бесплатно не работаю, Анна-Мария.

– Я заплачу тебе с тех денег, которые ты вернёшь! Честно-честно…

Бекетов снова смеётся, как простывший ворон, и даже трёт глаза, снимая слезинки, выступившие от смеха на его длинных, но почти бесцветных ресницах.

– Ох, блять… Аферистка, дочь своего отца. Видно, от Устинова в тебе больше, чем от Золотникова. Надо бы проверить, вдруг твоя мамаша в койке Устинова побывала! Тогда всё ясно… Или у тебя в роду были евреи и цыгане?!

– С чего ты взял?! – спрашиваю обиженно. – Евреем меня ещё никто не обзывал. Только ты… Да меня вообще только ты обзываешь.

– Потому что только мошенник мог предложить работу и обещать заплатить за неё деньгами, которых нет!

Блин…

Неужели всё настолько сложно?!

– А я думала, что тебе по плечу абсолютно всё!

– Ты кого во мне видишь?! Бэтмена или Джеймса Бонда, что ли?!

– Не знаю, – признаюсь. – Но ты такой надёжный и сильный, и…

Больше не могу подобрать слов. Бекетов ухмыляется.

– Лесть у тебя выходит дурно. Кажется, я тебе уже говорил об этом.

– Тогда я расплачусь с тобой натурой! – пытаюсь говорить игриво, чтобы снова вернуться на волну флирта и хоть немного расслабить мужчину, напрягшегося, словно гранитная скала.

Но по всей видимости, папаша Бекетова вцепился в него не на шутку. Старый вредный упырь выпьет немало крови Глеба. Он, понимая это, злится так сильно, что даже не реагирует на моё кокетство. Выплёвывает яростно:

– Дурочка, я тебя УЖЕ КУПИЛ и могу пользоваться столько, сколько захочу и так, как я того захочу.

– Туше, – выдыхаю я.

– Я бы сказал иначе. Ты в заднице, Проблема. И я по твоей вине тоже в заднице. Поэтому… ты сидишь тихо и никуда не рыпаешься, не путаешься под ногами и не дерзишь моему отцу!

Снова страх накатывает волной и заставляет меня болтать.

– Долго? А то сам же знаешь, терпение у меня не бесконечное…

– Столько, сколько потребуется! – рявкает Бекетов и вылетает пулей из комнаты.