Текст книги "Куплю твою любовь (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 25
Бекетов
Быть пассажиром, а не водителем. Стоять в стороне, не участвуя. Это бьет по моему мужскому самолюбию. Еще больше бьет по мне беспокойство. Мари что-то затеяла.
Может случиться все, что угодно! Охраны рядом с Мари недостаточно. Всего недостаточно, если рядом с ней нет меня.
Стоит признать, что это голос не благоразумия, но чего-то другого – жадного, нелогичного, действующего по своим законам, каждый из которых сводится к одному – жажде обладать Ею, своей проблемной девочкой, моей бесявкой.
Пожалуй, я попал еще с самого начала, с первого ее поцелуя, которым она меня увлекла и словно приворожила. Соскочить с крючка не получается и… не хочется. Не могу представить свою жизнь без мыслей о ней. После осознания этого меня словно пришило к месту.
По телу разлилась странная слабость, лишив на несколько мгновений возможно двигаться, дышать, видеть. Просто сидел, полностью дезориентированный, глухой, слепой, онемевший.
В голове каша… Сильно бомбануло мыслью, что теперь вся моя жизнь – в моей Марианне, и дальше, в буквальном смысле, ни шагу.
Жгучее, безжалостное осознание реальности ударило по всем нервным окончаниям. Обожгло. Через миг вернулась способность быть живым. Только дышалось уже иначе.
Внезапно до меня доходит, что я могу не только руками горы сворачивать, лезть всюду сам, но и управлять другими. Надо сколотить свою команду.
Репутация у меня есть, бабки тоже… Нельзя простаивать без дела.
Надо дать всем понять, что Бекетов снова в игре, пусть и в другой роли.
Другая роль. Охуеть просто…
До появления Мари в жизни я себя в другой роли даже на миг не рассматривал, но сейчас не просто предполагаю, но реально планирую.
Не знаю, что со мной происходит. Но новое решительно крушит старые стены, разламывая их до самого основания.
Внутренняя перенастройка подобна торнадо, который смел на своем пути все, а когда улеглось, то я понял, что и цепляться было не за что.
Пустой звук и собственные принципы, которые отстаивать до крови перед Мари не было никакого смысла, она с самого начала видела меня в неприглядном свете и все же полюбила. Думаю о том, как сложилось все и в тот же миг испытываю сильнейший укол ревности. Мне не нравится, что Мари так тесно сейчас с Адвокатом общается.
Хочу, чтобы только со мной, для меня. Лишь со мной рядом и в сторону других смотреть не смела.
Одержимость. Задеты чувства собственника. Я смакую их внутри, ощущая, как с каждой секундой крепнет уверенность, что она – для меня навсегда. Никаких случайностей. Все четко и ровно, по высшему плану.
Мысли крутятся внутри головы быстрее, чем ручной хомяк гоняет свое колесо. У меня всегда так было: определял цель и предпринимал шаги. На время оказался выведен из строя, но сейчас активно наверстываю упущенное.
Внезапно звонок.
От отца.
Не удивлен.
Он за мной пристально следит и не скрывает этого.
– Чего тебе?
Без приветствия. Сразу к делу.
– Ничего не хочешь мне рассказать, Глеб?
Отец почти каркает в телефонную трубку, а его голос потрескивает от напряжения.
Могу игнорировать его и дальше, но сейчас не имею на это никакого права. Мари в России, более того, здесь, рядом. Невозможно близко.
– Ничего не хочу рассказывать. Но поговорить надо, – вынуждаю себя сказать.
– Хорошо. Потому что я хотел предложить тебе тоже самое! Встречаемся у меня.
– Завтра?
– Нет. Прямо сейчас. Я знаю, что ты в городе.
– Сейчас?
– Да. У тебя есть полтора часа, чтобы добраться. Ни минутой позже. Или я приду играть в вашу песочницу.
В последних словах мне чудится угроза. Его не так-то просто провести. Он нашел меня, следит. Значит, знает и о том, что Мари в России.
Нельзя рисковать Марианной… Придется явиться на встречу с отцом и послушать, что ему от меня надо!
*** Марианна ***
Услышав предложение Дитмара о том, чтобы переспать с ним и его братом, меня просто затрясло от ярости. Захотелось вонзить каблук в его ногу, я пожалела, что у меня не шпилька!
– А ты не охренел, часом?
– Я уже сказал, ты сгодишься. Не полностью в нашем вкусе, но сгодишься, – обводит мое тело темным, цепляющим взглядом. – Долго тебе с пузом таскаться? Или прямо так попробовать?! С беременными мы еще не развлекались…
Кажется, у него вот-вот сорвут тормоза. Видно, что Дит любит брата и переживает сильно из-за их ссоры. Если они общаются только как бизнес-партнеры, то им обоим приходится несладко. Конфронтация на протяжении нескольких месяцев опустошает, иссушает, выкачивает силы, мне ли не знать? Я несколько месяцев не слышала Глеба и чуть с ума не сошла.
Так что я понимаю чувства Дитмара. Но он выбрал не тот метод решения проблемы! Хочет утопить чувство вины за счет другого человека!
– Засунь свой грязный язык туда, где он был все то время, пока Эдвард договаривался со мной о важных делах. Очевидно, что главный – это он, а ты только своим членом думаешь! – говорю с запалом. – Попытаешься дотронуться до меня еще хотя бы раз, сделка не состоится! И даже если состоится, а ты не перестанешь меня домогаться и оскорблять, я найду способ разорвать соглашение.
– И как же?
– Боюсь, тебе не понравится. Исход будет фатальным. Как Глеб выбил из вас, близнецов, правду о том, что случилось на трассе? Угрожал одному из вас? Тебе не понравилась лишь одна мысль, что брату причинят вред. По твоей вине. Сразу раскололся. Будешь вести себя, как придурок, брату станет больно. По твоей вине. Снова и снова! Всегда по твоей вине.
Собственно говорю, не думаю, что решусь бить так низко, причиняя вред людям, дорогим для моего оппонента.
Я имею в виду другое: Эдварду неприятно, что брат его по-крупному подставил и хоть встал с ним на одну сторону, до сих пор Дитмара не простил за легкомысленность. Если Дитмар продолжит создавать проблемы, Эдварду будет больно в душе.
Но Дит, как мужчина, исконно растолковал мои слова, как прямую угрозы.
– Угрожаешь?!
– Так же, как ты сейчас угрожаешь мне. Домогательствами. Я этого не потерплю.
– Ты меня бесишь. Я бы сделку не заключал с тобой! – смотрит гневно.
– Я тебе не нравлюсь, потому что я напоминаю, как сильно ты сглупил, решив насолить брату! Если не можешь взять сложное, бери то, что доступно, так говорил мой папа. Когда ты подкатил с предложением уехать, я приняла его, как доступное, потому что сложное казалось невозможным. Я ошибалась. Пора и тебе признать свои ошибки, а не перекладывать вину на других.
– Какая ты стала умная, малявка.
– Пришлось. Ты, видно, еще не терял по-настоящему.
Дитмар ничего не ответил, поджал губы. Думаю, он так ничего и не скажет, будет тем самым раздражающим фактором, который не позволит расслабиться в этих партнерских отношениях.
– Да, я затупил. Но он первым начал! – говорит запальчиво. – Мутит что-то втайне от меня!
– Этого я уже знать не могу. Сейчас ты выдвигаешь обвинения мне, хотя в случившемся твоей вины не меньше.
– Все полетело к чертям! Один плюс все же был.
– Какой?
– Эд так и не смог вернуть золотой гелик, который ты бросила. Это к лучшему! Тачка мне никогда не нравилась, истек срок моего обязательства ездить на это монстре. Уродство конкретное! Мир? – неожиданно он протягивает мне крепкую ладонь.
ЧТО?! Боже, что у него в голове! Я приготовилась отстаивать свою честь и стоять намертво, но Дитмар резко передумал!
– Мир, – настороженно принимаю рукопожатие, не зная, чего ожидать.
– Расслабься, я и не планировал тащить тебя в постель. Просто хотел сбить с тебя спесь. Ты совсем не в нашем вкусе! – улыбается широко, без злобы.
Внезапно дверь открывается. В комнате снова появляется Эдвард.
– Уходить собралась? Не так быстро! – адресует слова мне.
Старший близнец мгновенно достает пистолет, направив его в мою сторону.
– Ты поедешь с нами. Прямо сейчас. Надеюсь, не придется демонстрировать, что пистолет настоящий?
– Что здесь происходит?! Эд…
Кажется, Дитмар в глубоком шоке.
– То и происходит. Придержи ее за локти, чтобы не убежала и не упала. Мы уходим. Через чёрный выход. Я все устроил. Охрану отвлекли. Некогда стоять без дела. Живо!
– Постой-постой, мы же помирились! – показывает на меня Дитмар. – Все нормально. Топор войны зарыт. Отдадим Бекетову долбаные украшения, заключим мир, получим от Мари деньги, разовьем новую отрасль… Все будет пучком, Эд!
– Кто тебе сказал, что будет так легко? Никто не станет ее слушать. Тем более, старый паук! Она вообще не может дать нам никаких гарантий!
– Эд, послушай!
– Нет, это ты послушай. Пусть у нее тугой кошелек, но сделать толковое предложение и решить проблему она не в силах. Мы еще больше подставим себя, Дит.
– Тогда зачем ты согласился на эту встречу? К чему все это? – растерялся Дит.
– Мне поступило интересное предложение. Всего-то и надо было вытащить ее сюда! Поверь, я нашел вариант получше, чем заключить сделку с этой глупой куклой.
– Какой ты гад!
Пытаюсь сделать движение в сторону. Эдвард мгновенно настигает меня и адресует вопрос брату:
– Ты со мной?
– Эд, это неправильно! – говорит сдавленно Дитмар. – Мы обо всем договорились, ударили по рукам. Ты вынуждаешь меня совершить предательство. Это неправильно! Я так не могу!
– Выбирай сторону! – требует Эд. – Прямо сейчас. Или я, или она. Я или она?!
– Хорошо, – вздыхает, повесив голову. – Я с тобой. Только не тряси ее так, идет? Все же беременная…
– Проникся сочувствием к чокнутой подружке? Гони ее на выход. Скорее! Дай сюда!
Эд отбирает у меня сумочку, в которую я уже запустила руку, чтобы достать телефон и позвонить, дать сигнал.
– Присматривай за подружкой. Хотя… Лучше я сам! – отталкивает брата. – В прошлый раз она тебя облапошила, как лоха.
– Охрана! – кричу. – Охрана! SOS! На помощь!
– Не ори. Не услышат. Их отвлекли, – обрубает Эдвард и выводит меня коридорами из отеля.
Мне хочется плакать. Неужели все провалилось?! Почему меня так легко удалось обдурить?!
– Ты козел, Эд! И ты еще об этом пожалеешь! – пригрозила ему сквозь слезы, все-таки хлынувшие из глаз.
– Вот только реветь не надо, прошу. Я этим крокодильим слезам ни за что не поверю! – безжалостно заявляет старший близнец, толкая меня в сторону высокого внедорожника. – Полезай!
– Да ты издеваешься! – стону я, придерживая рукой живот, ставший каменным. – Здесь прыгать придется… Я в туфлях!
– Подсади ее, Дит! Живее, пока обман не раскрыли! – бранится Эд и сам тянется ко мне одновременно с Дитмаром.
Мою попу схватили сразу четыре крепкие мужские ладони.
Да как они смеют?! Это собственность Глеба Бекетова! Никто не имеет права трогать меня за попу, кроме него!
– А ну не трогайте мою задницу! – извернувшись, взбрыкнула ногой, попав кому-то из близнецов по носу, расквасив.
– В машину! Пока нас не хватились! – гундосит, прикрыл ладонью нос, из которого кровь хлынула.
В руке у мужчины пистолет. Значит, я попала каблуком в нос Эдварду. Он оказался гаже Дитмара, у того все на лице написано – шок, раскаяние, смущение.
Впрочем, мне плевать! Оба – настоящие негодяи, подлые…
Машина резко срывается с места.
Меня бросает в сторону. Заваливаюсь, не удержавшись. На плечи ложатся крепкие мужские пальцы, придерживая.
– Извини! – шепчет Дитмар, придав моему телу нормальное положение. – Я не думал, что все так выйдет. Но и против брата пойти тоже не могу, сама понимаешь… Он – все, брат – как часть меня. Я…
– Заткнись и не трогай меня! Не смей делать вид, что тебе не все равно, что со мной станет. Ироды! Ненавижу вас!
Глава 26
Бекетов
Явиться в дом отца стоило мне больших трудов! Не хочу показаться слабаком, но понимаю, что на своих двоих далеко не уковыляю.
Могу ходить понемногу, но устаю катастрофически быстро, поэтому прикатил с собой роскошное средство для передвижения – коляску. У меня, блять, весь спецнабор: инвалидное кресло, трость… Не хватает только слюнявчика и нянечки.
Я стою у окна, опершись плечом на косяк. Трость лежит на широком подоконнике, кресло стоит рядом.
– Куришь? В твоем состоянии лучше бросить вредные привычки!
Голос брата лупит по нервам, натянутым, как струны.
Макс подходит со спины, словно невзначай откатывает кресло подальше и тянется к моей трости.
– Тронешь, я буду тушить окурки о твое лицо, – предупреждаю. – Долго.
Улыбается.
Над его лицом, пострадавшим во время покушения, неплохо потрудились. Он почти как новенький, но, в целом, если подумать, мы оба изуродованы и покореженные играми отца.
– Папочка будет рад. Теперь ты – его вылитая копия, – брат кивает на трость.
– Мне похер.
– Да неужели? – скалится. – На что ты надеешься? После всего!
– Не понял.
– Да ну брось. Не добавляй черты слабоумия к образу инвалида. Хочешь разжалобить папашу? Думаешь, он отстегнет тебе кусок побольше? Не выйдет.
– Я вообще, не знаю, о чем речь.
– У отца рак. Только не говори, что не знал. Рак костей.
– Рак? – переспрашиваю глухо. – Отцу ставили подозрение на рак много лет назад. Он победил болезнь.
– На этот раз другой вид рака победил его. Папа сильно сдал. Не говори, что не понял этого.
– Я с ним не очень тесно общаюсь. Когда виделся, мне было не до него.
– Забыл! – хлопает себя по лбу. – Ты же эгоист. Всегда только о себе печешься!
– Если это все, проваливай…
– Как поживает моя невеста?
– Я почем знаю, как поживает твой сладкий голубок, – хмыкаю.
– Оставь моего друга в покое. Я говорю о Марианне, – улыбается. – Моя невеста. Ты ее украл. Зачем? Разве ты сможешь позаботиться о ней и детях? Тем более, сейчас, – презрительно морщится, обведя меня взглядом. – Ты и о себе позаботиться не можешь. Скажи, зад тебе подтирают?
Перед глазами все темнеет. Трость у меня тяжелая. Рука твердости не потеряла. Наоборот, еще увереннее и сильнее стала.
Я могу размозжить брату голову так, что мозги с кровью брызнут во все стороны.
Несколько мгновений прокручиваю в голове эту сладкую картину, смакуя во всех подробностях.
– Это все? Закончил?
Макс с ожиданием смотрит на меня, чуть ли не облизывается, немного смещает взгляд за мою спину.
Там двое из числа охраны. Я о них знаю, хоть они и старались спрятаться.
– Я бы стал хорошим отцом для двойни Марианны. Очень хорошим. Гораздо лучшим, чем ты! – Макс бросает последний вызов.
Как будто по горло полоснул. Вот уж не думал, что мысли о моих детях в руках другого мужика будут такими острыми и убийственными.
На этот раз сдержаться стало еще сложнее. Потому что к Мари по-мужски мой брат-педик не подкатил бы, но дети… Он детей иметь не может, он бы их заграбастал и выдавал за своих с огромным удовольствием.
Я плохо вижу себя в роли отца, но не могу допустить, чтобы кто-то другой был отцом моим детям.
– Этому не бывать, – роняю скупо.
– И все?
Красивое лицо Макса искажается злобной волной.
Он так хотел вывести меня из себя и ему почти удалось. Почти…
Я не имею права налажать сейчас.
– У тебя есть что-то еще?
– Есть!
Разозлившись, Макс разворачивается, но напоследок сбивает трость с подоконника и стремительно уходит.
Сука гнилая… Нагнуться для меня стоит больших трудов.
Та еще задачка. Как старый пердун, ей богу… Докурив, вышвыриваю окурок в окно. Присаживаюсь на низкий, широкий подоконник, переводя дыхание. Дотягиваюсь носком ноги до трости, подтягивая ее к себе, и только потом беру в руки. Позднее нужно встать.
Ловлю свое отражение в стекле, едва ли не взвыл: вот эту рухлядь любит Мари? Правда? Рядом с ней сомнений не возникает. Она душой обнажена и предельно откровенна, я от нее гореть начинаю, плавиться…
Но на расстоянии меня сшибает сомнениями. Снова.
Никогда не думал, что тяжелее всего будет бороться именно с этой мерзкой мутью сомнений в собственных силах.
– Вас ждут, – настигает голос прислуги. – В большом кабинете. На первом этаже, – добавляет, с сожалением посмотрев на инвалидное кресло. – Вам помочь?
– Нет.
Упрямство и гордость берут свое, желая взять верх над ситуацией. Если доверить управление этим двум чувствам, буду ковылять усердно на своих двоих и, возможно, даже не сломаюсь. Но буду выжат до последней капли. Врач пока запретил слишком налегать на ходьбу, дал добро передвигаться на своих двоих лишь понемногу. Реабилитацию никто не отменял…
Поэтому я куда поглубже заталкиваю упрямство и пересаживаюсь на кресло, вкатывая его в кабинет отца.
– Докатился, – одними губами отвешивает приветствие Макс. – То есть, мы тебя долго ждали, Глеб.
– Прекрати, – хмуро просит его отец.
Жадно вглядываюсь в лицо своего папаши, видя на нем следы борьбы и усталости. Неужели, действительно, рак? Не могу поверить, что он просто сидит и бездействует, не пытаясь бороться. Это совсем не в его духе.
– Вижу, Макс тебе уже рассказал, – кивает.
– Макс мне много чего рассказал, но его слова потонули в куче мусора, впрочем, как и всегда. Поэтому считай, что я услышал лишь сплетни. Первоисточник надежнее.
– У меня рак.
– Лечение?
– А чем, как ты думаешь, я занимался? Пытался найти способ лечения. Меня не устраивают варианты, – улыбается. – Закончим на этом.
– Нет, не закончим. Ты приступил к лечению?
– А ты, что, решил сделаться моим лечащим врачом?
– Ты же не думаешь, что можешь просто сидеть и ничего не делать.
– Посмотрите, кто это говорит! – хлопает в ладоши. – Разве не ты отказался от лечения?
– Я отказался не от лечения! Я отказался от того, чтобы ты за это платил и контролировал. Как видишь, я пошел на поправку.
– Я особой разницы не заметил, – вставляет вскользь несколько фраз Максим. – В начале лечения катался на инвалидном кресле, спустя несколько месяцев снова на инвалидном кресле.
Хочется сказать ему, что срать радугой возможно только в детских мультфильмах. Реальность другая, и мой братец понятия не имеет, через что я прошел и сколько раз переступал через себя.
Но даже если я ему расскажу, ка есть, он меня не поймет. Найдет, к чему прицепиться.
– Макс, помолчи, пожалуйста! – устало просит отец. – Глеб только начал реабилитацию, и его состояние – твоих рук дело.
– Моих? – у брата нервно дергается верхняя губа. – Он ударил, я ответил.
– Я бил тебя, как девчонку. То есть, совсем не бил.
– О нет, ты… Трюк с удушением полотенцем тоже не считается?
– Что я могу сказать? – развожу руками. – Тогда я считал тебя мужиком, а ты, оказывается, у нас пе… девчонка. Я девчонок не бью.
– Ты сам видишь, что это затея провальная! – обращается Макс к отцу. – Он ни за что передо мной не извинится. Я это знал! – смотрит на меня, бросив странную усмешку.
– Так вот зачем ты меня вызвал! – смотрю на отца.
– Все не совсем так. Я хотел, чтобы вы помирились.
– Я мог бы извиниться. Мог! – подчеркиваю, посмотрев на брата. – Но ты похоронил это желание под своими попытками вывести меня из себя. Поэтому сойдемся на том, что ты не лезешь ко мне, а я делаю вид, что тебя не существует. Худой мир лучше хорошей войны.
– Он просто зассал. Теперь тебя сможет побить даже девчонка.
– А ты попробуй! – предлагаю вкрадчиво.
– Достаточно. Я не в настроении смотреть, как вы грызетесь! – просит отец. – На кону важное – судьба семьи. Вы не должны воевать друг с другом.
– Разумеется, папа, – с улыбкой отвечает Макс.
Замечаю, как при этом напрягаются его пальцы. Врет же, сукин сын. Насквозь вижу его мысли: дождаться смерти отца и отомстить мне за пережитое унижение…
С этим можно справиться, но что, если он будет бить не по мне, но нацелил свой удар на Мари и детей?
Думаю, отец дотянет до рождения близнецов, но долгих гарантий дать не могу. На миг становится тошно: папаша еще не умер, а я уже думаю, что будет, когда его кости опустят в могилу. Ему, должно быть, хуже вдвойне наблюдать за нашими перебранками.
– Если Макс не станет трогать меня и семью…
– У тебя нет семьи! – парирует брат.
– У меня есть беременная… невеста.
Повисает мертвая тишина. Брат выкатил глаза, что они чуть не вываливаются из орбит. Я и сам не ожидал, что так поверну. Но теперь понимаю, что так нужно мне самому.
Первым в себя приходит отец.
– Ты сделал Марианне Золотниковой предложение? – оживился отец. – Когда свадьба?
– В процессе решения, – отвечаю скупо.
По сути, предложение только в моей голове. Призрачное. Только сейчас родившееся…
Не факт, что Мари скажет мне «да». Она и на отношения еще не согласилась, бесявка! Только возбудила до болезненной рези в окаменевшем члене!
– Отличная новость. Надеюсь, вы учтете и мои пожелания, – отец мгновенно начинает отыгрывать свое. – Пригласишь невесту на семейный ужин?
– Своих невест нет, чужих отбирает, – отвешивает себе под нос братец.
– Что ты там вякнул? Марианна – моя. И то, что папаша подсунул тебе МОЮ беременную, чтобы прикрыть твой пидарский зад, роли не играет. Я забрал свое, а посмеешь даже мысленно что-то предпринять, я приду и вышибу твои мозги.
– С «приду» ты, конечно, погорячился… – брат смотрит на инвалидное кресло.
– Лучше женись на своем дружке. Или он тебя замуж пусть позовет. Не знаю, как у вас, пидарасов, там все устроено… Только не забудь перед этим переселиться туда, где такие браки приветствуются.
– Папа…
– Папа тебе не поможет! – рявкает отец неожиданно громко. – Думаешь, я совсем выжил из ума и не замечаю, что творится под носом? Я по камерам видел, как ты нарочно выводил Глеба из себя там, в холле. Сейчас делаешь тоже самое. Но я твоему подсирательству потакать не собираюсь. Соберись и веди себя достойно, ты же Бекетов, твою мать!
Проорался. Аж вены вздулись!
– К тому же не забывай, что я дал тебе лишь временную поблажку, – добавляет спокойным тоном, поправив галстук. – Станешь рыпаться, снова отправишься подальше с глаз моих.
Макс замолкает. Выглядит обиженным.
За провинность отец временно отстранил его от управления компанией и сослал в самый дальний и неразвитый регион, где только есть компании Бекетовых.
– Зачем ты меня сюда пригласил?
