Текст книги "Без права на развод (СИ)"

Автор книги: Ая Кучер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

Рома молчит. Нервно усмехается, отворачивается к окну. Качает головой, словно не верит в мой бред.

Я жду. Мне ничего другого не остаётся. Я не хочу выяснять отношений. Не хочу оправданий.

Даже этого разговора с признаниями мне не нужно. Правду я и так знаю, она не сделает мне легче. Ничего не изменит.

Но, пожалуй, так будет намного проще. Когда уже все карты будут вскрыты, никаких отступных планов.

Муж поймёт, что я серьёзно настроена. Перестанет ломать комедию и оправдывается. Мне лишь нужно его согласие на развод. Так всё закончится быстрее.

И, конечно, ещё миллион деталей, которые нужно обсудить.

Рома говорил правду своему другу? Попытается отсудить всё, что возможно?

Про Киру правду сказал? Лишь хочет, чтобы она жила хорошо, или будет давить на совесть и попытается её забрать?

– Юль, – муж нервно улыбается. Качает головой. – Я… Ты явно себе что-то придумала, перекрутила. Если дело в этом – мы можем попытаться всё исправить.

– Ясно, – киваю, достаю из сумки блокнот. – Ром, давай обсудим условия развода.

– Я не собираюсь.

– Я собираюсь. Если ты согласишься, то всё пройдёт быстро. Нет? Суд затянется на пару месяцев. Возможно ты выбьешь отсрочку для примирения. Полгода или один месяц – выбор за тобой.

– Ты уже всё продумала и узнала.

Кажется, до мужа только сейчас доходит, что я готова к нашему разговору. Со всех сторон подготовилась, не бзик.

Пока Рома осознаёт всё, я подзываю официантку. Заказываю себе салат с морепродуктами и манговый чай. Раз уж я тут с мужем, пусть платит.

В ближайшем времени я явно не смогу себе такое позволить. Пока я не начну получать алименты, придётся сильно ужаться.

– Один чай уже заказывали, – теряется официантка. – Вам ещё один?

– Заказывали? – я кошусь на мужа, тот растерянно кивает. – Тогда не нужно, спасибо. Ты заказал мне чай?

– Ты моя жена. Думаю, пару мелочей я успел выучить за столько времени.

– Пока что жена.

– Пока что.

Глухо соглашается Рома. Я не привыкла видеть мужчину таким. Словно полностью дезориентирован.

Думает как ещё выкрутиться из такой ситуации? Насколько же смехотворно и лицемерно. Рома даже не может признаться мне честно!

– Сэкономь нам обоим время, – прошу. – Думаешь, твоя работа не пострадает, если ты будешь бегать на заседания в суд?

– Я могу не приходить, – флегматично пожимает плечами. – Оттягивать заседания, переносить.

– Тебе нравится издеваться надо мной? Совсем меня не жаль?

– Я борюсь за наш брак как могу, Юль. Других способов у меня нет.

– Нужно было бороться до того, как ты решил трахнуть другую!

Я вскрикиваю громко, привлекая внимание любопытных посетителей. Мгновенно тушуюсь. Смотрю нет ли знакомых.

Плевать, если коллеги мужа узнают о его похождениях. Но в моём банке я не хочу лишних сплетен.

До чего же упрямый муж у меня! Раньше это восхищало. А сейчас до белой горячки доводит.

Ничего. И не такие стены ломали! Я найду способ, чтобы добиться своего. Не хочу ещё несколько месяцев варится в нашем разводе.

Лучше быстро всё сделать. Как пластырь срываешь. Резко, зажмурившись. Пусть больно, но быстро проходит.

– Ты меня любишь, Ром? – захожу с другой стороны. – Хоть немного?

– Конечно, что за вопрос, – муж подаётся вперёд. – Юль, я тебя люблю. Действительно люблю и…

– Тогда дай мне развод. Если любишь, если что-то чувствуешь… Тогда избавь меня от нервотрёпки. Пожалей меня. Как там говорят? Если любишь – отпусти.

– Только ты не вернёшься.

– И чья это вина?

Мы словно в какую-то извращённую шараду играем. Я знаю, что Рома изменял. Он знает, что я знаю. Всё предельно ясно.

Но признаться муж не может? Почему? Что такого невообразимо сложного в признании вины? Всё равно ведь уже всё решено.

Я постукиваю ноготками по столу, пока мне приносят мой салат. Думаю как ещё достучаться до Ромы.

Открыто рассказать о подслушанном разговоре? Это ничего не решит всё равно. Только выслушаю новую ложь.

Надо искать другие варианты.

Хоть как-то договориться. Я не хочу таскаться на такие ужины каждый день.

– Зачем я тебе вообще? – а вот это мне действительно интересно. – В банке осудят развод? Или что? Почему ты так цепляешься за наш брак?

– Потому что люблю! – хлопает ладонью по столу. Сколько раз мне нужно это повторить?

– Любишь? Это как, милый? Пропадая на работе? Изменяя мне? Унижая? Я твоей любви, Алимбаев, давно не чувствую.

Давно. Дольше, чем сама себе могу признаться. Ведь иначе я бы не обратила внимания на те биточки. Не заподозрила.

А раз мысли появились – значит, всё началось не месяц назад.

И я правда не понимаю Рому. Вот совсем! Раньше все его мотивы для меня были открытой книгой. А теперь сплошная загадка.

Я ведь ему не нравлюсь. Так зачем пытаться меня удержать?

– Поступи как мужчина, – прибегаю к последнему аргументу.

– Как мужчина? Ни один мужчина не отпустит любимую женщину, милая. Ты не сказала мне о проблеме, не дала шанса исправить всё до того, как ушла. Значит, буду исправлять сейчас.

– Как же это лицемерно. Боже, ты сам себя слышишь? Не мне признайся, мне не нужно уже. Себе. Просто признай, что ты сам всё разрушил. Испортил. Нечего исправлять. И удерживать силой – подло. Очень подло. Я подобного не заслужила.

Смотрю на мужа, а он отворачивается. Сжимает кружку с кофе так, что я почти слышу хруст керамики.

– Ладно.

Я не сразу понимаю, что Рома что-то сказал. Настолько это тихо, приправлено шумным вздохом.

– Ладно? – переспрашиваю. – Ты согласен? На развод?

– Да, – выплёвывает согласие. – Но у меня будут условия. Не обсуждаемые. Либо полгода в суде.

– Конечно же.

Я подбираюсь, готовлюсь к нормальному разговору. Наконец-то. Впереди самое сложное – переговоры.

Муж не за красивые глазки получил свою должность. И не за переработки. Чуйка и умение договариваться. Его главное оружие.

Рома прошибал все преграды своей уверенностью. Рассказывал мне, что обязательно станет руководителем отделения.

А дальше – только главный офис.

С его настойчивой хваткой, я не сомневаюсь, что муж добьётся своей мечты. Просто рядом буду уже не я.

– Какие условия? – спрашиваю, кручу ручку в пальцах. – Что ты хочешь?

– Я хочу видеться с дочерью, – Рома удивляет, попросив именно это вначале. – Совместная опека, никак иначе.

– Совместная? То есть… Поровну времени? Ты не потянешь, Алимбаев.

– Либо все выходные со мной.

– Но я работаю! Я не смогу…

Делаю глубокий вдох, останавливаясь. Понимаю, что именно этого добивается муж. Вывести меня на эмоции. Предложить вроде реальные условия, но невыполнимые.

– Хорошо, – соглашаюсь со скрипом. – Неделя через неделю?

– Выдержишь столько без Киры? Я вот нет. Я возьму с воскресенья до вторника. Ты остальные дни. Три на четыре вроде справедливо.

– Почему именно так? – звучит хорошо, но согласиться быстро не могу.

– В среду у меня встречи часто, а на выходных тренинги бывают. Самый оптимальный вариант. Тебе подходит?

Я соглашаюсь. Записываю себе приметку, чтобы не забыть. Пока не всё так ужасно.

– Эту неделю я, получается, потерял, – хмыкает Рома недовольно. – Я хочу компенсировать. Завтра встретиться с дочерью.

– Завтра среда и твои встречи.

Рома чертыхается, лезет проверять расписание. Мрачнеет на глазах, а я удивляюсь переменам.

С каких пор муж настолько погрузился в отцовство? Вернул утерянное желание проводить время с дочкой.

– Привези её сегодня, – предлагает, бросив взгляд на часы. – Заодно заберёшь вещи. Вряд ли ты успела забрать всё нужное.

– Это мы так переходим к делёжке имущества? Отлично. Пятьдесят на пятьдесят или…

– Это обсудим позже. Заберём Киру и тогда всё решим. Я хочу на полную воспользоваться этим вечером. Поехали.

– Я сама привезу.

Нахожусь с ответом очень быстро. Не хочу, чтобы Рома узнал мой адрес. Хватит того, что муж может меня возле работы караулить.

Рома соглашается со скрипом, явно не на это рассчитывал. И тут же находит выход:

– Я хочу видеть, где живёт моя дочь. Я имею на это право, Юль.

– Знаешь, ты мог бы уступить мне нашу квартиру. Раз так переживаешься.

– Мог бы. Но, как я и сказал, всё обсудим позже.

Я вызываю себе такси, прикрыв экран. Становлюсь жутко мнительной. Но лишняя осторожность не помешает.

Победа маленькая, но она есть. Дело хотя бы сдвинулось с мёртвой точки! Рома согласился, даже Киру обсудили. Это успех.

Малышка виснет на мне, стоит забрать её в парке. Не привыкла, что меня так долго нет. Виснет обезьянкой.

Я охаю, пытаюсь удержать. Она растёт быстро, уже тяжёлая, просто так на ручках не поносишь.

Я благодарю няню, прощаюсь до завтра. И Аня даже не сбегает с криками, что больше не вернётся.

Отличная выдержка.

– Пойдём к папе? – предлагаю, получаю в ответ радостный визг. – Только зайдём домой. Возьмём твои вещи.

– А почему? – малышка хмурится, сжимая мою ладонь. – Он там, а мы тут. Раз не мандировка?

– Это сложно, милая. Пока так. Ты будешь жить то со мной, то с папой. Хорошо?

– Ладно.

Я быстро собираю рюкзак дочери. Сложно отпускать её. На сердце будто камень. Но я знала, что так будет, готовила себя заранее.

Девичья фамилия не вернёт всё, как было до встречи с Алимбаевым. Нам с Ромой придётся сталкиваться постоянно. Сосуществовать рядом.

Я открываю дверь в квартиру своим ключом. Запускаю первой дочь, которая тут же бросается к отцу.

Рома присаживается рядом, обнимает малышку. Кажется, он действительно соскучился. Значит, моя месть не прошла зря.

Муж хотя бы вспомнил про дочь.

– Луна! – Кира переключает внимание на кошку.

– Я заберу её, – успокаиваю Рому. – Она не поддавалась. Поэтому пришлось оставить временно.

– Нет. Пусть Луна остаётся у меня.

– Ты ненавидишь котов. Что за детские игры?

– Полюбил внезапно. Ты же сама хотела пятьдесят на пятьдесят.

– Ты… Ладно. Дело твоё. Так, обсудим дальше всё?

– В следующий раз.

– Рома!

– Мои условия, помнишь? И если обсуждать развод – единственный вариант говорить с тобой и видеться, то я им воспользуюсь.

Закипаю. Сжимаю пальцы в кулак, представляя, что шею мужа обхватываю. Разве так можно себя вести? Как у него наглости хватает?

Рвано выдыхаю. Игнорирую Рому. Лучше не взрываться раньше времени. Я направляюсь к дочке, прощаюсь с ней.

Оставляю чёткие инструкции для мужа, что можно или нельзя делать. Злюсь на него, но Кира не должна страдать.

– Ты не останешься? – уточняет муж расстроенно. – Я думал, что мы проведём вечер вместе. Как семья.

– Ты ещё не понял? Ром, никакой семьи больше нет.

– Юль…

– Оставь свою ложь для другой. Я сыта по горло. Кирусь, я пошла!

Разворачиваюсь к двери, дочь мне что-то кричит из гостиной. Слишком занята, чтобы попрощаться.

Часто дышу, загоняя слёзы обратно. Накрывает внезапно, а я не хочу казаться слабой перед мужем.

Семьи нет. У меня больше нет семьи.

Только я и Кира.

С разводом я не только мужа теряю. Свекровь, пусть и бесцеремонную. И родственников Ромы. И… Всех.

Я дёргаюсь, когда крупные ладони ложатся на мой живот. Жгут, тянут обратно. Муж прижимается ко мне со спины, не отпуская.

– Не уходи, Юляш, – просит, прижавшись губами к моему затылку. – Останься, ладно? Один шанс. Всё, чего я прошу. Возможно, я не заслуживаю его. Но дай.

– Мы уже это обсуждали. Это…

– Ты права. Ясно? Ты права. Да, я тебе изменил, Юль. Ты же это хотела услышать? Я изменщик и мерзавец. Но я всё ещё люблю тебя.

Глава 26. Рома

Юля замирает в моих руках. В холодную статую превращается. Не двигается. А я сильнее прижимаю к себе девушку.

Будто иначе она ускользнёт.

Идиот.

Признание вырывается легче, чем я подозревал. Как на смертном одре, блин.

Только о покойниках хорошо принято.

А жена вряд ли что-то хорошее мне скажет.

– Я поняла, – шипит тихо. – Спасибо за правду. А теперь пусти меня, Ром.

– Нет, – в доказательство сильнее вжимаюсь. – Давай поговорим?

– А дальше что? Закроем глаза и будем прекрасной семьёй? Так не получится.

– А дальше мы что-то придумаем. Я придумаю.

Несу откровенный бред. Понимаю это. Просто пытаюсь заболтать Юлю, чтобы сейчас она никуда не ушла.

Что будет потом – пока не заглядывал далеко. Мне главное удержать девушку. Сейчас. На ночь, на час.

Не думал, что можно так подыхать просто от того, что один дома ночуешь. И вроде так часто получалось.

Переезд, командировки, тренинги. Но тогда обстоятельства так складывались, не было выбора. А сейчас…

Совсем по-другому.

Пусто. Тихо.

Хреново.

Догадывался, что без семьи паршиво будет. Но не представлял, что настолько.

– Рома, отпусти, – шепчет сорвано. – Хватит. Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты вернулась, – отвечаю просто.

– Ты серьёзно?! Ты сам признался в изменах. А до этого врал мне в лицо! Пытался меня дурой выставить, которая придумала себе. Как там? Чушь? Бред?

– Потому что бред. То, что ты говорила. Измена была.

Слова наждачкой горло дерут. Я ненавижу признаваться в ошибках. Особенно в таких.

Лучше бы в гроб утянул тот факт, как сильно я облажался. И ведь вначале был уверен, что всё хорошо закончится. Выпутался.

Никаких следов, доказательств. Можно жить как раньше, отметая лишние мысли. А вот как лупануло. Прилетело в неожиданный момент.

– Измена была, – продолжаю, выталкивая из себя слова. – Одна. Ты в другом обвиняла, Юль. Я не изменял направо и налево, как ты там говорила.

– Да?! – вертится в моих руках, разворачивается. – Один раз? Случайно споткнулся и на другой девушке оказался? А потом бегом домой вернулся?

– Юль…

– Как там было? По пьяни? Перепутал в темноте? Тебя опоили? Соблазнили? Подставили? Ну, что?!

Вскрикивает, часто моргает. Синеву её глаз заволакивает слезами. Юля смотрит прямо на меня, не прячется.

Позволяет увидеть и прочувствовать всю боль, что я ей причинил. Ненависть, которую заслужил.

– Прости меня, Юль. Прости.

Мои извинения ей до одного места. И мне легче тоже не становится. Но что ещё сказать я не знаю.

Как вообще выпутаться из этого болота, в которое сам себя загнал. Что можно сказать в такой ситуации.

Чуйка молчит. Умение болтать отказывает.

– Прощаю, – хмыкает. – Прощаю. Живи как хочешь, Алимбаев. Просто без меня. Я не собираюсь жить с мужчиной, который не может удержать своего дружка в штанах. Муж-потаскун мне не нужен. Гуляй по своим любовницам после развода.

– Я об этом и говорю, Юль. Не было вороха любовниц. Одна ошибка. Чудовищная, знаю. Но…

– Правда? То есть как перчатки ты их не меняешь? Не надоедает с одной видеться?

– Нет!

Что-то царапает сознание, знакомые фразы. Но не могу понять, что в них не так. Встряхиваю головой, стараюсь собраться.

Чувствую себя школьником, которого с сигаретой за гаражами поймали. Мои оправдания – такие же детские.

Юле вряд ли станет легче от убеждений, что была лишь одна связь на стороне. Десяток или одна – измена есть измена.

Но и я не собираюсь просто так отступать.

– Останься, – прошу, сжимая её плечи. – Не убегай сейчас. Давай всё спокойно обсудим. Ты же меня любишь, Юль. Иначе ничего бы не чувствовала.

Злость это тоже хорошо. Ненависть. Пусть что угодно чувствует, это уже показатель. А дальше мы что-то придумаем.

На семейную терапию потащимся. Что там ещё делают люди?

Готов указания этого шибанутого мозгоправа выполнять.

Я ошибся.

Но платит за эту ошибку семьёй я не хочу.

– И? Я прощу тебя в итоге? – Юля смеётся чуть истерично, качает головой. – Нет, милый, такого не будем. Хотя…

– Хотя?

– А давай счёт сравняем. А? Измена за измену. Тогда и поговорим, раз ты так хочешь.

Будто кувалдой по темечку лупит. Нервные окончания отмирают, в голове звенит.

Яростью затапливает, стоит представить мою жену в чужих руках. Ревность хищным зверем скалится, собираясь броситься на любого, кто приблизится к Юле.

– А если я уже сравняла? – добивает холодной улыбкой. – Если я тоже ошиблась, Ром?

– Не говори ерунды, – хриплю, чувствуя, как сердце к чертям разламывает. – Ты бы не стала.

– А ты меня так хорошо знаешь? Я вот думала, что мужа знаю. А оказалось… Хочешь правду, Ром? Я тебе изменила. Я сейчас с другим.

Юля отлично бьет словами. Они копьями пронизывают насквозь. Прошибают. Причиняют адскую боль, которую я заслужил.

Я бью ладонью по двери, мышцы скручивает от подступающей ревности. Представлять жену в руках другого…

Это похоже на то, если бы я с разбега нырнул в озеро, полное серной кислоты. Кожу и разум разъедает за секунду.

– Ну что, Алимбаев? Все ещё хочется разговаривать?! – вздергивает подбородок, взгляды – стрелы. Ранят отлично. – Давай. Обсудим твою измену, мою. Чего уж там? Опытом поделимся?

– Ты врешь, – стараюсь ухватиться за реальность. – Хочешь сделать мне больно в ответ? Хорошо. У тебя получается.

– Зачем мне? Мне плевать на тебя.

– Снова ложь. Ты не опустилась к подобной грязи.

Нет, не моя девочка. Только не Юля. От неё я никогда не ждал предательства и подставы. Знал, что она не такая.

Моя. Искренняя и честная девочка. Нежная и любимая.

Это лишь попытка отплатить той же монетой. Заставить почувствовать вкус яда на языке. И у Юли получилось.

– Именно, – Юля толкает меня. – Это грязь, Алимбаев. Чертова грязь. А ты решил меня в неё затащить? И что? Я должна отмыться и забыть?

– Не забыть, – обхватываю её лицо. – Попытаться простить. Юляш… Я облажался. Я поступил как ублюдок. Но я не хочу тебя терять.

– Почему?

– Почему? Я люблю тебя.

В этом я не сомневался никогда. Я выбрал Юлю вечность назад. Решил, что именно она мне нужна. Без неё не проживу.

Как бы цинично не было, когда ты вступаешь в отношения – это не значит, что все остальные девушки исчезают. Нет, всё так же есть.

Я их замечал. Мог отметить красоту – это естественно. Никто же не запрещал Юле залипать на обнажённом торсе какого-то спортсмена.

Всё дело в выборе. Я выбрал себе жену, выбрал хранить ей верность. Знал, что если оступлюсь, то причиню ей боль.

Просто в какой-то момент…

Мой эгоизм перевесил. Желание свободы пьянило, хотелось сбросить ворох ответственности, почувствовать себя другим человеком.

Я умею оценивать риски. Понимал, чем это может обернуться. Но рискнул. Решил, что Юля никогда не узнает о моей интрижке.

Выгода в тот момент перебила возможные потери.

Просчитался.

Облажался.

Сам всё разрушил. Но цепляюсь за обломки нашей семью, отчаянно желаю собрать их обратно. Не могу отступить.

– Любишь? – девушка вдруг широко улыбается, чуть истерично смеётся. – Прям любишь, Ром?

– Конечно.

– А за что? Я же никакая. Блеклая. Тихая. Никакущая. Мышь серая. Что тут можно любить?

– Юль… – до меня медленно доходит.

– Как такой вообще верность хранить можно? А? Так ты не стесняйся. Ты гуляй. Я тебе свободу даю. Почему ты не радуешься?

Каждый упрек бьет молотом по сердцу. Расшибает его сильнее. Заставляет платить за то, как я поступил.

Мне не показалось. Тогда в кафе я действительно видел жену.

– Ты слышала этот разговор, – произношу тихо, потеряно.

– Слышала. Мне хватило. Больше ничего слышать не хочу. Пусти меня. Пусти, Алимбаев!

Юля отвергает любые попытки к ней прикоснуться. Отворачивается, дергается, словно в этот момент

Я не нахожу, что сказать. Любой аргумент сейчас кажется жалким, мудацким. Совершенно неподходящим.

– А что тут? – Кира выскакивает к нам. – Мамуль? Пап?

– Всё хорошо, – первой отвечает жена. – Мы тебя отвлекли?

– Вы кричали!

– Мы… Кхм, – скрываю за кашлем растерянность. – Мы так играли.

– Нельзя так иглать! Биться нельзя. Мам, скажи!

– Конечно, нельзя. Ты права, Кирусь. Это папа всё напутал. Не разобрался в правилах игры.

– Не разобрался? – Юля выгибает бровь. – А мне казалось правила довольно четкими были с самого начала.

Юля права. Были. Четкими и простыми. Казалось, что выполнить их будет так легко. Что может быть проще?

Но я облажался.

В самом важном.

Юля обнимает дочь, успокаивает её. Быстро отвлекает, заставляя забыть о нашей ссоре. Прощается, повторно пытается уйти.

– Подожди, – прошу, поймав её ладонь. – Дай мне объясниться. Потому что ты не так поняла…

– Нет, Рома, – качает головой, понижает голос до шепота. – Любые разговоры через адвоката. Хватит с меня. Не хочешь хоть сейчас сохранить достоинство? Твоё право. Но видеть тебя не могу. Пусти.

Я отпускаю. Разжимаю пальцы так, словно от этого кости ломаются.

Юля уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Лучше бы хлопнула. Скандал устроила. Хоть что-то.

– Папуль, – Кира ловит мою ладонь, тянет за собой. – А я налисовала солнце. Но на стене.

– Конечно, – киваю рассеянно, почти не слышу. – Умница.

– Можно ещё?

– Можно.

Я падаю на диван, едва слежу за дочкой. Зарываюсь пальцами в волосы, понимаю, что сам про*бал своё счастье.

Слишком увлекся происходящим. Словил кураж. Крупный город, столица. Больше денег, меньше рамок. Не заметил, как поддался. Переступил ту грань, к которой клялся никогда не приближаться.

– Ты маму обидел? – малышка забирается на мои колени. – Да?

– Да, солнышко, обидел, – притягиваю дочь к себе, целую в висок. – Очень сильно обидел.

– А ты игрушечку подали! Она забудет.

– Боюсь так не получится. Но папа что-то придумает, не переживай.

Я виноват. Готов до смерти платить за то, что не был идеальным мужем. Не был рядом. Не додумался первым предложить Юле помощь.

Этот список ошибок можно продолжать бесконечно.

Но на самом вверху красным выделена моя измена. Одна интрижка, которой я перечеркнул весь свой брак.

Сейчас я тоже поступаю эгоистично. Потому что не готов отступить. Не могу просто. Нутро скручивает от мысли, что ничего не исправить.

А я не могу сдаться так просто.

Не могу потерять Юль.

Жаль, что осознание этого приходит, когда уже слишком поздно.