Текст книги "Без права на развод (СИ)"

Автор книги: Ая Кучер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Вопрос мужа сбивает меня с толку. То есть… Он настолько плохо думает о своём друге?

Я едва не выпаливаю категоричный отказ. Если бы Никита распускал руки, то уже бы получил удар по своёму нижнему другу.

И мужу я бы рассказала. Я всегда всё рассказывала. Поэтому такой вопрос – бессмысленный!

Но я прикусываю губу вовремя. Молчу, отвожу взгляд. Не знаю, что ответить? Да? Нет? Аррр, как сложно.

Я не собиралась портить отношения Ромы с кем-то ещё. А могла.

Я не жаловалась свекрови, хотя она бы прочистила сыну голову. Утешала Киру, чтобы она плохо не подумала про папу.

Даже когда притащила дочь на работу к Роме – я знала, что он справится. И не потеряет должность из-за этого.

Неправильно впутывать ещё как-то. Его измены между нами двумя. Я только ему мщу.

Но Никита ведь действительно соучастник. Он прикрывал мужа, сам гулял от своей жены. И обсуждал меня с Ромой как…

– Юля, – муж сжимает мой подбородок, разворачивает к себе. Ловит мой взгляд. – Малышка, если он хоть как-то намекнул – скажи мне. Я разберусь.

– Почему ты так подумал? – юлю, пока не приняла решение. – Он ведь твой друг.

– Друг, – выплёвывает. – Да. А ты жена. Иначе с чего ты заговорила, что он распутный и развязный? Значит, что-то знаешь.

– Ну…

– Насколько я помню, когда мы встречались – он вёл себя прилично. Явно ни к какой другой девушке не подкатывал. Так?

– Так.

– Значит, два варианта. Либо ты случайно его засекла где-то, чтобы убедиться в его «развратности».

– Либо?

– Либо он приставал к тебе. Намекал на что-то, да? Юль, не молчи.

А я не знаю, что ответить. Если смотреть на ситуацию глазами мужа… То всё складывается довольно логично.

Я даже не думала о таком, когда говорила. А как попала по больной мозоли. Иначе почему муж так встрепенулся?

Всё ещё думаю, что делать.

Блин, и Никиту подставлять не хочется.

Но он заслужил!

Тоже изменщик. И раз его жена ничего не делает, то я сама могу чуточку отомстить. В счёт женской солидарности.

– Малышка, – муж так редко меня называет, когда на грани. – Что случилось? Если он хоть пальцем тебя тронул…

– Нет, не тронул, – качаю головой. Добиваю: – Он не трогал меня.

– Сказал что-то? Мудак. Я его закопаю нахрен.

Пальцы сильнее сжимаются в мои плечи. Взгляд горит. Муж выглядит так, словно сейчас отправиться убивать Никиту.

Меня удивляет такая реакция Ромы. Правда. Всё ещё не могу осознать. Они ведь друзья.

Неужели муж настолько не доверяет Никите?

Тем более что мы же редко встречались втроём. А ещё реже – вчетвером, с его женой.

Хм. Это для того, чтобы правда не всплывала? А то не сойдутся показания, и мы обе узнали бы правду.

Неважно.

Важно – поведение мужа!

Никита ведь… Ну, правда, вёл себя почти прилично. Шутил немного дебильно, иногда слишком нагло. А так ничего особенно.

Пару комплиментов, шуток и объятия на прощение.

В рамках пристойности.

А Рома вон как взбесился, быковать начал.

– Ром, там Кира одна, – спохватываюсь. – Её нельзя оставлять без присмотра.

– Справиться. У неё есть раскраски и еда. Пару минут проживёт одна.

– А если упадёт или побьёт что-то? Ты не знаешь, какая она бывает…

– Знаю. Может, не идеально, но знаю. И если даже что-то случится, то мы с этим разберёмся. Если упадёт, то будет уроком, что так делать нельзя.

– Ей три, Ром!

– Знаю. И в три уже память работает. Нельзя её оберегать всё время. Пусть немного учится. А мы с тобой не договорили.

Договорили. Я пока ничего не придумала больше. Закапывать Никиту или не спешить.

Пусть Рома побудет в подвешенном состоянии. Ему полезно. А я хочу вернуться к дочери.

– Прости, – вдруг произносит муж. – Прости меня, Юльчик.

– За что? – горло сдавливает волнением. Неужели он сейчас во всём признаётся? – Ром?

– Я наблюдал за тем, как ты с Кирой справлялась. Со мной бы она уже убилась.

– Ах. Ясно. Пытаешься спихнуть дочь обратно на меня, чтобы я больше не оставляла вас вдвоём?

Я выкручиваюсь из объятий мужа. До чего же наглый и самоуверенный. А взгляд какой!

Почти купилась, что сожалеет о чём-то. А это просто попытка вернуть меня в «рабство».

– Нет, – Рома крепко прижимает меня к себе. Упирается лбом в моё плечо. – Не заводись, Юльчик. Это признание моего промаха. Я понимаю, что был хреновым отцом. Я это изменю.

– Надеюсь, – фыркаю. Не особо верю в это. Но мужу придётся научиться.

– Правда. Я знаю, что наделал много ошибок. Осознаю это. Буду исправляться. Да?

– Да.

Киваю, чуть улыбаюсь мужу.

Будешь исправляться, милый.

Просто без меня.

Я веду плечом, пытаясь отстранить мужа от себя. Хватит с меня его прикосновений. И так придётся в душе тереться мочалкой до покраснения.

Рома отступает. Эмоции на его лице такие яркие, что в этот раз я могу их прочитать. Сожаление и злость.

Сожалеет, что разрушил нашу семью?

Злится, что на меня вдруг его друг посмотрел?

– Раз уж мы говорим честно, – иду на поводу у своих эмоций. – То у меня будет просьба. Я больше ничего не хочу слышать о Никите. Тем более, видеть его.

– Что именно он тебе сказал? – Рома снова заводится.

– Это неважно. Пойду проверю Киру.

Я сбегаю до того, как муж продолжит докапываться. Я не хочу откровенно врать. А недомолвки – мои лучшие друзья.

Пусть подумает, что там Никита натворил. Изведёт себя сомнениями. Ну, или ударит друга, как пойдёт.

Никита это заслужил.

А я? А что я? Я не сказала ни-че-го из вымысла. То, как понял мою просьбу Рома – его проблемы.

Я захожу как раз вовремя. Слышу хныканье дочери. Она стоит на стульчике. Разлитый чай капает со стола.

– Случайно, – вздыхает, надувая губки. – Я не хотела.

– Всё хорошо. Пойдём, переоденемся.

– Я сухая! И быстлая.

– Быстрая? Да.

Одежда малышки в порядке. Видимо, она быстро отскочила. Да и чай еле тёплый я делала, чтобы Кира не обожглась.

Только залила разукрашки и на тарелку попала. Не критично.

Успокаиваю себя, что ничего ужасного не произошло. Кира действительно выжила за пять минут в одиночестве.

Я быстро убираю бардак. Малышка с сожалением выбрасывает свой альбом. А вот муж куда-то пропал.

Пошёл дальше искать свою любовницу? Или пешком помчал в город, чтобы с Никитой разобраться?

Я не знаю, чем заняться, поэтому забираю Киру погулять. Ей полезно. А мне легче в одиночестве.

Уже на улице замечаю Рому. Он всё ещё пытается приготовить что-то на гриле. Резкими движениями закидывает уголь, резко захлопывает крышку.

С такой силой, словно представляет там чью-то голову.

– Мы гулять, – оповещаю на всякий случай. – Позвони, когда всё будет готово.

– Вы не останетесь?

Муж хмурится, недовольно стягивает перчатки с рук. Смотрит так, словно я его предала.

Я сглатываю, понимаю, почему Рома так реагирует. Раньше мы почти всё время проводили вместе, когда выбирались на природу.

Перед глазами всплывает картинка из прошлого, как кино крутится.

– Сбегу от тебя в лес, – шутила я, сидя на поваленном дереве. – Буду с феями дружить.

– С феями можно, главное водяного себе не найди, – смеялся Ромка, прокручивая шампур. – Скоро уже будет готово. Голодная?

– Ммм. Да. Пойду с лешими и водяными договорюсь, может они чем-то угостят.

– Куда ты там собралась?!

Притворно зарычал, бросился ко мне. Я визжала, убегала, а парень ловил меня. Перехватил, прижав к дереву. Поймал, чтобы я никуда не смогла деться.

Счастье переполняло меня. Сердце быстро билось, пульсацией разгоняло любовь по телу.

Мы мало времени встречались, а скоро Ромка должен был уйти в армию. Это жутко пугало. Казалось, я потеряю его навсегда.

Поэтому мы и выехали на природу. Последний день вместе, вдвоём. А после… Будущее было таким туманным.

– Ты меня только дождись, – просил между поцелуями. – Слышишь, Юльчик? Дождись.

– Конечно, – я улыбалась, а в горле ком стоял. Гладила его лицо, сама целовала. – Я дождусь.

– Год это ведь ничего, да? Пустяк. А потом мы всё время будем вместе. Никуда от меня не денешься. Ты только дождись, милая. И я сделаю тебя самой счастливой.

Сделал.

Так сделал, что крушить всё вокруг хочется.

Капец какая я счастливая.

И куда делись все его обещания? Куда испарилась та любовь?

– Юль? – зовёт повторно муж.

– Да, – я встряхиваю головой, возвращаясь в реальность. – Мы погуляем, а ты тут разбирайся.

Я ухожу быстрее, чем успеваю задуматься. Не хочу я лишнюю минуту с мужем проводить.

Как раньше никогда не будет.

Пусть даже не надеется.

Влюблённая дурочка, которая сидела рядом и часами слушала его рассказы, пока муж готовил – исчезла.

Я часто моргаю, сбрасывая наваждение. Сердце чуточку кровить.

Шмыгаю носом. Я сильная, знаю. И не собираюсь расклеиваться из-за разрушенного брака.

Просто так чертовски несправедливо! И грустно, конечно. И иногда хочется побыть чуточку слабой.

– Мам!

Кира тянет меня за собой к какому-то дереву, я вздыхаю. Как напоминание, что ради дочери мне нужно быть сильнее.

И ради себя.

Потому что я не позволю сломить меня.

– Мамочка! Смотли, смотли! Волк!

Кира сильно дёргает меня, а я застываю. Какой волк тут? Так близко к людям?!

На секунду меня пронзает холодом и паникой. Дёргаю дочь на себя, готовлюсь бежать.

А после выдыхаю. Между деревьев просто хаски бегает.

– Это собачка, милая, – объясняю, переводя дыхание. – Такая порода.

– Ами, ко мне!

Следом за собакой появляется девушка. Пёс тут же срывается к ней, послушно нарезает круги вокруг хозяйки.

– Простите, я не хотела вас напугать, – девушка улыбается, внимательно меня рассматривает. – Мне кажется, я вас откуда-то знаю.

Пожимаю плечами. Хоть я сказала мужу, что хочу найти себе подруг, но сейчас никакого говорить настроения нет.

Мне сегодня написал риелтор.

И мне срочно нужно придумать, что делать с квартирой.

– Ой, простите, – девушка звонко смеётся. – Забыла представиться. Я Кристина.

Глава 22

Накаркала.

Вспомнишь солнце – вот и лучик, блин.

А эта Кристина очень похожа на солнце. Улыбчивая, яркая. Приятная, надо же.

У меня внутри волна протеста растёт! Это я любовницу мужа собираюсь называть лучиком? Ага, разбежалась.

Муж сюда всех своих девушек водит? Наверное, уже скидочную карточку получил. Правильно, зачем заморачиваться. Проверенное же место.

Я стараюсь себя успокоить. Мало ли сколько девушек с одинаковыми именами гуляет. Но в совпадение верится мало.

Тем более, девушка сказала, что видела меня где-то. Вряд ли на улице разминулись, и она запомнила.

– Мамочка, можно погладить? – Кира не замечает моего состояния, с любопытством разглядывает пса.

– Это у хозяйки нужно спрашивать, – кое-как выдавливаю из себя.

– Можно, конечно, но аккуратно, – Кристина широко улыбается. – Ами неопасна, она не кусается совсем. Но любит обслюнявить.

Я первой глажу собаку. Аккуратно веду по серой шёрстке, проверяю реакцию. Не позволю дочери трогать кого попало.

Пёс ведёт себя прилично, почти. Толкается мордой в мою ладонь, просит так гладить активнее. Я убеждаюсь, что вроде собака адекватная. Но всё равно стою так, чтобы оттащить за секунду.

– Мягенькая, – Кира довольно жмурится. – Красивенькая. Мам, можно нам такую домой.

– Боюсь, папа не одобрит.

Усмехаюсь, а сама внимательно рассматриваю Кристину эту. Молоденькая. Красивая, блин. И темноволосая.

Вроде Рома успокоился, когда я упомянула светлый цвет волос. Значит, не блондинка была у него.

Я уже готова поверить, что у меня какие-то способности предсказательницы. Какой шанс столкнуться с Кристиной в лесу?

А я умница, я смогла.

– Вы меня не помните? – девушка хмурится. – Странный вопрос, да. Просто такое впечатление, что я где-то видела вас. А вспомнить не могу. Теперь не успокоюсь.

– Не помню, – отвечаю настороженно. – Может, вы в банке работаете? С моим мужем?

Сама даю ей шанс уцепиться в это. Будь Кристина любовницей – точно не упустит возможность всё рассказать.

Или наоборот, стушуется, начнёт стыдиться своего поступка.

Надеюсь, что ей хотя бы хватит мозгов не делиться подробностями при ребёнке. А в остальном…

Да, мне бы хотелось узнать, как она в окно выпрыгивала.

Но Кристина не злорадствует, не заминается.

Она…

Смеётся. Искреннее и легко.

– Нет, – качает головой. – Я и цифры… Очень плохое сочетание. Я вечно что-то напутаю.

– И Алимбаева не знаете? – спрашиваю прямо.

– Ммм. Вроде нет.

Девушка выглядит растерянной и искренней. А у меня внутри груз падает. Не любовница. Хорошо. Конечно, шанс был небольшой…

Встряхиваю головой, щёки чуть пылают. Но всё равно странно. Нет к Кристине доверия. Вдруг это какой-то хитрый план?

– Забудь, – взмахивает она рукой. – Неважно. Ничего, что я на «ты»?

– Нормально, – киваю, а внутри что-то скребётся. – Да, мне тоже кажется, что мы где-то виделись.

– Да? Здорово, что я не одна такая!

Да нет, слишком она искренняя, чтобы интриги плести. Наверное. По крайней мере, ну не будет же любовница мужа пытаться со мной подружиться.

Или Кристина не знала, что Рома женат? Поэтому ведёт себя настолько дружелюбно. Только этих сомнений мне не хватало.

– А у нас два котика дома, – болтает дочь, рассказывая всё псу. – Ты же котиков не обижаешь?

– Не обижает, – отвечает Кристина. – Такая хорошенькая у тебя малышка. Очень на тебя похожа.

– Спасибо.

– Я вот тоже надеюсь, что у меня будет такая милая дочка. Ну, или мальчик. Думаю, что отец малыша захочет сына.

Кристина показательно укладывает ладошку на живот. Очень многозначительный жест.

Все беременные так делают. Я тоже почти все девять месяцев держала ладонь на животе. Словно так оберегаешь малыша.

Я сглатываю, волнение комом в горле собирается. Никто не рассказывает такие новости случайным знакомым.

Получается, Кристина это сделала намеренно.

Я бросаю взгляд на её пальцы без кольца. Подмечаю автоматом, что она не замужем.

– Ещё не успели, – девушка замечает моё внимание. – Парень сказал, что сначала с проблемами разберётся. Пока не может жениться, какие-то у него проблемы с документами.

– Проблемы?

– Да. Вот решит их, и мы сразу поженимся.

Смотрит мне прямо в глаза. А у меня земля из-под ног уходит.

Рома заделал ребёнка на стороне, а его любовница решила об этом лично сообщить?

Голова кружиться начинает.

– Ну а я сказала, – продолжает она без жалости. – Что хочу знать наверняка. Либо так, либо будут проблемы с отчеством. Вот теперь жду. Но Матвей Романович звучит так красиво, правда?

– Очень красивое сочетание.

Я подтверждаю, едва шевелю языком. Кристина радостно кивает, ещё шире улыбается. А у меня словно взрывы внутри.

Весь фундамент рушится, до основания. До последнего кирпичика разрушается моя способность терпеть дальше.

Очень красиво. Очень красиво будет смотреться то, как я Рому придушу! За то, что виноват во всём этом.

Поставил меня в такую позицию, где я должна сомневаться. Разбираться со всеми последствиями.

Не понимаю мужа. Любовница залетела? Так зачем со мной таскаться сюда, пытаться что-то исправить? Раз у него новая семья будет.

И Кристину я тоже не понимаю. Я ведь прямо назвала фамилию мужа, место его работы. Почему она тогда не воспользовалась этим шансом?

А лишь намёками общается.

Всё напоминает какое-то чудовищное совпадение. Будто Вселенная против меня и начинает подкидывать испытание.

Но это я прекращу прямо сейчас.

– А ты здесь одна? – спрашиваю. – Парень не побоялся отпускать?

– Мы планировали поехать вместе, – спокойно пожимает плечами девушка. – Но у него возникли какие-то семейные обстоятельства.

– Вот как? Отлично. Точнее, не отлично, конечно. Но мой муж как раз готовит шашлыки. На всех хватит. Приглашаю на обед к нам.

– Спасибо, но… Я откажусь. Неудобно как-то.

– Ну что ты. Беременным нужно сытно питаться. Я по себе знаю. Заодно вместе вспомним, где видели друг друга.

Девушка как-то быстро тушуется. Перестаёт щебетать, смотрит на меня в панике. Не ожидала, что я приглашу к себе?

А это лучший вариант. Очная ставка. Пусть они между собой разбираются, меня зачем впитывать?

– Мой любимый, – чуть сощурившись, выдаёт Кристина. – Не одобрит такое. Поэтому я не пойду. Но спасибо за приглашение. Может, ещё увидимся.

– Ага. Кира, иди чуть вперёд.

– Но, мам, а…

– Иди.

Кира тяжело вздыхает, но слушается. Прощается с собачкой, недовольно плетётся подальше от нас.

Я же, наоборот, подступаю ближе к девушке. Её глаза горят, а на губах едва заметная улыбка. Никаких сомнений, что Кристина очень довольна собой.

Нет, таких случайностей не бывает.

Ни одна девушка не будет рассказывать случайным знакомым столько деталей. Это явно всё спланировано.

Пёс напрягается рядом, чувствует изменившуюся атмосферу. Начинает тихо порыкивать.

– С отцом своего Матвея Романовича разбирайся сама, – цежу, возвышаясь над девушкой. – Это ваше дело. Но если ты ещё хоть раз подойдёшь ко мне или моей дочери – тебя ни одна собака не спасёт.

Кристина явно растеряна моей угрозой. Пусть. Вперёд к Роме разбираться, а не преследовать меня.

Я ухожу, не дождавшись ответа. Как же меня взбесила эта встреча. Я вся трясусь от злости и гнева.

Я никогда не понимала этой стороны в любовницах. Хочешь себе чужого мужика? Ну иди, попробуй забрать. Ведётся? Значит, козёл, пусть.

Зачем любовницы вечно лезут к жёнам, словно кто-то держит мужа на привязи. И только от меня зависит: уйдёт Рома или нет.

Кристина явно хотела задеть меня или оскорбить. У неё получилось. Унижение растекается по коже грязью.

А виноват во всём только Рома. Потому что изменил. Поставил меня в такую позицию. Хоть бы любовницу поскромнее выбрал.

Настроение чуть повышает мысль о том, как Кристина по карнизам бегала за окном.

Но я всё равно спешу домой. Достало. Закончилась моя выдержка, до конца. Уже неважно, как всё будет дальше.

Я хотела тихо закончить всё. Подготовить, постепенно закрыть все вопросы. И съехать без скандала и, по возможности, без угроз.

Но сейчас грудь раздирает. В желании именно этого скандала. Взорвусь через секунду.

– Мамочка. А мы пойдём за глибами? Глибы собилать!

– Грибы? Конечно.

Сначала вот с тобой разберусь, милый.

Душу отведу, закончу всё.

А потом можно и за грибами, и домой. Куда угодно.

– Кирусь, аккуратно.

Прошу, потому что дочь путается под ногами. Бегает из стороны в сторону передо мной, я вынужденно притормаживаю.

А мне хочется скорее вернуться в домик. Уже всё, нет никакой выдержки. Пора заканчивать.

Я не хочу с нервным срывом оказываться в суде.

Я всегда была вспыльчивой, но так, как сегодня, никогда не было. Невозможно ни на секунду заглушить эмоции. Они диким пламенем разгораются.

– Мамочка!

Я стону от боли, схватившись за голень. Сижу на влажной холодной земле. В первую секунду не понимаю, что произошло.

Замечаю в стороне валяющееся полено. Понимаю, что упала. Настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как полетела вниз.

– Мама, аккулатно! – пыхтит дочь, склонившись надо мной. – Больно?

– Немного, – кривлюсь, потому что жгучая боль обвивает щиколотку.

– Я поцелую! И болеть не будет.

– Не нужно.

Отряхиваю руки от грязи, пытаюсь подняться, но тут же падаю обратно. Мышцы словно выкручивают, на глаза накатываю слёзы.

Не могу даже встать нормально. Что за день? Ну почему всё против меня?

– Папочка! – малышка начинает кричать. – Па-па! Папулечка!

– Кирусь, не шуми, – прошу, вздохнув. – Люди отдыхают. Папа тебя не услышит.

– Наш домик вот! Я позову.

– Нет. Домик рядом, но бежать не надо. Сейчас я минутку посижу и пойдём. Ладно? О, а ты не видела здесь интересных веточек?

Малышка клюёт наживку. Начинает оглядываться вокруг. Я тру щиколотку, шиплю от боли.

Оборачиваюсь, кривлюсь, заметив, что Рома всё-таки услышал. Спешит к нам с обеспокоенным видом.

– Юль, что случилось? – муж присаживается рядом. – Упала?

Любовницу твою встретила, милый.

Единственное, что держит меня в рамках, это наличие ребёнка рядом. Я не собираюсь выяснять отношения при Кире.

Она не должна видеть, как мама проклинает папу. Такие вещи лучше наедине решать.

– Не трогай! – пытаюсь оттолкнуть мужа, но он не слушает. – Алимбаев, не трогай меня.

– Ага, – кивает он, поднимая меня на руки. – Телекинез изучу, тогда трогать не буду. Не крутись так, а то уроню случайно.

– Я сама могу дойти. Поставь меня на землю.

– Обязательно. Кирусь, а покажи, где наш домик. А то папа потерялся.

– Папа, ты как маленький.

Кира довольна с собой, радостно скачет впереди нас. Рома несёт меня на руках, наплевав на все мои протесты.

Просто игнорирует, только спрашивает, где именно болит. Я тоже не отвечаю, но пытаюсь оказаться на своих двоих.

Не хочу, чтобы он меня касался. Даже, когда нужно! Пусть свою Кристину таскает на руках.

– Юльчик, прекрати, – просит муж, прижимая меня сильнее. – Тебя не так-то просто нести.

– А что так? Тяжёлая? – язвлю. – Так качаться, милый, надо.

– Своя ноша не тянет, – фыркает с улыбкой. – Не тяжёлая. Совсем. Просто сложно удержать, когда ты пытаешься то спрыгнуть, то задушить меня.

Я закатываю глаза. Рома не так уж далёк от правды.

Муж заносит меня в дом, усаживает на диван. Прости дочь присмотреть за мной, а сам уходит за чем-то холодным.

Возвращается с пачкой замороженного горошка, который мы купили на гарнир. Обматывает полотенцем, а после присаживается возле моей ноги.

– Правая или левая? – спрашивает, а после касается каждой. Я дёргаюсь. – Левая, понял. В аптечке было что-то от растяжения? Или ушибов?

– Наверное, – пытаюсь забрать горошек. – Я сама могу.

– Можешь.

Соглашается муж, усаживается прямо на пол. Продолжает держать холод у щиколотки, и боль постепенно угодит. По крайней мере прекращает в мозгу стрелять.

Вот где его забота была раньше? Почему так бережно касается моей ноги, а сердце совсем не пожалел?

Как же так, Ром?

Как же ты умудрился всё разрушить?

Я рвано душу, на глазах снова слёзы.

– Так больно? – обеспокоенно спрашивает Рома. – Очень? Не плачь, Юляш, скоро легче станет. Сейчас вернёмся в город, поедем к врачу.

– А шашлыки? – совершенно не это меня волнует, но почему-то такой глупый вопрос вылетает.

– Ну ты чего, мать? Какие шашлыки. Черт с ними, дома потом дожарю. Как ты так умудрилась?

Я не так хотела поговорить. Собиралась гордо заявить Алимбаеву, что мы разводимся.

Брошу документы на стол, покажу ключи от новой квартиры. Мол, смотри, милый, ты к черту идёшь.

А я грязная, в слезах. Нога ноет.

Но гадать я не собираюсь. Пора во всём разобраться лично.

– Да вот так, – шиплю. – Гуляла и упала. А перед этим снова Кристину встретила, представляешь? От счастья упала. Кристина беременна, милый.

И что ты на это скажешь, а?