Текст книги "Русская жизнь. 1968 (май 2008)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Ведущей силой рабочего класса были, есть и всегда будут коммунисты, черпающие свои силы в великом учении Маркса и Ленина. И как бы ни пытались сейчас непрошеные «советники» из «Нью-Йорк таймс» проповедовать «декоммунизацию марксизма», как бы ни рекламировала буржуазная пресса рассуждения Маркузе и действия его учеников, расчеты врагов рабочего класса потерпят провал.

Об этом, в частности, убедительно свидетельствует развитие событий во Франции. «Во Франции не может быть левой политики и социального прогресса без активного участия коммунистов, – сказал 28 марта генеральный секретарь Французской Коммунистической партии Вальдек Роше. – Тем более нельзя серьезно претендовать на то, чтобы идти к социализму без коммунистов».

Именно рабочий класс и прежде всего идущие в его авангарде коммунисты повсюду отстаивают коренные интересы всех трудящихся, в том числе и интеллигенции, и студенчества. И никому не удастся ослабить все усиливающееся в борьбе единение народов, которые постепенно сплачиваются вокруг рабочего класса, и идущих в его авангарде коммунистов.

Жизнь берет свое!

Юрий Жуков

«Советская культура»,

23 апреля 1968, № 48

Я – человек! Письма из США

Сто четырнадцать дней провела я в США.

И постепенно Америка раскрылась передо мной. Раскрылась тысячью мелочей: двадцатипятицентовой монетой, которую водитель, тормозя машину, платит за право проехать через частный тоннель; омерзительными порнографическими картинками, которые, оказывается, лежат под прилавком у того самого итальянца, у которого уже неделю я покупаю бананы; трехлетним ребенком, который на вопрос: «Хочешь ли стать космонавтом?» – отвечает печально и предрешенно: «У меня нет денег»; злобнолицей старухой, которая упорно интересуется, есть ли в составе нашей группы «цветные».

И, представьте, есть. Старуха с любопытством глядит в лицо милой женщины из Ташкента, которую мы все полюбили за талантливость, серьезность и доброе сердце. Но старой американке это безразлично. Она видит – перед ней «цветная». «Цветная» из России. Значит, и у них есть «цветные»!

Я разговариваю с философом, преподавателем Колумбийского университета. Прежде всего он узкий профессионал. Узких профессионалов воспитывает. И гордится этим.

– Студенты моего факультета едят философию, пьют философию. И дышат философией.

Какую же философию молодые американцы едят и пьют, какой философией дышат? О, это специфическая философия! Прежде всего это философия скептицизма. Их учат ненавидеть марксизм не только за то, что он – мировоззрение иного класса. Их учат ненавидеть марксизм как всеохватывающую философскую систему, как мужественную попытку осмыслить мир. Их учат ненавидеть марксизм за мужество. Им не нужны системы:

– Нельзя себе представить философскую систему, которая удовлетворяла бы запросы разнообразных личностей!

Я невежливо смеюсь. Я задаю издевательский вопрос:

– Уж не думаете ли вы, что каждый студент должен создать для себя свою собственную философскую систему?!

Да. Именно так философ и думает. Скептицизм. Релятивизм. Крайний индивидуализм. Каждый студент создает себе свою собственную философскую систему. Все в порядке. Олл райт!

Скептицизм… Гегель называл его «параличом мысли». Разве ты человек, если ты философ, а у тебя искусственно вызванный «паралич мысли», и ты, как ядом, отравлен скептицизмом, неверием в познаваемость мира?

Разве ты человек, если ты художник, но лишен того богатства мира, которым владели художники всех времен и всех стран, и оставил себе для собственных лабораторных упражнений несколько сот цветных пятен: безумную игру «оптического искусства» – поп-арта?

Но когда тебе двадцать лет, тебе хочется прежде всего быть человеком – наследником всего человечества и созидателем нового мира. И молодежь бежит из общества, бежит из семей.

Так появились «хиппи».

Хиппи отрицают общество, где нет человеческих отношений, где исчезли дружба и любовь, где чистоган стал единственной связью человека с человеком. Хиппи проповедуют любовь. Символ любви – цветок, и девушки-хиппи рисуют на щечке, около глаза, – красивый цветок. Хиппи не хотят стать рабами вещей, как рабом вещей стал средний американец, и работают только ради куска хлеба. Но – порождение общества, которое развращало их и лишало права сказать про себя: «Я – человек», – они не могут ничего этому обществу противопоставить, кроме бесплодного отрицания всего и вся.

Девушка с нарисованным на щечке цветком еще не получила права сказать про себя: «Я – человек!»

Разговариваю с Джоном. Джону 25 лет, он специалист по советской литературе. С великолепной вежливостью Джон говорит о нашей стране. Факты, одни факты… И каждое слово сочится ненавистью. «Мы идеологические враги?» – спрашиваю я. «Да. Идеологические враги», – подтверждает Джон.

И вдруг горечь ослепила его. Я не ожидала от замкнутого Джона такой страсти. Да, он ненавидит нашу страну. Но свою страну он ненавидит тоже. Он ненавидит весь мир. Он всех презирает. Он увидел, что он обманут. Что в мире царит лицемерие. Все, о чем ему говорили, – ложь. Он слишком уважает себя, чтобы разрушать свой мозг наркотиками, как это делают «хиппи». Он слишком серьезен, чтобы искать забвения в «свободной любви». Джон не знает, что делать. И его ненависть ко всему миру – форма протеста.

Я поглядела в угрюмые черные глаза Джона, на его горько сложенный рот, на высокий лоб – и я поверила в Джона. Если общество, которое его воспитало, сделало человека несчастным, а человек так смел и упрям, он найдет в мире свой путь. А ненависть – и к нашей стране заодно – это пройдет. Это от незнания, от ослепления, от горечи…

«…» Даже самая благополучная молодежь Америки ищет выхода из общества, как лабиринт, разбитого на ячейки, на клеточки, на закоулки. Она блуждает. Она бьется лбами о стены.

Потому что человеку, в конце концов, так естественно чувствовать себя Человеком. И человеком себя называть.

Ариадна Жукова

С места событий

1968 год в эмигрантской прессе

«Русская мысль», Париж, 9 мая

Студенческие беспорядки в Париже

После того как ректор Нантерского университета П. Граппэн решил в четверг на прошлой неделе закрыть на неопределенный срок филологический факультет и факультет гуманитарных наук, студенческие беспорядки с удвоенной силой перебросились в Латинский квартал, где находится знаменитый парижский университет – Сорбонна.

За два дня манифестаций – в пятницу 3 мая и в понедельник 6 мая – с двух сторон было ранено больше 500 человек, из коих 60 тяжело, как, например, один полицейский, которому пришлось делать трепанацию черепа. 109 человек арестованы.

В Париже беспорядки выродились в настоящее побоище между студентами и силами правопорядка, после того как ректор Сорбонны Ж. Рош, чтобы положить предел схваткам между правыми и левыми экстремистами и чинимым ими безобразиям, попросил полицию вывести «бешеных» из здания университета.

С этого момента к экстремистам присоединилась часть умеренных и даже профессора, как, например, профессор социологии Шварц и нобелевские лауреаты профессор Монод и профессор Кастлер, увидевшие во вмешательстве полиции недопустимое нарушение неприкосновенности университетской территории. Несколько часов на бульварах Сэн-Жермен и Сэн-Мишель и на прилегающих к ним улицах происходило сражение: летели камни, железные предметы, куски стульев и столов, рвались самодельные бомбы.

Тридцать полицейских и больше двадцати студентов было ранено. Около ста человек были арестованы. Большинство после проверки документов было отпущено. Девять студентов были условно приговорены к тюремному заключению от двух дней до двух недель. Четыре – посажены в тюрьму.

Протестуя против арестов, левая студенческая организация ЮНЕФ назначила демонстрацию на понедельник 6 мая. К ней присоединилась одна из организаций профсоюза преподавателей высших школ.

До часа дня в понедельник все было сравнительно тихо. Атмосфера начала накаляться к двум часам, а начиная с четырех Латинский квартал и к вечеру площадь Данфер-Рошеро превратились в настоящие поля сражения, на этот раз с баррикадами, перевернутыми и подожженными автомобилями среди непрекращающихся рукопашных схваток между полицией и студентами.

После того как около девяти часов вечера ЮНЕФ дал приказ студентам расходиться, площади, бульвары и улицы, где проходили схватки, были усеяны ранеными, причем многими – тяжело.

Согласно официальным данным в госпиталях находится 665 человек, 475 – арестовано. По некоторым подсчетам, в манифестации во вторник участвовало по крайней мере 15 000 студентов.

Печальные события этих дней были вызваны не только кучкой «бешеных» троцкистов и прокитайских коммунистов, но в некоторой степени и общим положением студентов, особенно филологического факультета и факультета гуманитарных наук. Кончающие эти факультеты молодые люди трудно находят применение своим знаниям.

Недовольны студенты и теснотой помещений, остающихся недостаточными, несмотря на новостройки. Многие же из них критикуют всю программу преподавания вообще, считая ее не приспособленной к требованиям нового времени.

Осуждая эксцессы, ряд видных политических деятелей, как например, председатель сената Г. Моннервиль и бывший кандидат в президенты Л. Марсиласи, комментируя случившееся, высказались за необходимость реформы высшего преподавания и улучшения условий, в которых приходится жить и учиться студентам. Такого же мнения придерживается глава левой оппозиции Ф. Миттеран.

Вечером 6 мая министр просвещения А. Пьерфит обратился к студентам с призывом к спокойствию. Он сказал, что правительство готово к диалогу, но не допустит насилия.

«Вестник», Торонто, 15 мая

Большинство рабочих во Франции отказались поддержать бунтарские действия студентов

Париж, Франция, 14 мая. – Троцкисты и последователи Мао Цзэ-Дуна среди студентов Парижа и других городов Франции спровоцировали вчера всеобщую забастовку якобы в поддержку университетских реформ, но в действительности направленную против правительства и президента де Голля. Забастовка окончилась полным провалом, ибо большинство рабочих отказалось поддержать провокаторов.

В настоящее время, когда французское правительство своей положительной внешней политикой создает внушительное противодействие агрессивным планам и действиям американского империализма, провокаторы, играющие на левацких настроениях среди студентов, явно действуют в интересах Вашингтона и ослабляют фронт солидарности с героическими вьетнамскими патриотами.

Время покажет, какую роль играют агенты Центрального разведывательного управления США в волнениях французского студенчества.

Эти волнения начались на факультетах Сорбонны в конце апреля. Группы анархистов, троцкистов и последователей Мао Цзэ-Дуна среди студентов начали захватывать помещения Сорбонны, проводя свои митинги в учебные часы. Руководство университета прибегло к помощи полиции для возобновления нормального хода занятий. Произошли крупные столкновения, и 30 зачинщиков волнений были арестованы. В целях предотвращения дальнейших беспорядков руководство университета временно закрыло факультеты Сорбонны.

Тогда бунтари среди студентов начали кампанию против правительства де Голля, обвиняя его в подавлении демократических прав студентов на собрания и организацию. Эти элементы обратились за поддержкой к профсоюзам, используя справедливые жалобы трудящихся на некоторые антирабочие действия правительства. Три главных профсоюзных объединения согласились объявить 13 мая однодневную забастовку солидарности 10 миллионов профсоюзных рабочих с забастовкой студентов.

Ряд газет выступили с заявлением, что забастовка спровоцирована последователями Мао Цзэ-Дуна среди студентов с целью сорвать начавшиеся переговоры США с Северным Вьетнамом. Как известно, китайское правительство не желает мира во Вьетнаме, ибо надеется, что вьетнамская война станет мировой войной с участием СССР, в то время как Китай будет отсиживаться в стороне, наблюдая взаимное уничтожение СССР и США.

(Правительство де Голля стоит за безусловное прекращение американской агрессии во Вьетнаме.)

В субботу вечером премьер-министр Франции Помпиду выступил по телевизору с заявлением, что для забастовки более нет повода, ибо Сорбоннский университет будет открыт в понедельник и что все арестованные студенты будут освобождены. (Это были главные требования всех студентов.) Помпиду также обещал обсудить предложения студентов об университетских реформах. Коммунистический союз студентов опубликовал призыв не поддаваться на провокации врагов мира во Вьетнаме.

Однако студенческая забастовка началась по всей стране. Бунтари оккупировали университеты в ряде городов. В Париже студенты, поддержанные частью рабочих (включая членов ультра-правого профсоюзного объединения «Форс Увриер»), организовали демонстрацию.

Рабочие, учитывая принятие правительством главных требований студентов, в своем подавляющем большинстве отказались выйти на забастовку. В Париже подача электричества и транспортное движение были прерваны на короткое время только в нескольких районах.

Сама студенческая демонстрация выдала ее зачинщиков с головой. Впереди процессии шли студенты и рабочие с троцкистскими и про-маоцзэдуновскими плакатами, а также с антикоммунистическими плакатами. Многие плакаты гласили: «Пора де Голлю и его режиму уйти!»

Сам де Голль выезжает сегодня в Румынию с государственным визитом.

«Вестник», Торонто, 12 июня

«Кто следующий?» – спрашивают американцы

Страх, тревога и негодование пронеслись по всему миру при вести об убийстве в Лос-Анджелесе сенатора Роберта Кеннеди.

Царством террора и насилия предстают сегодня перед всем миром Соединенные Штаты – ведущая империалистическая держава. Человеконенавистнический характер американского общества, лицемерие пропаганды, трубящей о «демократизме» этого общества, о его мнимых свободах и правах личности, видны сегодня с особенной отчетливостью.

В стране, претендующей на руководящую роль в мире, изображающую себя оплотом демократии, стали нормой политические убийства и террор. Происходящие сейчас в США события подчеркивают всю глубину социального и морального кризиса, разъедающего американское общество.

Трагедия снова ударила Америку. Честные американцы еще не пришли в себя от трагедии в Мемфисе, где два месяца назад от руки убийцы погиб Мартин Лютер Кинг. Они не забыли, и долго не будут забыты леденящие душу минуты, когда содрогнулись при виде растерзанных бомбой негритянских девочек в церкви Бирмингема, изуродованных трупов трех белых юношей и их негритянского друга, убитых в Миссисипи, умирающего на ступеньках своего дома Медгара Эверса, падающего на дорогу Джеймса Меридита. Разве могут забыть американцы кошмарные дни Далласа, где была совершена кровавая расправа над президентом Джоном Кеннеди?

Одно политическое убийство за другим. Убийство по политическим мотивам стало нормой американского образа жизни, «американской привычкой», как горько выразился один из негритянских лидеров – Рой Уилкинс. «Кто следующий?» – спрашивают американцы.

«Новое русское слово», Нью-Йорк, 3 августа

Торцовая мостовая – опасное оружие

Определение того, что можно считать опасным оружием, по-видимому, меняется в зависимости от обстоятельств. Для французского правительства урок студенческих волнений в мае – июне этого года не прошел даром. Мостовые в Латинском квартале – цитадели студенческого Парижа – замощены, как правило, торцами – кубическими деревянными брусками, пропитанными асфальтирующим составом. В схватках студентов с полицией торцы служили излюбленным метательным оружием в руках студентов. Метко пущенный торец легко сшибает с ног свою жертву. За баррикадами из перевернутых автомашин, садовых скамеек и т. п. студенты складывали в кучи вывернутые из мостовой торцы, образуя из них своего рода арсенал, которым они широко пользовались при приближении полиции.

В распоряжении будущих бунтарей такого арсенала не будет. По распоряжению парижских властей торцовые мостовые в Латинском квартале и на прилегающих улицах заменяются асфальтовым покрытием. К тому времени, когда через два месяца, в октябре, начнутся занятия, все будет уже закончено.

«Новое русское слово», Нью-Йорк, 9 декабря

Парижские картинки

Девочки с Пасси разрываются на части. Надо успеть побывать всюду, где сейчас творится история. Иногда возвращаются домой. Принять ванну. Умение щеголять грязью дается не всем. Родители, встревоженные событиями, радовались, что вот, мол, дети спокойно сидят дома и ужинают. Дети после ужина вежливо желали родителям спокойной ночи. Бедные родители облегченно вздыхали. Наконец-то, образумились. Только в полночь кровати детей пустовали. Наша знакомая французская многодетная семья (8 детей, из них 6 студенческого возраста), буквально волосы рвала от отчаяния. Как ночь, все комнаты пустуют. Когда только успевали уходить? Оставались дома маленькая пятилетняя Мари-Эв и шестнадцатилетний сын, яростный роялист.

Тем временем в Одеоне один за другим выходили на сцену ораторы. Бессильные Жан-Луи Барро и Мадлен Рено с грустью следили за опустошением своего театра. Толпы студентов проходили через ложи артистов, мерили костюмы, портили грим, исписывали стены, по-пролетарски жарили на спиртовках яичницу, обливая жиром ковры и бархат кресел, бросая окурки на пол.

Когда– нибудь приходит все же конец хорошим вещам. Стали разгонять непрошенных обитателей Сорбонны. Войдя в один из кабинетов учителей, полиция обнаружила юную пару влюбленных. Нежно обнявшись, они спали сном праведных. С трудом растолкали их, объяснили, что революция кончилась, можно расходиться по домам. Они растерянно улыбнулись, посмотрели друг на друга: «Жаль, нам тут так хорошо было!» Первый снимок с баррикад, в вышедшем после месячного перерыва еженедельном иллюстрированном журнале «Пари-Матч», изображал молодого революционера в каске, с черным флагом в одной руке, другой рукой обнимающего девушку. Подпись: «Они целуются перед битвой».

Катангов полиция захватить в Сорбонне не успела. Прибрав к рукам немало денег, Джимми из Обервилье, его приспешник, вылитый «Че», и Джильда с Баррикадой умчались в угнанном автомобиле. У Джильды-Франсии в Нормандии есть мама с домом. Она привела туда своих заросших бородой и грязью друзей и объявила мамаше: «то мои друзья студенты, я пригласила их на вик-энд». Мама покосилась на их бороды, на сомнительной чистоты платья. Что она могла сказать? Отбились от рук дети. Вскоре между Джимми и «Че» вспыхнула ссора. Не из-за Джильды. Из-за 30 000 франков, прихваченных в Сорбонне. Как делить? Ссора кончилась плачевно. Несколько дней спустя местная полиция обнаружила в кустах Джимми из Обервилье с пулей в спине. Несколько поодаль лежал задушенный красным галстуком черный Баррикад.

«Че» и Джильду задержали у бельгийской границы. Там же были задержаны еще две подозрительные личности, имевшие наличными крупные суммы денег и затруднявшиеся объяснить их происхождение. «Че» посадили в тюрьму. Родителям Джильды-Франсиси предложили выбор: исправительный лагерь для малолетних или монастырь. Родители выбрали монастырь.

Кончилась революция. Молодые последователи Мао, Че Гевары и Троцкого, утомленные «марксистско-ленинским троцкизмом маоистского направления» (такая партия существовала, но была распущена правительством после событий мая), решили поехать отдохнуть на лоне природы. Единственный их извечный способ передвижения – автостоп. Тут-то и ждало их жестокое поражение. Сколько ни махали они привычным жестом автостопера, машины, как одна, проезжали мимо. «Ха-ха! – посмеивался парижский обыватель – Сорбонну вы, может, и оккупировали. Но мою машину вам оккупировать не удастся!»

Сентябрь. Несмотря на некоторых ожесточенных агитаторов, экзамены прошли довольно спокойно. Более80 % студентов пришли сдавать экзамены. Надо заниматься. Наверстать потерянное время. От революции остались лишь мечты, мечты о несбывшемся.

Татьяна Беловенец. Париж, сентябрь 1968 г.

«Новое русское слово», Нью-Йорк, 9 декабря

Государство – вотчина компартии

Москва, 8 декабря – В передовых статьях «Правды» и «Известий», посвященных отпразднованному 5 декабря «Дню конституции СССР», с особенным нажимом проводится мысль об абсолютной подчиненности советского государства коммунистическому партийному руководству.

Эта безоговорочная подчиненность выдается за последнее слово подлинной демократии: «Как бы ни ухитрялись буржуазные клеветники и их ревизионистские подголоски, им не удастся исказить истинную суть процессов, происходящих в нашем обществе, извратить советский образ жизни с его реальным демократизмом», – пишет «Правда».

Стремление Чехословакии и других стран-спутников СССР освободиться от московской опеки, равно как и нарастающее недовольство в среде советской интеллигенции, – чрезвычайно встревожили возглавителей партийной диктатуры. «Известия» в своей праздничной передовице открыто подчеркивают исключительную опасность лозунга «За Советы, но без коммунистов» (известного под наименованием «Кронштадтский тезис»).

«Руководящая роль Коммунистической партии, – пишут „Известия“, – сплоченность вокруг партии всего народа – святая святых социализма, социалистической демократии… лозунг „За Советы, но без коммунистов“, можно сказать, стал знаменем контрреволюционеров. Отсюда же, по сути дела, исходит сегодня, варьируя, применительно к обстановке, и мировой антикоммунизм».

Материал подготовлен Марией Бахаревой