Текст книги "Тень в пламени"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Темная туча набежала на украшенное шрамами лицо Конана, и он покачал своим ятаганом.

– Кром, дайте мне то, что вы обещали, а потом я отправлюсь в путь!

Псы войны Валантиуса смотрели свирепо на киммерийца, и возможность кровопролитного конфликта основывалась на вспыльчивости. Кофийский лорд инстинктивно привык к тому, что его командам беспрекословно повинуются. Он даже не представлял, что Конан готов сражаться до смерти за гораздо меньшее, чем это.

Затем Нисса шагнула вперед.

– Валантиус.

– Митра, Пелана! Я думал, что ты погибла во время переворота.

– Так и было бы, – сказала она, – но этот человек спас меня. – Она повернулась к Конану. – Я сожалею, что врала тебе. Меня зовут не Нисса, а Пелана, и я сестра Валантиуса. Я не знала, смогу ли доверять тебе, поэтому и солгала. Нисса это имя моей служанки.

Пелана повернулся к своему брату.

– Нисса и я сбежали по веревке из окна моей комнаты до того, как люди Тана выбили дверь. Мы бежали сквозь темноту по равнине, что за пределами города. Позже, после того, как взошла луна, крылатый дьявол напал на нас. Мне удалось убить его, но он убил Ниссу и ранил меня. Я шла почти вслепую, но что-то горело, словно огонь в моей крови, и я упала в бреду, потом меня нашел Конан, который и отнес обратно в город.

Он спас мою жизнь Валантиус, и не раз. Пусть идет своим путем, я умоляю тебя.

Валантиус обнял Пелану.

– Все должно быть так, как вы говорите, моя сестра. И вы должны рассказать мне все, что постигло вас, когда позволят время и обстоятельства. Конан, поклянись не разглашать то, что произошло здесь, в течение трех лун.

– Да, – прогрохотал Конан, – я клянусь. И в отличие от сынов Бори, я держу свое слово.

* * *

За пределами города Яралет Конан ехал на гнедом жеребце, облаченный в кофийскую кольчугу. Пелана сидела рядом на своей лошадке, чуть поодаль ее ожидала маленькая свита – ее сопровождали два всадника Валантиуса.

Пелана тихо проговорила:

– Конан, остерегайся таких людей, как мой брат. Есть неукротимая дикость в тебе, которая заставляет их чувствовать себя неуютно. Тех, кого они не могут контролировать, они боятся; а кого они боятся, они часто пытаются уничтожить.

Конан хмыкнул и кивнул.

– Куда ты сейчас отправишься?

Киммериец махнул рукой, как будто указывают на окружающие их обширные пространства.

– На восток в Туран или на запад к Коринфии. Я мог бы пересечь степи к морю Вилайет и посетить яркие базары Аграпура, но я также думал, а не присоединиться ли к Содружеству Вольных. Что ты?

– Хотя я хожу в украшенных драгоценностями шелках и мехах в позолоченных дворцах, у меня нет ничего. Я немного больше, чем разменная монета для моего брата, который хочет выдать меня замуж в стан врагов, чтобы я была его шпионом, скрепив союз, или и то и другое. Никаких других перспектив. Когда я очнулась и увидела, как ты сидишь у костра, я подумала, что потеряла все, и была почти рада… Я чувствовала себя свободной…

– В Киммерии, – сказал Конан, – ни одна женщина не выйдет замуж против ее воли, и горе тому человеку, что попытается сделать это.

Конан поднял руку в знак прощания, повернул коня и поехал на запад.

– Прощай, Конан из Киммерии, – с грустью произнесла Пелана. Потом она вернулась со своей свитой в Яралет.

Бен Мэлисоу
На королевской службе

Перевод с английского: Алекс Лакедра

Холодный ветер ударил в спину варвара, шедшего в темноте по склону горы.

– Кром! – пробурчал он, сквозь стиснутые зубы.

Безусловно, служба в королевской армии имела как преимущества, так и недостатки. Обычно киммериец носил длинные, ниже плеч, волосы, однако нынешнее положение требовало от него соблюдение правил, установленных бароном – командиром гарнизона. И одно из них – непременно коротко стриженые волосы. Кроме того, солдатам ранга Конана вменялось в обязанность нудная, неприятная работа на строительстве конюшни.

Варвар хмыкнул, представив на своем месте отпрыска благородных кровей или хотя бы дальнего родственника какого-нибудь герцога. Наверняка тот давно бы сбежал, прихватив с собой толстый кошель, набитый казенными деньгами. Киммериец, сам имевший богатый воровской опыт, нисколько в этом не сомневался.

Снова порыв ветра, дующего с вершин, разбился о мощную фигуру великана, словно хотел попытаться сбить его с тропы. Ветер разбился об исполинскую фигуру варвара как о скалу, но все же Конан зябко поежился. На его родине холода также были не редкость, однако эти края разительно отличались от Киммерии. Там земля не испытывала недостатка во влаге. Дома жизнь кипела ключом, и водилось много дичи, если только хищник знал, где искать.

Здесь, в каменистых степях западной части континента, с водой было туго. И главное, казалось, что тут холод проникает в каждое живое существо, через волосы, мех, и кожу, независимо от происхождения.

Конан запахнул плотнее меховую накидку, приблизившись к скале – последнего препятствия на пути.

Наверх он поднялся быстро, как барс, перемещая массу своего тела с одной ноги на другую, будто не испытывал никаких затруднений. Потом без замедления пересек открытый двор, распахнул двери башни, и стал взбираться по лестнице.

Он поднялся на третий этажа башни, где стоял часовой. Там его встретил знакомый нестройный хор солдат. Воины шумели, смеялись. Кто-то маялся животом. Волны миазмов пробивались даже на лестницу.

Чадящие факелы частично освещали казарму: разбросанную грязную одежду, и неопрятных людей, жующих практически на каждой койке нехитрую снедь. Воины постоянно голодали, о чем свидетельствовало урчание, исходящее из их утроб.

Глядя на привычную картину, варвар улыбнулся, чувствуя, как теплота разливается по его телу. Но тут он вспомнил о смуглой, гибкой зингарской девушке, которую оставил в гостинице, где проживал в течение прошлых двух недель. И где подавали еду не хуже, чем ту, что вкушал сам барон.

Конан поморщился. Определенно после всего этого, возвращение обратно не доставило большого удовольствия… Да еще, как на зло, проснулся внутренний голос, который принялся назойливо шептать, напоминая, что киммериец слишком давно не принимал участие в бою.

Когда варвар по коридору шел к своему жилищу, ему пришло на ум, что есть и более веская причина, почему он действительно не мог радоваться встрече с товарищами по оружию. Конан остановился и направился в другую сторону.

В другой части башни располагалось казначейство. В помещении находилось несколько бойцов, а в дальнем конце, за потрескавшимся деревянным столом сидел интендант. Его, заплывшие жиром поросячьи глазки внимательно глядели на вновь пребывшего. Глумливая ухмылка будто навек приклеилась к широкому, одутловатому лицу.

Конан медленно надвигался на самодовольного мужчину, сверля того недобрым взглядом.

Он терпеть не мог таких мягкотелых щеголей, но приходилось высказывать почтение казначею. Не поклонившись по уставу, киммериец рисковал получить особую отметку в журнале выплаты жалования, что не осталось бы незамеченным ни капитаном, ни кассиром.

Конан не забыл о привычке интенданта штрафовать по любому поводу, а также о длинном списке собственных долгов. Многие местные торговцы охотно отпускали северянину товары в кредит, но под грабительские проценты.

Казначей еле сдерживал ликование, когда открыв свою расчетную книгу перевернул ее к стоящему перед столом высокому, черноволосому варвару. Конан, усмехнувшись, обмакнул перо в чернила и расписался в соответствующем месте на пергаменте.

Все с тем же хитрым прищуром глаз, казначей почти ласково сказал:

– Поздно.

Конан выпрямился и посмотрел через голову интенданта туда, где в нише находились песочные часы. В тот самый миг последние песчинки упали на дно шара основания, тем самым исчерпав время отчетности.

– Нет, – ответил воин, снова наклонившись к казначею.

Толстяк одарил киммерийца презрительной улыбкой. Его пухлые губы брезгливо искривились, на щеках усилился румянец.

– Хм, – фыркнул он. – Как доверенное лицо, я поставлю капитана в известность. Он знает, что я никогда не ошибаюсь, – его крошечные глазки блестели от восторга, негодяй наслаждался своим превосходством. – С тебя вычтут за три дня.

Казначей ненавидел Конана, начиная со времени, когда киммериец поймал его, пожирающего дополнительный паек в общественной столовой – продовольствие, предназначенное для воинов, а не бумажных крыс. С тех пор толстяк терпеливо ждал подходящего момента, чтобы поквитаться.

– Не зли меня, червь, – молвил Конан тихо, но твердо, медленно опустив на пол свой дорожный мешок.

Интенданта от такой наглости чуть удар не хватил. И без того красное лицо стало совсем багровым. Как посмел неотесанный варвар бросить вызов его власти и полномочиям?

– За пять дней!! – завопил он, тряся тройным подбородком.

Скрипнув зубами, киммериец перегнулся через стол и взял казначея за грудки.

– Убери руки, варвар! – завизжал толстяк, изо всех сил стараясь освободиться от железной хватки. – Тебя посадят в острог!

Легко выдернув тучного мужчину с кресла, Конан провез его по столу и притянул к себе так, что ноги казначея болтались почти в двадцати дюймах от пола.

Те, кто еще находился в помещении, с интересом наблюдали забавную сцену. Низкорослый толстяк кричал дурным голосом и безуспешно пытался наносить удары обидчику. Некоторые из присутствующих начали потихоньку заключать пари, ставя на различный исход представления.

– Капитану все станет известно! – надрывался казначей. – Немедленно отпусти меня!

Варвар внезапно улыбнулся половинкой рта, как будто ему понравилась эта мысль. Он молча подошел к окну, легко неся перед собой корчащийся груз.

– Конан! Что ты задумал?! – маленькие глазки интенданта увеличились вдвое.

Ужасная догадка пронзила его мозг. Но испугался он последний раз в своей жизни. Киммериец вытянул руки, и когда казначей оказался за оконным проемом – просто разжал пальцы.

– Конааааан!

Послышался глухой удар и северянин, развернувшись, предстал перед затихшей комнатой. Взгляд синих глаз Конана пробежался по кабинету казначея, задерживаясь на каждом из застывших воинов.

Вдруг напряженную обстановку разрядил чей-то смех. И тут же раздался звон монет, переходящих из рук в руки заключавших пари солдат. Люди вернулись к прерванным разговорам.

С невозмутимым видом, Конан прошествовал к столу, чтобы забрать пожитки. Когда он поднимал с пола свой мешок, широкая улыбка озарила его суровое лицо.

Да, возвращение киммерийца состоялось.

Сермон Бат
Змея и прелестница

Перевод с английского: Алекс Лакедра

Маленький, пыльный городишко на туранской границе назывался Эт, но Конана сей факт не очень волновал. Голодный и мучимый жаждой, он слишком вымотался путешествием по пустыне, чтобы запоминать название каждого подобного поселения.

Варвар взбодрился, когда ему сообщили, что одна таверна в Эте вполне способна обеспечить утомленных путников приемлемой едой, неплохим дешевым вином и удивительно привлекательным общением. Киммериец совсем недавно получил щедрую награду за голову атамана бандитской шайки – Ладара Счастливчика. В его объемном кошельке звенело серебро, и он пришел к выводу, что наступило время потратить часть денег. В сущности, в настоящий момент воину не требовалось от жизни каких-то особенных благ.

Несколько часов обильных возлияний отразились на могучем организме киммерийца соответствующим образом. Мысли стали терять четкость, и Конан посчитал, что пора бы прилечь. На заплетающихся ногах северянин поднялся по лестнице на второй этаж, к комнатам для постояльцев, опираясь при этом на плечо местной проститутки. На его счастье девчонка оказалась не только смазливой, но и достаточно крепкой. Вне всяких сомнений ей не в первый раз приходилось сопровождать подвыпивших клиентов до постели. По дороге Конан изо всех сил пытался разрешить вопрос: успел ли он произвести надлежащее впечатление на миловидную юную особу?

– Так как тебя зовут, девочка? А то я, кажется, забыл…

– Лессиндра, – коротко ответила она, торопясь быстрее довести грузного варвара до кровати.

– Ты славная девушка, Лессиндра… и вино у вас здесь отменное… Я и не надеялся найти такое уютное местечко на краю пустыни… – киммериец старался говорить членораздельно, но удавалось это с трудом.

– Приятно слышать. А теперь еще пара шагов и мы дойдем до ложа, где не шатает, – хихикнула девчонка.

Ее смешок отчего-то заставил Конана напрячь мускулы. Он покосился на пышную грудь своей спутницы и тут увидел нечто, чего раньше не заметил, а может быть, этого прежде не было вовсе. Шею девушки украшала цепочка, а на ней висел амулет, сейчас устроившийся в ложбинке между грудей. Маленький и блестящий. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику воина, когда его синие глаза разглядели выгравированную на украшении свернувшуюся змею.

– Послушай, девочка. Почему я не замечал твой талисман до сих пор? А ведь такие носят служители Сета…

Лессиндра энергично замотала головой, тряся светлыми локонами.

– Это – просто безделушка, подарок одного солдата. Он клялся, что выиграл его в кости у какого-то стигийца. Но амулет изготовлен из чистого серебра и, кроме того, на месте змеиного глаза вставлен драгоценный камень. Я ношу это только потому, чтобы не давать повода другим девчонкам его украсть. И еще, я собиралась продать вещицу первым же караванщикам, которые проедут мимо. Если повезет, то за амулет дадут хорошую цену.

В огромных влажных глазах девушки было достаточно искренности, чтобы Конан поверил и успокоился.

Наконец, пара добралась до комнаты, и киммериец шумно плюхнулся на набитый соломой матрас, увлекая за собой спутницу. Большинство кроватей обрушилось бы под тяжестью огромного веса варвара, но видно тут их делали достаточно крепкими, чтобы они могли выдержать столь суровое испытание на прочность.

Конан был более пьян, чем обычно позволял себе. Однако мягкая женская плоть, покоящаяся на нем, и исходящий от девушки сладковатый аромат моментально зажгли огонь, быстро распространившийся по венам северянина. Губы мужчины и женщины встретились…

Без малого два последующих часа пара предавалась любовным забавам, которые, в конечном итоге, высосали все вожделение из мощного тела варвара. Полностью пресыщенный, он откинулся на спину и погрузился в глубокий сон.

* * *

Лучи солнца струились сквозь щель в неприкрытых ставнях единственного окна комнаты. Почувствовав тепло на своем лице, Конан проснулся. Протерев широкими ладонями слипшиеся глаза, он сел на кровати. Во рту ощущалась невыносимая сухость, а голова, казалось, была туго набита хлопком. Киммериец помассировал уши, зная, что это помогает с похмелья и поднялся на ноги.

В углу варвар увидел приставленный к стене меч и остальное свое имущество, сложенное внизу. Его сердце наполнилось радостью, когда он разглядел на вершине кучи вещей свой кошелек. Но… Похоже, сейчас в нем содержался лишь воздух… Мудро ли он поступил, потратив все деньги на выпивку и шлюху? Как там ее? Лессиндра? Ох! Какую же ночь она подарила ему!

Вспомнив имя девчонки, Конан перевел взгляд обратно на кровать. И тут синие глаза варвара широко раскрылись. Вместо красивой молодой девушки на ложе рядом с вмятиной от его тела лежала большая, свитая в кольца змея! Глаза отвратительной твари неотступно следили за киммерийцем, когда тот пятился назад.

Медленно приходя в себя, северянин обратил внимание на еще одну ужасную вещь. На той самой подушке, где остались светлые волоски Лессиндры, сверкал серебряный амулет с изображением змеи!

– Колдовство! – зарычал Конан. – Распутная девка и вправду была прислужницей проклятого Сета!

Холодный пот выступил на теле воина. Капли липкой влаги заблестели на его мощных руках и выпуклой, мускулистой груди. Но, вместе с тем, голова варвара прояснилась окончательно, и он молниеносно выхватил из прислоненных к стене ножен свой меч.

В этот момент огромная змея поднялась на ложе, став выше далеко не маленького северянина. Ее глаза источали злобу. Тварь зашипела, будто насмехаясь над действиями киммерийца. Тот издавна не любил всякое проявление магии, и сейчас имел некоторые сомнения, что его сила сможет одержать верх над властью темных богов. Но тяжелая сталь чувствовала себя уверенно в руках воина, и варвар был готов к схватке с судьбой. А там… будь, что будет.

Проревев проклятье, Конан вложил в удар все силы. Острое стальное лезвие перерубило толстое туловище змеи пополам. Оба обрубка, извергая фонтаны холодной крови, закорчились на кровати. Киммериец очень надеялся, что это агония. Талисман соскользнул с подушки и с глухим стуком упал на деревянные доски пола. Варвар, тяжело дыша, наблюдал ужасную сцену с занесенным мечом, готовый в случае необходимости бить снова и снова.

Вдруг в дверь громко постучали.

– Войдите, но осторожно! – предостерегающе крикнул Конан.

На пороге возник высокий, стройный воин с рыжеватыми волосами и благородными чертами лица. Он шагнул в комнату. За ним проследовала девушка по имени Лессиндра. Ее большие глаза нашли варвара, и она застенчиво улыбнулась.

Удивление Конана от появления девчонки поблекло по сравнению с потрясением, что испытал северянин, узнав вошедшего человека.

– Альмарик! Как занесло тебя в эту отдаленную таверну?! И почему с тобой эта девушка? Я не понимаю…

Молодой аквилонский дворянин поднял руку в шутливом приветствии, держась подальше от еще содрогающейся, кровоточащей змеи.

– Да, много воды утекло с тех пор, как мы с тобой считались товарищами по оружию. Я не был уверен, что ты меня вспомнишь… Поэтому вчера вечером….

– Постой, Альмарик, – перебил его Конан. – Что тебе известно о прошлой ночи? И что с тобой за девчонка? Хотя мои чувства были притуплены изрядным количеством вина, однако теперь я начинаю ощущать запах колдовства в движении здесь. Ты что связался с черной магией, аквилонский пройдоха?

Альмарик громко расхохотался, хлопая ладонями себя по бедрам.

– Накануне вечером я достиг этой таверны в надежде промочить горло и заметил тебя в зале, – отсмеявшись, начал рассказывать он. – Но, очевидно, ты больше глядел на дно своего кубка и не признал меня. Тут я решил разыграть своего старого друга с помощью своей соотечественницы Лессиндры, которая, между прочим, является хозяйкой этого заведения. Мы думали, что тебя вообще не удастся добудиться… А опасности никакой и не было – змея не ядовита. Просто, своего рода, домашнее животное. Я рассчитывал вернуть ее после представления владельцу и востребовать обратно часть моих денег. Грустно признать, но их уже не вернуть…

– Пусть демоны пожрут души всех проклятых шутников! – взревел киммериец, после чего разразился потоком намного более грязных ругательств. – Вам обоим повезло, что я прямо сейчас не буду снимать с вас кожу живьем за такие дела!

Внезапно варвар умолк и тяжело опустился на одинокий стул в комнате. Меч выпал из его рук, и северянин сжал виски ладонями. Внутри черепной коробки все грохотала, словно мозг превратился в большой гонг из какого-нибудь кхитайского храма.

– Эй, вы там! – наконец, бросил Конан хриплым, каркающим голосом. – Пусть девушка принесет мне флягу своего самого крепкого вина. Кром! Как же я хочу выпить!

Сермон Бат
Голова Ладара

Перевод с английского: Алекс Лакедра

Конан вытер пот, капающий с бровей. Беспощадное солнце пустыни и напряжение, необходимое для уничтожения троих грязных бандитов с холмов в совокупности дали повод огромному варвару основательно пропотеть.

Со стороны могло показаться, что массивный воин, созерцающий отрубленную голову, погружен в глубокое раздумье. Сначала она валялась на песке, а теперь венчала собой пыльный валун. Обычно Конан становился раздражительным, когда ему приходилось принимать непростые решения. Как раз сейчас возникла такая ситуация.

Мертвая голова до недавнего времени принадлежала некому Ладару, по прозвищу «Счастливчик». Наиболее вероятно, он получил его за необыкновенное везение в азартных играх. Киммериец задумчиво потер подбородок. Не так давно Ладар при игре в кости значительно облегчил кошелек самого варвара. А пару дней тому назад в маленьком туранском городке северянин лично видел документ, где было написано о награде в триста полновесных серебряных монет за жизнь Ладара. Да, в кругленькую сумму оценили местные власти голову бандита! Конан никогда не причислял себя к наемным убийцам, но разбойники напали на него сами… Теперь, так или иначе, оставалось получить обещанную награду.

Безусловно, если тратить с умом, то трех сотен серебряных монет должно хватить на неделю проживания в хорошей гостинице с выпивкой, развлечениями и главное… на веселых, податливых женщин. Конечно, Конан мог бы получить большую часть из всего этого, не прибегая к убийству. Есть и другие способы наживы, например – кража. Однако глупо не воспользоваться деньгами, которые сами идут в руки. Пусть и не обошлось без крови…

Тем не менее, до ближайшего поселения (того самого городка) было добрых два дня пути в обратную сторону. И не существовало никакой гарантии, что надлежащее должностное лицо выплатит все причитающиеся серебро. К тому же, его еще надо найти. Но Конан не собирался сидеть тут и ждать неизвестно чего. Его желудок требовал достаточно пищи, в горле саднило от нехватки вина, а другие части тела изголодались по женской ласке.

Предстояли еще существенные затруднения. Киммериец сильно сомневался, что сможет спокойно смотреть на вид гниющих останков, и что его даже пустой живот не взбунтуется. А как быть с отвратительным запахом?! На такой жаре разложение начнется уже через считанные часы. Что же будет по истечению двух дней?

Конан со вздохом взглянул на злополучную голову и сидя приступил к чистке от пятен крови своего тяжелого меча, который отправил шайку Ладара на встречу с предками. Настоящему воину не пристало беспокоиться о таком тривиальном вопросе, как доставить мертвечину. Тем более, когда в конце пути его ожидает триста монет из чистого серебра… и много распутных девок! Но все-таки…

Варвар громко выругался, злясь на себя за нерешительность. Однако проклятия не были единственным способом самовыражения киммерийца. Вскочив на ноги, Конан мускулистой рукой схватил голову за сальные волосы и сдернул с валуна. Со звериным рыком он запустил необычный снаряд в близлежащий обломок скалы. Голова встретилась с твердой породой с глухим стуком, чтобы тут же отскочить и, подпрыгнув раз или два, найти бесславное пристанище среди песка и каменного крошева. Череп треснул, позволив крови и мозговому веществу перепачкать бесстрастное лицо мертвого разбойника. Конан, наблюдая за последствиями содеянного, пожал плечами. Был ли он в тот момент счастлив? Неизвестно… Но, по крайней мере, сделал свой выбор. Хорош или плох поступок – пусть решают Боги. В любом случае северянин освободил себя от мерзкой обузы.

– Не стоит благодарить меня Ладар Счастливчик, – пробормотал киммериец с подобием мрачной улыбки и, подумав, добавил: – В конце концов, твоей голове не придется торчать на шесте. А так, ты все равно – бесполезная падаль.

Разумеется, голова ничего не ответила и даже глазом не моргнула, когда варвар сев в седло пустил лошадь в неспешный галоп. Конан ехал довольно долго с угрюмым видом, щурясь на палящее солнце, прежде чем сплюнул и прорычал новое проклятие. Он с удовольствием бы поменял эту ежедневную жару на лед и снег своей холодной родины.

– Кром! Провались в преисподнюю все южные страны! – ворчал варвар, понукая изнуренную лошадь, которая еле переставляла ноги по камням и выбоинам неровной местности.

Таким образом, животное с наездником преодолело еще примерно пятьдесят ярдов. И тут Конан снова грязно выругался и, натянув уздечку, осадил коня. Мысли его вернулись в таверну, где он приметил одну длинноногую девицу с мягкими, волнистыми волосами и высокой, красивой грудью. Варвар почти забыл, насколько ему было неприятно сознавать, что он не в состоянии оплатить ее услуги даже за один час. Тогда желание настолько овладело им, что северянин всерьез задумался о продаже за бесценок своей лошади… или даже меча. Какая непростительная глупость! Кром! А ведь даже мудрецы совершали опрометчивые поступки ради объятий случайной красотки!

Конан развернул лошадь и поскакал туда, где его терпеливо ждала голова Ладара Счастливчика. Сейчас воина заботила только одна вещь. Вдруг товар стал настолько испорчен, что разбойника никто не опознает? В таком случае, никакой награды не видать…

– Ну, уж нет, – киммериец прокомментировал свои рассуждения пустынному безмолвию. – Без сомнения любой, кто был хоть раз обманут этим негодяем, легко даст показания относительно того, кому когда-то принадлежала голова! И, кроме того, я могу постараться ее привести в порядок. В худшем варианте мне придется пожертвовать последние имеющиеся деньги и прибегнуть к помощи какого-нибудь мастера темного ремесла.

Независимо от исхода, варвар желал рискнуть. Несмотря ни на что, больше он решений менять не собирался. Это вернуло ему… спокойствие духа. Или, может быть, иллюзию такового.

Также северянина посетила идея, которая окончательно укрепила его в правильности последнего выбора. Он умело переплетал длинные, жесткие волосы Счастливчика с хвостом своей лошади. Это должно было, в какой-то степени, предотвратить разложение, поскольку конский хвост все время находился в движении, отгоняя кровососущих пустынных мух и, тем самым, создавая ветер.

Тщательно закрепив голову к задней части лошади, Конан повторно отправился в путь. Однако на сей раз, настроение у него значительно улучшилось. Казалось даже, что и конь побежал быстрее. Варвар насвистывал веселую кабацкую мелодию, представляя себе стройные ноги и пухлые груди. Все, что так врезалось в его память, в которой по мере приближения к конечной цели всплывали новые подробности.

Грязь, песок, и мелкие камни, летящие из-под конских копыт, сформировали плотное облако в пустынном мареве, которое клубилось позади удаляющегося всадника. Конан улыбался своим мыслям, предвкушая приятную развязку, в то время как голова, некогда украшавшая Ладара Счастливчика, билась о потные бока возбужденной лошади киммерийца.