Текст книги "Бессмертие. Владимир Михайлович Комаров"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

НА ПУТИ К РОДНОЙ ПЛАНЕТЕ

Космонавт Комаров погиб. Погиб героической смертью, которая утверждает жизнь, неиссякаемый дух мужества, неутомимую жажду знания – делает бессмертным все лучшее, что есть в человеке, в коммунисте.

От тех далеких лет, когда Жюль Верн послал своих героев в путешествие на Луну, и до той минуты, когда радио сообщило, что Юрий Гагарин облетел земной шар, люди не в последнюю очередь думали об опасностях, которыми грозит космос. Но вот началось освоение его бескрайней и неведомой стихии, началось триумфально, и – таково свойство человеческой натуры – мы уже считали, что все так и должно быть – легко и радостно. Мы слишком скоро забыли, что перед нами слепая громада Вселенной – равнодушная и безжалостная. Это, вероятно, можно сказать о каждом из нас, но только не о тех, для кого освоение космоса – профессия, специальность: космонавтах, ученых, конструкторах, ракетчиках. Для безопасности полетов они делали все, что требовали разум и сердце, что могли их знания и человеческие силы.

Ничто не предвещало беды.

Городок космодрома встречал тех, кто приехал на запуск «Союза», нарядными домами и улицами, новым отелем современной лаконичной архитектуры, светлой молодой зеленью тополей.

Стартовая площадка. Затратив, наверное, несметное количество красок, ракетчики обновили громадный технический корпус, где проходят предстартовые испытания ракеты и корабля.

У журналистов, прибывших на старт, возбужденное и озабоченное состояние: надо собрать материал для репортажей.

Комаров занят. Пока он освободится, нам предлагают посмотреть на ракету. Она еще в техническом корпусе. Через обычную дверь, которая из-за масштабов здания кажется мышиной норкой, мы попадаем внутрь. Вход выводит нас к серединной части ракеты. Нос ее где-то там, направо, корма еще дальше – влево. Длинное узкое тело висит над нами, поддерживаемое гигантскими руками механизма-установщика. На подвижных площадках, вознесенных наверх, – монтажники. При нас они закончили работу. Загудел и отъехал в конец зала мостовой кран, отошли в стороны площадки с людьми. Медленно, задрав голову кверху, обходим ракету. Вот висит ее нос. Белая оболочка обтекателя скрывает от наших глаз находящийся здесь корабль «Союз».

Накануне государственная комиссия решила: в первый испытательный полет этот корабль поведет Владимир Михайлович Комаров. Каждый из нас знает превосходную инженерную подготовку этого космонавта, его живой и энергичный ум, его настойчивость – и выбор воспринимается как безупречный.

Кормовая часть ракеты. Точная геометрия кругов и плоскостей, игра металлических бликов. Безмолвно уставились в пространство раструбы сопел. Пройдут немногие часы, и из них ринется поток энергии, который поднимет космонавта над планетой. Но пока что сопла прикрыты заглушками. И еще не распахнуты ворота испытательного корпуса…

Космодром верен обычаям. Когда ракета встала на стартовую позицию, по бетонным плитам площадки промаршировал духовой оркестр и выстроилось каре провожающих. Митинг.

Владимир Комаров и его дублер внимательно слушают, что говорят им члены стартовой команды. Слова напутствия вполне обыкновенные. Как всегда – это добрые пожелания.

Спокойным и мягким голосом Владимир Михайлович благодарит за доверие, за честь… Он обещает: программа испытательного полета будет выполнена… Естественно и просто говорит он. И все, кто его здесь слышит – от ветеранов-ракетчиков, которые пришли сюда в еще голую степь, до новичков, для которых первые годы космодрома уже легенда, знают, что это обещание космонавта, коммуниста, преданного своему делу, влюбленного в него. Многие ракетчики помнят Комарова в канун его первого полета на многоместном «Восходе». И тогда он был таким же – человеком, чуждым позе и театральности. Помнят, что тогда он и его спутники – К. Феоктистов и Б. Егоров безукоризненно выполнили трудное и многоплановое задание. Экипаж корабля «Восход» открыл много нового и важного. Первый полет В. Комарова – золотая страница в освоении космоса.

Круг почета вдоль строя провожающих. Комаров и дублер еле видны из-за букетов, которыми их одарили хозяева стартовой площадки: весна!

Немного позже – встреча журналистов с Владимиром Михайловичем. Она происходила в холле гостиницы, где на этот раз жил в предстартовое время космонавт. Владимир Михайлович вышел в спортивном костюме. Казалось, он продолжал о чем-то думать, о своем, о важном.

Так оно, без сомнения, и было. Впереди – большая, сложная работа.

Да, космонавту нужно мужество. Но и знания. Знания, как и каждому специалисту своего дела. Все, кому доводилось поговорить с Владимиром Михайловичем о космосе, знают, что сам он беспредельно был предан этому делу – только что начатому, громадному и нужному людям. Я раньше слышал, как он объяснял, что будущее человечества так же немыслимо без овладения силами космоса, как наше настоящее – без электричества, радио, авиации.

Его друзья, товарищи, специалисты, которым пришлось с ним работать, видели его поистине неутомимое трудолюбие, его безграничное желание отдать каждую минуту и каждое усилие для успеха дела. Его часто видели в цехах, где строили корабль «Союз», он проводил дни в лабораториях и конструкторских бюро, чтобы до последней мелочи знать корабль. Он хотел сделать все, что может. И как всегда – не для себя, а для людей. Все, что он узнает в космосе нового о его природе, о самом корабле «Союз», – все это в конечном счете должно послужить всему человечеству. Циолковский мечтал о времени, когда человечество сумеет выйти из своей колыбели – перестанет быть привязанным к Земле. Комаров страстно, самозабвенно работал для этой мечты.

– Можно от вашего имени передать привет читателям «Известий»? – спросил я, когда наша беседа закончилась.

– Удобно ли?

Два слова – и весь человек! Всегда и все ли мы способны быть так скромны, так высоко ценить других? Соотносить себя и всех такой благородной мерой?

Далеко за полночь к стартовой площадке потянулись люди. Скоро приедет космонавт. Включены сильные прожектора. Тело ракеты высветилось, тонкие кружева ферм стали словно платиновыми. Один из прожекторов метнулся в сторону, и в его луче оказался автобус. По-мальчишески легко соскочил Комаров с подножки. В голубом прожекторном свете синяя куртка космонавта будто бы сверкает: костюм у него такой же, как и при его первом полете, – полуспортивный. Затем, как обычно, рапорт председателю государственной комиссии, и плотная группа, в центре которой космонавт, поплыла к подножию лифтовой мачты. Еще раз мелькнула синяя куртка перед распахнутой дверцей кабинки. Вижу, как ползет кабинка вверх. Словно по команде, лучи прожекторов собрались на верхней площадке, там, где вход в корабль. Опять вижу космонавта – далекая синяя фигурка. Машет нам вниз руками. А здесь долго и сильно аплодируют. Слышал ли он? Теперь этого никто не узнает.

И вот – исчез, ушел в корабль…

Наблюдательная площадка. Старт еще не так скоро, но все, не отрываясь, смотрят на ракету. Нет, не ее красота приковывает взгляды людей. Все думают о человеке, готовом к подвигу.

О чем думает он?

Радио доносит сюда, на террасу, его лаконичные сообщения о том, как работают отдельные системы корабля. Он ведет методический контроль. Он начал работу. И весь ушел в нее, как всегда…

Медленно светлеет небо. Но солнце не успело взойти, как прозвучали последние команды:

– Пуск!

Нарастает рев, всплывает ракета, а за ней слепящий шар пламени, и уже ничего больше не видно. Ракета гремит. Гром уже заполнил, кажется, всю Вселенную. Будто миллион тропических гроз слились в одну. И нет им конца… Ракета еще не набрала большой скорости, когда ее нос вонзился в просвет облаков. Она видна! Видна долго. Вошла в стратосферу – и потянулись видимые в разрыв белые ленты инверсионных следов… Все слабее сияние… Ракета уже развернулась по курсу, и мы видим ее след… Гром утихает, и все явственнее звучит по радио голос с командного пункта – голос, который передает Комарову, как оценивает Земля работу ракеты, полет. Содержание передач – лаконично и ясно: «Полет идет нормально! Машина работает нормально!» Всего несколько обычных слов, но каким спектром радости заставила их играть интонация человека, дежурящего на командном пункте.

Ракета уже растаяла, как тают звезды на рассвете. Но рядом с собой из того же динамика я слышу голос Комарова. Космонавт докладывает о действии систем ракеты и корабля. Он работает. Его голос тверд, слова точны, как формулы. Он работает.

По дороге на командный пункт я слышал, как два опытных ракетчика – из тех, кто запускал еще первый спутник, – говорили, что более красивого взлета ракеты им еще не приходилось видеть. А на командном пункте мы узнали параметры орбиты и комментарий специалиста – редкая точность!

Около комнаты связи командного пункта, как всегда, все, кто свободен от дежурства. Здесь слышно каждое слово космонавта, испытывающего новый корабль. Коротки и обычно бесцветны понятия технического языка. Но, кажется, Комаров изменяет своей сдержанности: «Отлично сработала!», «Действует хорошо!» – звучит радость за тех, кто проектировал и строил ту систему корабля, которую он, космонавт, только что испытал и проверил. Это в его характере – радоваться за других. И всегда такой была его улыбка – ни капли самодовольства, вся ее доброта предназначалась вам.

– Вы знаете, как много он там сделал! – обернулся ко мне один из конструкторов, прослушав очередной рапорт из космоса. – Блестящая работа…

Как всегда, над Африкой включилась тормозная двигательная установка…

Сын Земли погиб на пути к родной планете. Но подвиг космонавта-коммуниста столь велик, что делает каждого из нас смелее и мудрее.

Г. ОСТРОУМОВ,

«Неделя».

КОСМОДРОМ,

апрель 1967 г.

НАУЧНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ В КОСМОСЕ

Читатель журнала «Авиация и космонавтика» майор Соколов спрашивает: Что дает науке непосредственное исследование космического пространства человеком? Ученые каких специальностей прежде всего потребуются для космических экспедиций? Повлияет ли объем научных задач на оснащение космических кораблей?

На эти вопросы отвечает командир экипажа «Восход» адъюнкт Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР В. Комаров.

Любые научные исследования начинаются со сбора и анализа фактов. Чем больше фактов в распоряжении ученого, тем глубже и разностороннее он сможет проанализировать их, тем более обоснованными будут его выводы. Изучение космического пространства не является в этом смысле исключением.

Первый в мире советский спутник был оснащен только радиопередатчиками. И тем не менее его роль в изучении космического пространства трудно переоценить. Впервые в истории на орбите вокруг Земли появилось небесное тело, созданное руками человека. Исследования космоса начались с изучения распространения радиоволн. Но уже второй и третий советские спутники позволили начать разностороннее исследование космического пространства с помощью уникальных приборов, которыми были оснащены автоматические аппараты. Ученые начали сбор фактов о ряде процессов и явлений от физических параметров верхней атмосферы и околоземного космического пространства до влияния окружающих условий на биологические объекты и животных. Объем сведений, поступающих из космоса, постоянно растет. Сейчас в активе у наших ученых эксперименты по изучению процессов, происходящих вне Земли, проведенные с помощью огромных научных станций «Протон», одновременные исследования двух значительно удаленных друг от друга районов космоса с помощью автоматических станций «Электрон», запуски спутников связи и маневрирующих аппаратов.

Продолжая глубокое изучение околоземного космоса, ученые провели ряд экспериментов по исследованию Луны и планет. К ближайшим небесным телам отправились автоматические станции «Венера», «Марс», «Зонд». Установленные на них приборы передали на Землю результаты многочисленных измерений.

При разработке программы экспериментов, которую будут выполнять спутники и автоматические станции, представители различных отраслей науки стремятся «захватить» как можно больше места в отсеках для научной аппаратуры. Установив там свои приборы, они смогут получить информацию о процессах во Вселенной. И в самом деле, каждый прибор, установленный на спутнике или автоматической станции, служит своего рода космическим «микролаборантом», который ставит опыты во Вселенной и регулярно посылает ученым собранные им данные для анализа и изучения. Но трудность заключается в том, что прибор не может всесторонне проанализировать полученные данные. Результаты измерений переводятся на особый код и передаются на Землю по телеметрическим каналам. При передаче на большие расстояния радиосигналы, несущие кодированную информацию, искажаются и в руки ученых поступают, к сожалению, не все данные, полученные в космосе. Да и сам процесс обработки телеметрической информации – сложная задача, с которой могут справиться только высококвалифицированные специалисты, владеющие сложной техникой.

Все это я напоминаю для того, чтобы показать, насколько необходимо для дальнейшего развития науки непосредственное изучение космоса самим человеком, космонавтом, находящимся в корабле или выходящим в открытый космос.

Развитие техники и опыт, полученный в процессе запуска спутников и космических кораблей с животными на борту, позволили перейти к такому важному этапу, как полеты космонавтов в одноместных кораблях. Вслед за советскими космонавтами этот этап прошли и наши американские коллеги.

Что можно сказать о полетах в одноместных кораблях «Восток»? Постоянное увеличение продолжительности и дальности орбитального полета, одновременная работа в космосе двух космонавтов, многодневный полет женщины-космонавта, сближение кораблей в космосе – вот далеко не полный перечень того, что внесли в развитие космонавтики командиры «Востоков».

Остановимся подробнее на научных экспериментах, которые проводили в космосе советские космонавты. На счету Ю. Гагарина, Г. Титова, А. Николаева, П. Поповича, В. Быковского опыты по наблюдению и фотографированию Земли, звездного неба и облаков, эксперименты с жидкостью в невесомости, контроль за деятельностью своего организма в полете, работа со многими системами и приборами. А снимки, сделанные В. Терешковой, помогли ученым установить некоторые оптические свойства атмосферы и обнаружить аэрозольные слои в атмосфере.

Научные эксперименты были лишь одним из элементов разносторонней программы полета, которую должны были выполнить космонавты на кораблях «Восток». Наукой они занимались как бы «по совместительству», хотя их эксперименты в космосе охватывали довольно широкий круг проблем.

Развитие космонавтики, сама диалектика научных исследований привели к следующему этапу космических полетов. В составе нашего экипажа в космос отправились представители различных профессий. Впервые на орбите появился коллектив исследователей, каждый из которых решал свои специфические задачи.

Корабль «Восход» был устроен таким образом, чтобы обеспечить решение задач всеми членами экипажа.

Для наблюдений за окружающим пространством в оболочке кабины имелось три иллюминатора, снабженных жаропрочными стеклами. Благодаря большому объему кабины в ней свободно размещались не только три члена экипажа в специально смоделированных по телу каждого амортизированных креслах, но и большой набор аппаратуры для научных исследований. Имелись телевизионные камеры, кино– и фотокамера для съемки внутри корабля и через иллюминаторы, аппаратура для медицинских исследований, видеоканальное устройство телевизионной камеры наружного обзора.

Функции членов экипажа распределялись так.

Мне, командиру корабля «Восход», авиационному инженеру, помимо руководства экипажем, было поручено контролировать показания приборов, управлять кораблем вручную, ориентировать его по ионным датчикам, определять время ориентации и расход рабочего тела, оценивать легкость удержания корабля в ориентированном положении и удобство работы. В мои обязанности входило также вести радиосвязь с Землей, контролировать действия бортовых систем, наблюдать за поверхностью нашей планеты при различной освещенности, определять световую чувствительность глаза и возможности визуальной ориентировки, вести записи в бортовом журнале и регистрировать доклады на ленту магнитофона.

Научный сотрудник-космонавт К. Феоктистов поддерживал радиосвязь с Землей, контролировал работу оборудования и параметры бортовой аппаратуры корабля, по сигналам с Земли корректировал бортовые часы и сверял «Глобус», а также вел визуальное наблюдение, фотографирование и киносъемку горизонта и ореола атмосферы Земли, измерял яркость звезд, выполнял опыты с жидкостью в невесомости и задания по астрономической ориентировке.

В течение всего полета наш экипаж находился под неослабным наблюдением врача-космонавта Б. Егорова. Он изучал состояние центральной нервной системы и работоспособность членов экипажа, влияние комплекса факторов полета на сердечно-сосудистую систему и состав крови, исследовал внешнее дыхание, газообмен и энергозатраты в невесомости, контролировал работу систем жизнеобеспечения и оценивал их эффективность.

Что же дала для науки работа непосредственно в космосе научных сотрудников? Я не буду говорить о своих наблюдениях, сошлюсь на то, чего достигли в полете мои коллеги К. П. Феоктистов и Б. Б. Егоров.

Вот что сообщал в своем докладе о полете Константин Петрович:

«Наблюдения горизонта производились для получения данных о четкости границы горизонта с целью выбора опорного слоя в оптическом диапазоне для обеспечения навигации и ориентации в орбитальных и межпланетных полетах, когда придется использовать „Землю“ как „опорное“ небесное тело при астронавигационных измерениях, а также для ориентации космических кораблей и автоматических космических аппаратов.

Как правило, на дневной стороне Земли наблюдается горизонт как граница атмосферы и Земли и „слой“ голубого ореола с четкой верхней границей. Верхняя граница этого ореола представляется более четкой, чем видимая граница между Землей и атмосферой.

После захода корабля в тень Земли удавалось наблюдать слой яркости на высоте 60-100 км над границей между Землей и атмосферой. Яркость слоя близка к яркости, наблюдаемой на горизонте Земли, освещенной Луной.

Наибольшее впечатление на экипаж произвело полярное сияние, которое удалось наблюдать в районе Антарктиды перед выходом из тени. Картина была такая: горизонт, затем темное небо, затем верхний слой яркости, подсвеченный Луной, и над ним – лучи, перпендикулярные горизонту, высотой в 6–8° с интервалами порядка 2°. По горизонту полярное сияние занимало все видимое поле зрения.

Производилось наблюдение звездного неба для проверки возможности и удобства ориентировки по звездному небу при данной конструкции кабины корабля и иллюминаторов, оценки возможности и удобства астронавигационных измерений с помощью секстанта.

Оказалось возможным измерять высоту звезд над видимым горизонтом, что в будущем позволит в космических полетах с борта корабля автономно определять его положение и рассчитывать траекторию его движения и необходимые поправки.

Удалось наблюдать светящиеся частицы в иллюминаторы корабля, когда направление наблюдения было перпендикулярно солнечным лучам. Предположительно, это пылинки, отделившиеся от корабля, освещенные Солнцем и находящиеся от него в нескольких метрах».

Б. Б. Егоров, находясь в составе космического корабля, сумел на основе наблюдения и самонаблюдения получить очень интересные данные для космической медицины. Ведь он впервые наблюдал за реакциями человеческого организма, особенно в такие моменты, как переход от состояния повышенных перегрузок к невесомости, полет в невесомости и т. д.

Таким образом, на первый вопрос можно кратко ответить так: роль научного сотрудника на космическом аппарате для непосредственных наблюдений в космосе исключительно важна и многогранна. Ученый-исследователь способен решить задачи, не доступные автоматам, – от анализа полученных данных и перестройки программы научных наблюдений до различных тончайших регулировок и калибровки измерительных приборов, а также их настройки, наведения на заданные небесные тела и т. д.

Теперь о том, ученые каких специальностей прежде всего потребуются для космических экспедиций. Уже полет «Восхода» показал, какое сочетание специальностей в экипаже характерно для современного развития космонавтики. Что касается будущих космических экспедиций, то в зависимости от их назначения и будут формироваться экипажи космических кораблей. Разумеется, в них прежде всего войдут космонавты-летчики. Кроме того, вероятным будет представительство на борту космических навигаторов, специалистов по средствам связи и другим бортовым системам, ученых – физиков, астрономов, конструкторов, медиков, биологов. Они воочию смогут увидеть многие неизвестные явления во Вселенной. Это позволит наметить пути наиболее рационального проведения научных работ на орбитах и в полетах к другим планетам.

В качестве примера специализированной космической экспедиции обозримого будущего можно привести проект заатмосферной обсерватории с учеными на борту. Зарубежные специалисты считают, что космонавты-астрономы внесут ощутимый вклад в развитие науки о Вселенной.

На борту орбитальных лабораторий человеку придется не только вести наблюдение, анализировать полученные данные, но также обслуживать и ремонтировать средства наблюдения, менять фотопленку, пользоваться электронными средствами обработки данных. Очевидно, и сообщение обсерватории с Землей будет осуществляться с помощью пилотируемых аппаратов.

А вот как представляют себе зарубежные ученые программу исследований космоса, которую могли бы вести экипажи, имеющие в своем составе различных специалистов, на пилотируемых аппаратах будущего.

Разумеется, рост объема исследований резко изменит требования к оборудованию кораблей. Уже сейчас существуют проекты подъема на орбиту телескопов, физико-химических лабораторий. Их оборудование не уступает стационарным наземным научным центрам. Правда, ограниченный вес космических кораблей не позволяет пока применять непосредственно в космосе такое сложное оборудование, как мощные электронно-вычислительные машины и другое. Однако с развитием ракетно-космических систем будут решены и эти задачи. Тогда на орбите может оказаться целый научно-исследовательский институт.

Но для новых космических экспедиций нужны не только специалисты, которые отправятся в космос. Сложные и ответственные задачи стоят перед теми, кто будет готовить полет, поддерживать постоянную связь с космонавтами, принимать и обрабатывать информацию из космического пространства.

Таким образом, освоение космического пространства предъявляет высокие требования не только к тем, кто будет изучать Вселенную с борта космических кораблей и орбитальных лабораторий, но и к многочисленному отряду ученых и инженеров, остающихся на Земле.

Полковник В. КОМАРОВ,

Герой Советского Союза,

летчик-космонавт СССР

«Авиация и космонавтика», № 9, 1966 г.