Текст книги "Курс уголовного права в пяти томах. Том 2. Учение о наказании"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)
Органы правосудия в обоснование решения о применении указанных институтов ссылаются на такие обстоятельства, как совершение подростком преступления впервые, признание себя виновным и чистосердечное раскаяние, положительная характеристика, ненормальные условия в семье, неблагоприятное окружение, второстепенная роль подростка в преступлении и др.
§ 6. Условно-досрочное освобождение несовершеннолетних от отбывания наказания и замена наказания более мягким
Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 93 УК). Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, рекомендуют условное освобождение несовершеннолетних из исправительных учреждений применять в возможно более широких масштабах и в возможно более ранние сроки[346]346
См.: Советская юстиция. 1991. N 14. С. 25.
[Закрыть]. При принятии УК РФ 1996 г. в отношении лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте, были предусмотрены более краткие сроки наказания по сравнению со сроками, предусмотренными в отношении взрослых, по отбытии которых возможно условно-досрочное освобождение.
Однако Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс РФ и другие законодательные акты Российской Федерации" от 9 марта 2001 г. в ст. 79 УК, предусматривающую основание условно-досрочного освобождения взрослых, были внесены изменения, в соответствии с которыми условно-досрочное освобождение взрослых стало возможным при фактическом отбытии ими такой же части наказания, что и лицами, совершившими преступление в несовершеннолетнем возрасте: в зависимости от категории преступления – 1/3, 1/2, 2/3 срока наказания.
Представляется, что при таких изменениях оснований условно-досрочного освобождения взрослых было бы справедливо также понизить сроки наказания, по отбытии которых возможно условно-досрочное освобождение лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте.
Согласно ст. 93 УК РФ к лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте, осужденным к исправительным работам или лишению свободы, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено после фактического отбытия: а) не менее одной трети срока наказания, назначенного судом за преступление небольшой или средней тяжести; б) не менее половины срока наказания, назначенного судом за тяжкое преступление; в) не менее двух третей срока наказания, назначенного судом за особо тяжкое преступление[347]347
Проект УК предусматривал также условно-досрочное освобождение несовершеннолетних по отбытии трех четвертей срока наказания, назначенного судом за особо тяжкое преступление, посягающее на жизнь. Однако законодателем это положение принято не было.
[Закрыть].
В случае, если несовершеннолетний отбывает наказание за несколько преступлений, срок, по отбытии которого возможно условно-досрочное освобождение, определяется по наиболее тяжкому преступлению.
В отличие от предпосылок условно-досрочного освобождения взрослых (ст. 79 УК) в отношении несовершеннолетних УК не содержит требования, чтобы судом было признано, что несовершеннолетний для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Однако совершенно очевидно, что указанное требование в равной мере относится и к условно-досрочному освобождению несовершеннолетних.
Контроль за поведением несовершеннолетнего, условно-досрочно освобожденного от отбывания наказания, осуществляется специализированным органом социальной защиты несовершеннолетних или профилактики их правонарушений по месту жительства несовершеннолетнего.
В случае совершения условно-досрочно освобожденным несовершеннолетним в течение неотбытой части наказания нового преступления суд назначает наказание по правилам, предусмотренным ст. 70 УК, т.е. – по совокупности приговоров. Однако, если новое преступление совершено этим лицом в несовершеннолетнем возрасте, назначенное ему по совокупности приговоров наказание не должно превышать 10 лет лишения свободы.
Глава 14 не предусматривает особенностей замены несовершеннолетнему неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Вследствие этого к несовершеннолетним применяются общие, предусмотренные ст. 80 УК положения о замене наказания более мягким. Такая замена с учетом поведения осужденного может быть применена к лицу, совершившему преступление в несовершеннолетнем возрасте, после фактического отбытия им за преступление небольшой или средней тяжести – не менее 1/3 срока наказания; за тяжкое преступление – не менее половины срока наказания; за особо тяжкое преступление – не менее 2/3 срока наказания.
При замене неотбытой части наказания суд может избрать любой более мягкий вид наказания, указанный в ст. 88 УК. С учетом того, что наказания в виде ареста и обязательных работ до создания необходимых условий для исполнения этих видов наказаний не применяются, лишение свободы может быть заменено штрафом, лишением права заниматься определенной деятельностью или исправительными работами. Размер штрафа и продолжительность исправительных работ при замене наказания более мягким определяется ст. 88 УК. На практике лишение свободы чаще всего заменяется исправительными работами.
Администрация воспитательной колонии, внося представление об условно-досрочном освобождении несовершеннолетнего или о замене наказания более мягким, должна принять меры к выяснению возможности трудоустройства представленных для освобождения из колонии лиц.
К лицам, которым наказание заменено более мягким, может быть применено условно-досрочное освобождение по правилам, предусмотренным ст. 93 УК.
§ 7. Иные особенности уголовной ответственности несовершеннолетних
Глава 14 содержит и иные особенности уголовной ответственности несовершеннолетних.
Сроки давности. В соответствии со ст. 94 УК сроки давности при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности и от отбывания наказания, назначенного приговором, сокращены наполовину в сравнении с соответствующими сроками, предусмотренными для взрослых (ст. 78, 83 УК), и составляют после совершения преступления или осуждения за преступление: небольшой тяжести – один год; средней тяжести – три года; тяжкое – пять лет; особо тяжкое – семь лет и шесть месяцев.
Положения о порядке исчисления и о приостановлении сроков давности, предусмотренные ч. 2, 3 ст. 78 и ч. 2 ст. 83 УК, распространяются также и на несовершеннолетних.
Погашение судимости. Согласно ст. 95 УК сроки погашения судимости для лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, в сравнении со сроками погашения судимости, предусмотренными в отношении взрослых, ст. 86 УК сокращены и составляют после отбытия лишения свободы за преступления: небольшой или средней тяжести – один год; тяжкое или особо тяжкое – три года.
Несовершеннолетние, осужденные за преступления небольшой или средней тяжести и освобожденные судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия – ст. 92 УК (так же, как, естественно, и несовершеннолетние, освобожденные от уголовной ответственности с применением принудительных мер – ст. 90 УК) считаются несудимыми.
Остальные положения, относящиеся к учету, погашению и снятию судимости, предусмотренные в отношении взрослых (ст. 86 УК), за исключением учета судимостей при рецидиве преступлений, распространяются и на несовершеннолетних. Так, погашение судимости в отношении несовершеннолетних, осужденных условно или к более мягким, чем лишение свободы, наказаниям, определяется п. "а", "б" ч. 3 ст. 86 УК. Судимость в этих случаях погашается соответственно по истечении испытательного срока или одного года после отбытия наказания.
Судимость несовершеннолетнего до истечения срока погашения судимости может быть снята судом не только по ходатайству самого несовершеннолетнего, но и по ходатайству его родителей, законных представителей, а также органов опеки и попечительства.
Статья 96 УК предоставляет суду право в исключительных случаях с учетом характера совершенного деяния и личности виновного применять положения гл. 14 к лицам, совершившим преступления в возрасте от 18 до 20 лет, за исключением помещения их в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних либо воспитательную колонию. Понятие "исключительный случай" оценочное, и суд решает этот вопрос с учетом конкретных обстоятельств совершенного преступления и личности виновного. Такими обстоятельствами могут быть, например, отставание в психическом развитии, не подпадающее под признаки возрастной невменяемости (ч. 3 ст. 20 УК), второстепенная роль в преступлении, совершенном под влиянием других соучастников, совершение преступления при случайных обстоятельствах и т.д.
Глава Х. Принудительные меры медицинского характера
§ 1. Историческая характеристика принудительных мер медицинского характера
Институт освобождения от ответственности лиц, совершивших деяния, предусмотренные уголовным законом, в состоянии душевной болезни, имеет древнюю историю.
Подобная норма существовала еще в англосаксонском праве начала XIV в. и в Уголовном уложении Карла V (1532 г.) – "Каролине".
Тем не менее неприменение уголовного наказания к психически больным лицам было скорее исключением, чем правилом.
Французский Уголовный кодекс 1810 г. содержал положение о том, что нет ни преступления, ни проступка, если во время совершения действия обвиняемый находился в состоянии безумия (demence).
Требование ненаказуемости душевнобольных, совершивших опасные деяния, было одним из прогрессивных положений буржуазного уголовного права.
Большую роль в признании недопустимости подвергать наказанию душевнобольных сыграли работы французского психиатра Ф.Пинеля (1745-1826), учение которого развилось под непосредственным влиянием французских материалистов. В результате распространения его идей во Франции были сняты цепи с душевнобольных и с ними стали обращаться не как с преступниками, а как с больными.
Первые упоминания о душевнобольных в русском законодательстве относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира Мономаха в главе "О завещании" содержалось указание об исключении "бесных" из числа свидетелей. Соборное уложение 1649 г. и так называемые "Новоуказные статьи о татьбах, разбойных и убийственных делах" (1669 г.) признавали психически больных не ответственными за убийство, но о лечении таких лиц в законе не упоминалось[348]348
См.: Полное собрание законов Российской империи Т. 1. СПб., 1830. С. 441.
[Закрыть].
Русская судебная хроника XVIII в. знает целый ряд случаев осуждения заведомо душевнобольных к смертной казни, к пожизненному или длительному тюремному заключению. Однако в России никогда преследования душевнобольных не были так широко распространены, как в Западной Европе, в связи с обвинением их в колдовстве или одержимости бесом, что влекло за собой жестокие пытки и мучительную казнь на костре.
В 1776 г. Екатерина II издала специальный указ, которым предписывалось содержать душевнобольных преступников в Суздальском монастыре не скованными и обращаться с ними "с возможною по человечеству умеренностью". Это не означало, однако, что в действительности обращение с душевнобольными преступниками стало соответствовать требованиям гуманности. Обращение с душевнобольными лицами, даже не совершившими никаких правонарушений, в "сумасшедших домах" царской России еще спустя столетие после этого указа отличалось жестокостью и было направлено не столько на их лечение, сколько на усмирение.
В последующее время правовое положение психически больных лиц, совершивших преступление, получило более определенное законодательное закрепление.
В Своде законов 1832 г. предусматривалось освобождение душевнобольных от наказания уже не только за убийства, но и за любые другие преступления. В этом же документе впервые упоминается о принудительном лечении лиц, совершивших убийство в состоянии безумия или сумасшествия. Этих лиц предлагалось содержать и лечить отдельно от других умалишенных в специальных отделениях домов для сумасшедших.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержалось достаточно широкое определение понятия невменяемости. В качестве причины, исключающей вменение в вину содеянного, называлось сумасшествие, припадки болезни, приводящей в умоисступление или совершенное беспамятство. Согласно этому закону принудительному лечению – помещению в дом умалишенных – подвергались совершившие убийство, покушение на собственную жизнь и поджог лица, безумные от рождения или сумасшедшие даже в том случае, если родственники согласны были взять на себя обязанность смотреть за ними и лечить их[349]349
См.: Свод законов Российской империи. 1910. Книга четвертая. Т. XV. С. 11-12.
[Закрыть]. В приложении к ст. 95 указанного Уложения был определен порядок заключения этих лиц в дома умалишенных, сроки их содержания там и основания освобождения.
Психиатрическое освидетельствование лиц, совершивших указанные преступления, проводилось в соответствии с нормами уголовного судопроизводства. Принудительное водворение лица в дом умалишенных и установление опеки над его имуществом производилось по определению Окружного суда или Судебной палаты. Срок обязательного пребывания лица в доме умалишенных составлял два года, в течение которых не должно быть признаков сумасшествия. Этот срок мог быть сокращен при отсутствии опасности больного. После освобождения лицо по решению суда передавалось на поруки заслуживающим доверие лицам.
Шаг вперед в развитии понятия невменяемости как обстоятельства, исключающего возможность наказуемости лица, совершившего общественно опасное деяние, сделало Уголовное уложение 1903 г. Определение невменяемости в этом законе максимально приближено к современному. "Не вменяется в вину, – гласит Уголовное уложение, – преступное деяние, учиненное лицом, которое во время его учинения не могло понимать свойство и значение им совершенного или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни". В случае, когда оставление такого лица без присмотра суд признавал опасным, он отдавал это лицо под ответственный надзор родителей или других лиц, либо помещал его во врачебное заведение. Если же лицо в состоянии невменяемости совершало убийство, весьма тяжкое телесное повреждение, изнасилование, поджог или покушение на одно из этих деяний, оно обязательно помещалось во врачебное заведение.
Уголовное законодательство России советского периода исключало возможность наказания лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, и регламентировало принудительное лечение таких лиц.
Так, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. предлагали применять к таким лицам лишь принудительные меры и меры предосторожности.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. говорил о принудительном лечении как мере социальной защиты, применяемой по приговору суда.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. к мерам защиты медицинского характера относил принудительное лечение и помещение в лечебное заведение, соединенное с изоляцией. В отличие от дореволюционного законодательства принудительное лечение регулировалось инструкциями НКЮ (1935 г.) и Минздрава (1954 г.).
Более подробно принудительные меры медицинского характера были представлены в УК и УПК 1960 г. Здесь впервые указывались виды принудительных мер медицинского характера и условия их применения. Принудительное лечение могло осуществляться в психиатрических больницах общего или специального типа в зависимости от характера заболевания, опасности личности для общества и тяжести совершенных общественно опасных действий. Психиатрические больницы специального типа находились в ведении МВД. В 1988 г. в ст. 58 УК РСФСР 1960 г. были внесены изменения, дифференцирующие виды лечебных учреждений, осуществляющих принудительные меры медицинского характера. К таким лечебным учреждениям стали относиться: психиатрические больницы с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Уголовный кодекс устанавливал также порядок назначения, изменения и прекращения принудительного лечения.
При применении принудительных мер медицинского характера суд в резолютивной части определения указывал конкретную принудительную меру медицинского характера, а определение больницы, где лицо должно проходить лечение, входило в компетенцию органов здравоохранения[350]350
См: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. N 5. С. 5.
[Закрыть].
Дальнейшее развитие институт принудительных мер медицинского характера получил в разработанной советскими учеными Теоретической модели Общей части Уголовного кодекса[351]351
См: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования/Под ред. В.Н.Кудрявцева и С.Г.Келиной. М., 1987. С. 206-223.
[Закрыть]. Основные новации в этой области сводились к следующему. Авторы Теоретической модели разъединили принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного характера, которые содержались в одном разделе УК 1960 г., поскольку эти меры отличаются по своей юридической природе, основаниям и целям применения. В Теоретической модели УК более четко, чем в действующем законодательстве, были сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера, к которым относились: факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом; наличие у этого лица психического заболевания либо алкоголизма или наркомании; необходимость лечения такого лица вследствие его психического состояния, представляющего опасность причинения им вреда себе или окружающим. Несомненной заслугой авторов Модельного кодекса является то, что они впервые предложили закрепить цели применения принудительных мер медицинского характера в УК. К таким целям были отнесены: излечение или такое изменение психического состояния лица, при котором оно перестает быть опасным для общества, предупреждение новых общественно опасных деяний, охрана прав и законных интересов психически больных.
В Теоретической модели УК впервые упоминалось о возможности применения принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступление в состоянии ограниченной вменяемости, включающих их лечение, соединенное с отбыванием наказания в виде лишения свободы, и лечение на общих основаниях в психоневрологическом диспансере по месту жительства при осуждении к мерам наказания, не связанным с лишением свободы.
В отличие от действующего уголовного законодательства Модельный кодекс не предусматривал порядок возбуждения ходатайств о применении принудительного лечения к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступление, и не решал вопрос о признании их ограниченно дееспособными с последующим назначением попечительства, так как эти вопросы должны решаться уголовно-процессуальным, гражданско-процессуальным и гражданским законодательством.
С учетом положений Теоретической модели Уголовного кодекса были сформулированы цели и основания применения принудительных мер медицинского характера в Основах уголовного законодательств Союза ССР и республик 1991 г., которые не вступили в силу из-за распада СССР. Определение видов принудительных мер медицинского характера, условий и порядка их применения, а также продления, изменения и прекращения были отнесены Основами к компетенции союзных республик.
§ 2. Основания и цели применения принудительных мер медицинского характера
Принудительные меры медицинского характера выражаются в принудительном психиатрическом наблюдении и лечении. Они предусмотрены уголовным законодательством и применяются судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы к лицам, страдающим определенными психическими расстройствами и совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части УК, а также к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступления.
Действующее уголовное законодательство не содержит определения понятия принудительных мер медицинского характера. Поэтому в правовой литературе даются различные его определения, которые с разной степенью полноты раскрывают существенные признаки указанных мер, подчеркивая их юридическое и медицинское содержание[352]352
См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Под ред. А.В.Наумова. М., 1996. С. 240; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Под ред. Н.Ф.Кузнецовой. М., 1998. С. 206; Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 408.
[Закрыть].
Представляется неприемлемым определение принудительных мер медицинского характера как мер безопасности. Подобная терминология содержится в УК Республики Беларусь, где раздел IV, посвященный принудительным мерам медицинского характера, получил название "Принудительные меры безопасности и лечения".
Определение принудительных мер медицинского характера как социально-правовых и медико-реабилитационных мер безопасности имеет место и в монографии Р.И.Михеева, А.В.Беловодского и др.[353]353
Михеев Р.И., Беловодский А.В. и др. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве – социально-правовые и медико-реабилитационные меры безопасности. Владивосток, 2000. С. 24; см. также: Российское уголовное право. Курс лекций. Т. II. Владивосток, 1999. С. 412.
[Закрыть]
Подобное определение весьма пространно и нечетко. "Меры безопасности" не являются уголовно-правовым понятием. Применение таких терминов противоречит ч. 2 ст. 2 УК РФ, где в качестве средств осуществления задач Уголовного кодекса РФ наряду с наказанием называются иные меры уголовно-правового характера. Принудительные меры медицинского характера именно к таким мерам и относятся.
Авторы указанной монографии не считают меры безопасности – принудительные меры медицинского характера – мерами государственного принуждения, полагая, что эти понятия принципиально отличаются[354]354
См.: Михеев Р.И. и др. Указ. соч. С. 29.
[Закрыть]. Это также нельзя признать правильным, поскольку данные меры применяются принудительно на основании определения суда.
Наконец, название принудительных мер медицинского характера мерами социальной безопасности приводит к расширению круга лиц, к которым возможно их применение, за счет ВИЧ-инфицированных, страдающих венерическими заболеваниями, больных открытой формой туберкулеза и т.д., к которым согласно ст. 18 УИК РФ применяется обязательное лечение. Эта позиция также противоречит уголовному законодательству.
УК РФ 1996 г. достаточно определенно сформулировал основания применения принудительных мер медицинского характера.
Согласно ст. 97 УК РФ такими основаниями являются: а) совершение деяния, предусмотренного Особенной частью УК, и б) определенная категория лиц. К числу таких лиц относятся, во-первых, те, которые признаны невменяемыми. Эти лица в силу болезненного состояния психики не способны осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 21 УК). Применение наказания к лицам, признанным невменяемыми, было бы несправедливым и нецелесообразным, так как своих целей – достижения социальной справедливости, исправления и специального предупреждения – наказание в данном случае не достигает. Судебная практика свидетельствует, что среди лиц, направляемых на принудительное лечение, невменяемые составляют подавляющее большинство[355]355
По данным статистики Минюста России, в 1999 г. принудительное лечение было применено к 10 136 лицам, признанным невменяемыми, что на 16,9% превышает соответствующий показатель за 1997 г. и на 5,7% за 1998 г. (Аргунова Ю.Н. Характер общественно опасных действий лиц с психическими расстройствами//Независимый психиатрический журнал. 2000. N 4. С. 35).
[Закрыть].
Во-вторых, принудительные меры медицинского характера применяются к лицам, которые совершили преступление в состоянии вменяемости, а затем до суда, во время судебного разбирательства либо в период исполнения наказания заболели психическим расстройством, делающим невозможным назначение или исполнение в отношении них наказания.
Если у лица после совершения им преступления наступило хроническое (необратимое) расстройство психической деятельности, суд в соответствии со ст. 410 УПК РСФСР выносит определение о прекращении уголовного дела или освобождении этого лица от наказания и о применении к нему принудительной меры медицинского характера с указанием, какой именно. При этом после прекращения принудительного лечения вследствие изменения состояния здоровья вопрос о возобновлении производства по уголовному делу или исполнении неотбытой части наказания не ставится.
В том же случае, когда у лица после совершения им преступления наступило временное психическое расстройство, например, реактивное состояние в связи с расследованием уголовного дела и угрозой наказания, принудительная мера медицинского характера назначается до выхода лица из болезненного состояния, т.е. до восстановления способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими. При выздоровлении лица и прекращении применения принудительного лечения суд возобновляет приостановленное уголовное дело или принимает решение о продолжении исполнения неотбытой части наказания, к которому лицо ранее было приговорено.
В соответствии со ст. 103 УК РФ время, в течение которого к лицу применялось принудительное лечение в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок наказания из расчета один день пребывания в стационаре за один день лишения свободы. К сожалению, вопрос о зачете пребывания в психиатрическом стационаре в срок наказания, не связанного с лишением свободы, в уголовном законодательстве не регламентирован.
В-третьих, принудительные меры медицинского характера применяются к лицам, совершившим преступление в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 22 УК РФ). Такие лица подлежат уголовной ответственности и наказанию, однако их психическое состояние учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Принудительное наблюдение и лечение применяется к указанным лицам наряду с уголовным наказанием. Осужденным к лишению свободы – в местах лишения свободы, а осужденным к иным видам наказания – в учреждениях органов здравоохранения, где им оказывается амбулаторная психиатрическая помощь[356]356
В 1999 г. амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра наряду с наказанием было назначено судом 912 лицам, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, что в 3 раза превышает аналогичный показатель 1997 г. (См.: Аргунова Ю.Н. Указ. соч. С. 35).
[Закрыть].
Применение принудительных мер медицинского характера к лицам, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, и учет психических аномалий при назначении наказания является новацией УК РФ 1996 г. Реализация этого положения на практике позволит существенно повлиять на эффективность уголовного наказания и возможность реабилитирующего воздействия на осужденного.
В-четвертых, категорией лиц, к которым применяются принудительные меры медицинского характера, являются лица, совершившие преступление во вменяемом состоянии, но нуждающиеся в принудительном лечении от алкоголизма или наркомании. Такие лица, безусловно, подлежат уголовной ответственности и наказанию. Принудительное лечение применяется к ним наряду с уголовным наказанием[357]357
В 1997 г. такое принудительное лечение было применено к 21 657 лицам, признанным алкоголиками, и к 10 752 лицам, признанным наркоманами (ф. 102).
[Закрыть].
Заболевание алкоголизмом или наркоманией устанавливается судебно-психиатрической или судебно-наркологической экспертизой и выражается в наличии физиологического и психического неодолимого влечения к потреблению алкоголя или наркотиков, утрате способности контролировать и ограничивать себя в этом отношении.
Поскольку токсические средства обладают всеми свойствами наркотиков и имеют общие с ними закономерности формирования зависимости[358]358
См.: Судебная психиатрия/Под ред. А.С.Дмитриева, Т.В.Клименко. М., 1998. С. 243.
[Закрыть], следует подумать о целесообразности распространения принудительных мер медицинского характера и на токсикоманов, совершивших преступление и нуждающихся в лечении. Положение о применении наряду с наказанием принудительных мер медицинского характера в случае совершения преступления лицом, больным токсикоманией, было предусмотрено в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г.
Принудительные меры медицинского характера четырем указанным категориям лиц назначаются только в случае, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК РФ).
Применение принудительного лечения является правом суда, а не его безоговорочной обязанностью. Оно может применяться только в двух случаях: когда лицо, помимо совершения им общественно опасного деяния в связи с психическим расстройством (алкоголизмом, наркоманией), способно причинить еще и другой существенный вред (например, уничтожить имущество, поджечь дом, лишить жизни) или по своему состоянию и поведению представляет опасность для самого себя или других лиц (вспышки агрессивности, неуправляемость, бредовые состояния, расстройство влечений и т.п.). Таким образом, суды, решая вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, должны исходить не только из оценки психического состояния лица в момент совершения общественно опасного деяния, но и уметь прогнозировать его поведение с точки зрения потенциальной общественной опасности (или отсутствия таковой).
Если перечисленные выше лица по своему психическому состоянию не представляют опасности для себя или других лиц, суд может принять решение о нецелесообразности применения к ним принудительных мер медицинского характера и передать необходимые материалы о состоянии их здоровья в органы здравоохранения для решения вопроса о добровольном лечении таких лиц или помещении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения (интернаты) в порядке, установленном законодательством РФ о здравоохранении.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильным решение районного суда г. Рязани, который прекратил дело без применения принудительной меры медицинского характера в связи с тем, что лицо по характеру совершенного им общественно опасного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 130 УК РСФСР (клевета, соединенная с обвинением в совершении тяжкого преступления), и своему болезненному состоянию (временное расстройство психической деятельности), не представляло опасности для общества и не нуждалось в принудительном лечении[359]359
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 7. С. 11.
[Закрыть].
Принудительные меры медицинского характера содержат в себе два критерия – юридический и медицинский.
К юридическому относятся основания, цели, виды, порядок назначения, исполнения, продления, изменения и прекращения принудительных мер медицинского характера, которые регламентируются уголовным и уголовно-исполнительным законодательством.
Медицинский критерий определяется самим содержанием этих мер, задачами излечения нуждающихся в принудительном лечении лиц или улучшения их психического состояния, а также тем, что выводы о диагнозе психического расстройства, о наличии алкоголизма или наркомании, рекомендации по назначению и проведению лечения, профилактике психических расстройств и необходимых социально-реабилитационных мероприятий дают врачи-психиатры.
Таким образом, хотя юридический аспект в принудительных мерах медицинского характера преобладает, они по своей сути остаются медицинскими и целей уголовного наказания не преследуют.
Несмотря на то, что принудительные меры медицинского характера являются разновидностью мер государственного принуждения и назначаются судом, к мерам уголовного наказания они не относятся, поскольку применяются на основании определения суда, а не приговора, не содержат элемента кары, не выражают отрицательной оценки от имени государства общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами, не направлены на исправление указанных лиц и восстановление социальной справедливости, длительность их применения зависит от состояния больного, они не влекут судимости.
В УК РФ 1996 г. (ст. 98) впервые в уголовном законодательстве нашей страны сформулированы цели применения принудительных мер медицинского характера. К ним относятся, во-первых, излечение лиц, совершивших общественно опасное деяние, или такое улучшение их психического состояния, при котором они перестают представлять общественную опасность; во-вторых, предупреждение совершения такими лицами новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК.
