Текст книги "Знание – сила, 2001 №8 (890)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Кстати, отношение к коллективному мнению в Японии такое же необычное, как и к другим. Так, пожилые японцы не понимают принцип голосования, лежащий в основе Святой Демократии. «Что это такое?! Пятьдесят один человек определяют, что делать с остальными сорока девятью?!» – под этим доводом подписался бы и умнейший русский «мракобес» Константин Леонтьев, а с недавних пор и его современный оппонент, известный политолог Евгений Киселев. В Японии предпочитают не голосовать, а приходить к консенсусу – не спорить, не протестовать, а подчиняться коллективу. Порой это приводит к смешным ситуациям. В 1992 году в небольшом немецком городе Ротенбурге побывал японский турист, коего звали Йошио Табаги. Поднявшись на башню ратуши, он нацарапал на деревянной балке свое имя. Через некоторое время здесь побывали другие японские туристы. Случайно они заметили каракули соотечественника, осквернившие памятник старины. Рассказали об этом дома. Вскоре злоумышленника Табаги нашли и предложили ему вернуться в Германию и попросить прошения у бургомистра Ротенбурга.

Он так и сделал. Ведь па карту была поставлена не только его репутация, но и доброе имя всех японцев. «Поступай так, чтобы не было стыдно тебе, а значит твоему народу!» Что плохого в этой национальной идее японцев? Ей-богу, если бы ее придумал другой народ, например мы, японцы бы ее заимствовали.

Адреса в Интернете:

Язык и системы письма: http://www.japan-guide.eom/e/e621 .html

Японская система письма: http://cyberfair.gsn.org/smis/chal-lenging/writing.html

Во всем мире

Вот бы все это вдело пустить!

Мы уже рассказывали, что автомобилестроители создали кузов малолитражки из материала, добытого из использованных пластиковых бутылок. А вот какое применение тому же сырью нашли практичные японцы: фирма «Гундзэ» вырабатывает из бутылочного полиэфирного вторсырья отличные скатерти, кухонные рукавицы, подставки, циновки. Компания «Одзаки Седзи», добавляя в полиэфир 30 процентов шерсти, делает пряжу для школьной формы. Скоро перейдет и на платья для взрослых. Уже подсчитали: на мужскую «двойку»» надо 15 выброшенных пластиковых бутылок.

А сколько у нас валяется повсюду таких же бутылок? Вот бы все это в дело пустить!

Химикаты меняют пол

Недавно в США была образована специальная комиссия по проблемам нарушения в эндокринных системах человека и животных. Ее создание обусловлено тем, что многие ученые-экологи и врачи озабочены изменчивостью пола под воздействием химикатов, имитирующих гормон женского пола – эстроген. Как известно из обследования рыбной молоди на реках США, эти вещества превращают самцов в самок и могли бы также косвенным образом – через продукты питания – тормозить половое развитие мужского населения. Комиссия намерена потребовать от Управления по охране окружающей среды удостовериться в первую очередь, с каких минимальных доз химикатов начинается необратимое перерождение рыб по признаку пола и почему именно в пользу «феминизации».

А вот в отчете Норвежского полярного института обращается внимание на противоположное явление – у женских особей белых медведей Арктики появляются мужские гениталии. Причина этой странной метаморфозы, по мнению ученых, кроется в высоких уровнях загрязнений ледовой среды обитания, в частности, полихлорированными дифенилами. Эти и другие загрязнители переносятся сюда течениями и воздушными потоками из Европы, Северной Америки и России. Подобные соединения, как утверждают ученые, ослабляют иммунную систему животных, негативно сказываясь на активности выработки половых гормонов и вызывая появление признаков мужского пола. Экологи полагают, что в связи с ухудшением экологической обстановки для полноценного восстановления потомства популяция белых великанов в недалеком будущем может пойти на убыль.

Телефон с плеером

Швейцарская фирма «Siemens» разработала новую модель телефона, который может работать в режиме ожидания больше трех дней, а в режиме разговора – четыре часа.

Но главное отличие новой модели в том, что в телефон встроен МРЗ– плеер (наушники входят в комплект). Музыкальная запись скачивается с интернет-сайта и сохраняется на мультимедийной карте телефона. Объем памяти карты – от 32 до 128 мегабайт. Если во время «музыкальной паузы» абоненту будут звонить, плеер автоматически отключается. Время работы MP3-плеера без подзарядки – до четырех часов.

При всем этом «совмещенный» телефон будет довольно легким. Его вес – 88 граммов.

ЖЕНСКИЕ ИСТОРИИ В ИСТОРИИ

Наталья Пушкарееа

Грозная мать Великого царя

Браки у российских государсй очень редко свершались на небесах. Свершались они все больше по мотивам политическим, что мало способствовало личному счастью между супругами.

Не задалась семейная жизнь и великого князя московского Василия III. Из 1500 девушек, предназначенных для смотрин на соискание титула «царской невесты», без всякого его участия были выбраны вначале 300, потом 200, затем 100 «юнниц». Но на них Василию не позволили и одним глазком поглядеть; выбор его отца Ивана Васильевича пал на дочь боярина Юрия Сабурова – Соломонию, так что спорить, требовать да выбирать Василий тут же и остерегся. Сговоренный родителем союз обернулся для великого князя Василия великим раздражением, а для жены его – великим несчастьем, поскольку был тоскливым, а главное – бесплодным. Обстоятельство это – помимо того, что до крайности задевало супруга, – представлялось весьма неприятным для государства, где почти каждый знатный боярский род так и норовил заварить смуту и подгрести под себя вакантное место царева наследника. Короче говоря, уж как несчастная Соломония и врачевалась ворожбою да колдовскими наговорами, а «затяжелеть» ей не удавалось. А уж колдунья Стефанида из Рязани ей наговоренную воду для умывания и касания рукою белья ее супружника привозила.., а другая черничка ей мед заговоренный для натирания подкладывала да своими травяными чаями потчевала. Без толку! Может, с отчаянья Соломония и на более действенное средство решилась, призвав на помощь кого-то из «ближнего круга», «ближников»-придворных? Как знать, да только спровадил ее муж после долгих лет бесплодной жизни в монастырь, пойдя на беспрецедентный в истории русского правящего дома поступок – развод.

Говорят, Соломония, как могла, противилась, слезы лила и очерствевшего сердцем супруга молила, но в монахини се всс равно постригли в конце 1526 года в Рождественском московском монастыре – в том самом, в котором всего несколько лет назад она освящала главный собор. Вела себя Соломония во время «роспустной» процедуры, по словам летописца, нескромно, если не сказать – безобразно: монашье одеяние на землю бросила и ногами его топтала. Отчего, по свидетельству историка М орлов не ва, присутствовавшему на церемонии боярину Ивану Шигоне даже пришлось огреть ее палкою.

На том бы истории этой и закруглиться, да разошлась вскоре молва по Московии, что Соломония беременна и вот-вот родит. Шептались, что великий князь послал в монастырь бояр проверить слухи. Доподлинно не ясно, родила ли в монастыре Соломония, или мужа таким способом приворожить пыталась – был ли мальчик, история утаила. В любом случае, родившегося якобы сына Георгия (в русских преданиях известного по имени Кудеяр) Соломония никому не показывала, ибо недостойны глаза врагов ее были дитя царское видеть. Много лет спустя поговаривали, что – когда настал Соломонии час уходить в лучший мир – пожелала вельможная черница, чтобы в фоб рядом с нею положили куклу в богато украшенной детской рубашечке. …А народ о Кудеяре песню сложил, якобы стал он спустя годы «разбойничком», и песню про него всем сердцем прочувствовал певший ее величайший бас России – Федор Шаляпин…

Правда или нет, то – неведомо, но та же молва шелестела по всей Московии о том, что окаянного супруга своего Соломония перед смертью прокляла, а заодно наговорила она на воду да на пепел, чтобы не было счастья ни ему, ни его новым избранницам. Один из первых наших историков, князь Михаил Щербатов рассуждал о заточении Соломонии так: «… Государство было тогда токмо вид… По крайней мере, скорое вступление во второй брак Великого князя Василия подает сумнение, не было ли тут – окроме причины бездетствия – какого и пристрастия: в ноябре Великий князь постриг свою супругу, а тоя же зимы, что я мню быть в генваре месяце, женился на другой…».

На Руси, как водится, проклятья, из сердца разорванного идущие, к обидчикам липнут и по полному кругу сбываются. Вторая жена была выбрана Московским правителем, как о том сообщил автор общерусской летописи, и впрямь исключительно по любви: «красоты лица ее ради и благообразия возраста». Ею стала племянница могущественного литовского магната Михаила Львовича Глинского княжна Елена Глинская (1508-1538), предки которой особой знатностью не отличались. Поэтому любовь любовью, а в выборе Василия опять не обошлось и без политики: уж больно заманчиво было породниться Московии с задиристым соседом – Литвой.

О юности красавицы племянницы знатного Михаила Глинского известно не так уж много, однако все историки сходятся водном: литвинка молодая воспитанием и образованием от всех прочих московских девиц изрядно отличалась – те издревле на Руси были в терема заточены, там Богу молились, поднизи плели, песни пели, а то и спивались, и «в прелесть» от жизни такой непроглядной впадали. Княжна Елена по временам тем дремучим была сущая «эмансипэ»: свое суждение имела, на бояр смотрела прямо, глаз не прятала, а влюбленного в нее Великого князя бритву на бороду возложить заставила – по московским нравам дело вообше греховное.

От молодой красавицы весь русский двор и, конечно, сам Василий ожидали прежде всего рождения наследника. Однако юная Елена – ей было в ту пору всего 18 лет – сразу после венчания взяла великокняжеский дом в свои руки, и, к великому боярскому неудовольствию, муж добровольно принялся исполнять все ее прихоти. Да и как не исполнить – нежностью его молодая жена так и опутала, хотя в отношении бояр, за троном стоявших, нравом крута была до крайности, а еще своенравна да умом гибка не по годам.

Однако шел год за годом – уж не проклятие ли Соломонии сбывалось? – была и княгиня Елена бесплодна. Великий князь с супругой беспрестанно ездили по монастырям, устраивали братии «великое утешение» и раздавали милостыню нишим. Великий князь потребовал, чтобы во всех церквах русских молились о чадородии. Из монастырей доставляли Василию и Елене освяшенные хлеб и квас – ничего не помогало.

«Прошло таким образом четыре года с половиною, – рассказывает великий русский «жизнеписатель» XIX столетия Николай Костомаров, – пока, наконен, царственная чета ни прибегла в своих молитвах к преподобному Пафнутию Боровскому. Тогда только Елена сделалась беременною. Радость великого князя не имела пределов…».

Долгожданный наследник московского престола родился только 25 августа 1530 года. В час разрешения Елены от бремени, говорится в летописях, по Русской земле прокатился страшный гром, молния блеснула, земля поколебалась. Новорожденный был наречен Иваном – ему, рожденному в грозу и землетрясение, и суждено было стать самым суровым правителем земли Русской и войти в историю под именем Грозного.

Длительная «смоковность» второй жены московского государя успела, однако же, породить противные уху Василия 111 слухи о том, что, дескать, не сердешный ли друг царицы, не красавец ли богатырского сложения, не князь ли Иван Телепнев-Оболенский туг расстарался? И не его ли семя царево место наследовать будет? Великий князь Василий Иванович сплетни эти как мог игнорировал, рождению сына от души радовался, и в честь первенца приказал в селе Коломенском церковь Вознесения выстроить.

Любовь его к царице разгоралась все жарче. Вслед за Иваном два года спустя на свет появился и второй сын, Юрий, оказавшийся, к несчастию, слабоумным. А через год, когда любимцу-первенцу не успело и трех годков стукнуть, у Василия на бедре неведомая болячка открылась, и царь тяжко занемог. Во время болезни жену к себе не пускал – боялся видом ее своим напугать, и лишь почуяв близкую кончину, к себе вызвал. Поговорить же с ней не успел: говорят, что так рыдала и от горя кричала Елена, что не смог он ни слова сказать, лишь благословил ее с детьми да и поцеловал на прощание. За гробом царицу из-за горестного ее состояния пустить не решились, повезли почти бесчувственную в царской повозке.

А потом и завещание царево огласили, которое тот, предвидя неизлечимость болезни, супружнице своей оставил тайно. Передавал он престол сыну Ивану и «жене Олене с боярским советом», приказав Елене «держать государство пол сыном» до полного Иванова возмужания. Как ни ослеплен был своей любовью к жене царь московский, чуял он сердцем жажду власти без улержу и желание господствовать, сжигавшие изнутри ее дочерна. Поэтому и в завещании говорил царь о приоритете «боярского совета», а не о полном всевластии княгини «Олены». А может, хотел так защитить жену от борьбы жестокой с братьями своими – удельными князьями Андреем и Юрием, которая и впрямь завязалась тут же, не успели царя Василия в могилу опустить?

Впрочем, недооценил он свою молодую супругу: было от кого сыну Ивану лютый нрав унаследовать. Очень скоро сметливая Елена развернулась, бояр от власти отставила – да так, что членам боярского совета самим к ней пришлось со всеми вопросами и просьбами хаживать, а князей, Юрия да Андрея, – одного в заточение посадила, а другого и вовсе в тюрьме сгноила. Сторонники их были пытаны, кнутом биты, торговой казнью казнены, а иные и вдоль большой дороги на Новгород повешены – ибо Новгород опять всколыхнулся и на сторону братьев Васильевых склонился.

Наступили смутные времена после смерти Василия III.

Никаких своих врагов – тайных и явных, действительных и мнимых – княгиня ради упрочения престола не шалила. Даже бывших своих близких друзей и сородичей губила. Узнав, к примеру, что новая опасность ее единодержавию от собственного дяди ее, князя Михаила Глинского исходит – переметнулся тот на сторону сильной боярской группировки, – Елена жестоко расправилась и с ним: обвинила Михаила в отравлении мужа своего и заключила под стражу, под которой он вскоре и умер.

И только мил-сердешный друг князь Иван Телепнев– Оболенский смягчал ее сердце. Любила она его за ум, одаренность и удивительную преданность ей, которую пронес тот через всю жизнь. Сына своего Ивана так не обхаживала, не обласкивала Елена, как любимца Телепня.

Две страсти безралельно владели княгиней – любовь к Телепневу-Оболенскому и безудержное стремление к господству и славе самодержицы. Удивительным образом сплелись в ней пороки и таланты. Ни тем, ни другим Бог не обделил. Не всякому мужчине по плечу тяжкая роль государственного реформатора и тонкого политика, а ей – холодной, расчетливой и подозрительной – пришлась в самую пору.

Впрочем, для молодого государства все те же качества Елены обернулись большою пользою. Ее важные шаги по ограничению крупного боярского и особенно монастырского землевладения, а также попытка изменить систему местного самоуправления предвосхитили будущие реформы ее сына, Ивана IV Грозного.

Прозорлива была она как государственная деятельница и во внешней политике. Подобно великой княгине Ольге распорядилась начать немедленное строительство новых поселений в приграничных районах – в Ярославле, Владимире, Устюге по приказанию Глинской были восстановлены «кремли».

Показала почем фунт лиха бывшая «литвянка» и давнему врагу Московии. Литовский король Сигизмунд, рассчитывая на внутренние смуты и бессилие государства, руководимого женшиной, потребовал от Московии возвращения Литве городов, отошедших к России при Василии III. На что правительство Глинской ответило ему решительным отказом. В начавшейся войне русские войска под командованием фаворита Телепнева-Оболенского, который, по счастью, оказался талантливым полководцем, действовали настолько успешно, что уже в 1536 году был заключен мир на условиях, выгодных для Москвы. Удалось Глинской обвести вокруг пальца и хитроумных ханов – казанского и крымского, еще пол века назад чувствовавших себя хозяевами на русской земле. Княгиня заключила договор и со строптивой Швецией о свободной торговле и благожелательном нейтралитете. Король Швеции Густав Ваза, вполне очарованный то ли самой Еленой, то ли ее дипломатической игрой, отныне обязывался не помогать ни Ливонии, ни Литве, если таковая помощь будет наносить ущерб интересам России.

Монетная реформа 1535 года, способствовавшая унификации денежного обращения в стране, – тоже дело рук Елены. С 1535 года в течение нескольких веков по всей России чеканились металлические деньги с изображением Георгия Победоносца, всадника с копьем, которые и прозвали зато «копейками»…

…Но чем больше расцветало при самовластной княгине-регентше Московское государство, тем больше не любили ее отдаленные от власти бояре. Иные тайны история почему-то хранит от потомков, вот и мы до сих пор не ведаем, почему вдруг, едва достигнув тридцатилетия, едва приоткрыв государственные таланты свои, 3 апреля 1538 года княгиня Елена скоропостижно скончалась. Современники же не сомневались, что ее отравили.

По неистовству, охватившему боярскую партию по смерти Елены, догадаться нетрудно было, сколько злобы накопилось в сердцах княгининых врагов. На седьмой же день по ее кончине был отправлен в заточение Телепнев– Оболенский. На волю он больше не вышел, умер вскоре от голода да от тяжести оков. Великого князя-ребенка бояре совсем уж не постеснялись, почти всю казну расхитили, добро наследников по своим закромам растащили, над памятью матери их, как могли, поглумились. И вырастили на погибель себе волчонка, который потом все безобразия эти боярам от всей души своей грозной припомнил.

Но это уже совсем другая история.

ВСПОМИНАЯ ВЕК XX

Михаил Арапов

Рождение метода

Статья вторая. Первая опубликована в № 7 за 2001 год.

Сто с лишним лет продолжался период «большой дешифровки». Срок для науки немалый. За это время в научный оборот вошла масса фактов по истории и культуре регионов, с которыми европейская культура тесно связана своими корнями. Поток новых материалов и необходимость решать практические задачи – вот условия, благодаря которым сравнительно-историческая грамматика индоевропейских языков превратилась в полнокровную науку. И возникла сравнительно-историческая грамматика семитских языков, и сложилась, кроме этого, отдельная дисциплина – история и теория письма. Но при этом сама дешифровка оставалась суммой эмпирических приемов и более ничем. Ее успех во многом зависел от того – есть ли билингвы. Второй этап истории дешифровки связан с формированием теории.

Сама эта теория создавалась усилиями многих исследователей, но решительный шаг сделал английский исследователь Майкл Вентрис (1922-1956) при попытке прочесть крито-микенское письмо.

В конце XIX – начале XX веков важнейшие археологические открытия – раскопки Микен на континентальной части Греции (они были начаты в 1876 году знаменитым Генрихом Шлиманом) и исследования Минойской культуры на острове Крит (их с 1900 года проводил Артур Эванс) буквально перевернули укоренившиеся представления в исторической науке. И в конце концов, возобладала иная точка зрения.

Вот в чем она заключалась. В средний период бронзового века (XIX-XVI века до новой эры) возникла и достигла наивысшего расцвета Минойская цивилизация. Эта цивилизация создала свою письменность – на смену иероглифическому письму ранних документов (XIX века до новой эры) пришло так называемое критское линейное письмо А. До нас дошло лишь немного памятников этого времени, XIX-XV веков до новой эры. Линейным же письмом Б (с XV века до новой эры) написаны многочисленные глиняные таблички, составившие, правда, в основном целые архивы дворцовых хозяйственных документов. Письмо названо линейным, потому что строки в нем разделены прямыми линиями. И еще один важный момент времени – среди найденных текстов не было к тому времени билингв.

В зените своего могущества, около 1400 года до новой эры Минойская цивилизация подверглась быстрому, насильственному разрушению, позднее начинается расцвет материковой Микенской культуры. Не было сомнений, что они обе тесно связаны, но последняя никогда не достигала уровня Минойской и, по-видимому, оставалась бесписьменной. Скорее всего, «златообильные Микены» (выражение Гомера) были греческим государством, первоначально находившимся под властью минойцев. Потом колония восстала или воспользовалась для своего возвышения какими-то злоключениями прежней метрополии. А. Эванс, известный археолог, отождествил найденные им в Кноссе остатки гигантского дворца с массой помещений, связанных переходами, с лабиринтом, известным из греческой мифологии, а саму культуру назвал минойской по имени жестокого монарха, враждебного эллинам Ми носа, обитавшего в этом дворце.

Огромный авторитет Эванса способствовал тому, что минойскую цивилизацию стали считать «доэллинской». Поэтому сам Эванс отказался использовать тексты, обнаруженные на острове Кипр и написанные слоговым письмом на архаичном греческом языке, как ключ к минойскому письму, хотя некоторые знаки кипрской азбуки по начертанию были близки к минойским. Как выяснилось впоследствии, сделал он это напрасно, совпадения не были случайными.

Когда Вентрис увлекся проблемой дешифровки линейного письма Б, он также исходил из того, что глиняные таблички из Кносса скорее всего написаны на каком-либо средиземноморском языке, но никак не на греческом. Средиземноморские языки – это условное обозначение древних языков Южной Европы и островов Средиземного моря (этрусский, ретийский. баскский, иберский и др.), о которых твердо известно только одно: они не родственны индоевропейским языкам, о родстве же их друг с другом известно очень немного.

Сам Вентрис считал, что язык минойских глиняных табличек должен быть близок к этрусскому, что в очень малой степени облегчало задачу дешифровки, так как сведения о самом этрусском языке остаются и до сих пор очень ограниченными. Поэтому Вентрис поставил себе цель – извлечь максимум информации из самих найденных текстов и по возможности детально «реконструировать» тот язык, на котором с помощью данной системы письма (она также была неизвестна) можно было бы записать данные тексты. Дальше предстояло искать среди языков мира тот, который был бы максимально близок «реконструированному».

В обших чертах Вентрис сформулировал эту программу в статье, которую опубликовал в солидном американском научном журнале, скрыв свой возраст, а было ему всего восемнадцать лет.

Ни Вентрис, ни Дж. Чедвик, присоединившийся к нему на заключительных этапах дешифровки, не были специалистами по теории языка. Вентрис по образованию был архитектором, хотя, безусловно, природа наделила его незаурядными лингвистическими способностями, а его коллега – классическим филологом. Но их идея – описание языка как формальной системы, с минимальным обращением к смыслу используемых текстов, была очень близка наиболее плодотворно развивавшемуся в XX веке теоретическому направлению в языкознании – структурализму.

В чем суть метода?

Информацию, которая полезна для дешифровки текста, можно условно разделить на три категории: а) информация о структуре документа и о контексте, в котором он обнаружен; б) информация о системе письма, и в) язык, на котором составлен текст. Сведения (а) удается получить до сведений (б) и (в), а сведения (б) часто раньше сведений (в).

Большая часть минойских табличек – это описи, где перечислялись предметы или лица и числами указывалось их количество. Система записи очень простая. В конце описи часто указывалась сумма чисел и выражение, которое сразу же было интерпретировано как «всего» или «итог». И раньше подобные наблюдения над структурой документа облегчали дешифровку. Но Вентрис пошел дальше. Он предположил, что в описи будут скорее всего использоваться одни существительные и немногочисленные прилагательные, поэтому реконструировать придется не весь язык, а только именную систему, которая, как правило, проще глагольной. Дворцовые счетоводы иногда наряду со словесным обозначением предметов помешали логограммы (согласно другой точке зрения, детерминативы). Судя по этим изображениям, можно было догадаться, что в данной строке подсчитывалось: число мечей, лошадей, мужчин и т.п. Эта особенность документов также была использована при дешифровке. «Например, если список состоит из групп знаков, за каждой из которых следует идеограмма «мужчина» и цифра I, то это, очевидно, список мужских имен – допустим, войсковой список или что-нибудь в этом роде» (Чедвик). При дешифровке других языков важные выводы удавалось извлечь из того, что надпись сделана на сосуде, оружии или сообщает о принесенной жертве.

Если бы Вентрис догадался еще об одной особенности этих документов, их бы удалось расшифровать гораздо скорее, хотя при этом его работа не дала бы такого мощного толчка развитию теории дешифровки. Дело в том, что писцы часто не дописывали отдельных слогов (заканчивающихся на 1, т. п, г, s, i) и слов, прибегая к своего рода стенографии. Язык, на котором велись записи во дворце Кносса, был архаической формой дорийского диалекта греческого языка, но при «стенографировании» многие характерные признаки этого языка были утрачены.

Если текст вырван из культурного контекста, дешифровка его идет с огромным трудом. Например, знаменитый Фестский диск, найденный в 1908 году на Крите, покрыт нанесенными по спирали с двух сторон знаками письма, которое до сих пор не прочитано. Такая техника письма – каждый значок выдавлен штампом на глине, которая потом подвергалась обжигу, – уникальна, и загадочный диск скорее всего был ввезен на Крит.

Определение системы письменности начинается с составления полного перечня знаков, использованных в данном корпусе текстов. Вопрос, считать ли два написания вариантами одного и того же знака или различными знаками, является нередко очень сложным, даже если тексты написаны в один период и писцы принадлежат к одной и той же школе. Если между заметно различающимися вариантами удается найти ряд переходных форм, почти неотличимых друг от друга, то варианты отождествляются. Но если вариант используется редко, то не помогает даже возвращение к проблеме на поздних этапах дешифровки, когда текст уже в какой-то степени понятен. Вентрис считал, что в линейном письме Б содержится 89 разных знаков, позднее это число сократилось до 85 и, возможно, уменьшится еще на 1-2 знака.

Одна ко такая точность вполне достаточна, чтобы установить характер письма. Почему? Потому что теория письма утверждает – существует всего три типа письменностей. Для логографической (иероглифической) это число слишком мало. В таких письменностях число знаков обычно не меньше нескольких сотен, и Шампольон именно потому и отбросил гипотезу, что древнеегипетская демотика – алфавитное письмо, когда каталог знаков этого письма превысил 300 единиц. С другой стороны – слишком велико для алфавитной письменности, и значит, единственная оставшаяся возможность – слоговая письменность.

Линеиное письмо Б представлено множеством текстов, поэтому можно предполагать, что каталог его знаков полон. Если же объем текстов не велик, то характер письменности достаточно надежно определяют с помощью более сложного критерия. Он основан на характере математической зависимости между объемом проанализированного текста и числом различных знаков, обнаруженных в этом объеме текста Для трех основных типов письменностей эти зависимости различны.

В развитых письменностях обычно тексты делятся на блоки. Есть средства так их делить, а блок – это последовательность знаков, которые передают по крайней мере одно полнозначное слово. В линейном письме Б таким средством была вертикальная черта. Но можно делить, оставляя большее расстояние между знаками, группировкой знаков одного блока в виде фигуры. Например, группа знаков киданьского письма располагается так. чтобы имитировать традиционный китайский иероглиф. Дешифровать письменность, в которой нет членения на блоки, например, новоэламскую клинопись, невероятно трудно.

Если знаешь направление письма, а его часто подсказывает ориентация знаков, и видишь, что он разделен на блоки, можно ввести своего рода систему координат. Это значит, что позицию каждого блока можно определить по отношению к нач amp;ту текста, а позицию отдельного знака в блоке – по отношению к началу и концу данного блока.

Уже первые исследователи минойских текстов обратили внимание, что в линейном письме Б есть знаки, которые используются чаше всего в начале слова и довольно редко внутри него. Конечно, обратил на это внимание и Вентрис, но он пошел дальше и сумел получить важные сведения о языке. В слоговых письменностях отдельный знак обычно передает сочетание согласный + гласный (СГ). Начало слова оказывается особой позицией – ни один согласный не предшествует гласной, и писцу приходилось использовать знак для «чистого гласного». Внутри блока «чистый согласный» употребляется только после другого гласного (СГГ). Таким способом Вентрис выделил знаки для гласных и установил важную особенность фонетики еще неизвестного языка, ведь далеко не в каждом языке слово может начинаться с гласного.

Наконец, большую часть данных о языке Вентрис получил, исследуя отношения между отдельными знаками (фонетика) и устойчивыми группами знаков (система словоизменения и словообразования). В очень упрошенном виде метод Веитриса состоял в следующем. Знаки а и b считаются альтернативными, если существует достаточно большое количество блоков (или устойчивых последовательностей блоков), в которых а и b могут заменять друг друга. В текстах были случаи, когда писец, исправляя ошибку, наносил один знак поверх другого.

Знаменитая сетка Вентриса

Вентрис предположил, что в основном замена происходит из-за фонетической близости элементов или особенностей слогового письма, которое плохо приспособлено для языка, где есть стечения согласных. При таком-то стечении на письме это искусственно устраняется за счет введения «немых» гласных. Например, одно и то же сочетание типа str в таких письменностях может быть записано как s(i)t(i)r(i), s(u)t(u)r(u) и т.д. Но какие-то альтернативные пары возникали просто за счет ошибок писца, когда он заменял to на do и т.п. А в отдельных случаях знаки считались альтернативными ошибочно. На самом же деле, они различали слова, например, как в русском кит– различают кот – тот, но таких пар немного.