Текст книги "Путешествия Христофора Колумба (Дневники, письма, документы)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)

Здесь были встречены люди, которые, судя по некоторым приметам, похожи на тех, которые описываются у папы Пия II³², но лошади с седлами и уздечками из золота в этих местах не обнаружены. И в этом нет ничего удивительного, ибо на берегу моря живут одни только рыболовы, да и, кроме того, страну эту я осмотрел мельком, так как шел с большой скоростью. В Кариае и в окрестных землях имеются великие волшебники, внушающие сильный страх. Говорю это с чужих слов, ибо я не задерживался здесь ни на один час.

Когда я прибыл сюда, тотчас же ко мне прислали двух девочек, ярко разодетых. Старшей, по виду, не было и одиннадцати лет, младшей лет семь, и обе держались так вольно, что казались непотребными девками. У них был с собой колдовской порошок, и эти девочки скрывали его от нас. Когда они пришли, я приказал дать им некоторые наши украшения, и тотчас же отправил их на берег³³.

Здесь я видел гробницу, расположенную на горе, большую, как дом, и разукрашенную. В ней покоился набальзамированный труп. Говорили мне и о других, еще более великолепных произведениях искусства. Здесь немало различных зверей, крупных и мелких, весьма отличающихся от наших.

Я получил в дар двух свиней, с которыми не отважился бы помериться силами ирландский пес. Один лучник подстрелил тварь, очень похожую на обезьяну, но большую, нежели это животное; морда ее подобна была человеческому лицу. Стрела пронзила ее насквозь от шеи до хвоста, и, так как тварь эта была очень свирепая, пришлось отрубить ей переднюю и заднюю лапы. Свинья при виде этого животного ощетинилась и обратилась в бегство. Увидя это, я приказал подбросить «бегаре» (так называют здесь подобных тварей) к свинье. Когда «бегаре» очутилась около свиньи, она, несмотря на то, что находилась уже при смерти, со стрелой, вонзенной в тело, крепко обвила хвостам морду свиньи и уцелевшей лапой стада бить ее по холке, как будто перед ней был враг. Это удивительное зрелище и заставило меня дать ее описание³⁴.

Местные жители имели много домашних животных, но все они в то время, когда мы находились здесь, околели от «барра»³⁵.

Видел я немало очень больших кур с перьями, подобными шерсти, а также львов, оленей, ланей и разных птиц.

Когда, испытывая лишения, мы плавали в этих морях, некоторым моим спутникам пришла в голову еретическая мысль, будто мы околдованы; и доныне многие из них в этом убеждены. Я обнаружил также людей, которые едят человеческое мясо – об этом свидетельствует их безобразная внешность³⁶.

Говорят, что здесь много медных рудников – из меди делают здесь топоры и другие вещи, обрабатывая, куя и расплавляя этот металл. Здесь есть кузницы со всеми инструментами и горны.

Ходят тут люди одетые. И я видел в этом краю хлопчатые ткани, одни тонко и изящно выделаны, другие искуснейшим образом разрисованы кистью в разные цвета.

Говорят, будто в глубине страны, в землях, лежащих на пути к Катаю, имеются золототканные материи. Ознакомиться со всеми этими землями и с тем, что имеется в этой стране, с надлежащей быстротой нельзя было, так как у нас отсутствовал толмач. В каждом селении, несмотря на то, что они расположены очень густо, говорят на языках, настолько отличающихся один от другого, что одни индейцы так же плохо понимают других, как мы – жителей Аравии. Думаю, что это свойственно лишь дикарям, населяющим морское побережье, но не обитателям внутренних частей страны.

Когда я открыл Индии, я утверждал, что это богатейшие из всех, существующих на земле, владений. Я говорил о золоте, жемчуге, драгоценных камнях, пряностях, о ярмарках и рынках. А когда все это не могло быть открыто незамедлительно, то меня сочли обманщиком. И, памятуя сие, вынужден я теперь говорить только то, что я слышал от уроженцев этих земель. Об одном только осмеливаюсь писать утвердительно, потому что имею множество свидетелей, а именно, что в Верагуа я увидел в первые два дня больше признаков золота, чем за четыре года на Эспаньоле, и что не может быть ничего прекрасней земель этого края и полей, возделанных лучше, и людей более робких, чем местные жители. Здесь и превосходная гавань, и великолепная река, и все возможности защитить открытые земли против всего света.

Все это – залог безопасности для христиан, свидетельство прочности владения, все это направлено к грядущей славе и возвеличению христианской веры.

Путь же туда столь же короток, как и к Эспаньоле, ибо в ту сторону можно идти по ветру. И ваши высочества – такие же владыки этой страны,.как и земель Хереса или Толедо, а корабли ваши могут приходить к этим берегам, как к себе домой. Отсюда будут вывозить золото; между тем, дабы стать хозяевами в других землях, необходимо овладеть ими или корабли будут возвращаться порожняком, а внутри страны придется доверяться дикарям.

Обо всем прочем я не желаю говорить ничего, и выше я объяснил, почему вынужден поступать таким образом. Вот почему я не упоминаю и шестой доли того, что когда-либо говорил и писал, и не осмеливаюсь утверждать, что я нахожусь у первоисточника. Генуэзцы, венецианцы и все, кто обладает жемчугом, драгоценными камнями и иными драгоценностями, готовы доставлять их на край света в обмен на золото. Золото – это совершенство. Золото создает сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай.

Когда в области Верагуа умирают владетели этих земель, то вместе с их телами закапывают и золото. Так здесь говорят.

Соломону принесли однажды из одного путешествия 166 кинталов золота, помимо того количества, которое доставили купцы и моряки, и того, что было получено в Аравии. Из этого золота он велел изготовить 200 копий и 300 щитов и покрыть пассивным золотом спинку трона «украсить его драгоценными камнями. Приказал он также сделать много иных золотых вещей и отлить немало больших ваз, украшенных драгоценными камнями. Об этом пишет Иосиф в своей хронике De Antiquitatibus [о древностях]; о том же говорится и в книге царей и в Паралипоменоне. Иосиф считает, что золото это было добыто в Аурее³⁷. Если это так, то я утверждаю, что золотые рудники Ауреи – те же самые, что рудники Верагуа, которые, как я уже говорил выше, лежат в 20 днях пути к западу и находятся на равном расстоянии как от полюса, так и от экватора. Соломон окупил все это золото, драгоценные камни и серебро, и вы можете, когда пожелаете, дать приказ собрать его.

Давид отказал по своему завещанию три тысячи кинталов золота из Индий Соломону для постройки храма, и, по словам Иосифа, это золото было именно из этих самых земель. Иерусалим и гора Сион должны быть восстановлены рукой христианина. А кто должен быть этот христианин, о том бог говорит устами пророка в 14 псалме.

Аббат Хоакин полагает, что человек этот будет родом из Испании ³⁸. Святой Иероним указал путь к этому святой женщине.

Император Катая в недалеком прошлом повелел мудрецам наставить его в христианской вере. Кто же отдастся этому делу? Если господь приведет меня в Испанию, я обязуюсь именем бога доставить их [мудрецов] туда в сохранности. Люди, сопутствовавшие мне, испытали невероятные опасности и лишения. Умоляю ваши высочества, соблаговолите тотчас же уплатить каждому из них причитающееся, ибо они бедны, и оказать им милости, сообразно их достоинствам; заверяю вас, что, по моему мнению, они принесут вам лучшие из всех когда-либо доходивших до Испании вести.

Хотя Кибиан в Верагуа, а также и другие индейцы в этой области, судя по полученным сведениям, владеют большим количеством золота, мне казалось, что было бы дурно взять это золото путем грабежа, и что подобное не послужило бы на пользу вашим высочествам. Мирные отношения позволили бы избежать неприятностей и дурной славы и привели бы к тому, что все золото до последнего» зерна поступило бы в казну.

При хорошей погоде я закончу свое плавание в один месяц. Из-за недостатка кораблей я не могу надеяться на то, что удастся возобновить плавание, во всем же, что касается службы вашим высочествам, я полагаюсь на того, кто меня создал, если только я буду в добром здравии. Я полагаю, что ваши высочества припомнят, что я желал соорудить корабли новым способом. Краткость времени не позволила мне сделать это, хотя я предвидел все, что в действительности произошло.

Я считаю, что торговля в этих краях и рудный промысел имеют гораздо большее значение, чем все, что до сих пор было сделано в Индиях, Край этот не следует уподоблять сыну, отдаваемому на воспитание мачехе. Об Эспаньоле, Парии и других землях я не могу вспомнить без слез. Я думал, что их пример пойдет на пользу другим, а между тем эти земли ныне пребывают в запустении, и хоть и не настал час гибели их, но недуги, которые они испытывают, неизлечимы или весьма длительны.

Пусть же тот, кто довел их до такого состояния, и найдет средства для излечения, если он может это сделать и знает к этому пути. Разрушать же – каждый большой мастер. Благодарность и возмещение обычно всегда достаются на долю людям, подвергающим себя опасностям. Несправедливо поэтому, чтобы всеми благами пользовался тот, кто столь упорно противодействовал моему предприятию, и его сыновья.

Люди, покинувшие Индии и сбежавшие от работы, поносившие и новооткрытую страну и меня, возвращались обратно, получив должности.

То же самое происходит и в Верагуа – дурной пример, вредный для дела и несообразный со справедливостью.

Страх перед этим злом, а также веские соображения, ясные для меня, побудили меня просить ваши высочества до того еще, как я отправился открывать эти острова и материк, оставить за мной управление ими от вашего королевского имени. Вам это было угодно, и мне были даны эти привилегии и договор, скрепленный печатью, и вы пожаловали мне титул вице-короля и адмирала и главного правителя всех земель и отметили их границы по линии, которая проходит от полюса к полюсу в ста лигах к западу от Азорских островов и островов Зеленого мыса, и предоставили мне обширные полномочия по отношению ко всему, что будет открыто в дальнейшем. Весьма подробно об этом говорится в документе³⁹.

Другое, еще более важное дело, громко возглашает о себе и остается мне непонятным до сих пор. Семь лет я пробыл при королевском дворе, и с кем я ни говорил о своем предприятии, все считали это шуткой, а ныне даже портные – и те просят допустить их к открытиям.

Не иначе как они направляются туда только для грабежей, и если им дают на это право, то лишь в ущерб моей чести и во вред делу. Богу – богово, а кесарю – кесарево. Это правильное и справедливое изречение.

Земли, что здесь подчинены вашим высочествам, богаты и обширнее всех других христианских стран. После того как по божьему соизволению я передал эти земли в ваше высокое владение и готов был к сбору огромнейших доходов, как раз в ту пору, когда я, радостный и полный уверенности, ждал кораблей, чтобы прибыть к высоким владыкам с победой и с великими вестями о золоте, я был внезапно, без суда и следствия схвачен и брошен на корабль нагой, с двумя моими братьями, и нас заковали в кандалы, и обращались с нами дурно.

Кто мог бы поверить, что бедный чужеземец мог восстать в тех краях против ваших высочеств, без всяких поводов к тому и без поддержки другого государя, один среди ваших вассалов и туземцев, зная, что его дети остались при вашем королевском дворе? В 28-летнем возрасте я вступил в службу, и ныне волосы мои уже седы, тело измождено болезнями и силы иссякли; а все, что у меня осталось от этой службы, было у меня, равно как и у моих братьев, взято и продано, вплоть до последней рубашки, без моего ведома и в мое отсутствие, к моему великому бесчестию. Должно полагать, что это не было сделано по вашему королевскому приказу.

Восстановление моей чести, возмещение понесенного ущерба и наказание тех, кто это совершил, повлечет за собой ’повсеместное прославление вашего благородного королевского имени. Должен понести наказание тот, кто похитил у меня жемчуг, и тот, кто нанес ущерб моим правам адмирала ⁴⁰.

Беспримерна будет слава ваша, когда вы поступите так, и в Испании останется блестящая память о ваших высочествах, как о государях благодарных и справедливых.

Бескорыстная преданность, которую я всегда проявлял на службе ваших высочеств, и незаслуженная обида, причиненная мне, не позволяют мне хранить молчание, как бы я того ни желал. Умоляю ваши высочества простить меня. Я сокрушен вконец – о том уже я говорил. До сих пор я проливал слезы за других, ныне же пусть небо явит милосердие и земля оплачет меня. Утратил я мирские блага, и у меня не осталось ни гроша, чтобы воздать за блага духовные.

Одинокий, больной, томимый печалью, каждый день ожидая смерти, окруженный множеством дикарей, наших врагов, преисполненных жестокости, и настолько отрешенный от святых таинств церкви, что если покинет моя душа телесную оболочку, будет предана она забвению, я пребываю здесь, в Индиях. Пусть же восплачет обо мне всякий, кто отличается справедливостью, милосердием и любовью к правде. Я не ради почестей и прибылей отправился в это плавание. Это ясно, ибо надежда на то и на другое уже умерла во мне. Я пришел к вашим высочествам с чувством преданности и истинным рвением и не лгу вам. Смиренно прошу ваши высочества, в том случае, если угодно будет богу извлечь меня из этих мест, соблаговолить разрешить мне направиться в Рим и совершить другие паломничества. И да сохранит и продлит святая троица жизнь и высокое положение ваших высочеств.

В Индиях на острове Ямайке

7 июля 1503 года.

[Перевод выполнен по тексту, напечатанному в сборнике Hakluyt Society, v. 70, Select documents illustrating the four voyages of C. Columbus, p. 72-111, London, 1933.]

Комментарии к письму колумба королю и королеве с острова ямайки

1. Письмо Колумба королям Испании, в котором излагается история его четвертого путешествия, было написано на острове Ямайке 7 июля 1503 г. В 1505 г. в Венеции появился итальянский перевод под названием «Редчайшее письмо» (Lettefa rarissima). Впервые испанский текст этого письма был опубликован Наваррете в его Coleccion de los viajes у descubrimientos, t. I. Наваррете (так же, как и составители последующих сборников документов, относящихся к Колумбу) пользовался копией, которая хранится в Национальной библиотеке Мадрида. Письмо это было написано Колумбом в то время, когда он, завершив трудное и долгое плавание у берегов Центральной Америки, прибыл на Ямайку и вынужден был остаться на этом острове, так как корабли его не могли уже больше продолжать путь. Больной, истомленный долгим переходом адмирал в это время уже не был правителем открытых им земель. Три года назад он утратил пост вице-короля и правителя Индий и остался лишь обладателем громких титулов, с которыми уже не были связаны реальные статьи дохода и реальные права на управление «островами и материком в море-океане». Письмо это свидетельствует о том, что географические концепции Колумба оставались неизменными и в период его четвертого плавания. Так же, как десять лет назад, он продолжает утверждать, будто новооткрытые им земли – это юго-восточные берега Азии. В Верагуа, т. е. в нынешней Панаме, он ищет копи царя Соломона, а Кубу по-прежнему называет землей Манги, или Маго, т. е. южной провинцией «Катая». По-прежнему, как и в былые времена, Колумб грезит о золоте новооткрытых земель. Неподдельным пафосом дышат те строки его письма, где он воспевает золото – «Золото – это совершенство. Золото создает сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай». Здесь Колумб выступает перед нами как певец «идиллической» эпохи первоначального накопления, той эпохи, когда в лихорадочной погоне за золотом банды конкистадоров разорили и потопили в крови земли Нового Света.

Горечь пережитых невзгод и уязвленное самолюбие определяют манеру и стиль этого письма. Упреки по адресу бесчисленных врагов, прозрачные намеки на неблагодарность короля и королевы сменяются сбивчивыми описаниями пройденного пути и ссылками на библейские тексты.

Порой кажется, что разум отказывается служить Колумбу. Его речь становится бессвязной, подобно лепету юродивого. Более полное представление о четвертом плавании дают следующие источники: «История жизни адмирала» Фердинанда Колумба, сопровождавшего в этом плавании отца, отчет нотариуса флотилии Колумба – Диего де Порраса, завещание участника этого путешествия Диего Мендеса (которое мы помещаем в этой книге), «История Индий» Лас Касаса и «Декады о Новом Свете» Петра Мартира. Все эти авторы – современники событий эпохи великих открытий.

2. Колумб вышел из Кадиса 9 мая 1502 г. Его флотилия состояла из четырех кораблей: флагманского – «Капитаны» (капитан Диего Тристан, впоследствии убитый в стычке с индейцами), «Сантьяго де Палое» (капитан Франсиско де Поррас), «Гальеги» (капитан Педро де Террерос) и «Вискайны» (капитан генуэзец Бартоломео Фреско или Фьеши). Флотилия прибыла на Гран Канарию 20 мая и достигла Индий 15 июня.

3. Неизвестно, посетил ли Колумб остров Доминику в этом плавании. Ни один из участников этого путешествия, оставивших записи о нем, не упоминает о Доминике. Некоторые из них указывают, что Колумб проследовал от Канарских островов к Мартинике, другие же полагают, что первым островом в Индиях, к которому подошла флотилия, был Гвадалупе.

4. Незадолго до выхода в последнее плавание Колумб просил у Фердинанда и Изабеллы разрешение на переезд в Эспаньолу. Король и королева отказали ему в этой просьбе и предписали губернатору острова не допускать высадки Колумба на берега Эспаньолы. Местные власти на Эспаньоле так и поступили, и Колумб лишен был возможности вновь посетить открытый им остров.

5. Нотариус флотилии Диего де Поррас указывает, что трое моряков из команды «Гальеги» бежали с корабля и укрылись на острове.

6. Николас Овандо, командор Ларее, духовного ордена Алькантары с апреля 1502 и до 1509 г. – губернатор «Индий». Жестокий и неразборчивый в средствах правитель, ценой истребления и порабощения индейцев утвердивший испанское владычество на Эспаньоле. Подробнее о его деятельности см. послесловие «Открытие Америки и зарождение системы эксплуатации ее коренного населения».

7. Это был ураган невиданной силы, уничтоживший в Антильских водах флотилию, которая шла в Испанию под командой Антонио де Торреса. Во время этого урагана погибли на кораблях флотилии Торреса заклятые враги Колумба – Бобадилья и Ролдан. Колумб счел их гибель «карой господней».

8. «Небезупречный корабль» – вероятно каравелла «Сантьяго де Палос».

9. Диего Колумб был в то время пажем при королевском дворе. Как и в иных местах, где Колумб сетует на свою бедность и обездоленность, он и здесь допускает преувеличения, когда говорит, что старший его сын остался бесприютным сиротой.

10.Колумб говорит о «земле Кариай» (tierra de Cariay), и подобным же образом упоминается о ней у Диего де Порраса. Однако другие историки – современники Колумба – указывают, что так называлась индейская деревня на берегу материка, близ острова Кивири. Область или селение Кариай расположена была на Москитном берегу в нынешнем Гондурасе.

11. О стране Сиамба имеется чрезвычайно интересное замечание у Петра Мартира, который говорит, что эта провинция делилась на две области – Тайя и Майя. Здесь впервые упоминается слово «Майя» – название народа, населявшего полуостров Юкатан и часть нынешней республики Гватемалы, культура которого вызывает изумление археологов. Колумб не был в Сиамбе, и он сам отмечает, что лишь слышал о ее золотых копях от индейцев прибрежной местности. Само название Сиамба отнюдь не индейское. Во времена Колумба так именовалась часть восточной Азии к западу от Сипанго.

12. Карамбару (у Диего де Порраса и в материалах тяжбы Колумба – Сереваро) – местность на атлантическом берегу республики Панамы, вероятнее всего лагуна Чирики.

13. Верагуа – область в восточной части нынешней республики Коста Рика и в западной части республики Панамы, расположенная на берегу Атлантического океана. Названа так по имени одной из местных рек. Название это индейского происхождения, хотя в испанской передаче оно, по всей вероятности, звучит совсем иначе, чем на языке ее коренных обитателей. В описании страны Сигуаре чувствуются отзвуки дошедших до Колумба вестей о землях народа майя. Название это не поддается объяснению, хотя и были попытки доказать, что Колумб использовал географическую номенклатуру Марко Поло. Несомненно, однако, что, описывая эту страну, Колумб уверен был, что она расположена в Азии («в десяти днях пути от нее течет река Ганг»). Крайне любопытно, что Колумб, говоря о стране Сигуаре, отмечает, что с запада она омывается морем. Сопоставление ее противоположных берегов с относительным местоположением Тортосы и Фуэнтеррабьи, и Пизы и Венеции свидетельствует о том, что вновь открытые земли Колумб считал полуостровом юго-восточной Азии, вдающимся в Великий Залив (Sinus Magnus) Индийского океана.

И. Смысл этого абзаца таков: находясь на параллели 24° с. ш., Колумб достиг 135° з. д. от пункта отплытия; разница во времени, равная девяти часам, как раз соответствует 135°. Разумеется, Колумб ошибается в расчетах. В 1494 г., во время плавания у берегов Эспаньолы, он находился всего лишь на расстоянии 70-71° от Кадиса, и разница во времен» между этим пунктом и местом, где находились его корабли, не превышала пяти часов. Впрочем, в описании второго путешествия Лас Касас отмечает, что Колумб во время лунного затмения, в сентябре 1494 г., определил разницу во времени между Кадисом и пунктом, где он вел наблюдения, в 5 часов 23 минуты.

Далее речь идет здесь о градусных расстояниях, приводимых античными географами Марином Тирским и Птолемеем. Единица измерения – «линия» – соответствует дистанции, в пределах которой имеется часовая разница во времени. Следовательно, при нормальной градусной сетке «линия» соответствует 15° (360: 24). Марин предполагал, что протяженность (с запада на восток) земной суши равна 225°, или 15 линиям, а Птолемей, сокращая это расстояние до 180°, сводил его к 12 линиям. Весьма спорной представляется вторая часть фразы, там, где говорится об Эфиопии, так как в различных изданиях этого документа имеются разночтения.

15. Суть этого абзаца сводится к тому, что Колумб определяет протяженность Эфиопии (Африки), следуя с севера на юг, в З9¹/₃^о (24° к северу от экватора и 15¹/₃° к югу от экватора). Выше он приводит оценки широтной протяженности известного тогда европейцам мира (по Марину 225°, по Птолемею 180°) и делает любопытный вывод – «мир мал»… Место это чрезвычайно существенно. В этом утверждении вся суть географической концепции Колумба, символ его веры, ради которого он иногда сознательно, а иногда бессознательно приносит в жертву полученные им на практике географические данные. В самом деле, если протяженность суши 225°, то ширина океана не превышает 135°. Следовательно, расстояние от Кадиса до восточного берега Азии, пройденное в западном направлении водою, не должно быть более 135°. Но, по мнению Колумба, Куба и Верагуа – части Азии. Стало быть, ни та, ни другая земля не может (ибо не могут ошибиться столпы античной географии!) находиться на расстоянии 70-80° от Испании. И хотя, наблюдая в сентябре 1494 г. затмение близ Эспаньолы, Колумб установил, что разница во времени между Кадисом и этим островом равна 5 часам 23 минутам, но в этом письме он, дабы не подрывать авторитета Марина Тирского, исчисляет разницу во времени в девять часов, В прокрустово ложе древней концепции он, таким образом, безжалостно втискивает факты, искажая их по своему произволу.

Может быть инстинктивно Колумб чувствует, что своими собственными плаваниями он нанес сокрушительный удар всей системе средневековых географических представлений, что вся его практическая деятельность является отрицанием уже отживших свой век космографических гипотез более чем тысячелетней давности. И поэтому он прибегает для защиты Птолемея и Марина Тирского к авторитету «святой церкви» и ссылкой на библейские тексты пытается обезвредить и истолковать в традиционной манере итоги своих собственных открытий. Крайне любопытно, что длину «градуса экваториальной линии» Колумб считает равной всего лишь 84 км (56²/₃ итал. мили). Между тем еще со времен Эратосфена известно было, что эта величина равна 110 км (по-видимому, эта величина градуса у Эратосфена получилась случайно, т. к. при его технике измерения такой точности быть не могло). Не только греческие, но и арабские ученые в своих оценках длины градусного расстояния были близки к выводам Эратосфена.

16. Вероятно та самая бухта, на берегах которой был впоследствии основан город Нобре де Дьос – важнейший порт испанской Америки и перевалочный пункт, откуда кастильские товары вьюком перевозились к тихоокеанским берегам Панамского перешейка и далее направлялись в Перу и Чили. Адмирал покинул эту бухту 23 ноября 1503 г. и 26 ноября вошел в бухту Ретрете.

17. Бухта Ретрете (буквально – «Отхожее место») расположена к востоку от Нобре де Дьос. По-видимому, это та бухта, что ныне носит название гавани Эскриванос (гавань Писцов). В нее ведет проход глубиной в 3-4 м, усеянный подводными камнями. Ширина его колеблется в пределах от 30 до 100 м.

18. Лас Касас отмечает, что Колумб страдал от подагры. Трудно сказать, действительно ли рамой была вызвана болезнь Колумба, поскольку нн сам адмирал в своих прежних письмах, ни его современники не упоминают о ранах и увечьях. Быть может, слово «рана» употребляется здесь фигурально.

19. Бухта Гордо – залив в устье одной из рек, впадающих в морс на северном берегу Панамского перешейка.

20. Колумб вошел 6 января 1504 г. в бухту, лежащую в устье реки Гикуре, или Иебра (Лас Касас называет эту реку Иебра, Фердинанд Колумб – Гикуре, Диего де Поррас – Иребра). Ныне она носит название Белен (Вифлеем).

21.О груметах см. комментарий «Корабли «Санта Мария», «Нинья» и «Пинта».

22. Подробнее о пленении Кибиана сообщается в завещании Диего Мендеса. Колумб признает, что виноваты в столкновении с индейцами были его спутники, но оправдывает вероломный захват Кибиана испанцами.

23. Колумб в этом месте совершенно недвусмысленно упрекает Фердинанда и Изабеллу в черной неблагодарности. Чтобы придать большую убедительность своим жалобам, он измышляет беседу с богом, которого адмирал считает вдохновителем всех доходных заморских предприятий.

24. По-видимому, еще раньше, в бухте Гордо, Колумб оставил «небезупречный» корабль «Сантьяго де Палос». В Белене, где он стоял с 6 января по 16 апреля, он оставил «Гальегу». Третий корабль «Вискайну» адмирал оставил в Пуэрто Бельо. Впрочем, трудно установить время и место выбытия из флотилии этих кораблей. Бельпуэрто, о котором здесь упоминается, – гавань Пуэрто Бельо (Красивая гавань), в которой возник одноименный портовый город, ставший наряду с Номбре де Дьос крупнейшим портом Испанской Америки.

25. «…пройти морем 7 000 миль.,.» – здесь Колумб, в свойственной ему манере, преувеличивает расстояние, отделяющее его от Испании. 7 000 миль (итальянских) составляют 11 360 км, тогда как от берегов Панамского перешейка до Кадиса не более 6 000 км.

26. «Маго» («Маиги») – это область Макака (ныне Орьенте) в восточной части острова Кубы. Так как Колумб продолжал считать Кубу оконечностью азиатского материка, то он присвоил области Макака наименование «Маго», сходное с тем, которым у Марко Поло обозначалась страна, сопредельная с «Катаем».

27. Кинтал = 46 кг.

28. Это утверждение Колумба противоречит тому, что он говорил чуть выше, утверждая, будто он любой ценой хотел добраться до Эспаньолы. По всей вероятности, Колумб сперва действительно намеревался, при возвращении в Кастилию, миновать Эспаньолу, где ему запрещено было высаживаться, но затем крайняя необходимость заставила его искать пристанища на этом острове.

29. Вероятно, именно это письмо Колумб передал через Диего Мендеса, которого он послал на Эспаньолу.

15.«Материк», вдоль которого шел Колумб, – остров Куба. Положение «острова Колодцев» точно установить трудно. Вероятнее всего, это какой-нибудь островок в группе «Сад королевы» у южного берега Кубы. На картах первых десятилетий XVI века он показан близ острова Сан Хуан (Пуэрто Рико). О Манги – см. комментарий 26.

16. Колумб не упоминает в письме о том, что он велел отобрать у своих спутников решительно все карты, чтобы лишить их возможности ориентироваться в незнакомых морях. Разумеется, в таких условиях путь к золотоносной стране Верагуа должен был остаться монополией адмирала.

17.Имеется в виду «Космография» Энея Сильвия Пикколомнии, итальянского поэта, ученого и политического деятеля, в последний период своей жизни (1458-1462 гг.) занимавшего под именем Пия II папский престол. Разумеется, Пий II не мог описывать страны Нового Света. Но Колумб в поисках авторитетных свидетельств, подтверждающих идентичность Кубы и азиатских земель, охотно прибегает к ссылке на книгу, написанную папой.

18. Фердинанд Колумб, сопровождавший отца в четвертом путешествии, указывает, что это событие произошло на берегах страны Кариай. Он не упоминает ни о «колдовском порошке», ни о развязном поведении девочек-индианок.

19. Колумб описывает под именем «свиньи» одну из разновидностей кабанов, которые водятся в Центральной Америке. Вряд ли это вид, называемый пекари, так как пекари по размерам своим значительно меньше особи, о которой упоминается в письме. Что касается «бегаре», то описание этого животного у Колумба крайне неясно и сбивчиво и не поддается точному переводу.

20.Неизвестно, какая болезнь имеется здесь в виду, но ясно только одно – домашних животных индейцы на Антильских островах не имели. Следовательно, и болезнь не могла скосить животных, которых не существовало в природе.

21. Весьма убедительное доказательство каннибальских наклонностей! Следует иметь, однако, в виду, что версии об индейцах-людоедах почти всегда основывались на подобных «наблюдениях».

22.Имеется в виду иудейский историк Иосиф Флавий (I в. н. э.). Ауреа – Золотой Херсонес – Малаккский полуостров.

23. Аббат Хоакин – Иоахим Флорский – историк-хронист и ученый, живший в Южной Италии в XIII веке. Разумеемся, у Иоакима Флорского не упоминаются грядущие плавания в Новый Свет и ничего не говорится об открывателе, который «выйдет из Испании».

24.Имеется в виду «капитуляция» в Санта Фе от 17 апреля 1492 года.

25.Речь идет о мореплавателях, совершивших по договору с кастильской короной экспедиции к берегам открытого Колумбом южноамериканского материка (в 1499-1502 гг.). Колумб считал, что только ему предоставлено право на открытия и исследования в морях и землях «Индий».