Текст книги "До Тревора (ЛП)"

Автор книги: Аврора Роуз Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Лиз…

Он начинает что-то говорить, но я обрываю его, не знаю почему, но я думаю, что у Кая может быть способ защитить Тима.

– Его имя Кай, и он сказал, что когда правда выйдет наружу о том, что ты делаешь, даже полиция не сможет защитить тебя. Он сказал, что у него есть к тебе предложение. – Я слышу его резкий вдох.

– Какой у него номер? – Я бормочу ему цифры, слушая, как брат их записывает. – Я позвоню ему, сестренка, только пообещай мне, что будешь присматривать за Карой.

– Обещаю, только будь осторожен, Тим. Я не знаю, что на самом деле происходит, но здесь есть люди, которые любят тебя и им нужно, чтобы ты был в безопасности.

– Не беспокойся обо мне, просто береги себя и Кару, – отвечает брат и вешает трубку, оставляя меня смотреть на телефон в моей руке, с надеждой, что кем бы ни был Кай, он сможет помочь Тиму выбраться. Как только я отключаю вызов, приходит сообщение.

Тревор: «Никогда больше так не делай».

Сообщение лишает меня дара речи, и мои внутренности сжимаются от гнева. Часть меня хочет послать его в ответ, но вместо этого я выключаю свой телефон, последний раз прохожусь по магазину и направляюсь к Майку, забрать Кару, чтобы мы могли пойти на ужин с Новембер.

***

– Где, нахрен, твой телефон? – слышу я рычание у себя за спиной. Я обвожу глазами всех сидящих за столом, Кара бледнеет, Новембер ухмыляется, а Ашер улыбается. Мы с Карой приехали в ресторан пораньше и заняли столик. Новембер и Ашер появились через пятнадцать минут со спящей Джулай. Мы все заказали еду, а я заказала вино. После такого дня мне нужно что-то, чтобы успокоить нервы. Мне не хотелось рассказывать Каре о моем посетителе, она и так была достаточно напряжена и без этого. Когда пришел Ашер, он посмотрел на меня через стол, как будто был разочарован во мне. Вот тогда я и сорвалась, и рассказала им, что случилось с Джулс. Я объяснила им, что именно сказала и что мне не нравится, когда люди, о которых я забочусь, думают, что я сука, когда мои слова просто были неправильно поняты, и мне приходится извиняться за недопонимание.

Я поворачиваю голову и смотрю через плечо на Тревора, который стоит позади меня, скрестив руки на груди. Ему нужно придумать что-то другое, если думает, что этим он испугает меня.

– О, привет, милый. Как твои дела? – спрашиваю я, разворачиваясь на стуле.

– Как я?

– Да, ну ты знаешь, обычное приветствие, когда давно кого-то не видел.

– Понятно. Ну, давай я расскажу тебе, как я, – говорит он, делая шаг ко мне и выставляя перед собой пальцы. – Во-первых, я застрял в Нэшвилле со спущенной шиной. Я попытался позвонить своей любящей невесте, чтобы она знала, что происходит, и не волновалась за меня. – Я чувствую себя немного плохо из-за того, что он застрял, но не настолько плохо, как мне было после его сообщения, поэтому я пожимаю плечами, показывая ему, чтобы он продолжал свою тираду. – Во-вторых, – рычит он, наклоняясь вперед. – Мне звонит брат моей невесты и рассказывает о каком-то новом дерьме, про которое моя обожаемая невеста даже не удосужилась мне рассказать, и снова, когда я попытался позвонить и убедиться, что с ней все в порядке, меня отправили на голосовую почту. – Тревор делает еще один шаг ко мне, его тело в нескольких дюймах от моего, он наклоняется, вторгаясь в мое личное пространство. – И последнее, но не менее важное, я возвращаюсь домой и обнаруживаю, что моей милой невесты там нет, и она не оставила записки, что заставляет меня волноваться и гадать, в безопасности ли она. А потом звонит мой брат и спрашивает, буду ли я ужинать с ним и моей прекрасной, раздражающей, приводящей в бешенство невестой, – рычит он, прищурившись.

– Ну, если бы мой красивый придурок жених не вел бы себя так, будто совсем меня не знает, и не обвинял бы меня в том, чего я не делала, а потом не имел наглости сказать мне никогда больше так не делать, возможно, я бы не выключила свой телефон, – рычу я ему в ответ.

Сжимая челюсти, Тревор оглядывает всех за столом и снова смотрит на меня.

– Я беспокоился о тебе, – говорит он нежно, заставляя мой гнев утихнуть.

– Я... я так хочу злиться прямо сейчас, – отвечаю я, недоумевая, что, черт возьми, со мной не так, что я даже не могу долго на него злиться.

– Ты хочешь, но не злишься на самом деле, – ухмыляется он, и мне хочется пнуть его.

– Не испытывай удачу.

Он вытаскивает меня из кресла, обнимает, утыкается лицом мне в шею и шепчет:

– Я за это тебя отшлепаю. – Я прикусываю губу, чтобы не застонать, Тревор поднимает голову и смотрит мне в лицо. – Я люблю тебя, но не заставляй меня волноваться за тебя, когда в этом нет необходимости. Даже если ты злишься, просто ответь на звонок, чтобы послать меня к черту, это лучше, чем ничего не слышать от тебя и гадать, все ли с тобой в порядке.

– Хорошо. – Я закатываю глаза, толкая его в грудь, еще не готовая отпустить свой гнев.

– Ты закончила есть?

– Да, только что.

– Ты отвозишь Кару домой?

– Да, она приехала сюда со мной.

– Хорошо, встретимся дома.

– Прекрасно, – ворчу я, Тревор целует меня в лоб, а потом отклоняет мое лицо назад, чтобы поцеловать в губы. Когда он отпускает меня, то обходит вокруг стола, хлопает Ашера по спине, целует Новембер в щеку и обнимает Кару.

– Увидимся дома, детка, – говорит он, прежде чем выйти из ресторана.

– Ну, он быстро учится, – улыбается Ашер. Новембер толкает его локтем в ребра, закатывая глаза, чем смешит меня.

– Нам пора домой, – Новембер встает из-за стола. Глядя на Кару, она спрашивает. – Хочешь, мы тебя подвезем? Нам по пути.

– Конечно, – пожимает она плечами, смотря на меня.

– Все в порядке. Увидимся завтра в магазине.

Мы все одновременно выходим из ресторана, и я направляюсь в противоположную сторону от них. Когда я подъезжаю к дому, Тревор как раз открывает дверцу своего грузовика. Я смотрю, как он вылезает с упаковкой пива в руке. Он кладет ее на заднее сиденье грузовика и идет к моей машине, открывает мою дверь, наклоняется и отстегивает меня.

– Ты быстро добралась, – говорит он, притягивая меня в объятья и захлопывая дверцу моей машины.

– Кара поехала с Ашером и Новембер.

– Хорошо, – бормочет он мне в рот, прежде чем прикусить мою нижнюю губу. Он отбрасывает мои волосы в сторону, и его рот опускается на мою шею. Люблю, когда он берет меня под свой контроль. Я стону, его зубы слегка царапают меня, передвигаются вверх к уху и прикусывают его. Тревор поднимает меня, а затем останавливается у своего грузовика, хватая пиво. Я пытаюсь избавить его от одежды, пока он идет. Расстегиваю его клетчатую рубашку и наклоняюсь вперед, что лизнуть грудь.

– Господи, – слышу я, когда начинаю тереться о него, пока он пытается открыть дверь. Когда дверь открывается, раздается громкий глухой стук, а затем обе его руки оказываются на моей попке. Его рот обрушивается на мой. Одной рукой я хватаю его за волосы, а другой тянусь к ремню. Его рот отрывается от меня и продолжает путешествие вниз по подбородку и шее, затем останавливается на груди и прикусывает сосок через блузку и лифчик, заставляя меня стонать. Я убираю свои руки от его тела, хватаюсь за блузку и снимаю ее через голову, затем расстегиваю бюстгальтер. Тревор прижимает меня к стене, удерживая бедрами, сжимает обе мои груди, облизывая сначала один сосок, потом другой. Он опять целует меня в губы, а руки тянутся к моей заднице и бедрам, его пальцы впиваются в мою обтянутую джинсами кожу, пока он ведет нас в спальню.

– Ты мне нужен, – шепчу я, кусая его за мочку уха, а потом облизывая шею. Он прижимает нас к стене, его рот опять врезается в мой. Мы оба тяжело дышим, когда Тревор начинает расстегивать мои джинсы.

– С этого момента тебе разрешено носить только платья, – ворчит он, заставляя меня улыбнуться, прежде чем укусить меня за шею. Затем опускает голову, чтобы снова лизнуть мой сосок, от чего моя голова с глухим стуком ударяется о стену. Я, наконец, снимаю с него рубашку и бросаю ее на пол, кусая его за ключицу. Он снова начинает двигаться, мои ногти впиваются в его спину, когда он проводит пальцами по шву моих джинсов. Я чувствую, как между моих бедер скапливается влага. – Мне нужно попробовать тебя. Я думал об этом весь день, – говорит Тревор, заставляя мое тело дрожать и делая меня еще более мокрой.

– Пожалуйста, – хнычу я, даже просто мысль о том, что он это делает, сводит меня с ума. Я кусаю его за шею, прижимаясь к нему. Внезапно все движение прекращается. Я думаю, что, возможно, укусила его слишком сильно, пока не почувствовала, что он начинает дрожать.

– Что за херня? – кричит Тревор, крепче прижимая меня к себе. Я поднимаю голову, смотрю ему в глаза и вижу, что он на самом деле дрожит от ярости, оглядываюсь через плечо и вижу Джен, привязанную к нашей кровати.

– Срань господня, – шепчу я, глядя на Джен, которая распростерлась на кровати с широко раздвинутыми ногами, одетая только в маленькие кружевные трусики.

– Какого черта ты здесь делаешь? – рычит Тревор, подводя нас к комоду, все еще крепко прижимая меня к своей груди. Он вытаскивает из ящика рубашку, разворачивается, ставит меня на ноги и одевает мне рубашку через голову. – Ты в порядке? – ладонями он обхватывает мое лицо, смотря мне в глаза. Когда я вижу обеспокоенное выражение на его лице, я отступаю на шаг назад. Мой желудок скручивает, когда он в отчаянии тянется ко мне, но я делаю еще один шаг назад, потом еще один, пока не достигаю двери спальни, жестом приглашая его выйти. Тревор смотрит на кровать, потом на меня. Моя кровь, которая до этого просто медленно булькала, начинает закипать. Я собираюсь убить эту чокнутую суку. Я смотрю в ее сторону и вижу, что она наблюдает за нами, ничего не говоря. Я не хочу больше смотреть на нее, пока Тревор не выйдет из комнаты. Он подходит ко мне, низко опустив голову. Пытается дотронуться до меня, но я качаю головой, все мое тело гудит от гнева. Когда он наконец-то выходит за дверь, я закрываю и запираю ее за ним. Я оборачиваюсь и вижу, что Джен пристально смотрит на меня, ее губы шевелятся, но она ничего не говорит. Я иду к ней. Ее глаза следят за мной, и чем ближе я подхожу, тем шире они становятся.

– Так значит, ты думала, что придешь сюда, привяжешь себя, а когда Тревор вернется домой, увидит тебя в постели и затрахает до потери сознания? – спрашиваю я, глядя на узлы на ее лодыжках, подозревая, что кто-то другой, должно быть, связал ее, потому что ее руки связаны таким же образом, и так же крепко.

– Что ты здесь делаешь? – шепчет она, глядя на дверь. Я думаю, что она в шоке или что-то в этом роде. Эта девушка никогда не может закрыть свой рот, и теперь не может даже сформировать несколько слов.

– Не делай вид, что как будто не знаешь, что я здесь живу.

– Тебя не должно было быть здесь. – От гнева в ее голосе мои брови взлетают вверх.

– Я не должна была возвращаться в свой собственный дом?

– Он даже не хочет тебя! – кричит Джен, ее тело мечется по кровати.

– Ты ведь знаешь, что мы собираемся пожениться? – Я скрещиваю руки на груди, глядя на нее сверху вниз.

– Он вернется ко мне.

– Вау, ты совсем спятила!

– А как, по-твоему, я смогла привязать себя? – Она перестает дергаться и ухмыляется. Я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться над тем, какая она глупая. Теперь, когда я думаю об этом, если бы я повезла Кару и вернулась домой позже, ее план мог бы сработать. И эта мысль выводит меня из себя еще больше.

– Для человека, у которого так много сталкерских наклонностей, ты многого не знаешь, – сказала я, осматривая комнату и замечая ее сумочку на комоде.

– Я не ст-сталкер, – бормочет она, оглядываясь вокруг, дергая себя за запястье и пытаясь освободиться.

– Правда, ты уверена? Потому что я почти уверена, что это именно то, что делает сталкер. – Я открываю ее сумочку, нахожу телефон и просматриваю сообщения. Найдя именно то, что нужно, я нажимаю кнопку вызова.

– Что ты делаешь с моим телефоном? – кричит Джен. Я беру покрывало с края кровати и набрасываю на нее, напоминая себе сжечь все постельное белье, когда она уйдет.

– Здравствуйте, мистер Карлсон. Джен здесь, у Тревора дома, и ей нужно, чтобы вы приехали и забрали ее. О, и если она вернется снова, я предъявлю обвинение во взломе и проникновении.

– Ты чертова сука! Что, нахрен, с тобой не так? Ты сумасшедшая? – заорала сучка, дергаясь сильнее, чем раньше. Я знала, что ей не понравится, она всегда была папиной дочкой. Кроме того, ее папочка платит за школу и все остальное, что ей нужно, поэтому его гнев влияет на ее банковский счет.

– Я собираюсь сказать это в последний раз, Джен. Тревор – мой, и если ты продолжишь делать подобные вещи, я превращу твою жизнь в ад.

– Я собираюсь сказать всем в городе, чтобы они перестали приходить в твой магазин, и ты лишишься бизнеса! – вопит она.

– Ты можешь это сделать, и я уверена, что кто-то из твоих приспешников послушается, но это не изменит того факта, что Тревор – мой.

– Он вернется. Они все возвращаются, в конце концов, – сказала эта сумасшедшая, заставляя мой гнев взлететь до небес. Я оглядываюсь и вижу на комоде ножницы, которыми сегодня утром срезала бирку на блузке.

– А что ты думаешь о девушках с челкой? – спрашиваю я, оглядывая ее.

– Что?

– Ну, знаешь, челка, – я делаю режущее движение пальцами вдоль лба.

– Никто не носит челку, – закатывает глаза Джен.

– Ты всегда была законодательницей моды, правда, Джен?

– Ты выжила из ума? Ты хочешь поговорить о прическах и одежде? Развяжи меня, нахрен! – визжит она. Я беру ножницы со стола и иду к кровати. Джен широко раскрывает глаза, смотрит на меня, потом на ножницы в моей руке. – Послушай, мне очень жаль, ладно? Пожалуйста, не убивай меня. – Я не могу сдержать злую улыбку, ее глаза становятся огромными, и я подношу ножницы ближе к ней, говоря очень тихо.

– Ты захочешь лежать очень тихо, Джен. Ты же не хочешь, чтобы я сделала тебе кривую челку или порезала тебя, правда? – спрашиваю я, схватив большой клок волос с ее головы.

– Не смей, – рычит она, но не двигается.

– Успокойся, – повторяю я сладким голосом, прежде чем щелкнуть ножницами перед большим пучком волос и начать стричь, звук, который издают ножницы, звучит как музыка для моих ушей. Когда я заканчиваю, у нее такая короткая челка, что видно девяносто процентов лба. – Ничего себе, я никогда не замечала, какой у тебя большой лоб. Жаль, что ты не любишь челки, они могли бы помочь скрыть это дерьмо, – замечаю я, качая головой. – Я уверена, что твой отец скоро будет здесь, я лучше пойду, – я бросила ее волосы в мусорную корзину у кровати и забрала ножницы с собой.

– Я тебя убью, мать твою.

Я пожимаю плечами и выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Тревор стоит у стены, запрокинув голову и глядя в потолок. За дверью начинает визжать Джен, чтобы мы освободили ее, поэтому я кричу в ответ, что ее отец может сделать это, когда доберется сюда, что заставило ее орать во всю глотку. У меня появилась еще одна жестокая мысль.

Я подхожу к своей сумочке, которую бросила у двери, когда Тревор внес меня внутрь. Хватаю телефон, возвращаюсь в спальню, делаю несколько фото Джен и улыбаюсь, когда она мечется на кровати так сильно, что мне кажется, ее запястья могут сломаться.

– Ну вот, – говорю я. – Ты всегда делаешь селфи, когда я вижу тебя и твой отряд в моем магазине и в баре. Это будет хорошим дополнением к твоей коллекции, которая, несомненно, у тебя есть на Facebook. Не волнуйся, я отмечу тебя.

– О, мой бог! Не смей, Лиз! – шипит Джен.

– Тогда на твоем месте я бы дважды подумала о том, что ты будешь делать, когда твой отец приедет за тобой, – издеваюсь я, чем заставляю ее заткнуться.

Когда я выхожу из спальни, Тревор смотрит мне в глаза.

– Мне жаль, детка, – шепчет он, притягивая меня к себе. Обнимаю его за талию, и мы стоим так некоторое время, просто держась друг за друга, потом я оглядываюсь, понимая, что Лолли пропала.

– А где Лолли? – спрашиваю я, бегу по коридору и зову ее. Ее нет нигде в доме. Я прибегаю обратно в нашу комнату, с силой распахиваю дверь, так что она врезается в стену. – Где моя собака? – кричу я, приближаясь к кровати, готовая убить эту суку. Должно быть, она видит, насколько я серьезна, потому что сразу отвечает.

– Э... сарай на заднем дворе. – Я изо всех сил стараюсь не ударить ее по лицу и не задушить подушкой.

– Я нашел ее, детка, – кричит Тревор из гостиной. Я бегу и останавливаюсь как вкопанная, увидев спотыкающуюся Лолли.

– Что с ней такое? – Я опускаюсь на колени, когда она видит меня, ковыляет в моем направлении, а затем плюхается передо мной. Приложив ухо к ее груди, я прислушиваюсь к ее сердцебиению и убеждаюсь, что она нормально дышит.

– Сука, я вызываю гребаных копов! – Я слышу крик Тревора, а потом Джен снова и снова извиняется.

Я не могу поверить, что она сделала это! Сука вломилась в дом, накачала наркотиками нашу собаку, а потом отвела ее в сарай, чтобы ее подруга смогла привязать ее к нашей кровати. Тревор возвращается в гостиную с телефоном у уха, не сводя с меня глаз. Он выглядит так, будто может убить кого-то.

– Пап, мне нужно, чтобы ты приехал ко мне домой и приведи кого-нибудь с собой. Джен проникла в дом, накачала Лолли наркотиками и привязала себя к моей кровати. – Его рука тянется к волосам. Каждый раз, когда он смотрит на меня, грудь тяжело вздымается и, кажется, что он становится все злее. – Черт возьми, нет! Она сама сделала это дерьмо, думала, что я захочу ее гребаную задницу, – рычит мой жених в телефон, заставляя Лолли подпрыгнуть. Он убирает телефон от уха, засовывая его в задний карман. Я встаю и иду к нему, крепко обнимаю его. Ненавижу, что он так себя чувствует.

– Ты в порядке?

– Дерьмо, нет, – отвечает он, крепче прижимая меня к себе.

– Ну, видимо, это самый интересный день, который у меня когда-либо был, – говорю я, как раз перед тем, как раздается звонок в дверь. – Наверное, это ее отец. – Я отстраняюсь от Тревора, но он не дает мне подойти к двери, положив руку на спину.

– Я открою. Останься с Лолли.

– Конечно.

Он наклоняется, целует меня в лоб, затем направляется к входной двери, а я возвращаюсь к Лолли, которая все еще лежит рядом с одним из кресел в гостиной. – Все будет хорошо, девочка. – Когда Тревор возвращается в комнату, отец Джен стоит рядом с ним, его лицо ярко-красное, и он выглядит готовым на убийство.

– Мисс Хейс, мне очень жаль, что такое случилось. Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения и заверение, что подобное больше никогда не повторится.

– При всем моем уважении, Джон, я выдвигаю обвинения против Джен за то, что она сделала. Она не только вломилась в мой дом, но и накачала наркотиками мою собаку, а потом кто-то привязал ее к нашей с невестой кровати, – сказал Тревор, сжимая кулаки.

– Я понимаю, – отвечает отец Джен, прежде чем обернуться на звук чьих-то шагов.

– Джон.

– Джеймс. – Двое мужчин поприветствовали друг друга.

– Где она? Я бы хотел поговорить с ней, – попросил отец Джен. Было очевидно, что он едва сдерживает ярость.

– Она дальше по коридору, последняя дверь направо. Она прикрыта только покрывалом, сэр, – объясняю я. Он выглядит озадаченным, а затем, тряхнув головой, пошел по коридору к своей дочери.

– Ты в порядке, сынок? – спрашивает Джеймс, глядя на Тревора, чья челюсть так плотно сжата, что я удивляюсь, как она еще не сломалась.

– Да, но я все равно хочу выдвинуть обвинения.

– Хорошо, почему бы нам с тобой не выйти на улицу и не поговорить несколько минут, и ты расскажешь мне, что именно произошло.

– Конечно. Просто дай мне минутку поговорить с Лиз, и мы встретимся снаружи.

Джеймс кивает, прежде чем подойти ко мне и присесть на корточки.

– Привет, дорогая. Ты в порядке? – Он нежно спрашивает меня, и я киваю, понимая, что я большая лгунья. – Да, конечно. – Он улыбается, тянет меня вперед, чтобы поцеловать в лоб, затем встает и выходит за дверь.

– Все хорошо, детка? – спрашивает Тревор, присаживаясь на корточки, как только что делал его отец.

– Да, я уже готова, чтобы этот день закончился, – кладу голову на бок Лолли. Тревор проводит рукой по моей щеке и волосам.

– Скоро все уйдут.

– Хорошо, – шепчу я, стараясь не думать о том, что случилось бы, если бы я вошла, когда Тревор был здесь наедине с Джен. Я хотела бы сказать, что настолько уверена в наших отношениях, что не предполагала бы худшего, но правда в том, что я, как большинство женщин, поспешила бы с выводами, никогда не предполагая, что это какая-то извращенная подстава.

– Я буду снаружи и поговорю с отцом. – Он наклоняется и целует меня в щеку.

Через десять минут Тревор и его отец возвращаются в дом. Лолли, наконец, пришла в себя, но все еще натыкается на предметы, когда пытается ходить.

– Они все еще в комнате? – спрашивает Джеймс, глядя в коридор.

– Да. – В этот момент Джен спускается вниз по коридору, слезы текут по ее лицу, новая челка демонстрирует ее большой лоб, который она пытается прикрыть рукой. Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться над тем, как плохо она выглядит. Тревор, стоящий рядом со своим отцом, поднимает голову, когда слышит ее. Его глаза расширяются, затем он подходит ко мне. Выражение его лица заставляет меня прижать Лолли ближе и уткнуться лицом в ее мех, чтобы заглушить свой смех.

– Шериф, – кивает отец Джен. Я слегка поднимаю голову, чтобы понаблюдать за их общением.

– Мистер Карлсон, почему бы нам не поговорить снаружи? – говорит Джеймс, протягивая руку вперед, чтобы Джен и ее отец шли вперед. Джен не поднимает глаз, Джон кладет руку ей на поясницу, выводя из дома. Когда я слышу звук закрывающейся двери, чувствую, что Тревор уставился на меня. Я не поднимаю глаз, просто сижу и продолжаю гладить Лолли.

– Я не знал, что ты хотела быть парикмахером.

– Я не хотела, – я, наконец, смотрю вверх и вижу, что он внимательно наблюдает за мной. – Хм... я, возможно, немного разозлилась.

– Ну, напомни мне, когда я тебя разозлю, никогда не оставлять рядом острые предметы.

– Тогда не зли меня. – Я пожимаю плечами. Он делает шаг туда, где я сижу на полу, низко наклоняется так, что его рот оказывается рядом с моим ухом.

– Ты любишь мой член, детка. Может быть, даже больше, чем я. И не думай, что я забыл о трюке, который ты провернула сегодня.

– Я уже объяснила тебе, я никогда ничего такого не говорила Джулс, – рычу я, злясь.

– Я знаю, что ты этого не делала, и я был не прав, делая поспешные выводы. Но ты все равно отключила телефон, сделав так, чтобы я не мог с тобой связаться, потом ты не сказала мне о посетителе, который приходил к тебе в магазин.

– Ох.

– Ох, – ухмыляется он. – Как ты думаешь, каким должно быть твое наказание?

– Ты не накажешь меня, – я прищурила глаза. Его взгляд падает на мой рот. Он наклоняется и быстро целует меня.

– Посмотрим, – пожимает плечами он.

– Я серьезно, Тревор, ты не накажешь меня, – отвечаю я, начиная паниковать.

– Когда ты получишь его, ты не будешь думать о нем, как о наказании.

– Что, черт возьми, это значит?

– Ребята, вы в порядке? – спрашивает Джеймс, входя в дом. Мое лицо становится ярко-красным, интересно, как много он мог услышать.

– У нас все хорошо, пап. Просто строю планы, – говорит Тревор, глядя вниз на меня и подмигивая. У меня отвисает челюсть. Я никогда не видела, чтобы он подмигивал, и у него это хорошо получается, в отличие от меня. Однажды, когда я попыталась кому-то подмигнуть, они подумали, что мне что-то попало в глаз, и предложили «Визин». Если это не удар по эго, тогда не знаю, что это еще такое.

– Мистер Карлсон и Джен только что уехали, – информирует нас Джеймс, входя на кухню и доставая блокнот. Тревор протягивает мне руку, помогая подняться с пола. Он быстро притягивает меня к себе.

– Я люблю тебя, детка.

– Всегда? – спрашиваю я, вставая на цыпочки.

– Всегда, – целуя меня в губы, потом в лоб, он разворачивает меня и тащит на кухню.

– Итак, вам нужно будет подписать несколько документов и решить, хотите ли вы подать заявление на получение запретительного ордера.

– Вы думаете, это будет необходимо? – спрашиваю я, покусывая нижнюю губу от беспокойства.

– Я никогда не мог подумать, что вам придется выдвигать обвинения против Джен Карлсон, поэтому этот вопрос вы должны задать себе, можете ли вы доверять Джен, что она оставит вас в покое?

– Не знаю, – тихо отвечаю я. Это просто еще одна вещь, с которой я не хотела иметь дело прямо сейчас. Тревор выводит круги по моей спине, его прикосновения помогают мне успокоиться. – А ты что думаешь? – спрашиваю я, оглядываясь через плечо на него.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я знаю, что кусок бумаги не остановит ее, если она попытается сделать что-нибудь глупое, но если мы сделаем это, она может отступить.

– Она не нападала на меня. Она была здесь, пытаясь вернуть тебя, она просто сделала это очень дурацким способом. Как она вообще попала внутрь? – спрашиваю я.

– Она утверждает, что у нее есть ключ, – говорит Джеймс, глядя на Тревора.

– Ты дал ей ключ? – Я тоже смотрю на своего жениха.

– Черт возьми, нет. – Он рычит, его челюсть щелкает. – И я не знаю, как она сюда попала. Я знаю только, что она забралась в наш дом и опоила нашу собаку. Я бы сказал, что обе эти вещи указывают на ее нестабильность, не так ли?

– Да. – Я вздыхаю, готовая к тому, чтобы этот день, наконец, закончился.

– Тогда решено, мы получаем запретительный ордер, и хорошо, если он нам не понадобится.

– Я думаю, что это было бы самым умным поступком, – говорит Джеймс, переводя взгляд с Тревора на меня. – Итак, Сьюзан говорит, что свадьба состоится через две недели.

– Что? – Я в шоке. Я понятия не имею, о чем он говорит.

– Сегодня звонила мама, детка. Ну, вообще-то, это была конференц-связь между нашими мамами. Они пытались связаться с тобой, но безуспешно, поэтому позвонили мне. Пастор, который поженил твоих родителей, свободен только в эти конкретные выходные, после этого он улетает обратно в Никарагуа, где помогает строить общественный центр и будет недоступен еще несколько месяцев. Поэтому я сказал им приступать и договариваться.

– Ты сказал им приступать? Ты же знаешь, что я даже еще не нашла платье, да? Наши мамы полностью подавляют меня.

– Ты сможешь найти себе платье. Мне все равно, даже если ты появишься в джинсах. Я больше не хочу ждать, когда ты станешь моей женой.

– Зачем нам спешить с этим? Мы уже живем вместе.

– Мы живем в грехе.

– Мы живем в грехе? – повторяю я, качая головой. Потом я смотрю на Джеймса, и когда я вижу его огромную улыбку, мне хочется кричать.

– Тебе же лучше найти себе платье, детка, потому что через две недели ты станешь Элизабет Стар Мейсон, даже если мне придется нести тебя к алтарю на плече.

– Это безумие, ты сумасшедший и наши мамы сумасшедшие, – бормочу я. – Я понятия не имею, что буду делать.

– Успокойся, все будет хорошо. – Я смотрю на Тревора, который теперь выглядит обеспокоенным. Хорошо. Он и должен беспокоиться. – Они сказали, что обо всем позаботились, и все, что тебе нужно сделать – это появиться.

– Разве ты не знаешь, что маленькие девочки начинают планировать свою свадьбу с самого раннего детства, когда получают свою первую куклу Барби? Они мечтают о том, какая она будет, какие цвета они выберут, о дизайне платья... – я замолкаю, качая головой.

– Ты это делала? – недоверчиво спрашивает Тревор, с удивлением глядя на меня сверху вниз.

– Нет. – Я качаю головой, глядя на него. – Но если бы даже я и делала, это уже неважно, потому что они обо всем позаботились. Я подумала, что, по крайней мере, смогу выбрать себе платье, но, похоже, как будто они и это сделали. – Я смотрю, как Тревор и его отец начинают смеяться. – Что, черт возьми, тут смешного? – кричу я, а они продолжают смеяться. Лолли заходит на кухню и больше не спотыкается. Я вздыхаю с облегчением, что с ней все будет в порядке.

– Ничего, детка. Если ты хочешь выбрать платье, то выбери себе платье.

– Они уже выбрали, – надулась я, заставляя Тревора покачать головой и посмотреть на отца.

– Я скажу им, что ты сама найдешь себе платье.

– Отлично, – бурчу я и скрещиваю руки на груди, как капризный пятилетний ребенок.

– Но тебе нужно найти его за две недели. Я не знаю, сколько времени занимает выбор платья, но тебе лучше начать.

– Хорошо, – говорю я, и Тревор улыбается отцу.

– Тебе еще что-нибудь нужно, пап? – спрашивает он, потом снова смотрит на меня, и вдруг я не хочу, чтобы Джеймс уходил.

– Нет, сынок. Я пойду…

– Нет! Разве вам не нужно, чтобы я рассказала, что случилось? – прерываю я его.

– Тревор уже сказал мне, милая.

– Но он рассказал, что видел он. А как насчет того, что видела я?

– Как, например, челка Джен? – спрашивает Джеймс, ухмыляясь.

– Ух... я... гм... ну, вы знаете. О, посмотрите на время! Уже поздно. Вам нужно идти, – говорю я, быстро вскочив. Я слышу, как Тревор усмехается, поэтому толкаю его локтем в ребра, улыбаясь Джеймсу.

– Да, мне нужно завезти эти бумаги в участок, прежде чем я отправлюсь домой. – Он притягивает меня к себе, чтобы обнять. – Люблю тебя, милая, – и у меня на глазах выступают слезы.

– Я тоже вас люблю, – говорю я, вытирая глаза и делая шаг назад к Тревору, который обнимает меня, положив подбородок мне на макушку.

– Завтра вам придется приехать в участок, чтобы заполнить бумаги для запретительного ордера.

– Мы будем, – отвечает Тревор, ведя нас вслед за отцом к входной двери. – Пока, папа, – говорит он, закрывая за Джеймсом дверь.

– Ты в порядке?

– Да.

– Устала?

– Нет, совсем нет.

– Хорошо. Тогда пришло время для наказания.

– Нет! – визжу я, пытаясь освободиться.

– О, да – отвечает он, разворачивая меня и прижимая к стене. Его рот опускается на мой, рука тянется к моей груди и пальцы сжимают сосок через ткань его рубашки, надетой на мне. Взяв меня за руки, он поднимает их у меня над головой. – Держи их там.

– Но я...

– Нет. Пошевелишь руками, и я остановлюсь. – Он прикусывает мою губу зубами, его руки медленно поднимают низ рубашки вверх до талии, затем до груди и, наконец, снимают через голову. Как только я оказываюсь без верха, его пальцы начинают работать над пуговицей моих джинсов. Расстегнув, он стягивает их вниз по ногам, но не полностью, оставляя мои бедра связанными вместе собственными джинсами. – Помни, не двигай руками, – прошептал Тревор мне на ухо, от его дыхания по моей коже побежали мурашки.

Отодвинувшись от меня, он начинает расстегивать свою рубашку. Как только заканчивает, стягивает ее вниз, бросая на пол. Его большой палец скользит по моей нижней губе, вниз по подбородку, пока рука не опускается мне на шею, другая рука идет по тому же пути, пока моя грудь не оказываются в его ладони.

– Ты прекрасна, детка, но твои сиськи чертовски восхитительны. – Он наклоняется вперед, облизывая один сосок, потом другой. Мой желудок скручивает в узел. Я чувствую, как сжимаясь, пульсирует клитор, умоляя о внимании. Я люблю, когда он такой, это горячее, чем в любой книге, которую я когда-либо читала.