Текст книги "Авиация и время» 2010 03"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Эталонами для серии должны были стать третий и четвертый Р-5. 29 августа 1929 г. из НИИ ВВС на завод отправили письмо, в котором изложили требования по ликвидации недостатков, выявленных на испытаниях. Но 24 августа третий самолет уже совершил первый полет! Поэтому он остался практически таким же, как первый и второй. Отличие заключалось только в водяном радиаторе, в котором вместо шестигранных трубок использовали круглые. Военные все-таки требовали внести изменения. Авиатрест предложил компромисс: оставить третий образец как есть, а четвертую, еще недостроенную машину подвергнуть переделке. Однако УВВС осталось непоколебимым и добилось своего. Заводу пришлось 10 сентября выслать бригаду рабочих, которые начали дорабатывать машину прямо в ангаре НИИ ВВС. В т.ч. они поставили новый костыль с дополнительными ребрами на пятке, смонтировали храповик для запуска двигателя от автостартера, полотняные обтекатели спицованных колес шасси заменили алюминиевыми, организовали дренаж внутренних объемов для стока воды. В полу кабины появилось окно для прицеливания при фотографировании. Выхлопная система стала выглядеть достаточно оригинально: слева стоял коллектор с выходом через трубу, загнутую вверх-назад, а справа – отдельные патрубки. 18 сентября комиссия НТК «удостоверила удовлетворительное внесение переделок». Машину выпустили на испытания.

Сборка фюзеляжей 1 -й серии Р-5 на заводе № 1 в Москве

Кабина пилота первого экземпляра Р-5 и турельная установка в задней кабине этого самолета

Несмотря на новые выхлопные патрубки, угара в кабинах стало еще больше, чем раньше. Конец коллектора в полете вибрировал, а при высоких оборотах из него выбивалось пламя, ослеплявшее летчиков ночью. Хуже того, в самолет начало заносить искры. Если учесть, что Р-5 состоял из дерева и полотна, это казалось очень опасным. Летные данные третьего экземпляра были близки к показанным вторым, хотя несколько улучшилось поведение в штопоре из-за более передней центровки.

За третьим экземпляром последовал четвертый. Он имел выхлопную трубу, идущую вдоль левого борта за кабину летнаба (фанеру под ней прикрыли полосой дюраля) и переделанное шасси – более высокое, с выносом колес вперед. Испытания показали, что опасность капотирования уменьшилась, но стало «не хватать» рулей при традиционной посадке «на три точки». Увеличилась также нагрузка на костыль. Длинная выхлопная труба избавила от заноса гари в кабины, но ухудшила обзор влево. Козырек пилотской кабины на четвертом самолете остался целлулоидным – триплекса просто не достали. Позднее четвертый самолет получил усиления нижнего крыла с расчетом на увеличение бомбовой нагрузки.

Первенцы

11 октября 1929 г. приняли решение о массовом производстве Р-5. За три дня до этого военные уже заказали серию из 15 самолетов для войсковых испытаний. 17 ноября последовал другой заказ на такое же количество машин. Первый предстояло выполнить к 1 апреля 1930 г., второй – к 1 июня. Производство развертывали на заводе № 1 в Москве.

Фактически подготовку начали раньше. 25 апреля 1929 г. сформировали группу конструкторов, которые занялись рабочими чертежами. Но в сентябре директор завода приостановил работу, ссылаясь на отсутствие утвержденного эталона. Теперь таковым решили считать четвертый самолет. От длинной выхлопной трубы отказались, заменив ее индивидуальными патрубками, но несколько иной формы, чем на первой и второй машинах. Как типовой приняли усиленный (с внутренними косынками) водяной радиатор с трубками круглого сечения. Военные потребовали установить ручной стартер, смонтировать электрогенератор, освещение и навигационные огни. Электрооборудование проектом предусматривалось, но на опытных образцах отсутствовало. Но самое главное – следовало усилить планер под бомбовую нагрузку в 800 кг. Для этого предусмотрели подкрепления коробки крыльев, оперения и костыля.

Поликарпов не успел порадоваться успехам своего детища. 24 октября 1929 г. его арестовали как «вредителя», и даже после освобождения к работе над Р-5 он не возвращался. Задуманная Поликарповым модернизация самолета с переходом на смешанную конструкцию и подвеской бомб калибром до 500 кг так и не была осуществлена.

Завод не смог выполнить первый заказ в срок. Причинами стали постоянные изменения в чертежах, нехватка материалов и оборудования. Во Франции заказали 15 комплектов колес, но в срок прибыли только 10. Две недели потеряли потому, что завод, уверенный в преимуществе шасси по типу четвертого экземпляра, заготовил их на всю 1-ю серию, а НТК 9 января 1930 г. утвердил шасси по образцу третьего самолета.

Ни ручной стартер, ни освещение в кабине на 1-й серии установить не смогли – слишком много получалось переделок. 7 апреля Алкснис разрешил принять первые семь Р-5 без электрооборудования. Часть изменений, отработанных на опытных машинах, просто проигнорировали. Не было храповиков на винтах, козырьков кабин летнабов, обтекатели колес остались полотняные. Усиление крыла под бомбодержатели не производилось.

14 апреля закончили самолет № 4141, отстав от срока на две недели. На следующий день представили военной приемке машину № 4142, которая ее забраковала. Самолет № 4141 отправили в НИИ ВВС для проведения Госиспытаний. Его укомплектовали тщательнее, чем остальные Р-5 1-й серии, установив электрооборудование, радиостанцию ВОЗ III (14С), все приборы. На турели смонтировали новые пулеметы ДА, а вот ящики оставили под диски «Льюиса».

Серийный Р-5 над Центральным аэродромом. Москва, первая половина 1930-х гг.

Раскапотированный мотор BMW VI

Шасси Р-5 1-й серии (обтекатели сняты). Лыжное шасси, а также подвешенные кассета РРАБ-250 (слева) и бомба ФАБ-250

Погода становилась все теплее, и летчики НИИ ВВС все чаще сталкивались с перегревом воды – даже при полностью выпущенном радиаторе она слишком быстро испарялась. Пришлось вернуться к шестигранным трубкам. Это увеличило объем радиатора на 1,5-2 л и позволило справиться с перегревом. Общая оценка машины испытателями была положительной, хотя летные данные по сравнению с опытными образцами ухудшились из-за увеличения веса.

К маю заводу удалось сдать 5 машин, и 3 сразу отправили в Харьков на войсковые испытания. К концу месяца приемку прошли 9 самолетов, а всю 1-ю серию завершили к 11 августа. На всех машинах стояли импортные моторы BMW VI и пулеметы «Льюис» на турели (кроме самолета, сданного в НИИ ВВС). Подфюзеляжные бомбодержатели отсутствовали, комплектация приборами была неполной. После поступления сообщения из НИИ ВВС о проблемах с охлаждением приемка успела задержать две машины, на которых поставили радиаторы с шестигранными трубками. С восьмой машины 1-й серии начали монтировать навигационные огни и подсветку кабин. Генератор работал от ветрянки, т.е. мог использоваться только в полете. Все электрооборудование было импортным.

Головным образцом 2-й серии стала машина №4151. На ней появились храповики и усиленный башмак костыля. Резина колес была отечественного производства. На турели стоял один пулемет ДА, балки Дер-13 отсутствовали. Головная машина 15-25 июня 1930 г. прошла испытания в НИИ ВВС как эталон легкого бомбардировщика с нагрузкой до 664 кг. Полеты показали, что шасси недостаточно жесткое для увеличившегося взлетного веса. Всего за неделю испытаний оно начало деформироваться.

С применением Р-5 в качестве легких бомбардировщиков возникли проблемы. Из Харькова сообщали: «…даже при нормальной бомбовой нагрузке под крыльями эксплуатация самолета небезопасна». Дело в том, что завод так и не установил бобышки под бомбодержатели, и со временем от нагрузки расшатался набор крыла. Уже в октябре 1930 г. полеты на Р-5 с бомбами запретили. Предложили использовать самолеты 1-й и 2-й серий только как разведчики, сняв бомбодержатели вообще. Но Алкснис, ставший уже начальником УВВС, воспротивился этому. Он не только запретил впредь принимать самолеты без усиления крыла, но и потребовал доработать все ранее выпущенные. 14 ноября приказали вскрыть на заводе уже готовые машины и установить бобышки.

Массовое производство

В 1930-31 финансовом году (с июля по июль) Авиатрест пообещал сдать 45 машин. Реально к концу 1930 г. изготовили 19, из которых сдали 16.

Зажигательный прибор ЗАП-4 заправляли гранулированным желтым фосфором в керосине. Эта смесь вспыхивала, соединяясь с дымовой смесью С-4 из нижнего небольшого баллона. Справа – бомба ФАБ-250 на «поясной» подвеске

Р-5 с четырьмя ЗАП-4 на испытаниях системы «Огненный дождь». Июнь 1936 г.

Задания на освоение новой машины дали также заводам № 31 (Таганрог), № 35 (Смоленск) и № 43 (Харьков). Фактически только первый реально приступил к производству. В августе 1930 г. там начали изготовление пяти фюзеляжей. Их почти закончили и начали делать другие узлы, когда ВАО, сменившее Авиатрест, направило в Таганрог многочисленные изменения к документации, внесенные по результатам испытаний. В качестве эталона в Таганрог привезли самолет № 4143. Что смогли – переделали, но многое пришлось оставить по-старому, поскольку это требовало изготовления новой оснастки или получения дополнительного оборудования. В результате первая таганрогская пятерка Р-5 была готова только в августе 1931 г. На всех машинах приемка обнаружила несоответствия чертежам, некомплект оборудования, а вооружения вообще не было. Однако УВВС все-таки согласилось их принять.

Руководство ВАО поняло бесперспективность распыления сил и сняло с завода № 31 план по Р-5. Весь обьем производства лег на завод № 1. Массовый выпуск начали двумя сериями, в которых было 50 и 80 машин. Часть запланированных для них нововведений опробовали на специально построенном самолете № 4316. На нем установили изготовленный в Рыбинске мотор М-17 (советскую копию BMW VI) и усиленное шасси.

3-я серия начиналась с самолета № 4534. На нем увеличили окно в полу, поставили пилоту зеркало для обзора назад. Затем внедрили увеличенные радиаторы, стойки и подкосы шасси из труб большего диаметра, более прочное сиденье летнаба. С 16-го Р-5 этой серии появились подфюзеляжные бомбодержатели Дер-13. Некоторые самолеты с конца 1930 г. комплектовались пулеметами ДА. Улучшили дренаж и снабдили резиновыми прокладками люки в центроплане. Всего за 1931 г. в конструкцию внесли более 150 изменений.

Осенью рассматривали несколько вариантов усиления вооружения Р-5. В частности, прорабатывали установку второго пулемета ПВ-1 под капотом зеркально первому.

Инженеры Шавров и Можаровский предложили «подкормовую» установку с прицелом– перископом для обстрела части нижней полусферы. Еще раньше поступило предложение опробовать 37-мм полуавтоматическую пушку «Гочкис». Но все это не дошло даже до опытных образцов.

Все самолеты имели крепления для радиостанций и антенны. Сами станции 13С и генераторы, их питавшие, не устанавливались из-за отсутствия таковых – их производство только разворачивали.

С лета 1930 г. в сборочном цехе вместе с немецкими моторами BMW VI появились М-17. Наш двигатель оказался на 31 кг тяжелее немецкого, и летные данные ухудшились, особенно скороподъемность и потолок. Здесь сказалось также использование шасси с более тяжелыми отечественными колесами и осями. В целом масса пустого самолета возросла более чем на 50 кг. Изменилась и центровка, став более передней.

Сдача самолетов заводом № 1 тормозилась нехваткой двигателей. В мае 1931 г. на предприятии скопилось 57 Р-5 без моторов. Самолет проходил облет, затем мотор с него снимали и переставляли на следующий. Двигатели были столь дефицитны, что их гнали из Рыбинска в Москву сразу после приемки, цепляя товарные вагоны к пассажирским поездам.

За 1931 г. изготовили 336 самолетов при плане 675. В феврале 1932 г. военные даже потребовали отдать в счет договора личный Р-5 начальника ГУАП.

ВВС срочно требовались разведчики на замену старым Р-1 и для формирования новых авиачастей. Простой и дешевый Р-5 (закупочная цена вместе с мотором – 36400 руб.) позволял выполнить эти задачи даже в условиях ограниченности выделенных средств.

В 1932 г. Р-5 строили в вариантах легкого бомбардировщика, разведчика и учебного самолета. Разведчик имел полный комплект бомбового вооружения Бомбр-2, аналогичный Р-1 (шесть балок Дер-7 и две Дер-6), радиостанцию и фотоустановку. На бомбардировщике фото– и радиооборудование отсутствовало, а подфюзеляжные Дер-6 могли заменяться двумя Дер-13. Учебные машины часто отправлялись без вооружения, радиостанцию и фотоаппарат ставили крайне редко, взлетный вес у них был меньше, чем у разведчиков, почти на 200 кг.

В 1932 г. на Р-5 появилось химическое вооружение. Выливные приборы ВАП-4 предназначались для «поражения живой силы противника и заражения местности с налаженным валовым производством». Самолет нес четыре ВАП-4 под нижним крылом, на ближних к фюзеляжу балках Дер-7. Альтернативно можно было подвесить два прибора ДАП-100 для постановки дымовых завес.

В апреле 1932 г. попробовали приспособить Р-5 к роли самолета «волнового управления». С его борта оператор должен был вести радиоуправляемый торпедный катер. Экспериментальную установку специального передатчика произвели в 4-й авиабригаде. Но сравнение с ТБ-1 и летающей лодкой С-62Б оказалось не в пользу поликарповского биплана – маловат, тесноват, обзор у оператора значительно хуже. Выбор сделали в пользу С-62Б.

В связи с несколькими случаями невыхода Р-5 из штопора на самолете попробовали установить модные тогда «поворотные стойки» – маленькие плоскости, вращавшиеся относительно передних труб стоек биплан– ной коробки. Но их эффективность оказалась недостаточной, а в ряде случаев они давали прямо противоположный желаемому результат. Эксперименты закончились катастрофой, в которой погиб испытатель B.C. Волковойнов. Конструкцию забраковали и более к ней не возвращались.

Выпуск Р-5 в 1932 г. быстро увеличивался. С марта он даже превышал плановые цифры, но уже в октябре завод, очевидно, достигнув предельной производительности, опять не смог угнаться за увеличивавшимся планом. К концу года недостача достигла примерно 300 машин, хотя за год построили 884 Р-5.

Увеличение дальности

Дальность полета Р-5 неоднократно пытались увеличить. Для перелетов монтировали 3 дополнительных бензобака: за приборной доской (126 л), под педалями летчика (215 л) и под его сиденьем (110л). Емкость баков в центроплане верхнего крыла увеличили до 310 л. Второй маслобак установили на месте снятого переднего пулемета.

Самолет Р-5 в полете

Заправка отравляющими веществами выливных приборов ВАП-4. Аэродром 15-го ШАП под Читой, 1938 г.

Бомбодержатели Дер-7 с системой «поясной» подвески для 250-кг бомб

Фотострелок Васильева – фотокинопулемет с приводом от мотора

Но это были не боевые машины. В 1932 г. появился специальный вариант дальнего разведчика с тремя добавочными бензобаками. Два находились под полом кабины пилота, а третий – за основным фюзеляжным баком. Общий запас составлял 925 кг горючего. Дополнительный маслобак на 30 кг разместили за основным. Взлетная масса выросла до 3846 кг (при одном заднем пулемете ДА).

Такая машина прошла испытания в НИИ ВВС. Больший вес привел к увеличению разбега и ограничению маневренности. На машине запретили делать глубокие виражи, пикирование и горку. Но радиус действия разведчика возрос до 920 км, а бомбардировщика (с 320 кг бомб) – до 825 км. В начале 1934 г. самолеты с увеличенным запасом топлива, но без второго маслобака, сочтенною ненужным, поступили в дальнеразведывательные эскадрильи.

Летающие танкеры

Р-5 стал первым отечественным «летающим танкером». Эти работы вела в НИИ ВВС с 1931 г. группа А.К. Запанованного. Танкер («бензиновоз») нес шланг, намотанный на ручную лебедку и имевший на свободном конце так называемую «грушу». Летнаб или механик заправляемого самолета ловил конец шланга руками и засовывал его в приемную воронку. Заправляли от Р-5 сначала такую же машину, затем бомбардировщик ТБ-1 (в июне – июле 1932 г.) и, наконец, ТБ-3 (в сентябре – ноябре 1933 г.). Испытания прошли в целом успешно, если не считать того, что ловля «груши» оказалась делом нелегким и опасным. Конец шланга болтался в воздухе, можно было запросто получить по голове трехкилограммовой гирей. На ТБ-3 два стрелка с трудом удерживали шланг, бьющийся на ветру. Однако система работала. Сначала пробовали переливать воду, затем перешли на бензин.

Для использования Р-5 в качестве танкера, естественно, потребовалось увеличить запас горючего на борту. В апреле 1932 г. попробовали подвесить дополнительные баки под крылом. Однако баки и магистрали текли, проводить испытания даже не рискнули. В июне выставили образец с большим подфюзеляжным баком из стали, вмещавшим 550 л. Этот вариант использовали для заправки ТБ-1. При установке дополнительных внутренних баков, как на машинах для дальних перелетов, «бензиновоз» мог слить в бомбардировщик до 1040 л топлива. Весь комплект оборудования танкера весил около 120 кг. За счет дополнительного сопротивления бака скорость заправщика уменьшалась на 6 км/ч.

Последняя модернизация

Постановлением РВС СССР от 28 апреля 1933 г. совершенствование самого массового самолета РККА отнесли к первоочередным работам. Еще в конце 1932 г. УВВС передало промышленности требования к эталону на следующий год. В них записали снижение массы сразу на 300 кг! Даже специалисты НИИ ВВС заявляли, что это требование невыполнимо. Более того, все остальные пункты приводили к возрастанию веса. Предусматривалось новое шасси с большим выносом колес вперед и тормозами. Предполагалась модернизация оборудования, электрификация бомбового вооружения.

Снижать вес можно было либо применением новых материалов и изменением технологии, либо за счет снятия части оборудования и вооружения. УВВС оба варианта не устраивали: первый приводил к задержке массового выпуска, второй – к снижению боевой эффективности. Поэтому с ростом веса пришлось смириться. Самолет-эталон 1933 г. получил новое шасси и усиленную первую раму фюзеляжа, а в остальном планер не изменился.

Немало хлопот доставила модернизация оборудования. Многого просто не существовало. Вплоть до середины апреля эталон 1933 г. простоял без фотоаппарата, радиостанции и многих приборов. Даже новое шасси не могли опробовать – механизм управления тормозами мастерские ЦАГИ сдали только в мае.

Длительная возня с подготовкой эталона привела к тому, что большую часть самолетов выпуска 1933 г. сделали по стандарту предыдущего года. Лишь с лета начали внедрять отдельные новшества. С 18-й серии под крылом смонтировали держатели для так называемых ракет Хольца с автоматическим сбросом догоревших ракет (если маломощные фары не помогали, их можно было использовать для освещения, например, посадочной площадки). Чуть позже изменили короба для дисков пулеметов ДА, ввели усовершенствованный кольцевой прицел, переделали привод синхронизатора. Тормоза появились только с конца осени. Из-за нехватки колес до марта следующего года с завода периодически отправляли Р-5 с новыми осями, но колесами старого образца.

Р-5 выпуска 1934 г. с тормозными колесами. Подкрыльные дуги сохранены, возможно, по требованию строевых частей

Р-5, оборудованный для буксировки десантного планера «Яков Алкснис». 1934 г.

Второй экземпляр Р-5, верхнее крыло которого в опытном порядке оснащено механизацией, а нижнее – элеронами. НИИ ВВС, февраль 1933 г.

В воинских частях к первым самолетам с тормозными колесами отнеслись неодобрительно. Тормоза работали ненадежно. Вскоре начали ломаться оси. Оказалось, что на заводе их делали второпях, оставляли заусенцы, забывали снимать фаски. Установка тормозов увеличила нагрузку на амортизаторы, с мая 1934 г. из строевых частей посыпались жалобы на быстрый износ внутренней трубы, скользившей в наружной. Ее стали шлифовать, затем установили для уменьшения трения бронзовые кольца и смонтировали добавочную масленку. Такое шасси имели все Р-5, начиная с 8-й машины 42-й серии (№ 9052), выпущенной в октябре 1934 г.

В 1932-34 гг. попробовали два варианта крыла с предкрылками и закрылками. Механизация позволила снизить посадочную скорость и улучшить поведение самолета на малых скоростях, но скороподъемность и максимальная скорость уменьшились. В серию такое крыло не внедрили.

Всего в 1933 г. выпустили 1572 машины. На 1934 г. УВВС планировало дальнейшее совершенствование Р-5. Ставились задачи увеличить скорость на 15 км/ч, снизить массу не менее чем на 200 кг за счет внедрения магниевого сплава «электрон», ввести масляно-пневматическую амортизацию шасси, а со второго полугодия – модернизировать вооружение. Скорость при неизменной мотоустановке можно было поднять за счет улучшения аэродинамики. Конструкторы решили ввести зализы у стоек, крыла и оперения. С уменьшением веса было хуже – «электрон» в СССР не производился. За счет облегчения отдельных узлов и применения легированной стали можно было «выжать» 80-85 кг.

Замену вооружения планировали на второе полугодие. В задней кабине собирались поставить новую турель Тур-Ток (Тур-8) с пулеметом ШКАС обр. 1933 г., известным как «ШКАС с бородой» (подствольным коробом для ленты). Позже от «бороды» отказались. ШКАС обр. 1934 г. питался из ящика турели, в котором находилось 750 патронов, затем 1000. Наружные балки бомбодержателей

требовали заменить на встроенные Д-1 (Дер-31). Их электропиротехнические замки срабатывали по команде электросбрасывателя СР.

В августе 1934 г. начали испытания нового эталона. Он имел Тур-8 с пулеметом ШКАС и 12 балок Дер-31. 8 из них (в том числе 4 двухзамковых) встроили в нервюры крыла, 4 – в днище фюзеляжа. Сбросом бомб управляли электробомбосбрасывателем ЭСБР-1. Кроме того, у летнаба смонтировали механический сбрасыватель АСБР-2. В целом новое вооружение одобрили, хотя отметили ряд недостатков.

Фактически самолеты выпуска 1934 г. соответствовали образцу конца 1933 г., но мотор М-17Б заменили на усовершенствованный М-17Ф. Характерным внешним признаком стало отсутствие защитных дуг под крылом. Таким способом хотели хоть немного улучшить аэродинамику. Эта мера вызвала резкую критику строевых летчиков, поскольку дуги не давали зацепиться за землю при разбеге на неровных полевых аэродромах. Со второй половины 1934 г. Р-5 стали комплектовать «поясной» подвеской для бомб калибром 250 кг и новых «ротативно– рассеивающих» (кассетных) бомб РРАБ. Еще одной новинкой стало кислородное оборудование для высотных полетов. Часть машин получила дыхательные приборы КП-1, маски и кислородные баллоны.

1934 г. стал последним годом массового производства Р-5: завод N9 1 собрал 1642 машины. С начала 1935 г. выпуск устаревавшего Р-5 начали свертывать. Существенных изменений в его конструкцию уже не вносили, а от планов организовать выпуск на заводе № 125 в Иркутске отказались. В конце года Р-5 сняли с производства. Всего за этот год изготовили 500 машин разных модификаций.

На поплавках

В морской авиации в конце 1920-х гг. эксплуатировались поплавковые разведчики MP-1. Для их замены намеревались поставить на поплавки Р-5. Эту работу включили в план, утвержденный РВС СССР 1 октября 1930 г. В следующем году военные рассчитывали приобрести первые 8 машин, а всего планировали закупить 300 самолетов.

21 октября 1930 г. НТК утвердил основные требования к морскому разведчику. Машину хотели установить на два больших деревянных поплавка, при этом вес должен был вырасти не более, чем на 10%. Оборудование самолета требовалось дополнить плавучим и донным якорями, а также ручным инерционным стартером для запуска мотора механиком, стоящим на поплавке. Двухлопастный винт хотели заменить четырехлопастным меньшего диаметра, чтобы увеличить расстояние от его концов до воды.

Проектирование морского Р-5а велось в ЦКБ под руководством Д.А. Михайлова. Он и В.Б. Шавров сконструировали поплавки и раму для крепления их к фюзеляжу и нижнему крылу. Поскольку требовалось обеспечить эксплуатацию машины при волнении до 0,8 м, понадобилось усилить первую раму фюзеляжа и передний лонжерон нижнего крыла. Уложиться при этом в десятипроцентный лимит не смогли. С учетом возросшей боковой поверхности самолета площадь киля увеличили почти в 2 раза. Ненужный на воде костыль заменили причальным кольцом. А вот пропеллер остался таким же, как у сухопутного разведчика

.

Динамо-реактивные пушки во время испытаний на Р-5 и турель Тур-6 с пулеметами ДА

Головной серийный Р-5а на испытаниях. Севастополь, декабрь 1933 г. На фото видны следы работы цензора тех лет

Бомбовое вооружение было значительно слабее, чем у колесного варианта. По заданию требовалась подвеска 250-кг бомбы по оси фюзеляжа, но этому мешала рама поплавков. Ограничились шестью бомбодержателями под 100 кг каждый: 4 – под нижним крылом, 2 – под фюзеляжем. Но и это оказалось для Р-5а чрезмерным. В результате поставили 4 балки Дер-7 под крылом и две Дер-6 – под фюзеляжем. Максимальная нагрузка составляла 492 кг – шесть АФ-82.

Постройку опытного образца на заводе № 39 начали в августе 1931 г. Поплавки изготовил московский завод № 28. Отставая от графика более, чем на 5 месяцев, машину смогли выпустить только к зиме. Москва– река уже замерзла, и самолет отправили в Севастополь. Там 31 декабря состоялся первый полет. Заводские испытания длились меньше месяца, а Государственные проходили с 27 января по 17 апреля 1932 г. Больший вес (поплавковое шасси было тяжелее колесного на 390 кг) и увеличившееся аэродинамическое сопротивление серьезно ухудшили летные данные по сравнению с колесным вариантом. Кроме того, отмечалось, что от воздействия воды коробилась обшивка. Винт сильно страдал от брызг на взлете, они попадали и во всасывающий патрубок карбюратора. От тряски на волнах замки бомбодержателей разбалтывались, из-за чего на взлете несколько раз роняли бомбы. Завершить Госиспытания не удалось – по специальному распоряжению в мае 1932 г. машину отправили в экспедицию на Крайний Север.

В 1933 г. предполагалось изготовить 50 Р-5а. Производство организовывалось следующим образом. Сами самолеты и рамы под поплавки делали в Москве. Все узлы, отличавшиеся от сухопутного варианта, производил отдельный цех, чтобы не мешать массовому выпуску. Поплавки выпускал завод № 45 в Севастополе. Он же комплексировал все морское оборудование. Сборка могла осуществляться в Севастополе или Москве. В первом случае самолеты улетали из столицы на колесах (к Р-5а требовали придавать сменное колесное шасси).

Фактически выпуск Р-5а наладили только в конце года. Головная машина № 6763 прошла Госиспытания в Севастополе с 12 декабря 1933 г. по 14 января 1934 г. Облетывал ее пилот Ершов. Несмотря на некоторый рост взлетного веса, все показатели улучшились по сравнению с опытным образцом. Немного повысилась скорость, вырос практический потолок, существенно уменьшилось время набора высоты 3000 м.

Серийные машины имели усиленный каркас передней части фюзеляжа и измененную мотораму. В поплавках размещались банки для аварийного запаса продовольствия и пресной воды. Для того чтобы можно было извлечь самолет из воды краном, на центроплане верхнего крыла сделали скобы, усилили передний лонжерон центроплана и стойки кабана.

К 20 марта 1934 г. военную приемку прошли 13 Р-5а. Всего до конца 1935 г. построили 111 самолетов этой модификации.

Три Р-5а в конце 1933 г. отправили Морским силам Дальнего Востока (МСДВ). В январе следующего года 69-й отряд в Боч– карево уже имел 10 гидропланов. Р-5а был значительно проще в пилотировании, чем МР-1, но мореходность и у него оставляла желать лучшего. Он больше подходил для эксплуатации на реках и озерах, нежели на море. Одним из существенных недостатков оказалась непрочность поплавков, которые иногда разваливались после 30 посадок. Поэтому основными ближними разведчиками стали летающие лодки, а Р-5а выполняли вспомогательные функции.

На 1 февраля 1935 г. в строю числились 63 боевых и 4 учебных (в Ейской школе) гидроплана. В том числе 19 принадлежали 16-й эскадрилье, приданной Амурской флотилии, 23 – Тихоокеанскому флоту и 20 – Черноморскому. Эксплуатировались они сравнительно недолго, к середине 1936 г. в строевых частях Р-5а уже не осталось.

Штурмовики

В ноябре 1931 г. УВВС сообщило, что хочет получить Р-5 в варианте штурмовика. Он должен был нести 30 балок Дер-5 под мелкие бомбы (шестью блоками-«агрегатами») и две Дер-6. По взглядам того времени, основная цель для штурмовой авиации – живая сила противника, а также обозы в ближнем тылу, передвигавшиеся в основном на конной тяге. Их собирались поражать с малых высот пулеметным огнем, мелкими осколочными бомбами и отравляющими веществами.

Но завод не захотел взять на себя дополнительные обязательства. В итоге легкий штурмовик Р-5Ш (именуемый также иногда ЛШ-5, Р-5Шт или Р-5ЛШ) появился в результате импровизации строевых летчиков. Летом 1932 г. в 252-й авиабригаде в Гомеле по инициативе комбрига А.А. Туржанского и инженера Павлова доработали один Р-5, смонтировав дополнительные неподвижные пулеметы ПВ-1 сверху нижнего крыла (по два с каждой стороны). Испытывал машину сам Туржанский. С одного захода пулеметным огнем удалось поразить до половины мишеней, причем в некоторых было по 4-5 пробоин. После демонстрации штурмовика представителю УВВС А.В. Хрипину последовало распоряжение отправить его в Москву.

Самолет проходил испытания в НИИ ВВС с 25 октября по 8 декабря 1932 г. Конструкцию в целом одобрили, но испытатели высказали ряд замечаний. Машину доработали в мастерских НИИ ВВС под руководством инженера Бобовникова. Количество замков бомбодержателей увеличили до 40, что позволило эффективнее применять бомбы малого калибра. Нормальная бомбовая нагрузка Р-5Ш составляла 320 кг, максимальная – 400 кг (40 штук АО-10). Использование боеприпасов калибром более 100 кг не предусматривалось.

Р-5Ш на Госиспытаниях в НИИ ВВС. Осень 1932 г. Справа – пилот в кабине Р-5Т. На правом борту – торпедный прицел ПТ-136

Первый экземпляр торпедоносца Р-5Т с торпедой ТАН-12. Весна 1934 г. На врезке – торпедная подвеска

Еще когда проходили испытания, Алкснис отдал распоряжение: «С 15-й годовщине РККА вооружить все наши штурмовые части полностью пулеметными батареями по образцу (способу) Туржанского-Павлова… ». К февралю 1933 г. не успели. Лишь в начале года удалось договориться с промышленностью о выпуске 220 комплектов для переделки Р-5. Завод № 1 обязался сдать 10 эталонных Р-5Ш, которые должны были стать образцами для мастерских ВВС. Исходный же опытный образец после внесения изменений продемонстрировали на Центральном аэродроме комиссии РВС СССР. Машина понравилась, Туржанского и Павлова наградили орденами Красной Звезды. Но из-за нехватки пулеметов, документации, специалистов работы фактически развернулись лишь в первой половине 1934 г.