Текст книги "Битва за Карелию. Арка в скале. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Августин Ангелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Ну, сделаешь им, например, паровую машину, – подсказал Ануфриев.

– Да я же не механик. Вообще не мастер. Руки у меня растут не из того места, как говориться. Что я там в прошлом изобрету? Да ничего. Я и таблицу Менделеева не помню. По химии вечно трояк получал в школе, – пробормотал Зимин.

– Значит воином заделаешься. Станешь там каким-нибудь рыцарем. Выиграешь турнир, женишься на принцессе, получишь замок и титул, да заживешь на славу, – подначил друга сержант.

– Да какой из меня рыцарь? Стрелять-то я умею, а вот фехтованием не владею. Это же, чтобы рыцарем стать, надо с малолетства клинковому бою учиться, а еще и длинным копьем владеть хорошо. А я и на лошади быстро скакать никогда не пробовал, – протянул ефрейтор.

– Тогда станешь разбойником. Освоишь стрельбу из лука, да местным Робин Гудом будешь, – сказал Ануфриев, заканчивая разговор. Неожиданно со стороны палаточного лагеря показался раритетный начальственный автомобиль. Сержант замолчал, встал с валуна и отдал честь проезжающим, увидев внутри на заднем сидении Сомова и Васильева. А вот на переднем месте, рядом с водителем, сидел какой-то незнакомый человек в генеральской форме сорок первого года.

Глава 21

После боя, который оба каменных великана вели весь день, оттесняя финнов все дальше на запад, их операторы, полковник Петр Мальцев и майор Василий Кудряшов, поставив великанов на подзарядку, отдыхали, снимая стресс рыбалкой возле реки Кусачей. Вызывая зависть колхозных рыбаков, военные ловили с новеньких деревянных мостков на двухметровые карбоновые спиннинги с катушками, доставленные из двадцать первого века. Бойцы притащили для них раскладные стулья, а на головы Мальцев и Кудряшов одели панамы от солнца, такие, как носили солдаты советской армии в Афганистане.

С приманкой не заморачивались. Ловили на блесну. Сильнее всего рыба в Кусачей клевала поутру и вечером, но и днем клев тоже был. Может, не такой интенсивный, но каждые десять минут то Мальцев, то Кудряшов вытаскивали какую-нибудь лососину от полуметра до метра. В реке рыбы водилось столько, что можно было ловить на блесну независимо от времени суток. Занимаясь рыбалкой, оба отставника-реконструктора, снова вернувшиеся в строй в качестве операторов боевых гранитных великанов, разговаривали и о делах.

– Мне Сомов сообщение послал по мысленной связи, что приехал на позиции нашего полка сам генерал Мерецков, – сообщил Мальцев.

– Хм, интересная личность. Читал я про него много чего. Неплохой, кстати, генерал. Представь себе, что это именно он организовал прорыв «Линии Маннергейма» в Зимнюю войну, – сказал Кудряшов.

– Да, насколько помню, он, вроде бы, убедил сначала Тимошенко, а потом и Сталина, что надо подтянуть тяжелую артиллерию, чтобы финские ДОТы крушить? – спросил полковник.

– Ну, да. Мерецков был в хороших отношениях с Тимошенко и заручился его поддержкой, как командующего всем Северо-Западным фронтом. Именно Мерецков настоял на применении тяжелых орудий, а Тимошенко его поддержал. Кстати, Мерецков придумал проводить разведку, просачиваясь малыми группами, и сумел, таким образом, определить критические точки в финской обороне, где надлежало применить «сталинские кувалды», – рассказал майор.

– А что еще про него помнишь? – поинтересовался полковник.

Кудряшов поведал:

– Он родился в 1897-м году, где-то в Рязанской губернии, в семье крестьян. С малолетства помогал отцу пахать. Окончил всего четыре класса, а потом отправили его родители в Москву, где он с двенадцати лет на заводе трудился. Там он рабочий политический кружок посещать начал. Так и примкнул к революционерам. Работая слесарем, доучивался в вечерней школе. Потом направили его на оборонный завод во Владимирскую губернию. Там он начал продвигаться по партийной линии, его выбрали секретарем большевистского комитета города Судогда и начальником штаба городских красногвардейцев. С этой должности он и начал воевать в Гражданскую, дослужившись до начштаба дивизии. Его, кстати, несколько раз ранили. Так что в тылу не сидел. В двадцать первом, кажется, окончил военную академию. Ну, и пошла у него карьера. За двенадцать лет поднялся до начштаба Белорусского военного округа. Там, между прочим, его непосредственным начальником был тот самый Иероним Уборевич, которого потом расстреляли по делу Тухачевского.

– Я помню про Мерецкова, что он в Испании воевал, – вставил Мальцев.

Кудряшов уточнил:

– Да, поехал он туда добровольцем в тридцать шестом. Тем самым не только избежал возможного ареста, но и получил ордена. Орден Красного Знамени дали ему за героизм при обороне Мадрида, за разгром Марокканского корпуса. А за то, что разгромил Итальянский корпус у Гвадалахары, Мерецков получил орден Ленина. Он вернулся из Испании в мае тридцать седьмого, когда уже вовсю в СССР шли аресты генералов. Но, Мерецкова Сталин в тот раз не позволил арестовать, и утвердил на должность замначальника Генштаба. Перед началом Зимней войны перевели его командовать Ленинградским военным округом, а потом, после того, как командир седьмой армии Всеволод Яковлев никаких успехов не добился, провалив наступление против финнов, вместо него назначили Мерецкова.

За прорыв «Линии Маннергейма» его наградили золотой звездой Героя Советского Союза, потом повысили до генерала армии, а в августе сорокового Сталин назначил Мерецкова начальником Генштаба. Вот только генерал не верил в Пакт о ненападении с Германией. А Сталин, судя по всему, на этот Пакт очень надеялся, убедив себя, что Гитлер не нападет. Мерецков же пытался доказать вождю народов, что он не прав. Ну, и лишился должности, а потом и на нары загремел. Вроде бы, Тимошенко помог ему выбраться, организовал передачу письма из Лефортово от арестанта к Сталину. А то сгнил бы в лагерях Мерецков, может даже и под расстрел попал. А так повоевал еще. Неплохо себя проявил, хотя, между прочим, генерал Власов, тот самый известный предатель, командир 2-й ударной армии, которую кинули блокаду Ленинграда прорывать, как раз под командованием Мерецкова служил на Волховском фронте.

– Да просто Сталину, как раз в тот момент, когда Мерецкова освободили, позарез требовались компетентные генералы. Потому что почти никто из тех, кто командовал фронтами в первые месяцы войны, не сумел эффективно противостоять немцам. Большинство действующих генералов обделались летом сорок первого. Павлова, командовавшего Западным фронтом, даже расстреляли. Вот Сталину и пришлось срочно перетасовать кадры, вспомнив о тех из генералов, кого арестовали по доносам. Не только одного Мерецкова тогда выпустили, а несколько десятков других военачальников освободили. Сталин не был дураком, он же на самом деле считал, что кадры решают все, – вставил Мальцев.

– Это там у нас в две тысячи двадцатом он «не был» и умер давно. А здесь он есть, жив и здоров прямо сейчас. Ты понимаешь, Петя? Там снаружи за аркой, где мы воюем, власть усатых, там Сталин противостоит Гитлеру, – проговорил Кудряшов, снимая с крючка очередную пойманную рыбину.

– Вот поэтому, Вася, я думаю, нам надо перетягивать на свою сторону оттуда таких людей, как этот Мерецков. Ведь получается, что именно он всеми советскими войсками вокруг нас командует, – проговорил Мальцев, забрасывая удочку в очередной раз.

– То же самое сказать хотел и я. Надо нам срочно придумать, как такое дело обставить. Вот только осторожно действовать придется, а то у Мерецкова жена и сын, считай, в заложниках у Берии находятся, – произнес Кудряшов.

* * *

Профессор Игнатов работал у себя в новом гранитном офисе, когда ему тоже пришло мысленное сообщение от Сомова, что приехал Мерецков. Как человек с отличным образованием, Аркадий Игоревич неплохо знал и историю. Он сразу понял, что скоро придется контактировать с одним из сталинских генералов. Что это за фигура, Игнатов имел представление. Генерал, пострадавший от репрессий, но никогда не высказавший публично ни одной претензии к Сталину. Значит, либо Мерецков слишком предан вождю, либо слишком запуган. В любом случае, лучше сделать его союзником, нежели врагом. Не очень хорошо представляя, как лучше строить общение с таким человеком, профессор мысленно попросил совета у Хозяйки Камня. И та появилась перед ним в образе Люды. Присев в гранитное кресло напротив, она мысленно сказала:

– Все происходит к определенному сроку. Строящийся новый мир симбиоза людей и Живого Камня ускорил энергетические процессы. Как я уже говорила тебе, Аркаша, психическая энергия людей пробуждает Живой Камень. Без этой психической энергии он спал миллионы лет в этом девственном запасном мире. Но, как только сработал мой Хтиом, как только он подключился к Живому Камню, а рядом появились высокоразвитые разумные существа, которые способны генерировать мыслеволны определенной силы и спектра, Камень пробудился и все процессы внутри него сразу убыстрились. Ведь кремниевый организм Живого Камня резко активизируется именно при взаимодействии с подходящими биологическими объектами. Мыслеволны и психическая энергия, исходящая от биологических существ, вызывают резонанс в его структурах.

И Камень начинает отвечать добром на добро, подстраиваясь под этих живых разумных существ, защищая их и даже выполняя их желания. Симбиоз мыслящего кремния и мыслящей биоформы с названием «человек разумный» развивается. И вот уже влияние выходит за границы этого резервного мира Новой Гипербореи, экспансия распространяется и в другой мир, в воюющую Советскую Карелию, начиная сталкиваться там не только с врагами, но и с властями. И это нормальный процесс взаимодействия.

– Но, я не очень понимаю, с чего следует начать общение с этими самыми местными властями? Как нас воспримет этот Мерецков? Надо ли ему говорить о Живом Камне, или пока не время? И что тогда ему говорить? – спросил профессор.

– Подумаешь, властитель нашелся, – улыбнулась Люда. И пояснила:

– Мерецков этот, насколько я знаю из вашего интернета, никакой особой властью не обладает. В том же Петрозаводске, несмотря на осаду, власть, как и везде в Советском Союзе, находится в руках партийного руководства и опирается на НКВД. А Мерецков лишь военачальник и исполнитель партийных решений. Ему дали приказ защитить город. Он этот приказ и старается выполнить. Положение самого Мерецкова шаткое. Его недавно арестовывали, а сейчас он под негласным надзором со стороны НКВД.

Кстати, я просканировала личность того штабного капитана, которого сюда привозил Васильев и угощал супом. Этот Проскурин работает на их контору, осуществляет тот самый надзор за генералом. Так что для генерала будет лучше и безопаснее, если мы подключим его к Живому Камню. Но, Мерецков сам должен сделать такой выбор, потому что насильно к Живому Камню подключить разумное существо нельзя. Человек должен потянуться к Камню всеми фибрами своей души. Только тогда и получается Подключение.

* * *

Собираясь посетить секретный полигон, Мерецков не взял с собой Валентина Проскурина, приказав ему продолжать инспекцию позиций Гиперборейского полка в компании майора Романенко. «Неужели почувствовал, что я наблюдаю за ним? Не должен, вроде бы. Хотя, кто знает, может, ему этот Сомов шепнул. Он, вроде бы, большая шишка в ГБ и много к чему допуск имеет. Вот только проверить все это следует», – рассуждал капитан Проскурин, направляясь к своему грузовику в наступивших сумерках. Стараясь подойти незаметно, пробираясь за кустами, сотрудник службы Государственной Безопасности, внедренный в штаб седьмой армии под легендой армейского капитана, крадучись преодолел последние метры и внезапно выскочил перед самой машиной, порядком напугав задремавших бойцов, которые запоздало встрепенулись и потянулись к оружию.

– Что, опять заснули, мерзавцы! Где ваша красноармейская бдительность? – накинулся на них капитан. Тут же Проскурин дал указание связисту:

– Зяма, кончай дремать. Включай свой агрегат и прогревай лампы. Шифровку в штаб надо передать.

И Проскурин принялся за составление очередного шифрованного сообщения. Только на этот раз использовалась иная шифровальная таблица, а шифрограмма предназначалась для особого отдела:

«Воробей – Коршуну. В холме 168,5 возле Красной Пряжи обнаружен скрытый полигон Особого Подчинения, место базирования Гиперборейского полка. Командует полигоном майор ГБ Сомов Николай Павлович. Запрашиваю проверку сведений».

Разумеется, в короткой шифровке Валентин Проскурин, которого на самом деле звали совсем не так, не стал излагать собственные впечатления от посещения секретного полигона. Это не имело смысла, если начальство было и без того в курсе. А совершенно секретные сведения, например, о новейших боевых машинах, согласно последним инструкциям, не рекомендовалось пересылать даже в зашифрованном виде. Имелись подозрения, что немецкие службы радиоперехвата взламывают любые шифры, а также, что вражеские шпионы могли проникнуть и в саму Контору. Потому сначала все непонятное следовало проверять.

А этот полигон под холмом оказался местом совершенно непонятным. Одни только каменные великаны чего стоили! Да и остальное там удивляло не меньше. Но, если начальство в курсе, тогда надо, конечно, о таком помалкивать. Во всяком случае, так решил для себя капитан, дожидаясь, когда вышестоящие товарищи проверят все, как положено. Ведь главное – это вовремя сообщить куда следует. Что он и сделал.

* * *

Немецкое подразделение, расположившееся лагерем на окраине Сортавалы, не предназначалось для ведения боевых действий, хотя и имело необходимое вооружение. Здесь занимались поиском, сохранением и изучением каменных следов исчезнувшей страны Гипербореи с целью заполучить какие-нибудь древние знания или артефакты. Кое-что очень интересное на эту тему удалось узнать, выйдя на каменных великанов. Пришлось даже выдержать целое сражение с этими каменными монстрами, факт существования которых отныне был неопровержимо подтвержден не только многочисленными свидетелями, а и ужасным разгромом, учиненным чудовищами из камня финским войскам к западу от Петрозаводска. В результате длительного сражения, великанов все же удалось поразить тяжелыми бомбами. После чего в руки исследователей из Аненербе попали материальные остатки. Так, во всяком случае, докладывал в Берлин начальник группы штурмбанфюрер СС Карл Шнитке. И руководство Черного Ордена даже похвалило его за рвение.

Но, как оказалось в процессе тщательного исследования с помощью микроскопов, эти материальные остатки, изъятые с места последнего боя трех каменных великанов возле поселка Эссойла, имели лишь все признаки обычного гранита. Только немного более рыхлого, чем обычно. И было абсолютно непонятно, как же гранит мог складываться в великанов, приобретая антропоморфную форму, мог не только ходить, но и эффективно сражаться? Имела место какая-то магия или древняя технология. Специалисты в лагере пришли к выводу, что, возможно, великанов создавало из камня и вело какое-то поле неизвестной природы, наподобие магнитного. А как только оно исчезло, так великаны рассыпались, снова сделавшись обыкновенным камнем.

Параллельно с исследованием камней, оставшихся от великанов, и расплавленных кусков металла, оставшихся от их оружия, группа Шнитке пыталась найти тот самый вход внутрь скал, откуда эти великаны пришли и куда сбежали все узники из концентрационного лагеря. Начальник экспедиции решил, что это событие очень важное и непосредственно связано с тайнами Гипербореи. Достаточно было вспомнить, что сами эти каменные великаны штурмовали концентрационный лагерь. Значит, люди им для чего-то были необходимы. Вот и не верь теперь в легенды про кровожадных каменных троллей!

«Получается, что живут все-таки в скалах Карелии мифические существа, которые существуют на самом деле, а совсем не в сказках. И которых можно условно назвать гиперборейцами. Наверняка эти гиперборейцы собираются на ритуалы и приносят людей в жертву, чтобы создавать каменных чудовищ с помощью магии. Теперь понятно, куда до этого делись и те крестьяне из ликвидированного колхоза. Ведь эти великаны появились именно после того, как триста крестьян пропало. Похоже, что принесли их там, внутри холма, в жертву жрецы Гипербореи, а сразу после этого великаны вышли из скал. Значит, их создали после жертвоприношения. Так получается», – рассуждал Карл Шнитке. Ведь никакой другой древней технологии, кроме магии крови и смерти, эсэсовец не знал и даже представить себе не мог.

Потому Шнитке и решил, что, разобрав завал скалистого берега возле водопада, образовавшийся там после взрыва, устроенного группой Гельмута Руппеля, можно будет узнать, куда делись пропавшие люди. Он считал, что где-то там, наверняка, спрятан вход в огромную древнюю пещеру или систему пещер, где гиперборейцы до сих пор прячутся. А уж эта древняя пещера, если ее обнаружить и пленить тех, кто в ней обитает, даст ключ к гиперборейским тайнам и технологиям создания огромных боевых машин из гранита. Штурмбанфюрер вызвал гауптштурмфюрера Руппеля и сказал ему:

– Вот что, Гельмут. Когда случился самый первый инцидент с этими гранитными великанами, мы в руководстве, признаться, подумали, что вы сошли с ума. Потому и приняли некоторые меры, чтобы изолировать вас и отстранить от командования вашей группой. Но, обстоятельства прояснились. Мы пришли к выводу, что вашей вины нет, раз великаны эти существуют на самом деле, а не только в вашем воображении. Потому вы полностью реабилитированы в глазах руководства. И вот вам новое задание. Вашу группу усилят саперами и выделят достаточно взрывчатки. Возвращайтесь на прежнее место и взрывайте скалы у того водопада до тех пор, пока не найдете внутри гиперборейскую пещеру. Возможно, что там в скалах и не один вход замаскирован. Ищите, ройте землю носом, грызите гранит, но найдите мне вход туда. Вы поняли, Гельмут?

Глава 22

Сомов проводил Мерецкова внутрь здания из розового гранита. Внутри все поверхности стен, полов и даже потолков блестели, будучи отполированными почти до состояния каменных зеркал. А вся мебель тоже оказалась выточенной из гранита с невероятным мастерством и изяществом. Кирилл Афанасьевич бывал в лучших кремлевских залах, но такой роскошный интерьер из сплошного полированного гранита видел впервые.

– Да, тут у вас прямо какие-то буржуйские хоромы, – сказал он Сомову.

Когда генерал, сверкая золотой звездой Героя Советского Союза, вошел в просторный кабинет Игнатова, там вместе с профессором находилась Хозяйка Камня. Но, Аркадий Игоревич не растерялся, представившись сам, сразу представил гостю и ее:

– Это Люда, моя жена и помощница. Не беспокойтесь, она имеет допуск к секретности, как и все присутствующие здесь.

Мерецков внимательно посмотрел на красивую молодую блондинку в облегающем фигуру бордовом платье с черными разводами под цвет интерьера, вздохнул и проговорил:

– А моя супруга и сын сейчас в Москве находятся.

Аркадий Игоревич пригласил Мерецкова, Сомова и Васильева присаживаться, когда в помещение, запыхавшись, прибежали Мальцев в форме полковника и Кудряшов в форме майора Красной Армии. Бросив рыбалку, они едва успели переодеться в свою реконструкторскую форму.

– Это наши главные разведчики, товарищи Мальцев и Кудряшов, – представил Сомов реконструкторов. Конечно, он импровизировал, но, здраво рассудил, если кто из обитателей двадцать первого века и знает хорошо обстановку в этом времени и месте, так это, конечно же, те, кто занимается военной реконструкцией.

Мерецков сразу перешел к делу:

– Товарищи, времени у меня мало. Не может город в осаде долго оставаться без командующего армией. Потому перейду к задачам, которые хотелось бы решить прямо сейчас, на этом совещании, не откладывая. Ваш полк сумел снять непосредственную угрозу Петрозаводску с запада, но мне нужна поддержка от вашего полка и на юге от города. Не буду скрывать, что я прибыл сюда ради того, чтобы забрать у вас гаубицы, которые нам сейчас позарез необходимы для укрепления обороны именно на южном направлении. Артиллерии у нас не хватает, а с той стороны вместе с финнами на город наступают и немцы. За последние дни они стремительно продвинулись вдоль Свири на восток, перерезали железную дорогу на берегу Онежского озера и вышли к южным предместьям Петрозаводска. И отогнать их почти что нечем.

Пока генерал произносил небольшую речь, которую обдумал по дороге, Сомов, Игнатов, Мальцев, Кудряшов и Хозяйка Живого Камня внимательно слушали, одновременно интенсивно обмениваясь мыслями.

– Разрешите обрисовать обстановку и перспективы обороны Петрозаводска по нашим разведданным, товарищ генерал? – произнес полковник Мальцев.

– Разрешаю, – кивнул Мерецков.

– Люда, пожалуйста, включи нам экран с картой, – попросил Игнатов.

Девушка подошла к стене, коснулась ее, и прямо напротив генерала зажегся в стене яркий экран с цветным четким изображением карты Карелии. И Мерецков удивился, что карта на этом необычном экране выглядит так, словно все это пространство отснято с очень большой высоты на цветную пленку высокого разрешения. Причем, все кадры были настолько тщательно склеены, что на обычную аэрофотосъемку походило мало. «Явно новая техника картографирования применена. Оптика отличная использована. Но, сколько же самолетовылетов надо, чтобы так тщательно всю Карелию отснять?» – отметил про себя генерал, разглядывая необыкновенную карту. Причем, проектор, направляющий на экран световые лучи, отсутствовал. Карта на экране светилась сама по себе вместе с экраном. Таких технических новинок Кирилл Афанасьевич не только нигде не встречал, но даже и не слышал о них. Вдруг легким касанием пальцев девушка, каким-то образом, визуально приблизила зону вокруг Петрозаводска, увеличив ее.

– Людочка, а вы не могли бы принести мне чаю. Если можно, то покрепче, – попросил Мерецков, у которого от удивления даже пересохло во рту.

Девушка кивнула и выбежала из кабинета. Когда Людмила проходила сквозь дверной проем, попав на границу света и тени, Мерецкову показалось, что она полупрозрачная. Но, он объяснил такое наваждение собственной усталостью. Вообще-то генерала немного удивляло то обстоятельство, что у пожилого профессора, который занимал важный пост главного по науке на секретном полигоне, такая молодая и симпатичная жена. Ведь в партийной среде негласно осуждались подобные браки, да еще и на семейственность смотрели в партактиве всегда косо. «Тут, конечно, все понятно. Женился старый развратник на молоденькой секретарше», – решил Мерецков.

* * *

Между тем, Хозяйка Камня оказалась в непростом положении. Ведь она не имела собственного тела, а могла лишь проецировать голограмму в реальный мир. Иное дело, когда она сама принимала гостей в виртуальном мире Живого Камня. Там она, действительно, могла делать что хотела, изменяя какие угодно параметры по своему разумению, принимая любую форму и внешность, называясь любыми именами, даже создавая собственных виртуальных клонов для гостей своего мира. Например, прямо в этот момент ее клон с параметрами, подкорректированными под восприятие Дмитрия Матвеева, занималась с ним любовью в той виртуальности.

Во внешнем мире возможности Хозяйки, напротив, оставались весьма ограниченными. Например, она не могла сама пойти заварить чай и принести поднос в помещение, где происходило совещание. Она вообще могла появляться лишь внутри тех помещений, в структуру которых проник Живой Камень. Поэтому, выйдя из кабинета, Хозяйка вошла в камень и, вспомнив ту женщину, которая уже частично была подключена, вышла прямо перед ней из стены пещеры.

* * *

Мария Алексеева, которую оставили в этот день дежурной по пещере, в это время мыла посуду, налив воду в большой медный таз и добавив туда кипяток из чайника, нагретого над очагом, чтобы вода получилась теплой. Она так испугалась от неожиданности, что встрепенулась и чуть не выронила фаянсовую тарелку.

– Не бойся. Я Хозяйка Живого Камня. Вспомни, я уже являлась тебе во сне. А теперь и наяву пришла, – сказала молодая незнакомка в бордовом платье, сидящем точно по фигуре, подчеркивая тоненькую талию красивой блондинки.

Ни таких платьев, ни таких красивых девушек Маша, прожившая всю свою жизнь в карельском селе, никогда не видела. Потому уставилась на девушку во все глаза. Ее образ казался смутно знакомым. «Может, действительно, она мне снилась?» – подумала Алексеева, глядя на странную посетительницу. А та по-прежнему стояла в тени возле каменной стены и внимательно рассматривала ее саму.

– Так ты из сказки, что ли? Как та Хозяйка Медной горы? – спросила обалдевшая Маша.

– Только я не Медной горы Хозяйка, а Живого Камня. Ну, вот этого, – и блондинка погладила гранитную стену пещеры, из которой только что появилась.

– И что, ты зачаруешь меня? – испугалась Маша.

Хозяйка улыбнулась и проговорила:

– Нет, конечно. Мне просто нужна помощь, вот и пришла к тебе. Других знакомых женщин у меня здесь пока еще нету.

– А, разве мы знакомы? – удивилась Алексеева.

– Ну, я пыталась мысленно с тобой разговаривать, пока ты спала возле этой стенки пещеры. Я, например, знаю, что тебя зовут Маша Алексеева. Может, ты и не запомнила тот сон, но я подсказала тебе, что майор Васильев к тебе неравнодушен, – поведала Хозяйка.

– Это ты, значит, подсказывала мне? – улыбнулась Мария, вспомнив о своем возлюбленном, которого совсем недавно покормила ухой вместе с его боевыми товарищами.

– Так и есть, – кивнула блондинка. И добавила:

– Я желаю тебе счастья. И Васильеву тоже. Вот как раз пришла попросить тебя чай крепкий заварить и отнести в кабинет профессора Игнатова. Там сейчас Васильев на совещании. И Сомов тоже там вместе с Мальцевым и Кудряшовым. Генерал к ним приехал. Это он чай и попросил.

– Хозяйка Камня – это должность такая, что ли? А звать-то тебя как? – поинтересовалась Алексеева.

– Профессор Игнатов Людой зовет, Людмилой, – поведала Хозяйка.

– Так, возьми, Люда, сама. Подготовь все, а я посуду домою теплой водой, пока не остыла. И сразу отнесем вместе. Вон там, в нише на деревянной полке в железной банке заварка. А стаканы с подстаканниками на каменной полочке сверху достань. Там и поднос есть трофейный, серебряный. У нас даже хрустальная вазочка на полке есть, можешь пакет с пряниками из ниши тоже достать и в нее немного отсыпать. Чайник горячий, вскипел пять минут назад. Надо только заварочный чайничек вымыть и новую заварку в нем заварить.

– В том-то и беда, что я сама ничего не могу, – пожаловалась Хозяйка.

Маша окинула ее осуждающим взглядом, сказав с укором:

– Белоручка, значит? Буржуйская дочка? Ну, тогда все понятно с тобой, Люда. Вот, садись тогда и жди. А я сперва закончу посуду мыть, а потом уже и чаем для командиров займусь.

Хозяйка объяснила:

– Не в этом дело. Ты не поняла, Маша. Я не белоручка и не дочка буржуя. Сама бы все сделала не хуже тебя, просто у меня тела нету.

– Как нету тела? Ты что, приведение? – Мария снова испугалась и отшатнулась, а очередная тарелка, которую она мыла в этот момент, выскользнула у нее из рук и разбилась о каменный пол пещеры.

– Прости, не хотела тебя напугать, – сказала Хозяйка. И попыталась растолковать крестьянке свое положение:

– Я живу внутри камня. А сюда могу выйти только вот в таком виде. Как приведение, наверное. Но, настоящие приведения, которые от тьмы, света боятся, а я не боюсь. Вот, смотри.

Она решительно отошла от стены и встала рядом со входом в пещеру, прямо там, куда падал солнечный луч. И Маша обалдела еще больше, увидев, что фигура блондинки сделалась полупрозрачной, а солнечный свет проходил через нее насквозь, не отбрасывая тени.

– Ну, убедилась? – выпалила полупрозрачная девушка. И добавила:

– А теперь смотри, Маша, что происходит, если я хочу что-нибудь взять.

Она подошла к маленькому очагу возле входа и попыталась взяться за ручку большого чайника, но его ручка прошла насквозь через ее пальцы, которые схватили лишь воздух.

– Теперь тебе понятно, почему сама не могу им чай отнести?

– Да, поняла, – пробормотала оробевшая Маша. И спросила:

– А что будет, если я до тебя дотронусь?

– И не боишься, что я тебя зачарую? – улыбнулась Хозяйка Живого Камня.

– Не боюсь, – решительно произнесла Алексеева, переборов свой страх.

– Ты точно этого хочешь? – спросила блондинка, заглянув Маше в глаза. И этот взгляд пронзил Алексееву до самого сердца, послав в него волну тепла, любви, доброты и света. Прислушавшись к новым ощущениям, крестьянка сказала:

– Очень хочу.

– Ну, что ж, свой выбор ты сделала. Теперь сможешь понять многое обо мне и не только, – сказала Хозяйка Камня и потянулась ладонью к Маше. А та протянула ладонь навстречу. Когда руки их встретились в воздухе, ладонь Хозяйки вошла в руку Марии. В этот самый момент всю фигуру колхозницы охватило золотистое свечение и произошло ее Подключение. А блондинка сказала:

– С этого мгновения ты моя сестра и Сестра Живого Камня. Отныне ты получаешь защиту от воздействия враждебных энергий, от пуль и от холодного оружия, от болезней и от многих других враждебных воздействий, а мы с тобой будем чувствовать друг друга гораздо ближе, чем родные сестры и сможем разговаривать мыслями в любой момент и на любом расстоянии.

* * *

Слово предоставили майору Кудряшову, заместителю начальника разведки Гиперборейского полка. Мерецков слушал его и поражался, насколько хорошо осведомлен этот человек не только о положении на фронте вокруг Петрозаводска, но и о событиях на всех остальных фронтах. Более того, он отлично знал и положение у противника, рассказав, что Финляндия, штурмуя Петрозаводск, идет на риск, бросив на передний край все свои лучшие силы. Страна находится не только на пределе своих военных возможностей, но и возможностей экономических. Со снабжением войск финны скоро перестанут справляться. И, если удастся организовать достаточно серьезный контрудар в Карелии, то финны просто не смогут удержаться на достигнутых рубежах. А также Кудряшов рассказал много чего такого, о чем генерал и понятия не имел, например, о том, какой лютый бардак творился на переднем крае в те два первых месяца войны с Германией, которые Кирилл Афанасьевич провел под арестом.

При назначении командующим седьмой армии Мерецкова, конечно, посвятили в сложившуюся обстановку, которая, в сущности, сделалась уже критической для Советского Союза, потерявшего за эти пару месяцев огромные территории, но никаких подробностей того, как войска дошли до столь бедственного положения, никто не излагал. Наоборот, отовсюду шикали, особенно Мехлис с Булганиным, чтобы даже и спрашивать об этом не смел. Ходило много слухов, причем, самых неприятных. Опять, конечно, все просчеты пытались списать на предателей и шпионов.