Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Ася Учайкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Наконец, на экране возникло лицо Эдд. Фелис опешил – он не узнал свою помощницу.

– Ты где? – спросил он удивленно у нее.

– Уже под вашим кабинетом, в приемной – всхлипнула Эдд.

Фелис тут же вышел к ней. Девушку можно было не спрашивать, где та провела полдня – явно в больнице. На некогда красивое лицо Эдд было наложено несколько швов, мало того, что оно было зареванным, так еще и представляло один сплошной синяк.

– Кто ж тебя так разукрасил? – вырвалось у Фелиса непроизвольно.

– Вам честно сказать или соврать? – вдруг начала грубить всегда корректно вежливая Эдд.

– Скажи честно. Убью гада.

Фелис сжимал и разжимал кулаки.

– Госпожа Марлоу, – всхлипнула Эдд. – Она сказала, это за тот случай в ресторане «Полония». А я ни сном, ни духом, ничего не знаю.

И вдруг Эдд язвительно хихикнула:

– А что там было-то?

А вот Фелису было не до смеха, совершенно не до смеха. Мисс Марлоу так обошлась с его помощницей, что может произойти, если она доберется до Амали? Он тут же набрал номер больницы. Но, услышав бодрый голос Джерри, несколько успокоился. Эта точно не отойдет от девушки, не оставит ее одну.

– Я знал, что это ты ей сказала о снятом номере. Больше просто некому было это сделать, – сказал Фелис укоризненно Эдд. – Только не пойму зачем?

– А разве вы не ее приглашали? – Удивлению Эдд не было предела, она даже всхлипывать перестала. У начальника есть девушка, о которой она даже не догадывалась. Вот же конспиратор.

– Нет, конечно, – хмыкнул Фелис. – Не ее. И мне было совершенно невесело, когда мисс Марлоу появилась в номере. Пришлось ее стукнуть и сбежать.

– А-а-а, – понимающе протянула помощница.

Вот это да, она, пожалуй, впервые ошиблась, неправильно выполнила поручение. Эдд хотела еще что-то добавить, но не успела.

В приемную ворвался один из ведущих менеджеров Фелиса и, не обращая никакого внимания на своего босса, кинулся к Эдд со словами:

– Ребенок? С ним все в порядке?

А та, как маленькая, прижалась к мужчине, пряча свое изуродованное лицо у него на груди:

– С ним все в порядке, меня били только по лицу.

– В суд на гада подам, – взвыл мужчина, ласково прикасаясь губами к губам Эдд.

– Да, да, подавайте – покашлял Фелис, давая понять, что в приемной они не одни. – А я оплачу услуги хорошего адвоката, чтобы не отвертелась. Насколько мне доподлинно известно, обидчик Кензи – госпожа Марлоу сейчас сильно стеснена в средствах.

Тут уже Эдд с восторгом и недоумением уставилась на своего начальника – она-то была убеждена, что ее имени Фелис точно не знает.

– И премию к свадьбе выпишу, – добавил он, наблюдая, как и Эдд, и ее жених слегка смутились.

– Мы хотели, чтобы было все по-человечески – сначала бракосочетание, а уж дети потом, но так получилось, – попыталась оправдаться помощница. – Но боюсь, что месяцев через... Не знаю, захотите ли вы держать беременную в своей приемной. Я стану толстая и некрасивая.

– Да, уж... Как получится, – хмыкнул Фелис, удаляясь в свой кабинет, оставляя Эдд с ее женихом одних...

Джерри забрала домой Амали раньше, чем разрешил врач. Что-то ей в больнице подозрительным показалось. Она не могла сказать, что конкретно, но вызвала такси и увезла свою девочку домой от греха подальше. А потом позвонила Дамиану и рассказала о своих подозрениях. Тот немедленно отправил двух полицейских в больницу в качестве «подсадных уток». Он хоть и накричал на Джерри в очередной раз, но та была неумолима. И оказалось не зря – два здоровых бугая вошли в палату, где дожидались их не менее здоровые полицейские и сразу стали прессовать лежащий на постели манекен.

Сначала Дамиан был в некоторой растерянности, как удалось похитителям так быстро узнать, где находится Амали, ведь те двое, что они арестовали на заброшенной фабрике, ни с кем не переговаривались, никто к ним не приходил, да и вряд ли они знали, куда отвезли чуть живую пленницу. Однако ларчик открывался более чем просто, и два бугая совершенно не были похитителями, а подослала их все та же неугомонная госпожа Марлоу. А ей сердобольная секретарша начальника, где работала Амали, чистосердечно все выложила, и даже указала местонахождение больницы. Два бугая должны были только избить Амали, которая, на взгляд мисс Марлоу, сделала неверные выводы из аудита ее организации...

– Замуж ее надо выдать, пусть рожает детей и воспитывает их, – проворчал Дамиан вслух, когда увели после допроса арестованных в больнице. – А к госпоже Марлоу присмотримся, может, где еще засветится. А пока жаль, но привлечь ее не за что, а хотелось бы...

В больнице Фелису сказали, что Амали забрала домой Джерри Хейли, невзирая на все возражения врачей. И вот он на своей машине летел, как на крыльях теперь уже к своей девушке.

Джерри старалась скрыть свое пренебрежение к Фелису, она сначала просто хотела выставить его за дверь, но потом передумала, пусть поговорит с Амали, может, смогут договориться. Иначе зачем же Фелис Далтон еще приехал если не поговорить? И, вздохнув, проводила в комнату к Амали.

Та лежала на кровати, отвернувшись к стене. Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто пришел. Без таблеток ее чувства были обострены до предела. Она Фелиса узнала бы по дыханию.

– Зачем пришел? Чтобы я выразила тебе свою благодарность в моем розыске? – поинтересовалась Амали злорадно. Ей было все равно, что скажет Фелис, что о ней подумает. Ей было плохо: до безумия хотелось этого мужчину всем телом, всеми фибрами души, но вот только разум, который почему-то не хотел отключаться и дать волю инстинктам, требовал прогнать его. А когда он уйдет в очередной раз, хотелось жалеть себя и выть от безысходности.

– Я к тебе пришел, – не сразу Фелис нашелся что сказать. Он не знал, что делать, впервые растерялся и просто стоял у двери.

– Зачем? – Амали так и не повернулась. – Ты ушел от меня один раз, затем второй. Ты струсил. Испугался разговора. – Амали не кричала, она говорила спокойно и ровно, но каждое слово не просто било, оно стегало, словно кнутом по живому телу, а точнее по душе.

Фелис опустил голову, он молчал, пытаясь хоть что-то придумать в свое оправдание. Он, действительно, уходил от нее, но не потому, что струсил. Что бы он сказал своим родителям, если привел бы в дом ту маленькую худую девушку? И беременную, как он считал. Его бы просто не поняли родители. Впрочем, он и сам себя тогда не понимал.

– Я искал тебя.

– Искал... – Амали презрительно скривила губы. – Ты хоть себе не лги.

– Я искал тебя, – упрямо повторил Фелис. – Сначала пытался найти ту девчонку. А потом тебя – успешную Амали Хейли и несчастную девушку одновременно. Я не знал, кого хотел больше – ее или тебя. Если бы это было возможно, я был бы с вами двумя. Хотя не была та девчонка тогда несчастной. Ты была смелой, уверенной в себе. Только поэтому я полюбил Амали Хейли, ты был полной ее копией.

– Так значит, ты любишь ее, а не меня, вот и иди к ней, – проворчала Амали, но тон ее стал совершенно иным, мягче, ласковее.

– Опять снова, да ладом. Я не могу, Амали. Ведь она – это ты, а ты – это она. Я же не виноват в том, что она и ты – одно лицо. Нет, не так, лица той девчонки я не видел. Наверное, это было правильно. Я не хотел тогда любить никого, а особенно ее. Так получилось, что мою первую влюбленность унизили и оскорбили простыми доводами, а я не смог даже заступиться. Я не был тогда готов, чтобы бороться за свое счастье. Только поэтому ты мне не была нужна. Но я ошибся, причем ошибся дважды. Мне показалось, что ты должна от меня забеременеть. Такое часто случается. Поэтому я отдал тебе все свои наличные деньги, чтобы тебе на воспитание сына хватило. Почему-то хотелось, чтобы у тебя родился мальчик. А ты к ним даже не прикоснулась. Мне пришлось уехать в тот же день, как я покинул тебя, на долгие два года. Но когда я вернулся, каждый день счет проверял.

Фелис вздохнул:

– Но тебе деньги были не нужны, как я понял.

– Ничего себе, не нужны, – возмутилась Амали, как тяжело им жилось все это время, и повернулась лицом к мужчине, продолжавшему стоять возле двери.

Фелис быстро пересек комнату, присел на край кровати и обнял Амали. Пусть кричит, пусть выгоняет, он никуда не уйдет от нее, ни сейчас, ни в будущем:

– Ты моя. Моя! И больше ничья. И больше я тебя никуда не отпущу, что бы ты мне ни говорила. Я люблю тебя.

– Поедем ко мне, – предложил Фелис, продолжая обнимать Амали, и слегка раскачиваясь с ней из стороны в сторону, как с маленькой.

– Нет, – отказалась та.

Он звал к себе, чего никогда раньше не было.

– Почему? – удивленно спросил Фелис.

– Не хочу, – твердо ответила Амали. Она теперь знала, что хочет, а без чего может и обойтись.

– А я могу с тобой остаться? – жалобно поинтересовался Фелис. Он боялся, что ему и этого сделать она не разрешит.

– Оставайся, – как-то безразлично согласилась Амали.

– Почему? – Фелис снова удивился.

– Я хочу побыть с тобой, – вздохнула Амали.

– Что все же я для тебя значу? – переспросил Фелис.

– Я еще не поняла. Так долго ждала тебя, что просто устала от ожидания. И теперь не могу понять, чего хочу от тебя.

– Амали, давай начнем с начала, – предложил Фелис и с надеждой взглянул в ее невероятно синие глаза.

– Не получится с начала, у нас не может быть начала, – Амали не отвела взгляда, и Фелис заметил, как смягчился ее взгляд, а то глаза приобрели глубокий голубой цвет.

Это придало Фелису уверенности:

– С какой опорной точки ты хочешь начать?

И вдруг Амали улыбнулась и весело произнесла:

– Спроси меня, как в ресторане «Ты свободна?»

И Фелис сразу понял, чего хочет она, он сразу произнес:

– Амали, ты не замужем?

– Не замужем... Но какое отношение это имеет к моей работе? – ответила Амали.

И стала ждать, что скажет ей Фелис.

– Никакого, но я хочу тебя видеть в своей постели, – ответил ей тот и, наклонившись к ней, нежно прикоснулся к ее губам.

Амали не отпрянула, не отстранилась, но и на поцелуй не ответил, она чего-то ждала, только Фелис не мог понять, чего.

– А еще я хочу помыть тебя в душе, – неожиданно заявил ей Фелис. – Я хотел сделать это с самой первой нашей встречи.

Он, похоже, удивил Амали, такого ответа она точно не ожидала.

– Почему? – спросила она недоуменно. – Я так плохо пахну?

– Нет, ты пахнешь просто замечательно. Но я буду мыть тебя долго и тщательно, пока ты не начнешь пахнуть так, как раньше, мне надоел запах твоих духов, он все забивает, – улыбнулся Фелис.

– Ты слышишь мой запах? – удивленно поинтересовалась Амали.

– Не только слышу, милая, но и не могу его забыть, – вздохнул Фелис.

– Почему? – Настал черед удивиться Амали.

– Ты часто спрашиваешь «Почему», – погрозил ей пальцем Фелис. – Но я отвечу. В то время ты пахла так неповторимо сладко, только поэтому я запомнил и тебя и твой запах. А теперь пойдем в душ.

И Фелис поднялся на ноги, увлекая за собой Амали. Та покачнулась, резко встав. И мужчина сразу же подхватил ее на руки, ему совершенно не хотелось, чтобы та упала и ударилась. Теперь она ему нужна только здоровой.

Фелис бережно донес ее до душа, выйдя из спальни Амалиа и пройдя совсем немного по коридору, и только там поставил на ноги. Он уткнулся ей в шею и тихо попросил:

– Можно я сам все сделаю, раздену тебя, помою, вытру полотенцем, а потом опять отнесу в спальню.

Амали вдруг стало смешно, как тогда, когда она была с ним впервые – взрослый дяденька, а ведет себя совершенно не так, как подобает взрослым. Ее и тогда вся атрибутика несколько смущала – и эти маски, и игра в молчанку, и нежности, которыми ее одаривал Фелис. И ей вдруг захотелось ни с того ни с сего вернуться именно в то время, где, как ей казалось, ее любили. И она совсем по-детски хихикнула.

– Что-то не так? – насторожился Фелис.

– Все так. А ты меня поцелуешь, когда помоешь? – поинтересовалась Амали, улыбаясь. – Ты меня целовал всего один раз тогда и сейчас чуть-чуть. И каждый раз словно не по-настоящему.

– Это неправда, пять лет назад я тебя исцеловал всю, у тебя тогда все тело было в моих поцелуях, а один раз увлекшись, я даже прокусил кожу на твоем плече, – улыбнулся ей в ответ Фелис.

И расстегнув верхнюю пуговицу домашней рубашки Амали, чуть оголил плечо, но там даже маленького шрамика не осталось. Фелис улыбнулся, а может, забыл и не там ищет, поэтому он быстро расстегнул остальные пуговицы, и, не утерпев, просунул руки под мягкую ткань и погладил спину Амали, прижав к себе и нежно покрывая поцелуями шею и плечи.

– Ты же хотел помыть меня, – снова хихикнула девушка.

– Ты смеешься? – поинтересовался Фелис, отстраняясь от нее.

– Мне немного щекотно, – снова хихикнула Амали.

Фелис снял с нее рубашку, присев, приспустил теплые домашние штаны и снизу глянул на девушку. Нет, вроде все в порядке, не смущается, не пытается прикрыться. Осмелев, Фклис стянул с нее и этот предмет одежды, заставляя переступить ее сначала через одну штанину, потом через другую.

Обнаженная Амали взглянула на Фелиса совершенно открытым нежным взглядом, а потом обхватила себя руками, покрылась мурашками, что каждый едва заметный волосок на ее коже встал дыбом, и крупно вздрогнула. Фелис, как был в одежде, так и кинулся в душевую кабинку воду включать.

– Ты бы разделся, – крикнула вслед ему Амали. – Свой костюм испортишь.

Фелис замер, он не хотел торопиться, обнажаться раньше времени, хотел, чтобы Амали решила сам, что он значит для нее:

– Ты этого хочешь?

– Очень. Я очень хочу, чтобы ты меня помыл, вытер полотенцем, и снова отнес в спальню. Но если ты будешь одетый, как ты меня мыть будешь? Да еще и в туфлях? – и она кивнула на его ноги. – А хочешь, я тебе помогу раздеться, как ты мне только что?

Фелис растерялся – он сильный мужчина, почему-то всегда терялся перед этой, сначала девчонкой, теперь молодой женщиной.

– Я, правда, тебе помогу. Я буду с тобой нежна, – последние слова Амали прошептала.

Фелис шагнул ей навстречу и зажмурился, отдаваясь во власть ее рук...

Затем они с трудом запихнулись вдвоем в душевую кабину и, дурачась, мыли друг друга, сначала просто проводя по мокрым телам руками, словно знакомясь заново. А потом Фелис намылил мочалку самым обыкновенным мылом, даже практически не пахнущим – гели для душа они сразу из кабинки выбросили вон, чтобы соблазна не было воспользоваться ими – и мазнул ею сначала по груди Амали, а потом, повернув ее к себе спиной, провел сначала по шее, а затем по позвоночнику до самых ягодиц, слегка раздвинул их, и мыльной рукой провел по ложбинке. Амали уперлась руками в стенку душа и так замерла – она стояла, не шевелясь.

Фелис прижался к ее спине всем своим телом и прошептал на ухо:

– Любовь моя, я хочу тебя только помыть, а все остальное будет в постели. Я не желаю спешить.

Амали кивнула и шире расставила ноги, давая доступ к своему телу. Фелис чуть не закричал от счастья, подставляя лицо под тугие водяные струи...

– Ты хочешь лежать на спине или стоять на коленках? – поинтересовался Фелис, когда они надурачились в душе и, вернувшись в спальню, улеглись вдвоем на не очень широкую кровать.

– Я есть хочу, – проворчала Амали, переворачиваясь с боку на живот и хитро поглядывая на Фелиса.

– А еда-то в доме есть, или заказывать придется? – совершенно серьезно спросил тот.

– Обижаешь мою маму... – деланно проворчала Амали.

...Джерри открыла дверь, чтобы пригласить детей на ужин, но увидев обнаженную спину Фелиса, тут же тихо прикрыла ее. Видимо, обо всем договорились, и ужин понадобится им не скоро. Хотя, может, и наоборот, они захотят подкрепиться перед...

Джерри улыбнулась своим мыслям и пошла на кухню, она их там подождет немного, книжку почитает. А потом, когда пойдет спать, оставит все на столе, чтобы они, голодные, сами смогли все себе разогреть. Дамиана можно вообще не ждать – этот сыщик если уж начал преследовать добычу, то ее не упустит, и, судя по всему, он знает, кто повинен во всех бедах Амали и в ее похищении. И теперь будет рыть, копать и преследовать, пока не отловит виновных с кучей достоверных доказательств. Все же не первый год замужем.

Джерри вздохнула, опять она останется одна, совсем одна. Она так привыкла быть нужной, что даже слезы навернулись на глаза. Вот только если его девочка доверит ему воспитание своих маленьких деток, она была бы безмерно счастлива. А то, что детки будут, Джерри нисколько не сомневалась. Она вдруг размечталась – трое, нет, пятеро маленьких, и все копошатся вокруг нее. А она им кашу варит, пирожки печет и кисель варит...

Она так размечталась, что даже не заметила, как уснула и во сне ей снились маленькие детки Амали и Фелиса.

– Мама Джерри, накорми нас, пожалуйста.

Над ней склонились два улыбающихся лица. Джерри автоматически глянула на часы, висевшие над дверью. Она продремала всего-то полчаса, улыбнулась – значит, решили подкрепиться до.

ГЛАВА 10

После ужина Амали лежала на спине обнаженной, прямо поверх одеяла на кровати. Она немного смущалась, но совсем немного, что ее так бесцеремонно разглядывает Фелис, сидевший рядом тоже без одежды.  А еще он поглаживал ее то по груди, то по слегка подрагивающему животу.

Фелис хотел спросить ее о чем-то, Амали это видела, но, похоже, не знал, как начать, чтобы не обидеть, и продолжал ласкать Амали, гладя снова и снова то по животу, то по самому его низу, то по бедрам. Когда тянуть больше стало нельзя, он все же проговорил негромко:

– У тебя презерватив есть?

– Нет, – ответила Амали и внимательно посмотрела на Фелиса. Почему он спросил про презерватив? Насколько она помнила, в прошлый раз никаких презервативов не было.

– Ты пьешь противозачаточные? Хотя я зря спросил, ты неделю пробыла в подвале, а потом в больнице, даже если бы и пила...

– Почему ты спросил? – нижняя губа у Амали задрожала, она представила, что сейчас Фелис встанет и уйдет, оставив ее возбужденной и неудовлетворенной.

– Я не хочу, чтобы ты забеременела, – покачал Фелис головой.

– И все? – выдохнула Амали расслабляясь.

– И все, – вздохнул Фелис.

– А если я скажу, что хочу иметь от тебя маленького мальчика, хочу, чтобы он рос во мне. Хочу маленького Фелиса, – прошептала Амали и схватила его за ласкающую руку. – Ты не уйдешь от меня? Я хочу тебя.

– Нет, не уйду, – проговорил мужчина, перехватывая руку Амали и прижимая к своему паху, давая этим понять, что он тоже ее хочет. – Я думал, что не хочешь забеременеть. Забеременеть до брака.

– А у нас и брак будет? – Амали хитро посмотрела на Фелиса, проведя при этом ласковыми пальчиками по его гордо торчащему естеству.

– Будет. И шикарная свадьба, и венчание. А потом детки, – мечтательно проговорил Фелис, откидываясь и подставляясь под ласки. – Но я буду не против, если на свадьбе нас трое будет – ты, я и маленький в твоем животике.

– Фелис, а тебе не кажется, что если мы и дальше будем с тобой разговаривать, то можем проговорить очень долго, и никаких маленьких у нас тогда уже точно не будет. – Добавила Амали весело. – Мне понравилось в первый раз, мы тогда молчали и больше делом занимались.

– Делом, говоришь, заняться, – пробормотал Фелис, устраиваясь рядом с Амали и по-хозяйски обхватывая ее поперек живота. – А давай и вправду будем молчать, как тогда. Мы же понимали друг друга и без слов.

Амали в ответ только кивнула – молчать, так молчать.

Фелис неспешно перевернул Амали на живот, раздвинул ее ноги и уселся между ними. Ему очень хотелось приподнять ее за бедра чуть вверх и войти одним движением в это такое ласковое расслабленное под его руками тело.

Но он только нежно-нежно, насколько мог, провел ладонями по ее исхудавшему телу, стараясь просто погладить его. Тело, как и прежде, было гладким, кожа бархатистой, ни одной родинки, ни одной метки, ни царапинки, ни шрама, ни пятнышка, зацепиться не за что. Ничего нового не появилось. Фелис руками провел вверх к ее плечам. Неужели и от его тогдашнего укуса не осталось ничего? Ан, нет, вот он крошечный, как оспинка, шрамик. Все же оставил метку, только ему заметную. Фелис наклонился и поцеловал место укуса, а потом прошелся по нему языком. В таком положении ему было видно лицо Амали с закрытыми от вожделения глазами – та счастливо улыбалась.

Фелис снова сполз вниз к ее ногам, бедрам, ягодицам. Он слегка раздвинул их – все такая же маленькая дырочка, чуть розовая. Фелис зарычал и уткнулся носом в так сладко пахнущую после душа расщелинку.

Он целовал Амали, вылизывал, просовывая язык сквозь узкое колечко мышц. Девушка под ласковыми руками и юрким языком сначала тихо заскулила, потом начал завывать, затем выгибаться и рычать.

– Фелис, возьми меня, – наконец, простонала она. – Прошу тебя. Возьми меня. Если это не сделаешь ты, то я сама возьму тебя.

Тот негромко рассмеялся и потянул ее бедра на себя, заставляя приподняться. Амали не стала ждать второго приглашения. Она тут же встала на коленки, уткнувшись лбом в подушку и чуть прогнувшись в спине. Фелис, улыбаясь, смотрел на это чудо, которое сейчас, вот еще секундочку и будет его.

– Фелис, ну Фелис, – снова простонала Амали и подвигала бедрами – ей казалось, что ее мужчина делает все слишком медленно. Как можно так долго пристраиваться сзади?

– Сейчас, моя сладкий, – прошептал Фелис. Он обхватил рукой свой возбужденный член, оголил головку, и подставил к розовой дырочке, готовой принять его. Но он не стал спешить и сразу вводить в него свое подрагивающее естество, а провел им вверх вниз, размазывая смазку и смазывая ей же себя для легкого проникновения.

– Фелис, Фелис, Фелис, – Амали в нетерпении подалась навстречу ему. И Фелис сдался...

Он одним сильным движением вошел в Амали и замер, та слегка поерзала, привыкая к нему, принимая его, а затем качнулась сначала вперед, потом назад.

Фелис задвигался, сильными толчками вгоняясь в нее до упора, затем, почти выходя наружу, оставляя внутри Амали только самую малость, только самую головку, и снова входя в нее до основания. Он приблизился к ней, держа ее за бедра, продолжая двигаться резче, жестче.

«Я так долго не выдержу, – мелькнула мысль. – У меня давно не было нормального секса».

А тут еще Амали просунула свою руку снизу и стал гладить Фелиса в такт толчкам по внутренней поверхности бедер, по поджавшейся мошонке, по входящему и выходящему члену, обхватывая его на секунду и отпуская, добавляя немыслимое удовольствие. Она так и стояла, уткнувшись лбом в подушку и периодически, закусывая ее край, когда наслаждение становилось слишком острым и от толчков, и от поглаживаний, и вообще от одной мысли, что его любят.

– Только с Фелисом, вместе с Фелисом, – прошептала она, чтобы как-то приостановить надвигающийся оргазм.

– Со мной, конечно, со мной, – прошептал ей Фелис в ответ и тут же начал сбиваться с ритма. Дыхание стало рваным, тела их покрылись потом и испариной. Фелис наклонился к спине Амалиа и слизнул одну такую маленькую соленую бисеринку, затем прижал ее к себе плотнее одной рукой, а второй погладил ее живот Амалиа, помогая им обоим достичь вожделенной разрядки.

Амали стал сильнее толкаться Фелису в руку и одновременно с большой амплитудой подаваться назад. Еще немного, еще самую малость...

Они оба одновременно сначала застонали, ощущая начало конца, а потом их тела задрожали в сладких конвульсиях, получая то, что они так долго ждали.

Амали, тяжело дыша, упала на кровать, вытягивая ноги и увлекая за собой Фелиса.

– У меня нет сил, чтобы встать, – тихо тот сказал ей, когда смог хоть что-то сказать.

– И не надо, я тебя еще хочу, – прошептала в ответ ему Амали.

А потом Фелис хотел еще раз Амали, а потом снова Амали хотела Фелиса. Забылись сном они лишь под утро. Сил не было ни у одного, ни у второй сходить в душ, чтобы ополоснуться. Вот так, пахнущие любовью они и уснули в обнимку, Амали уткнулся Фелису в ямку под подбородком, А Фелис вдыхал аромат волос Амали.

«А девчонка-то светло-русой оказалась, с такими-то глазами», – неожиданно подумал Фелис перед тем, как проваливаясь в сон.

Он проснулся буквально за минуту до пиканья своего телефона и тут же отключил будильник на нем. Сказывалась многолетняя привычка – во сколько бы ни лег, подъем все равно в семь тридцать, водные процедуры и на работу.

Фелис осторожно вылез из постели, стараясь не потревожить мирно посапывающую Амали. Пусть спит, устала за такую длинную ночь. Он оделся. Ничего, что рубашка вчерашняя, а костюм, брошенный в беспорядке, слегка помялся – по дороге на работу он все равно заскочит домой и переоденется, время еще есть. Впрочем, можно позвонить Эдд и предупредить, что задерживался.

«Ай, – Фелис махнул рукой, – с этой Эдд сейчас тоже ничего не понятно и неясно». Будет работать – не будет. Искать ему нового секретаря – или с прежней помощницей пока помучиться. Все же Эдд при всех ее недостатках была очень организованной и исполнительной.

Он уже собрался уходить, как нащупал в кармане кусочек пластика – чек на цепочке, который он все собирался передать Амали и все у него не получалось. Фелис положил его на подушку рядом с ней, наклонился, легонько коснулся припухших от поцелуев губ. Та только слегка завозилась и засопела. Фелис, не выпрямляясь, втягивал носом запах любимой. Ну, все, пора уходить, а так не хочется.

Он осторожно приоткрыл дверь, она даже не скрипнула, и вышел в коридор.

Стараясь никого не потревожить, пошел по коридору, вошел на кухню, так уж было в этом доме, чтобы попасть в холл, надо было обязательно пройти через кухню, и там Фелис столкнулся с Джерри, которая готовила завтрак.

– Уходите, господин Далтон? – поинтересовалась хозяйка дома и внимательно посмотрела на него.

– Фелис, мама Джерри, – улыбнулся он в ответ, – Фелис меня зовут. Ухожу, у меня встреча с подрядчиком назначена ровно на девять.

– Завтракать будете? У меня все готово. Много времени это не займет, – Джерри тоже улыбнулась в ответ.

– Если можно, то я бы поел, – согласился Фелис, осознавая, что если он сейчас откажется, то до обеда даже перекусить будет негде и некогда.

Придется перебиваться только кофе, который подаст ему Эдд. Опять же, если она будет с утра на работе.

Джерри предложила ему стул и стала расставлять тарелки перед Фелисом, а тот с изумлением смотрел на это изобилие – тут тебе и каша, и омлет, и творожная запеканка, и рогалики с марципаном. А еще Джерри поставила перед ним большую кружку киселя и бокал томатного сока домашнего приготовления на выбор. Фелис удивился, как при таком изобилии Амали удавалось оставаться такой худенькой. Он не брал в расчет, что та несколько дней голодала в подвале. Но и до этого она не обладала крупными формами.

– А можно мне написать записку Амали? – спросил Фелис. – А то я когда уходил, она еще спала, мне не хотелось ее тревожить.

Джерри кивнула на планшет, лежавший на подоконнике рядом с двумя большими букетами роз. У нее рука не поднималась выбросить цветы, хоть те уже завяли и повесили головки.

Фелис усмехнулся:

– Я хотел записку написать от руки, по старинке. Хочу, чтобы она знала, что это сделал я сам, а не кто-то за меня.

Джерри улыбнулась, достала ему из ящика стола, прямо здесь же на кухне, карандаш и листок бумаги. На изумленный взгляд Фелиса ответила:

– Рецепты блюд, что по телевизору предлагают, тоже люблю по старинке записывать...

Амали проснулась, не открывая глаз, она счастливо улыбнулась, а потом пошарила рукой рядом. Поняв, что на кровати она лежит одна, резко села и огляделась. Фелиса не было, вещи его тоже исчезли. Улыбка сошла, а легкая тревога набежала на лицо Амали. И тут она увидела чек на подушке, чек на серебряной цепочке.

– Фелис, – позвала Амали. Ей стало страшно – она одна, и чек на подушке.

– Фелис! – позвала она громче, понимая, что ее тот не слышит.

Амали вскочила, натянула на себя рубашку и, схватив чек, выскочила в коридор.

– Фелис, – позвала она снова. Никто не отзывался.

Амали заглянула в душ, там было сухо, никто туда не заходил.

– Фелис! – закричала она в отчаянии, а потом упала на колени и заплакала.

Она плакала так жалобно и так громко, взывая к небесам, не понимая, за что ей такое наказание. Почему ее опять оставил мужчина, которого она любит, от которого хочет иметь детей? Неужели она настолько плоха?

Она обхватила себя руками и упала на пол. Жить не хотелось.

– Родная моя, что случилось? – Джерри, прибежавшая на шум, опустилась рядом и попыталась прижать к себе плачущую Амали. – Тебе сон плохой приснился?

– Он ушел. Он опять ушел, – сквозь рыдания с трудом произнесла Амали.

– Кто ушел? – Не понимала ее Джерри.

– Фелис, – простонала Амали.

– Конечно, ушел – ему на встречу надо было идти. Но ты плачешь? – Джерри никак не могла взять в толк, почему ее девочка вся в слезах.

Амали показала ей чек на цепочке, который носила на себе пять лет. Джерри узнала этот кусок пластика. Она ничего не понимала – ну, да, все правильно, Фелис оставил чек Амали, он хотел его вернуть ей, Дамиан упоминал об этом. Но почему это так расстроило Амали.

– Не понимаю, – произнесла вслух Джерри, прижимая к себе свою девочку и пытаясь приласкать ее.

– Он тогда также ушел, – продолжала рыдать Амали. – Оставил это и ушел. Понимаешь, исчез на целых пять лет. Я не выдержу еще столько же.

– Глупая, – Джерри вытерла ей слезы. – Он написал тебе записку. Она дожидается тебя на кухне. Пойдем, я покажу ее тебе.

Амали с недоверием посмотрела на Джерри, но слезы тем не менее высохли. Она поднялась и побрела на кухню. Ей стало стыдно за свою истерику, но что поделать, она полюбила этого мужчину и теперь смертельно боялась его потерять.

На маленьком клочке бумаги от руки было написано: «Люблю. Очень люблю. Очень-очень люблю. Буду вечером поздно. Не вздумай уснуть без меня, все равно разбужу. Фелис». Амали почувствовала, как сердечко сразу запрыгало и запело от радости. Глаза сразу нашли часы и отметили, что еще слишком рано, а до вечера еще, ой, как далеко, и надо чем-нибудь себя занять.

– Иди, умойся и приходи завтракать, – ласково скомандовала Джерри. – Смею заметить, что моя стряпня очень понравилась Фелису, и он сделал даже заявку на ужин.

Амали, наконец, смогла улыбнуться:

– Думаю, что и мне твой завтрак понравится. А папа Дамиан?

– Этот сыскной отец домой не приходил, думаю, что к вечеру только объявится. Первый раз, что ли, – махнула Джерри рукой. – Нарыл, видимо, что-то...

«Все, дела на сегодня закончены», – выдохнул Фелис. Он решительно был настроен посетить родителей и решительно заявить им, что собирается жениться, причем в самое что называется ближайшее время. Это в то время он был молодой, глупый, а сейчас, что бы ни сказал ему папа Борис, он ни за что не отступится от своей Амали, даже если придется поспорить с ним. Мама, всяко, будет на его стороне. Точнее, он искренне на это надеялся.