Текст книги "Разреши тебя любить (СИ)"
Автор книги: Ася Северова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 9
Настя
– И что ты предлагаешь, Егор? – понимаю, что не имею права так разговаривать с командиром моего брата, но нервы сдают. – Просто сидеть, сложа руки, и ждать, когда голову Мишки мне по почте пришлют?!
– Ты не кипятись так, я все понимаю и нет, мы не собираемся сидеть и ждать, – Егор Булгаков, командир и лучший друг Миши проявляет просто колоссальное терпение относительно моего поведения. – План по его спасению уже в разработке, ждем отмашки сверху.
– И когда же будет эта ваша “отмашка”? Егор, – голос срывается, слезы застилают глаза, – ты же понимаешь, что времени ждать нет. Прошу тебя, умоляю, придумай же что-нибудь.
Булгаков поднимается со своего места, обходит стол и присаживается на корточки у моих ног, берет мои руки в свои большущие ладони и растирает их, согревая. Странно, до этого момента я даже и не замечала, что замерзла. Нервное это все…
– Настен, услышь меня сейчас, пожалуйста. Я делаю абсолютно все, что моих силах. Поверь. Миха мне как брат. Да и для остальных ребят он не чужой. Мы подключили всех, кого могли. Подняли все свои связи. Мы вытащим его оттуда.
– Но вы можете не успеть…
– Успеем.
После этого выматывающего душу разговора, Егор отпаивает меня чаем, пока мы дожидаемся возвращения Ярослава из отдела кадров. Так как его поездка за мной проходила по документам как рабочая командировка, он за нее должен отчитаться по форме. А это занимает немало времени. Его нет уже часа полтора. Мы с Егором болтаем, вспоминаем приколы из прошлого, связанные с Мишкой. Он всячески старается меня успокоить и отвлечь. За это я ему очень благодарна. И умом я понимаю, что уж он-то реально делает все возможное, чтобы помочь брату. Поэтому мне становится очень стыдно, что я на него так сорвалась.
Раздается громкий стук в дверь. Я вздрагиваю от внезапного звука, но тут же успокаиваюсь. Ярослав заходит в кабинет. По его лицу вижу, что он чем-то жутко недоволен. Брови нахмурены, челюсти сжаты, в глазах полыхает ничем неприкрытая ярость. Ума не приложу что его могло так разозлить. Хотя, я вообще его не понимаю, если честно. И ведет он себя странно. Сегодняшнее утро тому доказательство.
Ложась спать накануне вечером, я, конечно же, завела будильник на телефоне. Ведь еще в дороге мы с Яром обсудили и договорились, что как приедем, сразу же поедем в управление, чтобы поговорить с Егором и узнать последние новости о Мише. Вот только проснулась я вовсе не от будильника, а от ощущения, что на меня кто-то пристально смотрит. Именно оно и выдернуло меня из сна. Распахнув глаза, я заметила Ярослава. Он стоял у изножья кровати и просто смотрел на меня. Молчал и смотрел. Мне стало не по себе от его странного задумчивого взгляда.
– Яр? – настороженно спросила его, – все в порядке?
Но он не отреагировал. Лишь его взгляд ощутимо переместился на мои губы. От волнения провела по ним языком, а Яр гулко сглотнул. Его взгляд был осязаемым. Кожа под ним горела и покалывала. К своему стыду, я почувствовала, как лоно наполнилось влагой и начало пульсировать.
– Когда я до тебя доберусь, – прохрипел Яр, – пощады не жди! Из постели не выпущу, пока не компенсирую все годы ожидания… Заметь не “если”, а “когда”!
От его голоса у меня мурашки побежали по спине, тело само по себе задрожало, меня охватило непреодолимое возбуждение. Признаться честно, впервые Яр сказал мне нечто подобное – развратное, откровенное. Смысл его слов дошел до меня не сразу. Но затем… В тот момент я готова была сдаться. Я даже уже начала сбрасывать с себя одеяло, чтобы подняться и направиться к Яру в его объятия, но он ушел… Вот просто взял и вышел из комнаты.
Я успела встать, заправить кровать, прибраться в комнате, причесаться, а он все не выходил из душа. А когда вышел, от него несло таким холодом, словно он там в ванной со льдом валялся не меньше часа. И как только не отморозил себе ничего…
– Через тридцать минут выезжаем! – и это все, что он мне сказал за утро. Говорю же, странный он.
И вот сейчас стоит, смотрит то на меня, то на Егора и, клянусь, не только мне кажется, что дай ему волю, он кого-нибудь пришибет. Снова молчит. И я молчу. Раз уж мы играем в молчанку, то проигрывать я не собираюсь. Испепеляем друг друга взглядами. Закинув ногу на ногу, дерзко смотрю прямо в глаза Яру. Спустя мгновение уголок его губ дергается в подобии ухмылки. Он качает головой из стороны в сторону и опускает взгляд. Могу поклясться, что в этот момент я слышу беззлобное “Сучка!”. А, судя по смешку, что раздается сбоку от меня, не одна я это слышу.
– Кабинет мне не спалите, голубки, – прикалывается Егор, встает и отходит по другую сторону стола. В этот момент Яр немного расслабляется. Меня же, наоборот, подрывает на одном лишь слове. “Голубки”! Что еще за “голубки”?!
– Что за бред?! Никакие мы не “голубки”! Еще чего! Пф… – даже сама понимаю, что слишком уж явно отрицаю.
– Ну-ну, – продолжает забавляться Булгаков. – Я заметил…
– Да что ты…
– Егор, завязывай, – Яр ухмыляется и усаживается рядом со мной, внаглую отпивает чай из моей кружки. У меня от этого хамского, бесцеремонного жеста просто дар речи пропадает. – Ты позабавишься, а мне с этой бестией в одной квартире ютиться. Лишитесь же медика… – они оба начинают откровенно ржать, а я только и успеваю, что глазками хлопать. Яр аккуратно подносит свою руку к моему лицу, проводит ей снизу по подбородку, приподнимая его. – Прикрой ротик, солнышко, а то муха залетит.
– Да как ты… – чую, сейчас просто взорвусь от негодования.
Набираю в грудь воздуха, чтобы выдать все, что думаю об этих двух… двух… Ух, даже не знаю, как их назвать! Но сказать ничего не успеваю, потому как мне попросту не дают это сделать. Яр, резко подскочив со своего кресла, притягивает меня за затылок и целует. Прямо при Егоре! Боже! Язык Ярослава вытворяет какие-то невероятные вещи, будто гипнотизирует. Иначе не назвать, ведь уже спустя несколько секунд от моего яростного сопротивления не остается и следа. Я чувствую, что просто расслабляюсь в его объятиях и все окружающее уходит даже не на второй, на десятый план. Ловлю себя на мысли, что обнимаю Яра, когда кончики пальцев немного покалывает от того, что я поглаживаю его короткостриженный затылок.
– Хм-хм…
Не так давно в одной научной статье прочитала о специальных браслетах для коррекции поведения. Точнее, изначально они были разработаны именно для этой цели, но позже технологию перекупили и теперь на базе ее создают браслеты на ногу для заключенных, находящихся под домашним арестом. Суть такова, что если условный заключенный выходит за рамки установленного периметра, браслет шарашит его током так, что тот аж подпрыгивает с визгом.
Так вот сейчас это деликатное покашливание, доносящееся со стороны Егора, оказывает на меня аналогичный эффект. Не знаю откуда у меня берутся силы, но мне все же удается оттолкнуть Яра и отпрыгнуть от него на безопасное расстояние.
Губы зудят от страстного поцелуя, во рту все еще вкус Ярослава, меня колотит от стыда и возбуждения. И я сейчас не могу сказать, какое именно чувство преобладает во мне. Но внутренний голосок ехидно подсказывает, что вовсе не стыд… И снова эти гадские бабочки!
– А ты, я смотрю, вообще безбашенный экстремал, – Егор задумчиво трет подбородок, обращая свой взгляд на Яра. – Думаю, что все же есть смысл запросить медика на замену. На всякий “пожарный”, так сказать.
– Ага, – довольно соглашается Костров. – Не она, так Миха добьет.
– Да уж! Про Миху-то я и не подумал. Ох, и не завидую я тебе, Лазарь. Попал ты, конечно…
– Да давно уже попал, – соглашается Яр, а я все стою и понять не могу о чем они. Еще и “Лазаря” какого-то приплели.
– А ничего, что я тоже тут? – возмущенно высказываюсь из своего уголка, куда отошла от греха подальше. А то чем черт не шутит, опять Яр набросится на меня, а отказывать ему раз за разом становится все сложнее…
– Ничего, Настюш. Ты нам не мешаешь, – угорает надо мной Ярослав.
– Вообще-то, это был риторический вопрос!
– Вообще-то, – копирует мой голос Яр. Снова! Бесит! – Я в курсе!
– Вообще-то, валили бы вы из моего кабинета. Оба! – Егор прерывает нашу перепалку. – Мне работать надо. Но сначала слушайте сюда! Ты! – указывает на Яра, – глаз с нее, – указывает на меня, – не спускаешь. Никуда ее одну не отпускаешь. А лучше пусть дома посидит дня три, пока мы Миху вытаскивать будем.
– Принято, – кивает Костров.
– Теперь ты, – смотрит на меня и замолкает. – Просить тебя вести себя хорошо и слушаться Яра бесполезно, да? Не отвечай, это так, мысли вслух. Сидишь в квартире Ярослава, носа никуда не показываешь, никому не звонишь и не пишешь со своего телефона. А знаешь что, оставь-ка его лучше тут, у меня в сейфе полежит.
– Нет! – возмущаюсь и прижимаю к себе смартфон как самую родную вещь на свете. – Там же вся моя жизнь!
– Печально, конечно, что вся твоя жизнь заключается в этом, – указывает на телефон, протягивает руку, – но это для твоей же безопасности.
Отдаю свой телефон Егору, он тут же его выключает и кладет в сейф. Взамен дает мне старинный кнопочный телефон.
– Вот, держи. Тут забиты наши номера. Яра, мой, – перечисляет, – Ромыча и Макара.
– А эти двое там нахрена? – рычит Ярослав.
– Так надо!
– Не надо! – спорит.
– Это приказ! – сурово басит Булгаков и к моему удивлению Яр кивает и замолкает. Круто! Вот это “волшебная кнопочка”. Надо будет как-нибудь попробовать и протестить эту заветную фразу на Кострове. Вот он будет в шоке! – В случае, если мы с Яром недоступны, набираешь этим двум.
– Понятно, – вяло соглашаюсь. Ну, а куда деваться. Мне сейчас только соглашаться и приходится. – Егор, а, может, я все же в гостинице поживу, если домой нельзя? Или на даче? Я даже выходить никуда не буду, честно-честно. Рому или Макара попрошу, чтобы они мне продуктов привезли и буду сидеть, как затворница. Обещаю. Можно? – достаю из арсенала свою самую жалостливую “моську” и направляю на Булгакова.
– Неа, не прокатило, – смеется Егор. – Тобой рисковать нельзя. Мне Миха голову скрутит, если с тобой что-то случится. А затем приделает ее обратно и снова скрутит. Да и, к тому же, у меня дома такая же вот сидит и каждый день такими рожицами меня разводит на то, что ей нужно. У меня иммунитет.
– Черт! – смеюсь, – но не попытаться я не могла.
– Отлично получилось, кстати, – Егор щелкает меня по носу, как делал это с давних времен, когда я была совсем маленькой девчонкой. – Далеко пойдешь, манипуляторша. Все, забирай, Отелло!
Отелло? Это он Яру, что ли? Поворачиваюсь и снова натыкаюсь на бешеного Кострова. Что опять не так-то?! Надо бы ему валерьяночки попить курс, а то и два. Совсем нервишки расшатались у мужика.
Схватив меня за локоть, не самым аккуратным способом, конечно, но возмущаться сейчас – это чистой воды самоубийство, ведет меня к машине. Молчит. Меня начинает напрягать его молчание. Лучше бы орал на меня, а то так фиг знает, чего от него ожидать. В машине тоже молчит до самого дома. Прорывает его уже в квартире.
Стоит только двери захлопнуться, как на меня налетает ураган! Яр прижимает меня к стене всем своим телом. Я чувствую, как мне в живот упирается его напряженный член. Он смотрит мне в глаза и я понимаю, что это конец! Конец его выдержке и контролю. На меня сейчас смотрит совершенно обезумевший Ярослав. Я молчу, чтобы не спровоцировать его еще сильнее. Хотя, куда уж сильнее! Между нами и так воздух уже искрит и потрескивает. Яр рвано дышит. Он настолько близко от меня, что я вдыхаю каждый его выдох. Несмотря на ситуацию в целом, на мое положение в данный момент и состояние Яра, я все же нахожу это странно возбуждающим. На меня все это действует словно мощнейший афродизиак, впрыснутый прямо в кровь. Каждая клетка моего тела пульсирует. Организм работает на пределе. Кожа пылает. Кажется, проведи Яр по мне рукой, я вспыхну.
От частого прерывистого дыхания сохнут губы. На автомате облизываю их и по привычке закусываю нижнюю. Этот жест привлекает внимание Ярослава. По его расширенным зрачкам, заполонившим всю радужку, понимаю, что вот он, тот самый триггер… Спусковой крючок, что активирует в Яре режим безумия. Он грубо набрасывается на мою шею и всасывает нежную кожу. Затем прикусывает ее и снова всасывает, наверняка, оставляя на ней яркий след. Будто свое клеймо на мне оставляет.
– Моя! – рычит мне прямо в губы и затягивает меня в глубокий, развратный поцелуй.
Глава 10
Яр
Настя дрожит. И эта ее дрожь – самое сладкое доказательство ее возбуждения. Она хочет меня также, как и я ее. Противится, упрямится, но хочет. Знаю, что любит. Это видно в каждом ее взгляде на меня, в каждом прикосновении. Тогда к чему все эти игры, не пойму? Нахрена приплетать этих двух балбесов? Рычу ей в губы, покусываю их. Бесит, сучка! Как же она меня бесит! Придушил бы нахрен, да только сам потом подохну ведь без нее! Угораздило же вляпаться в малолетку! Наглую, своенравную, бесячую малолетку!
– Сучка! – хриплю, едва прерываю поцелуй, чтобы позволить Насте вдохнуть. – Нахера все это устроила, а? – со всей дури луплю рукой по стене вблизи ее лица. Она вздрагивает и шире распахивает глаза.
– Ты что творишь? – вспыхивает за мгновение. Бестия! – Какого черта вообще происходит?! Ты совсем обнаглел, Костров? – бьет меня своими маленькими кулачками в грудь, а мне и такая ласка от нее приятна. – А ну отвали от меня!
– Мечтай! – заявляю, грубо прижимаю к себе и сминаю ее попку, обтянутую джинсами. Сорвать бы их с нее. Один хрен, ни черта не скрывают. Только мужиков распаляет своими шмотками. Вот, двое уже повелись!
Вспоминаю разговор с Ромычем и Макаром. Блядь, чуть с катушек не слетел, когда Мак высказал свое гребаное мнение о том, какая Настя стала “клевая девчонка” и что он всерьез задумывается с ней замутить. Как не убил его, сам не понимаю. Благо, Ромыч стоял рядом и что-то такое прочел в моих глазах, что тут же осадил брата. А меня еще долго штормило после этого. Пока заполнял отчет по командировке в отделе кадров, пока шел в кабинет к командиру. И вот, вроде, в пылу привычного спора с Настей в кабинете у Егора меня немного отпустило. Пока Егор не отдал Насте телефон с номерами для экстренной связи, среди которых оказались и номера ребят. Меня снова накрыло. А потом эта коза сама заговорила о Ромке с Макаром. Типа свалит к себе на дачу, а эти два брата-акробата будут ей продукты возить, да развлекать ее там. Жить она со мной, видите ли, не хочет! Это стало последней каплей. Еле дотерпел до дома, чтобы высказать ей все. Думал, придушу прямо у двери, а вышло… Вышло то, что чуть не трахнул ее там же…
Остановился лишь потому что вдруг понял каким мудаком буду выглядеть в ее глазах, если не тормозну и возьму ее там, где мы стоим – в коридоре у стены. Она ж не девка проходная. Она моя… Моя! Но, блядь, какого хера эта “Моя” вдруг тянется к другим мужикам?! Что за тяга к Макару с Ромой?
– Какого хрена у вас с Маком происходит? – ору на нее, срывая злость и неудовлетворение.
– Чего? – удивляется, – Совсем крыша поехала? С чего вдруг такие вопросы?
– Так ты ответь, а не юли!
– А я должна отчитываться перед тобой о том, что меня связывает с другими мужчинами? – еще и дерзит коза! Знает же, что с огнем играет. Видит и все равно продолжает. Понимаю, что давить бесполезно, в позу встала. Надо мягче. Может, тогда услышу ответ на свой вопрос.
– Не отчитываться, – сбавляю обороты, – просто ответь, прошу. Я сегодня другу чуть рожу не разбил за то, что он сказал. И тут еще ты темнишь… – прижимаюсь лбом к ее лбу, смотрю в глаза, ищу там ответы.
– Так это из-за него ты все это здесь устроил? – злится. Только в глазах помимо злости еще и разочарование таится. – Что он сказал тебе такого, что ты с катушек слетел, психопат?
– Мак сказал, что ты классная девчонка и он намерен начать за тобой ухаживать, – скрипя зубами сознаюсь. Жесть. Проговорил это вслух и сам понял ответ на свой вопрос. Нет у них ничего, раз он только “собирается”. – Я ревнивый идиот, да?
– Есть такое! – Настя смеется, протягивает руки и обнимает меня. Сама. Кайф. – Хочешь правду? – говорит шепотом, я киваю. – Между мной и Маком ничего нет и никогда не было. Как и с его братом. Так, болтали и угорали, в основном, когда вы все тусили с Мишей. Ничего более.
– Спасибо, – говорю и прижимаюсь губами к ее нежным губам. Не отталкивает, поддается. – Хочешь тоже правду?
– Угу, – соглашается, но не спешит отстранятся от меня, гладит своими губами мои. Бля, нежность запредельная. Можно мне застыть в этом моменте и остаться тут подольше? Но, спустя мгновение, Настя все же отстраняется от меня и смотрит вопросительно, ожидая той самой “правды”.
– Все, что тут только что произошло, это не из-за Мака, – считаю нужным прояснить ситуацию, чтобы Настя не напридумывала себе всякой херни. У нее фантазия ого-го, а мне потом снова разгребать. – Точнее, не только из-за него. Из-за тебя… Из-за меня… Из-за нас! Не мог больше сдерживаться. И так был на пределе. Столько времени проводить практически наедине с девушкой, которую люблю и адски хочу, но она все никак не сдается и не подпускает к себе… – сам не замечаю, как перехожу на хриплый шепот, глажу лицо своей девочки ладонями, постепенно переходя на нежную шею, – а тут еще друг делится своими намерениями в ее адрес…
– Понятно… – также тихо отвечает Настя, подставляясь под ласку, словно кошечка.
– Настюш…
– М? – глаза прикрыты.
– Разреши, малыш?
– Что разрешить?
– Разреши тебя любить, маленькая? Хватит бегать, а? Мучаешь же не только меня, но и себя. Позволь уже “нам” случиться… – не дожидаясь ее ответа, снова целую. Теперь не грубо, не властно, как было до этого. Я немного успокоился и теперь хочу, чтобы девочка почувствовала всю мою нежность, на которую я способен. Только для нее.
– Страшно, Яр…
– Чего боишься, Настюш?
– Тебя… Я боюсь тебя.
Вот это новости! Стою в ступоре. Настя ловит этот момент, подныривает под мою руку и выбирается из моего капкана. Отходит от меня на пару шагов, а чувство, что на другую планету умотала. Так и хочется вернуть обратно, на свое место. Стоит ведь только протянуть руку и… Но я стою, не двигаюсь. Давить нельзя! Хватать нельзя! Будем разговаривать!
Снимаю куртку, вешаю в шкаф, разуваюсь. В пылу нашей небольшой пикантной сцены даже не подумал о том, что все еще в кроссовках и верхней одежде. Настя тоже еще в куртке. Подхожу к ней медленно и аккуратно, чтобы не спугнуть. Захожу за спину, кладу руки ей на плечи. Она вздрагивает. Стягиваю с нее куртку, стараясь не прикасаться к ней, чтобы не нервировать ее еще больше. И так вон всю трясет. Я понимаю, что она имела в виду, сказав, что боится. Сам понимаю, что косяков за мной много. Но как ей объяснить, что тогда по-другому поступать я не мог?
Ладно, разберемся. Будем действовать по ситуации.
Беру Настю за руку, молча веду в гостиную. Напрягается, останавливается и пытается выхватить свою руку.
– Я не пойду! – заявляет взволнованно и даже немного испуганно.
– Куда ты не пойдешь? – реально не понимаю ее напряга.
– В спальню… Я не пойду с тобой в спальню!
– Я тебя туда и не тащу, – подхожу и обнимаю ее. Риск, говорят, благородное дело. Вот и я рискнул. Обнял и меня не оттолкнули. Наоборот, Настя прячет личико у меня на груди, обнимает в ответ. – Малышка, давай поговорим, а? Я понимаю, что много чего натворил и у тебя есть полное право мне не доверять и бояться прыгать в этот омут под названием “отношения и брак”…
– Брак? – слышу удивление в ее голосе. Настя поднимает голову, встречаемся взглядами. Есть контакт!
– Ну, а ты думала!? – подмигиваю, чтобы немного разрядить обстановку. Всерьез задумываюсь над тем, а не перейти ли мне в саперы? Опыт обезвреживания бомб замедленного действия у меня будет огромный. Настя мне его обеспечит. – Я был серьезен, когда говорил, что ты моя. Когда говорил, что строю для нас дом. Не для себя и какой-то там девушки в будущем, а для тебя и меня, для нашей семьи. – Настя продолжает смотреть на меня и внимательно слушает. Кстати, уже и не выглядит как загнанный зверек. Немного расслабляется в моих объятиях. Смелею и начинаю поглаживать ее по спине, с каждым движением спускаясь все ниже… Хочу! Хочу снова вернуть ту возбужденную, чувственную малышку, что полыхала от желания там, в коридоре. – Я прошу тебя дать мне шанс… Дать нам шанс! Ты же знаешь, что по отдельности мы не сможем быть по-настоящему счастливыми. Только вместе. Так доверься мне… – наклоняюсь, практически прижимаюсь к ее губам в надежде, что не оттолкнет. – Не бойся, доверься мне, Настюш… Я не подведу.
– Обещаешь? – робко спрашивает моя девочка.
– Клянусь! – говорю и, наконец, целую желанные губы.
Настя не сопротивляется, отвечает на поцелуй. Ее язычок проходится по моим губам, даря невероятную ласку. Казалось бы, не самый пошлый жест, но член готов порвать штаны. Притягиваю свою любимую девочку к себе максимально близко. У меня тело совершенно отказывается подчиняться мозгу. Мозг кричит “аккуратнее, не спугни!”, а руки бесстыдно трогают, гладят, мнут желанное тело, податливо подставляющееся под мои не самые нежные сейчас прикосновения.
Тихий Настин стон срывает к чертям все барьеры. Подхватываю ее под попку, она тут же крепче цепляется за мою шею и обхватывает меня ногами. Одной рукой придерживаю ее за талию, другой фиксирую затылок и, не прерывая поцелуй, на ощупь, не глядя, иду в сторону спальни. Да, знаю, Настя не хотела туда идти. Но не в гостинной же продолжать…
Ногой открываю дверь спальни, подхожу к кровати и аккуратно укладываю на нее свою драгоценную ношу. В спальне полумрак, но мне отчетливо видны Настины испуганные глаза. Черт! Неужели поспешил? Но ждать я уже просто не мог! Ну это же издевательство какое-то! Я уже руки себе стер дрочить в ванной по три раза в день! Так себе, конечно, оправдание. Но, как говорится, что имеем…
Чтобы не дать Насте возможности передумать, падаю рядом с ней на кровать и вновь припадаю к ее губам. Подмяв под себя, целую жадно, рязвязно. Распаляю Настю так, чтобы у нее и мысли не было остановить меня. Знаю же, что и сама хочет. Тело ее не просто говорит за нее, оно кричит! Чувствую, как Настя расслабляется подо мной, гладит меня по спине и затылку. У меня мурашки от того, как она, запустив руки под мою футболку, проходится ноготками по моей коже. Бля, да я готов только от этого кончить. Но рано! Рано!
Нехотя отрываюсь от сочных розовых губ, что припухли от поцелуев. Уверенно смотрю Насте в глаза и расстегиваю сначала пуговицу на ее джинсах, затем и молнию. Медленно веду бегунок вниз, давая ей возможность меня остановить. В душе, конечно же, надеюсь, что она не тормознет меня. Но…
– Постой! – Настя хватает меня за руки, останавливая. Нервничает, закусывает нижнюю губу и взволнованно смотрит на меня. – Подожди, Яр, Яричек… – шепчет.
– Малышка, – торможу себя и не даю себе психовать. Это же Настя, моя девочка. Понятно, что волнуется. Значит, надо успокоить. – Ну чего ты так напряглась вся, – возвращаюсь к губам. Ласкаю и нежно целую, ловлю ее шумное, рваное дыхание. – Я люблю тебя, девочка моя. Меня сейчас просто разорвет, если я не окажусь в тебе. И это будет на твоей совести! – кусаю ее за ушко, а Настя тихо хихикает. Снова расслабляется в моих руках. – Ах, тебе смешно? – еще укус и тут же зализываю его, наблюдая, как нежная кожа покрывается мурашками.
– Ай, щекотно, Яр! – смеется, а сама подставляет шейку под мои губы. – А-а-ах… – а вот это уже был стон. Да такой томный, хриплый и порочный, что у меня сердце удар пропустило.
– Ну так что? Будешь брать грех на душу, м? – просовываю руку под ее футболку, поглаживаю животик, дохожу до груди, слегка сжимаю.
– Что-то не хочется мне так грешить…
– Это значит “да”? – приподнимаюсь, смотрю ей в глаза. Там уже нет страха, там желание… – Можно?
– Да… – резко стягиваю с нее футболку, бросаю на пол, следом летит лифчик. У меня руки трясутся от предвкушения. Сам себе завидую, что вот уже через несколько минут я окажусь внутри той, о ком бредил и мечтал столько лет. Тянусь к молнии на джинсах…
– Подожди! – да ну нахрен! Снова?
– Ты смерти моей хочешь? – припадаю лбом к ее животу и в буквальном смысле выстанываю свой вопрос, потому что яйца уже просто ноют дикой болью от накопившейся спермы, а член ломит от стояка и невозможности получить разрядку. А эта застранка смеется!
– Мы, кажется, уже обсудили, что я такой грех на душу брать не стану, – поглаживает меня по лицу, когда я поднимаю голову и смотрю на нее. Снова волнуется. – Просто… просто я сказать хотела…
– Что? – спрашиваю тихо, чтобы не спугнуть, потому как там явно какое-то важное откровение будет. – Я слушаю, Настюш.
– Я… – мнется, закрывает лицо ладонями и сквозь них я слышу то, чего вообще не мечтал от нее услышать. – Я тоже тебя люблю… Просто решила, что ты должен знать.
– Хм… я хоть и знал это, – подтягиваюсь выше, аккуратно отвожу Настины ладони от ее милого личика, – но все же услышать от тебя в сотни раз приятнее. Люблю тебя.
А дальше я просто даю себе полный карт-бланш. Точнее, его мне дала Настя своим признанием. Я лишь его реализую.
Спускаюсь поцелуями от Настиных губ к шее, плечам. Ниже… У нее просто охренительная, умопомрачительная грудь! Втягиваю в рот один сосок, Настя стонет, выгибается мне навстречу. Второй рукой массирую другую грудь, продолжая ласкать языком, посасывать и покусывать первую. Подарив смачный поцелуй второй груди, наконец, добираюсь ниже. Джинсы… Дабы снова не услышать “Постой”, просто срываю их к хренам вместе с трусиками. Настя ошарашенно ойкает, но ее “Ой!” сменяется сладким, томным “Ах!”, когда я наклоняюсь и провожу языком по ее мокрым складочкам, собирая влагу. Она такая мокрая там и вкусная… Осознание того, что Настя течет от моих ласк, от того, что желает меня, напрочь срывает башню. Несколько раз щелкнув языком по напряженному клитору, отстраняюсь под ее разочарованный вздох. Но лишь на минуту, чтобы стянуть с себя всю одежду.
Футболка – долой! Джинсы стаскиваю с себя вместе с боксерами. Член шлепает головкой по животу. Морщусь от внезапной вспышки боли. Обхватываю его ладонью, провожу несколько раз вверх-вниз.
Возвращаюсь на кровать к своей девочке. Накрываю ее собой, устраиваюсь между ее разведенных ног. Веду головкой между блестящих от смазки складочек, надавливаю ей на клитор. Настя хрипло стонет. Наклоняюсь, целую ее, имитируя языком все то, что буду делать в ней членом.
– Насть, я чист. Можно без резинки, а? – отрываюсь от сладких манящих губ, задаю вопрос. Опускаю одну руку ниже и большим пальцем ласкаю клитор, чтобы градус Настиного возбуждения не спадал. Хоть бы согласилась? Я так долго ее хотел, что совсем тяжко от мысли, что впервые попробую ее через презерватив. – Хочу по-настоящему, по-живому. Кожа к коже…
– Дааа… – не то ответ, не то стон… Будем считать ответом.
Встаю на колени между Настиных ног, подтягиваю ее ближе. Блядь, какая же красивая! Везде! Раздвигаю пальцами нижние губки, направляю член в узкую, розовую дырочку, которая сочится смазкой. Как только головка входит, на секунду замираю, наслаждаясь теплом и теснотой, а потом делаю резкое движение бедрами вперед, входя полностью, на всю длину. Меня оглушает Настин крик. И это, блядь, уже не стон. Так не кричат, когда приятно! Так кричат, когда больно. Да ну нахрен!
– Насть? – хриплю, глядя на то, как из уголков ее глаз вытекают слезинки. – Я первый?
