Текст книги "Астрид Линдгрен. Лучшие сказки"
Автор книги: Астрид Линдгрен
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)
⠀⠀ ⠀⠀
Медленно сгущались сумерки. Весь день Карлсон отсутствовал. Видно, он хотел, чтобы домомучительница как следует отошла после «курощения блинами».
Малыш пошёл с дядей Юлиусом в железнодорожный музей. Дядя Юлиус очень любил этот музей, и Малыш тоже. А потом они вернулись домой и поужинали вместе с фрекен Бок. Всё шло чин чином – Карлсон не показывался. Но когда Малыш отправился в свою комнату, его там ждал Карлсон.
По правде говоря, Малыш ему даже не обрадовался.
– Ой, до чего же ты неосторожный! – сказал он. – Зачем ты сегодня прилетел?
– Как ты можешь задавать такие глупые вопросы? – удивился Карлсон. – Да потому, что я собираюсь у тебя ночевать, разве это не понятно?
Малыш вздохнул. Весь день он ломал себе голову, как уберечь Карлсона от Филле и Рулле. Может, надо позвонить в полицию? Нет, это не годится, потому что тогда обязательно придётся объяснять, почему Филле и Рулле хотят поймать Карлсона, а это просто опасно.
А вот Карлсон не ломал себе голову и не боялся. Он стоял у окна и с невозмутимым спокойствием выкапывал персиковую косточку, чтобы очередной раз выяснить, насколько она проросла за сутки. Но Малыш был в самом деле очень напуган.
– Я просто не знаю, что нам делать, – сказал он.
– Это ты про Филле и Рулле? – спросил Карлсон. – Зато я знаю. Есть три способа воздействия – курощение, дуракаваляние и озверение, и я собираюсь применить их все.
Малыш считал, что лучше всего притаиться. Он надеялся, что Карлсон просидит эту ночь у себя в домике на крыше, что он притаится как мышь. Но Карлсон ему сказал, что из всех дурных советов, которые ему давали, этот самый худший.
Однако Малыш не сдавался. Дядя Юлиус подарил ему кулёк карамелек, и он рассчитывал, что с его помощью ему удастся переубедить Карлсона. Он помахал кульком перед самым носом Карлсона, чтобы его соблазнить, и сказал не без задней мысли:
– Ты получишь весь этот кулёк, если полетишь домой и ляжешь спать.
Но Карлсон отпихнул руку Малыша.
– Фу, до чего же ты противный! – воскликнул он. – Мне не нужны твои паршивые карамельки. Не воображай только, что я хочу их получить!
Он печально скривил рот, отошёл, забился в дальний угол и сел на скамеечку.
– Я и не знал, что ты такой противный, – сказал он. – Так я не играю.
Малыш пришёл в отчаяние. Ничего более ужасного, чем «так я не играю», быть не могло! Малыш тут же попросил прощения и постарался снова развеселить Карлсона, но ничего не получалось. Карлсон дулся. Он был упрям.
– Ну, я просто не знаю, что ещё можно сделать, – сказал в конце концов Малыш в полном отчаянии.
– Я зато знаю, – сказал Карлсон. – Конечно, не наверняка, но вполне возможно, что я буду играть, если ты сделаешь мне что-нибудь приятное… да, пожалуй, сойдёт и кулёк карамелек.
Малыш сунул ему кулёк, и Карлсон согласился с ним играть.
– Гей-гоп! – крикнул он. – Ты и представить себе не можешь, что будет! Сейчас приготовим всё, что надо.
«Раз Карлсон останется ночевать, я должен постелить себе на диване», – подумал Малыш и побежал в комнату Боссе, но Карлсон остановил его. Он сказал, что не стоит стелить: сегодня ночью всё равно никто не будет спать.
– Никто, кроме домомучительницы и дядюшки, которые, я надеюсь, будут спать мёртвым сном, потому что нам придётся и пошуметь, – пояснил Карлсон.
Дядя Юлиус действительно рано отправился в спальню. Он очень устал – он ведь так плохо спал прошлой ночью и провёл потом весь день на ногах. И фрекен Бок нуждалась в отдыхе после волнений булочного и блинного «курощения». Она тоже рано удалилась к себе, вернее, к Бетан в комнату: мама решила, что фрекен Бок на время их отъезда будет там спать.
Но прежде чем удалиться на покой, они оба, и дядя Юлиус и фрекен Бок, зашли к Малышу пожелать ему спокойной ночи, а Карлсон, услышав их приближение, спрятался в шкаф. Он сам счёл, что так будет умнее.
Дядя Юлиус зевнул и сказал:
– Надеюсь, нас опять посетит гном с красным зонтиком и навеет на всех нас сон.
«Можешь не сомневаться», – подумал Малыш, но вслух сказал:
– Спокойной ночи, дядя Юлиус, желаю тебе хорошо выспаться! Спокойной ночи, фрекен Бок!
– И ты сейчас же ложись. Спокойной ночи, Малыш!
И они оба удалились.
Малыш быстро надел пижаму – на всякий случай, если фрекен Бок или дядя Юлиус вдруг вздумают встать посреди ночи и посмотреть, спит ли он.
Малыш и Карлсон решили обождать, пока фрекен Бок и дядя Юлиус не заснут, поэтому они сели играть в подкидного дурака. Но Карлсон всё время жульничал и хотел только выигрывать – «а то я не играю». И Малыш по возможности давал ему выигрывать, а когда в конце концов тот всё же раз проиграл, то быстро смешал карты и сказал:
– Сейчас нам играть некогда, пора приниматься за дело.
За это время дядя Юлиус и фрекен Бок успели уснуть – гном с зонтиком не нарушал их покоя. Карлсон долго ходил от одной двери к другой, прислушиваясь к их храпу.
– Знаешь, кто лучший в мире храпун? А ну-ка, угадай! – скомандовал Карлсон, а потом изобразил для Малыша, как храпит дядя Юлиус и как фрекен Бок.
– «Брр-пс-пс» – это дядя Юлиус, а у фрекен Бок храп звучит совсем по-другому: «Брр-аш, бррр-аш!»
Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него всё ещё был большой запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, необходимо спрятать кулёк в какое-нибудь надёжное место, чтобы не думать о нём, когда придёт время действовать.
– Понимаешь, ведь мы ждём воров, – объяснил он. – У вас нет несгораемого шкафа?
Малыш сказал, что, если бы у них был несгораемый шкаф, он запрятал бы туда прежде всего самого Карлсона, но, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет. Карлсон задумался.
– Я положу кулёк к дядюшке, – решил он наконец. – Когда они услышат его храп, то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти.
Когда он приоткрыл дверь спальни, «брр-пс-пс, брр-пс-пс» зазвучало куда громче и ещё более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с кулёчком в темноте. Малыш стоял и ждал.
Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса.
– Ну что ты, Карлсон! – ужаснулся Малыш. – Зачем ты их взял?
– Неужели ты думаешь, что я могу доверить свои карамельки человеку с зубами! – сказал Карлсон. – Представь себе, что дядюшка проснётся ночью и увидит мой кулёчек! Если зубы у него под рукой, он их мигом наденет и начнёт грызть конфеты одну за другой. Но теперь он, к счастью, не сможет этого сделать.
– Дядя Юлиус и так никогда в жизни бы этого не сделал, – поручился Малыш. – Он ни за что не взял бы ни одной чужой конфетки.
– Дурак, он решил бы, что это его посетила фея из страны сказок и принесла ему гостинцы, – сказал Карлсон.
– Да как он мог бы это подумать, раз он сам купил мне эти карамельки? – возмутился Малыш, нс Карлсон не желал ничего слушать.
– Кроме того, мне всё равно нужны эти челюсти, – сказал он. – А ещё мне нужна крепкая верёвка.
Малыш сбегал на кухню и принёс верёвку для сушки белья.
– А зачем тебе? – спросил Малыш, сгорая от любопытства.
– Хочу сделать капкан для воров, – ответил Карлсон. – Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров.
И он показал, где он собирается его соорудить: в узеньком тамбуре у входной двери, соединённой аркой с прихожей.
– Вот именно здесь, и только здесь, – сказал Карлсон.
С каждой стороны арки в прихожей стояло по стулу, и теперь, когда Карлсон приступил к сооружению уникального и весьма хитроумного капкана для воров, он протянул на небольшой высоте от пола несколько раз бельевую верёвку между этими стульями и хорошенько её закрепил. Если кто-нибудь в темноте войдёт в дверь и захочет пройти в прихожую, то обязательно споткнётся об это заграждение и упадёт.
Малыш помнил, как в прошлом году к ним забрались Филле и Рулле, чтобы их обокрасть. Они открыли дверь с помощью длинной проволоки, которую просунули в щель почтового ящика, и подцепили ею «собачку» замка. Наверно, и на этот раз они захотят попасть в квартиру таким же образом. Что ж, будет только справедливо, если они запутаются в протянутой верёвке.
– И вообще я зря волнуюсь, – сказал он. – Ведь когда Филле и Рулле начнут возиться у дверей, Бимбо так громко залает, что разбудит весь дом, и они бросятся наутёк.
Карлсон поглядел на Малыша так, словно не верил своим ушам.
– Ах вот как? – сказал он строго. – Выходит, я зря делал капкан для воров! Нет, так я не играю. Собаку надо немедленно убрать.
Малыш всерьёз рассердился:
– Что ты несёшь! Куда мне её деть! Ты об этом подумал?
Тогда Карлсон сказал, что Бимбо может провести ночь в его домике на крыше. Ляжет на его диванчик, будет себе спать и тихо посапывать. А утром, когда Бимбо проснётся, Карлсон принесёт ему фарш, он обещает. Пусть только Малыш образумится и согласится отправить к нему Бимбо.
Но Малыш не образумился. Он считал, что отсылать Бимбо из дома – безобразие. А кроме того, как здорово, если Филле и Рулле наткнутся на лающую собаку!
– Ты хочешь всё испортить… – горько сказал Карлсон. – Никогда не даёшь мне повеселиться вволю! На всё ты говоришь: «Нет, нет, нельзя». Ты мне только мешаешь. Я не могу уже ни курощать, ни низводить, ни валять дурака, ничего не могу! Тебе на всё наплевать, лишь бы твой щенок налаялся всласть и поднял бы ночью переполох.
– Да разве ты не понимаешь… – начал было Малыш, но Карлсон его перебил:
– Так я не играю! Низводи сам, как умеешь, а я так не играю.
Бимбо сердито заворчал, когда Малыш вынул его из корзинки, потому что ему хотелось спать, и последнее, что увидел Малыш, когда Карлсон вылетел с собакой в руках, были два больших недоумевающих глаза.
– Не бойся, Бимбо! Я скоро возьму тебя назад! – кричал Малыш, чтобы утешить не то себя, не то Бимбо.
Карлсон вернулся через несколько минут в прекрасном настроении.
– Привет тебе от Бимбо. Угадай, что он сказал? «Как у тебя уютно, Карлсон, – вот что он сказал. И добавил: – Не могу ли я стать твоей собакой?»
– Ха-ха, не мог он это сказать!
Малыш хохотал: он знал, чей Бимбо, и Бимбо это тоже знал.
– Что ж, теперь всё в порядке, – сказал Карлсон. Он был доволен. – Ты же понимаешь, что такие добрые друзья, как мы с тобой, должны уступать друг другу: один всегда поступает так, как хочется другому.
– Да, конечно, но другим почему-то всегда оказываешься ты! – сказал Малыш со смешком. Он был поражён поведением Карлсона.
Ведь любой человек должен был понять, что в таком положении, в каком был Карлсон, лучше всего спокойно лежать себе ночью на диванчике в своём домике на крыше и предоставить Бимбо возможность спугнуть бешеным лаем Филле и Рулле, если они и вправду вздумают лезть в квартиру. Но Карлсон сделал всё буквально наоборот да ещё внушил Малышу, что так лучше. И Малыш ему охотно поверил, потому что в Малыше тоже жила жажда приключений и он сгорал от желания узнать, как они будут «курощать» на этот раз.
Карлсон спешил: он считал, что Филле и Рулле могут явиться в любую минуту.
– Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого начала испугает насмерть, – сказал он. – И глупая собака нам здесь совсем не нужна, поверь мне.
Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу. Малыш попросил его делать всё потише, потому что фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной. Карлсон об этом не подумал.
– Тогда ты стой на страже! – скомандовал он. – Как перестанешь слышать «брр-ж-ж» или «брр-аш», дай мне как-нибудь незаметно знать. Он задумался, и вдруг ему пришла мысль. – Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам начнёшь храпеть, да как можно громче. Вот так: «Гррр-ах-ах, гррр-ах-ах».
– Зачем? – недоумевал Малыш.
– А вот зачем: если проснётся дядюшка, он решит, что это храпит фрекен Бок, а если проснётся фрекен Бок, она подумает на дядюшку, и ни у кого не возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что «гррр-ах-ах» – это значит, ты мне подаёшь сигнал: кто-то из них проснулся, надо быть начеку! И тогда я залезу в шкаф и притаюсь! Ха-ха, угадай, кто лучший в мире проказник?
– А если придут Филле и Рулле, что мне тогда делать? – спросил Малыш испуганно, потому что не так уж приятно стоять одному в прихожей, когда залезут воры, а Карлсон будет находиться в другом конце квартиры, на кухне.
– Тоже будешь храпеть, – сказал Карлсон, – но иначе. Вот так: «Грр-о-го, рр-ого».
«Запомнить все эти храпы, пожалуй, труднее, чем выучить таблицу умножения», – подумал Малыш. Как легко спутать все эти «брр-пс-пс», «грр-ах-ах», «грр-о-го», но он постарается изо всех сил не ошибиться.
Карлсон порылся на полках, где лежало бельё, и сгрёб в охапку все кухонные полотенца.
– Этих полотенец не хватит, – заявил он. – Но, к счастью, ещё есть полотенца в ванной.
– Что ты задумал? – допытывался Малыш.
– Мумию! – ответил Карлсон. – Вселяющую ужас, устрашающую, смертоносную мумию. Ещё более опасную, чем капкан.
Малыш толком не знал, что такое мумия, но ему помнилось, что это что-то связанное с египетскими пирамидами. Он знал, что в пирамидах хоронили царей и военачальников, они там лежали, словно задубевшие футляры с пустыми глазницами. Папа как-то раз об этом рассказывал. Царей этих и военачальников бальзамировали, как он сказал, чтобы они сохранились точно такими же, какими были при жизни. И их обматывали потом холстинами, как бинтами, сказал папа. «Но Карлсон вряд ли умеет бальзамировать», – подумал Малыш и спросил с удивлением:
– Как ты будешь делать мумию?
– Запеленаю её в кухонные полотенца как миленькую… Да ты об этом не заботься, – сказал Карлсон. – Стой на страже и выполняй своё дело, а уж со своим я справлюсь.
И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за дверей: «Брр-пс-пс», «грр-ах-ах». Вроде всё как надо. Но потом дяде Юлиусу приснился, видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно: «Грр-мм, грр-мм» вместо протяжного «пс-пс-пс». Малыш подумал, не надо ли пойти доложить об этом лучшему в мире специалисту по храпу, который орудовал на кухне, но как раз в тот момент, когда он больше всего забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то торопливые шаги по лестнице, потом ужасный грохот и поток ругательств. Это явно сработал капкан воров, значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим он обнаружил, к великому своему ужасу, что звуки «грр-ах-грр-ах» совсем смолкли. Ой, что же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое «гр-о-го» вперемешку с такими же жалкими «грр-ах», но всё это совсем не было похоже на храп.
Он снова попытался:
– Грр-ах, грр-ах…
– Заткнись! – донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в темноте он постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых верёвках и отчаянно пыталось выбраться. Это был Карлсон.
Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но Карлсон не сказал ему спасибо. Он был зол как чёрт.
– Это ты виноват, – пробурчал он. – Ведь я велел тебе принести полотенце из ванной!
На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную, совсем забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при чём тут Малыш?
Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в случившемся, потому что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку своей двери. Нельзя было терять ни секунды.
– Исчезни! – зашептал Малыш.
Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своей комнате и кинулся на кровать.
Всё это он успел проделать в самый последний момент. Он натянул одеяло на голову и робко попробовал издать негромкий храп «грр-ах», но у него снова не получилось, и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла к нему в комнату и подошла к его кровати. Он осторожно чуть приоткрыл глаза и увидел, что она стоит над ним в ночной рубашке, белевшей в темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у него всё тело начинает зудеть.
– Только не делай вид, что ты спишь, – сказала фрекен Бок, но голос её был не злым. – Тебя тоже разбудил раскат грома?
– Да… наверное…
Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.
– Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, так парило! Но ты не бойся, – сказала она и погладила Малыша по голове. – Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно.
Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в конце концов он всё же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню.
Первое, что он там увидел, была мумия.
И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый как лев, и освещал её карманным фонариком, который нашёл в стенном шкафу.
– Разве она не хороша? – спросил он.
«Она» – значит, это мумия не царя, а царицы!" – подумал Малыш. Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон обмотал её всеми мохнатыми полотенцами, которые нашёл в ванной. Голова её была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал большие глаза и обвёл их чёрным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы – зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил ещё с обоих концов пластырем. Наводящая ужас, устрашающая, смертоносная мумия! При виде её Малыш содрогнулся.
– Почему на ней пластырь? – спросил он.
– Она брилась, – объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. – Гей-гоп, она так походка на мою маму, что я думаю назвать её «Мамочка».
И он схватил мумию в охапку и понёс в прихожую.
– Как приятно будет Филле и Рулле встретиться с Мамочкой!
⠀⠀ ⠀⠀
Карлсон – лучший в мире ночной проказник⠀⠀ ⠀⠀
И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку. Собственно говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре было темно, хоть глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и скрежет, так что сомнений быть уже не могло – вот они, долгожданные Филле и Рулле!
Всё это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым столиком в прихожей и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже задремал. Но он разом проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Ой, вот сейчас всё начнётся! С него мигом слетел всякий сон, ему было так страшно, что по спине забегали мурашки. Карлсон решил его ободрить.
– Гей-гоп! – прошептал он. – Гей-гоп!
Подумать только, что с помощью простой проволочки можно так легко сдвинуть «собачку»! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то проскользнул в неё, кто-то был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило дыхание – это и в самом деле было невероятно. Послышались шёпот и тихие шаги… И вдруг раздался грохот – о, что за грохот! – и два приглушённых вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажёг свой фонарик и тут же его снова потушил, но на краткий миг луч света упал на наводящую ужас, устрашающую, смертоносную мумию, которая стояла, прислонённая к стене, и в зловещей улыбке скалила зубы – зубы дяди Юлиуса. И снова крики, на этот раз более громкие.
Всё дальнейшее произошло как-то одновременно, и Малыш не смог ни в чём разобраться. Он слышал, как распахнулись двери, – это выскочили из своих комнат дядя Юлиус и фрекен Бок, и тут же он услышал чьи-то шаги в тамбуре. Карлсон потянул Мамочку к себе за поводок, который он надел ей на шею, и она с глухим стуком упала на пол. Потом он услышал, как фрекен Бок несколько раз повернула выключатель, чтобы зажечь свет в прихожей, но он не зажигался, потому что Карлсон выкрутил все пробки на предохранительном щитке на кухне. «Проказничать лучше в темноте», – сказал он. И вот фрекен Бок и дядя Юлиус беспомощно стояли, не зная, как осветить прихожую.
– Какая ужасная гроза! – сказала фрекен Бок. – Всё так и грохочет! Неудивительно, что решили выключить электричество.
– Разве это гром? – спросил дядя Юлиус. – А я считал, что это нечто совсем другое.
Но фрекен Бок стала его уверять, что это наверняка гром, она не может ошибиться.
– Да и что бы это ещё могло быть? – спросила она. – Я думаю, что это опять пришли к нам сказочные существа, нынче ночью у них здесь встреча, – объяснил ей дядя Юлиус.
Собственно говоря, он сказал «шкашошные шушештва», потому что он стал вдруг шепелявить. «Он ведь остался без зубов», – догадался Малыш, но тут же об этом забыл. Он мог думать только о Филле и Рулле. Где они? Убежали? Он не слышал, чтобы хлопнула входная дверь. Вероятнее всего, они стоят где-то в тамбуре, притаившись в темноте, может, спрятались за пальто, висящие на вешалке? О, до чего ж страшно! Малыш придвинулся как можно ближе к Карлсону.
– Спокойствие, только спокойствие, – прошептал Карлсон. – Скоро мы их снова поймаем.
– Да, конешно, што-то иш двух, – глубокомысленно сказал дядя Юлиус. – Но шить в доме штало невошмошно!
Потом они оба, дядя Юлиус и фрекен Бок, исчезли, каждый в своей комнате, и снова воцарилась полная тишина. Карлсон и Малыш сидели под столом и ждали. «Прошла уже целая вечность», – подумал Малыш. Снова послышалось «брр-пс-пс» и «брр-аш», сперва прерывисто и слабо, но потом эти звуки настолько окрепли, что стало ясно – дядя Юлиус и фрекен Бок опять погрузились в глубокий сон.
И вот тогда притаившиеся в темноте Филле и Рулле снова двинулись в путь. Слышно было их дыхание. Ужас охватил Малыша. И тут они зажгли фонарик – да, представьте себе, у них тоже был фонарик, – и луч света запрыгал по прихожей. Края скатерти свисали низко, но всё же Филле и Рулле легко могли обнаружить под столом их троих – его, Карлсона и Мамочку. Малыш зажмурил глаза, словно он думал, что становится от этого невидимым, и затаил дыхание. Шёпот Филле и Рулле раздавался совсем рядом.
– Ты тоже видел привидение? – спросил Филле.
– Ещё бы! – подхватил Рулле. – Белый призрак! Он стоял у этой стены, но теперь исчез.
– Ни в одной квартире в Стокгольме нет столько привидений, как здесь, это мы с тобой давно знаем, – сказал Филле.
– Давай смотаемся отсюда, да поскорей, – предложил Рулле.
Но Филле не согласился.
– Ни за что на свете! Ради десяти тысяч я готов сражаться не то что с одним, а с целым десятком привидений, заруби себе это на носу.
Он тихо поднял стулья, к ножкам которых была прикреплена верёвка от капкана, и аккуратно поставил их на прежнее место, чтобы они не валялись под ногами, если придётся отсюда бежать без оглядки. При этом он обругал живущих здесь детей: что за дурацкие шутки!
– Надо быть поосторожней! Я и так весь в синяках и шишках.
И он снова стал шарить лучом фонарика по всем углам.
– Давай поглядим, где что расположено, и начнём искать, – сказал он.
Луч опять забегал по прихожей, и всякий раз, когда он приближался к столу, Малыш жмурился и весь сжимался в комок. Он ужасно отсидел себе ноги, они стали как деревянные, ему казалось, что они не помещаются под столом и вылезают из-под скатерти – Филле и Рулле могут их увидеть.
К тому же он заметил, что Карлсон снова занялся Мамочкой. Свет фонарика убежал от них, под столом было темно, новее же не настолько, чтобы Малыш не увидел, как Карлсон вытащил Мамочку и поставил спиной к столу. Когда луч карманного фонаря вернулся назад, он упал ей прямо в лицо, осветив её ужасный оскал.
И тогда снова раздались два вопля ужаса, а потом шаги в сторону входной двери. Тут Карлсон оживился.
– Пошли, – шепнул он Малышу на ухо и пополз, волоча за собой Мамочку, через всю прихожую и исчез в комнате Малыша.
Малыш; едва поспевал за ним.
– Какие гадкие люди! – сказал Карлсон и притворил дверь. – Не умеют даже отличить мумию от привидения – это, по-моему, просто гадость!
Он осторожно выглянул и стал прислушиваться, стараясь понять, что происходит в тёмной прихожей. Малыш тоже прислушался: он надеялся, что сейчас хлопнет входная дверь, но этого не случилось. Филле и Рулле были здесь, они тихо шептались:
– Десять тысяч крон! Рулле, не забывай об этом! Учти, никакие привидения меня не остановят!
Они довольно долго перешёптывались. Карлсон весь превратился в слух.
– Пошли в комнату дядюшки, – сказал он. – Гей-гоп! Сейчас позабавимся.
Он схватил Мамочку на руки и уложил её в постель Малыша.
– Хайсан, хопсан, Мамочка, ну вот, наконец-то ты можешь поспать как человек, – сказал он и подоткнул ей одеяло, как мама подтыкает одеяло, укладывая спать своего ребёночка. Потом шепнул Малышу: – Погляди, разве она не мила?
Он осветил мумию карманным фонариком и одобрительно похлопал её по щеке.
Потом взял покрывало, которое фрекен Бок сняла с кровати, когда приходила к Малышу, и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула, и тоже накинул его на Мамочку. «Чтобы она не замёрзла», – подумал Малыш и захихикал. Казалось, под всем этим лежлт и безмятежно спит толстый мальчишка, потому что Мамочка была прикрыта с головой.
– Привет, Малыш! – сказал Карлсон. – Теперь, пожалуй, и ты можешь немного поспать.
– Где? – опять удивился Малыш. К тому же при виде Мамочки у него пропал всякий сон. – Не могу же я лечь в кровать рядом с мумией!
– Нет, но под кровать можешь, – сказал Карлсон и полез первым, перекатываясь словно ёжик.
Малыш – за ним.
– А теперь ты услышишь типичный шпионский храп, – сказал Карлсон.
– Разве шпионы храпят как-то особенно? – снова удивился Малыш.
– Да, они храпят коварно и хитро, так что можно с ума сойти. Вот так: «Хоооо, дооо, дооо!»
Шпионский храп походил то на клёкот, то на урчание, и звук этот в самом деле наводил ужас тем более что он становился всё громче. Малыш испугался.
– Тише! А то сюда придут Филле и Рулле.
– Да ведь для этого и нужен шпионский храп, – объяснил Карлсон.
В этот момент кто-то дотронулся до двери и приоткрыл её. В темноту ворвался луч фонарика, и в его свете Малыш увидел Филле и Рулле, которые осторожно, на цыпочках, прокрались в комнату.
Карлсон храпел громко и зловеще. Малыш пришёл от этого в ужас и подумал: «Зря он так. Они нас обнаружат». Правда, покрывало свисало до самого пола, скрывая его и Карлсона от света фонарика и от любопытных глаз. «И всё же он это здорово придумал», – решил Малыш.
– Хооо, хооо! – пуще прежнего храпел Карлсон.
– Ну, наконец-то мы, кажется, нашли, что искали, – сказал Филле, понизив голос. – Дети так не храпят, это наверняка он. Ты только погляди на этого толстого увальня. Точно, он!
– Хооо! – злобно захрапел Карлсон: ему явно не понравилось, что его назвали толстым увальнем, – это было слышно по его храпу.
– У тебя наручники наготове? – спросил Рулле. – На него сразу надо надеть наручники, не то он убежит.
Зашуршало покрывало. А потом Малыш услышал как Филле и Рулле захрипели, словно им не хватало воздуха, и он понял, что они увидели наводящий ужас оскал мумии, которая покоилась на подушке. Однако они не вскрикнули и не бросились наутёк, а только дышали как-то странно.
– Ах, да это просто кукла… – нерешительно сказал Филле.
– Но тогда объясни, – сказал Рулле, – как эта кукла сюда попала! Она ведь только что была в прихожей или это другая?
– Да, странно, – согласился Филле. – А кто же храпит?
Но этого Филле так и не удалось выяснить, потому что послышались приближающиеся шаги. Малыш сразу узнал тяжёлую поступь фрекен Бок и разволновался. Что сейчас будет! Какой поднимется крик! Пострашнее грома! Но ничего ужасного не произошло.
– Быстрее в дегароб! – прошептал Филле.
Малыш и оглянуться не успел, как оба жулика оказались в его гардеробе.
Тут Карлсон снова оживился. Перекатываясь как ёжик, он двинулся к гардеробу и запер его на ключ. Потом он так же ловко и быстро приполз назад под кровать. И в ту же секунду в комнату вошла фрекен Бок, сама похожая на привидение в белой рубашке и со свечой в руке.
– Это ты, Малыш, рыскал только что по моей комнате и освещал все углы фонариком? – строго сказала она.
– Нет, не я, – ответил Малыш прежде, чем успел сообразить, что он делает.
– А тогда почему ты не спишь? – с недоверием спросила фрекен Бок к добавила: – Почему ты накрылся с головой? Я тебя плохо слышу.
Она резко откинула покрывало, думая, что Малыш натянул его себе на голову. И тут раздался ужасный вопль. «Бедная фрекен Бок, она ведь ещё не привыкла, как Филле и Рулле, видеть вселяющие ужас, смертоносные мумии», – подумал Малыш. Он понимал, что настало время выползти из-под кровати. Всё равно она его найдёт, а кроме того, нужна её помощь, чтобы как-то справиться с Филле и Рулле. Не могли же они оставаться в гардеробе!
И Малыш выполз.
– Не пугайтесь, – начал он робко. – Мамочка – существо не опасное, но вот у меня в гардеробе заперты два вора.
Фрекен Бок ещё не поишла в себя после встречи с Мамочкой, но когда Малыш сказал, что в гардеробе сидят два вора, она просто разозлилась.
– Что ты несёшь! Какие глупости! Воры в гардеробе! Не болтай, пожалуйста!
Но для верности она всё же подошла к дверце гардероба и крикнула:
– Здесь есть кто-нибудь?
Ответа не последовало, и она ещё больше разозлилась.
– Отвечайте! Здесь есть кто-нибудь? Если никого нет, то ведь можно это сказать.
Но тут она услышала лёгкий шорох в недрах гардероба и поняла, что Малыш сказал правду.
– Смелый мальчик! – воскликнула она. – Такой маленький, а сумел справиться с двумя взрослыми ворами! Герой!
Кровать заскрипела, и из-под неё вылез Карлсон.
– Это вовсе не он, – сказал Карлсон, – это я всё сделал!
Он кинул сердитый взгляд на фрекен Бок и на Малыша.
– Спасибо мне, что я такой смелый и хороший во всех отношениях, – сказал он. – И такой умный, и красивый, а вовсе не толстый увалень, вот!
Фрекен Бок чуть с ума не сошла, когда увидела Карлсона.
– Ты… ты!.. – закричала она, но тут же спохватилась, что сейчас не время и не место ругать Карлсона за блины, потому что надо было подумать о серьёзных вещах. – Сбегай скорее, разбуди дядю Юлиуса, и мы будем звонить в полицию… Ой, я раздета… пойду накину халат, – сказала она, бросив стыдливый взгляд на свою ночную рубашку.
И она торопливо вышла. Малыш побежал будить дядю Юлиуса. Но прежде взял у Мамочки челюсти. Он понимал, что теперь они нужнее самому дяде Юлиусу.
В спальне мерно звучало «грр-пс-пс». Дядя Юлиус спал, как ребёнок.
Начинало светать. В ещё совсем густых сумерках Малыш с трудом разглядел на тумбочке стакан с водой. Он опустил туда челюсти, послышался тихий плеск. Рядом со стаканом лежали очки дяди Юлиуса и кулёк с карамельками. Малыш взял кулёк и сунул его в карман пижамы, чтобы отдать Карлсону. Дяде Юлиусу было ни к чему его видеть, а то начнёт ещё допытываться, как он сюда попал.
У Малыша возникло смутное ощущение, что на тумбочке должно ещё что-то лежать. Ах да, конечно, часы дяди Юлиуса и его бумажник. Ни часов, ни бумажника на месте не было. Но Малыш не обратил на это особого внимания. Ему поручили разбудить дядю Юлиуса, и он приступил к делу.
Дядя Юлиус разом проснулся.
– Что ещё случилось?..
