Текст книги "Не только демоны умеют любить (СИ)"
Автор книги: Ашира Хаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Coda
Демон все сильнее отвлекался от поисков составляющих для ритуала.
Он набирал все больше странных вещей: чашка из-под кофе, который пил человек, всю жизнь любивший чай, кольцо с бриллиантом, которое считают безделушкой, шарф, который кто-то ненавидел так сильно, что изрезал ножницами, осколок зеркала, последним видевшего мертвеца.
И чем больше он их собирал, тем больше требовалось.
Реальность работала как-то иначе спустя сто лет.
Его умение сводить вероятности и направлять их по нужному пути вроде бы работало – но не так.
Не открывало ему чистый и простой способ, а запутывало мелочами.
Требовалось что-то иное.
И тогда демон впервые в жизни попробовал один малоизвестный способ.
Включать в ритуал людей.
И первая же попытка привела к ошеломляющему результату.
Он включил в основу ритуала одного из стражей – того, что получил исполнение самой заветной мечты и отказался от нее.
Вокруг него выстроились уже привычные демону материальные предметы и вдруг реальность дрогнула – и выпустила его из крохотного склепа.
Этого было мало, основные печати лежали на камнях домового храма, но впервые демон увидел тусклое солнце сквозь узкие окошки в кирпичной стене.
К тому же стало не так тесно и душно.
16.1
– Нет, девушка, нам нужен кто-то с медицинским образованием.
– Мой отец весит сто кило! Написано ж было – мужика ищем!
– А у вас уже есть опыт? Первый раз… Нет, знаете, все-таки нет.
– Вы работали с детьми? Старый что малый, я думаю, лучше найти сиделку из нянь.
– Какой у вас вес? И как вы собираетесь справляться с переворачиванием больного?
– Мне оооооочень нужна сиделка, чтобы сидела рядом, сидела, смотрела на меня… Я, конечно, буду голый, после реанимации же. Ну и сиделка может быть тоже голой…
Но даже после огромного количества отказов к вечеру у Яры набралось достаточно вариантов от людей, которых устраивала девушка весом в шестьдесят килограмм, с двумя курсами образования, но без опыта, в том числе и няней – и все для настоящих лежачих больных, а не извращенцев.
Так что Яра радостно позвонила Северянину:
– У тебя был отличный план! Признаю, что ты гений. Я уже все продумала, но теперь мне нужен личный хакер!
– Зачем? – судя по голосу Северянин напрягся.
– У любой шпионки есть группа поддержки, а в ней хакер. Не самой же ей лезть в интернет искать, какое отделение лучше выбрать для карьеры сиделки. У меня тут хирургия, кардиология, терапия и еще одна хирургия. Не спрашивай, почему-то их там две.
– Если тебе всегда будет так легко угодить, ты станешь моей любимой женщиной, – хмыкнул в трубке Северянин и послышался цокот клавиш. – Даже проще, чем я думал. Бери кардиологию.
– Жаль, что всего одна пациентка. Если я не понравлюсь ее родственникам, придется переигрывать.
– Кому ты можешь не понравиться? – как-то очень искренне удивился Северянин.
Яра надела самую скромную из своих юбок – не джинсовую в нашивках, не брезентовую, не кружевную – обычную льняную с вышивкой, привезенную когда-то из Беларуси. И блузку с широкими рукавами и возможностью стянуть у горла потуже, пряча декольте. И это ей очень помогло.
Правда сначала она немного насторожила семью из огромного красномордого бугая в футболке Турция One Love, очень худой нервной женщины на высоченных каблуках и забитой девочки с огромных очках. Яре боялась снова встретить Родиона и постоянно оглядывалась по сторонам. Это полностью разрушило бы ее план, но он видимо не заходил в больничное крыло.
Ее будущая подопечная – тихая старушка с совершенно белой длинной косой ниже пояса лежала лицом к стене. На вид она весила килограмм тридцать и была похожа на очень, очень старого эльфа. Возможно, если поискать на спине, найдутся и обрубки стрекозиных крылышек.
– Мам, к тебе пришли, – женщина на каблуках склонилась над старушкой, положила руку на ее плечо. – Мам, помнишь, ты хотела подружку?
Женщина попыталась заставить старушку повернуться, но та не шелохнулась. Дух был сильнее плоти.
Яра даже зауважала свою подопечную.
– И вот так всегда, – развела руками женщина.
– Эта тоже не справится, – набычился мужчина. – А мы только деньги потратим, говорил же тебе, пусть так и лежит, раз упрямая такая.
– Но Мишенька, она моя мама… – скуксилась женщина.
– И что теперь? Мать она твоя, а бабло я отстегивай? Эта вертихвостка сейчас насмотрится, сама на танцульки убежит, а деньги возьмет. А утром такая– не смоглаааа!
– Ой, Миш, ну какие там деньги. В три раза меньше, чем прошлая.
– Тем более, – Миша посмотрел на Яру мутными глазами. – С чего это тебе надо? Денег нет, работа тяжелая. Думаешь, заставишь квартиру переписать и угробишь? Так у нее мы есть.
«Сами угробим, – подумала Яра зло. – И квартиру уже небось переписали».
– Мне мой духовник велел старым помогать, ухаживать, – склонила Яра голову и обрадовалась своему выбору одежды. – Тренировать смирение.
– А, православнутая! – хохотнул мужик. – Тогда понятно все. Смиряйся, тебе пригодится!
И он ушел в коридор, доставая по пути мобильник.
Женщина всхлипнула и почему-то обняла Яру. Та от неожиданности даже не сопротивлялась.
– Я вам все указания оставила, вон там на тумбочке. Она грушевое пюре любит. Спасибо вам!
И убежала.
И только тощая девчонка вдруг отлипла от мобильника, оглянулась на дверь и присела на край кровати. Она легонько провела по белым волосам старушки, и та обернулась к ней. Кожа на ее лице засохла и обтянула череп, так и не сложившись в морщины. Лицо у нее было мокрым. Она с трудом приподнялась и девочка обняла ее. Все это молча. Яра сама чуть не заплакала и отвернулась к окну, чтобы не мешать им своим вниманием. И услышала только шаги – девочка ушла и легкий шелест – старушка улеглась обратно лицом к стене.
Яра подошла к ней, помялась. Сказала:
– Я буду здесь, у окна сидеть читать. Если что-то нужно, вы просто руку поднимите, я увижу.
Старушка не отреагировала и Яра отошла. Ей было ужасно стыдно, что на самом деле она собирается сделать именно так как сказал мужчина – сбежать на гулянку. Своеобразную гулянку, но все же.
16.2
До вечера больше ничего не происходило, и Яра просто читала новости, слушала музыку, смотрела сериал на телефоне, то сидя на подоконнике в палате, то отходя в сторонку, почти в коридор, когда под конец приемных часов случился наплыв родственников.
Когда в палатах остались только больные, она перетащила стул поближе к кровати старушки. В шестиместной палате было занято еще две койки – на одной лежала такая же безучастная старушка, но размером вчетверо больше Яриной, на другой сидела одетая в пятнистый халат, сделавший бы честь любому супрематисту женщина лет пятидесяти. Она все время доставала что-то из тумбочки и ела. Ела, не останавливаясь.
– Ты, смотрю, не отходишь от нее. Хорошая ты девка. Сбегай перекуси, что ли, я подежурю. А то скоро вечерний обход и потом все двери запрут.
– Все? – ужаснулась Яра. – А разве дежурный врач не должен ночью еще ходить по отделениям?
– Ну так он и будет ходить, у него ключ есть.
– Спасибо! – Яра подхватила рюкзак и помчалась в туалет. У нее с собой были шоколадки, так что от голода она умирать не собиралась, а вот привести себя в порядок перед обходом надо было.
Она накрасила губы Дашиной помадой, чуть ли не вдвое сгибаясь над раковиной – почему-то они тут были маленькие, как детские. Посмотрела – и накрасила еще и ресницы тушью, а то яркий рот смотрелся на бледном лице странно. Посмотрела еще раз – и сама восхитилась зовущей сексуальностью своих губ.
От волнения кровь прилила к щекам и бледность тоже пропала. Вот теперь отлично. Теперь она готова. Но лучше было, конечно, духи вместо помады – не пришлось бы целоваться… Эх, поздно сообразила.
В коридоре уже слышались густые мужские голоса – наверное, начался обход.
Яра юркнула обратно в палату на свой стул и с бьющимся сердцем уставилась в телефон. Она ни слова не понимала в открытой на нем статье и только краем глаза поглядывала на двери.
– …и потом посмотрим, может быть, диагностическую лапароскопию. Доброго вечера!
В палату вошел тот самый врач из Тиндера. Выглядел в жизни он не так бодро, благородная седина на висках была неопрятной сизостью, животик постоянно втянутым держать не удавалось, да и фотография в анкете устарела. Лет на десять. Но вид он имел по-прежнему лихой и надменный, особенно когда заметил Яру. Тут даже животик втянул. Это не укрылось от его коллеги – седовласого врача с бородкой, чем-то похожего на Чехова. Он тоже оглянулся на Яру и покачал головой.
– Это Арсений Петрович, ваш дежурный врач. Вот пожалуйста, тут у нас шунтирование, тут плановая госпитализация, а тут, извините, просто старость, – указал «Чехов» на подопечную Ярину старушку. – Эксцессов не ожидаем, все самое интересное будет у вас в хирургии.
Арсений Петрович сверкнул вишневым глазом на Яру и гаркнул:
– А это что за посторонние в палате?
– Это сиделка, – недовольно проворчал «Чехов». – Родственники все согласовали…
– Почему без халата! Почему сидим и не сообщаем о состоянии больной? – продолжал командным голосом Арсений Петрович.
Яра шуганулась, вскочила со стула и застыла рядом, не понимая, что делать. Халата ей никто не давал, в обязанности докладывать дежурному врачу не входило… И особенно страшно было, что этот мужик, на котором был построен весь план, что-то не слишком похож на заинтересованного ловеласа. Вон как орет…
– Почему в больничном учреждении накрашена как проститутка?! – рыкнул он под конец так, что даже безвольная спина спящей старушки дрогнула.
«Чехов» возвел очи к потолку и молча стоял, пережидая выступление коллеги. А тот не стеснялся – достал из кармана белоснежный платок и начал стирать с Яриных губ ведьминскую помаду:
– Чтоб я такого больше не видел!
Он удовлетворенно посмотрел на нее и неожиданно наклонился к самому уху и жарко шепнул:
– Терпеть не могу вкус косметики…
И как ни в чем не бывало отошел, пряча платок в карман. Они с «Чеховым» обсудили назначение снотворного для этой палаты и вскоре из нее вышли, закрыв за собой дверь. Яра обессилено упала на стул. Что же делать? У нее еще была помада, но он ясно выразился, что не приемлет накрашенные губы…
Бодрая соседка по палате хитро поглядывала на Яру, но та делала вид, что не понимает, что с ней хотят обсудить. Так она продержалась до ужина, перекусив шоколадками. Подопечную она тронула за плечо, но та дернула им вполне однозначно, и Яра села – у нее был хороший запас книг в телефоне, а нервы были слишком натянуты, чтобы налаживать отношения с будущими покойницами.
Перед вечерними таблетками и уколами в оставленном ей расписании значилось «Упражнения на укрепление мускулатуры», и Яра вздохнув, присела на кровать.
Неожиданно старушка повернулась и посмотрела прямо на Яру. Несмотря на глубочайшую старость, зеленый колдовской цвет ее глаз не выцвел, они словно светились.
– Упражнения… – как под гипнозом пролепетала Яра.
Не отрывая от нее глаз, старушка села, опершись на подушку, вытянула вперед руки и помахала ими в стороны. Было уже не совсем понятно, зачем такой бодрой женщине сиделка.
– В туалет? – робко вякнула она. Под кроватью стояло судно, но она могла отнести эту эльфийскую принцессу и на руках. Но та помотала головой. И вдруг приоткрыла сухие губы:
– Все у тебя получится.
– Что?! – подпрыгнула Яра.
Но старушка уже снова легла к ней спиной и ясно этой спиной выразила нежелание больше общаться. Пришедшая с уколами медсестра даже не стала ее поворачивать – сноровисто задрала рукав халата, протерла плечо, воткнула тонкую иглу и залепила место укола пластырем.
Потом окинула Яру оценивающим взглядом и усмехнулась. Похоже, Северянин все рассчитал правильно – новая сиделка была свежим мясом для Арсения Петровича, и об этом знали все в больнице. Было не по себе.
Яра переложила помаду в кармашек на поясе юбки. В палате выключили свет, и скоро обе соседки мощно захрапели как умеют только корпулентные старухи и дембеля в плацкарте. Близился час истины для Яры. Она слегка распустила шнуровку блузки, превратив ее из пристойной в развратную.
Напряженными нервами она услышала тихие шаги в коридоре раньше, чем ушами. Раз за разом читала одну и ту же строчку в телефоне, боясь поднять глаза. Скрипнула дверь. Яра выдохнула, улыбнулась и обернулась.
Да, это был он.
– Арсений Петрович, если я не ошибаюсь? – полушепотом интимно мурлыкнула Яра, не забыв повести плечиком так, чтобы блузка сползла пониже. – У нас все хорошо, все спят.
– И только вы на страже, – он приблизился, положил руку на спинку стула Яры так, словно приобнял ее за талию. Но вменить ему было совершенно нечего. – Я думаю, вы устали так сидеть. Не хотите горячего чаю? Думаю, за полчасика ничего с вашей бабушкой не случится. Я прямо вижу как у вас напряжены плечи.
16.3
Он сделал движение, словно хотел размять их. Яра замерла, и он почувствовав, отпрянул. Она ругнулась про себя – нашлась девственница в казарме! Тебе для дела нужно.
– Вы невероятно добры, Арсений Петрович, я с радостью.
– Так пойдемте! – он пропустил ее вперед и прикрыл дверь за собой. – И зовите меня Арсений, если вас это не смущает.
В ординаторской действительно кипел чайник, стояла раскрытая коробка конфет, но рядом, ни на что не намекая, притулилась и бутылка коньяка.
– Берите, не стесняйтесь, вы же понимаете, врачам столько несут, самим ни за что не съесть.
Арсений усадил Яру на диван, и она с наслаждением откинулась – спина и правда ужасно болела. Сам же сел на стул у стола.
– Коньячку в чай хотите? Пять капель для бодрости? К утру и следа хмеля не останется.
Яра не успела кивнуть, он уже наливал и отнюдь не пять капель. Вот это она забыла продумать. Могут ли ведьмы варить отрезвляющие зелья? Или надо было поесть нормально, а не шоколадок. Она молчала и улыбалась, так и не придумав, как себя вести, но Арсений все делал за нее: шутил, смеялся, подливал и чаю и коньяку, открывал новые коробки с конфетами, спрашивал, удобно ли ей. Яре оставалось только кивать, но, честно сказать, и этого не требовалось – сценарий этого спектакля предполагал только одного активного героя.
– А вы пробовали когда-нибудь настоящий армянский коньяк? Не вот этот вот на экспорт, а такой, что хранится поколениями в бочках в подвалах настоящих армянских винокурен? У нас лечатся истинные аксакалы, а я, вы знаете, уролог, мне приносят такие жемчужины, что ах! Черчилль отдал бы душу за один глоток. Вы знаете, что Черчилль обожал армянский коньяк? Хотите самого лучшего?
Тут он дождался, пока Яра изобразит энтузиазм, а тут была пауза для аплодисментов.
– Минуточку, – он метнулся к полиэтиленовому пакету, а вовсе не в урологическое отделение и Яра кивнула – ну конечно, это входит в план. Интересно, коньяк действительно приличный или на не разбирающихся в алкоголе дам уходит что поплоше? Она тоже не разбиралась.
Арсений разлил коньяк по рюмкам, старательно отворачивая этикетку бутылки от Яры и тут уж присел на диван. Кульминация близилась.
– Ой, – изобразила восторг Яра, пригубив рюмку. – Я и не думала, что коньяк таким бывает!
– То-то же! – погрозил пальцем Арсений. Он уже раскраснелся, да и Яра чувствовала, как плывет реальность. Но у нее была цель.
У Арсения цель тоже была. Он допил коньяк, отставил рюмку и придвинулся поближе, положив руку на спинку дивана:
– Почему мы все еще не познакомились? Как вас зовут?
– Ярослава, – Яра пила маленькими глотками, глаза не поднимала. От Арсения шел густой запах алкоголя, ядреного одеколона, сигарет и чего-то неуловимо-мужского, брутального, прямо по-настоящему самцового. Обычно Яре такие мужчины не нравились, она предпочитала тонких интеллигентов, мятущихся и слишком умных. И Арсений совершенно не нравился, но вот эта самцовость вместе с опьянением неумолимо тащили ее в темный омут. И она не находила в себе сил сопротивляться. И даже хотела, наверное, попробовать как это – такой настоящий мужчина, который все решит сам, сделает как привык, а она только подчинится.
– Яра… – выдохнул он. Яра подняла на него глаза и поразилась тому, какой явно видимой пеленой похоти был укрыт его острый взгляд. Он как будто не контролировал себя. Взгляд блуждал по ее лицу, переходил на грудь, нырял в ложбинку, снова скользил по шее. Яра физически чувствовала его, как прикосновения.
– Яра, Ярочка… – шептал он, и Яра дышала все глубже и глубже. Она отгородилась от этой атаки рюмкой, но та была уже допита, и Арсений вынул ее из ослабшей Яриной руки, не глядя поставил на стол, и только тут положил горячие сильные руки ей на талию. Она чувствовала их жар сквозь легкую юбку, и голова закружилась сильнее.
Он навалился на нее, вдавливая в спинку, она соскользнула на подушки и невольно развела ноги. Горячие, пахнущие коньяком губы накрыли ее рот, язык раздвинул их почти насильно и принялся сновать туда-сюда. Яра простонала безотчетно, почти бессознательно. Она обхватила спину Арсения руками, закинула ноги ему на талию, но их все еще разделяла одежда.
Он отстранился на секунду, выпустив из плена ее губы, начал сдирать с себя халат.
– А ты чего лежишь? Раздевайся! – прикрикнул он и снова навалился, целуя горячо и властно. Рука скользнула в так манившее его декольте, завязки на блузке почти совсем развязались, и большая ладонь накрыла целиком грудь Яры.
Второй рукой он задирал ее юбку все выше и выше, пока не добрался до трусов, но не стал проникать под них, а просто накрыл пальцами промежность через ткань, и это оказалось совершенно невыносимо горячим и возбуждающим ощущением. Яра подалась бедрами вверх, и Арсений перестал ее целовать только чтобы посмотреть в ее тоже замутившиеся глаза.
– Нравится? – спросил он, но не стал ждать ответа, а короткими жадными засосами истерзал ее шею и добрался до груди, взяв зубами сосок прямо через ткань бюстгальтера.
Яра ойкнула. Он засмеялся, потом встал и принялся стаскивать штаны, вынул из кармана блестящий квадратик презерватива и надорвал его зубами.
– Раздевайся же, ну! – прикрикнул он.
Яра, с трудом соображая сквозь туман в голове и жар, поднимающийся от низа живота, пискнула:
– Свет!
– Что свет?
– Выключи!
– Ох ты какие мы стесняши, – хохотнул он, сделал два шага к стене и хлопнул по выключателю. Потом, судя по звукам, вытащил презерватив и принялся его натягивать.
Яра быстро вынула из кармашка баночку с помадой, вслепую намалевала губы и уронила ее куда-то за диван, потому что тяжелое тело уже снова вдавливало ее, подминало под себя.
– Что ж ты медленная такая, – возмутились в темноте. Бока Яры коснулось что-то твердое и упругое, она вздрогнула. Руки задрали юбку, не чинясь, и стали стаскивать трусы. Одновременно Арсений снова нашел ее губы и впился страстно и почти грубо. Он замер на секунду:
– Помада? Я же сказал те…
И на полуслове он повалился на Яру, даже, кажется, захрапев.
17
Она была счастлива, что Даша так плохо пока рассчитывает дозы. С трудом столкнув бесчувственное тело на пол, Яра вылетела из ординаторской, даже не включив свет. Только в коридоре осмотрела себя, затянула горловину блузки, одернула юбку, стерла ладонью остатки помады, но тут требовалось зеркало, а у нее не было времени.
Чертыхнувшись, вернулась в ординаторскую и все-таки щелкнула выключателем. Связку ключей она нашла в кармане халата. Набросила издалека этот халат на спящего на полу Арсения и опять вылетела в коридор, снова забыв о зеркале.
Слава администраторам, ключи были подписаны, так что выход на лестницу к лабораториям Яра проскочила, задержавшись только для того, чтобы в полутьме найти нужный ключ. Уже не раз она себя обругала последними словами, что не уточнила, сколько действует сонное зелье в помаде. Но Даша размахнулась хорошо, можно было наверное не беспокоиться.
Подсвечивая себе фонариком в телефоне, Яра пробежала по коридорам с облезлой штукатуркой. Ремонта они не видели с советских времен, и это почему-то ее воодушевило. Если там прячется тайная лаборатория, забраться труда не составит.
По пути все двери были заперты, и от них у нее ключей точно не было. А в конце коридора она уперлась в ржавую дверь. Большой ключ от нее тоже нашелся на связке. Яра отперла дверь, выглянула – в темноте было плохо видно, но полянку она узнала. Закрыла дверь обратно и всерьез задумалась. А теперь куда? Вот ее цель. Но стала ли она ближе к Игорю?
Яра была не готова к неудаче в конце пути. Она была уверена, что стоит достигнуть цели – и мрак развеется, колдовство спадет, она найдет Игоря, и они будут вместе.
Продираясь сквозь препятствия, даже не думала, что может оказаться в пустом темном коридоре без единой мысли, что делать дальше. На что надеяться. Все равно что взломать Форт-Нокс и не обнаружить там золота. Гениальный был план, мистер Фокс. Но напрасный.
Яра угрюмо побрела к лестнице. Можно было даже выйти через ту ржавую дверь и уйти прямо домой, но она оставила рюкзак в палате. Что ж, уйдет с утра.
Правда лестница оказалась вовсе не той, по которой она сюда спустилась, да и коридоры были незнакомые, но Яре в общем было все равно. Она механически переставляла ноги, открывала двери, спускалась и поднималась. Пару раз наткнулась на лифты – ночью они не работали. «Интересно, – подумала Яра. – Как они встроили лифты в этот особняк?», но интерес был тоже вялым.
Мелькнула табличка «Кардиология», но там оказались не палаты, а сплошь кабинеты. Пройдя по горящим зеленым указателям «Выход» Яра уперлась в запертую пожарную дверь, развернулась и пошла уже совсем куда глаза глядят.
И так же безразлично прошла мимо поста медсестры, вообще не заострив внимания на том, что там был кто-то живой.
Зато медсестра очень удивилась:
– Постойте! Вы куда?
Яра даже подпрыгнула. И быстро спрятала связку ключей за спину.
– Я ищу…
– Что вы ищете в два часа ночи? – изумилась медсестра.
«Что я ищу в два часа ночи?»– сама себя спросила Яра. Мозг отказывался участвовать в авантюре, поэтому она вяло начала тянуть время:
– Ну я сиделка. Все спят, а я нет. Посидела, почитала…
– И решили погулять? – подняла бровь медсестра.
– Нет, я думала… – Яра запнулась и вдруг ее озарило – легенда! Ее легенда! – Я думала пойти помолиться. Тут ведь есть часовня или церковь?
– Есть… – неуверенно сказала медсестра. – На первом этаже в другом крыле, рядом с поликлиникой. Это далеко отсюда.
– Я думала, этот купол над больницей – домашняя церковь, – уже в самом деле удивилась Яра.
– Это был домашний храм, вы правы, но в советские времена там сделали лекторий, а сейчас там склад барахла, да еще и замурованный склеп нашли, туда нельзя. Давайте я вам расскажу, как добраться до часовни.
– А почему же не открыли? – по спине у Яры поползли мурашки. Она ведь видела там свет в окнах…
– Там ученые нужны, историки, реставраторы, а вход был в кардиологии, это будет мешать пациентам, – махнула рукой медсестра. – Вот пока согласовывают, лет двадцать уже как. Смотрите, отсюда по лестнице вниз, там два коридора и налево, маленькая лестница вверх и…
Яра едва дослушала, поблагодарила медсестру и почти побежала. От маленькой лестницы вверх она помнила как вернуться в кардиологию и… Она не знала, что – и, но загадочный замурованный склеп накрепко связался у нее в голове с таинственным исчезновением Игоря, и теперь показалось, что все это время ее вела сама судьба.
Медсестра посмотрела ей вслед с уважением. Набожная какая девушка…
Яра заглянула в ординаторскую – картина не изменилась. Она лишь нашарила за диваном помаду и снова убежала. Заглянула в палату – все спали. Захватила рюкзак с собой и мысленно извинилась перед старушкой, что не сможет быть ее сиделкой. Если и в склепе тупик, в больницу она вряд ли вернется. И только потом додумалась открыть план здания, который ей присылал Северянин, но она даже не стала смотреть.
В самом деле в центре больницы было пустое заштрихованное пространство и практически все кардиологическое отделение окружало его со всех сторон. Найти нужную стену было делом техники.
Под слоем штукатурки чувствовались большие камни, по размеру побольше кирпича. Яра пошла вдоль стены, ведя по ней рукой. К ней, к счастью, ничего не примыкало, ни одна каталка не стояла вплотную, даже неизменные больничные пальмы и фикусы стояли на другой стороне коридора.
Путь по кругу завел Яру в хозчасть. Она отделялась от коридора с палатами полупрозрачной перегородкой с дверью, а дальше был склад поломанных банкеток, древних инвалидных кресел, железных каталок. И именно тут рука Яры впервые наткнулась на отличие в кладке – теперь это были камни куда меньше размером и более неровные. Стена тут шла трещинами, словно штукатурка плохо держалась на такой неудобной поверхности.
Она прошла еще немного, перелезая через сломанные стулья и нащупала широкую трещину в стене. Свет из коридора сюда уже не доходил, поэтому Яра полезла в рюкзак за телефоном, включила на нем фонарик, направила на стену…
И не увидела ее. Там, где была трещина, теперь чернел дверной проем, в котором молча и недвижимо стоял очень бледный Игорь и смотрел на Яру пустыми холодными глазами.
