Текст книги "Не только демоны умеют любить (СИ)"
Автор книги: Ашира Хаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
9
Яра и Игорь познакомились случайно.
Яра подписалась на группу своего района Вконтакте от скуки. Пролистывала безграмотные предложения пойти вместе погулять от мальчиков и девочек, смеялась над котиками, умилялась ретро-фотографиям. Иногда группа была полезна – это был самый быстрый способ узнать, что свет отключили по всему району, даже быстрее, чем выглянуть в окно. Активисты боролись за игрушечное звание мэра района и придумывали, чем еще затащить побольше людей в свои активности: сеансы старых фильмов, субботние пробежки, даже собак вместе выгуливали.
Но больше всего народу понравились шашлыки. Сначала собиралось человек десять, потом двадцать, а когда Яра с завистью посмотрела на фотографию с прошлого сборища и поставила свой плюсик под очередным призывом, там уже было за шестьдесят. Больше никто на ту полянку, где они разводили мангалы и не совался.
Зачем человек может пойти на шашлыки с совершенно незнакомыми людьми? Яре было одиноко. Она привыкла к своему одиночеству – за четыре года ко всему привыкаешь. Больше всего на свете она боялась снова попасть в такие же отношения, как были в ее скоропалительном юном браке. После развода Яра целый год шарахалась от других мужчин – ей казалось, что все они скрывают страшные тайны и невыносимые недостатки. Еще год она ходила на свидания и выясняла, что действительно скрывают – и тайны, и недостатки. Еще год плакала и думала, что в свои двадцать четыре навсегда останется одинокой. И наконец когда ей все начало нравиться, разве что не хватало друзей – на шашлыках к ней подошел Игорь.
Он просто предложил ей английского эля. По традиции на мясо скидывались, а пили каждый свое, но Яра не знала, и стояла немного потерянная с шампуром обугленной свинины в руке. Без алкоголя она боялась не справиться с таким количеством общения. И тут прекрасный принц с таким же шампуром сказал, что она выглядит точно как девушка, которая вряд ли будет пить «Балтику».
Эль был отличный. Организаторы тоже не сплоховали. И алкоголь, Игорь, организаторы – все помогли ей влиться и впервые за долгое время вернуться домой с потрясающим ощущением наполненности энергией. У нее кружилась голова – то ли от эля, то ли от общения. Она лежала в кровати, закинув руки за голову и наблюдала за кружащимися огоньками на потолке.
В следующие выходные она снова поставила плюсик и принесла испанское вино. Конечно, она поделилась с Игорем, который пришел без всего, даже чтобы скинуться на мясо одолжил денег у Яры. Сумма была копеечной, ей было не жалко, к тому же он спросил ее телефон, чтобы вернуть на неделе.
Так они стали общаться в мессенджерах, и логи их переписок росли в геометрической прогрессии.
Coda
Маяки засияли.
Демон словно второй раз открыл глаза.
Все было так чисто и ясно, как никогда – вообще никогда.
Он не был раньше старшим в роду и к нему не сходились лучи маяков, но теперь он понимал, насколько это все меняет.
Он будто прозрел.
И поумнел.
И понял, что своей жадностью при пробуждении чуть не погубил все, что ему повезло просто чудом.
Демон пообещал себе больше не убивать даже больных без нужды.
Через сто лет их ценили гораздо больше прежнего и просто так нельзя было изъять нужных ему людей.
Или можно?
Достаточно ли того, что они придут к нему добровольно, выполнят работу и вернутся к родным, забыв обо всем?
Это было бы слишком просто.
10.1
Утро. Метро. Дешевый кофе из автомата. Очередной офисный центр.
– Какие у вас планы за ближайшие пять лет?
– Вы замужем?
– Какая ваша самая большая слабость?
– Откуда вы узнали о нашей компании?
– Продайте мне эту ручку.
– Мы не принимаем женщин.
– Мы не берем людей старше двадцати пяти.
– Мы не работаем с людьми младше тридцати.
– Почему вы ушли с предыдущего места работы?
День за днем. День за днем.
– Нет, никто не звонил по объявлению.
– Нет, мужчину с такими приметами на этой неделе не привозили.
– Вы знаете, сколько людей каждый день пропадает в городе?
– Не объявлялся. Вещи когда заберете? И заплатите за остаток месяца!
– Да уж давно с ним не общался. Вот как он с тобой стал встречаться.
Ночь за ночью.
Яра уже забыла, что значит – прижиматься к кому-то теплому в кровати. Яра снова стала готовить ужины на одну себя и перестала забивать холодильник мясом. Яра вновь стала засыпать, включив гирлянду огоньков над собой. Мечтательная – и одинокая.
Иногда Яра пугалась этой новой привычки: она ходила в магазин, на собеседование, звонила Дашке, смотрела сериалы и ни разу за час, за два, за вечер не вспоминала о Игоре. Он таял в памяти, хоть горе и оставалось где-то в горле клокотанием слез, но оно становилось все обезличенней. Просто – все плохо. Нет работы и денег, подруга занялась карьерой, друзья куда-то пропали… ах да, еще Игорь пропал. Словно злое колдовство.
Мысль о колдовстве помогла ей продержаться еще месяц.
– Ярослава Новицкая, я с вами уже разговаривала насчет вакансии.
– Записываю. Двенадцать тридцать, да, адрес получила, спасибо.
– Конечно, приду, меня очень интересует это место!
Ярослава провела ревизию своих карточек и карточек Игоря и поняла, что у нее больше нет роскошной возможности заниматься поисками, горевать и проводить алкогольные сеансы гадания с Дашей. Денег хватит только на бюджетную версию горя – трудоголизм. К счастью, та компания, куда она так и не доехала, была не единственной, которой требовались такие люди как Яра. В этот раз она вышла заранее, никуда не сворачивала, по сторонам не смотрела и благополучно доехала на собеседование.
Увы, все эти усилия оказались зря – конторе требовались менеджеры по продажам. Объявление было составлено так искусно, что о подставе Яра догадалась только попавшись. Честно говоря, она даже хотела взять контакты того, кто составлял объявление и попросить о мастер-классе, но постеснялась. Хотя зла была ужасно.
10.2
Возвращалась домой на каком-то непонятном трамвае, который обещал привезти к метро, но почему-то увез в обратную сторону. Яра выскочила из него, когда увидела, что он сделал оборот и едет обратно, но другим путем, и решила пойти пешком. Летний день был солнечным и ярким, настолько прекрасным, каким может быть летний день в городе, и хотелось погулять в плотном запахе цветущих лип в центре города. Правда Яра моментально заблудилась и гуляла почему-то уже не под липами, а на задворках заводов, ресторанов и в проходных дворах. Заводы были как декорации к пост-апокалипсису, от ресторанов вкусно пахло недоступной ей по финансовым причинам едой, а во дворах было развешено белье и старики играли в домино. Яра даже огляделась – не попала ли она случайно в прошлое. Но дети сидели рядом со смартфонами в руках, а один катался на гироскутере.
Яра так и выходила из двора – поминутно оглядываясь и думая, какое бы роскошное кино можно было бы там снять. Потом она еще немного поплутала по закоулкам и неожиданно выскочила к заднему двору той самой «страшной» больницы, откуда ее увезли ребята со Скорой. С обратной стороны больница была непривычно суетливой и живой.
От грозной мощи темно-красного фасада здесь остались только кирпичи, сложенные двумя горками рядом с флигелем, который то ли реновировали, то ли реставрировали. Узнала больницу Яра только по высокому куполу без креста, который посчитала домовым храмом.
На входе располагался КПП, но время было как раз приемное, поэтому Яра проскользнула на территорию, избежав допроса. Наверное, можно было притвориться, что она хочет купить здесь страховку, но не хотелось оставлять данные своего паспорта. Черт знает, почему, но Яре хотелось пока скрывать свой интерес к больнице.
Правда на территории так и было непонятно, что делать. Пациенты курили, реставраторы – или реноваторы – штробили стены флигеля, рабочие катали туда-сюда железные платформы, а врачи – блестящие каталки.
Яра решила обойти здание по кругу и поразилась тому, как резко меняются «климатические зоны» больницы. Только что шумный задний двор с перфораторами и сигаретным дымом вдруг сменился тихим закоулкам, судя по запахам – рядом с кухней и столовой. Десяток разноцветных кошек в хаотическом порядке разлеглись на нагретом солнцем асфальте и зевали в сторону жирной куриной кожи, выложенной для них прямо на траву. Рыжая и полосатая, самая худенькая, сделала вроде бы ленивое движение в сторону Яры – погладь меня! Но на полпути передумала и снова закрыла зеленые глаза. Яре и самой захотелось спать.
Следующая зона была рядом с приемным для скорых. То ли Яре было неспокойно после недавней поездки, то ли все тревоги сконцентрировались тут в воздухе, но теплый солнечный летний день показался вдруг нервным, напряженным, будто ожидающим чего-то. Вокруг не было ни единой живой души, и даже трава не смела пробиваться сквозь асфальт, и деревья стояли голые и сухие. Яра ускорила шаг, словно что-то страшное могло прыгнуть на нее из звенящего жаркого воздуха.
И с облегчением выдохнула, увидев дальше полянку с разнотравьем, такую яркую, словно кто-то хорошенько обработал ее в Фотошопе. Она даже узнала эту полянку – здесь она в апреле ждала Игоря на скамейке под яблоней. Тогда на полянке только нагло торчала мать-и-мачеха и одуванчики. Сейчас и не узнать. Трава была такая густая и сочная, так одуряюще пахла – летом и счастьем, настоящим запахом луга, а не истерическим ароматом свежескошенной еще зеленой травы – травы умирающей под триммерами городских служб. Яра не удержалась и вышла в самую середину, закрыла глаза и запрокинула голову.
Все было ужасно – Игорь пропал, денег нет, работы нет, с Дашей какая-то экзистенциальная хрень – но в этот момент можно было на полминуты забыть обо всех проблемах. Очень терапевтичная трава. Даже захотелось лечь в нее и долго смотреть в пронзительно-голубое безоблачное небо. И даже уснуть, как те кошки.
Яра огляделась по сторонам – никого. Жизнь в больнице, кажется, бурлила только на задворках. Она несмело села на землю, вытянула ноги, откинулась на руки и сощурилась на солнце. Отлично ей было.
Тогда она махнула на все рукой и легла.
Высокие травы взметнулись выше ее головы, живые, непохожие на газонную стрижку. Разноцветные лепестки ссыпались прямо на лицо, и солнце стояло высоко. Даже кажется перестало быть слышно неумолчное шоссе неподалеку. И застыло время, спрятав в свой тайный кармашек Яру. Пока она тут – больше ничего плохого не случится.
Она дышала и не могла надышаться запахом лета и покоя. И наслушаться тишины, той самой, что бывает только далеко за городом.
Странно, что в этой тишине Яра далеко не сразу услышала шорох шагов. Пока она соображала, откуда в ее далеком одиночном раю шаги, пока привставала с кружащейся от солнца и запахов головой, шаги почти удалились.
Она приоткрыла один глаз, еще не готовая к погружению в реальность и вдруг ей показалось, что идущий по дорожке на другом конце луга человек ей знаком.
Игорь!
10.3
Сердце рвануло с вялых пятидесяти ударов сразу в три раза. Яра запуталась в траве, запуталась в юбке, поскользнулась, вскочила, снова упала на одно колено – и все это не отрывая глаз от Игоря, который шел по дорожке, совершенно не обращая на нее внимания и удалялся, уходил! Яра попыталась крикнуть, но горло сжал спазм. Она только прохрипела что-то едва слышно. Ноги не желали ее слушаться, стали ватными как во сне. И все-таки это был он! Совершенно точно он, она бы его ни с кем не спутала!
Игорь открыл облупленную ржавую дверь, зашел в больницу и захлопнул ее за собой. Одновременно с громоподобным лязгом Яру отпустила чертова слабость, и она бросилась к двери. Подергала ручку – закрыто! Постучала кулаком, гул был такой, словно мертвых с того света вызывают, но в ответ тишина.
– Игорь! – голос наконец прорезался. – Игорь, это я!
Но это только в сказках возлюбленные слышат любимых за тысячи километров и через многометровые стены. Яра судорожно выдохнула, вернулась на сонную полянку за сумкой. Быстро схватила ее и поспешила вернуться на дорожку, словно бы травы и солнце были виноваты в том, что она не успела поймать Игоря. Черт его знает, может и виноваты.
Все остальные двери, даже та, что вела в приемное для Скорых, даже дверь на кухню тоже почему-то были закрыты, и Яра успела впасть в истерику, когда наконец вернулась к заднему двору, и увидела, что там все по-прежнему. Чинно гуляют пациенты, медсестры курят за углом, медбратья катают каталки, и одна узкая дверь так и ждет, что в нее ворвется невменяемая Яра.
Потом она, конечно, подумала, что надо было завершить круг и найти официальный вход, но это потом. Здесь и сейчас была узкая темная лестница, потом широкая светлая, безымянные пустые таблички на дверях, коридоры, которые заканчивались замками и табличками с расписанием работы рентгенологического отделения, плакаты о пользе прививок, полутемные рекреации с пыльными пальмами и разодранными банкетками, словно сбежавшими из детских поликлиник Яриного детства.
Она понятия не имела, что искала. Надо было хотя бы выяснить, куда вела та дверь, но почему-то Яра металась по этажам, боясь сесть в механический скрипучий лифт, и надеялась просто наткнуться на Игоря где-нибудь между кабинетом рефлексотерапии и пустым постом медсестер. Ей почему-то вообще никто не встретился – ни сами медсестры, ни пациенты, ни, увы, Игорь.
11
Наконец она вывалилась в очередной коридор и там уже были люди. Они сидели на банкетках, подпирали стены, ругались, листали свои карты и вообще очень суетились. Почему-то именно в этой бестолковой толпе ее выловила суровая женщина с табличкой на груди «Администратор отделения». Странная должность, еще подумала Яра.
– Вы к кому? Где ваше направление?
Яра вскинула на нее удивленные глаза.
– Я ищу… друга. Он тут где-то.
– Ваше-то направление где? – женщину было не сбить. – Без направления сюда нельзя.
– Понимаете, это мой друг, он пропал.
Женщина спокойно кивнула и открыла рот, чтобы продолжить про направление, но Яра ее перебила:
– Он пропал, и никто не знал, где он, и где его родители, и волонтеры искали, не нашли, все говорили, что сбежал, а это странно, я просто проснулась утром, а его нет, так не бывает, а потом я его увидела в метро, он был бледный как мертвый, и Даша тоже сказала, что он мертвый…
По ходу тирады лицо женщины сменило выражение с раздраженного на удивленное, потом на непонимающее, потом на усталое. Она не дала Яре договорить, вдруг ухватив за рукав проходящего мимо врача, мужчину лет тридцати пяти, темноволосого и с язвительной ухмылкой, навсегда прикипевшей к лицу.
– Колесников, это к тебе.
Мужчина с веселым любопытством посмотрел на Яру. На халате был приколот бейджик: «Колесников Р. О., психиатр».
Яра замолчала.
– Девушка рассказывает про своего мертвого бойфренда, которого пришла искать сюда.
– Он здесь умер? – доброжелательно спросил мужчина.
– Нет, он был мертвый в метро, а потом я видела его здесь, – попыталась объяснить Яра, и Колесников Р. О., психиатр кивнул женщине. Та повернулась и ушла.
– Ой, куда вы? Кто же мне поможет?
– Я помогу, – очень доброжелательно сказал психиатр. – Это моя работа. Пойдемте, тут недалеко мой кабинет.
– Мне надо найти Игоря! – возразила Яра. – Он вошел в ржавую дверь снаружи, а здесь я не знаю где она.
– С фасада, где лавочки? – уточнил врач. Яра кивнула. – Она ведет в старое крыло, там совершенно ничего нет, уверяю вас. Даже странно, что она открыта.
– Она закрыта! Иначе бы я в нее вошла, – возмутилась Яра. – А можно мне в те помещения?
– Боюсь, что нет, – развел руками психиатр. – Там только служебные помещения, вас туда не пропустят.
– А с вами? – обнаглела Яра. Психиатр рассмеялся:
– Кажется, у вас все в порядке с когнитивными функциями, только сильный стресс. Хотите, поговорим? Вспомним былые времена? Яр, ты меня правда не узнала?
Яра изумленно вгляделась в лицо Колесникова Р. О. и взвыла:
– Родион! Господи! Я точно сошла с ума! Но слушай, мы с тобой виделись лет… шесть, да, назад?
– Роман Олегович, – поправил он. – Да, шесть лет назад. Но мы тогда нажрались до ретроградной амнезии.
– Да, хорошо было, – мечтательно протянула Яра. – О, ты тогда учился вроде на дерматолога?
– Я передумал. Скучное занятие, – Родион расслабился, профессиональный блеск пропал из его глаз. Даже дышать в его присутствии стало легче.
– Да уж, – рассмеялась Яра. – Психиатрия намного веселее.
– Так что у тебя случилось с мертвым парнем-то? Или правда пошли в кабинет? У меня сейчас окно, можем чаю выпить.
– Ну пошли, – кивнула Яра. – А потом ты поможешь?
– Нет.
– Ну ладно, – хотя она немного обиделась.
В кабинете было не по-больничному уютно. Тяжелые бархатные шторы скрывали толстые решетки на окнах, флаконы с лекарствами и пачки таблеток прятались в шкафах, в полумраке почти удачно прикидывающихся деревянными. Дешевый ковролин скрадывал шаги и маскировал вытертый линолеум, и даже стопкам больничных карт удавалось затеряться среди толстых книг с золотым тиснением. Буквально пара штрихов: фиалки вместо фикусов, постеры в темных рамках вместо дипломов на стене и то, что входя к себе, Родион привычным движением снимал халат, оставаясь в свитере и брюках – и вместо равнодушного врача тебя встречает опытный друг.
Он выслушал ее, не перебивая, поэтому в четвертый раз начав с начала, Яра вдруг смогла выстроить всю цепочку логически.
– Ну да, кивнул Родион. – У тебя сильный стресс, на этом фоне галлюцинации… Да не зеленые человечки, просто легкие искажения.
– Человечки было бы веселее.
– Не советую, – серьезно сказал Родион.
– Даже если бы я мог тебя туда протащить, ты бы не нашла никого интересного. Это был сотрудник какой-нибудь.
– А почему ты не можешь меня туда провести?
– Ключи только у дежурных. Там лаборатории, они не любят, когда их беспокоят заблудившиеся пациенты. К тому же я совершенно уверен в своей теории. Хочешь, выпишу легкое успокоительное, и все кончится?
– А Игорь? – тихо спросила Яра.
Родион помолчал.
– Ну сильное успокоительное. Только тогда надо карту завести.
– Я пойду, – Яра встала. – Спасибо за чай.
Колесников Родион Олегович, психиатр, проводил ее очень цепким профессиональным взглядом.
12
Даша вообще никогда не волновалась на собеседованиях. Она знала, что умеет, и то, что умела – умела хорошо. А на остальное ей было наплевать. Воин внутри нее знал только настоящий бой и настоящую войну, а изображать сражение для странных людей в серых костюмах с галстуками, сидя в безликой переговорке с непременной белой доской, исчерканной маркерами – не хотел. Был выше.
Ведьма внутри Даши была бы рада ей помочь, очаровать и захватить власть, но она спала крепче Воина. Только сверкала зелеными глазами, когда в очередной раз вышедшую из запоя Дашу отчитывали перед всем коллективом. И выпрямлялась, смотрела прямо в глаза говорящему с ней и высказывала все, что думала. Дважды в одном и том же месте ей еще не приходилось работать.
Сегодня Даша потратила деньги не на бутылку дешевого виски, которая по традиции последние годы неизменно согревала ее на собеседованиях, нежно прислоняясь к спине изнутри рюкзака, а на новое платье. Пусть со скидкой, дешевое, пусть издалека ясно, что не люкс, но строгое, деловое. Рабочее. Военное как униформа. Даже Воин промолчал. Даже Ведьма кивнула одобрительно.
И вот тут Дашу удивил ее начальник.
Он встретил ее на проходной бывшего металлургического завода. Основной вход был заколочен – никому не нужны гигантские ворота Мордора, через которые выкатывались оттуда платформы с продукцией. Заходили теперь через фойе рядом с бывшим актовым залом, в котором окультуривались работяги. Старый, еще советский, должно быть, паркет, пыльные фикусы в кадках, лестницы с выщербленными ступенями – если бы Даша не была в депрессии с пубертата, она бы впала в нее сейчас. Она уже развернулась, чтобы уйти. Будто у нее без этого места мало поводов для алкоголизма.
Мужчина в клетчатой зеленой рубашке поймал ее прямо на выходе:
– Дарья Александровна! Я очень прошу прощения за опоздание! Не сердитесь, пожалуйста! – он запыхался и прижимал руку к сердцу. На руке был черный каменный перстень, клетчатая рубашка заправлена в джинсы, а мокасины оттенком подходили только к цвету глаз. Это было неважно, потому что он не опоздал. Даша пришла раньше на десять минут.
– Я забыла паспорт, – ответила она. – А у вас пропускная система.
– Абсолютно неважно! – поспешил уверить ее мужчина. – Пойдемте!
Турникет лязгнул, остро напомнив хищные механизмы в метро ее детства, но пропустил чужачку.
Мужчина представился:
– Андрей Вадимович. Мы с вами общались в почте.
– Я помню, – осторожно ответила Даша.
– Проходите сюда, – и это оказалась не переговорка, и не кабинет.
Даша сделала два шага и оказалась в огромном зале, не похожем ни на что виденное до сих пор. Разве что кроме кабинета биологии в школе. Крашеные дешевой краской стены скрывались под сплетением ветвей цветов, свисавших со шпалер и укрепленных под потолком горшков, огромные окна с рассохшимися рамами увивали побеги плюща. Широкие подоконники были в несколько рядов уставлены керамическими поддонами с плавающмими кувшинками. По периметру довольно большого, со школьный спортзал, кабинета, стояли настоящие школьные парты, на которых в подставках и просто так толпились реторты и банки, кувшины и перегонные кубы. На вид они были немытыми, местами даже пыльными. В каких-то тоже росли цветы, какие-то были пустыми, а кое-где видны были разноцветные жидкости.
Даша принюхалась. Ей вообще казалось, что за последнее время ее обоняние стало лучше. И даже работало иначе, больше по-собачьему. Она почувствовала много знакомых запахов. На самом большом столе в середине стояли реторты с чем-то желтоватым внутри – и по запаху это больше всего напоминало… счастье. Вот та левая пахла как возвращение домой в мае, в последний день учебы – асфальт, мел, сирень и свобода. Следующая за ней была заполнена запахом детского крема, молока, накрахмаленного хлопка и ожидания. В третьей со дна поднимались пузырьки и там точно было шампанское, ежевика, немного губной помады и плывущий мир легкого опьянения. Четвертый ингредиент нельзя было назвать, можно было только описать, и Даша поняла, что ее можно будет выносить отсюда на руках, сама она не уйдет, пока не поймет…
– Теперь вы прощаете мне неласковую встречу? – ухмыльнулся Андрей Вадимович, глядя на ее загоревшиеся глаза. – Надеюсь, вы вспомните этот момент, когда мы начнем обсуждать вашу будущую зарплату.
– Что? – Даша повернулась к нему, но взгляд от реторт оторвать не сумела.
– Я хочу вам сразу, вот на этом месте предложить место консультанта в нашем цехе по производству духов и отдушек для косметических средств, – уточнил Андрей Вадимович.
– А… – Даша принюхивалась и даже сделала несколько шагов в центральному столу. В следующей реторте кроме корицы, нагретого дерева, зубной пасты и тепла женского тела чувствовалась еще какая-то горечь, и она очень заинтересовала. Из-за этого запах в целом переставал быть счастливым воскресным утром и становился чем-то иным…
– Дарья Александровна, вы бы сейчас хотели узнать состав какой реторты? – вопрос был с подвохом и Даша вскинула на мужчину глаза. Обманчиво мягкий тон скрывал внимательный взгляд.
– Пятой, – твердо ответил воин.
Там таилась та же горечь, гарь, медь и запах крапивы. Но цельный образ не складывался.
– А что бы вы туда добавили? – спросил Андрей Вадимович.
– Книжную пыль, – не задумываясь ответила Даша и сама испугалась, что ошиблась. Там явно была беда – и беда в лесных краях. Откуда там библиотечная пыль?
Но мужчина перестал улыбаться и сказал:
– Вы приняты и зарплату даже обсуждать не будем. Уверен, вам понравится.
– А… – Даша замолкла. Потом попробовала еще раз: – А на какую должность?
– Ведьма-консультант, – без улыбки ответил Андрей Вадимович.
