Текст книги "Гарнизон. Крепость (СИ)"

Автор книги: Артур Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Ещё через минуту по всему помещению стали звучать отголоски каких-то неразборчивых голосов, шипящих, кричащих, зовущих, затем эти отголоски усиливались, пока не превратились громовые гласа, сотрясавшие собой всё, что только было в избе: полки стали падать, банки со склянками разбиваться, и даже Ляяхйе пошатнулся, но ведьма стояла спокойно и ровно, продолжая говорить.

А затем всё резко прервалось, дым исчез, все голоса смолкли, потух и огонь под котлом….

Глава 18. Спидстер в Париже (от лица Свифтмэна)

Где-то в Париже, Франция. Первые числа марта 2021 года.

Ёбаный телик… Кто его, сука, включил?! Дерьмо…

Блядь, нет бы дать поспать своему любимцу, великому герою этой планеты, но нет! Надо, блять, всё испоганить!

Повернулся: справа от меня на кровати лежит голая французская шлюшка… Аленсия? Анессия?… Не помню, но пизда у неё слишком уж широкая, прямо-таки океан, и зачем я её снял?

А с другой стороны – Катрин, мулаточка из Алжира. Ох… Какие у неё приятные сисечки, такие чёрные… Так и хочется их пожамкать… Раздавить как какой-нибудь шарик и выдавить всё содержимое… Ммммммм…

Обе девки ещё спали, и потому чем собой напрашивается вопрос: так кто включил эту ебаную электрическую коробку?! Ай ладно, в жопу её.

Аккуратненько встал с этой долбаной розовой кровати. Дерьмовый номер. Всё здесь какое-то… Пидорское. Круглая розовая кровать с красным ворсистым одеялом, стены в зебру, позолоченная балда на стене (тот самый телевизор, по которому сейчас крутили какую-то хуйню от… Как там, забыл. Довод или что-то такое, в общем муть), мебель вся какая-то искривленная, тоже розовая, пол блестящий… Не стоило жрать ту херню арабскую вчера, теперь вот снял какое-то дерьмо первое попавшееся, голубизной отдающее.

Подошёл к столику у кровати с недопитой вчера русской водкой, названной в честь одного их известного президента. Ох… Хорошо.

На самом деле метаболизм дело такое, где-то хорошо, а где-то как сейчас: пиво и прочая моча для меня как вода, только виски или что-то забористое торкает. Вот и похмеляемся этим.

Блять, споткнулся… Одни бутылки… Вон в углу блевотня…. Кажется, что моя. Или нет?

Надел свой золотистый халатик, чтоб хоть как-то прикрыть свою голую жопу и, таким вот образом, с бутылкой водки в руках подошёл к огромному прозрачному окну с видом на Елисейские поля… Лужочек, парк, деревья зеленистые…

Так, где тут я в карман эту дулку положил… А, вот она, вейп со вкусом… Клубники? Да… Ух…

И так, почти допив эту водяру и немного попарив этой молодёжной хернёй, я более менее восстановился от похмелья, так что теперь можно приступать к делам более интересным: выгнать нахрен этих шлюх, ибо нехрен им здесь лежать, а работу они свою выполнили.

– Девки! – прикрикнул я на английском (более-менее что-то знаю, само собою вспоминается), подходя к кровати и выплеснув на «мадам» остатки от напитка. – Вставайте и нахуй отсюда валите!

– Чего так грубо, дорогой? – посопев, раскрыла глаза пышная мулатка, потянувшись в сторону алкашки, которую не нашла, ибо я сейчас выплескал последнее.

Потом проснулась и вторая, но она была бабёнкой стеснительной (в трезвом, естественно, состоянии… А вот накуренная она была… Ух… Кобылка резвая моя…), быстро протянувшейся за одеялом, чтобы хоть немного прикрыть свою чёрную дыру.

Но вот, что они тут никуда и не собираются – начало злить, не люблю таких баб, присосутся ещё… Нет, оно, конечно, хорошо. Но мне такое не надо, как говорится: «ночью трахались, а утром извольте свалить, а не то пизды получите»

– Я. Сказал. Валите. Отсюда. Нахуй. – чуть ли не по слогам произнёс я, а затем, для пущего эффекта, ускорил своё тело, чтобы превратиться для них в быстро движущееся на одном месте пятно. На всех действует. Они-то думают, что я их щас ухерачу здесь, размозжив об стенку. А на самом деле нет… Хотя… Может и стоит? Как с тем продавцом на рынке в Стамбуле? Больно доставучий был, я и разогнался, вмазал немножко, а потом смотрю: а его кишочки-то по стенке… Но корпы всё это замяли: оказывается, что этот продавец был террористом-мудачком и в его руках взорвалась принесенная им же бомба, вот так вот.

Девушки сейчас знатно прихуели, а та, с огромной дыркой, даже затряслась…

– Да-да, валите. – повторил я, уже прекратив быстро двигаться.

Те, немного замешкавшись, стали быстро одеваться и, ничего не сказав, уже через минуту вышмыгнули, громко хлопнув дверью.

Всё, наконец-то. Я уж думал, что снова несчастный случай произойдёт… Оказывается, под кроватью была взрывчатка! Террористы хотели убить Свифтмэна, сенсация!

Ладно. Это шутка. Может быть.

Какой день хороший… Солнечно, тепло. Красота. Весна. Да и делать ничего не нужно. А что? Мир спас. Всяких поганцев периодически ловлю, либо застаю уже убитыми… Получаю за это бабло. Снимаюсь во всякой хуйне для каналов – снова получаю бабло. Веду Тикток и прочую дегенератскую херь, даю интервью – опять получаю бабло.

И уборщицу надо позвать, а то бутылки и коробки из-под японской жратвы… Роллы. Да, они. Дерьмо на самом деле ещё то, особенно с крабом…

Так вот… Чего я там… Ах да, день солнечный! Сгонять в местный притон для политиков и прочих властных дяденек? А что такого, мне даже там выделили отдельное место. Всё, решено, туда и отправлюсь.

Посру сейчас только. Секунду.

Вот уже и на толчке. Японский кстати, с роботом говорящим, прикольный такой. Смывает сам. Да и сама комнатка прикольная: серебристая ванна, дорогой позолоченный умывальник, мраморная плиточка, шкафчики ярко-розовые… Хотя нет, шкафчики всю прикольность отключают и снова включают голубизну.

Ну в общем всё (Жаль только, что пшикалки нет, а то мулатка вчера жаловалась, что воняет… Пришлось говорить, что канализация сбоит…). Уже на выходе… Вот буквально у гардеробной… И снова извечный мой вопрос: что выбрать? Обычную одёжку: джинсики, рубашечка синенькая с курточной или белый геройский костюм? Хотя… В жопу. Негоже божеству пред смертными в обывательской одежде представать.

Ну вот, теперь можно и выходить. Причём дверь тоже крутая, на трёх замках: по пальчику, по… Лицу, вот, точно и по карточке. Но я всё это к херам отключил, оставив только карточку. Ибо под алкашкой и дурью с координацией у меня проблемы… Даже случайно попал в аварию недавно. Ну… Как аварию: скорее среди прохожих. Сбил какую-то толстую мамашку с коляской. Ребенок, естественно, сдох, что-то там переломилось у него, когда коляска по асфальту разлетелась…Дааааа, нехорошо получилось. Мамаша жива, вроде даже хотела разбираться, но ей заткнули рот и положили на лапы пару тыщёнок бачей, на том и спустилось всё желание к разборкам.

– Ой! – наигранно протянул я на инглише, завидев, что, когда открывал дверь, случайно саданул по горничной, которая ходила тут по коридорчику со своей каталкой, задницей вертела. Чего, спрашивается? Старая уже, под полтинник точно будет. Вон ляхи висят какие, да и лицо мерзотное такое… Ещё и подкрашеное неудачно, фу! – Извиняюсь.

– Да ничего. – ответила та с лёгким акцентом, чуть отъехав, после чего остановилась.

– Это… Конечно, не моё дело, но со стороны вашего номера минут двадцать назад выбежали две немного напуганные девушки… Или в… Вы не видели? – с опаской спросила она, даже запинаясь чутка. М, боится значит. Правильно делает. Но вот то, что она нос суёт не в ту дырку – мне не нравится.

– Не ваше. – отрезал я.

Та, немного постояв, тихо вздохнула и дрожащими руками покатила свою катушку с бельём дальше, напоследок едва ли не шёпотом сказав:

– Из… Извините.

Ну вот и замечательно.

А теперь вниз… Оп, вот уже и внизу! Коридорчики, кстати, тут красивые, сочетание чего-то такого, старинного французского с современным этим… Как его, хай-тек? Коврики, картиночки со зверьми всякими, правда современные. Лестницы с золотистыми перилами, зелёной отливающие стены… Есть в этом что-то такое, интересное.

В холле было не так много людей, только три какие-то девки смазливые, да и те, вроде как, сосут член у какого-то богатенького постояльца. Но стоило мне появиться, как они заверещали и одна блондиночка, как курица, подбежала ко мне, дав разглядеть свою лёгкую шубку из какого-то песца, а также практически прозрачную кофточку под ней.

– Вы Свифтмэн, да?! – радостно завопила она и полезла в свою синюю сумку, висевшую на плече, а затем вытащила оттуда трёхкамерную херовину. Одиннадцатое яблоко. М, неплохо, но так-то уже двенадцатые во всю продают… Не насосала получается ещё.

– А что, похож на кого-то другого? – чуть-чуть припустил маску на рту, чтобы легче говорилось.

– Ну… Нет… – стеснительно протянула она. – А можно нам с подружками сфоткаться для Инсты?

– Допустим. – неопределенно ответил я.

– Ууу, топ! – сказала она и поманила рукой своих сотоварищниц по минету. Те также быстро подбежали, переговариваясь:

– Можно, да? – спросила одна, шатенка, у блонди.

– Да-да-да, я уже договорилась!

– Я сфоткаюсь со Свифтмэном, охереть! – тихо сказала ещё одна, полненькая. – Меня же залайкают подпы!

Я же в это время стоял и зевал, поглядывая на дверь. Блять, хотел пройтись до замечательных мест, а здесь… Ух, сука, давайте быстрее, начинаете бесить. Вон даже администратор уже на вас лупит. А может подать ему знак, чтобы вон тех бугаев-охранников позвал и вышвырнул вас?

– Так, всё, тихо! – наконец сказала блонди и чуть обошла меня, пока с обеих сторон ко мне пристроились её подружки. – Так, ой… Фильтр забыла… Теперь всё! Все смотрим в камеру!

Ну и всё, наделала пару снимков и довольно, а я наконец нервно сказал:

– Сфоткались? Молодцы. А мне пора вершить благие дела.

– Хорошо… Да… Вы такой классный… – вдруг протянула блонди, и её поддержали остальные. – Не то что мой… А вы тут живёте, да?

М… Становится интересненько.

– Было бы странно, если бы я жил в гостинице. – поправил её я: – Но да, номерочек один снимаю. Правда появляюсь поздно… Дел, видите ли, многовато.

– А можно нам вечером зайти на… Чай? – спросили почти синхронно полная и блонди.

– Конечно! – едва ли не воскликнул я. – Как можно отказать столь прекрасным девушкам?!

– А взаимную подписку? – вклинилась и шотенка.

– А вот это нужно заслужить… – с лёгким намёком сказал я, а затем, наконец, выбежал из гостиницы на улицу.

Но почти сразу же остановился, чуть добежав до окрестной парка Елисейских полей, встав ровно у растительной изгороди, так как тут предо мной выросла не самая приятная преграда. В виде ствола пистолета, дуло которого упёрлось мне прямо в лоб. Быстро вильнул глазами и сразу поскучнел: Ансишка… Ансин-мэн, Невидимка, или, как я его теперь называю, – Крыса ЕБАНАЯ. Представляете, этот хуило каким-то боком понравился какому-то большому бельгийскому дядьке из какого-то там особого крыла ООН, и выдал тому особый статус «личного агента» в рядах Гарнизона. А знаете, что это значит? Что хуй я ему что сделаю, как и Айронфорт, фактически, ибо ООН крепко сжал боссу яйца после событий в Папуа и потере Праведника. А эта псина пользуется этим, собирает инфу для своего «папика», нас контролит. Дошло до того, что он даже на миссии гарнизоновские почти не ходит, выполняя только ооновскую хуету.

И сейчас он стоял здесь, в чёрно – сером облегающем костюме с пупырышками, поверх которого была накинута куртка из такого же материала. А на башке: шляпка, похожая на те, что у мафиозников в американских боевиках, а пониз шляпы – тёмные очки со странным поблескивающим экраном.

– Ты же в курсе, что я могу тебя сейчас убить, да? – спросил тот, всё ещё держа ствол у моей головы. И знаете… Как-то не очень приятно, нехорошее есть какое-то ощущение.

– Разве? – уточнил я, попробовав пальчиком немного сдвинуть дуло в сторону, но нет… Оно, увы, вернулось обратно. Но нет, шутки в сторону, пора ему всё нормально разъяснить:

– Я могу сейчас пробежать сквозь тебя, а эти прекрасные зелёные заросли покроются твоими внутренностями, люди потом будут ходить и ужасаться, как же это так… Ой-ой-ой…

Но чёт не подействовало, крыса всё ещё держала в руках пистолет и даже не думала убирать. Ох, сука, ладно… Ещё немного и будет действительно так, как я сказал.

Но он резко исчез, а затем я почувствовал, как меня сзади что-то сильно уебало, отчего я упал наземь. Но никого не увидел!

– Блядь! Невидимый, сука, пидорас! – проорал я, поднимаясь и придерживая спину, которая сгорала от ёбаной боли.

И тот снова появился передо мной, но уже без пистолета, а с чёрной железной арматуриной, и противной ухмылкой улыбался:

– Не думаю, что ты мне что-то сделаешь. Скорее, я тебя могу убить здесь, а потом показать записи с этого датчика, – он показал на едва заметную мигающую зелёную лампочку на своём костюме в районе груди, – и все твои поклонники, а также зеландец – увидят, каким ублюдком ты был. Всё понял?

Блять. Падла… Ладно. Хорошо. Пусть. Но это пока.

– Ты тоже работаешь на Айронфорта. – сквозь зубы процедил я, зло поглядывая на него и продолжая держать болящую спину.

– Это только формальность. – ответил он, а затем куда-то нажал на свой черной железяке и та сложилась в небольшой квадратный комочек. – Поэтому я могу смело посылать твоего зеландца нахрен, а тебя, зажравшегося пидораса, отправить под трибунал. Но увы, не могу, так как Пьеру Ди Эммелю ты ещё нужен.

– А это твой сутенёр, да? – съязвил я, ухмыляясь, но прекратил, когда тот снова стал гладить кнопочку на своей ебанине: – Все-все! Полегче, я же пошутил…

– Ещё раз так пошутишь, и я всажу тебе пулю в лоб, как хотел сначала. – безэмоционально ответил он и потихоньку пошёл в сторону дороги, выходя из этого закутка Елисейских полей, где даже людей нет. – Ждать тебя не будут, поэтому поторопись, если не хочешь проблем.

– Я быстрый, догоню. – не понял я.

– Может быть. – чуть обернувшись, сказал этот… Юрий же его, да? Или нет? Хмм… Потом вспомню. – Вот только сейчас ты не на скорость работаешь, да и мы не торопимся.

Хорошо. Давай, говори, что там хочешь и вали уже, крыса… Нескоро, блять, заживёт теперь из-за тебя… Ай…

– Так вот, – увидев, что я его нагнал, начал он, – Секретарю надоело, что ты, Редхед, Виктор и другие… Многое себе позволяете: убиваете мирных граждан, несёте разрушения, колите дурь, бухаете… Поэтому он решил принять радикальные меры и начать с тебя. – мы, наконец, вышли к дороге и тротуару, полному различного рода людишек, которые сразу начали на нас пялиться. И я увидел длинную черную залупу на колесиках с затонированными стёклами… Лимузин.

– Садись. Продолжим по дороге. – сказал он и открыл себе дверцу, подходя к машине и игнорируя прохожих, часть из которых начала нас фоткать. Блять… Я вам что, благотворительным фото-символом заделался? И так уже с теми шлюхами сфоткался… И, видимо, сегодня уже с ними не встречусь.

За ним в машину залез и я, и эта херь сразу же тронулась, а я теперь сидел лицом к лицу с Ансишкой, который снял здесь свою шляпу и очки, обнажая короткостриженную голову.

– Итак. На чём мы остановились? – задал он вопрос для себя. – Точно. Так вот, мистер секретарь решил направить ваши силы в правильное русло.

– Ну и? Не тяни коня за хуй, Невидимка. – поторопил его я, снова говоря сквозь зубы.

– Хм. – помолчал он, оглядев меня как-бы свысока. – Жаль, что в команде осталось так мало нормальных героев, теперь приходится работать с такими ублюдками.

И он, приоткрыв окно, вытащил откуда-то из бордочка под сиденьем сижку… О, курить начал… Ну ничего, дойдёт до дури и станет ничем не лучше… Ублюдок я, видите ли… Хах…

Закурив, Ансишка продолжил:

– Секретарь отправит часть Гарнизона на Ближний Восток, через пару месяцев. То есть летом. Я туда отправлюсь как официальный куратор от ООН, поэтому творить бесчинства и грохать невинных людей, к твоему несчастью, не получится. Поэтому до лета у тебя есть время, чтобы вдоволь вытрахать всех баб на планете, отыграть во всех мультиках для девочек и выступить на всех концертиках. Тебе ясно?

– И на кой же хуй нам переться на Ближний Восток? Моджахедов бить, верблюдов ебать? Мы это итак делаем, друг мой. – ухмыльнулся я. – Их сейчас везде полно.

– Нет, вы будете искать Праведника. А все подробности – потом. – сказал Юрий и, докурив, выбросил в преоткрытое окно бычок. И по возвышающейся Триумфальной штуковине заметил, что мы сейчас где-то у площади Шарль де Голля.

– И да. Это тебе за твои слова про моё убийство. – непонятно к чему сказал этот хуесос. – Удачи, надеюсь, что тебе понравится личная беседа с боссом…

И, услышав это, я почувствовал, как мне в шею что-то кольнуло, я попытался разогнаться и что-то сделать, но хер-то там…

Ох, чёт как-то темно… Спать хочется… Мулаточка… Зря я тебя прогнал, щас бы тра….

Интерлюдия 6. Важный разговор

Чёрный лимузин уже как несколько часов назад выехал за пределы Парижа, и сейчас, потихоньку подъезжая к лугам, находящимся куда южнее французской столицы, стал искать место, чтобы остановиться не так далеко от, огороженной красивым железным заборчиком в готическом стиле, виллы. За этим заборчиком простирался короткостриженный газон, поражающий своей зеленой. Помимо этого там, за древесными оградками расположились яблоневый и виноградный сады, но кусты и деревья ещё только начинали распускать свои бутоны.

А чуть подальше находилась и сама вилла – продолговатое трёхэтажное здание в итальянском стиле: элегантный каменный фасад, красная черепичная крыша, балкончики, обросшие декоративной лозой и уставленные цветами, креслами для отдыха. У самой виллы расположилось несколько фонтанчиков, но уже более современного вида, без лишних изяществ.

По самой территории этого участка периодически прогуливалось несколько рабочих: два молодых садовника, дворник в серой куртке и французской кепке, а также несколько мужчин в строгой синеватой униформе с ремнями, на которых крепились пистолет и кобура.

Это была французская резиденция одной из главных фигур Секретариата Организации Объединённых Наций, Пьера ди Эммеля.

Первым чёрную машину покинул Ансин-Мэн, или же Юрий Кривин. Член «супергеройской» команды «Гарнизон», являющейся частью большого проекта «Крепость» (целями которого является «отыск» людей со сверхъестественными способностями и их последующая интеграция в общество) от корпорации новозеландского миллиардера – Маркуса Айронфорта.

Он приоткрыл свою дверь, давая обзор на салон: внутри, на сиденьях и немного свисая вниз, развалился бессознательный Свифтмэн, ещё один член Гарнизона, Филипп Сурок, являющийся его лицом и самым популярным участником. Сзади к Юрию, тем временем, подошёл и водитель: достаточно молодой мужчина в тёмно-сером костюме с грубоватым лицом и обстриженной налысо головой.

– Его можно вытаскивать, сэр? – спросил водитель у Невидимки (ещё одно прозвище Ансин-Мэна, однако оно популярно только в странах СНГ и Кедровии).

Кинув брезгливый взгляд на «спидстера», Юрий ответил:

– Конечно, мистер Эммель долго ждать не будет. – а затем, очень тихо, для себя, прибавил: – А я бы и вовсе не стал. Эта гнида не заслуживает ничего, кроме скорейшей смерти…

Но этот водитель, видимо, одновременно являющийся и помощником Ансин-Мэна, чуть залез в машину и, практически бесшумно охнув, взвалил на себя тело супергеоя-спидстера.

Когда эти двое подошли к небольшим железным воротам, ведущим на этот участок, то к ним сразу же выбежал один из работников, поприветствовав по-французски и уже на ломаном английском добавил:

– Господ-дин Пьер ужё жь-дёт вас.

– Спасибо. – поблагодарил Юрий за то, что этот человек открыл им, а затем добавил:

– В городе были пробки, немного задержались.

Консьерж же лишь кивнул, с согласием сказав:

– Да-аааа, Париж нынче такой… По-прежнему прекрасный, но ужасный своими пробками…

Невидимка же с помощником уже прошли дальше к вилле, вдоль тропы, уложенной брусчаткой, но последний же вдруг решил спросить:

– Как думаете, о чём босс будет говорить с бегуном?

Ансин-Мэн, пожав плечами, предположил, немного поправив свою шляпу:

– Вероятно, что скажет тоже, что и я, только помягче. Ну и настоятельно порекомендует не трогать гражданских.

– И что, думаете, послушает?

– Конечно нет. – усмехнулся Невидимка. – Таких ублюдков разве что-то останавливает? Редхед, когда открыл свой шлюший притон, встретился с другим эмиссаром от Секретариата, но что-то не подействовало. Айронфорт становится всё влиятельнее из-за популярности «Гарнизона», всяких шоу и прочей коммерческой хуйни. Я слышал, что он хочет набрать новых героев, а затем создать ещё одну команду, набрав её из подростков, детей, сделать так называемую «школу мутантов» для телика и инета. Мои «товарищи» видят это, гребут всё больше бабла, начинают забываться, а у иных и вовсе мания величия, как вот у него. – показал он пальцем на Свифтмэна и продолжил, подходя всё ближе к вилле:

– Я ведь не смог бы его убить там. Вернее, может и смог бы, да только зеландский пидрила сразу бы обернул всё в свою сторону, объявил бы меня предателем и преступником, а ООН в своей несостоятельности.

– Но… Кто бы ему поверил? – выслушав Юрия, спросил водитель.

– Общество. Причём с лёгкостью. Задурить людские умы не очень сложно, просто нанять грамотных людей: пропагандонов, троллей, хакеров, – и уже через пару часов вся мировая сеть будет меня ненавидеть. Поэтому приходится работать аккуратнее, запугивать, проводить беседы, вести тонкий контроль. И когда ущерб от этих ублюдков превысит полезность, то секретарь выложит на блюдечко с голубой каёмочкой всё говно, которое мы только можем на них с Айронфортом собрать.

Внутрь они зашли, когда Невидимка ещё договаривал свои слова. Им открыл личный дворецкий секретаря, Ален.

– Добрый день, Юрий. Господин ждёт вас наверху. – поприветствовав их, сказал этот дворецкий, являющийся уже человеком больших лет, может в районе восьмидесяти.

– И тебе того же, Ален. – кивнул Ансин-Мэн, проходя в обширную прихожу, пол которой был покрыт террацой, особой мозаикой, а стены – копиями и оригиналами картин известных французских художников.

А, чуть пройдя вперёд, оказались в гостиной, которая тоже была увешана картинами, огромными люстрами, позолоченными окнами и дверьми, а ещё по углам стояли манекены во французских и немецких доспехах.

Здесь же была и закруглённая лестница, ведущая наверх.

Уже через пару минут они были у двухдверного входа в личный кабинет секретаря. Над самой дверью нависал старый герб, на котором была изображена синица, несущая в зубах веточку винограда.

Юрий постучал и пропустил вперёд водителя, который внёс туда Свифтмэна, коротко переговорив с хозяином, чего, к сожалению, Невидимке слышно не было.

Затем он вышел и, пожав руку Ансин-Мэну, направился в конец коридора, к лестнице вниз.

Сам же герой вошёл сразу же после этого, говоря на входе:

– Здравствуйте, мистер Эммель.

Внутри было очень просторно, а помещение было устелено большим бархатным ковром цвета сирени, помимо этого здесь было несколько стеклянных шкафчиков, два из которых были отведены под коллекции вин и сигар, а другие – содержали либо какие-то документы, либо книги, среди которых, например, фигурировали Фёдор Михайлович Достоевский и Джордж Оруэлл.

В стороне был длинный чёрный диван с фиолетовым пледом, на котором сейчас и был оставлен спидстер, всё ещё находящийся без сознания.

Стоял здесь и большой стол, на котором стояла миниатюрная статуэтка Аристотеля, а также песочные часы и неостанавлювающийся маятник. За этим столом, на огромном красном кресле, сейчас сидел мужчина лет пятидесяти, уже с сединой на голове и короткой испанской бородкой. Чуть подле стола стояло ещё одно кресло, но тоже чёрное, в цвет дивана, и не такое большое.

– Юрий… – на английском сказал мужчина, а затем перешёл на очень «кривой» русский:

– Въ ногах правдъи ньет, садьись…

Это вызвало усмешку у Невидимки, который всё же сел на кресло.

– Да, знаю, мой русский очень плох. Никогда не изучал его должным образом. – тоже со смешком сказал секретарь.

– Да нет, неплохо на самом деле. Хоть и не идеально. – немного польстил тому Ансин-Мэн, сев.

– А мне кажется, что хуёво. – вдруг отозвался Свифтмэн, который резко открыл глаза и сейчас был очень зол. Приподнявшись, он недолго осмотрелся и уцепившись взглядом на бельгийце, рявкнул:

– Это ты, старый хуила, меня сюда приказал затащить, а?!

Ансин-Мэн хотел было встать и уже потянуться за своим складным шестом со словами:

– Только попробуй…

Но его оборвал секретарь, который был спокоен и достал из-под стола бутылку вина с тремя стаканами, и, потихоньку разливая, с улыбкой сказал спидстеру:

– Доза того препарата, помимо того, что просто вырубила тебя, ещё и отключила твои способности, поэтому ты их не сможешь использовать ещё… – тут мужчина глянул на свою руку, на которой были надеты недорогие чёрные часы. – Через пять часов и тридцать две минуты. Так что даже я смогу тебя сейчас прикончить, если захочу.

Но бегун, видимо, не сразу поверил и попробовал ускорить свою руку, но, когда ничего не вышло, с горечью выругался:

– Сссссука….

– Не стоит расстраиваться, м… Филипп, да? – уточнил старик, вставая с кресла и поднося один бокал Свифтмэну, а другой Юрию, после чего снова сел:

– В конце концов способности к вам вернуться, а остальное, наверное, работает. Хотя я вот не помню, было ли там в побочных эффектах что-то про импотенцию? – наигранно обратился секретарь к Ансин-Мэну.

Тот, чуть отпив вина, тоже принял участие в «игре»:

– Не помню… Может быть, я же инструкцию-то выкинул. – развёл он чуть руками.

– Цццц… Вот незадача! – хлопнул рукой по столу секретарь.

– Это же шутка такая, да? – оживился бегун. – Ведь если у меня отсох хуй, то я ведь в долгу не останусь! Мои способности вернуться и…

Его угрозу оборвал старик, вдруг поставив бокал и заявив:

– Ничего ты. Да, зеландец становится сильным игроком, но я всё ещё могу найти на него рычаги. Поэтому замолчи и слушай: ты уже знаешь, что отправишься летом на Аравийский полуостров?

– Ага, мне об этом вот этот хер в шляпе сказал.

После этого Свифтмэн залпом осушил свой бокал.

– Прекрасно. Значит, мне меньше говорить. Мы знаем, где находится одна из баз «Крестителей». Это название той группировки, вернее, можно сказать, преступного синдиката, помогающего Праведнику. Самого изменённого вы, вероятно, там не найдёте. Но это и ненужно. Вашей первой миссией будет – найти и допросить Альберту Грезе, дочь известной нацистки Ирмы Грезе. После допроса – нейтрализовать. И, чтобы пыл поумерить, ультиматум, так сказать: если провалите – я лично отдам приказ о том, чтобы тебя, Редхеда, Патагонца – убили там же. А с Айронфортом я объясниться сумею, не бойся.

– И всё? – вялым тоном спросил спидстер. – Только ради этого вы меня вырубили?

– Помолчи и слушай дальше. – влез Невидимка, контролируя глазами каждое движение бегуна.

– Верно. – кивнул Юрию секретарь и продолжил:

– Я слышал, что у тебя, Филипп, хорошие отношения со штатом корпорации…

– И? – начал теребить свои пальцы Свифтмэн.

– Мне нужна вся информация об Аманде Грин, главе лаборатории в Веллингтоне.

– И с хуяли я должен её вам давать, а?

– Потому что она, по нашим данным, является изменённой и очень сильной… – заговорил бельгиец, а затем потянулся куда-то под стол своею рукой.

Но спидстера это не удивило, он просто повёл плечами, мол не видит в этом ничего такого. Однако затем секретарь вытащил откуда-то чёрно-белую фотографию не самого лучшего качества и с подписью: «1914 год. Германская Танзания». Там, в какой-то племенной хижине на полу, схватившись за голову, лежала полуголая мертвая негритянка. Но вот голова… Она была, правда не совсем. Она взорвалась, а на руках этой африканки были останки черепа и мозга, а остальное – разброшено по полу. А рядом, в легкой военной женской форме стола девушка с огромными ожогами на лице.