Текст книги "Конкистадоры"
Автор книги: Артур Лиелайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Реки крови и пепелища – вот путь Кортеса
«Не верьте ацтекам – дружба их вероломна». – Прибытие в город храмов Чолулу. – Тайный план уничтожения чужеземцев. – Марина раскрывает заговор. – Око за око, зуб за зуб! – Кровавая бойня в Чолуле.
К Кортесу снова прибыли посланцы Монтесумы с просьбой не задерживаться у неотесанных и вероломных тласкальцев, а поспешить в Чолулу, расположенную всего лишь в шести лигах от Тласкалы. Послы сообщили, что их властелин приказал Чолуле оказать белым чужестранцам хороший прием и обеспечить их войско всем необходимым, хотя они и не знали о ходивших в то время слухах, будто какой-то кудесник предсказал Монтесуме, что Чолула станет могилой чужеземцев.
Тласкальцам это приглашение показалось подозрительным, они сказали, что чолульцы народ коварный и продались ацтекам. В Чолуле стоит сильный ацтекский гарнизон. Зачем же, дескать, самим лезть в пасть зверя? Да и поход в Теночтитлан вряд ли, по их мнению, был бы разумным шагом: столица ацтеков сильно укреплена и расположена на островах. Испанцы окажутся там, как в западне. Монтесума – хитрый, коварный властелин.
– Не верьте его любезным речам, – предостерегали тласкальцы конкистадоров, – не верьте его смирению и дарам! Слова его лживы, а дружба вероломна!
Тласкальцы советовали не щадить ацтеков – ни старого, ни малого.
Каменные барельефы с изображениями ягуаров и орла.
Кортес, очевидно, и сам догадывался о грозящей опасности, но не хотел отказаться от похода на Чолулу, ведь опасность подстерегала его повсюду. Кортес хотел показать, что воины-европейцы ничего не боятся и не уклоняются от сражений. Конкистадоров сопровождали шесть тысяч тласкальцев.
Чолула была большим, чистым, красивым и благоустроенным городом.
Белые пришельцы были встречены населением города дружелюбно, с большим почетом. Зато тласкальцев – злейших врагов ацтеков – в город не впустили. По совету испанцев, они разбили свой лагерь за пределами города и обнесли его укрепленным валом.
Чолульцы толпами стояли на улицах, с любопытством разглядывая белых пришельцев. Те, в свою очередь, с удивлением взирали на этот народ, своим видом и богатой одеждой так сильно отличавшийся от всех ранее встречавшихся им индейцев, на чистые и широкие улицы, высокие дома и особенно на бесчисленные храмы. Чолула славилась как один из крупнейших религиозных центров Мексики. Это был город паломников, насчитывавший около двадцати тысяч домов. Его сравнивали с мусульманской Меккой и христианским Иерусалимом. Пирамиды Чолулы соперничали с грандиозными пирамидами Египта. Древние легенды гласили, что здесь некогда царствовал светлый бог Кецалькоатль, в течение двадцати лет обучавший свой народ мудрости и строительному искусству. Ученики его оказались талантливыми. Это они построили грандиозные пирамиды из глины и кирпича (периметр основания самой большой из них вдвое превышал периметр основания пирамиды Хеопса, которая была также и ниже чолульской).
Пирамиды служили подножиями украшенных скульптурами чудесных храмов, где вечно горели священные огни алтарей. Кортес насчитал четыреста храмов, о них он рассказывал в своем втором письме королю. А историк Эррера сообщал, что во всех этих храмах в жертву богам ежегодно приносилось около шести тысяч человек.
Люди Чолулы славились как искусные ремесленники и предприимчивые купцы. Они изготовляли прекрасные ткани из хлопка и волокон агавы, делали великолепную глиняную посуду, не уступавшую лучшим образцам флорентийской керамики, обрабатывали металлы, камень, из которых делали не только прочные орудия труда, но и хрупкие украшения. Чолульцы также были искусными земледельцами. Вокруг их города раскинулась широкая равнина, где на тщательно возделанных и орошенных полях зеленел маис, сочные агавы, ацтекский перец и плантации кактусов, на листьях которых разводили кошениль для добывания красной краски.
Сначала у испанцев всего было вдоволь: их вкусно кормили и поили, щедро одаривали. Но вскоре они заметили, что гостеприимство чолульцев стало ухудшаться. Касики вели себя сдержаннее. Сказавшись больными, они отказались от приема у испанцев, и часто совещались с послами Монтесумы, поведение которых становилось все более высокомерным и вызывающим.
Вскоре испанцы перестали получать съестные припасы. Чолульские касики ссылались на то, что у них якобы иссякли запасы маиса. Чувствовалось, что индейцы что-то замышляют. Тотонаки отправились на разведку. Они обошли весь город и донесли Кортесу, что чолульские женщины с детьми поспешно покидают город, что в главном храме принесены в жертву богам шестеро детей, а мужчинам раздается оружие. Все свидетельствовало о подготовке к большому сражению.
И действительно: Монтесума приказал чолульцам тайно готовиться к нападению и обещал прислать свои войска, чтобы сражение не прекращалось ни днем ни ночью, и длилось бы до тех пор, пока испанцы совсем не обессилят. Были уже приготовлены колья, ремни и ошейники, чтобы покрепче связать пленников и доставить их в Теночтитлан. Касики получили богатые подарки и обещание, что двадцать белых чужеземцев будут в Чолуле принесены в жертву богам.
Случай помог Кортесу подробнее узнать о заговоре. Марине выболтала тайные планы чолульцев пожилая индианка – жена одного из касиков. Она подружилась с Мариной и открыла ей тайну, что близок час уничтожения испанцев: большое войско ацтеков – около двадцати тысяч человек – стоит в лесистых ущельях Чолулы и ждет лишь знака для нападения; на улицах устроены завалы и вырыты ямы, слегка замаскированные снаружи. Проваливаясь в них, лошади чужеземцев будут падать на острые колья. На крышах домов и храмов сложены запасы камней и бревен для метания их на головы испанцев. Гибель белолицых неминуема, пусть же Марина покинет их и ищет убежища у ацтеков.
Умная Марина, убедив старую женщину, что испанцы держат ее в плену силой, осторожно выведала все подробности заговора, и прикинувшись, что собирается последовать ее совету, стала укладывать вещи. Но едва женщина удалилась, Марина немедленно сообщила обо всем Кортесу.
В столь критический момент Кортес действовал очень решительно. Допросив жену касика, а также троих верховных жрецов и добыв у них новые сведения, он собрал военный совет. Узнав о грозящей опасности, офицеры пришли в смятение. Одни из них предлагали немедленно отступить и укрыться в Тласкале; по их мнению, нечего было и думать о походе на Теночтитлан. Другие же предлагали идти в столицу ацтеков кружным путем. Большинство же, как и сам главнокомандующий, считали, что нужно идти только вперед – другого выхода нет. Но прежде всего следует проучить чолульцев: предвосхитить их нападение и устроить кровавую бойню. Враг должен трепетать, перед испанцами и сознавать, что их невозможно одолеть ни в открытом бою, ни хитростью, ни коварством.
Пригласив местных касиков, Кортес объявил, что испанцы уже вдоволь нагостились и пришло время собираться в дорогу. (К тому же чолульцы, по его словам, были не слишком гостеприимны.) Итак, испанцы завтра покинут город, и поэтому им нужны две тысячи носильщиков для пушек и другой тяжелой поклажи.
Касики охотно обещали выполнить это требование, считая, что носильщики явятся хорошей подмогой нападающим.
Затем главнокомандующий пригласил к себе послов Монтесумы и сказал им, что раскрыл заговор ацтеков. Он, Кортес, дескать, шел к Монтесуме как к другу, а теперь оказалось, что Монтесума замешан в заговоре. Послы отрицали это, по их словам, виновны были лишь чолульцы.
Кортес притворился, что поверил и рад такому ответу. Коварный дипломат воспользовался случаем, чтобы заверить послов Монтесумы в своей дружбе и сообщить им, что намерен жестоко расправиться с чолульцами, оскорбившими как испанцев, так и самого Монтесуму. Однако он также приставил к послам стражу, чтобы они не могли разгласить намерения испанцев.
Испанцы бодрствовали всю ночь. Патрули зорко следили за окрестностью, главнокомандующий тоже не сомкнул глаз. Лошади стояли оседланными, оружие было наготове.
На рассвете в стане Кортеса все было готово к бою. Главная часть войска выстроилась на обширном дворе храма, окруженного постройками и высокой стеной. Сильные отряды охраняли трое ворот, ведущих во двор, а пушки были поставлены снаружи, чтобы обстреливать подступы к воротам.
Едва приготовления были закончены, к Кортесу явились касики Чолулы с тремя тысячами носильщиков. Их провели в занятый испанцами двор. Кортес, сидя на коне, гневно обратился к касикам, обвинив их в измене, и заявил, что по испанским законам они подлежат казни.
Чолульцам казалось, что чужеземцы прочли их сокровенные мысли. Они попытались было свалить вину на Монтесуму, но тщетно: раздался выстрел – условный сигнал для начала кровавой расправы.
Битва в Чолуле (со старинного рисунка).
Пули градом посыпались на людей, растерянно сгрудившихся во дворе храма. Солдаты рубили их мечами, а дорогу к воротам им преградила охрана с длинными копьями. Спастись удалось лишь немногим – тем, кто сумел спрятаться среди груды трупов.
Тем временем другие чолульцы напали на храм снаружи, но под яростным огнем пушек вынуждены были отступить. Лошади топтали людей копытами, а копья всадников завершали кровавое дело.
Услышав сигнал к бою, тласкальцы, как было условлено, обмотали головы пучками камыша, чтобы их можно было отличить от чолульцев, и ударили по своим извечным врагам с тыла, мстя за старые обиды. Сопротивление чолульцев вскоре иссякло, войско Монтесумы не смогло им ничем помочь и поспешно отступило.
Испанцы, тотонаки и тласкальцы носились по улицам города, убивая всех, кто попадался им на пути. Многие воины и жители Чолулы в поисках спасения прятались в домах. Строения были деревянными, и испанцы легко их поджигали. Другие индейцы забаррикадировались в большом храме, с крыши которого бросали в наступавших камни и бревна, а также осыпали их горящими стрелами, не приносившими, однако, закованным в латы испанцам никакого вреда. Кортес оцепил храм и предложил осажденным сдаться, обещая даровать им жизнь. Однако, по свидетельству хрониста Камарго, это предложение принял лишь один индеец. Остальные, решив, что лучше умереть, нежели сдаться, яростно защищались. Тогда Кортес приказал поджечь храм, и все, находившиеся в нем, сгорели заживо.
Боевой клич испанцев и вопли индейцев сливались с грохотом орудий, треском горящего дерева и гудением пламени. Из рушащихся зданий взлетали вверх тучи искр и горящие головни.
Когда сопротивление чолульцев было подавлено, победители бросились грабить жилые дома и храмы. Они хватали все ценное, что попадалось под руку: утварь, драгоценности, одежду и припасы.
Некоторые историки, как например Эррера, стремясь хоть как-то оправдать злодеяния Кортеса, утверждали, что испанцы якобы щадили женщин и детей, а тласкальцы хватали всех подряд, чтобы потом продать в рабство. Кое-кто из хронистов даже восхваляет Кортеса за его «милосердие», утверждая, что он вовсе не был жестоким, а просто был вынужден уничтожать препятствия на своем пути, но зато те, кто покорялся ему не сопротивляясь, могли рассчитывать на его милость.
Однако гуманный епископ Лас Касас правдиво изобразил эту расправу. По его словам, Кортес приказал посадить на кол сотню касиков для устрашения оставшихся в живых. Во время кровавой бойни в Чолуле погибло свыше шести тысяч жителей, а испанцы все до одного остались живы. Кортес прекратил резню, лишь когда испанцы уже не в силах были держать мечи.
По приказу Кортеса чолульцы понемногу стали возвращаться домой, хоронить убитых и разбирать развалины. Казалось, над городом пронесся огненный смерч. Теперь чолульцы знали, на какую месть способны посланцы белых богов, и дрожали перед ними.
Кортес потребовал от тласкальцев и чолульцев, чтобы они перестали враждовать и торжественно поклялись Друг другу, что будут хранить мир и дружбу. Тласкальцам пришлось освободить всех своих военнопленных.
Покидая Чолулу, Кортес намеревался оставить здесь союзников, которые могли бы в случае необходимости оказать ему поддержку и обеспечить тыл.
Монтесума, узнав о кровавой расправе в Чолуле, пришел в ужас и поспешил заверить испанцев, что он якобы ничего не знал о заговоре: войско ацтеков направлялось в Чолулу для предотвращения возможных беспорядков и не участвовало в кровавой схватке. Повелитель ацтеков чувствовал, что основы его владычества рушатся: несколько городов, узнав о судьбе Чолулы, направили к Кортесу посланцев с богатыми дарами – золотом и рабами. Монтесуме все чаще приходило на ум одно древнее предначертание, гласившее, что наступит день и на ацтеков сойдут гибель и разрушение, страна их будет покорена, разграблена, а люди ее превратятся в рабов.
Земля обетованная
Страх и колебания Монтесумы. – Овеянные легендами вулканы. – Испанцы могут подняться даже на огнедышащие вершины. – Волшебный пейзаж. – «Можно ли сопротивляться, если сами боги против нас?» – Посольство ацтеков.
На пути к Теночтитлану Кортес, как и прежде, повсюду слышал жалобы на Монтесуму и бесчинства его чиновников. Все встречавшиеся ему племена мечтали сбросить иго ацтеков. Испанцы все более убеждались, что их дерзновенный план – завоевать с горсткой солдат огромную страну – не так уж безрассуден, как казалось вначале. Кортес обещал всем этим племенам поддержку и помощь.
Монтесуму покинуло самообладание. Он отправил к испанцам посольство с богатыми дарами и приглашением прибыть в Теночтитлан, а через некоторое время послал гонцов, которые должны были отменить приглашение и приказать испанцам остановиться. Но и этот, приказ был вскоре отменен.
Невзирая ни на запреты, ни на разрешения, Кортес вел свое войско вперед к столице ацтеков. Лишь тотонаки, испугавшись гнева Монтесумы, попросили позволения вернуться в Семпоалу и получили его.
Путь экспедиции пролегал через плодородные долины с тщательно возделанными полями. Потом снова появились горы. Дойдя до развилки дорог, испанцы увидели на одной из них заграждение из камней и бревен. Ацтеки объяснили, что дорога завалена по приказу Монтесумы, так как она опасна для движения. Однако это наиболее прямой и короткий путь к столице. Кортес приказал расчистить завал и идти по опасной дороге, ибо испанцы, по его словам, готовы преодолеть любые преграды. На самом же деле осторожный командир надеялся таким образом избежать засады.
Он приказал соблюдать величайшую осторожность, а сам, деятельный и веселый, то и дело появлялся там, где его присутствие было необходимо, и подбадривал слабых и малодушных. По ночам командующий сам проверял караулы. Однажды это едва не стоило ему жизни: Кортес слишком близко подошел к караульному, тот уже поднял было свой арбалет. Эта так и не выпущенная стрела могла на какое-то время отдалить гибель Теночтитлана.
Чем выше в горы поднимались испанцы, тем суровее и пустыннее становилась местность, тем студенее становились ветры, дувшие с покрытых вечным снегом гор.
Вскоре испанцы оказались меж двух горных вершин – действующим вулканом Попокатепетлем (Дымящая гора) и потухшим вулканом Икстаксиуатлем (Белая женщина). Обе вершины были покрыты снегом и окутаны облаками. Над высоким кратером Попокатепетля стоял густой столб дыма, в лучах восходящего солнца казавшийся красным, как кровь. Очертания вулкана Икстаксиуатля напоминали белую женщину, голова которой покоилась в облаках, а волосы раскинулись по склонам. Это впечатление создавали белые отроги гор, покрытые вечными снегами. На самой вершине кряжа ясно обозначался женский профиль – голова и грудь. На рассвете и в часы заката, когда долины лежали в глубокой тьме, спящая женщина казалась парящей в розовом сиянии зари.
Ацтеки считали оба эти вулкана мужем и женой и сложили о них поэтические легенды.
Прекрасная, нежная, робкая дочь повелителя ацтеков Икстаксиуатль и храбрейший из воинов Попокатепетль верно и преданно любили друг друга. Прошли годы, отец девушки стал немощен. Враги его, решив, что старого вождя нетрудно будет одолеть, двинулись походом на страну ацтеков.
Вершина Попокатепетль – свыше пяти тысяч метров над уровнем моря.
Собрав своих воинов, старец пообещал тому, кто победит врагов, отдать свою страну и дочь. Отважный Попокатепетль повел воинов в бой. Они сражались не на жизнь, а на смерть, и яростнее всех сражался сам Попокатепетль. Враг не устоял под ударами ацтеков и обратился в бегство. Победа была уже близка, но тут соперники Попокатепетля послали во дворец гонца с ложным известием о гибели молодого героя.
Эта ужасная весть до глубины души потрясла дочь вождя. С горя она заболела и уснула вечным сном.
Вернувшись домой с победой, Попокатепетль узнал о смерти невесты. Тогда он построил огромную пирамиду и положил на ее вершину безжизненное тело своей возлюбленной. Затем рядом с этой пирамидой построил вторую – для себя, и с факелом в руках поднялся на ее вершину, чтобы неугасимое пламя вечно освещало могилу любимой.
Молодых влюбленных укрыли вечные льды и снега, но факел Попокатепетля пылает и поныне…
Несколько испанцев пожелали взобраться на эти вершины, но индейцы утверждали, что человеку такое не под силу: там текут огненные реки, клубятся удушливые газы, падают камни, идет дождь из пепла, и никто еще не возвращался оттуда живым. Кортес горячо поддержал смельчаков, желая показать индейцам, что для испанцев нет ничего невозможного.
Капитан Ордас, взяв с собою девять солдат и нескольких тласкальцев, начал восхождение на Попокатепетль. Вулкан в это время действовал довольно активно, вершина его дымилась и была окружена заревом. С трудом пробравшись сквозь дремучие леса у подножия вулкана, путники вышли к потокам застывшей лавы. Индейцы, испуганные подземным гулом, покинули испанцев. Вскоре горстка конкистадоров достигла границы вечных снегов. Со всех сторон зияли пропасти, ноги скользили по льду, иссеченному глубокими трещинами; на большой высоте не хватало воздуха, кружилась голова. Однако испанцы продолжали взбираться все выше и выше, пока не оказались вблизи кратера вулкана. Здесь, в облаках газа и пепла, низвергавшихся сверху, смельчаки едва не задохнулись и не ослепли. Им пришлось отказаться от намерения добраться до самого кратера. К великому удивлению индейцев, они вернулись в долину невредимыми, принеся с собой несколько больших кусков льда.
Кортес показывает конкистадорам столицу ацтеков (со старинного рисунка).
Ордас был первым испанцем, поднявшимся на Попокатепетль, за что впоследствии получил право вписать в свой герб изображение этого вулкана.
Переход через горы на пути в Теночтитлан был очень тяжелым. Из ущелий налетали резкие, холодные ветры со снегом и градом, причиняя испанцам более жестокие страдания, чем тласкальцам, с детства привыкшим к суровому климату гор. К счастью, конкистадоры находили себе убежища в удобных строениях на краю дороги. То были гостиницы для торговцев, гонцов и военных отрядов, построенные ацтеками на важнейших магистралях страны.
Наконец испанцы достигли перевала, и тут перед ними открылась картина, повергшая их в немой восторг и изумление: в предутреннем тумане внизу расстилалась огромная, прекрасная Мексиканская долина.
Туман постепенно рассеялся, и под лучами солнца засверкала зеркальная гладь озер Чалько, Шочимилко и Тескоко. По всей долине зеленели густые массивы дубовых, кипарисовых и кедровых лесов и рощи смоковниц, за ними расстилались необозримые маисовые поля и цветущие сады. Темное кольцо скалистых гор обрамляло эту чудесную долину, словно оправа – драгоценный изумруд. В голубых водах озер отражались многочисленные города и селения, прекраснейшим из них была столица Мексики Теночтитлан – раскинувшийся на островах город с несметным количеством дворцов, храмов и белых башен – прославленная «ацтекская Венеция».
Зачарованные испанцы в первое мгновение даже усомнились: а вдруг это мираж, который исчезнет, лишь только они приблизятся к прекрасной долине. Увиденное ими походило на фантастическую картину из рыцарских романов, возникшую по мановению жезла могущественного волшебника. Конкистадоры понимали, что они вступают в страну чудес и что никому больше не суждено будет открыть такое сказочное царство!
По свидетельству хрониста Торкемады, из уст их вырвались восхищенные возгласы: «Вот она, земля обетованная!».
Прескотт замечает, что полководец Карфагена Ганнибал во время одной из пунических войн с Римом после тяжелого перехода через Альпы точно так же взирал со своими воинами на чудесные низменности Италии, где карфагенян ожидала богатая добыча.
Многие из испанцев, хорошо понимая, как велика мощь этой страны, какое огромное войско может выставить против них Монтесума, потребовали возвращения в Веракрус. Но командующий и думать не хотел об отступлении. Желанная цель была близка!
По словам Гомары и Овьедо, Кортес был готов, словно орел, ринуться с гор на добычу и не скупился ни на заманчивые обещания, ни на угрозы, уговаривая конкистадоров без промедления следовать за ним.
Испанцы двинулись вперед. Оказалось, что даже в селениях этой долины индейцы жалуются на гнет и несправедливость Монтесумы. Это недовольство было ярким свидетельством того, что государство ацтеков раздирают глубокие противоречия и долго сдерживаемая ненависть может внезапно вырваться наружу, подобно лаве во время извержения вулкана.
И снова Монтесума отправил к испанцам послов с просьбой повернуть обратно. По свидетельству Клавигеро, он обещал за это наградить Кортеса четырьмя мерами (около восьмидесяти килограммов) золота, а каждого из его капитанов – одной мерой. Он обязался также ежегодно выплачивать испанскому королю дань, какую тот пожелает. Монтесума предостерегал чужеземцев, что в городе не хватит для них съестных припасов и что ацтеки готовы взяться за оружие.
Ответ Кортеса был краток: Монтесума слишком великий монарх, чтобы так часто менять свои решения; он также слишком мудр, чтобы не понять, как разгневается испанский король, если не будет выполнен его приказ – побывать у повелителя ацтеков; в любой миг, по первому же приказу Монтесумы испанцы будут готовы покинуть столицу, к тому же они не столь изнежены, чтобы беспокоиться о съестных припасах.
Монтесуму сковал страх, ведь белолицые чужеземцы вплотную подошли уже к столице. Он заперся в своем дворце, отказался от пищи, погрузился в молитвы и приносил бесчисленные жертвы богам, но так и не смог найти никакого выхода. Тогда он созвал военный совет. Там племянник Монтесумы Какамацин – повелитель второго по величине города Мексики Тескоко, до сих пор выступавший за вооруженное нападение на испанцев, предложил встретить их с почетом как представителей могущественного государства; другой же племянник Монтесумы – Куаутемок и брат повелителя Куитлауак настаивали на том, что надо собрать войско, изгнать испанцев или же геройски погибнуть, защищая родную землю.
Властелин ацтеков – Монтесума (с испанского портрета XVI века).
Мексиканская долина в период завоевания (по У. Прескотту).
Монтесума никак не мог обрести былую решимость: раз уж ни заговоры, ни ценные дары, ни жертвоприношения богу войны Уицилопочтли не смогли остановить чужестранцев, повелителю ацтеков не оставалось ничего иного, как покориться велению богов. По словам историка Саагуна, Монтесума воскликнул:
– Какое может быть сопротивление, когда сами боги против нас! Всего больше меня пугает судьба старых и немощных, женщин и детей, слишком слабых, чтобы сражаться или искать спасения в бегстве!
Другие испанские хронисты, как например, Эррера и Гомара, тоже свидетельствуют о том, что повелитель ацтеков был во власти непреодолимого страха.
Процессия именитых сановников оказывает почести Монтесуме (со старинного рисунка).
Монтесума снова направил к Кортесу посольство, на, сей раз с приглашением посетить Теночтитлан.
Огромные массы туземцев, желая взглянуть на невиданных чужеземцев, теснились на обочинах дорог, по которым шагали конкистадоры. Некоторые даже пытались ночью проникнуть в места ночлега испанцев, но зоркая стража убила не один десяток любопытных.
И снова в лагерь испанцев прибыли посланцы ацтеков, возглавляемые племянником Монтесумы Какамацином. Этого двадцатилетнего юношу несли восемь вельмож, паланкин был изукрашен золотом и драгоценными камнями, а балдахин соткан из зеленых перьев. Юношу сопровождала огромная свита – свыше тысячи сановников в белых длинных мантиях, украшенных пучками перьев. Какамацин низко склонился перед Кортесом и, правой рукой коснувшись земли, а потом головы, вручил капитан-генералу подарок Монтесумы – три огромные жемчужины.
В ответ Кортес одарил Какамацина ожерельем из шлифованного стекла. Юноша произвел на испанцев большое впечатление. Берналь Диас с удивлением заметил:
– Если таков племянник Монтесумы, каков же он сам!
Какамацин, по словам Гомары, внимательно присматривался к испанцам и вскоре убедился, что они отнюдь не боги и не посланцы богов, а такие же смертные люди, как ацтеки, только белокожие и хорошо вооруженные. Нужно было начать с ними борьбу еще на побережье, чтобы опрокинуть их в море, но теперь было поздно размышлять, – сам Монтесума приказал сопровождать гостей в столицу.
Испанское войско продолжало свой путь к южному берегу озера Чалько сквозь тенистые леса и фруктовые сады, деревья которых гнулись под тяжестью тропических плодов. На пути все чаще встречались плодородные, хорошо возделанные и орошенные поля.
Вскоре испанцы достигли длинной дамбы, пересекавшей озеро. Сложенная из песка, дерева, извести и камней, она была так широка, что по ней могли ехать рядом восемь всадников. Однако продвижению испанцев мешала масса любопытных, толпившихся на дамбе. По озеру сновали бесчисленные пироги, которые Берналь Диас сравнил со стаями лесных лебедей, скользящих по волнам. Историк Эррера рассказывает, что для доставки в столицу продовольствия ацтеки использовали пятьдесят тысяч пирог.
Кортес с тревогой следил за тем, чтобы колонна его воинов не слишком растянулась и не смешалась с толпой, а то в случае нападения невозможно станет обороняться.
Вскоре испанцы достигли живописного города Истапалапана, где радовали взор великолепные сады, роскошные дворцы, каналы и искусственные бассейны. В нем было двенадцать – пятнадцать тысяч домов, многие из которых не уступали лучшим зданиям Испании. Они были сложены из камня, потолки покрыты благовонным кедровым деревом, а стены пестрыми тканями. Правитель города, брат Монтесумы Куитлауак, оказал гостям торжественный прием.
