Текст книги "Каравеллы выходят в океан"

Автор книги: Артур Лиелайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Марко Поло описал также богатейшие залежи алмазов в горном ущелье, куда невозможно добраться из-за ядовитых змей. Люди бросают в ущелье куски сырого мяса, и алмазы пристают к ним. «В этих горах водится множество белых орлов, что ловят змей, – пишет Марко Поло. – Завидит орел мясо в глубокой долине, спускается туда, схватит его и потащит в другое место; а люди между тем пристально смотрят, куда орел полетел, и как только он усядется и станет клевать мясо, начинают они кричать что есть мочи, а орел боится, чтобы его невзначай не схватили, бросит мясо и улетит. Тут-то люди подбегают к мясу и находят в нем довольно-таки алмазов. Добывают алмазы и другим еще способом: орел с мясом клюет и алмазы, а потом ночью, как вернется к себе, вместе с пометом выбрасывает те алмазы, что клевал; люди ходят туда, подбирают орлиный помет и много алмазов находят в нем».

Неудивительно, что Колумб, начитавшись таких историй, был ослеплен золотым миражем Востока. Однако, чтобы добраться до этих сказочных богатств, надо было найти морской путь в Восточную Азию.

И у Колумба на основе всех этих фактов и легенд начал складываться план далекого морского путешествия в Индию, как в то время называли все страны Востока. Составляя этот план, Колумб допустил несколько серьезных ошибок. Не использовав данных Эратосфена о длине земной окружности и основываясь лишь на неправильных сведениях ученых более позднего времени, он в своих расчетах брал неверную длину земной окружности – примерно на четверть меньше, чем в действительности. Кроме того, Колумб сильно преувеличивал протяженность материка Евразии с запада на восток. Если бы его расчеты оказались правильными, сегодняшний Токио находился бы на одном меридиане с Кубой.

Колумб собирался отправиться в путь с Канарских островов. Оттуда до Сипанго, по его мнению, надо было пройти на запад не более 4500-5000 километров. Суда того времени уже могли преодолеть такое расстояние. На самом же деле оно по крайней мере в четыре раза больше. Колумб не подозревал, какие огромные водные просторы отделяют его от заветной цели. Он даже не догадывался, что путь туда преграждает целый материк, названный впоследствии Новым Светом, и не узнал об этом до конца своих дней. Карта мира для него существовала без огромного Тихого океана.

Атлантический океан представлялся ему сравнительно узким морем. Ведь из библии было известно: шесть седьмых земли занимает суша и лишь одну седьмую – океан. К тому же Колумб не собирался пересечь океан за один раз. Прежде чем достичь Индии, он надеялся найти среди водных просторов острова или страну, которые послужили бы ему опорной точкой. Ведь на картах мира были обозначены целые архипелаги – более семи тысяч островов, – и Марко Поло в своей книге рассказывал еще о тысячах островов в океане восточнее берегов Азии.

Западное полушарие на глобусе Бехайма 1492 г.

Но именно эти серьезные ошибки и просчеты привели Колумба к его великому открытию. По остроумному замечанию Виктора Гюго, если бы Колумб лучше знал космографию, он никогда бы не открыл Америки.

Однако, для реализации плана Колумбу нужны были морские суда, матросы, провиант, товары для меновой торговли, но у него не было ни денег, ни богатых друзей. Поэтому он решил предложить свои проект португальскому королю, чтобы в качестве командира экспедиции получить за свои труды достойную награду.

Годы томительного ожидания

Неудача Колумба при португальском дворе. – Переезд в Испанию. – Первое свидание с королями Фернандо и Изабеллой. – Саламанская хунта. – Светлый луч во мраке тяжелых лет. – Все ила ничего! – Содействие богатых купцов.

Почему же португальский король Альфонс V не воспользовался проектом Тосканелли? Очевидно, его советники с полным на то основанием усомнились в близости западного пути и сочли более разумным продолжать разведку берегов Африки, принесшую уже ощутимые результаты.

В 1481 году Альфонс V умер, и на престол вступил его сын Жуан II, который активно продолжил начатые принцем Энрике поиски морских путей. Колумб представил молодому королю свой проект и просил его снарядить три каравеллы, снабдить их годичным запасом провианта и товарами для обмена. Эти каравеллы отправились бы через океан в Индию – на остров Сипанго и в царство великого хана.

Колумб пустил в ход все свое красноречие и нарисовал заманчивые картины богатых заморских стран. Жуан выслушал его, но доводы генуэзца не убедили короля, и он передал проект в специальный «Совет математиков», который рассмотрел его лишь в 1484 году.

Колумб изложил членам совета свой план, и они легко обнаружили, что познания генуэзца в области математики и космографии очень скудны и заимствованы из книги Д'Альи. К тому же члены совета заметили, что генуэзец отбирает лишь те факты, которые говорят в пользу его проекта. Не вдохновили их и его красноречивые призывы обратить в христианство язычников и использовать золото Индии для борьбы с мусульманами. Совет посчитал Колумба болтливым хвастуном и предложил королю отклонить его проект, как в корне ошибочный и к тому же повторяющий старый, забытый план Тосканелли.

Все же Жуан II продолжал переговоры с Колумбом. А тот был настолько уверен в успехе своей будущей экспедиции, что потребовал в награду за свои труды титул дворянина, чин адмирала и вице-короля всех земель, которые он откроет, а также десятую долю ожидаемых доходов. Король был разгневан дерзкими притязаниями генуэзца и окончательно отклонил проект. Ведь он привык к тому, что капитаны португальских судов никогда не требовали за свои открытия никаких особых прав. К тому же африканские экспедиции не позволяли распылять силы и средства на другие начинания.

Потеряв всякую надежду на поддержку короля, Христофор Колумб после смерти жены в 1485 году навсегда покинул Португалию. Вместе с пятилетним сыном Диего он тайно перебрался в Испанию, очевидно, спасаясь от кредиторов или судебного преследования. Об этом свидетельствует письмо португальского короля Колумбу в Севилью, посланное им в 1488 году, должно быть, в ответ на просьбу генуэзца о разрешении приехать в Португалию. Король заверял Колумба, что на португальской земле он не будет арестован и не подвергнется также ни обвинению, ни привлечению к допросу по какому-либо уголовному или гражданскому делу.

Отец с сыном высадились на берег Испании в небольшом андалузском порту Палосе у Кадисского залива и нашли пристанище в расположенном поблизости монастыре Рабида. Настоятель монастыря и другие духовные лица заинтересовались идеями Колумба и рекомендовали его богатым кастильским грандам, в том числе и герцогу Мединасели. Генуэзец просил у герцога снарядить три-четыре каравеллы, и герцог уже почти согласился выполнить эту просьбу, но вдруг вспомнил, что для отправки столь крупной экспедиции нужно испросить согласие королевы. Однако Изабелла вовсе не собиралась давать разрешение – крупные феодалы были заклятыми врагами королевской четы, а удачное заморское предприятие могло лишь усилить их влияние, богатство и славу. В то же время Изабелла и не запрещала этой экспедиции, а приказала передать вопрос на рассмотрение особой комиссии.

Такой неожиданный поворот отодвинул снаряжение задуманной экспедиции на шесть лет. Теперь оставалось лишь уповать на милость монархов, но их занимали совсем иные заботы. Подготовка решающего удара по маврам была сложной и тяжелой. Войска осаждали одну мавританскую крепость за другой. Фернандо и Изабелла часто появлялись в районе военных действий, и двор кочевал из города в город.

Колумб, оставив Диего в монастыре Рабида, поспешил в Кордову для встречи с их католическими величествами, но при дворе не обращали внимания на неприметного просителя. Лишь после девяти долгих месяцев ожидания Колумбу, наконец, удалось получить аудиенцию. Его выслушали внимательно и с интересом.

Изабеллу особенно воодушевила мысль об обращении язычников в христианство. Колумб выступил в роли слуги господня, который отправится в легендарную страну Офир и добудет для испанских монархов богатство, чтобы они успешно завершили войну с маврами и освободили в Палестине гроб господень.

Он пересечет океан, возглашал генуэзец, спасет языческие народы Востока от вечных мук, и слава Испании и ее католических королей прогремит на весь христианский мир, а их благочестие будут превозносить на всех языках.

Фернандо же привлекла надежда опередить португальцев, добившихся в Африке таких блестящих успехов, и захватить богатства, так красочно описанные генуэзцем.

Но где взять средства для снаряжения экспедиции? Государственная казна была пуста: Испанию разорили бесконечные войны, а мавры еще не разбиты.

Король поручил своему исповеднику Эрнандо Талавере пригласить нескольких ученых мужей и обсудить с ними проект генуэзца. Это совещание, или хунта, состоялось зимой 1486-1487 года в Саламанке.

О Саламанской хунте ходят разные легенды. Рассказывают, будто некоторые из ее членов оказались столь невежественны, что отрицали шарообразность Земли и существование антиподов – стран и людей на другой ее стороне. Ведь если бы такие страны существовали, говорили они, люди там ходили бы вверх ногами и вообще все было бы наоборот: дождь падал бы снизу вверх, а деревья росли бы сверху вниз. Нет, такой страны быть не может!

Трудно, однако, представить себе, чтобы в те времена церковник или монах, претендовавший на ученость и являвшийся советником короля, решился бы оспаривать шарообразность Земли.

Другие члены хунты, хотя и не отрицали существования антиподов, все же считали невозможным добраться до них, так как в тропических морях будто бы бушуют горячие, как кипяток, волны. Обитаемым является одно лишь Северное полушарие, над которым простирается небо. С другой же стороны – хаос, бездна, бесконечная водная пустыня. Если бы и удалось достигнуть Индии морем, то как потом оттуда вернуться домой? С верхушки шара можно спуститься на его бок, но как снова взобраться на вершину?

Совет Талаверы представил королям свое заключение лишь в 1490 году: проект генуэзца был отклонен, доводы его признаны несостоятельными. На плавание в Азию потребуется не менее трех лет, если суда вообще вернутся обратно, на что рассчитывать, по мнению комиссии, было трудно: океан гораздо шире, чем представляет себе Колумб, и местами недоступен для плавания; на другой стороне земного шара нет суши и из пяти зон Земли обитаемы только три; к тому же немыслимо, чтобы спустя столько времени после сотворения мира могли бы быть найдены большие, доселе еще неведомые земли.

Отказ, за исключением последнего пункта, был аргументирован и носил категорический характер.

Шесть лет, прошедшие между первой аудиенцией у королей и первой экспедицией, были самыми мрачными в жизни Колумба. Ему приходилось бороться с предрассудками, сносить тяжкие оскорбления и холодное равнодушие, насмешки и презрение, сталкиваться с вероломством, терпеть жестокую нужду. Гордый, легкоуязвимый генуэзец все же не терял веры в осуществление своих замыслов и переносил все невзгоды со стойкостью фанатика. Полный нетерпения, он следовал за двором из города в город, из одного военного лагеря в другой, писал бесчисленные просьбы и добивался, чтобы его выслушали влиятельные лица. Около четырех лет он пробыл в Кордове, какое-то время прожил в Севилье, влача жалкое существование: получал подачки от короля, грандов и духовных лиц, зарабатывал копированием карт.

В эти тяжкие годы в жизни генуэзца блеснул и светлый луч – Колумба полюбила бедная кордовская девушка Беатриса де Арана, очарованная его фантастическими рассказами. Юное, нежное существо помогло Колумбу снести горечь этих лет, заронило в его угрюмую душу искорки тепла и участия. Вскоре у них родился сын Эрнандо.

В конце своей жизни Колумб испытывал угрызения совести за то, что покинул мать своего ребенка, не сочетался с ней браком, забыл о ее любви и не возвратился к ней ни в дни своей славы, ни в годы опалы. Но разве брак с крестьянской девушкой мог прельстить честолюбивого человека, стремившегося к знатности, власти и славе!

В 1489 году Колумб был зачислен на королевскую службу и время от времени получал из казны значительные суммы. Его проект был снова рассмотрен экспертами, но и на сей раз его признали недостаточно обоснованным.

Имеются сведения, что Колумб в это время посылал своего брата Бартоломео к английскому королю и предлагал последнему свой проект заморской экспедиции, но опять потерпел неудачу. Он обратился также с письмом к португальскому королю Жуану II и даже посетил Лиссабон, но Жуан после успешной экспедиции Бартоломеу Диаша к мысу Доброй Надежды потерял к генуэзцу всякий интерес. Проектом западного морского пути заинтересовался было французский король, но и он не давал никаких обещаний.

Колумб был в отчаянии – его идеи нигде не получали поддержки. Но вдруг Изабелла захотела еще раз выслушать генуэзца. В декабре 1491 года он прибыл в военный лагерь Санта-Фе, где в то время происходили драматические события – испанцы осаждали последнюю мавританскую крепость – Гранаду.

Победа над маврами увеличила шансы Колумба. Настал и его час: государи вспомнили о настойчивом просителе, открытия которого могли принести Испании столь же яркую славу, как и победа над неверными.

Однако и на сей раз чрезмерные требования генуэзца стали причиной отказа.

Этот удивительный человек, невзирая на нищету и долгие годы ожидания, потребовал еще более высокой награды, чем раньше. У герцога Мединасели он просил лишь несколько каравелл и самые необходимые средства, не мечтая ни о чести, ни о богатстве. А Изабелле и Фернандо он не постеснялся предъявить свои условия, не довольствуясь обещанными ему судами и королевской милостью. Генуэзец потребовал дворянского титула, звания вице-короля и губернатора всех открытых или завоеванных им земель, чина адмирала моря-океана (великого адмирала), десятой доли доходов и драгоценностей, к тому же он хотел, чтобы все эти права, почести и титулы передавались по наследству его потомкам.

Колумб, получивший прозвище «человека больших посулов», захотел одним рывком обогнать всех знатных грандов, знаменитых полководцев и стать вторым лицом в государстве. Это были безрассудные требования.

Что он имел за душой помимо своей сомнительной идеи и фанатического упорства? У него не было ни денег, ни судов.

Но генуэзец упорствовал: всемогущий бог избрал его своим орудием для распространения веры христовой, а за такие деяния никакая награда не может быть чрезмерно велика. Он не уступал ни на йоту, ни в одном пункте, и был отвергнут.

И именно тогда, когда все надежды, казалось, были потеряны и Колумб стал готовиться к отъезду во Францию к брату Бартоломео, чтобы там попытать счастья, оно неожиданно ему улыбнулось.

Проектом генуэзца заинтересовались не только влиятельные лица из высшего духовенства, но и богатейшие купцы Испании. Они мечтали не о крещении неверных и даже не об островах, богатых золотом и алмазами, а о торговле пряностями. Их манил морской путь в страны, где пряности добывались в изобилии.

Королеву посетил Луис де Сантанхель, глава крупнейшего в Арагоне торгового дома, финансовый советник католических королей. Он убедил Изабеллу принять проект генуэзца и пообещал, что вместе с севильскими купцами ссудит государей средствами на снаряжение заморской экспедиции. Сантанхель подчеркнул при этом, что Колумб, по его мнению, именно тот человек, который может возглавить такую экспедицию, и в случае отказа сумеет найти государя, который примет его условия.

Сантанхель и другие испанские купцы и банкиры – представители нового класса – буржуазии, тесно связанные с банкирами Италии и других стран, были опорой католических королей в их борьбе с крупными феодалами и в войне с маврами. И поскольку эти люди и церковная знать поддерживали план Колумба, мнение государей постепенно склонилось в его пользу.

В конце концов советчики убедили их принять условия генуэзца: Колумб вовсе не собирается покорять царство великого хана, а хочет лишь завязать с ним торговые сношения. Ведь у Катая миллионы солдат, тысячи боевых слонов, несметная конница. Если Колумб откроет какой-нибудь небольшой островок у берегов Азии, он станет его губернатором и создаст там торговую факторию.

И государи пришли, наконец, к заключению, что звучные титулы и впрямь ничего не стоят. Их можно присвоить. Но генуэзец требовал еще и денег, много денег и каравеллы. А государственная казна была пуста, долги выросли до необычайных размеров, и победа над маврами не принесла пока никаких результатов.

Легенда гласит, будто Изабелла, чтобы добыть средства для заморской экспедиции, заложила свои бриллианты. В действительности же экспедицию ссудил деньгами Сантанхель, не потребовав даже высоких процентов.

Богатые купцы хорошо знали, какие выгоды сулит им торговля пряностями. Ради нее можно было и рискнуть.

Сантанхель вместе с другими богачами выдал католическим королям очень значительную сумму – миллион сто сорок тысяч мараведи, или пять тысяч триста дукатов[16]16
  Дукат – тогдашняя золотая монета стоимостью в триста семьдесят пять мараведи, мараведи – мелкая медная монета.


[Закрыть].

Итак, томительные годы ожидания миновали, настойчивость и терпение генуэзца победили, мечта его жизни близилась к осуществлению, честь, слава и богатство стучались в дверь…

Мечта становится явью

Договор с католическими королями. – Громкие титулы и десятая доля. – Поддержка рода Пинсонов. – Невзгоды в Палосе. – Вопреки суевериям и страху. – Цель экспедиции.

17 апреля 1492 года король и королева торжественно подписали и скрепили печатью договор с Колумбом, приняв почти все его требования, которые еще недавно считали чрезмерными. Коварный Фернандо, очевидно, тогда уже считал, что договор можно будет легко расторгнуть, если того потребуют его личные или государственные интересы: он неоднократно поступал так в подобных случаях.

Важнейщими статьями договора были следующие:

«Ваши высочества, как сеньоры названных морей-океанов, жалуют отныне названного дона Христофора Колумба[17]17
  В документах его по-испански называли Кристобалем Колоном.


[Закрыть] в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично и благодаря своему искусству откроет или приобретет в этих морях и океанах, после его смерти (жалуют) его наследникам и потомкам навечно этот титул со всеми привилегиями…

Ваши высочества назначают названного Христофора Колумба своим вице-королем и главным правителем на всех названных островах и материках, которые он… откроет или приобретет…».

Так осуществилось одно из желаний Колумба: ему, сыну генуэзского ткача, присвоили титул дворянина и право пользоваться приставкой «дон». Он стал правителем вновь открытых земель с правом назначения других должностных лиц, а также великим адмиралом моря-океана. Подобного титула в Испании еще ни у кого не было. Но пока это были лишь громкие слова. Другие статьи договора сулили и материальные блага, давали надежду на превращение золотого миража в явь:

«Со всех и со Всяческих товаров, будь то жемчуг или драгоценные камни, золото или серебро, пряности и другие вещи и товары любого рода, вида и наименования, которые будут куплены, обменены, найдены или приобретены… да будет он иметь и да оставит он за собой десятую часть всего приобретенного, приняв в расчет все произведенные издержки таким образом, что из всего оставшегося чистым и свободным сможет он удержать названную десятую часть для самого себя и распорядиться ею по своему желанию, предоставив остальные девять частей вашим высочествам».

Мог ли тогда кто-нибудь предположить, что Христофор Колумб откроет целый материк – Новый Свет? Если бы впоследствии этот договор не был нарушен, то десятая доля всех полученных в Америке доходов сделала бы Колумба и его потомков богатейшими людьми в мире.

Наделенный высокими титулами и широкими полномочиями, Колумб начал энергично готовиться к дальнему плаванию. Прежде всего он распрощался в Кор дове с Беатрисой, сказав ей, что никогда не забудет мать своего ребенка, но с прошлым теперь покончено. Высокие стремления и цели заставляют его выбросить из головы легкомысленные радости, именуемые любовью. Господь бог призвал его нести святое слово людям, населяющим Азию, и он должен посвятить себя этой высокой цели.

Затем адмирал поспешил в Палос. Еще до заключения договора с королями Колумб познакомился и завязал дружеские связи с главою большого рода палосских мореходов Мартином Алонсо Пинсоном – богатым корабельщиком, владельцем верфей и искусным капитаном, не раз бороздившим Атлантический океан. Ознакомившись с планами Колумба, Пинсон, по свидетельству современников, решил принять участие в экспедиции, снарядив для ее нужд корабль и предоставив средства. За это Пинсон потребовал у Колумба доли в доходах, которые тот получит по договору с католическими королями. Пинсон раздобыл еще немалую сумму, ибо займа Сантанхеля не хватило для покрытия всех расходов.

Для подготовки экспедиции Колумб выбрал порт Палос. Во-первых, здесь проживали Пинсоны, а, во-вторых, этот город в военное время отказался повиноваться королю и теперь в наказание должен был предоставить государству на двенадцать месяцев два корабля с полной оснасткой. Городу вменялось в обязанность снарядить их за десять дней и передать в распоряжение Христофора Колумба. Этим же указом матросам предлагалось поступать на королевскую службу с уплатой жалованья за четыре месяца вперед.

Однако моряки Палоса и окрестных деревень, не считая нескольких выпущенных из тюрьмы заключенных, не хотели идти в плаванье с Колумбом: они испытывали непреодолимый страх и перед путешествием по неведомому океану и перед таинственным чужеземцем.

Город также отказался выполнять предписание короля, и двору пришлось издать еще более строгие указы и послать особых чиновников для их проведения в жизнь. Они реквизировали у горожан два корабля, третий же был снаряжен самим Колумбом… Но прошло еще три месяца, прежде чем каравеллы вышли в океан.

Надо сказать, что свои великие плавания Колумб совершал вовсе не на утлых суденышках, не на «ореховых скорлупках», как это иногда утверждают. В те времена моряки имели уже в своем распоряжении каравеллы – суда, вполне пригодные для дальних морских походов.

Моряков, ходивших вдоль знакомых берегов Средиземного моря и преодолевавших лишь небольшие расстояния, еще могли удовлетворять весельные галеры, на которых при попутном ветре ставились паруса. Но в океанских просторах и на дальних морских путях вдоль пустынных, необитаемых берегов Африки галеры были не пригодны. На них нельзя было ни запасти в достаточном количестве провиант и воду, ни взять на обратном пути рабов и тяжелые грузы. Невыгодно было также держать на корабле команду гребцов и необходимые для нее запасы провианта.

К тому же галеры не были быстроходны. И вот португальские мореплаватели создали на заре эпохи великих географических открытий новый тип легких быстроходных судов с небольшой осадкой – каравеллы. Эти маневренные парусники были удобны для судоходства как по морским и океанским просторам, так и в устьях неглубоких рек, в прибрежных водах, на отмелях и среди рифов.

Флагманским кораблем Колумба была «Санта-Мария» водоизмещением около ста тонн. Вторая каравелла (около шестидесяти тонн) называлась «Нинья» – ранее она принадлежала роду палосских моряков Ниньо, также участвовавших в этой экспедиции[18]18
  Кроме того, Нинья по-испански означает «детка» – возможно и такое толкование этого названия.


[Закрыть]. «Ниньей» командовал капитан Винсенте Яньес Пинсон.

Третьим кораблем была «Пинта»[19]19
  По-испански – кружка.


[Закрыть]. Следует, однако, отметить, что имя прежнего владельца судна было Пинто; в 1492 году хозяином этой каравеллы стал Кинтеро, тоже участвовавший в экспедиции). «Пинта» была несколько больше «Ниньи». Она шла под командой Мартина Алонсо Пинсона – старшего из братьев, а младший брат – Франсиско – был шкипером на этом же судне.

Постройка каравеллы (по старинной гравюре).

Флагманский корабль моряки называли еще «Гальегой» – то есть «Галисийкой», так как она прибыла из Галисии – северной области Испании. Колумб впоследствии отзывался о своем корабле, очевидно, незаслуженно как о плохом, неумело оснащенном судне, непригодном для дальних экспедиций. Все же «Санта-Мария» заслужила бессмертную славу, преодолев Атлантический океан и доставив испанских мореплавателей в Новый Свет, хотя ей и было суждено погибнуть, разбившись о коралловые рифы у берегов Эспаньолы.

Любимицей Колумба стала легкая, быстроходная «Нинья». На ней он счастливо вернулся на родину. Каравелла участвовала и во второй экспедиции, а затем снова пересекла океан, направляясь к берегам Эспаньолы. В те времена столь дальние путешествия без аварий на небольшом деревянном судне были значительным достижением.

Все три каравеллы Колумба были легкими однопалубными судами с низким бортом, высокими кормовыми и носовыми надстройками. В средней части палубы не имелось надстроек, здесь размещались шлюпки, очаг, компас в особом деревянном ящике, насос для выкачивания воды из трюмов и брашпиль якорного каната. В качестве балласта использовались камни, погруженные в трюм. Паруса были расписаны большими крестами. Каждое судно было вооружено пушками небольшого калибра для защиты от пиратов и других непрошеных гостей. Однако каравеллы Колумба не являлись боевыми судами.

Цель экспедиции состояла главным образом в том, чтобы завязать торговые сношения с какой-нибудь языческой страной, а не завоевать ее или обратить в христианскую веру – для этого суда были слишком слабо вооружены, а экипажи их малочисленны. К тому же, среди моряков не было ни одного профессионального военного или священника.

Государи выдали Христофору Колумбу, как своему полномочному послу, три одинаковых верительных грамоты: одну для вручения великому хану повелителю Катая, а в двух других адмирал должен был сам проставить имена и титулы, когда в том появится необходимость.

Некоторые историки пытались в свое время доказать, будто Христофор Колумб отнюдь не собирался идти в Азию, ибо в документах о пожаловании титулов она не упоминается. Однако не надо забывать, что в этих документах вообще нет ни одного географического названия, которое указывало бы на цель экспедиции. Испанские короли не имели права в официальном документе упоминать Южную или Восточную Азию, которые в середине века назывались одним словом «Индия»: все вновь открытые земли к югу от Канарских островов «вплоть до Индии» были пожалованы папой римским Португалии, а Испания в своих договорах с этой страной признавала за нею дарованное. Материк, упоминаемый в документах Колумба, мог быть только Азией, ибо в Северном полушарии, по тогдашним представлениям, никаких других материков, кроме Европы и Азии, не существовало.

Подготовка к экспедиции подвигалась успешно.

Чужеземец Колумб без поддержки богатых и влиятельных корабельщиков Пинсонов, Ниньо и Кинтеро никогда не смог бы набрать для экипажей своих кораблей офицеров и матросов. Эти потомственные мореходы пользовались таким большим уважением, что одно их участие в экспедиции, а тем более то, что они вложили в это рискованное предприятие денежные средства, понемногу рассеяли всеобщее недоверие и страх.

Команды для всех кораблей – около девяноста опытных мореходов, связанных к тому же между собой кровным родством, – удалось завербовать в Палосе и близлежащих селениях.

В составе экспедиции, кроме моряков, было несколько доверенных лиц короля и переводчик, который владел испанским, древнееврейским и арабским языками (последний был широко распространен в Азии), – для ведения переговоров в заморских странах.

Люди отправлялись в путь в надежде на барыши, богатство и королевское расположение. Но хотя необычность путешествия и манила их вдаль, они были охвачены суеверным страхом: ведь об экспедиции генуэзца ходили самые ужасные слухи, ее считали абсурдной и заранее обреченной на неудачу. Неведомый путь пугал этих морских волков, хорошо изучивших суровый океан, его соленые ветры и жестокие бури, коварные мели и скалистые берега. Страх, опасения и заботы сменялись в их душе надеждами и мечтами о золоте, славе и увлекательных приключениях.

Для самого же Колумба все было предельно просто: надо только взять правильный курс – не на север Атлантики, где господствуют свирепые западные ветры, а на юг, к Канарским островам. Там между архипелагом и тропиками дуют постоянные северовосточные ветры – пассаты. Пройдя с этими попутными ветрами около семисот лиг[20]20
  Лига – около шести километров.


[Закрыть], каравеллы достигнут острова Сипанго, а по дороге пристанут к Антилии или другому какому-нибудь острову: в том, что эти острова существуют, генуэзец не сомневался.

Наконец-то Христофор Колумб вступил на путь славы и богатства. Плечи его уже покрывала мантия адмирала моря-океана. Каравеллы уходили в океан.