Текст книги "Двойник короля 20 (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Ты уже похоронил Зафира? – спросил я. Голос ровный, но с едва заметной ноткой презрения.

– Мехмет Турани сильнее, всегда был. Мой господин умён, хитёр, мудр, – Джемал говорил с искренним уважением. – Но его брат… Его брат безжалостен и обладает чудовищной силой.

– А он не сказал, когда это будет? До новой свадьбы моей жены или после? – уточнил я. Взгляд холодный, оценивающий реакцию турка.

– До… – удивился Джемал. – А какая разница?

– Да вот ищу местечко в своём плотном графике, чтобы решить и эту проблему.

В голове уже формировался план – сложный, многослойный, с множеством резервных вариантов. Идеальная среда для Магинского.

– А какой сегодня день? – спросил я.

– Четверг, – смутился мужик.

– Ну, значит, будет обычная пятница, – пожал плечами.

* * *

Зейнаб во дворце султана

Девушка сидела в богатой комнате. Мягкий свет масляных ламп отражался в позолоченных узорах на стенах. Шёлковые занавеси, тяжёлые ковры с замысловатыми орнаментами, резная мебель из дорогих пород дерева. Клетка, хоть и золотая, оставалась клеткой.

Она только что выгнала слуг. Крики, разбитая посуда, угрозы – в ход шло всё, лишь бы её оставили одну. Фарфоровая чаша разлетелась на мелкие осколки у стены, где ещё виднелись следы чая. Серебряный поднос валялся в углу, погнутый от удара о пол.

Зейнаб смотрелась в зеркало. Большое, в резной раме, оно отражало её всю – стройную фигуру в богатых одеждах, длинные волосы, падающие на плечи тяжёлыми волнами. Слёзы текли по щекам, оставляя влажные дорожки на смуглой коже. Она не пыталась их вытирать – пусть текут. Последние слёзы, которые Зейнаб позволит себе пролить.

Красиво лицо… Возможно, когда-то таким оно и было. Миндалевидные глаза с длинными ресницами, высокие скулы, изящный нос, полные губы. Сейчас это маска печали и безысходности. Глаза покраснели от слёз, под ними залегли тёмные круги от бессонных ночей. Губы потрескались, щёки запали.

Её забрали из дома против воли, силой. Кожа на запястьях до сих пор хранила следы от верёвок, которыми девушку связывали при транспортировке. Тело помнило грубые руки стражников, унижение от того, как её тащили по улицам, словно преступницу.

Стоило ей вспомнить, как клятву крови мужу сняли… С Зейнаб хорошо возились, один раз она чуть не умерла. Может быть, это было бы и лучше.

Завтра брак с русским расторгнут, так как она ещё девушка. Джаллад-эфенди, главный судья, уже подготовил документы. Зейнаб видела их на столе дефтердара – свидетельство о расторжении брака, лежащее рядом с брачным контрактом, готовое к подписи. Всё, что её связывало с русским мужем, канет в небытие. Навсегда!

Ей придётся выйти за Хасана Муфид-эфенди ибн Абдулхамида. Заставят, сделают четвёртой женой в гареме. Самой молодой.

Зейнаб дёрнулась. Звуки дворца проникали в комнату даже через закрытые окна. Стража, смеющаяся во дворе, слуги, снующие по коридорам, музыка из других покоев. Но для неё всё это звучало словно из другого мира.

А потом… Он заберёт её честь и наследство. Кристалл, который девушка должна была защищать. Священная реликвия семьи, передаваемая из поколения в поколение. Пальцы нервно коснулись груди, словно там что-то было. Но даже это уже у дефтердара.

– Конец! – тихо прошептала девушка. Голос сорвался на последнем слоге.

Зейнаб попыталась выдавить улыбку, вспомнить себя сильной и уверенной, но не получалось. Губы дрожали, отказываясь подчиняться. Внутри сжималось сердце, а в горле застрял комок. Ощущение было такое, словно невидимая рука сдавливает шею, не давая нормально дышать.

Молодая, красивая, вся жизнь впереди: дети, будущее, любовь… Всё это не про неё. Почему?

Наконец, у девушки получилось улыбнуться. Горькая, искажённая улыбка, больше похожая на гримасу боли. Из её руки выпал пузырёк. Маленький флакон из тёмного стекла с серебряной крышкой бесшумно упал на мягкий ковёр.

Подарок от одного из шехзаде – сильнейший яд. Возможность сохранить честь, достоинство. Выбор между двумя смертями – медленной, растянутой на годы жизни в унижении, и быстрой, сохраняющей хотя бы внутреннюю свободу. Для Зейнаб выбор был очевиден.

Завтра она умрёт. Дефтердар не получит её и кристалл. Ведь заклинание, которое его защищает, связано с их родом. Древняя магия, вплетённая в саму сущность кристалла, в кровь её семьи. Пальцы поглаживали молодую и ровную кожу.

Как только Зейнаб исчезнет, то и артефакт разрушится. От этой мысли на душе почему-то стало тепло и спокойно. Последний акт неповиновения, последняя защита того, что доверено ей предками.

– Вот бы увидеть его ещё раз… – тихо хмыкнула девушка. Образ русского мужа всплыл в памяти – жёсткий взгляд, уверенные движения, властный голос. – Сказать всё, что о нём думаю. И признаться… признаться…

Слова замерли на губах. Признаться в чём? В том, что за маской ненависти скрывалось восхищение его силой? Что под покровом презрения зарождалось уважение? Что где-то глубоко внутри теплилась надежда на другую жизнь?

Турчанка отошла от зеркала. Каждый шаг давался ей с трудом, словно тело наливалось свинцом. Она легла на кровать. Шёлковые простыни холодили кожу даже сквозь одежду. Обняла подушку и заснула.

Сон пришёл быстро и был таким мягким и спокойным. Прямо как в детстве, когда ждёшь, что на следующий день у тебя день рождения.

В уголке губ играла лёгкая улыбка. В кошмарной реальности сон оставался единственным убежищем. Последним островком свободы, где ещё можно было хотя бы ненадолго вырваться из золотой клетки.

* * *

Хасан Муфид-эфенди ибн Абдулхамид во дворце султана

В глубине дворца Османской империи, за толстыми, обитыми шёлком дверями, прятались покои дефтердара. Никто не входил сюда без приглашения, даже султан уважал личное пространство своего главного казначея и магического советника.

Воздух здесь был неподвижен, пропитан сладковатым запахом сандала и пряного ладана. Тяжёлый, удушающий аромат власти и богатства.

На полу – ковры, отливающие тёмным бордо, словно запёкшаяся кровь. Стены – выложенные резным деревом панели, на которых золотились вязи каллиграфии.

За широким низким столом, заваленным свитками и печатями, сидел мужчина лет сорока. Его осанка выдавала человека, привыкшего повелевать. Каждый жест, каждый взгляд наполнен властью и уверенностью в своём превосходстве.

Лицо – жёсткое, словно вырубленное из камня. Тёмные волосы аккуратно зачёсаны назад, подбородок гладко выбрит. Никаких лишних движений, ничего показного. Лицо человека, который не нуждается во внешнем проявлении власти, потому что она течёт в его венах.

У него были узкие глаза цвета тёмного мёда и губы, которые при улыбке растягивались в неприятную хищную линию, обнажая крупные, ровные зубы. Редко кто видел эту улыбку и жил достаточно долго, чтобы рассказать о ней.

Он держал на коленях резную шкатулку из чёрного дерева. Пальцы поглаживали сложную вязь узоров, вырезанных на крышке, – древние символы, магические печати, защитные руны. Крышка была приоткрыта, и в мягком свете лампы переливался большой магический кристалл. Сияние его пульсировало в такт дыханию мужчины, словно живое существо.

Пальцы дефтердара – длинные, сухие, с ухоженными ногтями – медленно скользили по граням, как будто он гладил любимую женщину. Прикосновения нежные, почти интимные, но в глазах горел огонь жадности и вожделения, не имеющий ничего общего с любовью.

– Скоро… – тихо произнёс он, и уголки губ дрогнули. – Скоро ты станешь моим.

Голос низкий, бархатистый, с гортанными нотками. Сейчас в нём звучало почти религиозное благоговение, смешанное с плотским желанием обладания.

Тяжёлые двери беззвучно отворились, пропустив внутрь худого, низкорослого евнуха. Безволосое лицо, раболепный взгляд, бесформенное тело, скрытое под просторными одеждами. Он склонился, касаясь лбом ковра, не смея поднять глаз на дефтердара.

– Господин… Она выпила.

Слова прозвучали, как шелест сухих листьев. Дефтердар медленно поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на веселье. Он откинулся на спинку кресла, хмыкнул, и в этой усмешке было нечто звериное. Жестокость хищника, играющего с добычей.

– Выпила… – он медленно повторил слово, смакуя. Каждый слог растягивался, как будто дефтердар пробовал его на вкус. – Надеется, яд её спасёт? Глупая девка.

Он щёлкнул пальцами, и евнух поднял голову. В крошечных глазках слуги читался страх. Мужик знал, что гнев господина может в любой момент обрушиться на того, кто приносит дурные вести. Но сегодня дефтердар в хорошем настроении.

– Яд заменён, – голос его стал тише и от этого только неприятнее. Словно змея, которая шипит перед броском. – Он не убьёт быстро. Сначала девчонка мне послужит.

Его ладонь вновь легла на кристалл, и магический свет пробежал по пальцам.

– Я заберу её честь. Я хочу, чтобы она сама, своими глазами увидела, как план рушится. Чтобы поняла: никто не придёт. И когда Зейнаб будет лежать в моём ложе, сломанная, опозоренная, когда в её глазах не останется даже искры… Тогда она умрёт.

Слова, произнесённые почти ласково, сочились ядом. Евнух невольно вздрогнул, представив судьбу девушки.

Дефтердар поднялся, обошёл стол и остановился у карты, растянутой на низкой подставке. Карта детализированная, явно созданная мастером. Столица и окрестности, каждая улица, каждое значимое здание отмечены с военной точностью. Красные и чёрные метки обводили дворцы, мосты, узлы стражи. Стратегические точки, рассчитанные не для обороны города, а для контроля над ним.

– Перед этим умрёт шехзаде Зафир, – продолжил он почти ласково, словно рассказывал сказку на ночь. – Он совершил ошибку, решив пойти против страны. Всё уже готово.

Дефтердар положил ладонь на карту, и маленькая чёрная метка – дворец Зафира – вспыхнула и погасла.

– А кристалл, – он вновь глянул на шкатулку, глаза загорелись алчным огнём, – останется моим. Навсегда.

Последнее слово произнёс с такой страстью, что слуга невольно отпрянул. В глазах дефтердара горело пламя одержимости – не просто желание власти, а нечто большее, глубже, первобытнее.

Евнух кивнул, не смея взглянуть в глаза хозяину. Спина согнута в подобострастном поклоне, голова опущена. Идеальная поза раба, знающего своё место.

– Уходи! – махнул рукой турок. Движение небрежное, словно отгонял муху.

Дверь за евнухом закрылась, и в покоях вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим, почти ласковым шёпотом, с которым он гладил кристалл. Пальцы скользили по граням, обводили каждый изгиб, каждую фасетку, словно изучая тело возлюбленной. В глазах дефтердара отражался холодный свет артефакта, превращая зрачки в два крошечных кристалла.

* * *

Глава 11

Что делать – понятно, осталось только разобраться, как. Мозг работал чётко, выстраивая возможные сценарии спасения Зейнаб. Каждый ход, каждое последствие, каждая потенциальная ловушка – всё требовало анализа.

Турок смотрел на меня удивлённым взглядом: неверие в его глазах смешивалось со страхом.

М-да, вот уж операция мне предстоит. Проникнуть в самое сердце Османской империи, вытащить жену из рук дефтердара, вернуть кристалл подчинения монстров, убить султана. И выжить, разумеется. Улыбка сама скользнула по губам. «Чем сложнее задача, тем интереснее решение», – мелькнула мысль.

В нос ударил затхлый запах комнаты – смесь пыли, старого дерева и страха, исходящего от Джемала. С улицы доносились приглушённые голоса. Внутри же, в моём разуме, – полная сосредоточенность и покой.

Что может пойти не так? Честно, всё! Слишком много действий, ограничений, мало времени и информации. Красиво, к сожалению, не получится. Придётся действовать почти вслепую.

Я посмотрел на Джемала. Его лоб покрылся мелкими капельками пота, глаза бегали из стороны в сторону, пальцы нервно перебирали край рукава.

– Во дворец вообще никак не пробраться? – спросил я, скрестив руки на груди.

Голос прозвучал спокойно, почти безразлично, как будто речь шла о прогулке в парке, а не о проникновении в самое защищённое место Османской империи.

– Нет, – помотал головой Джемал. – Я не смогу нас перенести, если у них включены артефакты. Внутри охрана. Был способ безопасный – переместиться к господину, но его держат, скорее всего, под стражей.

Я дёрнул бровью. Для тени императора слишком много страха и слишком мало решительности.

– Подожди! – встал. – Ну-ка, врубай шарманку и связывайся с Зафиром.

Пружинистым движением поднялся на ноги. Половицы скрипнули под весом тела. Турок вздрогнул от моего резкого шага, его рука инстинктивно дёрнулась к поясу. Он выпустил энергию, и артефакт активировался. Через мгновение в устройство ответили на турецком – первый хороший звоночек.

– Ну здравствуй! – хмыкнул я и забрал артефакт из дрожащих рук турка.

Металл был тёплым, почти горячим, пульсировал под пальцами. Я чувствовал, как магические потоки проходят через него.

– Как ты там? – продолжил, вслушиваясь в треск и шипение артефакта. Мышцы лица держал расслабленными.

Джемал отступил на шаг, в глазах – полное непонимание моих действий.

– Магинский? – ответили мне на русском языке, но с акцентом.

Голос шехзаде звучал напряжённо, с нотками удивления. Эхо магии создавало лёгкие искажения, но интонации я различал отчётливо. Страх, надежда, недоверие – всё смешалось в одном слове.

– Угу, – кивнул, прижимая артефакт ближе к уху.

Связь была стабильной, хоть и слабой. Охранные артефакты дворца, скорее всего, глушили сигнал.

– Информацию! – потребовал, делая голос жёстче.

– Я же сказал тебе уходить, забыть и готовиться, – повторил слова шехзаде.

Голос звучал устало, почти обречённо. В нём читалось смирение человека, принявшего свою судьбу. Это плохо. Мне нужен союзник внутри, а не мученик, готовый к смерти.

– Да-да. Ты давай лучше говори, где находишься? Есть ли охрана? Завтра, точнее, уже сегодня во сколько дуэль? Во сколько свадьба Зейнаб? Почему ты лапки свесил?

Я барабанил пальцами по столу, отмечая про себя каждую секунду молчания. Мозг рисовал карту дворца по обрывочным воспоминаниям и рассказам, основные входы, выходы.

Молчание. Джемал посмотрел на меня. Глаза турка расширились от паники. Он явно понимал, что если связь прервётся, его шансы на выживание резко упадут. Дыхание участилось, кадык дёрнулся при нервном сглатывании.

– Ау! – произнёс я. – Ты там?

Сжал артефакт сильнее, как будто это могло улучшить связь. Почувствовал, что ногти впиваются в ладонь. Гул магии стал тише, сигнал ослабевал. Что-то происходит на другом конце.

Пауза. Секунды растягивались в вечность. Магический предмет внезапно потух, стал холодным и безжизненным в руке. Последние искры энергии угасли с тихим шипением, и артефакт перестал работать. Сука! Я с разочарованием помассировал виски. Один из планов только что завернулся.

Ладно, попробуем другой подход. Уже вернулся на место и сел, как артефакт снова сработал. Тепло разлилось по ладони. Магический предмет ожил, засветился слабым пульсирующим огнём. Связь восстановилась, и по телу пробежала волна облегчения.

Зафир. Он в темнице, но, как я понял, в необычной – шехзаде как-никак. Отдельная комната со слугами и удобствами, только под стражей. Ему даже наложниц пустили… Всем бы такие «тюрьмы».

Слова полились из него потоком – быстрые, прерывистые, полные деталей. Каждый факт я записывал в память, формируя более чёткую картину.

В полдень – дуэль, через два часа – свадьба. Зафир в себя не верит, Мехмет его убьёт. Помню этого паренька, он убил отца Зейнаб, когда тот проиграл мне дуэль. Хладнокровный и самоуверенный.

Сроки сжатые, но реальные. Дальше… Шесть часов до полудня – время на подготовку и проникновение. Мехмет – садист и позёр, а значит, будет растягивать поединок для зрителей. Это даст дополнительное время, если всё пойдёт по плану.

Пока мы болтали, я придумывал, как и что сделать. Турка несло, когда он почувствовал хоть какую-то надежду. Понимаю, его план провалился, он почти покойник. Будущее страны не устраивает, папаше плевать на него. В общем, грусть-печаль.

Зафир говорил всё быстрее, слова накладывались друг на друга. Мой же разум отделился от его эмоций, холодно анализируя факты. Схема дворца, расстановка сил, время церемоний – всё складывалось в чёткую картину.

Вернул артефакт Джемалу, когда закончили. Судя по тому, что я узнал, пространственной магией к нему не попасть. Точнее, не так. Комната, в которой его держат, защищена артефактами. Стоит нам дёрнуться – сразу же попадём в ловушку, на это и расчёт у моих врагов. Молодцы какие, предусмотрели. Но вот в другой части дворца… не факт, что есть такие артефакты.

Я встал, прошёлся по комнате, доски пола поскрипывали под ногами. Охранные артефакты дороги и сложны в производстве, поэтому логично защитить только ключевые помещения. Во всяком случае, Зафир не уверен. Вот на этом и попробуем сыграть.

Губы изогнулись в лёгкой улыбке. План оформился окончательно.

– Ты же можешь отправить в нужную точку не себя, а что-то другое? – спросил я.

Повернулся к Джемалу. Глаза прищурены, голова чуть наклонена вбок, поза расслабленная.

– Что? – дёрнулся турок, когда вышел из своих раздумий. – Да? Наверное? Смотря какой объём, масса, расстояние. Нужно просчитать. Но что? Кого? Нас схватят!

Его брови сошлись на переносице, глаза уставились в пустоту. Он что-то шептал себе под нос – формулы, расчёты, магические последовательности. Пальцы двигались, как будто перебирали невидимые нити.

– Давай попробуем, – улыбнулся я.

Мышцы уже напряглись в предвкушении. Раскрыл ладонь, направляя поток энергии в кольцо. Ощутил привычный холодок при активации пространственной магии. Воздух сгустился, замерцал, и вот они – мои создания, моё оружие.

Крылья ярко-синие, почти светящиеся в полумраке комнаты. Каждый взмах создавал лёгкий ветерок, разносил пыльцу – пока безвредную, но готовую стать смертоносной по команде. Тонкие лапки подрагивали, антенны чутко поворачивались, улавливая малейшие изменения в пространстве.

Я приказал им не выпускать пыльцу и не атаковать Джемала, на которого они положили глаз. Турок вжался в стену, его лицо исказилось от ужаса.

– Да расслабься ты, – махнул рукой. – Уже привыкнуть нужно.

Активировал кольцо снова, на этот раз энергии потребовалось больше. Пространство искривилось, раскрываясь чёрной воронкой.

Они появлялись сотнями, тысячами – крошечные, размером с ноготь. Жужжание наполнило комнату – низкое, вибрирующее, почти гипнотическое. Воздух стал густым от присутствия мясных хомячков в форме насекомых.

Джемал замер, боясь пошевелиться. Его кожа побледнела до синевы, на лбу выступили капли пота. Дыхание почти остановилось, только грудь слегка подрагивала от едва сдерживаемой паники.

– Высчитывай, – кивнул ему. – Сможешь всех их переместить к Зафиру или нет?

Мои монстры кружили рядом, создавая живой водоворот из тел и крыльев. Их коллективный разум фокусировался на мне, ожидая дальнейших инструкций.

Джемал тряхнул головой, сосредоточился.

– Да… – подтвердила тень. – Но после я не смогу. Потребуется время для восстановления.

– Сколько? – спросил, постукивая пальцами по бедру.

– Три часа минимум. Я ещё не восстановился после нашего первого перемещения, – произнёс он так, будто оправдывался.

Слишком долго.

– А если с этим? – я достал из пространственного кольца кристалл.

Глаза Джемала расширились, жадность промелькнула в них – быстрая, почти незаметная, но я уловил. Тень облизнула губы, взгляд прикован к кристаллу. Даже его дыхание изменилось – стало глубже, чаще.

– Час?

– Пойдёт. Тогда давай перемещай их.

Протянул кристалл, и Джемал начал готовиться. Я же передавал команды своим подопечным – лишь образ Зафира, который помнил, с указанием, что его нельзя атаковать. Ну, и чтобы они вдоволь повеселились. Хаос, смерть – всё как полагается для нормальных монстров.

Тень расплылась по полу, стенам, потолку – Джемал стал центром тёмного вихря. Его тело растворилось, превратившись в клубящуюся массу черноты. Только глаза оставались видны. Комната наполнилась гулом – низким, вибрирующим, на грани слышимости.

Кто-то ждёт, что шехзаде спасут его тени. Артефакты должны их притянуть, как тогда нас в Бахчисарае. Они нацелены на источники – человеческие, а вот монстры под это не попадают. Секретностью придётся пожертвовать, других быстрых способов я не вижу. В существующей ситуации это лучшее, что придумал.

Тень готова, я готов, монстры готовы. Зафир предупреждён. Понеслась!

Ощутил, как напряглись все мышцы тела. Адреналин хлынул в кровь – тёплая волна, обостряющая чувства. Зрение стало чётче, звуки – громче, а запахи – сильнее. Боевая готовность, состояние перед схваткой. Внутренний хронометр отсчитывал секунды. Скоро, совсем скоро начнётся первая фаза плана.

Кивнул. Мои твари собрались чуть кучнее. Мясные хомячки облепили бабочек, тёмная субстанция окружила их.

Пульсация в воздухе, последний всплеск магии, и комната опустела. Только я и Джемал, вновь принявший человеческую форму. Ощутил странную пустоту – связь с монстрами разорвалась.

Тень рухнула, словно марионетка с обрезанными нитями. Колени ударились о пол с глухим стуком. Лицо побледнело, покрылось испариной. Глаза закатились, показывая белки, а изо рта потекла тонкая струйка слюны. Два шага, и я рядом с ним.

Кристаллы легли в его дрожащие ладони. Два накопителя – более чем достаточно для восстановления, даже щедро, учитывая обстоятельства. Пальцы турка сжались на камнях с такой силой, что костяшки побелели. Начался процесс впитывания: энергия кристаллов входила в него рывками, с паузами.

Хотел бы я посмотреть на то, что устроят мои монстры. Расстояние… Не смогу управлять такой оравой на удалении. Всё, что осталось, – это ждать. Потому воспользовался временем с пользой. Сел на стул, прикрыл глаза. Перебирал варианты развития событий, как игрок в шахматы, просчитывающий партию на десять ходов вперёд. Накидывал запасные планы и возможные действия, если что-то пойдёт не так. Сидел и в голове рисовал картинки. Турок впитал кристаллы и теперь тяжело вздыхал. А я рассматривал планы Б, В, Г… Джемал наконец полностью поглотил энергию кристаллов. Цвет вернулся на его лицо, дыхание выровнялось. Сила кристаллов восстановила магический источник, хотя и не полностью. Он посмотрел на меня настороженно, с опаской.

– А если… – начал турок.

– Без «если», – оборвал его.

Не время для сомнений и предположений. План в действии, отступать поздно. Мои монстры уже во дворце, секретность нарушена, пути назад нет.

Джемал вздрогнул, как от удара. Потом сглотнул – кадык дёрнулся на тощей шее.

– Но всё-таки!.. – не унималась тень.

– Слушай, я действую по обстановке, – открыл глаза. – Нужна информация, сейчас её мало. Мои действия дадут новую.

– Но если шехзаде не свяжется? – голос турка дрогнул. В нём читалось беспокойство, почти паника.

– Это будет первой информацией, которую я смогу использовать, – покачал головой.

Прошло где-то два часа. Солнце уже встало, в комнату попали первые лучи – золотистые полосы на пыльном полу, тёплые пятна на стенах. Оконное стекло слегка дребезжало от утреннего ветра.

Желудок сжался от голода, напоминая, что я не ел почти сутки. В голове – лёгкий туман от недосыпа. Усталость – всего лишь физическое состояние, которое можно преодолеть силой воли. А вот голод и желание женщины – базовые потребности, на время заглушённые адреналином, но теперь вернувшиеся с новой силой.

Джемал сидел в углу, нервно постукивая ногой по полу. Тук-тук-тук – ритмичный звук раздражал, но я терпел. Каждая секунда тишины увеличивала его тревогу, каждая минута без связи с Зафиром усиливала панику.

– Он погиб… – скрипел зубами Джемал.

Лицо турка исказилось от напряжения, жилы на шее вздулись, кулаки сжались. Я же сохранял спокойствие: контролировал дыхание, держал пульс ровным. Мозг работал чётко.

– Нет, – покачал головой. – Хотели бы убить – сделали это. Нужна демонстративная казнь, так, чтобы те, кто поддерживают Зафира, увидели, что будет с ними дальше.

Логика проста и очевидна: Мехмет – не просто убийца, а политик. Ему нужен не труп брата, а урок для всех несогласных. Публичная казнь, медленная, мучительная смерть – вот, что утвердит его власть. Дуэль – идеальная сцена для такого спектакля. Но только одного не пойму: где их местная Амбивера? Почему не помогает?

– Артефакт! – повысил голос турок.

Джемал вскочил, глаза его расширились. Резким движением он достал средство связи. Артефакт засиял в руках пульсирующим голубоватым светом, комнату наполнил тихий гул. Средство связи активировалось.

– Я… – голос шехзаде дрожал. – В темнице… Ты безумец! Русский, ты…

Слова прерывались помехами, но смысл был ясен. Зафир жив, мои монстры добрались до него, хаос начался. В общем, план сработал. Первая фаза завершена, пора приступать ко второй.

– Молодец! – разорвал связь. – Настала наша очередь.

– Что? – уставился на меня Джемал.

Его лицо выражало крайнее удивление, граничащее с шоком. Он явно ожидал более длительного разговора, подробных инструкций, детального плана.

– Отправляй нас к своему бывшему господину в темницу, – ответил я. – И да, мы рискуем, но если я прав в своих предположениях… там не должно быть артефактов против пространственной магии.

Турок сомневался. Шансы на успех – где-то шестьдесят процентов, что уже лучше, чем «либо да, либо смерть».

Подошёл к Джемалу. В его глазах читалась внутренняя борьба, лоб покрылся морщинами от напряжения. Он понимал, что придётся перемещаться в неизвестные условия, возможно, прямо в ловушку.

Тень кивнула. Джемал раскинул руки, закрыл глаза. Его тело постепенно теряло чёткость очертаний, превращаясь в клубящуюся тьму. Она расширялась, охватывая и меня, создавая защитный кокон вокруг нас.

Я хрустнул шеей. Монстры готовы: Ам, Фирата, Тарим. У последних уже есть кристаллы, чтобы они смогли изменить форму. Моя тысячная армия тварей тоже в ружьё.

Заларак… Наконец-то источник полный, я смогу его использовать. Ещё белый ножик против магов четырнадцатого ранга. Но как бы было просто ввалиться во дворец всей толпой. Вот только Зейнаб могут спрятать или увезти, султан может свалить, а мне это не нужно. Да и ублюдок пятнадцатого ранга… Вот так, в лоб, у меня нет никаких шансов.

Наконец, нас накрыла тьма. Крайне неприятное ощущение, когда тебя разделяет на частицы. Вот у Лучшего намного более удобные перемещения: раз, и ты в другом месте.

Реальность собралась вокруг меня, восстанавливая целостность тела. Мгновение дезориентации, головокружение, тошнота – преодолел их усилием воли, сразу активируя магическое и духовное зрение.

Камера оказалась небольшой, сырой и тёмной. Стены из грубого камня, покрытые плесенью. Пол земляной, утоптанный, местами влажный. Потолок низкий, с железными крюками – для ламп или, возможно, для пыточных инструментов.

Зафир сидел, прислонившись к стене. Руки и ноги – в кандалах, тело покрыто ссадинами и синяками. Одежда порвана, испачкана. На лице – следы боя: опухший глаз, разбитая губа, засохшая кровь на виске.

Он увидел нас и дёрнулся – резко, неконтролируемо, как от удара током. Глаза расширились от шока, рот приоткрылся в беззвучном восклицании. Кандалы лязгнули, когда мужик попытался подняться.

– Не трогай! – остановил бросившегося к нему Джемала.

Взмах руки – резкий, властный, не терпящий возражений. И тень замерла на полушаге, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Я опустился на корточки рядом с Зафиром, сохраняя небольшую дистанцию. Осмотрел его внимательно, оценивая степень повреждений, состояние сознания, уровень истощения. Выглядел он вполне жизнеспособно.

Затем активировал духовное зрение сильнее, проверяя состояние его магического источника. Способен к бою, хоть и не в полную силу. Для задуманного плана вполне достаточно.

– Рад тебя видеть, русский, – произнёс шехзаде. – Ты всё такой же безумный и опасный, как раньше.

Попытка улыбнуться исказила его измученное лицо гримасой боли. Разбитая губа кровоточила, но в глазах мелькнул огонёк надежды. Тусклый, почти погасший, но всё же присутствующий. Зафир не сломлен окончательно – это хороший знак.

– Угу, – кивнул я. – Значит, смотри, какая ситуация. Я могу тебе помочь выиграть бой с твоим братом…

Говорил тихо, чтобы голос не разносился за пределы камеры. Стражники могли проходить по коридору, прислушиваться. Также я сканировал пространство магическим зрением, ища артефакты.

Зафир смотрел с недоверием. Его взгляд скользил от меня к Джемалу и обратно. Он явно не понимал, как тень императора оказалась на моей стороне.

– Невозможно! – оборвал турок.

Голос сорвался на высокой ноте, выдавая отчаяние за показным гневом. Кандалы звякнули, когда он дёрнул руками. Движение вызвало новую волну боли: лицо исказилось, дыхание сбилось.

Он потерял веру в себя, дал отчаянию победить. А мне нужен был другой Зафир – решительный, готовый к бою, жаждущий победы. Такого придётся создать, спровоцировать, вытащить из-под слоя страха и смирения.

– Понятно, – пропустил слова мимо ушей. – Если не хочешь, то давай я тебя прямо сейчас тут убью, и не нужно будет позориться. Желаешь быть псом, так умри хотя бы как мужчина.

Ледяной тон, безразличный взгляд. Глаза Зафира вспыхнули гневом. Мышцы на шее напряглись, челюсти сжались. Маска безнадёжности треснула, показывая под собой живого человека. Ярость – именно то, что мне было нужно. Она придаёт сил, когда всё остальное потеряно.

– Что я предлагаю? Мехмет сильнее тебя, убивать он сразу не будет. Поиграется, насладится твоей беспомощностью, агонией и только потом, когда ты осознаешь, какой слабак… прикончит тебя.

Каждое слово – как удар хлыста, безжалостно, но точно. Никаких иллюзий, никаких пустых утешений, только суровая правда, которую он знал.

Я наблюдал за его реакцией. Зрачки расширились, дыхание участилось, руки сжались в кулаки, несмотря на боль от кандалов. Гнев постепенно вытеснял страх, решимость приходила на смену отчаянию.

– Я знаю! – ещё сильнее вспыхнул Зафир.

– Поэтому моё решение – это уникальное зелье. Личная разработка нашего рода, очень редкая и мощная штука. У меня единственный экземпляр. Много людей погибло, чтобы достать ингредиенты, а состав делали несколько лет.

Враньё лилось свободно, убедительно, детали придавали правдоподобность. Так я ещё никогда не рекламировал.

Взгляд Зафира изменился: в нём появилась искра интереса, надежды. Он подался вперёд, насколько позволяли цепи, вслушивался в каждое слово. Крючок заброшен, рыбка клюнула.

– Что это? – спросил турок.

Я достал очень маленький пузырёк из внутреннего кармана. Поднял флакон так, чтобы тусклый свет из окошка играл на стекле, создавая впечатление чего-то мистического, драгоценного. Жидкость переливалась, будто живая, гипнотизируя взгляд.