Текст книги "Род героев – дракон"

Автор книги: Артемий Карташов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Под жестоким ливнем, утопая, прямиком в грязи, распласталось мордой вверх тело Красного. Его внутренне наполнение, буквально, выходило, сливаясь с водой, так же юрко уползая по телу вниз, заполняя земные прорехи жидкостью. С живота Красного срывалась жгучая кровь, чуть ошпарившая руки Терезы, пытавшейся закрыть серьезную рану. Откидывая свою руку от боли, она закричала, тут же заползая в свою сумку на поясе, пытаясь сыскать хоть что-то, что могло бы помочь. Второй рукой она все так же, превозмогая боль, пыталась закрыть ранение. Её лицо покрылось дождем, оставляя приятный глянец, отблескивающий в свете луны, возможно, на лице так же находились и слезы.

      Невольно, она окинула взглядом лицо лежачего, его капюшон был откинут назад, позволяя разглядеть, при свете луны, его бледнеющее лицо. Количество жизненно важной жидкости, что он потерял, было попросту несовместимо с жизнью. Секундой после, его шея ослабла, позволив затылку утонуть в грязи, терявшие свет глаза закатились за раскрытые вовсю ширь веки, он испустил последний вздох. Ранее кипящая грудь – остыла, кровь – охолодела. Упав ему на грудь щекой, приобняв его, будто пытаясь согреть, будто пытаясь услышать биение сердца, она закрыла глаза, ерзая, будто в истерике.

      Уже подходя к хибаре лесничего, Красный и Тереза умудрились застать его в самый что ни на есть последний момент, перед его вылазкой. Он был повернут к ним спиной, поглаживал черного пса с белыми ушами по голове, приговаривая – «Последний разок, мальчик, все будет хорошо». Пес радостно облизывал его запястье, а как только незнакомцы перешли границу его нюха и зрения – залаял, демонстрируя оскал, пугая своего хозяина, что тот дрогнул, подпрыгнул, развернулся.

      Его взору предстали незваные гости, которым тот не сильно и обрадовался, однако не показывал виду.

– Здравствуйте. – Кивнула Тереза.

– И вам не хворать. Чего пожаловали к лешему? Изволите тур по красочным местам? – Он принюхался. – Кровь! – Крикнул в ужасе. Помотал головой, вернулся к разговору. – Извините. От вас пахнет кровью – вы не местные. Лес тоже теперь не местный, он… другой, злой, черный, пахнет кровью. Древа шепчут и ходят, сам видел их корни, будто ноги – двигают стволы. Недобрый лес.

– Мы по делу. – Перебила рыжая.

– Эт ясно, что по делу, мне на чай никто не ходит, думают, что я умом тронулся, не верят, что лес ходит. – Он проскоблил ножом по телу странный знак, просочилась яркая кровь. – Он отпугивает зло. Хотите? – Придвинулся он с ножом в руке.

– Откажемся. – Моментально, вежливо, произнесла Тереза, оглядывая Красного, что в ответ посмотрел на нее, пожав плечами.

– Так вы с делом, каким?

– Хозяйка харчевни сказала, что вы можете помочь нам поднять империалов, можете?

– Могу. Лишние руки не будут мешать, а то я уже сильно стар.

      В этот момент Тереза обратила внимание на его внешность, и правда – стар. Пусть старик и был крепкого телосложения, крепче, чем многие мужи в городе, но вид его был болезненным, будто он подцепил хворь или какой другой недуг. Основываясь на внешнем виде, она молниеносно предположила его симптомы. Назвала, попала в точку. Оказалось, что у старика был сифилис, прознала она это, по скрытым пузырям на его ладони. Пока что, недуг был только в своем зачатке, но уже многое плохое сулил своему носителю.

– Какого рода работу вы нам предложите?

– Пойдете со мной в черный лес, я проведу вас вглубь, а дальше пойду своей дорогой, вы – своей. Разойдемся на конце древесных зарубок, что я топором наношу, вам тоже бы советовал, чтоб не заблудиться. А задачей вашей будет сбор информации. С ней я подам письмо королю, чтоб разобрался, магичек и магов привел, чтоб они от его имени разобрались. Идет? Плачу камнями, драгоценными, тут, все равно нет каменщика какого-то, так что мне они без нужды, а вам, может, пригодятся. И главное, собирайте мно-о-ого информации, очень много.

– Идет.

      Они дошли до распутья. Именно в этом месте, зарубки, оставленные лесничим – окончились. Дальше густой лес казался непроглядной тьмой, присутствовало ощущение какой-то безысходности, словно что-то ограничивало дальнейшую поступь.

      К этому моменту все окружение соответствовало словам проводника, все казалось действительно зловещим. Алый окрас, у древесных макушек, напоминал рвоту после вина, да и та проглядывалась с трудом, нехотя просачиваясь сквозь крону деревьев. Их стволы извивались в причудливых формах, напоминая руки, шедшие из земли, захватившие черневшую зелень в свою ладонь. Бесчисленное множество коряг переплеталось в паутину, заставляя подбирать маршрут наперед, ведь иначе, можно было угодить в тупик, или же вовсе застрять в глубокой дыре. Сотни пауков, размером с ладонь, скоблились своими игольчатыми, мохнатыми, лапками об бересту, им уподоблялись кивсяки, сороконожки. Миловидная живность вовсе отсутствовала, напоминая о себе лишь своими обглоданными до костей телами. Никогда ранее не виданные ни в живую, ни в книгах, растения заполонили подножье, с каждого из них сочилась густая желтая слизь, спадавшая на землю, приобретавшая после черный окрас, оставляя лишь редкие крапинки былого цвета.

      Лес казался вакуумным, затрудняя дыхание, он словно проникал в легкие, заполняя их чем-то плотным, другим, порченым воздухом.

      Пробираясь дальше, Красный, с завидной легкостью оставлял своим мечем зарубки, размахивая им из стороны в сторону не прекращая, доходя лезвием до трети ствола. Почувствовав осложнение в дыхании, он, на интуитивном уровне снял с себя капюшон. Чем дальше они шли, тем ярче казался лес, дурманящий их сознания. Он принюхался, ощутив какую-то сжатую сырость, не до конца раскрывшуюся его чутким носом.

– Ты можешь говорить, мы одни, избегать нечего. – Сладко излагала Тереза, едва касаясь предплечья своего спутника. Тот в ответ обернулся, прищурился, отвернулся, фыркнул, дернул рукой. – Я же вижу, что ты добрый, или, коль тебе угодно – не злой. – Никакой реакции не последовало, Красный продолжил махать мечом, вырубая острием засечки на деревьях. – Раз ты меня понимаешь, то стало быть, знаешь язык, а соответственно – раньше ты говорил, или, изучал язык.

      Красный пожал плечами.

– Что случилось? – Продолжила она, улыбчиво. – В смысле, что привело тебя к решению замолчать? – Красный остановился. Ненароком, Тереза ударилась об его спину лицом, легонько. Он вновь принюхался, кардинально сменив маршрут.

      Проходя дальше все окружение уже напоминало осенний окрас, когда зелень только-только принялась желтеть. Путь, по которому Красный отправился дальше, потащив за собой Терезу, вывел их к небольшой опушке, посреди деревьев, там же, в самом центре, располагалась пещера, утопавшая в землю, полностью закрытая непроглядной темной пеленой. Похожа она была на груду камней, сложенных во что-то схожее с панцирем колоссальной черепахи серого цвета, усеянного гладкими буграми. Возле нее располагалось несколько клочков оборванной одежды, с виду дорогой, по запаху которой драконид и вышел сюда.

      Красный вновь остановился, глянул на рыжую девушку, идеально подходящую под окружение, с её румяной кожей, усеянной веснушками. Кивком в сторону, он приказал следовать за собой, на что девушка неуверенно ответила:

– Может, ты один пойдешь? – Колебалась она. – Просто, я же не боец, как ты, а вдруг там бестия какая. – Её спутник чувствовал запах сильного страха, коленки девушки тряслись, а сама она вглядывалась во тьму, исходящую из пещеры. Красный надул свою грудь, наполняя её огнем, после чего дунул в ладонь, и в мгновение, на неё образовался шар, осветивший даже эту светлую опушку. – Дело не только в том, что я боюсь темноты. – Молвила она, не сводя глаз с пещеры. – Красный еще раз дунул в руку, после чего шар развеялся, сам же он, пожал плечами вновь, прочертил носком крест, на котором, якобы должна стоять Тереза, развернулся и направился вглубь пещеры.

      Девушка встала на прочерченную метку, спустя несколько минут – уселась на землю. Она осмотрелась, и на её удивление, обнаружила шомпалу, ранее виданную только на прилавке перед атакой на Сталион. Растение излучало голубой оттенок, столь яркий, что Тереза удивлялась тому, как раньше не смогла заметить столь примечательный цветок. Лепестки его были синего цвета, стебель – белый, бутон – небесно-голубой. Она тут же прикинула припарку, которую смогла бы сварганить в походных условиях, все остальные ингредиенты для нее уже имелись в сумке. Не удержавшись, она пошла, дабы сорвать такую редкость.

      Данный ритуал отбил её от изначального места на значительное расстояние. И чуть та обнаружила себя заблудившейся – пролились первые капли дождя, а с ними и осознание наступления ранних сумерек. Глянув в мрачное темное небо, она с удивлением шепнула про себя – «Отошла же на минуту», попутно добавляя, – «Сколько же я тут ходила?», – «В деревню мы пришли спозаранку». Она охватила свою голову, ощущая, какой-то потусторонний скрежет в голове, как если бы кто-то внутри черепа скребся наружу. Пару раз она издала что-то напоминающее вздох ныряльщика.

      Гул, внутри её головы прекратился. Осеннее окружение сменилось черной пеленой, темнота погрузила девушку в панику, а вместе с постепенно сгущающейся черной краской, пролилась и ощутимо-большие капли дождя, моментально перешедшего в ливень.

      Тягучий, давящий детский смех пронизывал все окружение. Подобно насмешкам, это ангельское хихиканье заставляло то и дело оборачиваться на исходящие неведомо откуда звуки. Дошло до того, что Тереза не выдержала и упала на колени, продолжая охватывать свою голову обеими руками. Из ушей потекла кровь, мало, лишь по одной капле с каждой стороны, которую тут же смысл дождь. По телу пронесся холод, вздымающий волосы, щекочущий и игривый, мурашки последовали в тот же момент. Под детский смешок, усилившийся со временем, она осознала, что более не чувствует запахов, даже мелких ноток запаха свежей россы.

      С трудом она встала и выпрямилась, её вид был вялым, даже сонным. В этот момент детский смех показался ближе, стал громче и явней. Та, ранее звучавшая ангельская песнь стала мрачной и дьявольской, подобно плачу новорожденного. Девушка развернулась, начала пятиться, пытаясь углядеть то, что за тварь за ней следует припевая. Как по призыву, показалось существо, темней чернейших ночей, кроткое, низенькое. Глаза существа были лишены зрачка, сам же глаз казался плоским, будто весь белок заполнил глазное отверстие до белой глади, на которой перетягивалось множество кровавых ниточек, сосудиков, готовых тотчас лопнуть от напряжения. На бледном, мертвом лице висела выразительная черная улыбка, казавшаяся неровным разрезом от уха до уха. Губ не было вовсе, от чего тварь демонстрировала сотни острых как пики зубов, в несколько рядов, черных или желтых с гнилью. Как и человек, оно имело две пары конечностей, непропорциональные – детские, и лицо… широкое, круглое, страшное лицо. Дрожащими губами Тереза произнесла – «Барди», после чего за первой тварью показались и остальные ребята, хотевшие поиграть с девушкой.

      «Барди. Это маленькие, пронырливые и весьма слабые существа. Своим видом напоминают ребенка, только, весьма и весьма изуродованного. На деле, так оно и есть, однако ребенка никто не уродовал, а убивал. Для появления существа на нашем белом свете достаточно убиения беременной женщины, и, собственно, простого обычного ребенка, вариант с прерыванием беременности я не рассматривал вовсе, но, возможно, он так же подойдет.

      Кто же такие барди? Умерший ребенок, зачастую, такое происходит в послевоенное и, непосредственно в военное время. Для появления сей сущности нет как таковых преград – подойдет ребенок любой наружности и расы, включая и больных недугом детей. Само существование барди, по сути, бессмысленное. Они не преследуют какой-то определенной цели, в отличие от того же лицехвата, эстера и джиоды, двое последних, к слову, ищут только пропитание. Однако, смею заметить, что в барди проглядывается ребяческая сущность, и проявляется непосредственно в момент, когда существо застает случайного путника в непосредственной близости к себе. Началом для сей игры с барди прозвучит смех. Услышав гуляющий усмешливый детский гул – не бегите. Ваша задача найти барди, и тогда, и только тогда, оно отстанет от вас, в ином случае, отбиться от него не составит большого труда даже для оруженосца. Уж больно барди слабые.

      Их рот усеян бесчисленным количеством, подобных акульим, зубов, количество которых разнится, и закономерность, увы, мне не удалось выявить. Ножки маленькие, голова непропорционально большая, руки – как и ножки. Отличительной особенностью является рваная улыбка на лице, без губ, от уха до уха. Другой же особенностью – выраженные широкие, идеально круглые белые глаза, пустые, без зрачков.

      Итак, допустим, барди вы не нашли, и оно уже стремится в вашу сторону, чтобы убить вас как проигравшего в «прятки». Как я уже сказал, отбиться от существа не составит большого труда… Тут нужно слега отойти на попятную, и рассказать где же собственно появляются барди. Точно там же, где и все трупоеды – в месте, где погибли, если тело не сжечь. Только, как вы уже поняли, сжечь надо тело убитого ребенка. Барди встречаются в руинах любого города, деревни. Очень редко их количество превышает более трех особей, но… Из-за недавней эльфо-людской войны я был вынужден обновить издание моей книги, чтобы поведать, что в эльфийских лесах было убито столько детей, что количество барди в них может превосходить несколько десятков. Такой большой толпой, они с легкостью вас убьют, будь вы хоть гроссмейстер, и по оба ваших плеча таких же, как и вы будет несколько троек. В таком случае, возвращаясь к началу абзаца – бегите, без оглядки. Сигналом к этому может послужить сразу несколько заманивающих на игру криков, и ежели оно так, то, скорее всего, вы умрете». (Л. П. Альдерон).

      Они раскрыли свои пасти, на глазах проявилась тонкая точка, являющаяся тем самым потерянным зрачком, узким как кончик иголки.

      Как только десятка тварей раскрыла пасти во всю возможную ширь – проиграл неистовый крик, рвущий кору деревьев в клочья, Тереза продолжила медленно пятиться, не сводя глаз с надвигающейся угрозой, которая, к слову, начала бежать в её сторону всей десяткой, неуклюже перебирая маленькими ножками.

      Едва первое барди подбежало на расстояние в несколько шагов – так сразу прыгнуло, нацеливаясь в горло, подобно собаке. И тут, как гром среди ясного неба появился Красный. Мигом, он перехватил летящего в сторону девушки малыша, хватая за широкую голову, с той же скоростью сдавливая достаточно прочный череп всмятку, напоминая результатом и сопутствующим звуком сдавленное куриное яйцо. Красный злобно посмотрел на Терезу, закладывая во взгляд многое, из чего девушка распознала лишь – «Я же просил сидеть на месте». Он тут же развернулся к угрозе, вторую из которой разрубил надвое своим мечом, заскакивая ненароком на древесные стволы, оставляя новые засечки. Терезе довелось лицезреть настоящий акт кровавого альтруизма, который она, затаив дыхание, наблюдала не без интереса, и не без рвотных позывов.

      Красному же довелось метнуть свой меч в самого дальнего, утягивая мелкое тельце в первое же, попавшееся на его пути, дерево, умертвляя существо временем и кровопотерей, пока то еще пыталось сопротивляться, своими маленькими ручонками выкарабкиваясь из широкого лезвия во все тело, почти до шеи. Спустя пару мгновений – оно вырвалось, вернее, выбрались лишь маленькие ножки, упавшие на мокрую листву, верхняя же часть, съехала еще ниже, разделяясь напополам, застряв где-то между глаз. Двух других драконид ударил друг об друга лобешниками, позволив смешаться наполнению их широких голов. Одному из барди удалось прыгнуть ровно в шею, в которую тот впился свыше сотней зубов, да так сильно, что когда Красный попытался того оттащить – то вырвал и кусок своей шеи, что серьезно ослабило его, заставив придерживать глубокое ранение. С этим моментом он прокряхтел, и даже, кажется, что-то крикнул, но так или иначе – еще один обидчик погиб.

      Отбиваясь от последующей свободной рукой, ему удалось, расправиться еще с двумя, при этом, случайно. Заметив и этих сородичей, уже мертвых, остальная тройка отступила, уподобляясь поджавшим хвосты диким зверям. Красный не стал их преследовать.

      Он подошел к своему мечу, застрявшему в дереве, вынул, вернулся к Терезе. Его дыхание сбилось, отяжелело, сам он вздрагивал, не сознательно. И тут, его взгляд пересекся со взглядом Терезы. Что-то странное, будто бельмо, показалось ему, он подошел ближе, пытаясь всмотреться, слегка пугая девушку. Как только он сделал шаг вперед, то глаза её наполнились тьмой. Руки, державшие меч, отказались слушаться, и даже сквозь сопротивление драконида – завели клинок пред собой. Глаза Красного все еще смотрел в черные Терезы, но та не могла ничего поделать, и затаив дыхание смотрела, в непонимании всей ситуации. Молниеносно его руки пронесли оружие к животу, до момента, пока гарда не достигла его чешуи, с его рта сорвалась кровь, из шеи продолжала хлестать артериальная, сам он упал на колени, позволяя вырваться и крови с живота, зрачки, от боли, ушли за веки. Он перевернулся на бок, пытаясь телом закрыть кровотечения открывшихся ран. И умирая, он слышал лишь крики отошедшей от оцепенения девушки, убившей, одним только взглядом.

Ерзая, не находя себе места, заплаканная Тереза пыталась сыскать ответы на то, что произошло в последние часы. Она смотрела в стену, находя этот способ скрытия смертельного взгляда недостаточно практичным. Едва сомкнув веки, она тут же их разжимала, как будто видя образы своих жертв. В голове перемешивались кряхтения Красного с предсмертными криками той пары путников внизу. Её метка вновь дала о себе знать, она стала светиться, потрескивая и разрастаясь. Её температура была, сравню кипятку, от того, кожа, вокруг черной материи, краснела. Так или иначе девушка не чувствовала боли, которая, с течением нескольких минут – ушла.

      В трактир вернулись братья. Уставши, они решили закончить день на том, чтобы улечься в солому, бережно накрытой простыней. Отворив дверь в комнату, едва освещаемую светом луны, они тут же подметили лежащую и смотрящую в стену Терезу, которая, ни коим образом не отреагировала на их присутствие. Посчитав, что та уснула, братья последовали тому же, приготовившись ко сну. Начиная от сапог, до кафтанов, во время сего процесса, оба заметили, что отсутствует один из членов группы. Решив потревожить мнимый сон девушки, Непаль, едва ли не уложив руку ей на бедро – получил скорую фразу – «Стой!», шепотом крикнула девушка.

– Что такое? – Спросил младший брат.

– Я… я не могу сказать.

      Братья переглянулись, едва улавливая взор друг друга в виду отсутствия света.

– Быть может, за кружечкой расскажешь? – Продолжал Непаль.

– Нет. – Шмыгнула она.

– Я не стану настаивать, но на мой взгляд, ты должна бы нам поведать, что случилось, мы ведь… команда. Где громадина?

– Умер. – Хватила она воздуха.

– Как это? – Удивился Спираль, натянув обратно рубашку.

– Я его убила.

– Как это? – Повторил Непаль.

– Взглядом, я просто посмотрела в его глаза, и он, убил себя. И еще два путника внизу – тоже посмотрела им в глаза. Они тоже умерли, из-за меня.

      Братья не сильно удивились, однако, брови насупили.

– Вероятно. – Непаль повернулся к брату. – Это действие метки, помнишь ведь…

– Да-да-да, помню, как его… Литика этот, читал мысли, помню. А она, стало быть, взглядом убивает, понял. Только это ничего нам не дает, только проблем больше наберемся.

– Полегче, ей же хреново. – Непаль выпрямился.

– Вижу. Но к чему ты ведешь, едва она повернется, и хана нам.

– Когда я убивала их, не специально, я чувствовала, как… – Она обрезала. – Как что-то шевелится, будто, это что-то близится к моей голове, пытается получить контроль. Я не специально все это сделала, и сейчас, мне кажется, такое не повторится, но, вам лучше оставить меня одну, пожалуйста.

– Соглашусь, Неп, нам лучше оставить её.

Первые братья I

– Нет в тебе чести, брат, не такой должна быть победа, я видел её иначе. Позже… значительно позже.

– Все честно, таков был уговор, таковы были правила, ты проиграл.

– Будь оно так, то я бы мог не идти на уступки, ослабив свои фигуры. Но я поступил иначе, ведь я желаю честной игры. Ты лишь строишь козни, чтобы поскорей избавиться от этой партии, от всего, что было мной продуманно наперед, ты боишься моей стратегии, брат.

– Ты никчемен, если так считаешь. И ты знаешь, что мне, твои знаменья по зубам, ведь все это, все то, что ты делаешь, чем меня кормишь – тоска.

– Тоска? Была уговорена долгосрочная партия! Нечестно!

      Младший вздохнул, без эмоций, уставши от затеи. Его рука напряглась, он вознес её выше, на уровень глаз, белых, как слепящий свет. Он был темным, подобно ночи скрываясь в закоулках пустого окружения, будто исчезнувшего, от мала до велика. Надменным жестом, он махнул рукой в сторону брата, цвета серых облаков, той же необъятной формы, слегка сжатой, уподобляясь людскому облику.

– Уже тысяча лет прошла с момента первой партии! – Младший обозлился, на лице проявился грозный пустой разрез, обозначающий раскрытую пасть. – На том мы должны были кончить! И это твой план? Морить меня голодом, пока я буду в твои игры играть? Тебе дела нет до сотворенного тобой мира, так пусть, он достанется мне за так, а не игрой в твои жалкие мыслишки!

– Угомонись, Коиль! Никак забыл, что мной рожден?

– Не тобой, а случаем…

– Но мной. – Оскалился старший, самопровозглашенный Гобелем, творцом миров.

      Оба затихли, вновь взяли карты в руки уставившись на доску, где лежала фигура Красного, упавшего на мокрую землю. Младший продолжил:

– Коль тебе так важен твой сценарий, чего б тебе не создать новую фигурку на поле? – Молвил Коиль, планируя дальнейшие ходы.

– Это не по правилам, и не по сценарию…

– Так тебя тревожат правила? Я готов закрыть глаза, на раз.

– Ты боишься его? – Удивился старший.

– Этого выродка? Дракончика? Я просто хочу смотреть, как ты вновь, столетиями, готовишь свой, как его, я забыл, Род Героев? Ну и название. Тоска.

– Ты прав, терять его я не хочу, но чего тебе, не уступить? Он ведь пешка. Марионетка, которой суждено лишь дернуть рычаг.

– Этим, ты заставишь меня сражаться с тобой тысячелетиями.

– Не больше одной тысячи.

      Коиль задумался, даже, закинул взгляд в пустое небо над головой, что сливалось со стенами и с поверхностью.

– История должна быть логичной, так ведь было уговорено? Так если я создам новую пешку, разве, это не повредит сюжету? Всего одно восстание из мертвых, всего одно, и все на этом. – Добавил Гобель.

– Тогда, и я, возьму себе право воскресить.