Текст книги "Все чемпионаты мира. Том 1"
Автор книги: Артем Франков
Соавторы: Борис Талиновский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Эускади
ФИФА неоднократно откладывала окончательное решение об участии в ЧМ-38 сборной Испании. Только осенью 1937-го, когда гражданская война в Испании была в самом разгаре, международная федерация футбола с сожалением заявила «о невозможности допуска к соревнованиям команды Испании».
Свое решение ФИФА мотивировала тем, что на испанской «футбольной» территории нет единого руководителя; федерация футбола Испании ситуацию не контролирует, а региональные федерации, прежде всего каталонская и басконская, права представлять страну в ФИФА и участвовать в турнирах, проводимых ею, не имеют.
Этим решением ФИФА подвела черту – сборной Испании на ЧМ-38 не будет. Испанцам в это время было не до футбола, чемпионат страны в связи с войной не проводился с лета 1936 года. Отдельные клубы играли в некомплектной, так называемой «Средиземноморской лиге».
Самое интересное состояло в том, что было, было кому представить страну на предстоящем ЧМ! По Европе гастролировала сборная Страны Басков и обыгрывала всех подворачивающихся под ноги соперников.
Инициатором создания такой сборной был губернатор Басконии Хосе Антонио Агирре. По его приказу с фронтов гражданской войны были отозваны футболисты, в основном игроки «Атлетика» Бильбао, и включены в команду, руководимую знаменитым игроком Луисом Регейро. Все футболисты оставались военнослужащими и состояли на довольствии в армии. Финансирование команда получила из государственных средств. В задачу «футбольного батальона», как окрестили эту сборную в Басконии, входили гастроли по Европе, проведение футбольных матчей и пропаганда баскского национального движения, чьи цели на текущем этапе совпадали с целями испанских республиканцев. Была и вполне прозаическая задача – заработать средства для поддержания семей погибших воинов-республиканцев.
«Батальон» состоял из двадцати человек: шестнадцать футболистов, тренер, массажист, руководитель делегации де Сота и журналист Алегрия, подкинувший идею губернатору Басконии.
Команда получила гордое название «Эускади» (Страна Басков) и отправилась на первую игру во Францию.
Игроки в ней были собраны отличные. Шесть участников ЧМ-34, те самые, которые отчаянно бились с превосходящими силами противника в матче Италия – Испания: Луис Регейро, Исидро Лангара, Леонардо Силаурен, Хосе Ирарагорри, Хосе Мугерса и Гильермо Горостиса. Остальные были им под стать, просто не попали в своё время в сборную страны, кто по молодости, кто из-за мощной конкуренции.
Свой первый матч гастролёры провели 25 апреля 1937 года в Париже, где победили чемпиона Франции «Рэсинг». Радость победы была омрачена на следующий день – германский авиационный «Легион Кондор» провёл бомбардировку городка Герника, где расположены святыни Страны Басков…
Футболистов не отозвали обратно, а велели продолжать турне. За четыре месяца с конца апреля до конца августа «Эускади» провела двадцать игр во Франции, Чехословакии, Польше, СССР, Дании и Норвегии, одержав четырнадцать побед, дважды сыграв вничью и потерпев четыре поражения.
Команду басков лучше всего и очень надолго запомнили в Советском Союзе. Гости пробыли в СССР весь июль и сыграли девять матчей, уступив лишь в одном (о причинах поражения со счётом 2:6 от московского «Спартака», усиленного игроками других клубов, рассказывают по-разному. Официальная версия очень сильно отличается от неофициальной). Приезжие произвели на весь советский футбольный мир – от специалистов до рядовых болельщиков – огромное впечатление. Турне это многократно воспето в футбольной истории и литературе. Считается также, что именно баски впервые показали на советских полях новую игровую схему «Дубль вэ-эм», что дало мощный толчок развитию футбольной тактической мысли у нас в стране.
Последний свой матч в Европе «Эускади» провела в Копенгагене против команды Дании и выиграла его со счётом 11:1.
В начале сентября команда вернулась во Францию, обосновалась под Парижем и стала ждать дальнейших указаний. Ситуация на родине к тому времени резко изменилась. Франкистские войска уже были на подступах к Бильбао. Связаться со Страной Басков становилась всё труднее, а оставленная для проживания часть заработанных средств таяла с каждым днём. Тогда руководители делегации приступили к переговорам о возможном южноамериканском турне.
Бездействующих футболистов стали заманивать к себе французские клубы. Луис Регейро подписал контракт с «Рэсингом», добыв таким образом деньги на содержание остальных. Он сыграл за «Рэсинг» две встречи, а затем снова присоединился к «Эускади», отправившейся, наконец, в Южную Америку.
Приезжих по-дружески приняли лишь в Мексике. Здесь их материально поддерживали земляки-эмигранты, здесь не было проблем с организацией товарищеских матчей. В январе 1938-го баски собрались ехать дальше, но правительства других латиноамериканских стран (Аргентина, Чили, Уругвай), поддерживавших Франко, не разрешили им сыграть на своей территории ни одной встречи.
Летом 1938-го после поездки на Кубу двое игроков, Горостиса и Роберто, вернулись в Испанию, в так называемую «свободную зону». Остальные возвратились в Мехико, играли товарищеские игры и подали заявку на участие в чемпионате Мексики.
Лидер сборной Страны Басков Исидро Лангара.
Новички лидировали в первенстве с огромным отрывом, но в апреле 1939-го команда развалилась по причинам политическим и футбольным. Генерал Франко объявил об окончании войны, его правительство было признано большинством государств. Батальон был официально расформирован, футболисты получили по десять тысяч песет за услуги, оказанные баскскому правительству. Игроки снова стали гражданскими лицами, их статус профессиональных футболистов был восстановлен. Возвращаться в Испанию они не торопились, опасались репрессий.
Семеро «эускадийцев» отправились в Аргентину. Ирарагорри, Субьета и Лангара в «Сан-Лоренсо», Силаурен, Бласко, Аресу и Аэдо – в «Ривер Плейт». Остальные присоединились к мексиканским командам – «Некакса» и «Астуриас». «Астуриас» стала в том сезоне чемпионом, а второе место заняла «Селексьон Баска», прекратившая своё существование за несколько туров до конца чемпионата – хватило накопленного запаса очков.
После объявления амнистии в 1946 году Ирарагорри и Субьета вернулись в Испанию и завершили карьеру на родине. Первый в «Атлетик» Бильбао, второй – в «Депортиво» Ла-Корунья.
Луис Регейро остался в Мексике, где благополучно дожил до преклонного возраста и умер в 87 лет. Знаменитый бомбардир Лангара по окончании карьеры также осел в Мексике. В Страну Басков он вернулся в начале 90-х, предпочёл умереть на родине.
Судьбы военные
Вторая мировая война, шесть лет сотрясавшая мир, в той или иной мере задела всех участников трёх предвоенных чемпионатов мира. Но если для южноамериканцев она обернулась лишь разрывом контактов с футбольной Европой и невозможностью податься в Старый свет на заработки, то европейцы прочувствовали все её «прелести» на собственной шкуре.
Футболисты и тренеры разделили судьбу своих соотечественников. Кто воевал по разные стороны фронта, кто только числился в войсках, но пережил войну в тылу, играя в футбол или попросту выживая. Кто-то выбирал судьбу, а кого-то она вела…
Два капитана
6 мая 1943 года белградский футбольный клуб АСК отмечал своё сорокалетие. В этот день в последний раз вышел на поле бывший капитан белградцев 34-летний Милутин Ивкович. У него было две страсти в жизни – футбол и медицина. Студент медицинского факультета белградского университета Ивкович был самым жёстким и «непроходимым» защитником своего клуба и сборной Югославии. Авторитетный, с задатками настоящего лидера, Ивкович был капитаном сборной на ОИ-28 и ЧМ-30. Футбольную карьеру он закончил рано – в 1934 году, сыграв за главную команду страны 39 матчей. В том же году он получил диплом врача и, отслужив в армии, открыл в Белграде клинику. Убеждённый антифашист, он был одним из инициаторов бойкота Югославией Олимпийских игр в Берлине. Во время оккупации Ивкович сотрудничал с подпольем и был арестован гестапо после клубного футбольного праздника. Его расстреляли 24 мая в лагере Яйнчи под Белградом.
Капитан сборной Франции на ЧМ-30 Александр Виллаплан родился в Алжире и в метрополию попал только в 16-летнем возрасте. Алекс увлекался лёгкой атлетикой и футболом, был принят в клуб «Сет», в котором играл сначала левым крайним нападающим, а затем центральным полузащитником. Он переменил немало клубов, выступал за «Ним», парижский «Расинг», «Антиб». Закончил в 1935-м в команде второго дивизиона «Бастедьен» из Бордо. С 1926 по 1931 год Виллаплан сыграл 26 матчей за сборную Франции. На ЧМ-30 он капитанил во всех трёх играх.
Кое-что он заработать успел и в любительские годы (на так называемые «дотации» и «компенсации» смотрели сквозь пальцы) и после введения профессионализма в 1932-м. Но заработанное Виллаплан просаживал на скачках и в кабаках. «Антиб», в котором в сезоне-1932/33 играл Виллаплан, был лишён звания чемпиона за покупку решающей игры. Подозревали, что устроил это дело Виллаплан ещё с двумя товарищами, но ничего не доказали.
Бывший капитан сборной загремел в тюрьму в 1936-м за фальсификацию результатов скачек.
В 1940-м после оккупации Франции Виллаплан возглавил одно из подразделений «французского гестапо» – организации, созданной немцами для борьбы с бельгийским и французским подпольем. Под началом у Виллаплана были в основном выходцы из колоний. Эту жестокую команду убийц и грабителей прозвали «СС Мохаммад». Виллаплана арестовали после освобождения Франции, судили вместе с другими руководителями «французского гестапо» и расстреляли в конце декабря 1944-го.
Душегубов вроде Виллаплана среди других участников предвоенных ЧМ замечено не было.
Судьба немецкая
Большинство германских футболистов стараниями Зеппа Гербергера прокантовалось всю войну в различных, в том числе армейских футбольных командах.
Некоторых тренеру удалось выдёргивать даже из частей, отправлявшихся на фронт [3]3
– в данном тексте речь идёт исключительно о футболистах и тренерах, участвовавших или бывших в заявке на финальные игры ЧМ-30, 34, 38. О Фрице Вальтере, Тони Туреке и других в следующем выпуске.
[Закрыть]. Например, своего любимца защитника Пауля Янеса он пристроил во флот. Янес работал инструктором по плаванию на базе в Вильгельмсхафене, хотя сам плавать не умел. Зато играл за сборную флота в футбол до конца войны.
Иногда Гербергер оказывался бессилен, а с лета 1944-го в армию уже подгребали всех. Из участников ЧМ-34 и ЧМ-38 не погиб ни один человек, только в советском плену уже в 1947-м умер гамбуржец Рудольф Ноак.
После войны проводившие денацификацию союзники занялись Рудольфом Граммлихом (играл за сборную Германии в четвертьфинале ЧМ-34 против шведов). Он закончил с футболом в 1936-м и быстро сделал карьеру в СС. С учётом спортивного прошлого его прикомандировали к министерству спорта, и Граммлих стал личным порученцем рейхсминистра Ганса фон Чаммера. После войны как высокопоставленный эсесовец он был интернирован в американской зоне оккупации, но вскоре вышел на волю, поскольку ничего «кровавого» на него не накопали.
Отто Нерцу, тренеру сборной, повезло гораздо меньше. Его арестовали советские войска. Нерц был наци идейный, член НСДАП с 1932 года. С 1938-го, после окончательного ухода из сборной, профессор Отто Нерц работал в Немецкой Высшей школе физкультуры, выступал с нацистским статьями в газетах, в звании полковника числился в руководителях имперской военной медицины.
Оккупационная советская власть отправила Нерца в концлагерь Заксенхаузен, расположенный в Ораниенбурге под Берлином. Это место заключения использовали по назначению, только сидели теперь в лагере те, кто раньше отправлял туда других. Нерц на свободу не вышел – он умер от менингита в 1949 году.
Судьба польская
В биографиях большинства футболистов – участников ЧМ 30-х – военный период их жизни освещён крайне слабо. Во многих странах, оккупированных Германией, продолжали проводить чемпионаты. В этом случае указывают, что такой-то играл в таком-то клубе. Подобные записи есть почти у всех чехословацких, венгерских футболистов и у других – немцев, австрийцев, бельгийцев, французов тоже есть. Если же не играл, то биографы поступают просто – между 1939-м и 1945-м – пропуск, а затем продолжение игроцкого и зачастую тренерского пути.
Более подробны биографии игроков сборной Польши. Среди них было много силезцев, то есть людей, родившихся на территории ещё кайзеровской Германии. Они подписывали фолькслисты и становились полноправными германскими гражданами.
Самая трагическая и противоречивая фигура польского футбола – Эрнест Вилимовский.
Ярчайший пример – Эрнест Вилимовский, родившийся в Катовицах в полунемецкой семье, игрок, о котором будущий чемпион мира Фриц Вальтер сказал: «Он, пожалуй, единственный в мире футболист, который забил мячей больше, чем имел голевых шансов». С сентября 1939-го он уже Эрнст Виллимовски, игрок сборной Германии, за которую провёл восемь игр и забил 13 мячей (за Польшу 22 игры – 21 мяч). Он играл за немецкие клубы «Мюнхен-1860», «Карлсруэ», а после войны осел в Германии. В социалистической Польше его долго считали предателем.
Подписавших фолькслист запросто могли призвать в вермахт. Судьбы призванных сложились по-разному. Запасной вратарь сборной Вальтер Бром отправился на фронт; Эрвин Ныц играл за команду люфтваффе, Эдмунд Гемза из германской армии дезертировал, примкнул к французскому сопротивлению, а затем вступил в бригаду Войска Польского; Герард Водарц, рядовой вермахта, сдался американцам в плен и попросился в польские войска.
Фридерик (Фриц) Шерфке, этнический немец, работал шофёром в познаньском гестапо. Он успел предупредить двух своих товарищей по клубу о грозящем аресте, а за одного, арестованного, поручился, и тот был выпущен на волю.
Антони Лыко попал в облаву в Кракове и был отправлен в Освенцим, где и погиб. Юзеф Корбас, арестованный в 1942-м, побывал в Освенциме, Заксенхаузене и в 1945-м вернулся домой.
Вратарь Эдвард Мадейский в 1942-м просидел несколько месяцев в камере смертников за участие в запрещённых футбольных матчах, но был отпущен на свободу. После войны выучился на инженера и работал на шахте. В 1956-м по ложному обвинению его посадили уже в социалистическую тюрьму, из которой он вышел только через три года.
Трое футболистов сборной – львовянин Ян Васиевич, Антони Галецкий из Лодзи и Болеслав Хабовский из Кракова – вступили в войну в первый сентябрьский день 1939-го. Васиевич сумел эвакуироваться в Англию, служил в танковой бригаде. Хабовский оказался на территории, занятой советскими войсками, попал в лагерь, а в 1942-м вступил в формирующуюся армию генерала Андерса, вместе с которой был отправлен в Иран, а затем в Палестину. Там к «андерсовцам» примкнул Антони Галецкий, добиравшийся на Ближний Восток через Венгрию и Югославию.
Ни один из этой тройки после войны в Польшу не вернулся.
Судьбы бельгийские и норвежские
О бельгийцах известно, что двое из команды-34 (к сожалению, без указания фамилий) участвовали в Сопротивлении, а их тренер Гектор Гутинк погиб летом 1943-го при бомбардировке союзной авиацией города Хейста.
Бывший тренер сборной Норвегии Асбьорн Халварссон, занимавший пост секретаря Футбольного союза страны (НФФ), в 1940-м после оккупации немцами Норвегии отказался проводить реформы, требуемые нацистской властью. О своём отказе он сообщил германскому наместнику Норвегии Тербовену во время финальной игры на Кубок страны в присутствии всей местной нацистской верхушки.
Арестовали его не сразу, а только в 1942-м, когда узнали о его участии в движении сопротивления. Он прошёл через несколько концлагерей и был обнаружен в апреле 1945-го представителями шведского Красного Креста в бараке для умирающих лагеря Визенгрунд на юго-западе Германии. В реляции после фамилии Халварссон сообщалось: «Скорее мёртв, чем жив. Предельно истощён. Весит меньше 40 кг, болен тифом, пневмонией и ревматизмом». Шведы вывезли Халварссона и спасли ему жизнь. После войны он вернулся к работе в НФФ.
За отказ сотрудничать с оккупантами в концлагерь был отправлен и один лучших норвежских футболистов Рейдар Кваммен. Он сумел выжить в страшном спецлагере Штуттгоф и тоже был освобождён представителями шведского Красного Креста весной 1945-го.
Я привел в этом тексте самые, пожалуй, известные судьбы футбольных людей, участников ЧМ довоенных лет. Эти истории подтверждены документально и описаны в разные годы в прессе разных стран. А сколько ещё неизвестного…
Составы команд
Даты смерти – по состоянию на 15.12.2009. Знак «?» в колонках даты рождения и смерти означает «достоверных сведений нет».
Бразилия 1950
Гибель Бразилии
Из-за войны конгресс ФИФА не собирали восемь лет. Последний раз всеобщий съезд проходил в Париже во время ЧМ-38. Следующий конгресс состоялся только летом 1946 года. Он открылся 25 июля в Люксембурге в присутствии восьмидесяти делегатов от тридцати четырёх национальных федераций. Повестка дня была обширной, накопилось немало вопросов. Первым делом из ФИФА были исключены Германия и Япония как агрессоры и «поджигатели» прошедшей войны. В очередной раз в футбольную семью вернулись британские федерации и больше уже её не покидали. Рассматривали вопрос о приёме новых членов, и в результате количество стран, официально вовлечённых в мировой футбольный процесс, возросло на 29 единиц. Среди принятых была и секция футбола СССР. Вернее, по предложению чехословацкого и югославского делегатов было сделано предложение Советскому Союзу присоединиться к ФИФА. Представителю СССР был даже обещан пост одного из вице-президентов. В Москве с вступлением в организацию не спешили, дали письменное согласие лишь спустя несколько месяцев, и СССР был принят в ФИФА в виде исключения не голосованием конгресса, а решением Исполкома. Фамилию делегата, Валентина Гранаткина, Москва назвала лишь во второй половине 1947-го.
Бразилия без альтернативы
Конгресс определил страну-организатора будущего ЧМ. Им на практически безальтернативной основе стала Бразилия. Снова робко пытались вмешаться аргентинцы, но ФИФА была связана ещё довоенным обещанием, а кроме того, доктор Машадо, глава бразильской делегации, сообщил, что его страна к предстоящему ЧМ построит небывалой вместимости стадион – аж на 200.000 зрителей, подготовит арены в других городах. Поскольку в Бразилии число любителей футбола равно числу граждан, то посещаемость будет предельной, а прибыль – невиданной!
Деньги ФИФА были нужны. Очень. Все доходы организации состояли из членских взносов, которые национальные ассоциации уплачивали не столько неохотно, сколько неаккуратно, да однопроцентного отчисления от сборов при проведении международных матчей (в 1948-м процент увеличили до двух). Забегая вперёд, сообщу, что ЧМ в Бразилии действительно дал огромный доход, и Жюль Римэ получил возможность заявить: «Всё, господа, теперь мы богачи!»
…Из европейских стран желание принять ЧМ выразили лишь не затронутые войной Швеция и Швейцария. Поэтому сразу был назван хозяин ЧМ-54 – Швеция. Затем делегаты «нейтралов» переговорили между собой, и решение было изменено – сначала Швейцария в 1954-м, а потом уже Швеция…
Точное время проведения первого послевоенного чемпионата определено не было. Первоначально его планировали на 1949 год, а затем Оргкомитет по просьбе бразильцев сдвинул его на 1950-й.
На этом же конгрессе вернулась в ФИФА и «Золотая богиня», приз победителю. Её под аплодисменты и овации вручил Жюлю Римэ Отторино Барасси, секретарь итальянской федерации. Барасси рассказал волнующую историю, как укрывал кубок от загребущих лап сначала своих итальянских соотечественников-фашистов, а затем от их германских единомышленников; узнав, что приз собираются изъять из хранилища в одном из филиалов швейцарского банка в Италии, куда его поместила федерация после победы на ЧМ-38, Барасси исхитрился достать его оттуда раньше и спрятать. Искать кубок приходили даже к нему на дом, обшарили всё, но забыли заглянуть под кровать, где замотанная в тряпки и засунутая в старый сапог покоилась «Золотая богиня»…
Конгресс принял ещё два решения. Первое – дать соревнованию новое официальное название «Чемпионат мира – Кубок Жюля Римэ» в ознаменование заслуг вождя и организатора мирового футбола.
Второе – провести в мае 1947-го в Глазго матч между сборной Великобритании и остального мира в знак возвращения в ФИФА британских федераций. Но основной причиной была надежда на хороший кассовый сбор. Интересно, что предполагалось включение в состав команды «остальных» двух советских футболистов – вратаря Алексея Хомича и форварда Всеволода Боброва, поразивших своей игрой английскую публику во время знаменитого турне московского «Динамо» по Англии в 1945 году. Официальное приглашение пришло в результате только на Хомича, но ни советские болельщики, ни сам вратарь о нём так и не узнали. Отправку нашего голкипера на игру в верхах, не футбольных, сочли нецелесообразной.
