Текст книги "Все чемпионаты мира. Том 1"
Автор книги: Артем Франков
Соавторы: Борис Талиновский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Б. Талиновский, А. Франков
ВСЕ ЧЕМПИОНАТЫ МИРА ПО ФУТБОЛУ
Том 1
1930, 1934, 1938, 1950
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷
Уругвай 1930
В пятницу, 1 мая 1904 года в Брюсселе состоялся товарищеский матч между сборными Бельгии и Франции. Он завершился вничью 3:3. Эта игра стала первой в истории встречей между сборными стран европейского континента. Правда, уже два года регулярно встречались между собой сборные Австрии и Венгрии, но всё же это были команды одного государства – Австро-Венгрии. Значение брюссельской игры не ограничивается открытием послужного списка сборных стран-соседей. Главным итогом встречи стала договорённость между футбольными деятелями об организации собрания с целью создания международной футбольной организации для объединения национальных федераций и проведения международных соревнований.
Разговоры о необходимости такого наднационального органа шли уже несколько лет. Главы национальных футбольных объединений вели между собой неспешную переписку, обращались также и к «родителям» футбола, англичанам, у которых дело уже было налажено. Кроме того, каждый из молодых союзов стремился единолично управлять футболом в своей стране и представлять её на международной арене. Федерации опасались возникновения конкурирующих организаций на собственном поле.
Англичане глядели на континентальную возню свысока и на предложения отвечали уклончиво: «Мы тоже подумываем о том, чтоб организовать встречу представителей разных союзов у нас в Лондоне…». О сроках, однако, умалчивали.
Неизвестно, сколько продолжалась бы эта неопределённость, если б за дело не взялся француз Робер Герэн, секретарь футбольного отделения организации с громким названием «Союз французских обществ атлетических видов спорта».
О 28-летнем Герэне, дипломированном инженере, работавшем журналистом в парижском издании «Матэн», современники вспоминали как о человеке крайне энергичном, генерирующем разные идеи, умеющем убеждать и доказывать. Он оказался идеальным мотором для продвижения основной своей идеи – объединения футбольных сил разных стран. Герэн носился с этой мыслью несколько лет, обращался к главам других федераций, налаживал связи, регулярно предлагал собраться и поговорить, приучая остальных к мысли, что международное соглашение необходимо. Он даже дважды съездил в Лондон, «на поклон» к англичанам, но, вернувшись, огорчённо сообщал, что «разговаривать с ними всё равно что резать ножом воду». Но та же самая вода, говорят, камень точит?!
1 мая в Брюсселе Герэн обсудил ситуацию с главой бельгийской федерации Мюллингхаузом. Оба пришли к выводу, что раз лорд Киннейр, президент английской ассоциации, твёрдо дал понять, что Англия не собирается участвовать в создании международного футбольного органа, нужно действовать самим.
Были разосланы приглашения в другие федерации, и через три недели в Париже, в доме 229 по улице Сент-Оноре, собрались представители пяти стран: голландец Хиршманн, швейцарец Шнайдер, датчанин Зюлов, бельгийцы Мюллингауз и Канн и, разумеется, французы – Герэн и Эспир. У Зюлова имелся ещё мандат от Швеции, а у Эспира от футбольного клуба «Мадрид», что означало присутствие Испании. От Германского футбольного союза поступила телеграмма о готовности подписать соглашение.
23 мая было объявлено о создании ФИФА – международной футбольной ассоциации во главе с президентом Робером Герэном
Новая организация сразу издала бюллетень, в пункте 9 которого говорилось об «исключительном праве ФИФА на проведение международных соревнований».
Через год ФИФА объявила о намерении провести первый турнир. Им должен был стать чемпионат мира (а как же!) для клубных команд из 15 ассоциаций. Их заранее разбили на четыре группы:
1. Англия, Шотландия, Сев. Ирландия, Уэльс.
2. Бельгия, Нидерланды, Испания, Франция.
3. Австрия, Венгрия, Италия, Швейцария.
4. Германия, Дания, Швеция.
Проект был отвергнут футбольными массами. К окончанию срока подачи заявок, 31 августа 1905 года, не нашлось ни одного желающего посоревноваться в новом чемпионате. Удар был оглушительный, и Герэн на третьем конгрессе ФИФА подал в отставку. Говорят, что он даже не приехал на конгресс и вообще как-то отошёл от футбольных дел.
Вместо Герэна на пост президента ФИФА был избран Дэниэл Вулфолл, председатель английской футбольной ассоциации. Англия вступила в ФИФА в 1905-м, резонно решив, что если процесс нельзя остановить, то в нём нужно поучаствовать, а затем и возглавить. Пиетет перед английским футболом в Европе был высок (и ещё очень долго будет таковым), поэтому кандидатура Вулфолла была проголосована единогласно.
При нём ФИФА набирала вес, принимала новых членов, но о соревнованиях вроде чемпионата мира пришлось забыть. Данную идею Вулфолл отвергал с ходу, считая, что континент до подобного турнира сборных ещё не дорос, а лучшие и так соревнуются – проводят чемпионат Великобритании.
Второй француз, вторая попытка
В следующий раз о проведении чемпионатов мира заговорили уже в середине 20-х годов. Очень много событий произошло за почти два десятка лет в жизни человечества и конкретно в футбольной жизни. Отгремела первая мировая война, основательно перекроившая карту Европы – на месте рухнувших империй возникли новые самостоятельные государства, футбольные федерации которых безотлагательно вступали в ФИФА.
В двадцатые годы Европа переживала футбольный бум. Зрительский интерес к игре резко возрос; стадионы – и старые, и новые, спешно построенные, – были переполнены болельщиками, игра стала приносить прибыль и на континенте появились первые профессиональные клубы (на Британских островах клубы перешли на профессиональные рельсы в конце 19-го века). Сначала в Австрии, затем в Венгрии, Чехословакии, Италии и Испании.
Единственным официальным соревнованием между сборными стран были и оставались олимпийские футбольные турниры. С появлением профессионального футбола лучшие игроки лишались права участия в них. Федерации, заинтересованные в победах своих команд, стали пускаться на всякие хитрости: профи на несколько месяцев предоставляли любительский статус, выплачивая деньги, которые называли компенсацией затрат. Апологеты чистого любительства требовали прекращения «порочной практики, когда все всё понимают, но закрывают глаза на нарушения».
Руководил ФИФА в то время француз Жюль Римэ, один из основателей парижского футбольного клуба «Ред Стар», а затем президент реорганизованной после мировой войны Французской федерации футбола. Он был избран президентом ФИФА в 1921 году, когда после смерти Вулфолла прошло уже три года и организацию возглавлял исполнительный комитет.
1 марта Жюль Римэ приступил к выполнению обязанностей президента. Федерация к этому моменту насчитывала уже 25 стран, включая Аргентину, США, Канаду и Чили, принятых в ФИФА ещё до войны. В наборе 1923-го среди 12-ти новых членов был и Уругвай, будущий двукратный олимпийский чемпион.
Появление профессионализма едва не привело к расколу ФИФА. Британские ассоциации в 1927 году во второй раз вышли из организации (впервые это произошло в 1921-м, когда британцы требовали распространить бойкот стран, проигравших в Первой мировой войне, и на футбольные взаимоотношения). Их представители считали, что футболист может быть либо любителем, либо профессионалом: «Сначала разберитесь, а мы потом посмотрим, возвращаться или нет».
Кроме того, реноме ФИФА подрывало и создание региональных турниров. Хуго Майзль, авторитетнейший австрийский тренер и функционер, настаивал на проведении чемпионата Европы для сборных. По его мнению, профессионалы не должны были страдать от того, что их не пускают на Олимпиады. Он считал необходимым проведение турнира, в котором могут участвовать все. И поскольку ФИФА на предложения Майзля не реагировала, то австриец употребил всё своё влияние и свои связи для создания первого международного чемпионата для сборных команд. Первенство, стартовавшее в 1927-м, получило название «Кубок Швехлы» по фамилии министра иностранных дел Чехословакии Антонина Швехлы, оказавшего мощную поддержку Майзлю (с 1954 года соревнование переименовано в «Кубок Герё» в честь президента Австрийской федерации футбола). Участвовали в нём сильнейшие на то время сборные – Австрия, Чехословакия, Италия, Венгрия. Затем появился Балтийский Кубок – Литва, Латвия, Эстония.
Выходило, что ФИФА сама по себе, а международные чемпионаты – сами по себе!
А как же девятый пункт устава об исключительных правах на организацию? Но Римэ не собирался применять санкции к отступникам. Да и чем он мог им пригрозить? И что мог предложить? Ведь ФИФА не проводила ни одного соревнования за исключением олимпийского турнира, да и то по поручению Международного олимпийского комитета.
У Жюля Римэ был свой замысел. Так же, как и Герэн, он хотел организовать чемпионат мира. Он не был так нетерпелив, как первый президент, и старался действовать наверняка.
Ещё в 1925 году он обсуждал с послом Уругвая в Бельгии Энрико Буэро, одним из вице-президентов ФИФА возможность проведения футбольного мирового чемпионата. Годом ранее на ОИ-1924 сборная этой далёкой латиноамериканской страны выиграла футбольный турнир, поразив всех не только своей трактовкой футбола, но прежде всего высочайшей технической оснащённостью игроков.
Об этой беседе на Женевском озере упоминал в своих воспоминаниях Михайло Андреевич, хирург по профессии и большой футбольный босс «по жизни» (в ту пору он, 31-летний президент «Белградского спортивного клуба», возглавлял Югославский футбольный союз): «Буэро тогда хотел заручиться поддержкой Римэ. Если чемпионатам мира быть, то первый из них должен пройти в Уругвае».
Когда Майзль организовывал свой Кубок Швехлы, специальная комиссия ФИФА по предложению Римэ и его земляка Анри Делоне, такого же, как и Римэ, горячего сторонника идеи ЧМ, рассматривала варианты и способы организации чемпионата мира.
29 мая 1928 года на конгрессе ФИФА в Амстердаме, во время и в месте проведения Олимпийских Игр, двадцатью тремя голосами «за» против пяти (Дания, Норвегия, Финляндия, Швеция и Эстония) и одном воздержавшемся (Германия) было принято решение о создании Оргкомитета чемпионата (Кубка) мира, запланированного на 1930 год.
Римэ выступил перед голосованием и подчеркнул, что решение о проведении Кубка мира было принято вынужденно «в связи с разногласиями между ФИФА и МОК относительно критериев любительства…». Возможно, это был реверанс в сторону МОК – мол, обстоятельства заставляют, тесно становится футболу в жёстких олимпийских рамках…
В 2003 году эти исторические предметы были проданы с аукциона. Мяч, которым играли финал, ушёл с молотка за сумму около 20 тысяч долларов (непонятно, правда, какой из двух мячей – аргентинский или уругвайский!), билет на решающий поединок – 2250, программка – 6800.
Президент ФИФА Жюль Римэ (слева) и президент футбольной ассоциации Уругвая, президент оргкомитета первого чемпионата мира и министр строительства страны Рауль Худе. Мы часто вспоминаем Римэ по поводу и без повода, но вряд ли турнир мог состояться без его уругвайского «подчинённого». Да и без футбола Уругвай обязан вспоминать доктора Рауля Худе с великой благодарностью – он оставил после себя не только роскошный стадион «Сентенарио», но и массу сооружений, сделавших Монтевидео одной из самых продвинутых столиц того времени.
Оргкомитет выработал план и положение о соревновании, основные пункты которого гласили:
«ФИФА организует Кубок мира один раз в четыре года. В турнире могут участвовать сборные команды всех федераций, входящих в ФИФА. Турнир начинается отборочными играми, если число подавших заявки превысит 32 (подразумевалась олимпийская система розыгрыша. – Б.Т.). Победителю вручается приз, который является собственностью ФИФА и передаётся в вечное владение федерации футбола той страны, которая выиграет его трижды (…) Все игры чемпионата проводятся на территории одной федерации в период с 15 мая по 15 июня…»
Оставалось решить две проблемы: какая федерация возьмёт на себя организацию первенства и как делить доходы от его, чемпионата, проведения. Второй вопрос, разумеется, дебатировался неоднократно, страстно и подробно. Было понятно, что сначала нужно определиться с финансированием, а затем уже выбирать организатора.
Специальная комиссия приняла простое и ясное решение: хозяева турнира должны принять на себя все расходы, включая оплату проезда команд-участниц, а также покрытие возможных убытков. При таком условии ФИФА удовлетворится жалкими десятью процентами от предполагаемых доходов.
В мае 1929 года на барселонском конгрессе эти условия были оглашены, и ряды желающих принять ЧМ начали стремительно редеть: Италия, Швеция, Испания, Венгрия и Нидерланды сняли свои кандидатуры, а Аргентина, сделав красивый жест, отказалась в пользу Уругвая. Есть, правда, и другое мнение – будто остальные претенденты так прониклись уругвайскими обоснованиями, что по-джентльменски пропустили южноамериканцев вперёд.
Объявление о том, что первый чемпионат мира по футболу пройдёт в Уругвае, было встречено, как сообщалось в прессе, «бурной овацией».
Турнир должен был пройти по олимпийской системе, начаться 16 июля и закончиться 15 августа. На самом деле уложились в куда более короткий срок – с 13 по 30 июля…
Вот на этом заканчивается предыстория и начинается история чемпионатов мира.
1930
В этом году:
• произошло землетрясение в Италии, унёсшее полторы тысячи жизней;
• Марлен Дитрих снялась в «Голубом ангеле» и покинула Берлин навсегда;
• в СССР был издан указ о расширении трудовых лагерей;
• в США входил в моду новый танец буги-вуги;
• Махатма Ганди начал в Индии кампанию гражданского неповиновения с требованиями независимости страны и был посажен англичанами в тюрьму;
• экономический кризис способствовал целой серии военных переворотов в Южной Америке – в Аргентине падение экспортных цен на пшеницу и мясо привело к отставке президента Ипполито Ирригоена и захвату власти военными; в Доминиканской Республике к перевороту привела такая же история с ценами на сахар, а в Боливии – на олово;
• немецкий военный советник боливийской армии Эрнст Рем вернулся в Германию, где приступил к формированию отрядов СА;
• американский астроном Клайд Томбо открыл планету, названную Плутоном;
• Макс Шмеллинг, победив в Нью-Йорке Джека Шарки, стал первым европейским боксёром-тяжеловесом, завоевавшим звание чемпиона мира;
• физик Поль Дирак выдвинул гипотезу об антиматерии;
• успешно завершился первый автопробег на автомобиле с дизельным двигателем из Индианаполиса в Нью-Йорк;
• Константинополь переименован в Стамбул;
• появились первые комиксы с Микки Маусом;
• в Исландии отпраздновали 1000-летие местного парламента – альтинга;
• в СССР введена в эксплуатацию железная дорога из Туркестана в Сибирь – Турксиб;
• в Бразилии после революционного переворота к власти пришёл Жетулио Варгас;
• в Уругвае состоялся первый чемпионат мира по футболу…
Сентенарио
Выбор Уругвая местом проведения ЧМ был по-футбольному логичен. Уругвайская сборная впервые появилась в Европе в 1924 году, приняла участие в олимпийском турнире в Париже и триумфально выиграла его, победив в пяти играх с общим соотношением мячей 20:2.
Через четыре года в Амстердаме уругвайцы повторили свой успех. Дался он им труднее. На этот раз они победили сначала в трёх встречах, затем в финале сыграли вничью с Аргентиной (1:1), а потом, в переигровке, всё-таки обыграли своих географических соседей, став двукратными подряд олимпийскими чемпионами.
Так что уважение к спортивным успехам уругвайцев было несомненным, и кому, как не им, фактически лучшей команде мира, принимать у себя первый чемпионат!
Кандидатуру Уругвая на конгрессе поддержал и Жюль Римэ, понимавший, что при таких аргументах отказать южноамериканцам нельзя. Не дай бог обидятся и так же, как англичане, покинут ФИФА да ещё потянут за собой своих латиноамериканских соседей. Этого нельзя было допустить. Потому, возможно, и финансовые условия были выписаны так, что согласиться на них мог только один претендент – тот, кому без чемпионата не обойтись.
Сомнения вызывала хозяйственно-экономическая сторона вопроса. Однако Буэро заверил всех, что под проведение первенства даны государственные гарантии и все финансовые условия будут выполнены. Мало того, страна обязуется за год построить специально к чемпионату мира новый стадион на сто тысяч мест, для которого уже выбрано соответствующее название – «Сентенарио», и что футбольный чемпионат станет жемчужиной праздника под названием «100-летие Восточной Республики Уругвай», который отмечается как раз в 1930 году.
Через любовницу короля
По мере приближения чемпионата проблемы пошли косяком. Вернее, появилась одна большая проблема – европейские сборные по очереди отказывались от участия в первенстве.
Отказы посыпались зимой, когда уже вовсю гулял по миру знаменитый экономический кризис, грянувший осенью 1929-го. Первыми объявили о своём неучастии страны с профессиональным футболом – Чехословакия, Италия, Австрия, Испания, Венгрия. Они мотивировали это необходимостью выплачивать зарплату игрокам во время их слишком долгого отсутствия – почти два месяца. А расходы на дорогу? Да зачем ехать за тридевять земель? Итальянцы предложили провести на их территории вместо чемпионата мира в те же сроки чемпионат Европы. И дешевле, и переться далеко не нужно.
В странах с любительским футболом тоже говорили о деньгах. Федерации должны будут выплатить игрокам компенсации за отсутствие на рабочем месте, да ещё не каждый хозяин согласится отпустить нужного работника в длительный, пусть и неоплачиваемый отпуск.
За два месяца до даты начала ЧМ ни одна из европейских сборных не изъявила желания ехать за десять тысяч километров от дома, чтоб сыграть пару-тройку матчей.
Больше других хозяев ЧМ обидел отказ сборной Нидерландов – на Олимпиаде в Амстердаме зрители заполняли стадионы на матчах сборной Уругвая, что принесло устроителям кое-какой доход. Возмущённые уругвайские болельщики даже провели демонстрацию протеста у посольства Нидерландов в Монтевидео.
Уругвайская федерация в очередной раз подтвердила, что берёт на себя главную статью расходов – дорогу и проживание. Ещё она пригрозила, что выйдет из ФИФА. Эту угрозу поддержали другие страны Южной Америки.
Жюль Римэ мотался по Европе, просил и уговаривал. Первый чемпионат мира, кроме прочего, вошёл в историю и тем, что в нём участвовали «все, кто только хотел или кого удалось уговорить» президенту ФИФА.
Финансовые гарантии уругвайцев всё-таки сыграли свою роль. Бельгийцы и югославы перестали колебаться и сообщили: «Едем». Бельгийская федерация собрала практически всех своих лучших, а Югославию на ЧМ-1930 представляли игроки только сербских клубов. Хорваты обиделись на переезд федерации из Загреба в Белград и отказались отпустить в сборную хотя бы одного футболиста.
Со своими земляками, французами, Римэ долго проводил разъяснительную работу и, в конце концов, ему удалось сколотить вполне приличную команду. Что обещал он работодателям игроков, чем грозил или чем умасливал, история умалчивает.
Румынская федерация имела те же проблемы, что и французская. Несколько основных футболистов сборной работали в британской нефтедобывающей компании «Бритиш петролеум» и их не отпускали с работы. Ехать на ЧМ без них и позориться румыны не хотели. Римэ включил бухарестские связи. Через Магду Лупеску, «сердечную привязанность» короля Кароля II, он «подъехал» к главе государства, который оказался большим любителем футбола. Король и попросил дирекцию иностранного предприятия отпустить нужных людей на чемпионат. В просьбе ему не отказали. Кароль II так проникся футбольными интересами, что лично контролировал список делегации.
Румыны оказались последними, кто согласился на участие в чемпионате. Зато в дорогу они отправились первыми…
«Конте Верде» и «Флорида»
Пароход назывался «Конте Верде», приписан был к Генуе и совершал регулярные трансатлантические переходы между Европой и Южной Америкой. Он был рассчитан на 2400 пассажирских мест, из которых 230 шли первым классом и 290 – вторым.
19 июня 1930 года по трапу «Конте Верде», отправлявшегося в очередной рейс, поднялась румынская делегация. Вечером судно вышло из порта. Через два дня в Вильфранш-сюр-Мер на борт приняли сборную Франции и судью Тома Бальви, а ещё через два дня, 23 июня, в Барселоне к путешественникам присоединились бельгийская делегация – сборная страны и ещё двое арбитров, Джон Лангенус и Анри Кристоф.
В Вильфранш-сюр-мер взошёл на пароход и президент ФИФА Жюль Римэ. Первым делом он положил на хранение в капитанский сейф главную награду чемпионата, изготовленную парижским ювелиром и медальером Абелем Лефлером золотую статуэтку древнегреческой богини победы Ники весом в 1,8 кг. Вместе с подставкой-постаментом из лазурита приз весил почти четыре килограмма.
Участники этой поездки вспоминали о морском путешествии с восхищением и удовольствием. Футболисты были ребята простые, ездили обычно на игры в сидячих жёстких вагонах, изредка в автобусах. На океанском лайнере никто из них никогда не плавал. Собственно, две трети румынской делегации вообще никогда не видели Средиземного моря, не говоря уже об океане. Футболистов разместили в двухместных каютах первого класса.
«Мы правильно сделали, что решили добираться до Генуи не в спальных вагонах, а в обычных, с деревянными полками, – рассказывал позже уроженец Черновцов игрок сборной Румынии Альфред Айзенбайсер, – на сэкономленные деньги мы купили себе костюмы и выглядели на пароходе вполне прилично».
«Вообще, всё было, как в сказке, – вспоминал француз Люсьен Лоран, – прогуляться в Америку на первоклассном лайнере – это просто мечта детства».
«Мы каждый день что-нибудь отмечали, – говорил бельгийский вратарь Арнольд Баджу, – сначала отплытие, на следующий день видимость африканского берега, в открытом океане – пересечение экватора. Повод для веселья находился всегда».
…С праздником пересечения экватора связана знаменитая байка. На «Конте Верде» плыли в Америку две мировые оперные знаменитости – великий бас Фёдор Иванович Шаляпин и великое сопрано Марта Неспопулос. Когда пассажиры устроили импровизированный концерт и попросили Шаляпина спеть, тот ответил: «Я никогда не пою сверх договора. Вы предложили бы сапожнику изготовить бесплатно пару ботинок только потому, что мы переходим в другое полушарие?»…
Для футболистов единственным неудобством в океанском путешествии была невозможность тренироваться. Даже короткие пробежки и гимнастические упражнения им приходилось делать рано утром, чтоб не мешать другим пассажирам. В шесть утра на палубе появлялись румыны, в шесть сорок пять их сменяли бельгийцы. Последними выходили на утреннюю зарядку французы, обычно допоздна игравшие в карты.
Но никакие физические упражнения не могли помешать набору лишних килограммов. Кухня на пароходе была отменная, а морской воздух только улучшал и без того богатырский аппетит. По приходе в Монтевидео некоторым пришлось заняться сгонкой веса.
29 июня пароход прибыл в Рио, где к путешественникам присоединилась сборная Бразилии.
Вице-президент ФИФА Морис Фишер, по совместительству переводчик при Жюле Римэ, поскольку безукоризненно владел испанским, вспоминал: «Среди бразильцев было два негра, хорошо играющих на гитарах. Они садились вечером на палубе и пели свои песни. Всегда печальные – ни одной весёлой».
На борту «Конте Верде» по пути в Уругвай. Франция то ли отдыхает, то ли тренируется.
Бразильских футболистов сопровождало около двух десятков журналистов. Джон Лангенус с юмором отзывался о них: «Вот тогда и закончилось спокойное красивое путешествие. Они считали своим долгом поймать любого футбольного европейца и долго втолковывать ему, насколько важен этот чемпионат для всех нас и для южноамериканцев в особенности. Мы, конечно, осознали и прониклись. Больше всех доставалось Римэ и Фишеру. Такова их планида. Зато, когда мы сошли на берег, то могли не читать газет. Знали уже, что там написано».
4 июля в бухте Монтевидео «Конте Верде» встречали катера и лодки, полные ликующего народа. Радость сменилась некоторым разочарованием, когда местные узнали, что Римэ привёз только три европейские сборные, причём не самые сильные. Только 8 июля в местном порту ошвартовалась «Флорида», на которой прибыла югославская команда.
Михайло Андреевич через много лет вспоминал: «Мы очень хотели поехать на ЧМ, утерев тем самым нос нашим бывшим компаньонам австрийцам и венграм. Деньги на оплату парохода перевёл на наш счёт Буэро. Наших собственных средств хватило только на железнодорожный проезд третьим классом до Марселя (…) Путешествие было просто замечательным. Зря ребята из Загреба отказались, такое не забывается. Боже, нас встречала в Монтевидео огромная толпа народу. Играл югославский оркестр, все плясали (…) На корабле мы тренировались два раза в день. Ну, там, гимнастика, прыжки. Пассажиры нам сочувствовали и тащили после тренировки поесть и выпить. Наш вратарь Якшич поправился за две недели на шестнадцать кило и к первому матчу против бразильцев так и не вернулся к нормальному весу, но как отстоял!»…
Теперь все были в сборе, и можно было начинать действо, ради которого всё и затевалось – играть в футбол за звание первого чемпиона мира.
