Текст книги "Очень темное дело"

Автор книги: Артем Кораблев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава VIII. Бородач

Спать Феде больше не хотелось. Он некоторое время посидел рядом с Петькой, бездумно гуляя по программам местного телевидения. Саша тем временем совсем заскучал. Он попробовал было разговорить уже сытого, но все еще сонного Мишаню, только тот на его вопрос: «Ты уже раньше с дядей своим в экспедиции ездил?» – лишь неопределенно махнул рукой и так же молча, как пришел, удалился в другую комнату. Видимо, досыпать.

– Странный малый, – заметил на это своим товарищам Саша и заскучал снова.

Через полчаса его деятельная натура не выдержала.

– Петь, пошли в магазин, – предложил он. – Все равно по телику ничего интересного. Пошли все вместе. А этот племянничек пусть пока спит.

– Можно, – охотно согласился Петька, которому тоже надоел телевизор.

– Я не пойду, – отказался Федя.

– Да ладно, – пристал Саша, – пошли. Чего ты будешь здесь перед ящиком сидеть? Вместе-то веселее.

Вместе обычно действительно веселее, но сейчас Федя почувствовал, что очень устал от общения. Ведь дома, в Москве, он каждый день оставался наедине с самим собой – и закрываясь по вечерам в своей комнате, и по дороге в школу (прохожие не в счет), и когда из школы приходил, а родители были еще на работе. Последние же дни он все время проводил в компании. И устал. Может быть, с непривычки, но ему очень захотелось остаться одному, только так, чтобы не обидеть своих товарищей. Сашка же не унимался.

– Сань, я ногу вчера натер, – пришлось наполовину соврать Феде в ответ на его приставания. – Еле доперся сюда. Я лучше здесь посижу.

Ложь была половинчатой, потому что ногу он и вправду натер, только не так, чтобы ему трудно было идти. Просто вскочил мозольный пузырь на большом пальце, а боли он вообще пока не чувствовал.

– Чо ты привязался? – поддержал друга Петька. – Оставь его, пусть ногу лечит. Пошли в магазин.

Петька пересчитал деньги, Саша захватил свою совсем похудевшую сумку – кроссворды-то он по пути почти все распродал, – и они наконец ушли. Оставшись в одиночестве, Федя облегченно вздохнул. Спящего в соседней комнате Мишаню можно было в расчет не принимать.

Еще немного поиграв пультом управления, Федя выключил телевизор – смотреть действительно было нечего. Он перебрался со стула на диван и развалился там в вольной позе, закинув одну ногу на диванную спинку. Почти как дома.

В Москве в его комнате тоже был диван, и он тоже проводил немало времени, закинув ногу на диванные подушки, которые у его дивана заменяли спинку. В такой позе очень хорошо мечталось и неплохо думалось. В начале весны, лежа таким образом, Федя мечтал об одной фее и пытался помочь ей избавиться от одолевавшего ее компьютерного шантажиста. Ему тогда все удалось. Почти все. Шантаж он раскрыл, но они так и не стали с Олей Толоконцевой – а именно эта одноклассница являлась Феде в образе феи – близкими друзьями, хотя и сидят порой за одной партой.

В те не такие уж давние дни Федя вообразил себя сыщиком и пытался действовать по методу Пуаро-Дюпена-Мегрэ-Чудинцева, который сам и выдумал. Какой ерундой теперь все это кажется… Впрочем, почему ерундой, если результата он все-таки добился? Не вернуться ли ему и сейчас к этому методу? Уж больно много странного и неясного он подметил сегодня за утренним чаем и яичницей в поведении Бориса Вениаминовича. Да еще нестыковка с Академией наук и археологом на горе Митридат. Похоже, что ни о каком Борисе Вениаминовиче никто ни здесь, ни в Киеве и слыхом не слыхивал. А он: «Надо побывать на главной базе». Где она у него, эта база? Петьке-то он вроде бы говорил, что на горе Митридат. Да еще эта странная машина, которая будто бы должна была подобрать их с Сашей, но пропала неизвестно куда. Эх, жаль, Петька не вовремя влез, кто его просил, весь эксперимент испортил. А ведь Федя так здорово начал его, сказав, что они приехали на этой пропавшей машине. Вот как бы Витаминыч вывернулся тогда, если машины на самом деле вообще не было? Сейчас Федя бы уже точно знал, врет Борис Вениаминович или нет. Теперь гадай – эксперимент провалился. Все Петька испортил, все Федины карты, болван, раскрыл.

Федя задумался, какие еще шаги он может сейчас предпринять, чтобы прояснить непонятную для него ситуацию, но так ничего толкового и не придумал. «Не тот диван, – решил он, – не родной». Что ж, наверное, придется ему cледовать пока методу Пуаро – следить за ходом событий, оставаясь всегда начеку и внимательно подмечая все странности и несоответствия.

– Ты хоть знаешь, где тут магазин? – спросил Саша, когда они с Петькой, благополучно миновав брехливого Дружка, вышли за калитку.

– Что мы, магазина, что ль, не найдем? – усмехнулся Петька.

– Ну ищи. – Саша добровольно отдал всю инициативу в Петькины руки. – Тебе поручили, ты и ищи.

Петька невозмутимо двинулся куда-то по улочке, очевидно, что наугад. Саша последовал за ним. Они дошли до конца квартала, потом повернули направо, потом налево, потом опять направо. Но нигде никакого магазина не заметили. Зато пройдя еще около полусотни шагов, неожиданно оказались на знакомом Саше месте.

– Да это ж автобусная остановка! – объявил он. – Мы вчера сюда с Федором приехали.

Петька остановился, почесывая в затылке и озираясь по сторонам. Куда теперь идти, он не знал. Саша тоже глянул вдоль улицы, но ничего похожего на магазин поблизости не приметил. Он уже было повернул голову, чтобы поискать магазин в другой стороне, но вдруг заметил кое-что такое, что мгновенно приковало его внимание.

По тротуару, в теньке развесистых акаций, спиной к ним не спеша уходил человек в потертых джинсах, линялой-перелинялой майке и старой пограничной панаме. На его могучем плече висел неестественно маленький по сравнению с его фигурой, почти детский рюкзачок.

– Туда, – махнул рукой Петька, указывая в противоположный конец улицы.

– Погоди, – остановил его Саша, – знаешь, кто это?

– Первый раз вижу, – беззаботно отозвался Петька, глянув на указанную Сашей спину.

– А я второй. – Саша удержал Петьку за локоть, когда тот собрался уже двинуться в избранном им направлении. – Это тот археолог с горы Митридат. Помнишь, мы с Сашкой тебе о нем рассказывали? Еще Витаминыч нас о нем за столом расспрашивал.

Петька, сощурившись от яркого солнца, внимательнее вгляделся в спину удаляющегося человека.

– Как ты думаешь, зачем он сюда приехал? – спросил Саша.

– Может, живет здесь, – неуверенно пожал плечами Петька.

– Не знаю, – засомневался Саша, – мне на горе показалось, что он не местный. То есть вообще не из Крыма.

– А откуда?

– Откуда-нибудь из России. Может быть, из Москвы или Петербурга.

– Почему?

– Не знаю почему. Так показалось, похож.

Тем временем человек уже почти достиг конца улицы. Еще десяток шагов – и он повернет либо к морю, либо еще куда-нибудь.

– Пошли за ним, проследим, куда он пойдет, – предложил Саша. – Вдруг он пронюхал о том, что мы клад искать собираемся, вот и приехал.

– Так вы что, все-таки говорили ему? – возмутился Петька.

– Ничего мы ему не говорили, кроме того, куда собираемся и кого разыскиваем. Вдруг он сам догадался? Рожа у него уж больно бандитская, как у Бармалея. Пошли, – Саша дернул Петьку за рукав, – а то упустим.

Ни слова не говоря, Петька быстро пошагал за человеком в пограничной панаме.

– Только так, чтобы он меня не заметил, – догнал его Саша. – Может, он меня тоже запомнил.

– Это можешь не сомневаться, – усмехнулся Петька.

Они пошли так, что Петька оказался ближе к проезжей части, а Саша немножко за ним и совсем в тени, почти прижимаясь к стенам домов. Неожиданно человек в панаме сошел с тротуара, быстро пересек улицу и скрылся между домами.

Сходя с тротуара, человек повернулся к ребятам в профиль, и Саша даже издали узнал его густую темную бороду. Если у него и были до этого какие-то сомнения насчет личности преследуемого, то теперь он был совершенно уверен, что перед ним тот самый бородач-археолог с горы Митридат.

– Быстро! Побежали! – скомандовал Петька, и они бросились вперед.

Там, где бородач пересек улицу и скрылся среди домов, оказался узкий переулок, постепенно поднимающийся в пологую горку. Человек в панаме шел по нему, не оглядываясь, так, как ходят люди, которые знают конечную цель своего пути. Теперь ребятам некуда было скрыться, и Саша, боясь, что человек все-таки может обернуться, шел совсем за спиной у Петьки. Впрочем, вряд ли это могло спасти ситуацию: Петька был ниже Саши почти на голову, а смуглую Сашину физиономию эфиопа трудно было не запомнить и спутать здесь с чьей-то другой. Однако человек, к счастью, не оборачивался.

Очень скоро они совсем вышли из города, по крайней мере, жилые кварталы кончились. Теперь все трое медленно поднимались по склону холма, покрытого зарослями какой-то ужасно колючей растительности, похожей на чертополох.

Вдруг человек в панаме остановился. Федя и Саша в то же мгновение бросились на землю, и очень удачно, потому что оказались скрытыми за большим обломком камня – белого-белого, даже немного искрящегося на солнце. Когда же они осмелились приподнять головы, человека на том месте уже не было. Больше того, его вообще нигде не было. Склон холма был совершенно пуст, а человек словно сквозь землю провалился. Так и не разрешив загадки таинственного исчезновения, ребята повернули назад к городу.

– Гляди-ка, он спит! – разбудил Федю чей-то выкрик.

– Да не сплю я! – Федя сразу же сел на диване, вытаращив глаза.

– Ага, – сказал Саша, выстрелив в Федю из пальцев обсосанной косточкой от черешни, – мух на потолке считаешь.

Федя глянул на потолок, мух там действительно было немало.

– Да не считаю я их, что считать-то, – почему-то все еще оправдывался он.

В голове у Феди гудело, во рту пересохло и шея под волосами покрылась липким противным потом. «Заснул, дурак, по жаре», – ругал он себя.

– На водички. – Саша протянул ему бутылку какой-то минералки.

– А, вы из магазина, – вспомнил Федя. – А почему пепси не купили?

– Да ну ее – сладкая. Ты лучше угадай, кого мы встретили. – Саша привалился тощим задом к столу прямо напротив Феди и скрестил руки на груди.

«Ну точно прапраправнук Пушкина», – вдруг уловил действительно некоторое сходство Федя.

– Ну, угадай, – повторил Саша.

– Не буду угадывать. Ельцина, – тряхнул головой Федя, пытаясь сбросить остатки сонного оцепенения.

– Сам ты Ельцин! Ты лучше послушай, тебе интересно будет. А потом еще скажи нам, что ты по этому поводу думаешь.

– Ну давай, – согласился Федя, снова заваливаясь на диван. Роль эксперта внушала ему самоуважение.

– Так вот, идем мы, ищем магазин… – начал Саша.

Сначала вполуха, но потом все внимательнее и внимательнее Федя выслушал Сашин рассказ.

– Ну? – спросил Саша, окончив рассказывать.

– Ты точно прапраправнук Пушкина, – не меняя позы на диване, отозвался Федя. – Рассказываешь здорово, я даже заслушался.

– Да ну тебя, я не про это. Ты что про мужика этого думаешь? Зачем он приехал? И куда делся?

Федя ответил не сразу, задумался, переваривая информацию.

– А спрятаться он там никуда не мог? – спросил он через некоторое время вместо ответа.

– Не-ет, голый холм. Некуда спрятаться. Один камень поблизости и валялся, а за ним мы были.

– Как сквозь землю провалился, – подтвердил Петька, который тем временем успел разобрать купленные продукты и сидел, таская из пакетика блестящие красные черешенки.

– Дай мне, – попросил Федя.

Петька протянул ему пакет. Захватив оттуда горсть ягод, Федя положил одну в рот, глубокомысленно пожевал, выплюнул косточку и веско сказал:

– Нет в этом ничего удивительного. Просто там вход в каменоломни.

– Точно! – подскочил Сашка. – Ну мы и ослы!

Федя согласно кивнул.

– Елы-палы… – Сашкино лицо приняло озабоченное выражение. – Это значит, он все-таки догадался. За кладом приехал.

– Не обязательно, – не согласился с ним Федя. – Мало ли зачем он туда полез, все-таки археолог.

– Но Борису Вениаминовичу об этом мужике надо все-таки рассказать, – снова вмешался в разговор Петька.

Федя не возражал. Пусть Петька и докладывает о бородатом археологе, а он посмотрит, что из этого получится.

– Пожрать что-нибудь есть? – раздался вдруг чей-то голос, и на пороге двери, соединяющей соседние комнаты, появился взлохмаченный Мишаня.

Все замерли в немом удивлении, даже Федя приподнял голову с дивана. Кажется, они впервые услышали целую фразу, произнесенную племянником Бориса Вениаминовича.

Глава IX. Ночной переезд

Борис Вениаминович и Андрей вернулись, как и обещали, к вечеру, и с ними пришел еще один человек. Средних лет, среднего роста, ничем не примечательный, даже не к чему прицепиться, чтобы можно было точно описать его. Никаких особых примет. Такого назавтра встретишь на улице – не узнаешь.

– Ужин готов, – отреагировал на появление взрослых Петька.

Они действительно вместе с Сашей уже сварили, как и было обещано, макароны, а несколько толстых сарделек Саша нарезал кругляшками и поджарил на сковороде с яйцами. Пахло довольно вкусно, но никто еще ничего не пробовал: Петька заявил, что стряпню эту они будут есть только тогда, когда вернется Борис Вениаминович, и был неумолим. Обедали лишь молоком с белым хлебом, и угрюмый Мишаня весь день просидел в углу, вдыхая кулинарные ароматы. Он все так же молча пялился в телевизор, а когда Сашка пытался разговорить его, вздыхал и, не отвечая ни слова, уходил в соседнюю комнату.

– С приветом, что ли, племянничек? – замечал каждый раз по этому поводу Сашка.

А Петька тревожился, даже купаться на море не пошел, чтобы Мишаня не дай Бог не уплел то, что предназначалось к вечеру.

Сели ужинать, и Петька наконец выставил на стол свое и по большей части Сашино творение. Когда все начали есть, Федя вдруг поднял глаза от тарелки и содрогнулся. Он увидел все-таки одну отличительную примету появившегося вместе с Витаминычем и Андреем незнакомца. На правой руке, которой тот очень даже ловко управлялся с вилкой, не хватало сразу трех пальцев – большого, указательного и мизинца. Когда этот человек тянулся за хлебом, остатки былой кисти напоминали гигантскую крабью клешню или конечность какого-нибудь инопланетного монстра из голливудских фантастических ужастиков.

– Значит, так, архаровцы, – обозвав почему-то незнакомым словом, обратился к ребятам Борис Вениаминович. – К поиску клада мы приступаем завтра. А сегодня ночью перебазируемся в полевой лагерь.

Петька даже есть перестал, так ему это понравилось.

– А почему ночью? – поинтересовался Саша.

– Ты забыл, – многозначительно произнес Борис Вениамиович, – что мы собираемся здесь искать? – Причем что он произнес особенно веско, с ударением. – Не надо, чтобы местные или кто-то еще видел, как мы скроемся в каменоломнях. К тому же у нас будет с собой кое-какой инструмент. Не надо, не стоит, чтобы нас кто-нибудь видел. Пойдут всякие слухи… – Борис Вениаминович неопределенно помахал в воздухе вилкой и снова уделил внимание Сашкиному жаркому.

И тут Петька вспомнил про бородатого археолога.

– Борис Веньяминыч, Борис Веньяминыч, – постарался он вновь оторвать шефа экспедиции от приятного занятия.

– Ну? – продолжая жевать, спросил тот.

– Мы с Сашкой, когда ходили за продуктами, встретили одного человека.

– Ну? – повторил Борис Вениаминович совсем уже другим тоном, и его рука с вилкой застыла над тарелкой.

– Он, – Петька указал своей вилкой на Сашу, – говорит, что это тот археолог, с которым они на горе Митридат разговаривали.

Борис Вениаминович вопросительно глянул на самого смуглого члена их коллектива, а тот молча утвердительно кивнул своей чернявой мелко-кучерявой шевелюрой.

– Мы за ним потихоньку пошли, чтобы узнать, чего ему тут надо, – продолжал Петька.

Борис Вениаминович поперхнулся и положил вилку на стол.

– Он вышел за город, – рассказывал Петька, – и поднялся на холм. Там остановился и стал оглядываться.

– Он вас не видел? – немного тревожно спросил Борис Вениаминович.

– Нет, мы за камень большой спрятаться успели. А когда выглянули, его уже не было. Вон Федька говорит, что он в каменоломни залез.

Борис Вениаминович переглянулся с двумя другими взрослыми.

– Так где он исчез?

– На холме, прямо за городом. Ну, как от автобусной остановки идти, только потом еще налево свернуть надо, в переулочек.

– Давно это было? – продолжал выспрашивать Борис Вениаминович.

– Утром, скоро после того, как вы уехали.

– А на Митридате вы его вчера видели?

– Вчера, – вставил словечко Саша.

– Ну ладно. – Борис Вениаминович снова приступил к еде. – А вообще аккуратнее надо быть. Еще раз повторяю, не забывайте, зачем мы сюда приехали. И еще спрашиваете, почему ночью! Так что перебазируемся. После ужина идите в ту комнату, поспите. Часа в три поедем, время, чтобы выспаться, есть. А мы пока вещи будем укладывать.

В соседней комнате, куда все время уходил Мишаня, а Федя так еще и не заглядывал – Саша заходил туда, и Петька, конечно, а ему все как-то ни к чему было, – прямо на полу лежали три матраса с брошенными поверх одеялами, а мебели было еще меньше, чем в той комнате, где до сих пор Федя обретался. Здесь стоял шифоньер, тоже очень старый, и кровать с металлическими спинками, наверное, скрипучая. Хозяин квартиры явно не страдал тягой к приобретению новых вещей, по крайней мере, такой вывод сам собой напрашивался при знакомстве с обстановкой обеих комнат. Или ему просто не на что было эти вещи покупать.

– Кровать чья? – спросил Саша.

– Борис Вениаминович на ней спал, мы с Мишаней на полу. Но ложитесь, кто хочет. Он мне вчера предлагал, а я отказался.

– О-ох… – Саша растянулся на матрасе рядом с уже лежащим Мишаней. – Федь, вот тебе место. – Он хлопнул ладонью по последней еще не занятой на полу лежанке.

Федя последовал его примеру и совету, добавив уже с матраса:

– Вот ты на кровать и ложись, начальничек.

– Ну и хрен с вами, – буркнул Петька, погасил свет и плюхнулся по назначению. Федины подозрения оправдались: пружинистая сетка кровати при этом ужасающе заскрипела.

– Кочет, – окликнул Федя своего товарища его школьной кличкой. – А этот, с крабьей клешней, это кто?

– Сергей Сергеевич, – отозвался, скрипнув пружинами, Петька. – Зря ты так о нем. Он мужик ничего.

– Да я разве что говорю, – смутился Федя, – просто рука у него такая. А пальцы-то он где потерял?

– Кто его знает. Я не спрашивал, неудобно.

Некоторое время они лежали молча в сгущавшейся темноте. Единственное окно было занавешено и почти не пропускало в комнату последних скудных остатков вечернего света. Потом заговорили. В основном о предстоящем им переезде. Мишаня по-прежнему участия в разговоре не принимал, о нем вообще как-то забыли, будто его и не было вовсе. Когда стало совсем уж темно, Саша и Петька уснули, а Федя еще долго лежал с открытыми глазами и думал.

Метод Пуаро давал результаты. Реакция Бориса Вениаминовича на сообщение о бородаче была, по мнению Феди, не совсем обычной. Ну действительно, если ты археолог, то чего тебе бояться своего же коллегу? Тем более если экспедиция, в которой ты участвуешь, проходит под покровительством Украинской академии наук? А ведь Борис Вениаминович встревожился, очень встревожился, когда Петька рассказал о встрече с бородатым археологом с горы Митридат. Нет, решил про себя Федя, врет он все про академию, и про машину для них с Сашкой тоже врет, и про то, что на какую-то там базу ездил, тоже, может быть, врет. Хотя в последнем Федя был уже гораздо меньше уверен. Зачем только врет? Почему? Федя все больше склонялся к тому, что скорее всего Борис Вениаминович решил и вправду захапать весь клад Митридата целиком, а вовсе не «малую толику» археолога. Только его найти еще надо, клад-то. Похоже, что Борис Вениаминович действительно уверен в успехе. Иначе чего ему так от всех прятаться? Ах, черт! Федя снова чуть не хлопнул себя по лбу ладонью. Он опять забыл попросить Бориса Вениаминовича показать план Аристобулла. Может быть, сделать это прямо сейчас? «Да ладно, – решил он, – все равно я этот план увижу, хотя бы тогда, когда полезем в каменоломни». Все-таки немного расстроенный своей забывчивостью, Федя тоже уснул.

Его разбудили толчками в плечо. Это Петька стоял на коленях и тряс его, тихо приговаривая:

– Федька, Чудилкин, вставай. Пора уже. Уезжаем.

Света в комнате не было, как и вообще во всем доме. Ощупью, натыкаясь на стол и дверные косяки, ребята выбрались на улицу. Дружок глухо заворчал, но из своей конуры не вышел, видимо, получил на то спецуказания от своего хозяина. За низеньким забором с калиткой черной массой темнела машина. А вообще, по сравнению с домом, во дворе было гораздо светлее: высоко в небе стояла луна.

Борие Вениаминович распоряжался вполголоса:

– Давайте, давайте, залезайте все. Упихивайтесь как-нибудь. Торбы свои на колени кладите, больше некуда.

Другие вещи, очевидно те, о которых говорил вечером Борис Вениаминович, все уже были уложены. На крыше машины Федя приметил большой тюк, укрепленный на багажнике.

Ребята вчетвером забрались на заднее сиденье, да еще туда втиснулся совсем не мелкий Андрей. Пришлось Петьке сесть к Феде на колени. Сергей Сергеевич уже расположился на месте шофера, а Борис Вениаминович устроился с комфортом рядом с ним на переднем сиденье.

«Как он только своей клешней руль держит?» – подивился про себя Федя и тут же подумал еще, что вот, по дороге из Киева Борис Вениаминович говорил Петьке, мол, послал за Сашей и Федей другую машину, потому что в одну они все не влезут, а сейчас с Андреем сюда упихнулись, и ничего. Впрочем, сейчас все-таки ночь. Но все равно, одно к одному. НЕ БЫЛО тогда никакой машины. И ВИДЕЛ их Борис Вениаминович у здания вокзала. Избавиться просто хотел, чтобы поменьше свидетелей было, чтобы в дележке клада участвовало меньше людей, да и милиция… Наверное, лишний раз связываться с ментами ему тоже было ни к чему.

Автомобиль тронулся и очень скоро оставил позади последние городские кварталы. Федя старался хоть как-то в темноте запомнить дорогу. Это было непросто, потому что за городом исчезли всякие приметы – степь да невысокие холмы простирались кругом. Впрочем, Сергей Сергеевич некоторое время ехал прямо, никуда не поворачивая, а когда свернул, они сразу же запрыгали то ли по плохой проселочной дороге, то ли вовсе по бездорожью. Еще через пару минут тряски, за которые Петька отбил Феде все ляжки, автомобиль остановился, и водитель тут же выключил двигатель и погасил фары.

Все вышли в ночь. Андрей распаковал тюк на крыше машины, снял оттуда два рюкзака, один надел себе на плечи, второй помог накинуть Борису Вениаминовичу. Потом он открыл задний багажник, достал какой-то длинный сверток, еще что-то и, навьюченный, как верблюд, двинулся куда-то во тьму ночи.

Фонарика никто не зажигал.

– Идите за мной, а я за Андреем, – тихо посоветовал Витаминыч. – Он хорошо дорогу знает. А то не ровен час споткнетесь, ногу подвернете.

Они вытянулись в одну короткую цепочку. Сергей Сергеевич остался в машине.

Федя шел третьим, сразу за Витаминычем. Он едва поспевал за ним, хотя у обоих шагающих впереди взрослых на спинах были здоровенные рюкзаки. Его собственный не шел ни в какое сравнение. Единственными звуками, сопровождавшими этот ночной поход, было шуршание откатывающихся из-под подошв камней да шелест сухих трав. Они давно уже шагали по целине и потихоньку поднимались по пологому склону холма.

«Как волки, – подумалось Феде. – Или диверсанты. На диверсантов даже еще больше похожи».

– Здесь, – глухо сказал кто-то впереди.

И Федя понял, что они догнали остановившегося Андрея.

– Ну, отворяй Сезам-то или Сим-сим, – усмехнулся Борис Вениаминович, – ты у нас и Сусанин, ты и Али-Баба.

Андрей сбросил на землю рюкзак, опустился на колени и, кряхтя, отвалил большой плоский камень.

– Сюда, – кратко произнес он и спрыгнул во тьму. – Рюкзак мне подайте, – послышалось уже из-под земли.

Борис Вениаминович подал рюкзак.

– Теперь вы, – скомандовал он ребятам. – Ну, кто первый?

– Это чего ж, мы в пещере жить будем? – вслух догадался Саша. В его голосе сквозило крайнее изумление, смешанное с некоторым неудовольствием.

– Класс! – толкнул Федю в бок Петька.

Все по очереди спустились во тьму подземелья, только там Андрей и Борис Вениаминович зажгли свои фонарики.

Федя, да, наверное, и Петька, и Саша впервые попали в настоящий подземный ход – если забыть про московский метрополитен, конечно. Здесь было прохладнее, чем наверху, но в общем-то ничего, жить можно. Ход уходил понемногу вниз и был таким высоким, что даже довольно долговязому Андрею не приходилось нагибаться.

Свет фонарей выхватывал из тьмы ровные белые стены. Федя подошел и пощупал ладонью поверхность той, что была от него справа. Стена оказалось немного шершавой и холодной. Под рукой ощущалась тяжкая монолитная толща, в которой был вырублен кем-то подземный ход. Федя вдруг понял, что стена состоит из того самого камня, из которого построены многие домишки на окраине города, а также те, что он видел у подножия горы Митридат. «Отсюда камень-то брали», – догадался он.

– Все? – спросил Борис Вениаминович, последним спустившись в проход. – Ну, пошли.

Теперь он пристроился сзади, Андрей же, как и прежде, шагал впереди. Так шли они довольно долго. Пол подземелья постепенно шел под уклон, и вместе с ним они уходили все глубже и глубже. Несколько раз свет переднего фонаря застывал на месте – это Андрей останавливался и поджидал остальных, перед тем как свернуть в какое-нибудь боковое ответвление коридора.

Андрей остановился в очередной раз. Растянувшиеся длинной цепочкой его подземные спутники собрались в тесную группу. Подошел Борис Вениаминович, стало гораздо светлее. Федя увидел, что свет его фонаря уже шагов через семь упирается в стену – дальше хода не было.

– Теперь куда? – спросил Борис Вениаминович.

– Вниз, – ответил Андрей. – Вот здесь.

Он опустил фонарь и высветил две веревки, привязанные к вбитым прямо в каменный пол толстым и ржавым штырям. Это было начало веревочной лестницы, конец которой опускался в какую-то яму.

– Ну, кто первый? – спросил Андрей. – Тут неглубоко, не бойтесь.

Первым полез Петька, за ним молчаливый Мишаня, потом исчез за краем неизвестности Саша. Феде деваться было некуда. Встав на колено спиной к яме, он нащупал носком другой ноги первую хлипкую ступеньку и стал осторожно спускаться, как можно ближе прижимаясь к холодному отвесу стены. Неожиданно, когда он думал, что ему еще лезть и лезть, чьи-то руки подхватили его под спину и помогли встать на твердый, такой же каменный, как наверху, пол.

Едва Федя выпустил лестницу, как она застучала круглыми деревянными ступеньками по стене.

– Э! Куда?! – заволновался он, пытаясь поймать в темноте ускользающие веревочные концы, но не успел.

– А это все, – послышалось сверху, и оттуда кто-то осветил собравшихся внизу ребят фонариком.

– То есть как все? – спросил Саша.

– Все – значит добрались. Располагайтесь. – Ребята узнали голос Бориса Вениаминовича, хотя гулкое эхо искажало его.

– А вы разве не будете сюда спускаться? – поинтересовался Петька, и Федя почувствовал, как тревожно напряжен его голос.

– А зачем? – удивился Борис Вениаминович. – У нас с Андреем здесь неподалеку другая келья. А это ваша. Вы же сами согласились искать клад. Так что теперь как в армии. А днем я к вам приду, мы и начнем. Главное, перебраться надо было ночью. Передислокацию, стало быть, сделать. Располагайтесь. Поспите. Костер можете развести. Спички или зажигалка есть?

– Есть! – немного веселее крикнул Петька.

– Ну и хорошо. А дров вам Андрей уже натаскал. Устраивайтесь.

И фонарик вверху исчез.

С минуту во тьме царило молчание.

– Эй! – крикнул на всякий случай Саша. – Э-эй!

Они подождали. В ответ к ним не донеслось ни звука, только эхо много раз повторило Сашин крик. Их спутники ушли.

– Ох, не нравится мне все это, – мрачным тоном произнес Саша.